Текст книги "Чисто убийственный бриллиант"

Автор книги: Деби Глиори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

ПРОМОКШИЕ БАТАРЕЙКИ

Титус и Пандора сидели на краю причала, мрачно глядя на дальний берег Лохнагаргульи и слушая мягкий плеск и журчание волн, игравших вокруг почерневших свай. С поляны доносились голоса однокашников синьоры Стрега-Борджиа, практиковавшихся в колдовском ремесле. Титус и Пандора были настолько погружены в свои мысли, что даже не пытались отогнать тучи мошек, пировавших на открытых частях их тел. Солнце припекало с безоблачного неба, но настроение у брата с сестрой было вовсе не весенним.

Титуса била дрожь, отчего вокруг его щиколоток, погруженных в воду залива, разбегалась рябь; кожа на пальцах ног побелела и сморщилась. Прочистив горло, Пандора нарушила молчание.

– Уффф. Все это было ужасно, правда? И так реально. Интересно, как же они это сделали – показали маму и папу старыми, а Дэмп – взрослой? И где им удалось найти актеров, которые так на нас похожи? И зачем? Зачем они это сделали?

– Они? – переспросил Титус. – Они?Кого ты имеешь в виду? На всем свете не найдется киностудии, которая смогла бы сделать подобное…

– Спецэффекты были не такими уж крутыми, Титус. С помощью грима и латексных масок и… и, ну… не знаю, чего там еще не так уж трудно снять небольшой клип и выложить его в Интернет.

Титус повернулся к сестре и схватил ее за плечи.

– Я неэто имею в виду. Разве ты не слышала? Когда пошли первые кадры, я сказал: «Совсем, как в моем сне», и это именно так. Слово в слово. Точно, как в том кошмаре, что снился мне накануне ночью. Никто на свете не смог бы снять такой фильм, а потом устроить мне личную, персональную премьеру, в моей собственной голове, в моей собственной к-к-ровати… – Он отпустил сестру и отвернулся, смахивая с лица непрошеные слезы.

– Ой, Титус, как это ужасно… – сказала Пандора и поежилась. Ее руки мгновенно покрылись гусиной кожей, когда смысл сказанного братом наконец дошел до сознания.

– Чудовищно, правда? – еле слышно спросил Титус.

– Я просто не сразу поняла, что происходит. – Голос Пандоры звучал приглушенно, она по привычке задумчиво грызла ноготь. – Ты говорил, что были еще письма, до этого, помнишь? Одно про машину, а другое от кого-то, кто собирался встречать тебя с самолета, и еще последнее, самое страшное, которое предупреждало тебя, что ты должен…

– Избавиться от этого, – перебил ее Титус. – В последнем письме говорилось, чтобы я избавился от этого, отдал, сжег – чем бы оно ни было – и еще что-то о Борджиа, которые должны разорвать цепь… Пан, я понятия не имею, что все это означает; ни малейшего представления, о чем эти письма…

Громкий треск за спиной заставил Титуса и Пандору обернуться – как раз вовремя, чтобы увидеть Ффуп, несущуюся по заросшей тропинке от поляны к берегу залива. Тревожно выпучив глаза, драконесса вприпрыжку помчалась по каменистому берегу, преследуемая Фьяммой д’Инфер.

– Не будь такой размазней! – задыхаясь, прокричала ведьма, еле успевавшая на бегу раздвигать ветки ежевики и шиповника, обрамлявших тропинку. – Мне нужна всего-навсего капелька драконьей крови… – Тут она остановилась, поняв, что ее слышат посторонние. Натянуто улыбнувшись, Фьямма помахала Титусу и Пандоре, повернулась и направилась обратно на поляну. Не ведая о том, что погоня прекратилась, Ффуп выбежала на причал, шаткие доски которого запрыгали под ее внушительным весом, грозя катапультировать Титуса и Пандору в воды залива.

– Тихо! – заорал Титус при виде стремительно надвигающейся Ффуп. – СТОЙ! ТЫ НАС СЕЙЧАС…

С грандиозным всплеском Ффуп плюхнулась брюхом в залив, вызвав падением волну, равную по объему взрослому дракону. Большая часть волны обрушилась на Титуса и Пандору. Ффуп тем временем перевернулась в воде и легла на спину, тихонько подгребая всеми четырьмя и отдуваясь маленькими струйками пара.

– Ой, неужели это я наделала? Черт, я дико извиняюсь, – в смущении пробормотала она, сознавая, что подобное извинение не адекватно проступку. – Может, помочь вам обсушиться? Давайте, ребята, я обдую вас горячим воздухом.

– НЕТ! – завопила Пандора. Ее недавний опыт общения с собиравшимся поджарить ее драконом напомнил о том, что будильник миссис Маклахлан все еще лежит в заднем кармане джинсов. – О нет! – взвыла она, вскакивая на ноги и доставая будильник из кармана. – Ах ты, бестолочь… что ты наделала?

– Еще не знаю, – промямлила Ффуп, подгребая поближе к причалу, – но, думаю, ты мне сейчас расскажешь…

– Это и есть часы миссис Маклахлан? – Титус встал, чтобы получше разглядеть предмет в руках сестры, пока Пандора, нахмурившись, крутила что-то на задней панели. Заинтригованная, Ффуп принялась выкарабкиваться из воды на причал, и при этом так накренила его своим весом, что Титус и Пандора потеряли равновесие и рухнули прямо на мокрую драконессу, сбив ее в воду. Вопль Пандоры превратился в бульканье, когда воды Лохнагаргульи сомкнулись у нее над головой. Через считаные секунды она вынырнула на поверхность, все еще сжимая в руках часы. За ней появился Титус, вцепившийся в шею сестры, а подводное бурление ясно указывало на то, что и Ффуп была где-то неподалеку.

–  Идиот! – придушенно зашипела Пандора, колотя руками по воде и пытаясь ослабить хватку Титуса. – Отпусти, Титус, ты утопишь нас обоих. Расслабься – здесь совсем не глубоко. Положи руки мне на плечи, и я отбуксирую тебя на берег.

Крепко зажмурившись и проклиная все двенадцать лет и одиннадцать месяцев своей жизни в качестве аквафоба, Титус стиснул, как было приказано, плечи сестры и через несколько секунд почувствовал, что его ноги касаются дна залива. Позади них Ффуп вынырнула на поверхность в облаке пара и заковыляла на твердую почву, волоча за собой длинный хвост из водорослей.

– Мне холодно, – застонал Титус, выползая на пляж и падая лицом вниз на гальку.

– Пойдем скорей домой… О нет… Я, наверное, передвинула… Господи, который час? – Пандора уставилась на часы. – Ох, Титус, я должна тебе кое-что сказать.

–  Ну что еще?

– Не надо истерики. Просто оглянись вокруг и скажи мне, ты не замечаешь никаких изменений?

– Пандора? О чем ты? – Титус сел и открыл глаза. Челюсть у него тут же отвисла, а голос сорвался на визг. – Что происходит? Где мы? Пандора, где?.. – Он махнул трясущейся рукой туда, где над поляной уже не возвышались знакомые башенки Стрега-Шлосса.

Получив строжайшие инструкции держать рот на замке, безутешная Ффуп пробиралась сквозь заросли рододендронов вслед за Титусом и Пандорой. Проводить разведывательную операцию, волоча на буксире огромного мифического зверя, оказалось сложнее, чем предполагалось, но надежность Ффуп как защитницы перевешивала ее неуместность в качестве шпиона. Она ползла по земле, чуть постанывая, когда ее локти и колени соприкасались с острыми сучками и камнями.

– Мой маникюр погиб – посмотрите на когти, весь лак отвалился, – захныкала она, когда вся компания остановилась перед травянистым газоном, традиционно окружавшим восточное крыло Стрега-Шлосса. Вглядевшись сквозь кружево глянцевых листьев рододендрона, драконесса возмущенно фыркнула.

– Кто построил это чудовищное сооружение? с отвращением спросила она, глядя на безвкусную конструкцию из стекла и бетона, стоявшую на месте архитектурной жемчужины – Стрега-Шлосса. – И еще, объясните мне, как его умудрились построить, пока мы купались в заливе? Нас не было максимум десять минут, и нате – такая громадина выросла.

Действительно, согласился Титус, раздутая громадина, начисто лишенная очарования. В свете полуденного солнца стеклянные стены отбрасывали слепящие блики, заставляя притаившихся в кустах шпионов болезненно жмуриться. Перед домом на неизменной дорожке из розового кварца были припаркованы слегка помятый «Астон Мартин», коллекционный «Ягуар» с откидным верхом и деловой «Рейнджровер». Молодой человек в комбинезоне цвета хаки выполз из-под «Астон Мартина» и громко выругался.

– Посмотрите на эти машины, – прошептал Титус в ужасе. – Тот, кто живет в этом доме, либо сам купается в золоте, либо обзавелся очень богатыми друзьями…

Большая стеклянная панель на фронтоне дома скользнула в сторону, и на пороге показалась дородная фигура.

– Бьюсь об заклад, это и есть владелец, – заметил Титус, наблюдая, как человек направляется по дорожке к тому месту, где парень в комбинезоне складывал гаечные ключи в ящик для инструментов.

– Шшш, я не слышу, о чем они говорят, – прошипела Пандора, добавив: – Интересно, кто это?

Тот, о ком они говорили, нагнулся к боку «Астон Мартина», чтобы рассмотреть что-то под передним крылом, предоставив наблюдателям в кустах возможность полюбоваться своим обширным, обтянутым твидом задом.

– У него проблемы с избыточным весом, кто бы он ни был; посмотрите на габариты его…

– Его чего? – подсказала Пандора, когда брат умолк, выпучив глаза.

– Скажите мне, что это неправда, – закрыв лицо руками, простонал Титус, до которого наконец дошло, на кого он смотрит. В проеме открытой стеклянной панели появилась еще одна фигура. Это была женщина, одетая настолько кричаще, что на нее было неприятно смотреть.

– Титус! Бога ради, ты опоздаешь на встречу. Пошевеливайся – можешь взять «Рейнджровер».

– Титус? – взвизгнула Пандора. – Этот мужчина – это… это ты? Взрослый? Бррр. Какой тюлень, прямо боров. – Не в состоянии удержаться, она добавила: – Я всегда говорила, что у тебя слоновий аппетит; теперь у тебя и размеры соответствующие.

– Покажи-ка эти часы. – Титус так взглянул на сестру, что та без слова полезла за будильником миссис Маклахлан.

– Двадцать минут девятого, – жалобно сказал он. – В них, наверное, попала вода, и они испортились.

– Титус, я же тебе говорила: они показывают не время, а год, тупица. Это 2022 год нашей эры – то есть будущее, пойми, наконец.

– Я хочу назад, – заныл Титус. – Не хочу видеть, что будет дальше. Я и так знаю, что случится. Этот жирдяй умрет через девять лет, и, честно говоря, так ему и надо. Я больше не могу этого выносить. Не хочу становиться взрослым, если это означает быть таким… таким, как он. Пожалуйста, Пан, вернемся обратно. Немедленно.

Что-то в голосе брата убедило Пандору, что и впрямь достаточно. Она со вздохом потянула на себя тумблер настройки и стала поворачивать его против часовой стрелки, пока на дисплее не появились цифры 20:02.

– Легко и просто путешествовать во времени, верно? – сказала она, вжимая тумблер в гнездо.

Ничего не произошло. Ни бешеного вращения, ни бесконтрольного падения на травянистый газон перед Стрега-Шлоссом. Пандора проверила время, вытянула тумблер и вновь вжала его обратно, но все оставалось неизменным. Тучный Титус затопал по дорожке из розового кварца и втиснулся на водительское сиденье «Рейнджровера». Громкоголосая женщина скрылась в стеклянном здании, а человек в комбинезоне открыл капот «Астон Мартина» и стал искать что-то в ящике с инструментами.

– Что не так? – Титус заглянул через плечо Пандоры, которая отчаянно дергала тумблер.

– Не знаю. Может, он промок после погружения в Лохнагаргулью…

– Я могу высушить, – предложила Ффуп, испустив пару опытных образцов пламени.

– НЕТ! – в унисон рявкнули Титус и Пандора.

– Какие вы, ребята, придирчивые, – обиделась Ффуп. – Может, хватит тут околачиваться? Мне необходимо вернуться домой как можно скорей. Пора кормить Нестора, давнопора вообще-то. Он ведь там все разворотит своим криком, если я не вернусь сей момент и не сделаю то, что мне положено.

Пандора подняла глаза от часов и нахмурилась.

– Ффуп, я не могу вернуть нас в Стрега-Шлосс прямо сейчас. Благодаря тому, что ты искупала нас в заливе, часы не работают, и нам здесь придется торчать до тех пор, пока я их не починю.

– АААХХХХ! – завыла драконесса, демонстрируя материнскую озабоченность, до сих пор начисто отсутствовавшую в ее поведении. – Мой бедный малыш. Он изголодаетсябез своей мамочки, он истает и пропадет…

– Перестань изображать из себя примадонну, – сказал Титус. – И заткнись, ради бога. Миссис Маклахлан покормит твое драгоценное дитя.

– О нет, она не сможет, – продолжала всхлипывать Ффуп, плотно обхватив себя передними лапами. – Если только она не превратится в драконессу.

Титус уставился на Ффуп.

– О чем это ты? Миссис Маклахлан кормит Нестора каждый день.

– Но не драконьим же молоком, – настаивала на своем Ффуп. – Он еще не совсем отлучен от груди. Конечно, он ест кашу, фрукты и прочую дребедень, но ему необходимо, чтобы мамочка дала ему Настоящую Еду. Посмотрите на меня, и увидите, что я имею в виду… – Драконесса драматичным жестом развела передние лапы в стороны. Обед Нестора в изобилии струился по груди Ффуп.

– Пожалуйста, перестань, – взмолился Титус, зажмуриваясь и сдерживая желудок. – К черту подробности… Поверь мне, есть некоторые вещи, которые я просто не желаю знать.

– Смотрите, вот батарейки. – Пандора вынула из бокового отделения часов четыре маленьких плоских кружочка и стала внимательно их рассматривать. – Не думаю, что они промокли, когда мы упали в залив. Часы водонепроницаемые, а вокруг отделения для батареек силиконовая прокладка. Слава богу… Похоже, они просто разрядились.

Титус с тихим стоном уронил голову на руки.

– Ну что еще?

– Ты только вдумайся, Пан. Если батарейки разряжены, чем ты предлагаешь заменить их? Мы же не можем просто прогуляться в Окенлохтермакти и купить новые. Мы даже не знаем, существует ли еще деревня, а если и существует, таких батареек может не оказаться в продаже. Может, они уже не используются в 2022 году. Может, и деньги уже не используются, а может…

– А может, ты просто не догоняешь. Вот, перестань кудахтать и возьми это. – Пандора протянула Титусу две батарейки, а две другие оставила себе. – Засунь их под мышки, как я.

– Не понял?

– Ну просто сделай как я и все. Засунь их под мышки и прижми руки к телу – вот так…

Совершенно сбитый с толку, Титус подчинился, содрогнувшись от прикосновения холодного металла к коже.

– Уфф. Холодно, – пробурчал он, озадаченный появлением довольной улыбки на губах Пандоры.

– Именно. Они холодные. Миссис Маклахлан сто лет назад научила меня, что если согреть разряженную батарейку, можно вытянуть из нее еще чуточку энергии, прежде чем бросить ее в урну. Дадим им десять минут и попробуем еще раз.

Не зная, чем развлечься, они прислонились к шишковатому стволу рододендрона напротив затихшего дома и стали прислушиваться к бормотанию, доносившемуся из-под капота «Астон Мартина».

– Ну и бардак, – пробурчал человек в комбинезоне, выпрямился и осторожно закрыл капот. – Такие люди недостойны этих прекрасных машин… – Он вытер руки масляной тряпкой, висевшей на поясе, и, порывшись в нагрудном кармане, вынул мобильный телефон. После долгой паузы он заговорил: – Да, это Тед… Ага, я закончил, пришлось повозиться с ходовой, клиент ее практически угробил… Ага, изуродовал до неузнаваемости. Похоже, гонял на пределе – в двигателе полно металлических опилок… Ага, стыдоба… Машину жалко…

– Фуу, Титус. Ццц. Плохой мальчик. – Пандора укоризненно помахала пальцем перед носом Титуса.

– Прошу тебя, перестань! Мне и самому стыдно за себя. Ты хоть представляешь, сколько такие машины стоят? Тысячи… сотни тысяч. Каким же болваном я стану…

– Шшш… Давай послушаем. У него к тебе немало претензий.

– Денег больше, чем мозгов, вот что такое этот мистер Борджиа. – Механик с отвращением посмотрел на стеклянный дом. – Ну да, денег, как грязи. Даже глазом не моргнул, когда ты ему сказал, сколько будет стоить новый двигатель. Для таких, как он, это копейки. А до чего толст! Говорю тебе, просто чудо, что машина выдерживает его вес. И знаешь, со всеми своими деньжищами, и этим неслабым домиком, и расфуфыренной женушкой на счастливчика он не похож. Говорю тебе, парень, и любой подтвердит, за деньги счастья не купишь…

Пандора ткнула Титуса локтем в бок и многозначительно подняла брови. Он проигнорировал ее выпад, сосредоточив все внимание на монологе человека в комбинезоне.

– Откуда я знаю? Держу ушки на макушке, вот откуда. Кой-чего слышал. С сестрами он уже много лет не разговаривает. Родителей выставил из семейного гнезда, снес их дом и заменил этим модерновым аквариумом… Зачем? Насколько я слышал, это как-то связано с тем, чтобы уничтожить чердак, где водятся пауки или что-то в этом роде… Что он делает? Да жует день-деньской, ряшку наедает. Жена его ненавидит. А теперь еще, после очередной попытки самоубийства, три раза в неделю ездит к психиатру… Не-а. Я бы с ним местами не поменялся даже за все деньги мира…

– Титус, – прошептала Пандора, – дай мне батарейки, а то они у тебе перегреются – лицо у тебя все горит.

Свекольный от стыда, вызванного информацией о своем будущем моральном ничтожестве, Титус вынул из-под мышек два крошечных кружочка и протянул их сестре.

Ффуп положила тяжелую голову на плечо Пандоры и застонала.

– Ну долго еще? Я уже вся залилась молоком…

Вставив батарейки на место, Пандора задвинула крышечку, проверила дисплей и, моля бога, чтобы получилось, вдавила тумблер.

Титус завопил, Ффуп заревела, и в ноздри всей компании внезапно ударил едкий запах.

– ВЫ ЧТО, ОСЛЕПЛИ? – завопил знакомый голос. – Разве обязательно вот так прыгать на меня? Неужели в Аргайле уже не осталось места, где грифон может спокойно облегчиться, не превращая это занятие в зрелищный вид спорта?

Рядом с ними в рододендронах, скорчившись, сидел Сэб. Пандора обратила внимание на то, что в одной лапе грифон держал рулон туалетной бумаги, а в другой – спортивную страницу местной газеты. Ффуп внезапно разразилась обличительной речью, отчего выражение негодования на морде Сэба сменилось смущением.

– В доме, знаешь ли, навалом туалетных комнат. – Вид у драконессы был самый высокомерный, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, когда ее грудь сочилась молоком, словно дуршлаг. – И совершенно не обязательно какать в кустах, когда можно выбрать себе уборную по вкусу.

Затрудняясь сохранить невозмутимость над кучкой собственных дымящихся экскрементов, Сэб перешел в наступление:

– А ты думаешь, я не пытался? Ты думаешь, я дикий зверь какой-нибудь? Животное, которое только и умеет гадить в кустах? Я толкнулся было в туалет на первом этаже, но у Мари Бэн понос, и она аннексировала его. Сунулся в сортир для гостей, так оказалось, что один из них решил использовать унитаз в качестве огромного фарфорового котла. Я отправился было в апартаменты нашей хозяйки, но она торчит головой в унитазе; в детской уборная засорена застрявшим памперсом; семейный санузел занят Током, которому вздумалось принять пенную ванну; в душ на третьем этаже не войдешь из-за груды черных балахонов, которые сохнут на веревках, а ванная Лэтча используется в качестве хранилища лягушек…

– ХВАТИТ! – взмолилась Пандора, заткнула уши и бросилась в сторону дома.

– Нет, не хватит. Я буду защищать свои грифоньи права оправляться в кустах. Как я уже сказал…

Над головами у них затрещали ветки, и чья-то тень легла на собравшихся. Это был Нот, который пытался протиснуться сквозь завесу зеленых листьев. Мохнатое лицо йети сморщилось в подобие улыбки, когда он увидел Ффуп.

– Сходила б, покормила своего ребятенка, – посоветовал он, – у него скоро голова отвалится от крика… А что это за запах?

Стараясь дышать через рот, Ффуп бросилась прочь в поисках Нестора. Нот несколько раз втянул воздух, с каждым разом все громче.

– Мммм… – одобрительно промычал он.

– Нет, не надо. Не говори этого. Блаарггх… – Титус побледнел, как мел.

– Мняяямм. Что у нас на обед? Пахнет превосходно.

Титус стремглав вылетел из зарослей и побежал к дому, одной рукой зажимая рот, а другую прижимая к животу.

– Мммм-хммм? – Нот озадаченно уставился ему вслед. – Я что-то не так сказал?

МАЛЕНЬКИЙ ПИР ОТМЩЕНИЯ

Поглощенные своими занятиями студенты Института Высшей Магии, собравшиеся на поляне, пребывали в полном неведении относительно драмы, разыгравшейся в близлежащих кустах. Они были заняты тем, что по очереди повторяли заклинания, которые требовались им для сдачи практической части предстоящих годовых экзаменов. Каждый выбрал себе одно стандартное аттестационное задание из волшебной книги для второго курса и при помощи коллег пытался воплотить его в жизнь. Экзамены, маячившие на носу, заставили их предельно сконцентрировать усилия; не было ни праздной болтовни, ни саркастических замечаний, ни уморительных магических трюков, обычно вызывавших взрывы хохота. Все члены группы были необычайно прилежны и собранны; сейчас они, хмурясь, напряженно следили за Гекатой Бринстоун, которая сражалась с изумительно красивым, но дьявольски сложным заклинанием Floreat Aetherum.

Две ведьмы в группе отсутствовали: синьора Стрега-Борджиа, которая по совету миссис Маклахлан легла в постель, и Фьямма д’Инфер, добравшаяся до бутылочки джина, которую она припрятала в теплице на экстренный случай. С трудом проглотив изрядную дозу жгучей жидкости, Фьямма разглядывала сквозь мшистое стекло маленькие фигурки на поляне.

– Тупые придурки, – пробормотала она и сделала еще один большой глоток из бутылки, – идиоты со своими жалкими фокусами… – В раздражении она щелкнула пальцами перед ртом и, словно огнемет, испустила из горла язык пламени. Чтобы выплеснуть злобу, она направила пламя на древнюю виноградную лозу, обвивавшую заднюю стену теплицы. Если бы растение было наделено голосом, лоза издала бы крик смертельной боли. Удовлетворенная тем, что Стрега-Шлосс лишился винограда на многие годы, она вышла из теплицы и зашагала по брусчатке туда, где опрятный газон спускался к поляне. Воздух был насыщен ароматом цветов, в траве сонно жужжали пчелы. Фьямма с отвращением заметила, что Геката довольно удачно справилась с Floreat Aetherum, вызвав шквал восхищенных и одобрительных восклицаний.

Над головой молодой ведьмы в воздухе парили тысячи цветочных бутонов с туго свернутыми лепестками. Геката на миг прервала заклинание и взглянула вверх, заслонив глаза от солнца. Нерешительная улыбка тронула ее губы, и, ободренная успехом, она продолжила:

–  In nomine floris – aperte!

Фьямма больше не могла себя сдерживать. Притаившись на краю поляны, она пробормотала контрзаклинание, призванное перепутать слова Гекаты и превратить их в волшебный эквивалент супа с буквенной вермишелью. Подобно магической версии компьютерного вируса, контрзаклинание оказало на волшебство катастрофическое воздействие.

Прежде чем ведьмы успели разбежаться в поисках укрытия, парящее облако цветочных бутонов изменило цвет с бледно-розового на злобный ярко-оранжевый. Более того, бутоны изменили форму и завибрировали. Тихое жужжание переросло в громкий угрожающий гул. Фьямма повернулась спиной к результатам своего вредительства и поспешила прочь. Вопли и проклятия позади становились все тише, по мере того как злобная колдунья приближалась к палисаднику, чтобы войти в Стрега-Шлосс через кухонную дверь. В кухне никого не было, кроме Мари Бэн, которая вела смертельную схватку с большой булькающей кастрюлей на плите. Скривившись от запаха, ведьма проигнорировала повариху и через винный погреб направилась вниз в подземелье, где она надеялась найти оставленного без присмотра Нестора, чтобы получить от него толику драконьей крови.

– Это есть камбаль Вероник, – начала объяснять Мари Бэн вслед Фьямме и с энтузиазмом, несмотря на отсутствие аудитории, продолжила: – Ах… но зесь нет есть камбаль, так я найти – как ви говорить? – «лось». В коптильня, и потом я искать виноград для соус, но лоза… пифф! Фини! Капут! Я взять изюм. Но нужен стакан vin blanc для соус, и я не мог найти капля, тогда я видеть маленький бутилочка мускат в заду холодильник, вот я налить это… и… – повариха умолкла, чтобы с наслаждением вдохнуть поднимающийся от кастрюли пар, – magnifique!

В мусорном ведре под раковиной, полускрытая грудой лососевых голов и хвостов, лежала маленькая бутылочка из-под муската. На этикетке четким почерком синьоры Стрега-Борджиа было написано:

«MICTURIA EX MULTITUDINA, год 2000», – что, увы, не являлось непонятной пометкой виноторговца о сорте винограда или урожае, а свидетельствовало о том, что бутылку использовали повторно в качестве сосуда для хранения мочи Мультитьюдины. Крысиная моча, как один из важнейших ингредиентов некоторых таинственных снадобий, должна всегда быть под рукой у студентки-ведьмы.

– Ланч есть готов! – торжествующе объявила Мари Бэн.

В расположенном неподалеку отеле «Герб Окенлохтермакти» (как сообщал путеводитель 1989 года, «четыре звезды, восемь спален с ванными, прекрасная кухня, отличный менеджмент») ланч был готов и качеством значительно превосходил несъедобную продукцию Мари Бэн. Обеденный зал был пуст, если не считать одинокого гостя, весьма грузного господина, устроившегося в темном углу спиной к двери. Газета, которую он читал, была итальянской. Официантка принесла ему меню и спросила, желает ли он перед обедом выпить аперитив или ограничится столовым вином. Диктуя из-за газеты тонким писком заказ, дон Люцифер ди С’Эмбовелли Борджиа, дядя Титуса, Пандоры и Дэмп и сводный брат Лучано Стрега-Борджиа, отчаянно старался казаться нормальным человеком, насколько это было возможно при его кошмарной наружности. Пластическая операция, которой он подвергся восемь месяцев назад с тем, чтобы уменьшить нос, имела самые чудовищные последствия как для хирурга, так и для пациента. Сразу же после операции хирурга отправили на дно реки Тибр, откуда он уже не всплыл по той простой причине, что непосредственно перед погружением его ноги были погружены в глыбу застывающего бетона. Что же касается пациента, то он стоял в очереди на серьезную коррекционную операцию, которая должна была восстановить человеческий нос на месте совершенно неуместного крысиного, который сейчас дергался и извивался посреди его лица. Справедливости ради надо заметить, что дон Люцифер ди С’Эмбовелли Борджиа заказал бетонные галоши не только в отместку за неудачу с носом, но также и за крысиный хвост, который он обнаружил у себя после операции, и за крысиный писк, который он теперь издавал каждый раз, открывая рот…

– Иик, иик сквии?

Официантка наморщила лоб.

– Простите, сэр. Я не совсем поняла, что вы сказали.

– Сквии иик: «Иик, иик сквии?» – Дон Люцифер ткнул указательным пальцем в пункт меню.

– Фирменное красное вино «Риоха де Торомерде», – объяснила официантка и, понизив голос до шепота, доверительно сообщила: – Я бы ни за что не стала пить его, я бы не стала им даже мыть туалет. Оно отвратительно. К вашему стейку подойдет хороший кларет.

Дон пискнул в знак согласия, надеясь, что официантка уйдет. Общение при помощи этих высоких звуков доставляло невыразимое мучение, казалось, что ему требуется масло для смазки, а не вино. Но худшее было впереди.

– Хорошо, сэр. Как вам поджарить стейк?

– Юю юее иоой.

– Сырой, сэр? Не с кровью? Нет? Как, совсем сырой, в смысле холодный, без обработки?

– Яяя.

– Но… это не то блюдо, которое едят холодным, сэр…

Дон Люцифер со всей силы стукнул ладонью по столу.

– Яяя оюю иёё иитть иоой!

Официантка убежала, прижав меню к груди, словно щит. «Какой строптивый тип, – подумала она. – И уродливый, как смертный грех. Выглядит так, будто потерпел поражение в поединке с мясорубкой».

Дон Люцифер слишком хорошо знал, какое впечатление производит его внешность на публику. Пребывая в вынужденной изоляции от человечества после катастрофической пластической операции, он имел достаточно времени, чтобы оплакать свое ужасное преображение и обдумать планы мести. «Первым делом – хирург, – подумал он, – ставим галочку в списке ликвидации, следующий… следующий мой сводный братец Лучано Стрега-Борджиа. Маленький трусишка Лучано, у которого хватило нахальства сбежать из смертельной ловушки, которую я ему подстроил. Который умудрился, не имея ни малейшего шанса, выбраться из запертой горящей комнаты в моем Палаццо, не оставив даже кусочка ДНК, который можно было бы извлечь из его дымящихся останков… Лучано, чей старший ублюдок Титус должен унаследовать миллионы, обещанные мне, Люциферу, моим умирающим отцом. Лучано, чье вмешательство нарушило стройную цепочку Наследования Борджиа (во всяком случае, так говорил мой умирающий отец), которая веками передавалась по мужской линии с тех самых пор, как… как итальянцы управляли этим дурацким островком»…

Шипя сквозь зубы, дон Люцифер на полях газеты принялся набрасывать список:

« Пункт первый, – царапал он, – купить оружейного масла. – Он извлек свою любимую «беретту» из развалин палаццо, ее было необходимо разобрать, смазать и собрать вновь, чтобы восстановить былую убойную силу.

Пункт второй: рекогносцировка.Неужто Лучано и впрямь сбежал, а не был благополучно кремирован? Установить, кто в настоящее время проживает в Стрега-Шлоссе.

Пункт третий: животные.Домашние животные: на всех рождественских открытках от сводного брата помимо подписей членов семьи стояли какие-то диковинные имена… может быть, это сторожевые собаки…

Пункт четвертый: купить собачью еду для пункта третьего.

Пункт пятый: купить фонарик – на случай, если придется делать дело ночью.

Пункт шестой: купить водонепроницаемые брюки и куртку – чтобы защитить одежду от брызг крови, и, наконец…

Пункт седьмой: собрать действующую адскую машину и ввести код детонации в мобильный телефон…»

– Ваш ланч, сэр, – официантка поставила перед ним тарелку, – ваш сырой стейк, сэр. Больше ничего не желаете?

Дон Люцифер с писком помахал ей рукой, давая понять, чтобы она оставила его в покое. Отодвинув окровавленную тарелку, он продолжил планировать свой смертельный налет на Стрега-Шлосс, который пока не требовал от него ничего более зловещего, чем поход по магазинам Окенлохтермакти.

– Ваше вино, сэр. – Официантка вновь возникла у столика с бутылкой и бокалом. – Ооо, вам не понравился стейк, сэр? Я тоже думаю, что слишком кровавый. Желаете, чтобы я отнесла его на кухню и попросила шефа немного поджарить его?

– Яяк.

– Поджарить с кровью? Или прожарить средне? А может, хорошо прожарить? – В ответ на каждый вопрос неприветливый гость качал головой. Схватив со стола ручку, официантка помахала ею перед его лицом. – Напишите,сэр. Изложите, что вы хотите.

Дон Люцифер выдернул у нее свою ручку. Спрятав газету, он нацарапал что-то на салфетке и поднял ее. Официантка уставилась на растекшиеся по рыхлой бумаге буквы, сложившиеся в слово:

СЖЕЧЬ

Непонятно почему, это слово наполнило ее дурными предчувствиями, и она ощутила, как по коже побежали мурашки. Она молча подхватила тарелку и выбежала из обеденного зала.