Текст книги "Любовь стоит того, чтобы ждать (СИ)"
Автор книги: Дарья Вознесенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Вознесенская Дарья
Любовь стоит того, чтобы ждать
ПРОЛОГ
За два космических года до описываемых событий.
Планета Дилип, Академия пилотов.
– Эй, голяк, а ты место не перепутал, устроившись здесь? Или решил стать смертником и сдохнуть от рук кадетов, а не своих помоечных дружков?
Я вздрогнула, резко села и уставилась на придурка, который меня разбудил.
Изначальное солнце накалило площадку и стальные ступени перед входом в Академию, на которых я лежала. Я почувствовала, что майка под рваной широкой кофтой с капюшоном, который натянула чуть ли не до носа, промокла от пота.
Голова раскалывалась… Твою ж звезду, сколько прошло времени? Мне пришлось пробираться сюда ночью, чтобы никто не заметил, и ждать утра. От усталости я вырубилась, и спала так крепко, что пропустила рассвет и появление кадетов…
Мельком взглянула на здание, в котором мне предстояло учиться – ну, если это приглашение не было извращенной шуткой, – и незаметно нащупала в кармане жетон, который позволит попасть внутрь.
Пожалуй, стоило бы поблагодарить широкого и довольно крупного парня, что так невежливо меня поднял. Судя по толпе у Академии, та уже распахнула огромные ворота после каникул – а опозданий, как предполагала, здесь не прощали.
Но благодарить не собиралась.
Молча поднялась и закинула за спину мешок с сохранившимися у меня вещами.
– Эй, я с тобой разговариваю!
Он хотел ткнуть меня в грудь, но я инстинктивно перехватила толстый палец и вывернула его, одновременно делая подсечку, так что парень взвизгнул и изогнулся, пытаясь избавиться от боли.
Я поздно осознала, что он в форме, и на его плече четыре нашивки – это означало, что мне удалось привлечь внимание старшекурсника. И не его одного, судя по хмурым лицам рядом.
Нехорошее такое внимание.
Может, стоило сдержаться? Я ведь получила, наконец, шанс на спокойную жизнь… Пусть это звучало и наивно, с учетом того, что Академия пилотов на Дилипе считалась самым жестким учебным заведением, в котором не давали спуска ни одному кадету, независимо от его происхождения. Но по сравнению с моей жизнью «до», пребывание здесь может быть похоже только на отпуск. Даже если ко мне пристанет каждый придурок с нашивками.
Так что я не собиралась сдерживаться и глотать оскорбления, после того как побывала на таких помойках цивилизации – мне не привыкать к противостоянию. И я не позволю считать себя слабачкой, которая не может дать отпор, даже если наживу таким образом врага.
Огляделась…
Много врагов.
К тому моменту как я отпустила парня, несколько его друзей уже встали в круг и недвусмысленно сжали кулаки. Неужели нападут все вместе?
– Ты пожалеешь об этом, ушлепок, – прошипел оскорбленный четверокурсник.
– Сам не пожалей, брюхан, – ответила я хмуро, пытаясь понять, что лучше сделать. Драться или не терять времени и бежать в Академию? На ее территории драки, насколько я знала, запрещены – понятно, что они случались, кроме того, врага можно задеть и другим способом… Но я получу отсрочку. А там уже придумаю что-нибудь…
Кто-то резко дернул меня сзади, пытаясь содрать мешок, и я, не глядя, ударила ногой.
Судя по стону, попала.
Меня снова рванули, делая и так длинную прореху на кофте еще шире… и случайно сбрасывая капюшон.
– Убиться лазером… Девка?
– Что эта грязнуля здесь делает?
– Какой звезды?
– Белобрысая дрянь!
Я же, воспользовавшись их временным замешательством, выскользнула из круга. И направилась к открытым воротам настолько медленно, насколько это было возможно.
Бежать нельзя. Как и оборачиваться.
Каждое мгновение я ждала нападения со спины, но шла спокойно, как будто находилась на прогулке.
Кажется, пронесло. Мне осталось совсем немного…
Или не пронесло? Вот чего они не заходят?
Возле ворот стояли четверо. Такие же старшекурсники. Хотя нет, не такие же… Я старалась не всматриваться, но отметила, что они были как-будто выше, собранней, шире в плечах, чем мои обидчики… Много опасней.
Но смотрели на меня так же удивленно. Будто не могли поверить, что я и правда могу идти в Академию.
Не то чтобы здесь не учились девушки – учились, хотя поступивших было не больше десяти процентов, а к четвертому курсу почти никого не оставалось… Но вот такие девушки, как я, – не дочки инструкторов или коммодоров – нет.
С равнодушным взглядом на выдохе двинулась мимо… и задела одного из наблюдателей плечом. Скорее, он даже подставил его специально…
Меня поймали за руку и сжали стальными пальцами.
– Не нарывайся, – вымораживающий голос полоснул по натянутым нервам. – И лучше не проходи так близко – от тебя воняет.
Я медленно повернула голову.
Светло-фиолетовые глаза и темные волосы…
Убойное и слишком хорошо знакомое по визору сочетание. Один из расы стражей. Элита нашей галактики, укрывшаяся за стальными стенами своей искусственной планеты… Совет стражей многим мог диктовать условия, а дети с фиолетовыми глазами были самыми желанными учениками любой академии…
Кадет, отстоящий от меня так же далеко, как Дилип от планеты, откуда я бежала…
Я внимательно изучила выбившуюся темную прядь, жесткий подбородок, четко очерченные губы с двумя тонкими шрамами, которые только усиливали их чувственность…
Привлекательный ублюдок.
– Что, понравился, неряха?
Вздрогнула.
Осмотр и правда затянулся… На крохотное мгновение смежила веки, а потом легко пожала плечами и насмешливо улыбнулась.
– Нет. Я просто постаралась запомнить твои черты – нарисую и буду метать в рисунок лезвия…
Он даже не изменился в лице. Истукан.
Только в глазах мелькнули злые искры.
– Кем бы ты ни была и как бы сюда ни попала, зря думаешь, что тебе спустят подобное поведение. Ты вылетишь отсюда еще сегодня – предварительные испытания слишком сложны для простушек, даже если те научились каким-то приемчикам.
– Правда? – я широко и наивно распахнула глаза. По мне так переигрывала, но парень принял все за чистую монету.
– Естественно, – его голос сделался еще холоднее. – Не знаю, с кем ты трахалась, чтобы появиться здесь, но поверь, стражи не позволят учиться рядом с собой подобным тебе…
– Ты страж? – раскрыла я глаза еще шире.
Внутри клокотало бешенство.
Вот откуда он сделал такие выводы? На основании чего?
Ублюдок как есть.
– Не просто страж… Его отец… – высокомерно задрал нос стоявший рядом парень, но заткнулся, когда увидел, как с меня стекает маска испуганного восторга.
– О звезды, я обидела самого стража… – сказала напевно, громко и равнодушно, медленно обводя компанию взглядом. Их я планировала избегать в дальнейшем в первую очередь. – Хнык-хнык. Сейчас пойду и забьюсь в какую-нибудь щель, только чтобы меня не настигло наказание за оскорбление великого воина… который настолько силен, что прячется за своим именем и папочкой.
На бледном лице вспыхнули красные пятна, а глаза из фиолетовых превратились в почти черные… Но я уже вырвала руку и зашла внутрь.
На пороге он мне ничего не сделает, а дальше… Дальше посмотрим.
Потому что истукан был прав. В первую неделю, когда идет тестирование – а звание первокурсника надо еще заслужить, – отсюда вылетает треть кандидатов.
Но даже если мне предстоит уйти из Академии еще до вечера, я по меньшей мере уйду с высоко поднятой головой.
Ну и хотя бы успею поесть досыта и принять душ.
1
Наше время.
Академия пилотов.
Аррина
Больше, чем сны о собственном прошлом, я не терпела только Гарда из «славной» древней линии Норан. Этот космический красавчик с фиолетовыми, как у всех стражей, глазами и убийственным самомнением воплощал все, что меня раздражало в других существах.
Снобизм, злопамятство и уверенность, что ему все должны. Только потому, что он родился в золотом звездолете.
А еще он ни единого дня не пропустил, чтобы не задеть меня, не ткнуть в мое происхождение, которое он с таким тщанием пытался разведать. И не взбесить заумными репликами о политической обстановке и собственном великом будущем.
Я отдохнула только однажды, на праздничную неделю, когда Гард убрался к своей титулованной семейке. А теперь считала дни до момента, когда четвертый курс закончит обучение на Дилипе и отправится для дальнейшего совершенствования навыков на орбитальную пилотную станцию. Гард исчезнет и перестанет меня бесить…
Учебный год в Академии длился два космических, и мне оставалось потерпеть совсем чуть-чуть. Если, конечно, я не пришибу его раньше и не пойду под военный трибунал за убийство сына председателя Совета стражей.
Сегодня, например, я была к этому близка.
Его насмешливый голос настиг меня в лаборатории, где я со своим однокурсником пыталась выстроить трехмерную ДНК уролха, кровожадной твари с отсталой планеты, на занятиях в Академии мы часто повторяли путь, который уже прошли исследователи дальнего космоса. Считалось, что таким образом мы впитываем лучшее, что может предложить нам Содружество.
Естественно он не мог пройти мимо и не заметить, насколько криво у нас получилось. Ну я и ответила, что это лучше, чем его идеально ровные модели, которые ставили всем первокурсникам в пример, потому как те свидетельствуют о его идеально ровных мозговых извилинах.
Слово за слово, и мы едва не разгромили казенное имущество… И теперь сидели, насупившись и не глядя ни друг на друга, ни на главу Академии.
Так крупно мы еще не попадались… Обычно все заканчивалось обменом колкостями и пошловатыми ужимками его дружков. Ну, или официальными поединками.
Но не сегодня.
Звезда ему в лоб, ну почему я не стерпела? У меня и так два предупреждения – и каждое связано с ним. А если будет еще одно, то вылечу отсюда так же быстро, как и попала. Одним указом главы, который когда-то поверил в меня.
– Вы лучшие кадеты Академии на своих курсах… – проскрипел зеленоволосый мужчина, и его нос, покрытый серыми чешуйками, дрогнул от негодования. – Не дети уже…
Детьми мы точно не были.
В Академию поступали не раньше пятидесяти космических лет – она хоть и находилась на Дилипе, стандартно использовала общее время для кораблей Содружества.
Для этой планеты пятьдесят было равно девятнадцати, и мои маркеры подтвердили, что мне по меньшей мере столько и есть.
Я точно не знала свой возраст.
А то, что было написано в документах… Что ж, их мне сделал сам Глава в обход правил. И указал не только имя, к которому я привыкла и потому считала своим – Аррина, – но и дату рождения, ту, которую счел нужным. Я лишь мельком глянула и запомнила. Не более того.
Если не праздновала дни рождения до этого, смысл начинать?
Но ребенком я, конечно, не была. Хотя, судя по моему поведению – как считал Глава – окружающим в это сложно было поверить.
Мне и правда было стыдно за свою несдержанность… Когда я воевала против всех и не терпела ни единого оскорбления – это одно, а то, что я продемонстрировала сегодня…
– Вы будете наказаны, – сказал Харр Шар-Террон жестко. – Недавно я получил приглашение, которое планировал отклонить – не видел смысла в том, чтобы мои кадеты тратили на это время и силы… Но, похоже, кое у кого их слишком много, раз вы позволяете себе подобные стычки.
Вообще, для гуманоидной расы атерров не были характерны ядовитый язык или когти… Только отчего-то слова Шар-Террона казались мне пропитанными ядом…
– И что это, кэм? – спросила осторожно.
– Межпланетный конкурс танцев.
– Кон… что? Да я лучше в канализации космопорта паразитов искать буду! Почему вдруг она… – вскинулся Гард.
– Я не могу с ним танцевать! Почему он? – возмутилась я в то же самое время.
– Потому что пора вам научиться ладить между собой! Мне надоело читать рапорты ваших инструкторов о недопустимом поведении! Вы кадеты лучшей Академии и будете служить на кораблях больших и малых форм, где уживаются – уживаются без скандалов! – самые разные существа. И если вы не можете договориться между собой, будучи одного возраста, интеллекта и генетически сходной расы, то чего мне ждать от выпускников, которые останутся наедине с целой толпой непонятных и не всегда спокойных членов экипажей? Я требую, чтобы вы показали слаженность действий и дошли до третьего круга без позорного выбывания! Всего три танца… Тем более, насколько я знаю, вы, кадет Аррина Лан, танцевать умеете. Да и вы, Гард Норан, вполне в состоянии двигать ногами синхронно!
– Пока не сломает их. Случайно, – прошептала я почти безнадежно. Но никто не засмеялся моей шутке.
– Это приказ, – заявил Шар-Террон еще холоднее. – Иначе кадет Лан вылетит из Академии. А что касается кадета Норана… я лично донесу до каждого на орбитальной станции, куда вы так стремитесь, что из-за вашего неумения контролировать себя, вы лишили достойного будущего несчастную сироту. Думаю, старшие по званию очень обрадуются такому… «золотому мальчику». Идите и репетируйте, я дам постоянное разрешение на пользование малого зала для борьбы.
– Вы умеете убеждать…кэм.
Гард сделал каменное выражение лица
Впрочем, «несчастная сирота», то есть я, не отставала в своей невозмутимости.
Мы отдали честь и покинули кабинет.
В маленьком зале, выделенном нам для тренировок, было прохладно и немного мрачно – здесь медитировали и отрабатывали пси-техники больше, чем боролись.
– Кажется, мы переборщили на этот раз, – вздохнул Гард, глядя куда-то в сторону.
– Мы? Это ты виноват, – процедила я. – Нельзя было пройти мимо?
– И дать тебе возможность потискаться со своим дружком? – он тоже начал заводиться.
– Не было такого! – зашипела возмущенно.
Вот что он возомнил о себе? Какое у него право меня контролировать?
– Угу. «Как ты думаешь, куда приладить эту шифровку, Сарн?», «Ой, посмотри, эти палочки совсем выпадают из схемы», – пропищал он пискляво. – Заморыш, если не умеешь соблазнять, лучше не берись…
Я вспыхнула от возмущения, услышав прозвище, которое он мне дал еще в первую неделю. Но стиснула зубы и ничего не ответила. Спокойно, Аррина, если сейчас ему вмазать, точно выпрут.
– Давай тренироваться, – проскрипела зло и приладила коммутатор на срединную панель, чтобы изучить расписание конкурса. – Смотри, на отборочном туре мы можем показать, что хотим. Если пройдем дальше – когда пройдем, – то должны будем танцевать «церемон». Его изучить несложно. А дальше танец по нашему желанию за право выхода в третий круг…
– Идиотизм какой-то… И это происходит со мной? – пробормотал Гард, тоже подошел к панели и набрал несколько слишком знакомых команд. Я отвела взгляд. – Откуда у тебя танцевальные способности? И почему глава о них знает?
Я только пожала плечами и промолчала, как делала всегда, когда кто-то интересовался моим прошлым.
Гард буркнул что-то раздраженно.
– Ну и какие ты танцы знаешь? Если мы хотим выбиться из сотни Академий – а половина из них только и занимается, что танцульками, – то нам надо удивить.
Я кивнула и закусила губу.
Удивить? Что ж, у меня был вариант. Правда, то, что я хотела предложить…
– «Риан»… – выдохнула название.
Пауза.
И ожидаемо злое:
– Так хочется показать себя шлюхой?
Я была скора на расправу. Мгновение – и звонкий шлепок ладони по его щеке нарушило повисшую тишину. Но и у него тоже была отличная реакция…
Я не успела еще отнять руку, когда Гард уже накрыл ее ладонью и резко притянул меня за талию.
Мы застыли, глядя друг на друга… Светло-фиолетовые глаза знакомо потемнели, заставляя все внутри меня сжаться.
От испуга или предвкушения?
Внимательно, как в первый раз, я вгляделась в его полуприкрытые глаза, жесткие черные ресницы, оценила короткие волосы, покрасневшую щеку и бледные губы, сквозь которые со свистом вырывалось дыхание.
Не отрывая взгляда, осторожно перехватила его руку и убрала её от лица, опуская наши переплетенные пальцы ниже и отводя локоть назад так, чтобы мы оказались в мягкой сцепке.
Вторую же ладонь положила ему на плечо, прогибаясь в пояснице и ставя правую ногу на кончики пальцев.
Мне приходилось задирать голову, потому что он был значительно выше, но в целом наши тела… совпадали весьма неплохо. Почти идеально для парного танца…
– Видишь, как просто, – тихо пошутила дрогнувшим голосом. – Мы уже в основной позиции…
Зрачки Гарда почти полностью поглотили яркую радужку.
– Нет, – прошептал он. – Не в основной.
А потом наклонился и накрыл мои губы поцелуем.
Злым, не щадящим ни его, ни меня, порочным, как он сам, и сладким, как наше удовольствие…
Я напряглась… и тут же расслабилась. Еще больше прижалась к нему, обтекая телом, обвиваясь вокруг, обхватывая руками и притираясь бедрами…
Я застонала.
Мой стон стал последним сигналом к яростному действу.
Мы исступленно срывали друг с друга одежду.
Он схватил меня за волосы и оттянул голову назад, чтобы открыть шею своему жадному языку.
Я, рыча, высвободила его плоть из спущенного комбинезона и сжала у самого основания.
Гард резко дернул меня вниз, на пол, развел колени максимально широко, недолго полюбовался открывшейся картиной – надолго его не хватало никогда – и тут же вбился на всю длину, навалившись на меня всем телом, прижимая плечи руками к полу и вгрызаясь в и так растерзанные губы, крадя мои стоны, вздохи, покой…
Я выгнулась на пике и изо всех сил ударила пятками по его ягодицам, не желая упускать ни мгновения той внутренней дрожи, которая пронзила меня с головы до ног.
А он хрипло зарычал и догнал меня, сотрясаясь всем телом…
А потом обмяк.
Какое-то время мы лежали, все еще вздрагивая и не разъединяясь. Гард пришел в себя первым, перевернулся на спину и притянул меня так, чтобы я улеглась на его груди.
– Кажется, с этим… танцем мы бы дошли и до финала… – пробормотал, зарываясь в мои растрепанные волосы лицом и скрытно – можно подумать, я не могла этого почувствовать – вдыхая их аромат.
Я согласно хмыкнула.
Мы могли себе позволить пять… десять минут расслабления. А потом вернемся к своему обычному общению… привычным ролям, так хорошо знакомым всем учащимся в Академии. Где он – мечта многих девушек и сын председателя Совета стражей, самого загадочного и сильного формирования в обозримой Вселенной. А я – сирота и упрямица, которая должна была сдохнуть на обочине цивилизации, но вместо этого непонятным образом оказалась в элитной Академии пилотов.
– Знаешь… может быть, не так уж плохо, что мы готовимся… к конкурсу. Во всяком случае, ни у кого не возникнет никаких вопросов…
Эта фраза была, пожалуй, самым нежным, на что оказался способен истукан за все время нашего знакомства.
Хотя по факту ни у кого и до этого и не возникало подозрений – мы умело скрывались. Более того, и сами верили, что все происходящее между нами – всего лишь случайность… Ну и что, что она повторялась много раз?
Я хотела выдать что-нибудь саркастичное, но вместо этого прикрыла глаза и почти неслышно прошептала:
– Может быть.
Я терпеть не могла Гарда Норана, и он отвечал мне взаимностью. Но правда была еще и в том, что он стал моим первым мужчиной, и я скрытно наслаждалась каждой секундой, которую проводила с ним, когда мы не враждовали.
* * *
– Твою ж звезду! – я ударила по неуступчивой панели, а потом сделала медленный вдох и выдох, чтобы успокоиться и сосредоточиться.
И снова приступила к снятию блокировки. Если я не выберусь из «утонувшего звездолета» за стандартное время, то придется переходить в первый затопленный отсек и начинать все сначала. Пока не сдохну тут от голода и усталости!
Так, спокойно, кадет. Это всего лишь стандартное занятие – и ты выполнишь его, как и сотни других.
В пилотных академиях не было оценок или баллов нагрузки, как в школах для богатеньких детишек. Здесь все упиралось во время и навыки, а также в два варианта итога: получилось или нет. Сдал или не сдал.
Ты не мог не сдать предмет или выполнить задачу плохо – так это не работало. Ты либо справлялся с ней оптимальным способом за установленное время, либо нет. Чем хуже оказывался твой способ, чем сильнее дрожали пальцы, чем больше ты боялся и труднее вспоминал теорию – тем дольше это делал. Ну а если не укладывался в отведенный промежуток, значит, начинал все сначала.
Рейтинги кадетов строились именно на времени.
Каждая космическая секунда за каждый выполненный блок что-то да значила. Во время учебы минимальное время давало возможность занимать верхние строчки рейтинга на своем курсе, а потом и выбирать из лучших предложений работодателей. А во время работы в космосе… секунда могла спасти жизнь. Тебе и тем людям, которые тебе доверились.
Нижние строки рейтинга регулярно подчищались. Мы даже не знали, когда и кем, – просто не обнаруживали отстающих студентов за завтраком. Особенно инструктора старались на первый и четвертый учебный год, дальше за нас брались сотрудники орбитальных пилотных станций, доводя полученные знания до практического совершенства – выпускник Академии мог поступить на военную службу или устроиться пилотом на корабль любого размера и назначения, а нашем случае для экипажа гуманоидного типа
И выпускниками становились от силы четверть поступивших в Академию.
Подобные методы имели свой смысл
Космос жесток… пусть и бесконечно прекрасен.
И пилоту, а также каждому, кто ступал на борт звездолета в качестве члена экипажа, нужно быть максимально готовым к любым неприятностям и неожиданностям: от встречи с другой расой до крушения, от полного отказа нейрокомпьютера или собственного ранения до восстания на планетах, считающихся политически лояльными.
Конечно, во Вселенной слишком много планет и может случиться что угодно, чтобы подготовиться ко всему. Она слишком велика, чтобы там не происходило непредвиденного. Но наше обучение построено пси-техниками именно так, чтобы помимо навыков управления и пилотирования развить способность к анализу, предвидению. Научить быстро принимать решения, адаптироваться к ситуации. И сделать совершенными физически…
Хм.
Примерно то же самое тренировал во мне Гард Норан…
Я усмехнулась этой странной мысли и еще быстрее заработала куском острого железа – единственным, что мне удалось оторвать от лопнувшей обшивки.
Я справлюсь. Не могу не справиться. Профессия космического пилота была одной из самых почетных и востребованных в Содружестве. И девочка с помойки, которой раньше светила разве что карьера шлюхи, будет выгрызать зубами право бороздить просторы Вселенной.
Что уж говорить про то, чтобы совладать с какими-то там заданиями или… необходимостью проводить с главным истуканом Академии времени больше, чем я отводила на наш периодический секс.
Щелчок – и крышка панели, наконец, поддалась. Я не стала терять драгоценные секунды на то, чтобы взглянуть на часы или внимательно изучить каждый проводок. Интуиция подсказывала, что все самое важное будет спрятано дальше, потому я раздвинула яркие нити из неизвестного сплава и, пока не передумала, все тем же куском железа, который служил отверткой, перерезала толстый провод, идущий по краю.
Пауза…
И щелчок возвещает о том, что внешняя дверь макета звездолета открыта.
Я быстро вылезла на поверхность, вслушиваясь в равнодушный голос электронного наблюдателя.
– Кадет Аррина Лан. Пятое время на данный момент.
Поморщилась.
Не супер. Но в этом блоке еще много заданий, так что сильно упасть вниз по шкале я не должна.
Просто я потеряла много времени, пока пыталась справиться с паникой от слишком быстрого погружения. Мы, как правило, не знали, что нас ждет в каждом из практических занятий, и когда меня с места резко окунули с головой в ледяную воду после команды старта, то в первые мгновения даже не осознавала, кто я и где нахожусь.
Я погрузилась не просто в противную жидкость, а в прошлое. И перестала быть уверенным в себе кадетом, а снова превратилась в маленькую девочку, которую пытались утопить, как ненужное животное…
Передернулась.
И усилием воли заставила себя забыть об этом.
Мне предстояло общение с нашим пси-техником – в Академии скрупулезно заботились о физическом и психическом здоровье подопечных… и с удовольствием вышвыривали их, если показатели не были в норме. Так что я должна продемонстрировать полное спокойствие.
Уверенность в своих силах.
И горящий энтузиазм от того, что именно мне предстоит участвовать в идиотском танцевальном конкурсе.
* * *
Столовая мерно гудела голосами, как и всегда во время обеда, который в Академии был смещен на конец учебного дня.
Я провела жетоном по автомату и получила свои суперпитательные смеси, витамины, пару стаканчиков с жидкостью не самого приятного цвета – это было что-то новенькое – и, слава звездам, совершенно нормальный кусок мяса.
Я не то чтобы привередлива – для меня понятие «сытость» все еще оставалось основным критерием после приема пищи, – но привыкла не к жидкостям и не к пастообразным смесям, рассчитываемым индивидуально по медицинским показателям, а к блюдам, которые выглядят как еда.
Вроде этого желтого рагу, от которого умопомрачительно пахло.
Я осмотрелась и направилась к маленькому одиночному столику в углу.
Соседей за столом у меня, как правило, не было.
Учеба, рейтинги и постоянное соперничество не слишком-то способствовали сближению между кадетами. Но групп у них тем не менее сложилось немало…
«У них», потому что у меня не сложилось ни с кем. Об этом позаботились слишком многие еще в самые первые недели обучения – в том числе я сама, если быть справедливой. И не сказать, что я от этого страдала. Если ты, в силу обстоятельств и опасности привязываться хоть к кому, одиночка по жизни и за тобой не стоит семья или влиятельный клан, то настолько привыкаешь к самостоятельности, что не видишь смысла ни в дружбе, ни в любых других отношениях.
Тем более что в Академии на это оставалось крайне мало времени.
Небольшая щебечущая стайка второкурсниц и третьекурсниц расположилась ровно по центру. Они привлекали к себе внимание: вечно что-то делали со своими комбинезонами, чтобы толпа разящего наповал тестостерона взволнованно колыхалась возле них. Многие из них и не планировали работать пилотами, для девиц из богатых семей это было слишком. Разве что управлять собственными маломощными катерами, доступными любому обывателю, готовому заплатить за это огромную по моим меркам сумму.
Но образование Академии пилотов Дилипа считалось едва ли не лучшим в этой части галактики и очень престижным, к тому же при удачном стечение обстоятельств они выходили отсюда не только с дипломом, но и с предложением о замужестве.
Особняком держались и студенты с самым низким рейтингом. Причем подковерная игра внутри их неофициального сообщества была пожестче, чем в клетках хищников, и вела к выбыванию наименее подготовленных особей. На месте отстающих я бы в жизни не отправилась добровольно к этим скромным на вид кадетам – те тонули сами и всплывали только за счет того, что утягивали на дно тех, кто еще слабее.
Отдельно сидела элита самого Дилипа, в том числе тот самый толстяк с четвертого курса, который до сих пор доставлял мне немало хлопот.
Еще были кружки по интересам. Заклятые подружки. Любители звездных гонок….
И стражи.
Но на них я старалась совсем не смотреть. Никогда.
Жидкость на вкус оказалась кислой и вполне приятной, смеси и витамины я просто проглотила, как неизбежное зло, а вот к нормальной еде приступила даже с предвкушением.
И тяжело вздохнула, потому что именно в этот момент на меня упала тень. А потом кто-то с грохотом опустил поднос на стол, да еще так, чтобы задеть мою посуду и чуть не выплеснуть аппетитный на вид соус, переворачивая тарелку. Я даже не успела поесть… И среагировать тоже…
Спокойно.
Нельзя поддаваться на провокацию. Формально ничего не произошло. Даже камеры покажут лишь неловкость кадета… А сколько таких «неловкостей» было на протяжении учебы? Несмотря на то, что по уставу мы все равны, по факту это оказалось не так. Дети именитых родителей считали себя гораздо лучше тех, кто пробился по стипендии или неизвестно как, типа меня.
И всеми способами выдавливали нас из своей среды.
Инструктора же смотрели на это… да не смотрели вообще. Не потому, что были как-то особо жестоки. А потому что и в этом заключалась часть воспитательного процесса.
Учись сдерживаться. Учись давать сдачи. Учись выживать в любых условиях.
Я подняла голову и спокойно посмотрела на высокого, светловолосого и худощавого кадета с четырьмя нашивками. Соллер. Приятель толстяка и один из лучших стрелков курса – при других обстоятельствах он вызвал бы у меня даже уважение, поскольку занимал верхние строчки рейтинга и считался одним из самых перспективных кадетов. Но сложно уважать того, кто то ли по своему желанию, то ли по требованию дружков унижает других.
– Я так понимаю, ты хотел сесть рядом, чтобы пообщаться, но поднос у соскользнул, и сейчас ты извиняешься, что так вышло с моим обедом и впредь будешь осторожен? – протянула я насмешливо.
– Все так, сырня, – бросил он обидное прозвище всех первокурсников… ну, тех, кого не особо любили. – Кроме извинений. Уж слишком ты радовалась тем помоям, что оказались на тарелке… Разве можно было оставить тебя с этой радостью на роже?
Ну конечно нельзя.
Я сделала себе мысленную пометку, что стоит лучше контролировать свои эмоции. Даже в этом.
И встала из-за стола.
– Куда-то собралась? – Соллер перегородил дорогу. – Ты еще не доела…
– Аппетит пропал, – пожала плечами.
– Ну как так… А вдруг ослабеешь? – издевательски, контролируя каждое слово, которое можно было бы потом вынести на суд инструкторов в случае разбирательств, произнес четверокурсник. – Что ж, придется тебя покормить… – он взял кусок мяса и поднес к моему рту, почти вдавливая в губы
Гадство.
Может, просто отгрызть ему пальцы, а потом сообщить главе, что зубы случайно соскользнули?
– У тебя появился питомец, Соллер? – раздался сзади нас холодный голос. – Разве ты не знаешь, что домашних животных держать в Академии нельзя?
– Гард, дружище, – блондин развернулся, широко улыбаясь, не забывая стряхнуть жирные кусочки мне на форменные ботинки. – Она не дотягивает даже до питомца, ты же знаешь. Просто пожалел эту сырню – видно же, не доедала в детстве, так что стоит ее откормить…
Он взмахнул рукой и несколько капель попали на комбинезон брюнета. Тот проследил за ними взглядом и сощурил глаза.
– Из-звини, – чуть стушевался блондин.
– Мой искренний совет, придумай игру поинтересней, Соллер, – Гард демонстративно стряхнул грязь. – То, что демонстрируешь ты, убого. Еще пара таких выпадов, и твои же друзья попросят тебя из клоба.
Блондин явно задумался.
Я имела лишь смутное представление о клобе – закрытом кадетском формировании среди элиты Академии, где делали ставки и спорили по крупному. Знала только одно: вступить туда было очень сложно и престижно, а вот вылететь – обидно. Неужели они там и правда разрабатывали правила таких вот игрищ?
