Текст книги "Зарождение тьмы (ЛП)"

Автор книги: Дайан Дюваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Сара притворялась, что потеряла сознание, уже с той минуты, как ее уложили на весьма удобный диван.

Роланд и Маркус – вампиры. Бедняжка была в ужасе, что осталась наедине с монстрами, от которых не знаешь, чего ждать. Надо бы бежать, но ускользнуть от них вряд ли удастся. Пришлось следовать единственному плану, который сложился в пульсирующей от боли голове. Да и острые уколы в груди при каждом вдохе не способствовали размышлениям. Сара решила сделать вид, что в обмороке, подслушать разговор и собрать информацию, а при первой возможности удрать.

Самым сложным было заставить сердце биться ровно и медленно, несмотря на страх, и не вздрогнуть, когда Роланд коснулся ноющих ребер.

Или нет, самое сложное – не запаниковать, когда Маркус посоветовал другу поесть, а Сара подумала, что выступит в роли основного блюда.

Хотя чем больше она слушала, тем больше ее терзали сомнения. Уорбрук не походил на бездушного хищника, который выпил кровь из того паренька-гота у нее во дворе, а скорее оставался приятным мужчиной, с которым она провела день. С тем, кто позволил ей заснуть на нем и даже не облапал, не жаловался, что ее вес тревожит его многочисленные раны.

Похоже, он ее защищал.

– И Сет считает безумцем меня! – пробормотал Маркус. – Она знает, кто мы такие.

– И уже видела, как я кормился, но лучше избавить ее от повторного зрелища. Она ведь и так испугается, когда очнется.

– Необязательно.

– Надо было тебе поглядеть на ее лицо, когда она бросилась в машину и укатила прочь.

В душе Сара поморщилась. «Боже, какая же я трусиха».

– Если припоминаешь, я был занят, – сухо ответил Маркус. – К тому же она испугалась лишь потому, что посчитала тебя вампиром, как и остальных. И когда ты объяснишь, что не такой, что просто бессмертный, она поменяет свое мнение.

«Роланд не вампир, а просто бессмертный?»

– Как поняла Мэри? – сухо уточнил Роланд.

«Кто такая Мэри?»

Маркус фыркнул.

– Мэри была напичканной суевериями того времени дурочкой, к тому же чрезвычайно легко поддавалась чужому влиянию.

– Она была не глупой, а хорошо образованной дамой.

– Мэри считалась синим чулком из-за интереса к классическим наукам, но витала в облаках. Несмотря на ее любовь к книгам, эта девица знала о мире не намного больше, чем леди ее круга, и, как я сказал, была весьма зависима от мнения окружающих. Вот если бы она была способна думать своей головой, то никогда бы не предала тебя. – Роланд фыркнул. – В любом случае это неважно, потому что Мэри и Сара – разные люди. Мэри никогда бы не ударила человека лопатой по голове, чтобы спасти тебя, в отличие от твоей новой знакомой. – Вот теперь Сара почувствовала себя лучше. – К тому же я заметил у нее в шкафу несколько паранормальных романов, так что она может и не запаниковать.

– Откуда ты знаешь про романы? – скептически спросил Роланд.

– Бетани их обожала, а я узнал те, что она читала.

– Любовь к фантастической литературе еще не значит, что Саре понравится это в реальности.

Боль в голове на мгновение усилилась, когда Роланд осторожно пощупал левую сторону лба пострадавшей, затем убрал с него волосы.

– Мне наплевать, понравится ей это или нет, если только она нам поверит и не выдаст.

– Об этом я не волнуюсь.

– Неужели? Ты, король параноиков, не боишься, что она выболтает наш секрет?

– А даже если так, что с того? Ее бросят в психушку быстрее, чем она выговорит «Носферату».

– Если только она не приведет полицию сюда.

– Я уж прослежу, чтобы она не сумела. Она не видела, как мы сюда ехали, а на обратном пути завяжем ей глаза и вколем снотворное. А лучше всего, попросим Сета перенести ее.

Сара почувствовала, как Роланд почти дотронулся до ее лица, но отдернул руку.

– Что ты делаешь? – В его голосе слышалось удивление.

– Не даю тебе сотворить глупость.

– Маркус, отпусти меня!

Угроза, звучавшая в его тоне, опять напугала Сару.

– Сначала поешь, затем исцеляй ее.

«Почему он говорит об исцелении? В смысле – окажет первую помощь? Тогда почему так необходимо, чтобы он сперва покормился?»

Мисс Бингем вспомнила, как всего несколько секунд назад успокаивающее тепло проникло в грудь, как только Роланд коснулся ее ребер. Острая боль исчезла, а кости больше не ныли. И Сара снова могла глубоко дышать.

Что он с ней сделал?

– Я не хочу, чтобы, очнувшись, она первым делом заметила меня с пакетом крови у рта, – выдавил Роланд.

Вот черт, он действительно вампир.

– Тогда поспеши и поешь, пока она еще без сознания.

– Она уже почти пришла в себя, ее дыхание меняется.

Сара мысленно выругалась.

– Тогда поешь в другой комнате.

– А если она очнется одна? Нет.

Повисло натянутое молчание.

– О, старина, да ты к ней неравнодушен, – выдохнул Маркус.

Сара невольно открыла глаза, чтобы проверить реакцию Роланда.

Он стоял рядом с ней на коленях, с растрепанными и мокрыми от пота волосами. Ужасная рана на его шее закрылась, кровь остановилась. От мочки правого уха до подбородка – там, где противники пытались перерезать ему горло, но промахнулись, тянулся длинный порез. Такой глубокий, что Сара забеспокоилась: смой кровь – и будет видна кость.

Рубашка насквозь пропиталась красной жидкостью, а одежда порвана во многих местах. И еще Роланд прижимал к телу левую руку, вероятно, сломанную.

Избитый Маркус выглядел не лучше. Он торчал за диваном, держа в одной руке пакет с кровью, похожий на те, что используют в больницах.

Оба приятеля смотрели друг на друга, не обращая на Сару никакого внимания.

Маркус был обеспокоен, а его собеседник – расстроен.

– Я прав? Ты ведь к ней неравнодушен? – добивался ответа Грейден.

Роланд поморщился.

– Разве это не глупо в такой ситуации?

– А что за ситуация? Та, что Сара умна, красива и умеет обращаться с оружием?

– Нет, – последовало полное сарказма возражение, – дело в том, что она бы наставила на нас пистолет, если бы не обещала этого не делать. Как только она очнется, то закричит и бросится к выходу.

Ладно, Сара была в курсе, что Роланд вроде как вампир, но чувствовала себя виноватой, потому что первым делом хотела так и поступить. И похоже, его бы ее поведение весьма расстроило.

Маркус задумчиво погладил себя по подбородку.

– Думаю, ты ошибаешься.

– Потому что ты настолько хорошо ее знаешь?

– Нет, потому что ты так озабочен ее ранами и возможным страхом, что пропустил кое-что важное.

Не сводя с друга глаз, Роланд провел рукой по волосам пострадавшей, невольно выражая свою нежность.

– И что же это такое?

Маркус самодовольно ухмыльнулся.

– Она очнулась сразу, как ты уложил ее на диван, но не убежала к выходу.

Уорбрук посмотрел вниз широко раскрытыми глазами, встретив взгляд Сары, а затем отдернул руку, будто опасаясь, что получит нагоняй за дерзость.

Шли минуты.

Молчание затянулось.

Сара кашлянула.

– Гм… привет?

Роланд нахмурился.

– А почему ты не кричишь?

И в самом деле, почему?

– У меня ужасная головная боль.

Это даже не ложь, ведь голова действительно невыносимо болела. Однако, по правде сказать, чем дольше Уорбрук не показывал свои клыки и не бросался к ее горлу, тем больше на смену страху приходило спокойствие.

У нее, возможно, сотрясение.

– Можно взглянуть? – нерешительно спросил Роланд.

Сара кивнула и тут же застонала от приступа боли.

Пальцы целителя коснулись ее лба.

– Думаю, что скорее беспокоит рана на затылке, – прошептала Сара, боясь говорить громче потому, что мигрень рвала ее на части.

Роланд помрачнел.

– Извини меня. Я не знал, что у тебя есть еще одна травма.

Он очень осторожно проник рукой между подушкой и головой, ероша волосы.

Сара дернулась и на мгновение испугалась, что ее стошнит от усилившейся боли.

– Прости, через секунду тебе станет лучше, – прошептал Уорбрук.

– Роланд, – предупреждающе проворчал Маркус.

– Ты почувствуешь мимолетное тепло, – продолжал бессмертный, не обращая внимания на друга.

Что он?..

Сара моргнула. Его ладонь опалила ее, а боль уменьшилась. Казалось, что Роланд приложил грелку к ране.

Задержав взор на неодобрительно хмурящемся Маркусе, Сара посмотрела на целителя.

Неужели он стал еще бледнее, чем минуту назад?

Уорбрук высвободил руку и дотронулся до пореза на лбу – результат удара о боковое окошко рядом с водительским креслом.

И снова Сара почувствовала странное тепло там, где он к ней прикасался.

Роланд опустил веки и стиснул зубы.

Боль ушла.

Сара собиралась поблагодарить его и спросить, что он сделал, но только удивленно вздохнула. На ее глазах на левой стороне лба Роланда рядом с корнями волос появилась ссадина. Она потемнела, расширилась, воспалилась. Открылся глубокий порез, а по щеке потекла кровь.

Чертыхаясь, Маркус потянулся и отвел руку приятеля от лица Сары.

Тот распахнул глаза и хриплым голосом спросил:

– Что произошло?

– Ты знаешь, что, – рявкнул Маркус, отпуская товарища.

Роланд пощупал свежую рану, изучил пальцы – мокрые от крови.

– Ох.

Он посмотрел на Сару, затем поспешно вытер ладонь об рубашку, будто надеялся скрыть все, что случилось.

Сара коснулась своего лба, чтобы подтвердить догадку.

Порез и воспаление пропали. Все исчезло.

Но у Роланда появилось.

Большая шишка на ее затылке тоже испарилась. Интересно, если она осмелится дотронуться до затылка целителя, обнаружит ли она там эту большую шишку?

– Тебе лучше? – спросил Уорбрук натянуто от сдерживаемой боли.

– Намного.

Голова и ребра уже не беспокоили. Что он сделал?

– Прошу, не бойся, Сара.

– Я и не боюсь, – машинально ответила она, удивив даже себя.

Это правда. Она больше не боялась.

– Извини, мне нужно выйти на минутку.

Поднявшись, Роланд зашатался и упал бы на стеклянный журнальный столик, если бы Маркус не перемахнул через диван в мгновение ока и не подхватил друга.

Сара села, чувствуя, как участилось сердцебиение.

– Роланд?

Стараясь не касаться сломанной руки, Маркус обхватил его за плечи и потащил в столовую.

– Я же просил сначала поесть, – яростно ворчал он.

Теперь до Сары, кажется, что-то дошло, пусть и не все.

Она встала и спросила:

– С ним все будет в порядке?

Маркус кивнул и дал ей знак остаться на месте.

– Да, просто… побудь здесь. Мы вернемся через минуту.

Он не хотел кормиться в ее присутствии.

– Я могу чем-то помочь? – робко поинтересовалась она.

– Не уходи, – прошептал Роланд, и друзья прошли через столовую, кажется, в кухню, скрывшись с глаз.

– Садись сюда, – донесся приказ Маркуса.

Послышался стук, когда он сначала открыл холодильник, а потом снова закрыл.

Сара рассматривала гостиную – уютную комнату, обставленную красивой, современной мебелью, но не загроможденную.

Вот и возможность ускользнуть. Роланд и Маркус ослаблены ранами. Ее бывшему пациенту стало еще хуже после того, как он ее исцелил, то есть принял все ее травмы на себя. Его товарищ занят, ухаживая за ним. Они, вероятно, не сразу сообразят, что она ушла.

Сара поднесла руку ко лбу, проводя пальцами по зажившей коже, которую скрывала подсохшая кровь.

«Не уходи».

Роланд не угрожал, а всего лишь просил, почти умолял.

Она посмотрела в сторону кухни.

Глубоко вздохнув, в надежде, что не пожалеет о своем решении, Сара села на диван – ждать.

Роланд был не в силах в это поверить: она осталась.

Он выпил несколько пакетов крови так быстро, как только мог, напрягая слух, чтобы услышать скрип половицы или хлопанье дверью, а то и звук разбивающегося стекла. Хоть что-то, указывающее на попытку тайком скрыться. Он лишь задержался, чтобы смыть кровь с лица, и прошел через столовую в гостиную, а там…

Она не ушла. Сара, устроившись на диване, изучала свои руки.

Сбитый с толку, но испытывающий облегчение, страж какое-то время смотрел на нее.

Почему она не паникует? Может, просто притворяется спокойной, чтобы завоевать его доверие и уйти, а затем вернуться с толпой людей и убить его?

Сара подняла взгляд и заметила Роланда.

– Как ты?

– Хорошо, спасибо.

– Ты и выглядишь намного лучше. – На ее лице промелькнуло беспокойство. – Это потому… потому что перекусил?

– Да. – Не имеет смысла отрицать, хоть Роланд и чувствовал себя не в своей тарелке из-за признания.

– О.

«О?» И это все?

– А ты не кричишь.

– А крик – обычная реакция на сообщение, что ты…хм…

– Другой? Да, обычная.

Маркус встал рядом с другом.

– Кроме воплей и проклятий, люди частенько писаются от ужаса, обделываются… – Сара поморщилась. – …читают молитвы…

Она вскинула брови.

– Читают молитвы?

– Ну, знаешь… Изыдьте, вы, э… – Маркус подтолкнул Роланда локтем. – Как там нас назвал тот священник?

Уорбрук закатил глаза.

– Который из них? Мы с ними частенько сталкивались.

– Лондонский.

– В каком веке?

– В восемнадцатом.

Мисс Бингем разинула рот.

– Тот, с волосами, как у Альберта Эйнштейна?

– Да.

– Отродья Сатаны.

– Точно. – И, погрозив кулаком в сторону Сары, Маркус драматично заговорил дребезжащим, как у старика, голосом: – Изыдьте, отродья Сатаны. Возвращайтесь в адские недра, где вам самое место! – Опустив кулак, он продолжил обычным голосом: – Затем он выпалил целые отрывки из Библии нам вслед. И это после того, как мы спасли его шкуру от жуткого вампира, которого священник считал простым прихожанином. – Грейден пожал плечами. – Но обычно и мужчины, и женщины кричат.

Сара была поражена.

– Да-а…

Маркус хлопнул в ладоши.

– Ну, твоя подопечная в сознании и спокойна. – Он повернулся к хозяину дома. – И ты, похоже, уже не на пороге смерти. Я не прочь принять душ. Так что, если вы не возражаете, я помоюсь и лягу, чтобы нога зажила поскорее.

Роланд кивнул, радуясь, что побудет с Сарой наедине, пусть и понятия не имел, что сказать.

– Воспользуйся комнатой для гостей. По коридору, вторая дверь справа. Там есть своя ванная.

– У тебя есть комната для гостей?

– Сет иногда заглядывает. – Грейден нахмурился. – Что? Я же его не зову. Он просто делает это назло, потому что знает: мне не нравятся чужие люди в моем доме. – Маркус красноречиво посмотрел на Сару. – Я говорил не о тебе, – поспешно заверил ее Уорбрук. – Я бы тебя не пригласил, если бы был против твоего присутствия.

– А мое приглашение потерялось на почте? – съязвил его друг.

Недоверие Роланда всегда его раздражало.

– Но ты же здесь.

– Да, потому что тебя нужно было подвезти.

Роланд на мгновение задумался, не слишком ли напугает Сару, если на ее глазах задушит Маркуса.

– Разве ты не хотел принять душ? – Он толкнул приятеля в нужном направлении.

– Хорошо, иду уже.

– Сначала позвони Лизетт и введи ее в курсе дела. Вампиры хотели убить меня, но также не прочь поймать какого-нибудь бессмертного, раз вожак приказал им взять тебя живым.

Маркус по-волчьи ухмыльнулся.

– И то, что они не пытались нанести мне смертельный удар, облегчило мою задачу.

– Везунчик.

Посмеиваясь, Грейден двинулся по коридору, открыл дверь в гостевую комнату и перед тем, как закрыть ее за собой, воскликнул: – Эй, а здесь уютно.

Роланд снова повернулся к Саре и увидел, что она серьезно смотрит на него. Тщетно он пытался придумать, что сказать, чтобы ее успокоить и… что? Чтобы понравиться ей?

– Я все еще не кричу, – тихо произнесла гостья.

Роланд почувствовал, как губы растянулись в улыбке.

– Я заметил.

Сара взглянула на свои руки, лежащие на коленях ладонями вверх.

– Может, я и вскрикну, когда ты станешь вытаскивать стекло из порезов. У тебя случайно не найдется пинцета?

Уорбрук зашел на кухню и добыл пинцет из аптечки. Захватив миску с водой и чистое полотенце, он вернулся к Саре в гостиную.

Стеклянный стол на крепкой деревянной раме и надежных стойках легко выдерживал вес бессмертного. Роланд расположился перед своей гостьей и, раздвинув для удобства колени, вытянул длинные ноги по обе стороны от ее ног. Пристроил рядом миску с водой и полотенце, наклонился вперед, уперся локтями в колени и, вооружившись пинцетом, протянул руку к Саре.

Та с ужасом посмотрела на инструмент, но доверила целителю правую ладонь.

И черт побери, если это не заставило Роланда растаять.

Он внимательно изучил пострадавшую конечность. Нежную кожу пронзали многочисленные осколки, а основание большого пальца и сгибы остальных, ближе к кончикам, были покрыты глубокими порезами, похожими на ножевые. И если все проколы, царапины и ссадины уже перестали кровоточить, то эти еще нет.

Страж кинул вопросительный взгляд на пациентку.

– Когда тот парень приземлился на машину и устроил аварию, я выронила «глок». Так что единственным оружием стал осколок стекла.

– А ты находчивая, – похвалил Роланд. Настоящий борец, не растерялась и просто так не сдавалась. Ему это понравилось.

Поднеся пинцет к одному из окровавленных кусочков, страж предупредил:

– Будет больно.

– Я знаю. Давай просто покончим с этим.

Роланд достал первый осколок стекла. Пока он извлекал другие, Сара морщилась.

Не хотелось доставлять ей страдания, но этого было не избежать.

– Я чувствую себя тряпкой, так как дергаюсь из-за этой ерунды, а ведь у тебя в ладонях были металлически колышки, – призналась мисс Бингем, пока Роланд чистил ее раны.

Он пожал плечами:

– Я к такому привык, а вот ты – нет.

– Ты серьезно? С тобой такое часто случается?

– Вообще-то, нет, обычно у меня не больше пары противников за раз. И даже тогда мне могут сломать кости, сильно поранить ножом и всадить пулю.

Внимательно осмотрев ее ладонь и убедившись, что там не осталось осколков, бессмертный перешел к пальцам.

Сара подпрыгнула.

– Ой! Прости, я не специально.

Роланд покачал головой.

– Я знаю, какую боль причиняет стекло.

За века ему доводилось пролетать через стеклянную дверь или врезаться в зеркало.

Чуть погодя, уловив, как участилось сердцебиение пациентки, он не мог не задуматься о причине.

– Так ты вампир? – робко поинтересовалась Сара.

А-а.

– Нет, вампирами были те, кто на нас напал.

Повисло минутное молчание.

– Но у тебя такие же клыки, да и глаза так же светятся в темноте. И я видела, как ты пил кровь того парнишки.

И еще она знала, благодаря несдержанности Маркуса, что Роланд подкреплялся кровью и на кухне.

– Это сложно объяснить.

– А я не такая уж дурочка.

Страж улыбнулся.

– Я в курсе, просто пытаюсь придумать, как бы получше сказать.

Сара навострила уши и с любопытством уставилась на него.

– Но ведь ты уже делал это прежде.

– Да, – согласился Роланд, – но прошло очень много времени.

– И сколько?

Он вспомнил Мэри.

– Почти четыре века.

Быстрый взгляд выхватил вытаращенные карие глаза.

– Сколько тебе лет? Ой.

– Прости. Девятьсот тридцать семь.

– Тебе девятьсот тридцать семь лет?

– Да.

– У тебя есть клыки, ты пьешь кровь и прожил почти тысячу лет, но ты не вампир.

– Верно.

– Объясни, пожалуйста.

– Подожди немного. Думаю, эту руку я вычистил.

Отложив пинцет, Роланд сжал ладонь Сары и закрыл глаза.

Тепло от него проникло в ее плоть, ища и исцеляя раны. Боль иголками пронзила правую руку и пальцы бессмертного, а затем пропала.

Открыв глаза, он ослабил хватку и наклонил голову, чтобы изучить врачуемую кисть.

Сара тоже склонилась, едва не столкнувшись с ним лбом. Ее любопытство сменилось восхищением, когда она увидела совершенно зажившие ссадины.

– Это изумительно.

Повернувшись в более удобное положение, Роланд вымыл вылеченную ладошку прохладной чистой водой прямо над миской. Под грязью и кровью показалась здоровая кожа без ран и шрамов. Вытерев руку Сары насухо и отложив полотенце, страж легонько провел пальцами по ее ладони и стал выводить круги, которые постепенно увеличивались. По одному пальчику вниз, до кончика второго, ныряя между ними.

Роланд уверял себя, что просто проверяет, исцелилась ли Сара, но вообще-то просто хотел ее потрогать.

Его присущий бессмертным острый слух без труда уловил, как заколотилось ее сердечко.

И, посмотрев ей в глаза, он спросил:

– Я причиняю тебе боль?

– Нет, – чуть задыхаясь, ответила Сара.

Это не боль.

– Я тебя пугаю? – Он и не думал отпускать ее руку.

– Нет.

И не страх.

– Твой пульс зачастил.

– Неужели? – Она облизала губы.

Взгляд стража переметнулся к ее рту, и розовый язычок, увлажнявший нижнюю губу, в свою очередь заставил его сердце колотиться так же быстро, как и у нее.

– У меня развитые органы чувств, поэтому я услышал биение твоего сердца.

Сара округлила глаза.

– Но ты же не можешь читать мои мысли?

– Нет.

– Слава богу, – прошептала она, заинтриговав Роланда.

– Почему? Что бы я узнал, если бы умел читать мысли?

Он надеялся на что-то непристойное.

– Ничего.

И все же она покраснела.

Осторожно высвободив руку, Сара прикоснулась к его мускулистой груди прямо над сердцем.

Роланд резко вдохнул.

– Твое сердце бьется.

Он кивнул, застигнутый врасплох ее нежным прикосновением.

– Я не покойник и не нежить, как предпочитают называть себя вампиры.

Сара провела пальцами вверх по его груди, по ключице, растопырила их на его шее.

Сила желания, разожженного этой легкой лаской, поразила Роланда.

– И твой пульс частит, – тихо заметила Сара.

И вовсе не из-за страха.

Хотя какая-то скрытая часть его все же опасалась.

Новая знакомая вызывала в нем слишком сильные и тревожные чувства. Роланду хотелось присматривать за ней, защищать, обеспечить ее безопасность. Чтобы она приняла его таким, какой он есть.

Хотелось понравиться ей.

Это безумие. Они знакомы всего ничего, его не должно так тянуть к ней. Он стал слишком уязвим.

Нельзя позволить себе такую слабость.

Сара взяла его за подбородок, снова пробудив незнакомую нежность. Большим пальцем прочертила линию к щеке.

Роланд едва сдержался, чтобы не повернуть голову и не коснуться губами ее ладони.

– Твои раны исцелились. – Она перевела взгляд с его шеи – от того места, где Бастиен в первый раз порезал его – к подбородку, куда вожак вампиров попал при второй попытке, промазав мимо горла, потом на лоб, где открылась «ее» рана. Все три повреждения теперь исчезли и сменились шрамами, которые поблекнут, стоит ему немного отдохнуть.

– Да, большинство. – Некоторые, как сломанная рука и парочка глубоких порезов ножом уже затянулись, но ему нужна еще кровь, чтобы залечить их полностью.

– Но ты не вампир.

– Нет, я, Маркус и остальные предпочитаем наименование «бессмертные». Наши человеческие помощники называют нас бессмертными стражами.

Сара опустила руку и прислонилась к диванным подушкам.

– Кого вы охраняете?

– Человечество.

– От вампиров?

– Да.

Роланд сжал ее левую ладонь, вооружившись пинцетом, но не желая снова причинять ей страдания.

– Я не совсем понимаю, как вы отличаетесь от вампиров помимо того, что они сволочи, а вы – нет.

Уорбрук рассмеялся.

– Некоторые из моих коллег с тобой не согласятся.

– Тогда они, должны быть, плохо тебя знают, – запротестовала Сара, и у него внутри снова потеплело.

Заставив себя сосредоточиться на стекле, которое блестело подобно бриллиантам среди крови и разорванной плоти, он вытащил длинный осколок. В этой руке их было много. В отличие от правой, здесь они врезались в кожу вплоть до локтя.

– Вампиризм и связанные с ним симптомы – побочный эффект редкого вируса-паразита, – пояснил Роланд.

– Вируса, – повторила Сара, морщась, когда лекарь извлек глубоко вонзившийся кусок.

– Да.

– А какие у него особенности? Жажда крови? Желание укусить?

Роланд поднес ее руку ближе к свету.

– Ни вампиры, ни бессмертные не мертвы. Ты слышала мое сердцебиение и знаешь, что я могу дышать. – И его сердцебиение ускорилось от ее прикосновения. – Наши чувства обострены.

Сара вспомнила, как ее защитники почуяли вампиров раньше нее.

– Поэтому вы поняли, что на нас нападут?

Роланд кивнул, сосредоточенно хмурясь и вычищая ее раны.

– Мы уловили их за пару миль от твоего дома и точно знали, сколько их, благодаря их особенным запахам.

Просто уму непостижимо.

– Вот это да! Жизнь, надо думать, была не сахар до изобретения дезодоранта, – устало пошутила Сара и была вознаграждена ответной усмешкой.

– Прогресс в сфере личной гигиены в самом деле сделал мир приятнее для нас, хотя сегодняшнее поколение, кажется, опять регрессирует.

– И не говори. У меня есть ученики, которые выбираются из постели и приходят на занятие, даже не почистив зубы. Ой!

– Прости.

Сара подумала о его остром обонянии и содрогнулась при мысли о своих «приятных ароматах».

– Наверное, извиняться в первую очередь следует мне.

Уорбрук недоумевающе посмотрел на нее.

– Почему?

– Я вся потная, покрытая кровью, грязью и кто знает чем еще, что я подцепила, катясь кубарем с того холма. Могу себе представить, что пахну отнюдь не французскими духами.

– Запах крови меня завораживает так же, как тебя аромат шоколада.

Сара непроизвольно скривилась.

– Вот как? Жутковато.

Роланд косо улыбнулся.

– Да. К тому же ты пахнешь лесом, цитрусовым шампунем, дезодорантом с запахом детской присыпки и собственным ароматом. – Сара заметила, как он осторожно вдохнул. – И даже пот его не портит.

Ее сердце замерло на мгновение. Роланд говорил так, как будто ее запах его возбуждал.

– Правда?

Радужки стража потемнели, затем засветились неземным сиянием.

– Твой пульс опять скачет.

Сара дерзко коснулась его шеи и сказала:

– И твой тоже. – Краем глаза она уловила, что бессмертный крепче сжал пинцет, и спросила, отстраняясь: – А какие еще особенности?

– Наше зрение намного острее твоего.

– И ты видишь в темноте?

– Так же четко, как кошки.

Неудивительно, что Маркусу не нужен был фонарик, чтобы изучить поле.

– А почему твои глаза сияют?

– Мы все еще не разобрались во всех физиологических изменениях, а сияние глаз – одна из загадок. Знаем лишь, что это случается, если нам больно, и почти всегда, когда мы испытываем сильные чувства вроде гнева.

«Или возбуждения?» – хотела спросить Сара, но постеснялась. Когда она его касалась, гладила жилку на его сильной загорелой шее, глаза Роланда загорелись.

Неужели он ее желал? И легкая ласка тому причиной?

– Мы намного сильнее людей и умеем двигаться очень быстро, – продолжал он расписывать отличия.

Так быстро, что глазу заметно лишь пятно. Одновременно потрясающе и жутко.

– Что еще?

– Как ты могла видеть, мы быстро исцеляемся, а также чувствительны к солнечному свету.

– Это все?

– Нет, это то, что у нас общего с вампирами. Вирус влияет на тех из нас, кто называет себя бессмертными, по-другому. Раньше мы были смертными, как ты, а потом нас укусил и инфицировал вампир.

– Вампир? Не бессмертный?

– Бессмертные редко обращают людей.

– А. Так тебя обратил вампир.

Роланд сжал губы.

– Да.

– Полагаю, что превращение произошло против твоей воли.

– Да, мне повезло. Мое тело оказалось одним из немногих, способных вызвать мутацию вируса, изменить его структуру и особенности.

Роланд замолчал, стараясь подцепить кусочек, засевший в ее большом пальце.

Сара стиснула зубы и правую руку в кулак. Боже, как больно.

Если такую боль вызывало выдирание крошечных стеклышек из кожи, то какие муки испытывал Роланд, вытаскивая те колышки из своих ладоней?

Она слегка расслабила напряженные мышцы, когда он смог извлечь узкий осколок.

Страж встретился с ней взглядом.

– Тебе нужно передохнуть?

– Нет.

Почему-то воспоминание, как стоически он терпел страдания от ран, придало ей силы.

– Вирус хуже влияет на вампиров, чем на нас. Те начинают питаться только кровью. У них появляется зависимость от нее, словно от кокаина или метамфитамина. Бессмертные, с другой стороны, могут есть обычную пищу и не глотают кровь еженощно.

– Поэтому ты ел пиццу.

Роланд улыбнулся.

– Если только мы не ранены. Старшие из нас кормятся только пару раз в неделю, а так мы предпочитаем диету вроде твоей. Много овощей и фруктов. Совсем немного мяса, в основном органическая курятина, индюшатина и другая домашняя птица. Никаких жирных сортов мяса, полуфабрикатов и искусственной пищи, состоящей лишь из канцерогенов и химически вредных веществ. То же, что вызывает рак, болезни сердца и генетические мутации у людей, увеличивает нашу потребность в крови из-за вреда, наносимого нашим телам, так что вирусу приходится их восстанавливать. Поэтому мы просто избегаем вредных продуктов.

– Понятно. Значит, вы едите иначе, чем вампиры. А какая еще разница?

– Вампиры живут не так долго, как мы. Вирус постепенно сводит их с ума. Поэтому мы за ними охотимся. Их безумие и зависимость от крови заставляют их приканчивать свои жертвы, высасывая их до последней капли.

– Человеческие жертвы?

– Да, когда вампиры юны, убивают они быстро, потому что ими движет лишь желание удовлетворить голод. Но через несколько лет, когда части их мозга разрушаются, их заражает безумие, и они начинают играть со своей добычей, как кошка с мышкой, устрашая и пытая несчастных. В любом случае мы не позволяем губить невинных.

– А ты пьешь кровь из людей?

Сама мысль, что он пьет кровь какой-то женщины, Саре не понравилась.

Конечно, это не значит, что она хотела, чтобы он посасывал кровь прямо из ее шеи. Хотя…

Подождите-ка. О чем это она?

– До прошлого века и появления банков крови, у нас не было выбора. Но мы никогда не убивали своих кормильцев и старались не слишком ослаблять их. – Роланд помолчал и задумался на минутку. – Вообще-то дело было не так. Я буду честен, хоть мне и не хочется тебя пугать. Мы всегда были достаточно осторожны, чтобы не убить и не ослабить тех невинных, у которых пили кровь. Однако с педофилами, насильниками и убийцами мы были не так любезны.

Другими словами, таких извергов приканчивали.

В общем Сара ничего не имела против такого подхода, так как всегда предпочитала библейское понятие справедливости.

– Но как же это работает? То есть разве… разве они не рассказывают людям о вас?

– Нет, когда клыки появляются, железы, которые формируются над ними во время трансформации, под давлением выпускают химическую смесь вроде наркотика, так что те, кто нас кормит, потом ничего не помнят.

Это на удивление ловко.

– Но вы больше не питаетесь прямо от людей?

– Только если совсем в отчаянном положении. У нас есть собственная сеть банков крови, в которую наши подручные и их семьи сдают кровь, а мы теперь питаемся из пакетов.

– А есть вакцина против вируса?

– Нет.

Что-то в его голосе дало ей понять, что он принял бы лекарство, если бы подобное существовало.

– А как же антивирусы? В последнее время наука добилась в их развитии некоторых успехов.

Роланд покачал головой.

– Мы их испытывали, но они никак на нас не влияют. И вирус совершенно не похож ни на что на планете. А антивирусы опасны. Наши ученые полагают, если найдется вещество, способное уничтожить вирус, то мы умрем вместе с ним, потому что он уже заменил собой нашу иммунную систему.

– Какая же парадоксальная ситуация: если убрать вирус, то человек лишится всей иммунной системы, – прошептала Сара.

– Да.

– А как долго живут вампиры?

– Редко дольше века. Либо мы их убиваем, либо они проявляют неосторожность в своем безумии и случайно сами погибают. Либо уничтожают друг друга в слепой ярости и в сражениях за территорию.