Текст книги "Попутчик"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Они старой выучки, – заметил Бигмаус. – Или необученные. Если не привык пользоваться базой целей, она только с толку будет сбивать. Так что не факт, что она им интересна.

Разместив сообщения, они удовлетворенно стукнулись кулаками. И дальше пошли вместе.

Перестрелка приближалась. Случайный выстрел из излучателя, просвистев над полем, попал в стенку оцинкованного резервуара, наполненного дождевой водой. Выброс мгновенно образовавшегося пара и бульканье остальной воды, убегавшей через возникшее отверстие, пока емкость не опустела. Листва, которую прорезал луч, загорелась. Справа от них пули ударялись обо что-то твердое.

Возможно, об стену, решил Фальк.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Становилось все страшнее. Он лишь играл в солдата.

И его безнадежно утраченная координация тоже добавляла проблем.

Выстрелы, хлопающие, словно лопался готовый попкорн, волнами катились по овощным грядкам, подсвечивая дым, плывущий во влажном воздухе. Повсюду чувствовался горелый запах взрывчатого вещества. База целей постоянно выдавала желтые и оранжевые значки.

В десяти шагах от Фалька Прибен вдруг резко повернулся вправо, вскинул свой МЗА и выстрелил. Последовали пронзительный визг и вспышка света.

Прибен медленно опустил оружие.

– Красный значок, – тихо произнес он. – Вроде сжег сукина сына.

– Еще! – сообщил Бигмаус и побежал вперед прямо по грядкам, ныряя под направляющие рост растений проволоки и изогнутые трубы ирригационной системы. На пути у него возник движущийся объект, который база целей тут же обозначила красным.

Фальк поднял пистолет, держа его двумя руками. Игра в разудалого солдата, всего лишь игра.

Бигмаус переключил гранатомет в режим «взрыв в воздухе» и метнул пару гранат над полем. Две большие вспышки, затем – сочные шлепки на песок. Растения всколыхнулись, словно от сильного порыва ветра.

Бигмаус оглянулся на товарищей. Они сошли с дорожки и пробивались сквозь заросли на грядках, глубоко увязая в плодородном грунте и пригибаясь, чтобы не наткнуться на шланги распылителей. Сильно пахло землей, жидким удобрением и мокрыми металлическими трубами. Над головой, сквозь клетки ирригационной системы и проволочного опорного каркаса для растений, Фальк видел низкое серое вечернее небо.

Выбравшись на другую дорожку между участками поля, они снова нырнули в самую гущу зарослей. Где-то слева от них, будто швейная машинка, строчил штурмовой автомат.

Еще одна дорожка между участками. На дальнем ее конце грядка была накрыта большим парником. Вход было искать некогда, поэтому Прибен просто разрезал пленку ножом. Они пробрались через разрез внутрь, в теплое влажное укрытие, в котором сильно пахло торфом и только что пробившимися ростками. Тут же лежали несколько мешков с готовой почвенной смесью. На заводской упаковке стоял логотип «ГЕО». Пробежав через парник, Прибен снова разрезал пленку, и они опять выбрались на дощатый настил дорожки.

Совсем неподалеку на дорожке лежал труп. Темная одежда, никакой военной формы. Голова запрокинута назад, словно он подставлял горло под ритуальный нож.

Большую часть его туловища занимала дыра с рваными краями без костей и внутренностей. Казалось, через человеческое тело пролетело нечто размером с мяч, раскаленное добела. Края раны с вырванными клочьями покрывала дымящаяся корочка подгоревшей крови и почерневшей плоти. Густая жидкость, вязкая, как деготь или дорогой бальзамический уксус, сочилась из этой жуткой сквозной раны. Вот что излучатель мог сделать с человеческим телом.

– Проклятье! – пробормотал, словно пораженный громом, Прибен, не сводя взгляда с трупа.

– Красота! – произнес Фальк.

– Проклятье, чтоб меня! – снова пробормотал Прибен.

Ему и прежде доводилось стрелять по живым мишеням – там, на вершине холма, на метеостанции, – но, как Фальк знал, вернее, Блум знал, сейчас Прибен впервые увидел, к чему приводит смертельный выстрел.

Вонь стояла ужасная. Фекалии, содержимое желудка, жженая кость, горелое мясо, тошнотворный запах разлагающегося трупа, – однажды понюхав такое, уже никогда не забудешь.

– Не хотел бы я оказаться на его месте, – пробурчал Бигмаус.

Внезапно на антибликах Фалька возникли зеленые и красные значки. Он посмотрел мимо Прибена и Бигмауса: эти двое были слишком напуганы видом мертвого тела, чтобы думать о чем-то еще. На дальнем конце дорожки появились три фигуры. Три ярко-красных значка.

Фальк выстрелил из кольта прямо между Прибеном и Бигмаусом, испуганно отскочившими назад. Стрельба была беспорядочной. Больше шума, чем результата. Красные значки бросились врассыпную. Развернувшись, Прибен метнулся за ними со своим МЗА. Лучемет пронзительно выстрелил в сторону дальнего конца грядки.

Вдруг кольт Фалька замолчал. Секунду он смотрел на пистолет. Загорелся индикатор «патроны закончились». До Фалька дошло, что он не знает, что теперь делать. Перед этим он попросил запасные патроны, но ему никогда в жизни не приходилось перезаряжать оружие.

Бигмаус задел его плечом. Словно проводя настоящий силовой прием, Бигмаус врезался в Фалька, отбрасывая его на спину. Боль скрутила его. Сила столкновения заставила его потерять равновесие, и он упал на стену парника. Пленка с капельками дождя спружинила, как батут, выдержав его, и Фальк сполз по ней прямо в грязь между настилом и основанием парника.

На мгновение он был настолько ошеломлен, что не осознавал происходящее. Но потом до него дошло, что каким-то чудом Бигмаус перетащил его в безопасное место. Бигмаус тоже лежал на земле и стонал, подвывая, как побитая собака.

Фальк заметил быстрое шлеп-шлеп-шлеп, которое раздавалось откуда-то сверху над ним. Пули прошили по диагонали бок парника, образовав в пленке рваные отверстия. Несколько пуль попали в Бигмауса. Войдя в его бронежилет, они сбили его с ног и отбросили на Фалька. Крови Фальк не заметил, зато ясно видел вмятины на нагрудном щитке Бигмауса, и выглядели они так, будто их сделали при помощи молота и шила. Прибен пытался оттащить Бигмауса в укрытие. Он отчаянно старался удержать правой рукой громоздкий МЗА и в то же время ухватить Бигмауса за завязки бронежилета левой. Пули шлепали по пленке парника, по грязи, по дощатому настилу, поднимая небольшие фонтанчики из капель и отбитых кусочков фиброплака. Одна пуля чиркнула по набедренной пластине Прибена – одно мгновение, но этого хватило, чтобы перевернуть его. Нижняя часть его тела изогнулась, и он заорал от боли.

Фальк выронил пистолет. Лихорадочно отыскивая укрытие, он царапал стенку парника. Ощущение было такое, точно он пытается прорвать барабан. Напрасно. Наконец палец на правой руке попал в одну из оставленных пулей дырок, и этого хватило, чтобы прорвать пленку. Он дернул изо всех сил, испытывая мучительную боль. Пленка растянулась и порвалась. Он упал в парник лицом вперед, не успев даже высвободить от пленки руки.

Стоя внутри на четвереньках, он слышал, как над ним пули пронзают прозрачные стены. Каждый проникающий удар звучал так, словно игрок в гольф с силой бил по мячу. Пролетая сквозь парник, пули рикошетили от каркаса, от труб поливочной системы. С сочным звуком они врезались в мешки с почвенной смесью, сбивали подставки с рассадой, раскалывали на куски пластмассовые поддоны, уничтожали зрелые растения. И без того уже влажный, с удушающим торфяным запахом воздух наполнился ароматом живицы, испарявшейся из поврежденных растений. Один выстрел срезал подвешенную под потолком лампу искусственного солнечного света.

Фальк дико озирался по сторонам. Сквозь запотевшую стенку парника он видел, как Прибен стаскивает Бигмауса с настила прямо на грядки участка напротив. Фальк немного прополз вперед и оказался напротив разрезов, через которые они раньше сначала попали в парник, а затем выбрались наружу.

Труп убитого из лучевого оружия человека лежал на дорожке как раз снаружи. Его компактный серый автомат упал в дренажную канаву рядом с дорожкой. Отвернув болтавшийся край разрезанной пленки, Фальк протянул руку и, схватив оружие, втащил его в парник. Пули свистели и рвали пленку над ним.

Он повертел свой трофей в руках. Автомат «Коба-90», версия «А», модернизированный, последнего образца. Чистый, в хорошем состоянии, практически новенький. Двенадцатидюймовый укрепленный ствол. Рукоятка – из вальцованного обработанного пластика. За изогнутой под углом передней рукояткой – держатель для универсальных магазинов на шестьдесят патронов калибра четыре миллиметра стандартного образца производства Центрального Блока. Затвор был уже взведен и снят с предохранителя.

Фальк сделал глубокий вдох, один-единственный. Откуда-то из уголков сознания доносились приглушенные голоса. Отладив антиблики, он включил яркость на полную мощность и при помощи ближайшего опорного столба поднялся на ноги. Пуля прорвала пленку парника и просвистела прямо перед его носом. Фальк дотянулся и, открыв релейный шкаф, прикрепленный к столбу на уровне головы, схватился за рукоятку рубильника.

– Прибен! – заорал он что было мочи. – Прибен, закрой свои долбаные глаза!

Не дожидаясь ответа, он рывком дернул рубильник вниз.

Лампы солнечного света включились.

Они были размещены вдоль каждой грядки в парнике, а местами даже над теми, что оставались на открытом воздухе. Около перекрестков дорожек и на подходах к сараям были установлены лампы дневного света.

Внезапно вся территория вспыхнула болезненным белым светом. Черное небо – вверху, ослепительное сияние – внизу. Стрельба запнулась почти сразу.

Фальк не терял времени. Отвернув разрезанную пленку, он высунулся на дорожку и открыл огонь. Легкий и удобный в обращении, «Коба» отличался слабой как горизонтальной, так и вертикальной отдачей. Он не реагировал на базу целей, потому что не обладал активной сенсорной системой для подключения к ней. Но антиблики Фалька отмечали красными значками враждебные мишени – человеческие фигуры среди растений на грядках в конце дорожки, за мешками с почвенной смесью и около крана поливальной установки.

Он стрелял по значкам, выпуская в каждый по одной автоматной очереди. Только по красным и оранжевым. Бронебойные пули выплевывали свои использованные, деформированные пластиковые «стаканы» из эжекторного порта, гильзы дождем падали на настил у его ног.

Одну мишень, обозначенную красным, он поразил точно и увидел, как усиленная графически человеческая фигурка повалилась на спину, прямо на грядку. Другие попытки были не такими удачными. Один противник упал, но, возможно, он просто увернулся или резко пригнулся. Еще один исчез из виду, но, может быть, он всего лишь отступил назад. Когда ослепляющий световой сюрприз прошел, противники открыли ответный огонь.

Прибен забрал у Бигмауса гранатомет. Поддерживаемый огнем Фалька, Прибен метнул четыре гранаты в заросли овощных грядок и в поливальную установку. От взрывов вырванные растения и комья земли взлетели в воздух в дальней части участка, а затем, словно град, посыпались им на головы. Ветки и комья земли забарабанили по крыше парника. Внезапно повсюду появились жуки. Они носились в воздухе, кружились, как конфетти, попадая в свет, словно тяжелые белые капли на фоне черного неба, где их застал свет ламп.

Фальк выпустил еще несколько очередей в этот струящийся дым и вихрящийся пар, потом у него закончились патроны.

Щелчком большого пальца он извлек пустой магазин. Сам автомат он энергично опустил на землю, так что валявшиеся под ногами пустые гильзы разлетелись в стороны, затем наклонился, чтобы обыскать труп на предмет запасных магазинов.

Внезапно он замер. Он наклонился, при этом бедро не болело. Откуда появилась эта малознакомая привычка извлекать пустой магазин? А его уверенность и легкость, с которой он сначала проверил автомат, а затем стрелял из него?

Прибен, держа в руках гранатомет, вышел на дорожку. Излучатель был прикреплен к спинной пластине его бронежилета.

– Нашел запасные? – спросил он, держа под прицелом дальний конец грядки. Жуки кружились вокруг них обоих.

– Вроде есть, – ответил Фальк. В заднем кармане убитого он отыскал еще два универсальных магазина. Всего двести сорок патронов. Один он засунул в свой набедренный карман, другой привычным движением вставил в автомат и взвел затвор, приготовившись стрелять. Послушный механический двойной щелчок. Блум проснулся.

– Отлично. С облегчением, – произнес Прибен.

– Ага, – отозвался Фальк. Руки у него немного дрожали. Он заметил свой пистолет, валявшийся на земле. Наклонившись, он поднял его, на минуту отложив «Кобу». – Бигмаус жив? – спросил он, вытирая и сдувая песчинки с кольта. Затем достал пустую обойму и привычным движением вставил одну из тех, что дал ему Бигмаус.

– Жив, – сообщил Прибен, высматривая красные мишени и держа гранатомет наготове. – Ему обалденно повезло. Три попадания, и все – по щитками бронежилета. От пуль они его защитили, но вроде сломано несколько ребер. Сейчас лежит и просто плачет от боли.

– Ты сделал ему обезболивающее? – спросил Фальк, имея в виду одноразовые шприцы с лекарством из индивидуального пакета.

– Он отказался. Говорит, сам справится. Сам так сам. Это дерьмо еще, может, и нам понадобится.

Фальк закончил проверку кольта. После перезарядки счетчик опять показывал сорок. Он взвел курок, затем поставил на предохранитель, убрал в кобуру и застегнул ее.

Так уверенно, так умело и со знанием дела. Откуда его руки знали, как со всем этим управляться? Он уже не играл в солдата. Он наверняка знал, что и как делать. Он обращался с оружием умело и без суеты.

Фальк поднялся, в руках у него снова был «Коба».

– Приведи Мауса в чувство, чтобы он мог двигаться, – произнес он. – Последними идиотами будем, если останемся здесь.

– Ага, – согласился Прибен, отгоняя большого зеленого жука, носившегося перед лицом. – По-моему, эти долбаные фонари тоже надо поубивать.

Прибен отправился за Бигмаусом, но остановился. Кто-то приближался со стороны дальней дорожки в глубине участка.

Зеленые флажки.

Вуаповцы. Двое. Затем еще пятеро за ними. Они двигались быстро, низко пригнувшись.

Ауракоды первых двоих Фальк прочитал еще до того, как увидел их лица. Рядовой Горан. Старший сержант Гекльберри.

– Прибен?! Блум?! – выкрикнул Гек. – Какая встреча, черт бы вас побрал!

– Да, это мы, шеф, – отозвался Фальк. – А кто с вами?

– Большинство из «Кило-Два», плюс Масри, плюс «Отель-Четыре», – ответил Гекльберри, подходя к ним. Он был грязный и промокший. Бледная в свете ламп, его кожа выглядела как при лихорадке. У Тая Горана, командира подразделения «Кило-2», левая щека была в крови.

– Как, мать твою, вы провернули такую штуковину с вашими ауракодами? – спросил он.

– Блум придумал, – объявил Прибен.

– Отличная идея, – похвалил Гак. – Мы себе тоже так сделаем.

– Делается через медицинский апдейтер, – ответил Фальк.

– Гениальное решение, чтоб тебя, – произнес Бигмаус. Он был на ногах, но выглядел совсем больным: казалось, он держит себя в руках, но это стоило ему неимоверных усилий. От боли его лицо стало землистого цвета.

– Нестор! Мой главный человечище! – закричал Вальдес, поднимая руку, чтобы в знак приветствия стукнуться с Фальком ладоням. – Ну, как тебе горячая точка, а? Ну скажи, скажи, горячая?

– Горячее не бывает.

– Нестор, что у тебя с лицом? – спросил Вальдес.

– Подстрелили меня.

– Слушай, не хило.

– Пора двигать отсюда, – обратился Фальк к сержанту Гекльберри. – Они тут повсюду. Задолбали уже.

Гек кивнул:

– Что в том направлении? Поселок?

– Айбёрн Слоуп, – доложил Фальк. – Не особо впечатляет, но полчаса назад, кроме нас, там не было ни души. У вас в тылу кто-нибудь остался?

– Живых – нет.

– Это все, кто остался?

– Они атаковали нас примерно через полчаса, как мы приземлились. Со мной были «Кило-Два» и «Кило-Три».

– Мы так и не поняли, что случилось с Джеем, – вмешался Горан.

– Мы больше его не видели, – добавил Вальдес.

– Кодела и всю его команду сожгли из излучателей, пока они пытались укрыться.

– Всех? – переспросил Прибен. – Черт, и Кодела?

– Всех до единого, – подтвердил Гекльберри. – Затем мы заметили вертолет «Отель», идущий на снижение для высадки десанта. Мы вытащили Масри из этого вертолета как раз перед тем, как они прострелили его, просто вышибли из него все дерьмо, а самих ребят из «Отеля» встретили чуть позже у озера.

– Это где? – спросил Фальк.

– Склад горючего, – проговорил Горан. – Мы высаживались у склада горючего, чтобы помочь «Отелю».

– Значит, склад тоже у них в руках? – спросил Фальк.

– Склад, перевал, все фрикинг-си шоссе, – произнес Масри, офицер по полезной нагрузке.

– А что с «Джульеттой»? Где все остальные? – поинтересовался Бигмаус.

– Хрен их знает, – ответил Горан.

– Все, что мне известно наверняка, – так это где мы, – сказал Гекльберри.

– И где же? – спросил Фальк.

– В дерьме по самую макушку, – последовал ответ.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Наступила глубокая ночь, и приглушенные голоса усилились.

С Гаком и его людьми они пробились через агрокомплекс обратно, вскарабкались на насыпь и заняли Айбёрн Слоуп, а именно молитвенный дом. Лампы над полями они оставили включенными, чтобы никто не подобрался с той стороны незамеченным. Когда они поднимались на насыпь, залитый светом воздух над полями заволакивал дым от выстрелов, и при этом он мерцал от миллиардов жуков, привлеченных светом. Жирные жуки то и дело врезались то в лица, то в рукава.

Поселок Айбёрн Слоуп не изменился с тех пор, как они оставили его – безлюдным и освещенным светонакопительными лампами во дворах и в окрестностях. Масри, офицер по полезной нагрузке, настаивал, чтобы они, обойдя поселок, уходили подальше в невозделанные поля и затаились там. Эта идея была по-своему привлекательна. Ясно, что в зоне склада горючего и вверх по склону холма, на вершине которого располагалась метеостанция, находились террористы (теперь Гек использовал это слово без всякого стеснения, часто добавляя к нему «долбаные»), практически со всех сторон окружая этот небольшой одинокий сельскохозяйственный поселок. Перестрелка в полях свидетельствовала: террористы знают об активном присутствии в этой зоне вуаповских солдат. Наверняка они захотят выяснить, в чем тут дело, и, скорее всего, перед рассветом. И небольшой поселок Айбёрн Слоуп, с его курятниками, сараями и овощехранилищами, весь залитый светом, казался наиболее вероятным местом, с которого они начнут. Убежать и спрятаться в темноте представлялось вполне мудрым решением.

Но ясно было и то, что Масри получил серьезную психологическую травму. Фальк видел, как он дрожит, видел его бегающий взгляд, слишком резкую реакцию на звуки. Масри пытался скрыть свое состояние. Ему не хотелось, чтобы окружающие думали, будто он напуган. Но никакое самообладание тут не помогало.

Он служил специалистом по полезной нагрузке на вертолете «Унесенный вендиго». Члены бортовой команды также имели приличную боевую подготовку – те же базовые уровни профессионального ведения боя, – как и их пешие коллеги, плюс специализация. Боевые подразделения не смотрели на них свысока. И действительно, их авторитет становился непререкаемым, когда, не моргнув глазом и не раздумывая, они принимали решение по наблюдению за высадкой или поднятием под огнем человека на борт вертолета. Обычно таких специалистов отличал невозмутимый характер. На этих ребят парни на земле всегда могли рассчитывать.

Однако, на взгляд Фалька, Масри никак не рассчитывал, что все будет так плохо, и скрывать свое психическое состояние ему не удавалось. Он не ожидал, что опыт, полученный в горячей точке, окажется именно таким. Горячая точка – это место для парней из боевых подразделений, поэтому-то Бог и дал им излучатели, гранатометы и хилое воображение. Специалисты в составе бортового экипажа были «небесными парнями».

У Масри были светло-рыжие волосы и соответствующее лицо. Его волосы казались такими светлыми, а ресницы почти невидимыми, так что в тяжелом желтом свете дворовых фонарей в Айбёрн Слоуп он виделся скульптурой из песка. Антимат отнимал у его комментариев всю силу, отчего его слова звучали, будто жалостливый скулеж.

И это было неудачным стечением обстоятельств, потому что Масри заслуживал симпатии. Он уже побывал на краю смерти. Гек сказал, что они вытащили его из вертолета у склада горючего. Он потерял свою команду. Его снаряжение и форменная одежда были измазаны кровью, причем не его. Но самое большое значение, по мнению Фалька, имел тот факт, что Масри потерял свой вертолет. Для Масри это стало настоящей травмой. Члены экипажа привязываются к своим боевым машинам, а его вертушка погибла у него на глазах. Лишившись вертолета, он теперь был вынужден скитаться по земле.

Итак, ему хотелось спрятаться в темноте.

Гекльберри переубедил его. Хотя их местонахождение становилось очевидным, Айбёрн Слоуп предлагал им ряд преимуществ: запасы, тепло, возможность обсохнуть и поесть, а для некоторых – даже и поспать. Короче говоря, стены и строения давали им защиту. Снаружи, в кустах, будет темно, холодно и сыро, и к рассвету они все устанут, продрогнут, измотаются, тело будет ломить, а нервы окажутся на взводе. И если при этом бойцов обнаружат, то застанут на открытой местности. Ночь, проведенная в поселке, дает им возможность хоть чуть-чуть отдохнуть. А ночь в открытом поле наверняка вконец вымотает их.

Гек предложил обосноваться в крайнем доме, который наиболее выгодно расположен: с фасада можно наблюдать за полями, сбоку хорошо просматриваются двор, хозяйственные постройки и дорога.

Прибен предложил иной вариант – молитвенный дом. Да, он стоял среди других зданий, и поэтому обзор был не таким хорошим. Но он облицован камнем, тогда как фермерский дом – сайдингом. Прибен проверил сам. Стены и пол молитвенного дома, по большей части, могли бы защитить в бою при обстреле из обычного оружия, но не выдержали бы удара излучателя, ракетной установки или гранатомета. Скопление зданий вокруг хотя и делало подступы затруднительными, в то же время в случае крайней необходимости умножало число возможных стратегий отступления. У них было бы несколько вариантов улизнуть, прикрывая свои задницы. Прибен успел сделать несколько набросков и показал их Геку. Он уже думал об этом.

Такая расторопность произвела на Гека впечатление, и он одобрил план. На Фалька она тоже произвела впечатление. Прибен повел себя как настоящий профессионал. У Фалька возник вопрос: а насколько хорошо справился бы с этим Блум? Заметил бы он такие детали? Смог бы дать подробные рекомендации? Насколько прямо сейчас им не хватало Нестора Блума? Понесли бы они такие потери, если бы командовал Блум, а не тот, кто всего лишь выглядит как Блум?

Масри согласился и последовал за остальными к молитвенному дому. Каждый раз, когда жук ударялся о колпак фонаря, Масри судорожно вздрагивал, озираясь по сторонам.

В команду Тая Горана – «Кило-2» – входили Вальдес и тихий чернокожий парень по имени Клоделл. Они заговорили о Джее, потерявшемся члене команды. Джей не убит, он жив где-то там, и со временем они встретят его. Черт бы побрал этого Джея! Что за идиот! Постоянно вляпывается в какое-нибудь дерьмо! Перед мысленным взором Фалька появился образ Уилла Джея. Воспоминание. Чужое воспоминание.

В команду «Отель-4» входили Линтофф, Барнард, Эстмунсен и Раш. Блум никого из них хорошо не знал, поэтому в сознании Фалька они не были представлены даже послеобразами. Командиром у них был Раш, коренастый и сердитый, которого прямо распирало от неудовольствия и неизрасходованной силы. Его кожа была по-настоящему черной, много чернее, чем у Клоделла. Говорил он вежливо и точно выражал свои мысли. Фальк уже давно не встречал никого настолько педантичного: даже если нечего доказывать, он все равно не успокоится. «Отель-4» был одним из тактических подразделений, отвечающих за безопасность склада горючего. На время боевых действий в их снаряжение входили модернизированные ПАП-20: они могли стрелять снарядами нескольких видов, включая и малокалиберные гранаты. Все четверо членов команды, опоясанные лентами с запасными боеприпасами, выглядели как разбойники.

– Кто-нибудь из вас видел хоть раз террористов? – спросил Фальк Раша. Он все еще по привычке использовал это слово.

– Повстанцев, – поправил его Раш, чуть тряхнув головой. Он задрал подбородок и поджал губы, всем своим видом выражая неудовольствие. – Полагаю, некоторые из них могут оказаться местными жителями, перешедшими на их сторону под влиянием посторонних агитаторов.

– Из Блока? – спросил Фальк.

– Не мне об этом судить.

– Если не тебе, так кому же еще. Ты видел их так же, как и другие. Они сражались, как фермеры или как солдаты?

– Не знаю.

– Ну, учитывая, что они разделали под орех и «Отель», и «Кило», можно догадаться, что они подготовлены лучше, чем фермеры, – проговорил Фальк. – Что скажешь?

– Мне не нравится ваш тон, – произнес Раш.

– Мне тоже, – согласился Фальк. – Но, пожалуй, если мы хотим выжить, нам лучше поговорить на эту тему.

Раш с сомнением посмотрел на него.

– Подготовлены они хорошо, – вмешался Линтофф. – Сначала они обрабатывали эту землю, что и дало им преимущество, но, кстати, действуют они согласованно. Экстремальная подготовка. Полный набор навыков для бойцов военного подразделения.

– У них нет военной формы, зато отличная техника и новенькое оружие, – внес свою лепту в разговор Горан. – Не игрушечное. А отлично стреляющая хрень. И все с маркировкой Блока.

– Я слышал, как они говорят, – тихо добавил Гекльберри. – Похоже на русский.

– Я тоже слышал чужую речь, – сказал Прибен. – Что за язык, не знаю, но точно не английский.

– Итак, мы имеем дело с солдатами Блока? – спросил Бигмаус. – Или военизированными отрядами местных жителей, подготовленными специалистами и инструкторами из Блока. – Он сидел чуть поодаль, обнаженный до пояса, с почерневшим от синяков торсом, обернутым эластичным бинтом и заклеенным обезболивающими пластырями. Через слово он морщился от боли.

– В этих фрикинг-си холмах можно спрятать не один тренировочный лагерь, – произнес Масри. – Много места, где можно незамеченными отрабатывать боевую подготовку. Ну, типа подготовительных баз. Наобещали чего-нибудь местным фрикерам-си. Увеличить субсидии, оказать дополнительную поддержку, сыграли на их страхе перед большим правительством, их ожидании свободы вероисповедания, да и свободы вообще.

– Среди тех, кого вы видели, были толстяки? – поинтересовался Фальк.

Все посмотрели на него.

– В смысле? – переспросил Гек.

– Ну, располневшие были? – повторил свой вопрос Фальк. – Или старые? В общем, в плохой физической форме?

– Да это ж долбаные фермеры, – проговорил Вальдес. – Ты чего? Поживи их жизнью да поработай с утра до ночи, вряд ли растолстеешь.

– Ладно, не растолстеешь, но ведь постареешь, – возразил Фальк. – И кстати, мне не раз доводилось видеть и трактористов, и работников птицефабрики, набравших избыточный вес, потому что они весь день сидели дома. Многие сотрудники той же метеостанции весь день сидят по своим комнатушкам, уплетая шоколадки и запивая их «НоуКалКолой». Поэтому мой вопрос остается в силе: были среди них толстые или старые?

Раш взглянул на Линтоффа.

– Не, таких мы не видели, – произнес он.

– Мы видели молодых и еще женщин, – сказал Фальк. – Но ни толстых, ни старых не было. Я видел незаконные вооруженные формирования на других колонизированных планетах. Кого туда только не набирают. Всяких бородатых чудаков, толстух-проституток, да кого угодно. Если надо создать боевой отряд, то примешь в свои ряды любого, кто изъявит желание. Но эти люди…

Он сделал паузу и посмотрел на Гека.

– …Эти террористы, они все в отличной физической форме, хорошо подготовлены и находятся именно в том возрасте, в котором обычно проходят военную службу. ВУАП или что-то в этом роде. Кроме того, на метеостанции, на заднем дворе, я видел свалку трупов. Все гражданские. Не много, но их всех казнили. Это тоже стоит учесть.

– Блум, ты ничего не говорил нам об этом, – заметил Бигмаус.

– Не до того нам было, – пожал плечами Фальк. Ему не хотелось распространяться на эту тему. Правда заключалась в том, что травма и последующий стресс частично стерли то воспоминание. Фальк не хотел, чтобы кто-нибудь догадался, как слабо работает его сознание. Еле слышные далекие голоса нашептывали ему что-то, похожее на вопросы о его самочувствии, и опять начало болеть бедро. Бедро Лекса Фалька, а не Нестора Блума. У Нестора Блума от середины лица распространялась тупая зубная боль.

– Слушай, а когда это ты видел незаконные вооруженные формирования на других колонизированных планетах? – поинтересовался Вальдес.

Фальк оставил его вопрос без ответа.

– Майор Селтон упоминала несколько раз и не под запись, что, похоже, здесь замешан Блок, – тихо произнес Гекльберри. – И не делайте такой удивленный вид. Мы все знаем, какая сейчас обстановка. Похоже, это правда.

– По-моему, у Блока в этом поселке были свои люди, – сказал Фальк. – Так же как и в других. Они проникали внутрь. Продолжительный срок, все хорошо спланировано и обеспечено ресурсами. Закрепились на месте, а когда поняли, что мы мобилизовали наши силы, активировали своих тайных агентов, чтобы те готовили почву для основных сил. Зачищали дома, освобождаясь от любого, кто возражал или вставал у них на пути. Возможно, на помощь им были посланы силы быстрого реагирования. Стремительные и эффективные, готовые встретить нас.

– Но это же какая подготовка! – заметил Раш.

– Да, работа немалая, – согласился Фальк. – Из чего можно сделать еще один вывод.

– Какой? – спросил Раш.

– Что бы там ни стояло на кону, это должно быть очень и очень важным, иначе затраченные усилия не окупятся.

На небе появилась местная луна Фред. Фальк видел ее над курятниками – небольшой, словно масляный, диск. Дождь прекратился, но поднялся ветер, и он нагонял на луну темные клочья облаков. Было так тихо, что Фальк слышал шепот ветряков на холме и океан за ним, пытавшийся заглушить их бормотание.

То усиливаясь, то замолкая, голоса в голове составляли ему компанию. Он привык к их неестественным словам-звукам со смазанными окончаниями, но временами ему снова вдруг становилось от них тошно. Он спрашивал себя, может, это Блум бормотал где-то в отдаленном участке его головы, Блум, израненный и сбитый с толку. Во время боя в агрокомплексе военная подготовка и навыки Блума вышли на первый план и овладели им, как непрошеная привычка или мышечная память. Они таились, дожидаясь экстремальных стрессов перестрелки, обеспечивавших наилучшие для запуска условия. Стресс и адреналин установили противоречивую связь между его телом и сознаниями, переключая их на полностью инстинктивное поведение.