Текст книги "Титаникус"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

<И ты не считаешь, что человек, действующий по убеждениям, может сдаться?>

<Вы бы сдались, милорд?> – поинтересовался Крузий.

>

Погруженный в раздумья на наблюдательном мостике краулера, Крузий повернулся и обнаружил, что за ним наблюдает Этта Северин.

– До этого на самом деле дошло? – спросила она.

– Возможно, – ответил он.

– Все скоро покатится в ад со свистом и плясками, – хмыкнул Готч.

– И это тоже возможно, майор, – согласился экзекутор. – Очень может быть, что вскоре мы станем свидетелями начала раскольнической войны внутри Механикус. Знаете, у нас есть поговорка. Поговорка Механикус: «Знание – сила». Из всех страшных орудий в распоряжении Механикус знание на данный момент – самое опасное. И очень часто, по-моему, мы забываем, как сильно сами можем им себе навредить.

– Лорд Геархарт не сдастся Энхорту, так ведь? – спросила Этта.

– Никогда. Да и не должен.

– Тогда могу ли я спросить: чем Энхорт подкрепит свои требования?

– У него в руках власть над Кузницей Ореста.

– Против Легио Инвикта?

Крузий замолчал.

– У него еще есть махины Темпестуса, – негромко произнес Готч.

Крузий глянул на телохранителя и кивнул:

– Махины Темпестуса обязаны принять сторону Энхорта. Само собой, они лояльны Кузнице – и все они разделяют старую веру в различие между Омниссией и Императором.

– Но Легио Темпестус был в неполном составе еще до начала войны, и потери еще сильнее истощили его силы, – начала Этта. – Наверняка…

– У Легио Темпестус выставлено девять действующих махин, – сказал Крузий.

– Против… скольких махин Инвикты?

– У Инвикты – тридцать шесть.

– Значит, вряд ли бой будет на равных.

Экзекутор-фециал посмотрел на нее. В его глазах на мгновение блеснула электрическая зелень.

– Смысл не в этом, Этта. Даже одной махины будет достаточно. Если титан выстрелит в другого титана, это станет первым выстрелом в гражданской войне между Механикус.

Этта задумчиво поджала губы.

– Как я и говорил, – произнес Готч, – все вместе ― прямо в ад. С песнями и плясками.

Крузий подошел к главной станции связи.

– Анализ каналов, – велел он сервитору. – Отследить все действующие махины Темпестуса. Проанализировать обмен манифольда. Сколько машин Темпестуса находится или недавно находилось в контакте с Кузницей?

<Все девять махин Темпестуса в настоящий момент держат связь с Кузницей по закрытым каналам передачи данных, экзекутор>.

– Он уже раздает им указания, – прорычал Крузий. – Этот кусок металлолома Энхорт уже шушукается с ними. Все они, ты сказал?

<Всего, экзекутор, десять махин в настоящий момент держат связь с Кузницей по закрытым каналам передачи данных>.

– Десять? Покажи.

<Перенаправляю данные по махинам в ваш манифольд, экзекутор>.

– А! – выдохнул Крузий удрученно, инкантировав промелькнувшие перед глазами данные. – Конечно. И ты тоже.

>

В разрушенное сердце Аргентума входили заправочные и ремонтные машины. На площади Старых Магосов – некогда роскошной торговой площади, теперь катастрофически перепаханной обильным болтерным огнем, – стоял «Предок Морбиуса», сгорбленный и нетерпеливый. Технопровидцы перенастраивали излучатель щита, сбитый попаданием ракеты. На дальней стороне площади ждал «Аякс Эксцельсус», пока пара тяжелых краулеров – подвозчиков боеприпасов через стыковочный рукав перегрузит свежий боезапас в его артиллерийский погреб.

«Доминатус Виктрикс» вошла на площадь малым ходом и двинулась к другой паре подвозчиков. Тарсес дал сигнал остальным титанам, затем поставил «Виктрикс» так, чтобы краулеры смогли добраться до люков погреба. Сидя в своем кресле, он следил за растущей скоростью поступления болтерных зарядов и ракет. Он слышал тихое пение техножреца, благословляющего и совершающего обряд очищения над боеприпасами, загружаемыми на борт.

– Он что-то тих, – заметил Анил, кивнув в сторону раки за спиной.

– Разговаривает с Кузницей, – отозвался Кальдер.

Тарсес глянул на сенсори.

– Сидит на закрытом канале с Кузницей последние восемь минут, – сообщил Кальдер.

– Будем надеяться, что получает разъяснения, – сказал Анил, запуская быструю проверку управления.

– Разъяснения? – переспросил Тарсес.

– Об этом деле, – ответил рулевой, глядя на него. – Об откровениях.

Тарсес кивнул:

– Будем надеяться.

Пропел приемник. Кальдер ткнул пару кнопок.

– Предупреждение от «Антагонистеса», модерати, – доложил он. – Всем махинам приготовиться. Лорд Геархарт обратится к легио через десять минут.

>

Геархарт открыл общий канал:

<Всем махинам Темпестуса и Инвикты, это Геархарт. Подтвердите мою выгрузку>.

Со всех сторон полетели ответные сигналы манифольда.

<Благодарю вас, принцепсы. Во-первых, позвольте мне поаплодировать вашим успехам. Аргентум в наших руках. Битва за Орест выиграна>.

Раздался хор выразительных потоков кода от остальных махин.

<Верно, верно. Первый принцепс Борман, продолжайте движение на запад со своей ударной группой и прикончите остатки врага. Сожгите всех. Полная зачистка, как и было приказано. Не дайте ни одному куску этого махинного металлолома сбежать>.

Махины отозвались новыми потоками выразительного кода.

<Приказ понял, принцепс максимус>, – прокантировал в ответ Борман.

<Благодарю, первый принцепс, – прокантировал Геархарт. – Махины, есть еще один вопрос, который я хотел бы декантировать. Я знаю, что все вы в курсе распространенных недавно провокационных данных. Более того, я полагаю, что вы осведомлены о том факте, что в Кузнице Ореста в настоящий момент принято положение «один». Публикация данных погрузила Кузницу в кризис и вызвала трения с ульем Принципал. Ситуация требует нашего немедленного внимания. В следующие двенадцать часов все махины, не участвующие в зачистке с первым принцепсом Борманом, должны завершить патрулирование Аргентума и приготовиться к уходу со мной. Завтра на рассвете мы выходим в обратный путь к улью Принципал>.

Геархарт замолчал и стал ждать, наблюдая за аудиторий из маленьких, размытых кодом белых лиц, взирающих на него из манифольда. Каждое лицо было принцепсом, подключенным к каналу манифольда из своей раки или командирского кресла. Ноосферные ярлыки рядом с каждым идентифицировали махину и командира.

«Интересно, кто будет первым?» – подумал Геархарт.

<Мы возвращаемся как военная сила, милорд?>

«Ага, Рапсон, „Меркуриус Беати“. Махина Темпестуса. И как я догадался, что махина Темпестуса заговорит первой?»

<Как сдерживающий элемент, принцепс Рапсон, – прокантировал Геархарт. – Как стабилизирующий элемент>.

<То есть мы вмешаемся, милорд?> – прокантировал Левин с «Аякс Эксцельсус».

Старый добрый Левин, всегда так стремящийся уяснить все в точности.

<Если будет необходимо, мой чертенок>, – ответил Геархарт.

<На стороне Кузницы, лорд?> – прокантировал Терон с «Тантамаунт Страйдекс».

«Вот оно, началось. Если хоть один из Темпестуса и намерен был переступить черту, то это будет именно сейчас. Они почувствуют мое резкое недовольство, и это заставит их выяснить все начистоту».

<Что за странный вопрос, Терон? На стороне Механикус, конечно>, – откантировал Геархарт.

<Уточните, на какой стороне, лорд Инвикты>, – потребовал Леникс Дево, принцепс «Кулладор Браксас», старшей из выживших махин Темпестуса после гибели «Орестес Магнификат».

<Я не считаю, что должен что-то уточнять, принцепс, – прокантировал Геархарт. – Вы по-прежнему, я так понимаю, являетесь махиной Механикус? Так что не нужно задавать мне вопросы. Нужно идти за мной>.

<Но не против моей Кузницы, – возразил Дево. – Вы принижаете значение этих «провокационных» данных, но они являются центром орестской ортодоксальности. Должны ли махины Темпестуса понимать, что вы намерены растоптать нашу веру, потому что она отрицает новый путь!>

<Следите за своим языком, принцепс Дево, – угрюмо прокантировал в ответ Геархарт. – Мы – Механикус, все до единого. Мы повинуемся одному богу. Наша вера – не бинарное построение. Мы – одно>.

<Одно, но разделенное, – не унимался Дево. – Я восхищаюсь вашей силой, лорд Геархарт, и боготворю духов ваших махин. Но поймите: если вы поведете Инвикту против Кузницы, на вашем пути встанет Темпестус>.

<Ты встанешь? Ты на самом деле встанешь на моем пути, Дево?> – прокантировал Геархарт.

Наблюдая за дискуссией из своего краулера, Крузий тихо застонал.

– Ох, осторожнее, милорд. Они не шутят.

– Балансирование на грани войны? – спросила Этта.

Крузий взглянул на нее:

– Боюсь, что так. Геархарт стоит на своем, как я и предполагал. Хотя, думаю, он недооценивает всю глубину решимости Темпестуса.

– Разве вы его не предупреждали? – спросила Этта.

– Конечно предупреждал; ты… – Крузий глубоко вздохнул. – Примите мои самые искренние извинения, мамзель Северин. Ситуация лишила меня всяческого самообладания. Да, я предупреждал его. Я советовал ему обращаться с союзными махинами лишь самыми аккуратными гаптическими касаниями. Но…

– Но? – хмыкнул Готч. Шрам кривил ему щеку и губу.

– Но лорд Геархарт – сам себе хозяин. Он прям и честен. Его знают как Красную Фурию не за сдержанность. Он…

– Так упрям, что втянет Механикус в состязания по стрельбе и нас вместе с ними? – спросила Этта.

Крузий отказался глотать наживку.

– Он сам себе хозяин, – повторил он.

«И чего я больше всего боюсь, он уже не совсем тот, каким был. Пожалуйста, милорд, только не делайте ничего необдуманного».

<Почему ты меня не слышишь? – яростно кантировал Геархарт. – Твоя обожаемая Кузница узурпирована, Дево!>

<Узурпирована правдой, Геархарт!> – откантировал в ответ Дево.

<Энхорт действовал незаконно. Он вышел за рамки своих полномочий!>

<Адепт сеньорус Энхорт обладает всеми требуемыми полномочиями!>

<Ради шестерни, Дево! – передал инфоговоркой Кругмал с «Люпус Люкс». – Милорд Геархарт только что декантировал тебе правду через канал передачи. Этот адепт Файст все видел. Каких еще доказательств тебе нужно?>

<Адепт сеньорус Энхорт лично предупредил нас об этом опасном обмане, – прокантировал Ку с махины Темпестуса «Утешение Ванквиста». – Так называемая декантация Файста – бессовестно сфабрикованная ложь!>

Геархарт рассерженно отплыл в глубь раки:

– О Деус! Крузий был прав. Они добровольно отказываются видеть правду.

Он перевел взгляд на своего модерати. Бернал и остальной экипаж мостика пристально наблюдали за ним. На лицах их была тревога.

– Включить двигательную передачу, Бернал! ― приказал Геархарт.

Экипаж бросился по своим местам.

– Двигательная передача включена, мой принцепс.

<Или с нами, или против нас>.

Геархарт вперился обратно в манифольд.

<Ты только что поставил меня перед ультиматумом, Дево?> – прокантировал он.

Размытое кодом изображение лица Дево кивнуло:

<Да, Геархарт>.

<Не потрудишься повторить?>

<Я сказал: с нами или против нас, Геархарт>.

Геархарта передернуло.

<Ты вообще представляешь, что может начаться после твоего ультиматума, Дево?>

Дево неторопливо кивнул еще раз. Лицо его исказилось от напряженности момента. В его серьезности и, как мрачно заметил Геархарт, в его пылающей вере сомневаться не приходилось.

Леникс Дево взял себя в руки:

<Представляю, лорд Инвикты Геархарт. И это приводит меня в смятение. Мысль о противостоянии с тобой внушает мне ужас. Меня пугает, что мы уйдем отсюда не как друзья. В меня вселяет страх то, что Механикус могут так далеко разойтись в своей преданности>.

<Тогда почему, Леникс?>

<Потому что я люблю Кузницу и отдам за нее жизнь. Деус Омниссия! Я кантирую еще раз: с нами или против нас>.

<Понятно. Скажите мне вот что, Темпестус. Если я встану против вас, то что конкретно вы собираетесь сделать?>

– Нас только что взяли на прицел три махины Темпестуса, мой принцепс! – крикнул Бернал. – Множественные сигналы ауспика. «Браксас», «Беати» и «Фантома»!

– Ах, эти бравые глупцы, – буркнул Геархарт. – Модерати! Включить щиты.

– Щиты включены, мой принцепс!

– Милорд! – доложил сенсори. – Остальные махины Темпестуса нацелили орудия на машины Инвикты. Машины Инвикты, взятые на прицел, произвели ответные захваты целей!

– Модерати! Проинформируйте все махины Инвикты, что они могут включить щиты, но они обязаны – я подчеркиваю: обязаны! – отменить все захваты целей!

– Махины проинформированы, мой принцепс! – крикнул Бернал.

«Если кто и сделает первый – запретный – выстрел, – подумал Геархарт, – то не один из моих. Если Темпестус этого хочет, то пусть покажет – насколько. Пусть испачкают руки. Я лучше сдохну, чем стану первым, кто начал кровопролитие схизмы.

Я лучше дам тьме сожрать меня.

Я лучше дам себя отключить».

– Махины Инвикты докладывают, что щиты включены! – доложил сенсори.

– Он решил вскрыть их блеф, – прошептал Крузий.

– Да, и как – сработает? – поинтересовался майор Готч. – Я в свое время вскрыл пару блефов. Откуда, думаете, у меня такая рожа?

– Может сработать, – произнес Крузий, мрачно улыбаясь замечанию Готча. – Темпестус в высшей степени уважает лорда Геархарта. Видите? Геархарт даже приказал махинам Инвикты отменить захват целей.

Он указал на гололитический дисплей.

– Махины Инвикты просто будут стоять и ждать, пока по ним не выстрелят? – спросила Этта.

– Они включили щиты, Этта. Они могут стерпеть боль первого выстрела, даже не поморщившись.

<Экзекутор!> – позвал Лысенко, спеша к ним от главного пульта управления краулера.

<Не сейчас!>

<Магос навис Ковеник…>

<Я сказал – не сейчас, и я не шучу!>

Лысенко схватил Крузия за рукав и потащил в сторону. Экзекутор отреагировал инстинктивно, едва не вырвав руку Лысенко из сустава. Но смирил свой гнев.

<Не сейчас!>

<Вы должны это увидеть. Немедленно!> – выдал инфоговоркой Лысенко.

Не замечая безмолвной борьбы между экзекутором и капитаном краулера за спиной, Этта Северин со своим телохранителем впились глазами в дисплей.

– Крузий сказал, что все махины Инвикты отменили захват целей, – заметил Готч.

– Да, а что?

Готч показал:

– А эта не отменила.

>

<Сохранять захват цели!> – крикнул Принцхорн.

– От меня вы этого не дождетесь, – ответил Тарсес, отстегивая замки и откатывая кресло назад.

<Произвести захват махины немедленно, модерати!>

Тарсес поднялся на ноги и повернулся к раке.

– Нет, – ответил он и, сморщившись, выдернул свои штекеры.

<Сенсори!>

– Кальдер вам тоже не станет помогать. Махина Инвикты никогда не станет стрелять в другую махину Инвикты.

<Эта махина Инвикты будет делать то, что велено, – предупредил Принцхорн. – Я думал, что мы пришли к пониманию, Тарсес. Ты уже начал мне нравиться как модерати>.

– И вы мне уже начали нравиться как принцепс, мой принцепс, – отозвался Тарсес. – Но в этом я участия принимать не стану.

<Тогда отойди в сторону, модерати. Оставь свой пост. Я могу тебя заменить>.

Тарсес услышал, как автоматы заряжания щелкнули, вставая на место. Он почувствовал зудящую песнь ауспика, подсвечивающего цель.

– Цель захвачена. «Аякс Эксцельсус», – выкрикнула Фейрика, забираясь в оставленное Тарсесом кресло и хватаясь за управление.

– Голосовая команда, Тарсес, модерати. Отменить захват! – крикнул Тарсес.

Системы ауспика запнулись и смолкли.

<Возобновить захват!> – потребовал Принцхорн.

Ауспик запустился снова.

– Отменить захват!

<Возобновить захват!>

Тарсес пробрался мимо Кальдера и проскользнул к ряду кнопок ауспика. Повернул главный выключатель. Сенсоры померкли.

Фейрика выбралась из кресла и бросилась на него, выставив когти. Тарсес отбросил ее. Анил с Кальдером отстегнули свои замки и с трудом оттащили фамулюса прочь.

– Этого не будет, мой принцепс, – сказал Тарсес в сторону раки, вытирая кровь с царапин на щеке, оставленных ногтями Фейрики.

<Я не твой принцепс, – прокантировал Принцхорн. – Тебя следовало списать за то убийство. И казнить! Ты не служитель Механикус!>

– Я верный служитель Механикус, – возразил Тарсес.

Он глянул на Кальдера с Анилом, которые боролись с бьющимся фамулюсом, не давая ей двинуться, неторопливо пересек помещение мостика и приложил ладонь к биометрическому замку оружейного шкафчика «Виктрикс». Дверца открылась. Тарсес достал заряженное помповое ружье для подавления бунтов на борту и передернул цевье.

Он подошел к раке. Оттуда на него яростно уставился плавающий в жидкости и освещаемый сверху Принцхорн.

– Я не знаю, сколько душ я отправил на тот свет на войне, – негромко сказал ему Тарсес. – Наверное, много. Не на войне я убил одного – из ярости и отчаяния. И буду сожалеть об этот всю оставшуюся жизнь. В любом случае совершенно очевидно, что я способен убивать и на войне, и в мирное время.

Он прижал дуло ружья к холодной поверхности амниотической раки.

– Насколько я понимаю, это война; и моя совесть чиста. Заглуши «Виктрикс» немедленно – или я застрелю тебя там, где ты плаваешь.

<Это бунт!>

– О нет, мой принцепс, – возразил Тарсес, – это долг.

>

«Давайте стреляйте, стреляйте или сдавайтесь», – мысленно подзуживал Геархарт.

<Милорд?>

<Уйди, Крузий>.

<Я все равно загружаю это вам, общедоступным каналом>.

В манифольд хлынули данные. Их увидела каждая махина. Данные были яркими, четкими и крайне неприятными.

<Крузий, – запнувшись, спросил Геархарт, – откуда это взялось?>

<С флота, милорд. Орбитальное слежение. Теперь мы можем с точностью утверждать, что грозовые фронты, обрушившиеся на этот регион Ореста, были искусственно созданы климатической вышкой, сконструированной врагом. По неизвестным причинам вышка внезапно прекратила свою работу>.

<Крузий, я не ошибаюсь? Их, похоже, штук шестьдесят, не меньше>.

<Ковеник подтвердил данные, милорд. Они подлинные, хоть это слово и слишком часто употреблялось в последнее время. Войско из шестидесяти с лишним махин Архиврага направляется на юго-юго-запад из Западной проспекции в нашу сторону полным ходом>.

<Леникс?>

<Лорд Геархарт?>

<Ты это видишь?>

<Вижу, милорд>.

<Ответь мне, принцепс Леникс, что теперь? Мы встанем плечом к плечу и встретим нашего общего врага – или ты начнешь палить по моим махинам из принципа?>

Леникс Дево не ответил.

<Я жду от тебя немедленного ответа, – прокантировал Геархарт. – И, Дево, Орест ждет его от тебя тоже>.

10010

В последствии она стала известна как Битва в Проспекции.

Ударная группа Бормана, уже идущая на запад, преследуя беглые махины, перестроилась – и плавно, слаженно повернула навстречу второму воинству. Они стали первыми, кто вступил в бой.

Серьезно проигрывая в огневой мощи, Борман держал дистанцию, сохраняя мобильность. Он принялся изматывать врага, бомбардируя вражеское воинство с расстояния до пятнадцати километров. Враг, похоже, был полон решимости продолжать пробиваться на восток и переборол искушение отвлечь часть или даже все свои силы, чтобы разобраться с махинами Бормана, хотя свирепость ответного огня все нарастала по мере того, как наскоки Бормана становились все интенсивнее.

Дивизия скитариев Лау двигалась пешком, взяв самый быстрый темп. Через три часа первые части катафрактариев выставились на северо-западной границе Иеромихи и начали обстреливать противника. Пехота и боевые сервиторы развернулись шестикилометровым фронтом перед позициями катафрактариев. Орбитальное слежение показало, что с воинством махин движутся значительные силы скитариев.

Группа Бормана вела постоянный обстрел в течение пяти часов, пока не была вынуждена отступить для пополнения боеприпасов. Вражеское воинство, похожее на ходячий лес из грязной стали и керамита, начало расходиться в стороны, растягиваясь в широкую линию. Когда враги подошли к границе Иеромихи на пять километров, точное сканирование выявило их численность – шестьдесят две махины, хотя Борман отважными налетами уничтожил немало врагов. Земля непрерывно тряслась, словно испытывая постоянные слабые сейсмические толчки. Черные полчища пехоты бежали впереди махин Хаоса, выкрикивая мусорный код. Даже на таких бывалых скитариев, как Лау и магос артиллерии Дорентина, зрелище действовало отрезвляюще.

Катафрактарии сосредоточили залпы. Широкие полосы взрывов и разрушений покатились по боевым порядкам Архиврага. Удары завывающих снарядов подбрасывали в воздух тонны земли. Линия фронта яростно засверкала вспышками импульсов и лучей.

Наступающее вражеское воинство открыло ответный огонь. Ужасающая мощь махинных орудий ударила по силам Лау, словно молотом, и посреди катастрофического разрушения передовые части скитариев сошлись и схлестнулись между собой с неукротимой яростью. Лау был в самой гуще схватки.

Хаос выпустил хаос.

Геархарта от передовой отделяло еще двадцать километров. Идя полным ходом, чтобы догнать своих скитариев, он издалека открыл огонь по основной массе вражеского воинства. Махины, шагающие в строю с «Инвиктус Антагонистес», присоединились к обстрелу.

За Геархартом пошли все. Все до единой махины Инвикты и Темпестуса, забыв о разногласиях перед лицом общей угрозы, шли за Красной Фурией в бой против войска махин Архиврага, почти вдвое превосходящего их числом.

<Никакой пощады врагу, чертенята!> – прокантировал Геархарт.

Щиты были включены на полную. Накопители и аккумуляторы пульсировали от переполняющей их мощи. Автоматы заряжания были сняты с предохранителей и наполнены. Крышки люков орудийных и ракетных установок открыты.

Легио сошлось с воинством: махина на махину.

Ни один из немодифицированных людей, став свидетелем такой битвы, никогда не забудет этого зрелища. Этта Северин наблюдала за войной махин из краулера Крузия. Экзекутор остановил штабную машину и подразделения поддержки в трех километрах от имперской линии фронта, чтобы позволить своим самым крупнокалиберным орудиям внести посильный вклад в бомбардировку. И хотя внешние заслонки наблюдательного мостика были закрыты, а пустотные щиты включены, Этта вздрагивала каждый раз, как орудийные башни краулера или управляемые с него «Гидры» и скорострельные платформы открывали огонь.

Крузий снабдил Этту и Готча визорами, чтобы те могли следить за битвой через манифольд. Воспринимаемый поток ощущений просто ошеломлял. Несмотря на сравнительную неторопливость махин, темп сражения был потрясающим. Этта никогда не справилась бы со сверхчеловеческой интенсивностью стрельбы, скоростью наложения шаблонов попаданий и обмена выстрелами, мгновенным переносом прицельных лучей и сменой направлений ауспика, с непрерывным потоком кодовых переговоров. Лишь модифицированные мозги с аугментированными рефлексами могли нормально переварить такую информационную нагрузку и при этом еще хоть как-то эффективно действовать. Теперь-то Этта поняла, как экипажи махины могут полностью потерять собственное «я» в блоках мыслеуправления.

С поступающим потоком данных конкурировал шок: световой шок, звуковой, скачки давления. Каждый выстрел орудия, каждое попадание в щит, каждый удар снаряда превращался в обжигающую сетчатку вспышку, беспорядочное мельтешение неоновых искр, ударную перегрузку и невообразимо громкий звуковой пробой.

Но хуже всего был масштаб. Этта прежде никогда по-настоящему не осознавала огромности титанов. Подключая визор к трансляции с орудийных камер «Владык войны» или «Разбойников», она ощущала себя до нелепости высоченным гигантом – словно каким-то великаном, сошедшим со страниц сказки, таким неустойчивым и грузным, что, казалось, в любой момент он может споткнуться и рухнуть лицом вниз. Махина все увеличивала до своих размеров: расстояния становились больше, удары – сильнее, разрушения – фантастически обширными. Следя за входящей трансляцией учащенно мигающими и мечущимися туда-сюда глазами, Этта напомнила себе, что где-то далеко внизу, ниже поля ее зрения, под пеленой дыма, хлопающими щитами и режущими лучами острого как бритва света, в не менее яростной битве сражаются скитарии – в битве, которая при других обстоятельствах стала бы главным спектаклем. В данных же обстоятельствах тяжелая и яростная схватка воинов отошла на второй план. Скитарии со своими боевыми машинами были лишь муравьями, копошащимися и суетящимися у массивных ног соперничающих чудовищ.

Этта не выдержала, стянула с головы визор и положила обратно на пульт.

– Устройство неисправно, мэм? – спросил Лысенко.

Этта помотала головой:

– Просто слишком тяжело. Тяжело это вынести. Я не знаю, как вы вообще…

– Даже для модифицированных это нелегко, мэм, – ответил Лысенко. – Войны махин проигрывают обычно из-за человеческой слабости.

– В каком смысле?

Лысенко пожал плечами:

– Машина практически совершенна. Человеческий компонент – ее единственное по-настоящему слабое место. Если принцепс или кто-то из экипажа сделает ошибку, или на секунду замешкается, или упустит какую-то мелочь, то страдает машина. Всё решают доли секунды. Жизнь или смерть ― за мгновение ока. Один неверный код, одна ошибка слежения – и все кончено. Вот почему только самые лучшие проходят отбор для действительной службы на махине. Вот почему мы так высоко ценим своих принцепсов и старших модерати.

– Потому что справится не каждый? – спросила она.

– Потому что даже при наличии усовершенствований едва ли один из десяти миллионов окажется достаточно одаренным, чтобы подойти под требования.

Этта посмотрела на Готча. Тот по-прежнему восторженно следил через визор за передачей с поля боя. Губы майора, искривленные шрамом, изогнулись в полуулыбку смесью завистливого уважения, профессионального сопереживания и тихого благоговения.

– Впечатлен, Замуаль? – спросила Северин.

Готч кивнул:

– Ага.

– Здесь трудно не впечатлиться, майор, – сказал Крузий. – Сражение махин такого масштаба – событие довольно редкое.

– Да не, – ответил Готч, – я слежу за скитариями. Эти гады знают, как драться.

Крузий рассмеялся.

– Редкое событие, вы сказали, экзекутор? – спросила Этта, переводя взгляд на Крузия.

– Очень редкое. Целый легио, выставленный против неприятельского войска махин в чистом поле. Боевые действия подобных масштабов – пища для легенд. За последние несколько веков Инвикта редко сражалась полным составом в одном месте. Большая часть исполнений требует индивидуальных действий на широком театре войны – возможно, полудюжины махин, идущих сообща, самое большее. Таково военное преимущество махин. Нескольких обычно достаточно. Что бы ни случилось здесь сегодня, это столкновение будут помнить как исключительное.

– Но раньше такое было делом более обычным? – спросила она.

– Сражение махин против махин подобной величины? Да. В древние времена, когда число действующих махин было больше.

– В какие времена, например? – спросила она.

Крузий улыбнулся:

– Во времена Ереси.

– Какое прискорбное совпадение, – заметила Этта.

– Действительно.

Она посмотрела на оперативный дисплей, проецируемый из центрального картографического стола, вокруг которого все они сейчас стояли.

– Прошу прощения, но я не могу толком понять, – призналась она, – мы побеждаем?

Крузий глянул на нее и ответил:

– Еще слишком рано говорить.

>

Они следили за искаженными, обрывочными передачами, просачивающимися с границ Иеромихи, за стратегическим столом в кабинете лорда-губернатора.

– Ваша оценка? – спросил сеньор-коммандер Френц у Зонне.

Тот нахмурился.

– Я на самом-то деле не модифицирован для тактики, сэр, – ответил он. – И понимаю в этих передачах не больше вашего.

– Больше похоже на ад, – сказал Френц.

– О, это наверняка, – согласился Зонне. – Адепт Файст – аналитик. Для подобной работы у него модификации получше.

Алеутон повернулся от стола:

– Файст?

Файста оставили сидеть вместе с Калиен в гнезде из кожаных диванов рядом с массивным позолоченным столом лорда-губернатора. Он встал.

Зонне знаком велел ему подойти.

– Фамулюс? Милорд?

– Хотя мы и наслаждаемся зрелищем, сидя в первых рядах, адепт, – сказал Алеутон, – но все же надеялись получить несколько более четкий анализ.

Файст нервно глянул на Зонне. Тот кивнул.

– С вашего позволения, милорд, – произнес Файст.

Он выдвинул дендрит и воткнул его в системы стола. Не глядя на дисплей, Файст уставился куда-то в пустоту, просматривая ноосферную версию событий.

– Полномасштабное столкновение идет на границе Иеромихи. Шестерня, как много махин! Так много поступающих данных! Прошу прощения. Дайте мне минутку разобраться…

– Можешь не торопиться, – ответил Алеутон.

– Махины Инвикты и Темпестуса вступили в полное соприкосновение с вражеским воинством, – сообщил Файст. – Силы наших скитариев значительно уменьшились. Лорд Геархарт ввел свои махины прямо в гущу воинства, ведя бой на ближней дистанции. Там… О-о-о!

– Что? – одновременно спросили Алеутон и Френц.

– Мы только что потеряли махину. «Стратус Конквист», принцептура Дефрама. Взрыв реактора. Прошу простить, всплеск кода ослепил меня.

– Продолжай, Файст, – велел Зонне.

Калиен подошла к ним и спряталась за спиной Файста.

– Если я загружаю правильно, – сказал Файст, – пока мы потеряли четыре махины, включая «Конквист». В подробной информации, передающейся с «Инвиктус Антагонистес», указано четырнадцать подтвержденных уничтожений махин и общим числом семь частичных. Поправка: пятнадцать. «Люпус Люкс» только что свалил «Разбойника». Поправка: семнадцать. «Утешение Ванквиста» только что убил вражеского «Владыку войны», и посмертный взрыв повредил щиты «Владыки войны» рядом. «Утешение Ванквиста» воспользовался возможностью и убил второго «Владыку», пока тот не восстановил щиты. Поступают… поступают донесения, что Лау убит в бою. Неподтвержденные. Слишком сильная неразбериха на земле. Восемнадцать махин. «Кулладор Браксас» только что подорвал «Разбойника». «Предок Морбиуса» зажат тремя вражескими «Псами войны». «Инвиктус Антагонистес» только что уничтожил врага. «Тантамаунт Страйдекс» тоже. «Страйдекс» пытается пробиться врукопашную на помощь к «Предку Морбиуса». О Деус!

– Что там, Файст? – потребовал Зонне.

Файст, с широко раскрытыми модифицированными глазами, нервно поскреб согнутыми пальцами грудь:

– Столкновение очень плотное. Несколько махин вовлечены в ближний бой. Крепление кокпита «Виктрум Сплендикс» только что вырвало ударом термоядерной булавы. Экипаж погиб. Неуправляемый «Сплендикс» все еще шагает. «Венус Кастигатус» только что повержен плотным болтерным огнем. Экипаж катапультировался. Они… о боже, вражеские скитарии добрались до них. Они… Они…

Файст обернулся к Алеутону с искаженным и побледневшим лицом:

– Я хотел бы отключиться прямо сейчас, милорд.

– Оставайся на связи, адепт, – потребовал лорд-губернатор. – Еще немного. Я знаю, это тяжело. Дай мне какую-то общую оценку.

Файст послушно кивнул.

– Вражеская линия начинает загибаться. Она сохраняет сплоченность, но ее оттесняют назад на северо-востоке, и вся линия вынуждена отворачивать от границы Иеромихи.

– Это тактический замысел, – спросил Френц, – или просто результат натиска?

– Если это замысел, то я не вижу его цели, – ответил Файст.

– Простыми словами, как у нас дела? – спросил Алеутон.