Текст книги "Титаникус"
Автор книги: Дэн Абнетт
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
– Помню.
<Ты их все велел сжечь>.
– И вы поняли, что я никогда не позволю предать эти материалы официальной огласке, – произнес Имануал.
<Мы поняли твои мотивы, – прокантировал Иган. ― Мы не согласились с ними. Мы дали тебе все шансы, но ты возражал. Кузнице Ореста не по дороге с новым путем. Ты сам дал нам это понять. Почему ты такой зашоренный?>
– Потому что, в отличие от тебя, Иган, я принимаю во внимание катастрофу, которая разразится, если эти документы выйдут наружу.
Толемей отвернулся.
<С ним бесполезно кантировать>, – с раздражением произнес он.
<Закончите свою историю,> – прокантировал Файст.
– Нетрудно догадаться, – задумчиво произнес адепт сеньорус с отсутствующим взглядом в аугментических глазах, словно решая какую-то далекую абстрактную задачу, – что следующая часть истории включает в себя придумывание способа обойти политику Механикус и мои полномочия, не надевая на себя маску злодеев. Очень трудно увлечь кого-то за собой, когда слушатели тебя освистывают.
<Мы хотели, чтобы материалы были преданы огласке, но понимали, что без твоего разрешения или пойдя против твоего указа станем в глазах Кузницы мятежниками, – прокантировал Энхорт. – Материалы должны были появиться на свет как случайная находка>.
– Очень изобретательно, – пробурчал Имануал. – Я впечатлен твоим коварством, мой фамулюс. Другим вариантом для вас оставался только переворот. Глава архивов, глава Аналитики, экзекутор-фециал… этакий триумвират против старого и старомодного адепта сеньорус. Вы могли повести за собой многих, но это было бы слишком рискованно. И война стала для вас просто даром машинных духов, не так ли?
<Я… я не понимаю>, – прокантировал Файст.
Иган посмотрел на него, по-прежнему нервно колыхая дендритами.
<Война стала для нас удачным стечением обстоятельств. А ты, мой дорогой адепт, ты не смог бы сыграть свою роль лучше, даже если бы мы ее отрепетировали. Так умно, так находчиво предложить открыть даже секвестированные архивы, чтобы помочь в войне>.
<Толемей оставил документ там, где ты или один из твоих адептов нашли бы его, Файст, – прокантировал Энхорт. – Было даже лучше, если кто-то «обнаружит» данные вместо нас. А Калиен стала последней частью нашего уравнения. Толемей приставил ее к тебе в Аналитику, потому что знал, что она – амбициозный мелкий металлолом, который пойдет на все, чтобы сделать себе имя. Он хорошо ее изучил. Он знал, что она не даст тебе скрыть то, что ты найдешь>.
Калиен у ног Файста сжалась в тугой всхлипывающий комок.
<Ты сделал нашу работу за нас, Файст, – прокантировал Толемей. – Данные раскрыты, а Энхорт, Иган и я не имеем к этому абсолютно никакого отношения>.
<Вас следует поблагодарить обоих, – согласился Энхорт саркастическим бинарным тоном. – Истина теперь где-то там. И ее нельзя вернуть обратно. Как только эта незначительная война на Оресте закончится, будущее примет нас с раскрытыми объятиями. Новое будущее. Марс, восходящий к господству>.
Плечи Файста опустились. Он уставился в пол и помотал головой:
<Что будет теперь?>
– Мой дорогой адепт, – произнес Имануал, беря Файста за руку двумя манипуляторами, – где твое воображение? Теперь начнется переворот. Во время войны, когда публика возбуждена до крайности, а от всеобщей паники нас отделяет лишь полстука сердца, окажется, что Соломан Имануал, адепт сеньорус и глава Кузницы Ореста, умышленно скрыл данные, которые могут изменить судьбу Человечества. Какое же я, оказывается, ужасное чудовище! Какой зашоренный старый дурак, слишком долго стоявший у власти! Магосы Кузницы, простой народ, скитарии и легио, даже имперское население улья, их гранды и политики с благодарностью и пониманием склонятся, когда отважные и верные долгу главы архивов и Аналитики вместе с представительным и харизматичным экзекутором-фециалом Темпестуса самоотверженно предложат свою помощь, дабы вырвать власть из моих дряхлых манипуляторов и восстановить порядок. Так оно примерно и будет, да, Толемей? Иган? Мой дорогой доверенный фамулюс? Так оно примерно и будет?
Толемей не ответил. Иган нервно заерзал, стараясь не встречаться с Файстом глазами. Энхорт скрестил руки на груди и прокантировал:
<Так примерно и будет>.
<Но мы-то знаем>, – произнес Файст.
– Вот поэтому им придется нас убить, – ответил Имануал.
Он отпустил руку Файста, но за секунду до этого Файст почувствовал, как манипуляторы отстучали незаметную гаптическую дробь:
Будь готов, мой мальчик.
– Хочу еще кое-что сказать напоследок, – заявил Соломан Имануал, подбирая свои одежды и поворачиваясь лицом к троице и скитариям. Он раскрыл аугмиттеры, встроенные в нижнюю часть лица, и выдал короткий и резкий поток кода.
Это был управляющий сигнал: блокировка команд высочайшего приоритета и четкости. Имануал терпеливо составлял ее во время всего разговора. Это была самая прекрасная и совершенная кодовая композиция, какую когда-либо слышал Файст, – работа истинного гения Механикус.
Она временно отменила широкие полномочия Толемея над четырьмя скитариями и заменила его кодированные приказы новой командой.
Скитарии развернулись друг к другу и открыли огонь. С такого близкого расстояния их мощное оружие разрывало тела на куски, забрызгивая помещение кровью, ошметками плоти и биомеханическим ихором. Файст прикрыл лицо, а Калиен вскрикнула от внезапного грохота. Случайный выстрел пробил Игану левое бедро, и тот, скуля, распростерся на полу.
<Беги!> – велел Имануал Файсту, вложив в приказ самый серьезный и выразительный бинарный тон, а сам, несмотря на возраст и дряхлость, он ринулся вперед, размахивая и хлеща дендритами, на Толемея и Энхорта.
<Ты, старый дурак!> – кантировал Энхорт, отбиваясь.
Манипуляторы Имануала хлестнули по нему, оставив резаные раны на щеке и лбу.
Толемею мелькнувшими манипуляторами распороло глотку. Из раны хлынуло содержимое жидкостной системы, и глава архивов рухнул на пол.
Файст, лицо и руки которого заляпали брызги крови и биожидкости, схватил Калиен за руку.
<За мной! – яростно выдал он. – Пошли!>
Он вытащил ее из переговорной в коридор. Они бежали сломя голову, по-прежнему держась за руки.
– Файст!.. – крикнула Калиен, прибавляя ходу, чтобы не отставать. Топот их ног разносился по огромному коридору.
<Заткнись и беги, адепт!>
Несмотря на то что основными функциями экзекутора-фециала являлись церемонии и дипломатия, его модификации делали его вполне подходящим для боя. Тело Энхорта было переделано и усовершенствовано до уровня любого высокопоставленного скитария. Распахнув черные как смоль одежды, Энхорт срубил пару хлещущих механодендритов Имануала ударами армированных ладоней и ногой с разворота отправил адепта сеньорус в другой конец комнаты.
Имануал грохнулся о дальнюю стену. От удара у него захрустели кости, полопались органы и треснула скелетная аугментика. С коротким выдохом он сполз по стене и съежился на полу. Тяжело дыша, Энхорт стоял и смотрел на разбитое тело адепта сеньорус, затем вытер кровь с лица.
<Тупая скотина!> – прокантировал он.
Толемей поднялся на ноги. Иган все еще стонал и корчился на полу, зажимая бедро. Перед облачения Толемея был насквозь пропитан кровью и биожидкостью. Он свел края раны на горле двумя манипуляторами и отвел жидкостной поток через запасные сосуды в обход порванных артерий.
<Все еще со мной?> – вопросил Энхорт.
<Файст и девчонка. Их нужно остановить>, – прокантировал Толемей.
Энхорт кивнул и направился к выходу, созывая скитариев с близлежащих постов.
Зажав горло, Толемей уставился на трепещущее и стонущее тело старого адепта сеньорус. Он подошел к разорванному выстрелами телу одного из скитариев и вытащил пистолет у того с пояса. Оружие было скользким от крови.
<Ты стоишь на пути, – сказал Толемей старому, смертельно раненному адепту, – ты стоишь на пути будущего. Будущее – это мы>.
– Значит, б-будущее, – выдохнул Имануал неразборчиво, коверкая слова непослушным языком, – это не то, что я х-хотел бы ув-видеть.
Толемей поднял пистолет и всадил в грудь адепту сеньорус шесть выстрелов. Первый раздробил позвоночник, следующие два разорвали полостные камеры древнего пластекового сердца. Остальные три были уже лишними.
Соломан Имануал содрогнулся и медленно осел в быстро растекающуюся блестящую лужу крови. Толемей наклонился и закрыл мертвые, мерцающие помехами глаза Имануала мокрыми пальцами.
– Тогда не смотри, – предложил он.
Файст и Калиен бежали. Все еще держась за руки, они проскочили широкий коридор 1823-го уровня Кузницы, свернули на перекрестке и ринулись дальше.
<Почему ты меня просто не бросил?> – крикнула Калиен.
<Возвращайся, если хочешь быть с ними!>
<Не хочу! Клянусь! Я понятия не имела!>
<Тогда пошли, поможешь мне все исправить!>
<Как ты можешь доверять мне после?..>
<Никто не любит, когда его используют>, – ответил он.
Они метнулись в сторону, когда коридор у них за спиной обожгли лазерные выстрелы. Энхорт восстановил контроль над скитариями, и несколько воинов ворвались в коридор позади них. Скитарии пробежали вперед, остановились и навели оружие на бегущую парочку, выхватывая данные целеуказания из ноосферы, которые могли помочь подстрелить Файста и Калиен.
Калиен и Файст ощутили, как по ним скользят призрачные ноосферные прицелы. Спрятаться было некуда.
<Нам конец, Файст! – заверещала Калиен инфоговоркой. – Нам конец!>
Мощный залп пропорол коридор. Скитарии Энхорта выгибались, закручивались и падали, разорванные на части.
<Какой шестерни?> – прокантировал Файст, остановившись и оглядывая дымящиеся тела.
Из сумрака впереди возник Зонне в сопровождении своих воинов. Над оружейными конечностями Карша, Люкса-88 и Тефлара струилось горячее марево.
– Привет, Файст, – поздоровался Зонне. – Тебе лучше пойти с нами, если хочешь остаться в живых.
>
В воздухе чувствовались первые признаки надвигающегося дождя. Калли ощущала его запах. Далекий край Астроблемы стал расплывчатым и туманным. Слышен был едва заметный царапающий звук, похожий на шелест насекомых или статического электричества, – на самом краю слышимости, почти заглушаемый ветерком.
Мобилизованная двадцать шестая торопливо покинула Торный След, катя с собой подводу. Их скорость в основном зависела от того, как быстро Робор сможет идти рядом с раненым принцепсом на подводе. Антик, в минуту неуважительного вдохновения, за которое отчитать его у Калли не было ни времени, ни желания, нацарапал на боку подводы название: «Тератос Титаникус».
– Это типа шутка, – заявил он.
– Только меньше, – добавила Голла Улдана.
Вопреки своей воле, Калли нашла шутку смешной. Разбитая деревянная подвода, умирающий принцепс и одиннадцать испуганных солдат СПО, у которых практически отсутствовали боевые навыки и которые все до единого отчаянно желали оказаться где-нибудь в совершенно другом месте… И подвода под названием «Титаникус».
Они покинули границы Торного Следа, прошли развалины Не Торопись и Города Дальше. Полил дождь, становясь все сильнее. Они не сбавляли хода, протаскивая подводу через грязь.
– Давайте быстрее! – торопила Калли.
– Ох, Калли-детка, попробуй сама потолкай! – пожаловалась Голла.
– Калли обратила внимание, что Дженни помогает катить шаткую повозку, не жалея сил.
Молодец, девочка!
По синюшному, налившемуся злобой небу прокатился раскат грома.
– Это же гром, правда? – спросил Ларс Вульк, налегая на веревки, перекинутые через его могучие плечи.
– Да, Ларс, это гром, – ответила Калли. – Идем, идем.
– Это не гром, да? – шепнула ей Лив Рейсс.
– Ну конечно гром, – подмигнула ей Калли.
В душе она не была так уверена. Гром звучал слишком похоже на поступь махины; словно за ними кто-то шел, кто-то, предупрежденный сигналом Дженни Вирмак.
Еще хуже был царапающий звук. Даже если остальные его и услышали, то приняли за далекий треск молний. Но Калли знала: такой звук издавали те боевые сервиторы, когда семенили ногами и искали жертву. Это был тот самый узнаваемый звук пресловутых таракатанков Антика, разыскивающих их, чтобы убить.
>
Спокойный и полностью собранный, Вансент Кунг вел «Сикарийца Фаэро» сквозь бурлящие пожары южных улиц Аргентума к району Симфония. Жидкость, поддерживающая его внутри раки, на ощупь была холодной, как талая вода. Его разум был тверд, как слиток железа.
Махины третьей ударной группы следовали за «Фаэро» по плавящимся улицам. От их подавляющего огня целые многоквартирные штабели осыпались лавинами камня. Керамитовые стены рвались, словно мокрая бумага. Стекло таяло брызжущими ручьями. В соответствии с полученными сигналами принцепс Левин провел головные махины второго фронта через Врата Песнопений на нижние пандусы окраины улья и следовал на соединение с ним.
Кунг засек впереди перестрелку грандиозных масштабов. Восемь махин четвертой группы, ведомой Горманом Харзи на «Опустошении Вулкануса», вели бой с фантастически огромным вражеским «Императором». Передачи Харзи, рваные от интерференции с мусорным кодом, граничили с безумием. Четвертая группа несла жесточайшие потери – обороняться от циклопической машины им было практически нечем. «Император» шел на них лоб в лоб, ровняя с землей целые городские кварталы и ульевые штабели, чтобы только добраться до них. Кунг сморщился от кодового вопля «Темпус Ионикус», погибшего в огненном шаре, что был горячее солнца.
Сверхтяжелый «Император» был таким огромным, что манифольд изображал его как часть громадной конструкции улья, отделившуюся и ходящую по собственной воле. Башни и похожие на замки конструкции его колоссальной верхней части угрожающе нависали над стеной огня и жара.
<И что, черт возьми, с ним делать?> – прокантировал модерати Даросс.
<Дисциплина! – предупредил Кунг. – Сенсори, дайте полный спектральный анализ его щитов!>
Сенсори быстро выполнил сложную задачу и отправил сжатый пакет с результатами через соединение с манифольдом. Кунг просмотрел результаты и обнаружил, что они лишь подтверждают то, о чем он сам уже догадывался. «Аугменавтус Рекс» был окутан пустотными щитами такой мощности и сцепления, что они могли выдержать все, что на них могли обрушить «Фаэро» и любая другая махина. Единственным способом преодолеть их был непрерывный, разъедающий огонь. Если все они будут стрелять в одну секцию щита достаточно сильно и достаточно долго, то, возможно, сумеют ее пробить. Потребная для этого координация стрельбы могла занять несколько минут.
Однако, как только они приступят к обстрелу, «Аугменавтус Рекс» примется за них, и жить им останется хорошо если несколько минут.
Третью группу от бушующего гиганта отделяло еще три километра.
<Все махины запрашивают разрешения начать стрельбу с дальней дистанции, мой принцепс>, – доложил Даросс.
<Отставить. Разрешения не даю>, – ответил Кунг. Он прокручивал в голове цифры и варианты, проводя тактические вычисления с нечеловеческой скоростью благодаря усовершенствованной химии своего жидкостного потока. Он вычислил минимальную энергетическую мощность, потребную для пробивания единственной секции щитов «Императора», и время, за которое эта мощность должна быть приложена к цели. Возможно – если все махины наведутся по заранее подготовленным расчетам целеуказания и выстрелят одновременно? Нет, пространство для ошибки было слишком велико. Разные махины, расположенные в разных местах, каждая со своими данными на ауспике и особенностями стрельбы… Вокс и кант – слишком неуклюжие инструменты для целиком и полностью скоординированного огня.
Что тогда? Геархарт доверил ему убить этого гиганта. Как бы Геархарт справился с ним?
<Даросс! Соедини меня со всеми принцепсами третьей группы и второго фронта! – приказал Кунг. – И всеми еще оставшимися на поле боя принцепсами четвертой группы! Всеобщий конгресс в манифольде!>
<Слушаюсь, мой принцепс!>
Одно за другим быстрой вереницей материализаций изображения созванных принцепсов появились посреди манифольда вокруг раки Кунга, мрачно уставившись на него. Изображение Ромулура Кибора, принцепса «Целестус Аристеас» четвертой группы, дернулось, задрожало и сменилось шипением кода через секунду после появления: «Аристеас» был повергнут неистовствующим «Императором».
<Принцепс Кунг?> – вступил старый Левин.
<Слушайте меня все, – прокантировал Кунг. – Это не обсуждается, и сейчас не время для дискуссий. Подключайте свои БМУ напрямую к моей махине. Передайте мне управление вашими ауспиками и системами управления огнем. Предоставьте мне полномочия для управления вашими титанами>.
<Соединение БМУ через манифольд запрещено!> – прокантировал Терон со «Страйдекса».
<Если мы откроем наши БМУ в манифольд, то рискуем получить вторжение мусорного кода и порчу!> – заявил Филостарт с «Атрокс Террибилис».
<Я уже сказал – это не обсуждается, – повторил Кунг. – Исполняйте немедленно!>
Изображения принцепсов поисчезали так же быстро, как появились. Кунг поежился, ощущая, как открываются подключения. Он услышал рокот и хрип десятков других махин, словно находился внутри них. Он почувствовал пот и нездоровые выделения жидкостных систем, словно все остальные принцепсы оказались с ним в одной раке.
Груз ощущений оглушал. Кунг застонал от напряжения, чувствуя тяжесть, навалившуюся на разум. Соединиться с одной махиной значило посадить дикого зверя на цепь в своей голове. Соединиться одновременно со многими махинами значило заглянуть через край пропасти, ведущей в ад.
Кунг вздрогнул, отгоняя мерзкие щупальца безумия, лижущие и грызущие края сознания. На секунду он добился просветления. Экзистенциальные ударные волны прокатывались сквозь него. Кунг привык быть гигантом, но сейчас он стал многими гигантами, соединенными вместе, – гигантом из гигантов, больше даже, чем ревущий «Император», что возвышался перед ним. Он стал третьей группой, и вторым фронтом, и остатками четвертой группы. Он стал центром кружащейся, ревущей массы сознаний, яркой и беспощадной, как сверхновая, и катастрофически массивной, как черная дыра.
Собравшись с силами, всхлипывая, он объединил передачи ауспиков, приходящие с других махин, выбрал расчеты поражения цели и отправил их в разные системы ведения огня. Мусорный код выл и дребезжал на границах сознания, разъедая и стрекоча, стараясь пробраться внутрь и устроить хаос.
<Приготовить все орудия!> – выгрузил Кунг приказ.
Десятки махинных разумов послушно откликнулись. Десятки автоматов заряжания защелкали, десятки ракетных установок распахнули приемники для боеприпасов, десятки массивных энергетических орудий на руках и корпусах начали заряжаться, поглощая энергию из своих аккумуляторов. Десятки перекрестий и прицельных рамок наложились и свелись на одной и той же небольшой секции структуры пустотных щитов «Императора» – третьей нижней левой передней поясничной. Перекрывающиеся прицелы образовали четкую светящуюся рамку в манифольде, похожую на раскаленный клок паутины.
<Огонь!> – прокантировал Вансент Кунг.
В безукоризненном акте одновременного залпа объединенные махины открыли огонь. Со своих разбросанных позиций внутри и снаружи Симфонии махины Инвикты и Темпестуса полыхнули огнем в абсолютной координации. Неистовые лучи энергии хлестнули сквозь пожары и дождь, ракеты ринулись в темноту, прогрохотали бортовые залпы – совмещенная ярость, достаточная, чтобы разрушить целый город.
Все это одномоментно ударило в одну десятиметровую квадратную секцию пустотного щита.
Третья нижняя левая передняя поясничная секция прогнулась, как мыльная пленка от дуновения, и лопнула. Мгновение спустя «Аугменавтус Рекс» испытал общесистемный каскадный сбой щитов, когда взорвались генераторы, попытавшиеся скомпенсировать и перекрыть недостающую секцию.
В поле зрения манифольда ореол, окружавший чудовище, погас, словно огонек задутой свечи.
<Убить его!> – прорычал Кунг.
Многочисленные махины снова открыли огонь. Кунг оставался на единой связи до тех пор, пока не убедился, что его гамбит удался. Когда батареи титанов начали индивидуальный огонь и на вздымающейся надстройке «Императора» появились визуально наблюдаемые попадания, Кунг с чувством выполненного долга отключился по очереди от всех махин, ощущая, как отпускает его страшный груз и невероятное напряжение.
Он поблагодарил Машинного Бога за избавление.
Уничтожение «Аугменавтус Рекс» заняло целых десять минут. Последовательная бомбардировка рушила его башни и шипастые минареты, разбивала черные стекла окон и зубчатые стены с бойницами. Пылающий, наводящий ужас, потрясающий Бегемот, окутанный раскаленным добела пламенем и удушливым черным дымом, продолжал стрелять, успев забрать с собой еще две верные Кузнице махины.
Кунг услышал жуткий, пронзительный крик мусорного кода, когда «Аугменавтус Рекс» принял смерть. Гиростабилизаторы врага вышли из строя, и гигантские ноги сложились. Замок, который он нес на чудовищных плечах, рухнул вниз, на камни Аргентума, и исчез во всепоглощающем взрыве.
<Махина убита! Махина убита!> – доложил Даросс.
Погружаясь в свою амниотику, с едва теплящейся искрой разума и ослабевшими членами, Кунг кивнул.
<Дай мне минутку, модерати>, – ответил он.
>
Когда Варко и Келл Ашлаг, оба вымокшие до нитки, вернулись к стоянке, там все было темно и мертво.
Вытащив пистолет, Варко вошел в дом.
– А, это ты, – с облегчением буркнул Саген, опуская сковородку, которую намеревался использовать как оружие.
– Что со светом? – спросил Варко.
Светосферы не горели, и генератор молчал. Кто-то расставил несколько свечей в банках, чтобы стало светлее.
– Он высосал всю энергию досуха, – сказал Леопальд.
До Варко дошло, что в углу комнаты стоит Кодер, внимательно изучая убористые надписи на стене.
– Кодер?
– Да, мой капитан?
– Ты живой?
– По всей видимости, мой капитан.
Кодер напрягся, когда Варко обнял его в порыве чувств.
– Я не очень переношу интимность, капитан Варко, – сказал он.
– Прости. Рад тебя видеть.
– И я, сэр.
– Ты здоров?
Кодер пожал плечами:
– Диагностическая оценка насчитала уровень активности и физической формы в пятьдесят восемь процентов, но мне лучше, чем раньше.
– Он высосал из генератора все, – отметил Ашлаг, потягивая кофеин из жестяной кружки.
– Да, я истощил аккумулятор генератора. Это вышло непроизвольно. Я нуждался в энергии.
– И вполне заслуженно, – заметил Ашлаг.
– Что вы там увидели, капитан? – спросил Траск. – У вас такой вид – Трон сохрани!
Варко глянул на Келл, подошел, налил себе кружку кофеина и уселся на табурет. Не торопясь и подбирая слова, он рассказал им про вышку, махины и щит.
Саген закатил глаза. Леопальд, никогда не отличавшийся сдержанностью, издал самое непристойное богохульство, какое доводилось слышать Варко. Траск просто пожал плечами.
– Похоже, вы по колено в дерьме, солдат, – хихикнул Ашлаг.
Он дотянулся до кофейника и со звоном поставил его обратно на печку – Варко вылил себе последнее.
– Что будем делать, сэр? – спросил Саген.
– Предупредим улей, – не раздумывая ответил Варко.
– Этот план может сработать, – сказал Кодер, – если не считать двух ключевых пунктов.
– И каких?
– У нас нет вокс-передатчика и любых других способов связи.
Варко кивнул:
– Угу, это я уже сообразил. А второй?
– Даже если бы у нас был вокс или подключение к ноосфере, нас блокирует щит.
Варко посмотрел на него:
– Небо закрыто, Кодер?
Кодер кивнул:
– Точно так, капитан.
– У кого есть предложения? – спросил Варко. – Мне нужны идеи.
Никто не ответил. Дождь барабанил по крыше дома. Похоже было, что рассвет не наступит никогда.
– Если… – начал Кодер.
– Что? – спросил Варко.
– Ничего.
– Говори уже.
– Я просто размышляю, капитан. Если воинство махин обнаружат с орбиты, то об угрозе будет сообщено.
– Конечно, будет. И как мы это сделаем? – спросил Варко. Он остановился и задумался, уже понимая, что предлагает Кодер.
Келл Ашлаг догадалась на секунду раньше.
– Вы отрубите вышку, – сказала она.
– Мы отрубим вышку, – сказал Варко. – Мы отрубим эту фриганую вышку и отключим щит.
Леопальд начал хохотать. Он хохотал так сильно, что уронил кружку. Траск с Сагеном тоже начали смеяться, и старик Ашлаг, подхватив веселье, хихикал, пока не заболела рука.
– Удачи, капитан! – взвыл Леопальд.
– Мы отрубим вышку, – настойчиво повторил Варко.
– Чем? – спросил Саген, вытирая слезы. – У нас есть пистолет, лазмушкет, «Кентавр», стаббер, несколько дисков с патронами… да, черт возьми! Давайте нападем на кучу махин! Мы точно победим!
– Нам нужна взрывчатка, – произнес Кодер с непроницаемым выражением лица.
– Откуда ей взяться? – фыркнул Леопальд.
Кодер указал на стену:
– Некто по имени Альбрех оставил инструкцию, как найти залежи селитры.
– Селитры? – Леопальд пожал плечами. Он быстро остыл и перестал смеяться. – Пожалуй, это годится.
– Вы сможете ее найти? Селитру? – спросил Варко у Ашлага.
– Конечно, – ответил старик. – По карте Альбреха найду.
– А эту гипотетическую взрывчатку – во что вы ее сложите? – спросил Леопальд.
– В бачки для продуктов, – тут же ответил Кодер. ― Они объемистые. Мы еще можем смастерить гранаты из банок и поражающие элементы из кучи разных болтов, гаек и гвоздей.
– Погоди, погоди! – сказал Леопальд, поднимаясь на ноги. – Не гони. Селитра – это здорово. Основные составляющие для раствора есть, осталось найти подходящий осадитель.
– Например, мочу? – спросил Кодер.
– Ага.
– Старую мочу?
– Еще лучше.
– Тут, прямо на улице – нужник, – сказал Варко.
Леопальд заколебался:
– Придется сделать фильтр…
– Печная зола и угли! – заявил Ашлаг, ухватив предмет разговора.
– Хорошо, – сказал Варко. – Очень хорошо. Сможешь?
– Главное – найдите мне селитру, – сказал Леопальд Ашлагу, берясь за куртку.
– Я вычищу и подготовлю бачки, – сказал Траск.
– Что означает – жижу из нужника черпать мне, – вздохнул Саген.
– Я тебя обожаю, – ухмыльнулся Варко.
– Саген, я тебе помогу, – сказал Кодер.
– Я соберу фильтр, – вызвалась Келл Ашлаг. – Я знаю, как это работает.
Варко поцеловал ее в щеку:
– Молодчина.
Келл улыбнулась.
– Нам еще понадобится запальник, конечно, – сказал Леопальд, натягивая куртку.
– Там где-то на полках была шахтерская детолента, – вспомнил Варко. – Ее оставил Рейдо или Релдо – забыл, как его.
Кодер поднял катушку детоленты.
– Релдо, капитан.
– Тогда за дело! – объявил Варко.