Текст книги "Любовь стоит того, чтобы ждать (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

А потом и дождаться его с захваченными данными.

И у каждого из нас была своя функция и расположение на уже озвученной схеме… механика спускали последним.

В тамбуре, предваряющем выход, мы быстро, молча переоделись в специальные скафандры с плотными, покрытыми пла-составом шлемами – шутник Пларин заявил, что это для того, чтобы наши мозги не вытекли от излучений – и расположились согласно схеме.

Люк отъехал… И Пларин вместе со специальным утяжелителем прыгнул первым. И тут же мы услышали глухой стук извне и слабый стон по рации. Мужчину приложило порывом о корпус, но на изображении мы увидели, что он быстро сориентировался, выпустил второй трос с крюком, зацепился за край ущелья и с помощью карабинов начал перемещаться вниз.

– Борран.

Голос Гарда был сух.

Второй из боевой четверки подхватил карабин и спустился по колеблющемуся тросу. Корабль ходил ходуном, и первичный участок не был недвижим, но дальше мы планировали использовать скалы как основу для крепежей, а значит, могли рассчитывать на какое-никакое натяжение и срабатывание реле, которые будут спускать и поднимать нас оттуда.

Борран закрепил еще два троса уже в расщелине. Спустившийся за ним Гард установил специальную подвесную площадку. Она послужит мне своеобразным лифтом, который позволял добраться на максимально возможную для стража глубину. И оттуда я уже выпущу капсулу-заряд, что с огромной скоростью должна будет пройти вниз по разлому, отмеченному на геокартах, и, как только закончит анализ, вернуться ко мне.

Я почти не обратила внимания на унылый пейзаж и неприятные ощущения от пыли, ветра, чего-то гудящего, может, электромагнитного излучения, и нора его знает чего еще, что пронизывало эту планету, и отчего сразу затошнило и померкло в глазах. На корабле этого не чувствовалось – там стояла достаточная защита. Но здесь, внизу, никакое пла-напыление не помогало.

Я достигла Гарда в десять ударов.

– Борран, Пларин, первый этап закончен. Возвращайтесь на корабль, – сразу сказал тот.

– Есть, кэм.

Меня уже пристегивали ремнями и карабинами и… почти бережно начали спускать.

На секунду мы с Гардом встретились взглядами, но из-за недостаточного освещения я не смогла ничего прочесть в его глазах.

Тошнота и головная боль усиливались с погружением, но я заставила себя забыть о них. Ничего такого, что не вылечит медотсек, со мной не произойдет…

– Нижняя точка, – сказала более хрипло, чем обычно. Наверное, надо радоваться, что из-за помех мои жизненные показатели не смогут отследить, иначе меня уже тащили бы назад.

– Выпускаю капсулу. Обратный отсчет пошел…

Я аккуратно набрала команды, повернула активирующие кольца и нажала кнопку.

Давай, кроха… Сто пятьдесят ударов… Всего-то и надо продержаться. Ерунда.

– Перехожу на вторую платформу, – голос Гарда тоже был немного искажен. Или это из-за рации? Чтобы обеспечить связь мы использовали доморощенные, нецифровые приборы, и там наверняка… – Лан… как самочувствие?

Нет. Похоже, ему тоже норово…

– Продержусь, – сказала сухо. И прямо ощутила напряжение в тишине эфира. Нас слышал весь корабль, и, кажется, до всех дошло, что здесь далеко не курорт…

В области груди заболело, стало тяжелее дышать.

Семьдесят ударов и… Подземный толчок стал для всех полной неожиданностью. Конечно, мы проверяли сейсмоактивность непосредственно перед посадкой, вот только эта норова планета…

Дальше события развивались стремительно.

Огромный кусок скалы, казавшийся незыблемым, вдруг откололся и полетел вниз… Именно тот валун, на котором крепилась подвесная площадка.

И меня, до того висевшую, можно сказать, неподвижно, швырнуло о скалу, потом унесло вниз, резко дернуло наверх по сработке защитного механизма второго крепежа. Конечно, в планетное нутро я не свалилась, но… Следующий толчок может ведь и второе крепление оторвать… А добираться отсюда самостоятельно…

– Лан! – рев Гарда прорвался сквозь звон в ушах и мечущиеся мысли. – Немедленно назад. Тебе придется добраться до перемычки на руках, потом я смогу включить подъем…

– Осталось всего сорок ударов! Мы можем подождать…

Мы должны подождать эту норову капсулу! Иначе для чего все страдания? Я уже приготовила ловушку для нее…

– Механик Лан! Выполнять приказ капитана!

Ох.

– Есть выполнять, – буркнула и поползла наверх, морщась от жуткой боли – ныло, кажется, все. Ну что за агрессия у планеты?!

Но тут… Новый толчок. И я не просто лечу вниз, но еще и попадаю в какую-то трещину, цепляюсь ногой, боком, и настолько неудачно, что хруст костей руки, кажется, слышен всем…

А нет, его перебивает голос первого механика.

– У нас проблемы, кэм… Какое-то бездново излучение, от которого у нас, похоже, нет защиты…

– Это невероятно! Я такого никогда не видел! – счастливый голос одного из наших ученых. Вот придурок…

– Заткнись! – взревел Оррис, который был того же мнения. – Основной КГЧ вышел из строя! У нас есть резервные, но я не дам гарантий, что успею их защитить…

– Готовьтесь к взлету, – прервал его холодный голос капитана. – Занять свои места… Лан, ускоряйся.

– Не могу… Я застряла и… похоже, сломала руку.

Пауза.

«Все плохо», вот как можно было перевести этот диалог.

Прибор КГЧ, колебатель гравитационных частиц, за счет встроенного в него механизма улавливал частоту колебания волн и, соответственно, определял направление их действия. Если бы его не было, гравитационный щит ловил бы любую ближайшую волну с наиболее четкой противофазой. Но, благодаря КГЧ, он использовал только ту, что нам нужна… И позволял оказаться в нужном месте, войдя в субсветовое пространство, а не на другом конце Вселенной внутри астероида.

Обычно на кораблях таких приборов один или два. У нас – четыре. Но если излучение жрет их направленно… Мы, не то что можем не выполнить миссию, можем даже не успеть улететь из Краевого сектора! И это понимали все…Что надо сваливать как можно быстрее.

А я сейчас не в состоянии выбраться из этой ловушки, и, кто его знает, что еще потеряет корабль, если меня бросятся спасать? Голова уже была готова взорваться от боли.

– Лан, не двигайся.

О чем он? И почему таким странным тоном?

Меня отвлек знакомый громкий сигнал.

Почти на инстинктах я здоровой рукой протянула ловушку в сторону – ну, давай, кроха, не пролетай мимо! – и капсула впечаталась в нее. Небольшая емкость была теперь надежно закреплена на моем поясе. Что ж, частицы для анализа мы собрали…

– Капсула у меня, – сказала тихо.

Мягкий и неумолимый рывок назад отвлек от безнадежности мыслей. Чьи-то руки…

– Капитан? – получилось совсем тоненько.

– Молчи. Вы, сверху, тяните по команде… Три, два, один.

Он быстро и аккуратно высвободил мои ноги из трещины, перестегнул крепления, и вот я уже висела на нем больным кулем… Но как он добрался сюда?

Дошло.

Этот придурок отцепился от всех страховок и подъемников и полетел вниз на одном корабельном тросе.

Мне бы хотелось объяснить, какой он идиот, что так рисковал, и что его команде капитан нужнее механика, но я промолчала. Такой поступок заслуживал уважения, а не истерики.

Вытягивали нас, похоже, почти вручную. Но довольно быстро. Под аккомпанемент команд: «подготовить медотсек», «задать координаты третьей планеты», «отцепить якоря, как только пройдем обработку».

В тамбуре никого не было. Гард первым делом достал из ловушки капсулу и вставил в специальный паз. А потом быстро избавился от скафандра и раций, снял с меня шлем и достал специальный резак.

Но даже его осторожности не хватило, чтобы я не выругалась от боли в поврежденной руке, когда тот начал, фактически, счищать с меня ткань…

Хм, похоже, предплечье тоже разворочено.

Норан побледнел и стал действовать еще медленней.

– Да ладно… – прохрипела я. – Не первый раз ломаюсь при тебе.

Дрогнул и дико глянул на меня.

Ну да… я никогда не была тем, кто умеет разрядить обстановку.

Он избавился от верхней части моего скафандра и комбинезона и… отвел взгляд от голой груди.

– И голая не в первый раз… – меня понесло. Перед глазами двоилось, а в голове звучали какие-то взрывы. Похоже, частицы, что желали изучить наши ученые, вели себя странно не просто так – мои мозги, побывавшие на глубине, тоже отказывали, как под воздействием сильнейших психоделиков…

– Заткнись, Лан, – проскрежетал и принялся стаскивать нижнюю часть одежды.

– Или ты меня убьешь? – почти пьяно отозвалась. – Тогда не было смысла спасать.

– Ты член моего экипажа, и как капитан я был обязан это сделать, – прошипел и тоже разделся догола, нажимая кнопку карантинной обработки. Нашу одежду тут же сжевало, а в тамбуре заклубился пар.

– Да ла-адно, – протянула, закрывая глаза. Когда же все перестанет так болеть? – Совет бы тебе еще и награду выдал, за то что «потерял» выскочку, которую они не смогли добить…

– Ты сейчас о чем?

– Ох, неужели не понял? Твой отец так старательно и хитро от меня избавлялся…

– Аррина… – в его голосе прозвучала растерянность. Он поднял меня на руки, завернув в специальную ткань, и нажал кнопку двери. – У тебя просто все помутилось в голове…

– Угу. Конечно. Продолжай в это верить… – я грустно хмыкнула… И провалилась в спасительное бессознательное.

20

Краевой сектор

За двадцать восемь космических суток до точки отсчета

Гард Норан

Стражи сидели в столовой и со смехом и шутками обсуждали произошедшее. В том числе сумасшедшие излучения, порывы и гибель нескольких приборов.

Я не препятствовал. Нас с детства учили, не то что не бояться смерти… принимать ее существование с должным равнодушием. Потому что только с такой позиции реальную смерть можно почувствовать заранее.

Оценить.

Предотвратить.

И только с юмором стоило воспринимать сложности, которых было немало в каждой миссии. На корабле стражей были запрещены релаксационные и психотропные вещества. Зато всегда разрешалось пригласить кого-то на жесткий спарринг или воспользоваться стимулятором.

Смех помогал. Секс… Некоторые этим пользовались. Остальные выбирали другие способы расслабления.

Я даже представить не мог, что было бы, если бы Аррина тоже… решила сойтись с кем-то. На моих глазах. Я сколько угодно мог строить из себя альдарову скалу, но произошедшее несколько дней назад показало, насколько я заврался.

Я не был равнодушен. Ни к ней, ни к тому, что она делает… Ведь почти не раздумывал, когда отцепил мешающие карабины и прыгнул навстречу. Безответственно? Но сама мысль о том, что она может погибнуть, едва не свела с ума.

Аррина могла быть сучкой, предательницей и уже чужой для меня, но… Один факт того, что она где-то там, пусть даже на другом конце Вселенной, жива, здорова и трахается в свое удовольствие, позволял нормально дышать.

А что было бы, если бы я увидел ее мертвой?

Не стоило об этом думать… Думать об этом – все равно что нырять в прошлое. Туда, где оставалось слишком много воспоминаний, утонувших в гадкой и липкой черноте, которую противно было носить внутри себя.

Но… Нырнуть, похоже, придется. Потому что мне не давали покоя ее слова, которые ум аналитика крутил и так и эдак, но не находил в них фальши.

Сама Аррина, похоже, вообще не помнила, о чем говорила, и что произошло с того момента, как она выпустила капсулу в ущелье. Когда я сгрудил ее в медотсек, приборы взвыли так, что меня окатило очередной волной страха, что я не успел…

Успел. Но отходила она двое суток, лежа в мягком коконе и выглядя необыкновенно бледной и хрупкой в таком состоянии. Повреждение тканей, клеток, нейронов… Как выяснилось, я был за опасной границей совсем недолго и не успел «заболеть», она же получила от планеты сполна.

Хоть и норово было так думать, но мысленно я согласился, что Бездна не зря уничтожит это место. И мы забудем о нем… А вот я забыть все, что Аррина умудрилась вывалить на меня в полубезумном состоянии, оказалось невозможно.

Да, я долго топтался на месте, но… вынужден был снова отодвинуть границы и стены, которыми себя окружил. Хоть это и грозило ненужными неприятностями – весь мой опыт орал об этом.

Ведь в прошлый раз, когда я это сделал, когда убрал защиту и ограничения, сопутствующие жизни, меня едва не сломала одна белобрысая стерва… И я не простил это ни себе, ни ей. Как и то, что сам же продолжал задаваться вопросами, зачем она все это провернула? Почему не оправдывалась – ни разу не сказала, что вся история, которую я наблюдал, надумана? Только пожимала плечами… Почему исчезла? И не отвечала ни на звонки, ни на сообщение, которое я передал через Главу?

Так поступают только виновные… Но впервые до меня дошло, что Леван тоже… в какой-то мере сбежал. И впервые я всерьез усомнился, что все точно так, как я это запомнил и как воспринял, будучи полностью уверенным в своих способностях. И снова я боялся… уже того, что может открыться. Я ненавидел свой страх и взбрыкнувшие чувства. Жаждал снова их усыпить… потому отправил срочный запрос на розыск бывшего друга, чтобы еще раз расспросить его о произошедшем в тот год и убедиться, что не ошибся.

И не сломал себя сам…

– Готовимся к посадке.

В рубке снова было многолюдно. Аррина на этот раз оставалась в своей каюте. Сюрпризов не предвиделось – третья планета должна стать буфером между безумием первых двух, где мы едва не потеряли людей, и четвертой, на которой нам надо будет взять образцы ДНК нескольких представителей разумной жизни. Недостаточно разумной, чтобы Содружество сообщило им заранее о гибели и дало возможность улететь. Но достаточно, чтобы строить дома, королевства и любить эту жизнь… Даже ученые – маньяки во всех смыслах – притихали, когда мы обсуждали способы сделать все максимально незаметно. Не будоражить никого перед концом света. Не видеть счастливые лица и вопрошающие взгляды гуманоидных обитателей, если они с нами столкнутся… Нет, просто отловить нескольких, усыпить и воспользоваться специальными шприцами, с помощью которых взять нужные клетки.

Возможно, когда-нибудь банк генетических данных погибших цивилизаций будет разморожен, но пока… пусть они существуют хотя бы в виде трехмерных моделей в огромном музее. Где каждый пришедший мог осознать, насколько ему повезло.

Просто жить на планете, отстоящей от нулевой границы на достаточном расстоянии.

Так что третья планета с теплым климатом, ласковыми водами и атмосферой, пригодной для существования, была передышкой. Конечно, нас обязали выкопать и привезти какие-то редкие камни… но пси-аналитики просто беспокоились за свою репутацию безжалостных тварей, давая это задание.

Камни мы и правда добыли. Примерно в первые триста ударов. Остальное время я позволил экипажу потратить на отдых. Мы расположились на берегу – кто-то тут же бросился в ярко-красную воду, другие повалились на мелкий голубой песок. Я решил сначала отдохнуть…

Бездна!

И как я это сделаю? При ней? Я мысленно выругался и накинул полотенца на бедра.

Аррина, подошедшая к набегающей волне в ярко-красном купальнике, опасливо трогала пальчиками ног воду и счастливо улыбалась.

Хорошо хоть она не была голой… как половина экипажа. Белье и купальники были лишь вопросом удобства для стражей, но никак не обязательным атрибутом, потому многие им и не пользовались…

Но эта девчонка… Даже прикрытая была настолько хороша, что мне захотелось стать морем, в которое она осторожно заходила.

Некстати подумалось, что девушка, наверное, никогда и не видела большой воды. Но все эти мысли, сродни тупому умилению, исчезли, когда я увидел, что к ней подлетает Варр, хватает поперек талии и тащит навстречу волнам. А стерва хохочет и несерьезно отбивается… а потом отплевывается и ныряет, чтобы утащить его под воду.

Это выглядело бы по-детски, если бы я не чувствовал, как ублюдку нравилась девушка… Да и она вроде не была против.

Стиснул зубы и с усилием отвернулся. Но взгляд волей-неволей возвращался к дурачащейся парочке…

Похоже, Аррина преодолела свою панику от погружения в воду. Она как-то рассказала – скупо и холодно, как всегда, когда делилась своим прошлым, – что многих детей, которых везли в приемные дома, скидывали в холодную воду и притапливали во время стоянок. В те годы на Юраш был переизбыток сирот из-за несанкционированных зачисток, и сопровождающим не хотелось тащить тех, кто и так не выживет в гадских условиях домов. Так что они довозили лишь выплывших.

Помнится, она хотела вернуться туда… Но кто-то успел первым. Планету взяла под свое покровительство богатая система, в которой произошел демографический кризис, и тысячи детей и молодых людей оказались в совершенно иных условиях существования… Пусть остальные продолжали дохнуть в карьерах, тысячи – это уже результат.

Мне не хотелось больше об этом думать. Жалеть о том, что с ней происходило раньше. Смотреть на то, как мой второй пилот плотоядно тянет свои отростки… Я решительно отбросил полотенце и в несколько прыжков достиг воды. А потом долго плавал, пока окончательно не сбил дыхание.

И выбравшись на берег, приказал всем загружаться.

Обойдутся без норова заката…

Мы взлетели почти без промедления, довольно быстро выбрались на середину системы и ввели координаты следующей точки… А во время ужина я наблюдал, как вконец охамевший Варр хватает девушку за плечи, жрет из ее тарелки и пускает слюни на ее тонкие пальцы… И ведь я даже не мог ничего поделать! Это не против правил, если оба согласны. А стрева соглашалась – и еще как!

Меня уже потряхивало от желания разлепить сладкую парочку… И их спасло только то, что Аррину по какому-то вопросу вызвал Оррис. Потому мне удалось не впечатать кулак в морду приятеля, с которым я не раз весело проводил время у шлюх космопорта…

Нет, не сдержусь, похоже. Потому что придурок начал громогласно объяснять, насколько «сладкая девочка» ему досталась.

Я выскочил в коридор, пытаясь отдышаться, и со стоном прислонился затылком к стене… Что же ты делаешь со мной?

А потом настороженно замер, услышав шаги.

– Стой.

Удалось перехватить стерву, возвращавшуюся в столовую.

– Кэм? – недоуменно задрала бровь искусительница.

– Какой норы ты творишь? – прошипел, дергая её на себя и едва не рыча от удовольствия, потому что она так привычно впечаталась в мою грудь и воинственно задрала подбородок, подставляя свои совершенные губы. – Твои игры, кому бы они ни предназначались, никого не трогают…

– Хочешь сказать, не трогают тебя? – пропела насмешливо, но… Бездна, я бы поверил, что она превратилась в равнодушную по отношению ко мне сучку, если бы не такой знакомый запах возбуждения, который уловило обострившееся обоняние.

Сглотнул моментально скопившуюся слюну и подавил вспыхнувшее ликование. Мне это не нужно. Я и так знал, что в постели она не лгала, а искренне орала от удовольствия.

– Варр еще не успел тебя поиметь, а уже рассказывает всем в каких позах тебе понравится больше всего…

– И? С каких это пор на корабле завелись моралисты? – она вдруг встала на цыпочки, задев уже рвущийся наружу член, и прошептала мне в губы. – Ты слишком неумело прячешь, что хотел бы оказаться на его месте.

От поцелуя нас отделял один вдох.

От сумасшествия, когда я к бездне забуду об обещаниях самому себе, – пара ударов.

Но громкий смех за поворотом заставил обоих отпрянуть.

Ничего больше не говоря, я отправился к себе в каюту… Был вариант пойти в зал и устроить там борьбу с самой большой дрянью, что выдумает компьютер. Но с таким стояком делать этого не стоило…

Стерва… если она ляжет под Варра…

Почти не помня себя от смеси злости и раздражения, я набрал команду капитанского доступа на своей внутренней панели и вызвал изображение столовой.

Их там не было! Коридор? Тоже нет.

Стиснув зубы, я выбрал коридор рядом с каютой второго механика и рыкнул, увидев девушку, отвечающую что-то Варру, стоявшему рядом. А потом открывающую дверь… и впускающую его внутрь…

Чувствуя себя совершенно больным, набрал еще одну команду… Строго говоря, даже капитану нужна была веская причина, чтобы просматривать личные каюты. Например, болезнь или подозрение в преступлении. Но я придумаю что-нибудь потом. Сейчас я желал одного…

Увидеть её в самом развратном ракурсе и испытать отвращение.

Но успел заметить лишь то, как Варра выталкивают прочь.

Серьезно?!

Меня затопило такое облегчение, что я даже не стал сдерживать идиотскую ухмылку, расплывшуюся по лицу. И… отключать камеры. Они неприметны, она не почувствует… А мне все равно уже объясняться в зашифрованном общекорабельном отчете.

Да, я знал, что поступаю как больной ублюдок. Что она мне никто… и я сам выбрал этот путь. Но не мог отказаться от небольшого бонуса за то, что не устроил сцен. Точнее, что никто ничего не заметил, и моя слава «ледяного кэма» не треснула.

Всего несколько ударов – и я отключусь.

Аррина, похоже, была в очистительной кабине, поскольку в комнате я ее не видел…

Но когда она вышла…

Бездна. Лучше бы там и оставалась.

Совершенно голая… и неумолимо привлекательная. Она потянулась, как хищное животное, улеглась на койку и хлопком выключила свет. На мою картинку это не повлияло. Я видел ее все так же отчетливо, чуть ли не каждую мурашку, пробегающую по рукам…

А потом…

Не поверил своим глазам. Ее пальцы лениво очертили грудь, сжали соски и поползли вниз… погладили впалый живот, бедра и нырнули в самую сердцевину, сначала медленно, а потом все быстрее лаская влажные складочки…

Как под гипнозом я сжал свой стояк и, почти не дыша, начал повторять ее движения, действуя в том же ритме. Ускоряясь. Не отрываясь от самой порочной на свете картинки… от ее лица с прикушенной губой. От подрагивающих мышц и широко расставленных ног… От поднимающихся все выше бедер…

Мы кончили одновременно. Я зарычал… и тут же бессильно застонал, зло вдавливая кнопку выключения изображения.

Бездна-а… Я, капитан корабля… и только что спустил в кулак, глядя на своего механика. Разве может быть что-то хуже и бредовей?

Может.

Это я понял за завтраком.

Потому что когда заметил Аррину за столом, едва не уронил челюсть.

Стерва, не отрывая от меня взгляда, медленно подняла два пальца, которыми ласкала себя накануне… И демонстративно их лизнула.

Она не могла знать, что я смотрел!

Но знала…

И космос меня раздери, если мы не повторим всё это в ближайшее время.