Текст книги "Гении места или Занимательная география (СИ)"
Автор книги: Дарья Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Ответил Тагиру не Михаил.
– А можно полюбопытствовать, – тело Лины действительно теплое. А вот голос – ледяной. – Что. Здесь. Происходит?
– Здесь. Мы. Лежим, – невозмутимо ответил Тагир.
– И какого черта мы тут лежим втроем голые? – тон девушки по-прежнему арктический.
– А не надо обобщать, – парирует Миша. – Голая только ты. А мы с Тигром... в трусах.
– Так! – Лина пытается сбросить с себя чужие руки и ноги, сесть. Но ей не позволяют, и она остается лежать, стиснутая двумя мужскими телами. – Отпустите меня, живо!
– Когда скажут, тогда и отпустим.
– Варвара Климентьевна, Лина пришла в себя.
После. Лина, Варвара, Михаил, Мика, Мо, Тагир, Фарид и Софья.
– Лина, не дергайся!
– Я не дергаюсь.
Да, она не дергается. Она нервным комком мечется из угла в угол.
– Не торопись, – тон Варвары ровен.
– Я не тороплюсь.
– Погоди. Не ходи туда. Дай себе время привыкнуть к новому... К тому новому, что с тобой случилось. Ты еще не вполне...
– Вполне!
– Ты научилась управляться со своей силой? Уже? – Варвара выгибает темную бровь.
Лина резко оборачивается. Жалобно звякает ручка цинкового ведра, когда вся масса воды в нем взмывает вверх, на полметра. И плюхается обратно, обдав брызгами все вокруг.
– Уже!
– Фокус! – громко парирует Варвара. – Так и я могу!
– Попробуйте!
– А, может, не надо? – Тигр протягивает руку за полотенцем и вытирает лицо, блестящую лысину в каплях воды – он стоял ближе всех к ведру.
Варвара смотрит задумчиво на колыхающуюся поверхность воды. Качает головой.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я бы на твоем месте подождала.
– На моем месте я, – тон Лины снова ровный, а голос негромкий. – И нет времени ждать. Нет уже времени ждать. Как бы не было поздно. Я ухожу. Одна. Я справлюсь.
И она действительно уходит, сверкнув напоследок мягким жемчужно-серым светом.
– Варвара Климентьевна... – Мика начинает нерешительно. – Может быть, вам стоит тоже... с ней. Или мне... Я... я боюсь.
– Нет, – вздыхает Варвара. – Она так решила. Никто не указ Максимусу. Пусть попробует.
– Но... а если... вы думаете, у нее получится... достать... маму?
– Нет, – ответ прозвучал хлестко, резко. – Не думаю, что у нее получится. Но она должна это понять сама. Единственное, во что я верю... надеюсь... что у нее хватит ума не сделать хуже.
Мика бледнеет. Мо, стоящий рядом, сжимает ее ладонь.
– Ладно, – Варвара встряхивает головой. – У нас есть свои дела. Девочки, – переводит взгляд с Сони на Мику. – Что-то надо решать с вами. Надо определяться.
– Надо, – дружным эхом отвечают Рокс и Тариг.
– Нам нужен Петр, – Варвара, как и Лина до этого, начинает ходить из угла в угол. – Он готов. Он уже вернул себе силу. Но...
– Асхат, – дополняет мать Фарид.
– Асхат, – кивает согласно Варвара. – Негоже мальчика одного оставлять. Натерпелся ребенок. Что же... что же делать...
– Забрать его не получится? – подает голос Мо. – Он не может... с кем-то... переместиться сюда?
– Он не кифэй! Еще не кифэй!
– Но он же смог позвать вас.
– Он чуть не охрип, пока звал. И он... он не может больше этого повторить. Мы пробовали. У него не получается. Рано еще. Он совсем ребенок.
– А если попробовать?
– А если здесь, на месте, мы после перемещении получим половину ребенка?! – Варвара срывается. – Или его занесет не туда, как тебя?! Он еще не кифэй! – выдыхает шумно. – Я не могу рисковать своим сыном!
Повисает тишина.
– Ну... – голос Тагира задумчив, – может, кто-то с ним... побудет... пока...
– Нам все нужны, – это, как ни странно, Соня. – Скоро будет нужен каждый, каждый на счету. Вы простите меня, конечно, но...
– Послушайте, – снова вмешивается в диалог Мо. – Я говорил с Алькой...
– Кстати, им пора бы уже подтянуться сюда, вместе с твоей мамой!
– Да, Сонечка, пора, – вздыхает Мо. -Но, дело в том, что... мама... она... она не хочет.
– Что значит – не хочет?!
– Ее не интересует ничего. Кроме детей, нас. И... она ждет вестей от отца. Она думает, он... вернется. Она не хочет уходить. Ей все равно, что будет с миром. Ей плевать на игв. Она... она очень слаба сейчас, не судите ее. Смерть отца подкосила ее.
– Она же знает, что он не умер. Она же знает! Она все знает, вы же ей рассказали!
– В каком-то смысле – да. Не умер. Как кифэй. Но как человек... Его нельзя обнять. Взять за руку. И... – Мо резко отворачивается. И теперь Мика сжимает его ладонь.
– К чему ты это рассказываешь, Мо?
– Я подумал... Может быть, я... мы с Алькой... сможем убедить ее....ну, как это... Побыть пока с мальчиком. С вашим младшим сыном. Думаю, ему будет не так страшно, если с ним будет кто-то из взрослых.
– Попробуй, – после краткого раздумья кивает Варвара.
И Мо тоже уходит – с молочным белым свечением.
После. Лидия и Асхат.
– А я ничего не боюсь!
– Молодец, – мягко улыбается светловолосая немолодая женщина, выкладывая по очереди на стол содержимое пакета.
– Только ночью иногда страшно было, – Асхат подходит к столу. – Когда ветер свистит. Кажется, что волки воют. Только у нас тут нет волков. На материке есть, а у нас на острове нет.
– Это хорошо, что нет, – Лидия разламывает руками свежеиспеченную лепешку. И в доме, давно не знавшем запаха свежего хлеба, пахнет так, что суровый самоед начинает повизгивать и поскуливать, виляя хвостом.
– Пашка! – треплет пса по холке Асхат. – Он хочет лепешку.
– Будет и Павлу лепешка, – женщина протягивает отломанный кусок псу, который тот с жадностью проглатывает. И снова смотрит просительно и умильно.
– Хорошего понемножку, – смеется Лидия. – Асхат, неси чайник, будем кушать.
– А... конфеты?
– А конфеты после.
– А Пашке?
– И Пашке.
Самоед, словно поняв человеческую речь, громким лаем выражает свое согласие.
За окном темнота и свистит ветер. В ногах привычно лежит Пашка. А у кровати сидит немолодая женщина с мягким, будто размытым лицом. Для нее время словно повернулось вспять. И снова дети маленькие. Хотя – нет. Не баюкала она девятилетнего сына, не пела ему колыбельные. А сейчас, снова, во тьме и холоде Заполярья, в одиноком островке тепла и человеческого света мальчик... чем-то так похожий на ее сына... росший без материнских рук...
– Ты любишь сказки, Асхат?
– Сказки? Это как?
– Отец не рассказывал тебе сказки?
– Нет, – мальчик качает головой. – Истории рассказывал. Про зверей. Про птиц. Про море.
– Ну, тогда и я расскажу тебе историю, – Лидия поправляет одеяло. – Про море, рыбаков и старого Каарела. Хочешь?
– Хочу! А кто это – старый Каарел? – глаза Асхата поблескивают предвкушением.
– Ну, вот и слушай. Как-то выдался в рыбачьем поселке неудачливый год...
После. Петр, Варвара, Мика, Мо, Софья, Михаил, Фарид, Тагир и Алия.
– Так вот вы какие, добры молодцы и красны девицы... – Петр внимательно оглядывает всю честную компанию. Вся честная компания, за исключением Варвары и двух Петровичей, так же внимательно разглядывает Петра Артемьевича Куркина. Если по стройной длинноногой Мике трудно сказать, что она Рокс, то в Петре порода видна сразу. Невысокий, широкоплечий, коренастый, словно высеченный из камня. Соломенные, с легкой проседью, волосы, длинные, падают на лоб, прикрывая очень светлые, серо-голубые глаза. Глаза эти, обойдя всех по кругу, возвращаются к Доминике.
– Неужели и вправду девчушка-Рокс? – недоверчиво и с усмешкой.
– Да вроде как, – в тон ему отвечает Мика.
– Ну, раз так, иди сюда, проверим.
Два Рокса шагают навстречу друг другу. Если бы кто-то оказался между ними, когда они обнялись – затрещали бы ребра. И не только ребра. А этим двоим – ничего.
– И вправду – Рокс, – одобрительно хмыкнул Петр, выпуская Мику из своих медвежьих объятий и хлопая по плечу.
– А то! – улыбнулась она.
– Не смей ревновать!
– Я не ревную. Я в бешенстве!
– Ну, если ты убедился, что Мика – Рокс, может быть, скажешь, как нам быть? – Варвара тоже, как и Мо, не слишком довольна приветствием двух Роксов. – Ты же думал об этом. Кто? Софья? Или Мика?
– Думал, – согласно кивает Петр. Переводит взгляд на Соню. – Ты – настоящий Тариг. Тариги для концентрации энергии приспособлены как никто из Мандр. Сильная. Крепкая. Молодая. Идеальный Максимус Земли.
Мо едва слышно выдыхает. Софья медленно кивает.
– Жаль, – вздыхает Петр, – что не получится так.
– Почему?! – восклицает, не сдержавшись, Мо.
– Потому что, насколько я понимаю, у нас уже есть Максимус Воды. И это – сестра-близнец нашей Доминики.
– И что? Какая связь?!
– Прямая. Самая что ни на есть прямая, – Петр невозмутим. – Между девочками есть, помимо обычной ментальной связи, еще и особая связь близнецов. А это важно – потому что им придется работать в паре. Скорее всего. И каждый миг промедления может стать фатальным. И вообще... – тут его голос становится задумчивым, – не случайно это. Что они близнецы. Что одна – Мандра, а другая – Лейф. Вот хоть убейте меня – не случайно.
– Не случайно, – спокойно соглашается Соня. – Ладно, я сделала все, что смогла, – неожиданно кладет руку на плечо приунывшего Мо.
– Не переживай, девочка, и для тебя работа найдется, – усмехается Петр. – А из Мики получится хороший Максимус, я уверен. А уж в паре с Линой... они сделают... что-то. С кем-то.
Мо совсем уныло вздыхает.
– А ты-то чего так убиваешься? – недоумевает Петр.
– Он муж будущего Максимуса Земли, – поясняет Варвара, переворачивая ладонью вверх руку Магомеда.
– Как же тебя так угораздило, парень? – смеется Петр. – С Роксом связаться?
– Сам не знаю.
– Ну, раз мы определились с тем – “Кто?”, теперь надо выяснить – “Как?” – возвращает Варвара разговор в исходное русло. – Петь, есть идеи?
– Нет, – качает головой мужчина. – Старших Мандр в живых не осталось, как я понимаю?
– Нет.
– Значит, самим придется, – вздыхает Петр. – Горы нужны. Большие. Настоящие.
– Гималаи? – предполагает Софья.
– А позвольте вмешаться в разговор многоуважаемых Мандр, – Фарид какой-то странно ершистый. – Но Гималаи – это очень высоко.
– Скажи нам то, чего мы не знаем, – хмыкает Петр.
– Вам нужна именно вершина горы?
Петр ненадолго задумывается. А потом кивает решительно.
– Да, именно вершина. Мика же Рокс. Не Башар. Не этот... как их... забыл, как называются...
– Неважно, – непочтительно перебивает отца Фарид. – Вы собираетесь на вершину восьмитысячника?
– А чем плохо? Мы же не ногами туда пойдем, чай.
– А про вертикальный предел вы слышали, господа Роксы? А про высотную акклиматизацию? Или ваше тело выдержит мгновенный перепад в несколько тысяч метров? Нет, ну я не знаю, может, вы, Роксы, и можете. А я бы помер там на месте.
– Ты тут перед отцом не умничай!
– Мальчик прав, Петр, – урезонивает своих мужчин Варвара. – Так высоко – опасно. Надо что-то ниже.
Мика и Петр долго спорили, в их дискуссию иногда вмешивались Софья и Фарид. И решение было принято. Алтай. Большой горный массив. Центр материка. И горы там не совсем запредельные.
– Идем? – Петр протягивает Мике ладонь.
– Я с вами.
Петр вздыхает. Смотрит на Мо исподлобья.
– Уговаривать бесполезно?
– Бесполезно.
– А если я скажу, что тебе вряд ли понравится то, что ты там увидишь?
– Я в этом уверен.
– И все равно пойдешь?
– Все равно.
– Да и шут с тобой! – резко произносит Петр. – Не маленький, отговаривать не буду.
– А как мы все трое попадем в одно и то же место, в котором никогда не были? – Мо меняет неприятную ему тему.
– Как, как... Как обычно – в обнимку. Идет ко мне, молодые, – Петр раскрывает свои здоровенные ручищи.
– Главное, чтобы нас не занесло куда-нибудь на край пропасти, – бормочет Мо. Ему неловко от того, что его прижимает к себе мрачный немолодой дядька. Который, к тому же, другой рукой обнимает его жену.
– Не бойся, – криво усмехается Петр. – С Роксами путешествуешь, не абы как. Первым классом поедем.
– Не дергайся ты так, парень.
– Я не дергаюсь.
– И не ревнуй.
–Я вообще не ревнивый.
– Я так и понял. Не ревнивый. Просто влюбленный.
Варвара с сыновьями в компании Сони и Али остаются стоять, глядя на место, откуда только что отбыла троица. Тревога в их сердцах не позволяет им сразу заговорить. А потом их становится снова больше, чем пять. Прибыли гости.
А в это время сууг-нияс, Максимус Воды и просто испуганная девочка Лина сидит и плачет на берегу реки, берущей свое начало на одном из ледников Главного хребта Большого Кавказа. Смотрит на лицо матери, искажаемое набегающим потоком, и плачет. Дороги слезы сууг-нияси, но и они не помогают.
Вода тревожно плещется, ластится к ногам сууг-нияси, пытается выкатиться из берегов и лизнуть хотя бы носки кедов сидящей на берегу девушки.
– Не плачь, сууг-нияси, не плачь, Хозяйка Воды...
А она все плачет и плачет, уткнувшись в колени. Не получилось. Она не смогла.
После. Мика, Петр и Мо.
– Где мы? – изо рта Мо вырывается облачко пара. И на ярко-голубом небе над ними – тоже облака. Безбрежное голубое полотно над головами, с барашками идеальных пушистых облаков. А под небом – белоснежные пики, куда не посмотри – только горы, в сиянии вечных снегов. А троица кифэйев стоит на небольшом скальном пятачке, продуваемом, почти лишенном снега. С одной стороны – отвесная стена, с другой – обрыв.
– Таван-Богдо-Ола, – отвечает Мика, задумчиво оглядываясь по сторонам.
– Это не вершина, девочка, – Петр схожим взглядом обводит панораму гор.
– Почти вершина. Четыре двести пятьдесят шесть. Но это не важно. И здесь подойдет, – Мика делает пару шагов к краю.
– Где мы?! – Мо повышает голос. – Мика, стой, куда пошла?!
– Не шуми, – Петр кладет руку ему на плечо, тяжелую, горячую, словно из печи, руку Рокса. – Это массив Таван-Богдо-Ола.
– Пять священных вершин, – доносится голос Мики. Она подошла уже к самому краю. – А это... – она широко разводит руки, а потом поднимает их вверх, ладонями к небу, – Куйтэн Оргыл... Холодная вершина...
Голос ее падает до благоговейного шепота, но стоящие в нескольких метрах мужчины ее прекрасно слышат.
Мо категорически не нравится, что она стоит так близко к краю, но что-то не дает ему подойти, оттащить ее оттуда.
– Откуда она знает, как это называется?
– Она же Рокс. Она же Максимус.
– Она еще не Максимус!
– Уже. Смотри. И не шуми.
Время замирает под взглядом Максимуса, в его присутствии. Чтобы все произошло как надо. Фигура на краю пропасти стоит какое-то время, низко наклонив голову. Так долго, что Мо не выдерживает. Дергается к ней, у него гадкое предчувствие. Хрен вырвешься, если тебя держит Рокс!
– Стой! Не мешай ей!
Поднятые вверх руки снова широко разводятся в стороны, она поднимает лицо к ярко-голубому небу в идеальных барашках облаков. И делает шаг вперед. В бездну.
Вопль смертельно раненного зверя множат бесстрастные горы.
Мо падает на колени, корчась, захлебываясь собственным криком, сердце яростно колотится, раздирает грудную клетку, рвется в горло. Он лишился ее. Он умирает.
Он умирал бесконечно долго. Время под взглядом Максимуса замирает. А потом чья-то тяжелая рука грубо схватила его за волосы и повернула лицом туда, где в бездну шагнула его любимая. И он увидел ее. Сначала лицо, потом показалось остальное – плечи, корпус, ноги. Она медленно поднималась из-за края пропасти. Показалась полностью и аккуратно, осторожно ступила на твердую поверхность. Мика наклонила голову, словно прислушиваясь к себе.
Старший из Роксов отпустил затылок Мо, и тот обессилено рухнул на промерзший камень. А Петр неспешно подошел к свежеиспеченному Максимусу Земли и отвесил тому увесистую оплеуху. Наверное, от такого удара у обычного человека бы приключилась легкое сотрясение головного мозга. А Мика лишь сжала пальцы в кулаки и как-то по-кошачьи зашипела.
– За что?!
– Ты что творишь, мать твою?! Ты о нем подумала?! – Петр резко развернулся и ткнул пальцем в скорчившегося на земле Мо.
– Я... я... – Мика выглядит растерянной. И в ее лице, да этого холодном и безмятежном, проступают наконец-то человеческие эмоции. Страх. Сожаление. И что-то еще. – Я должна была проверить... что получилось...
Петр молча смотрит на нее, а потом со всем силы ударяет кулаком в ладонь.
– Нельзя так! Нельзя! Парень же... – слова у него кончаются, и Петр машет рукой. – Не знаю, что ты ему скажешь, но если ты... если ты теперь же это не уладишь – проку от этого, – Петр ткнул в строну пропасти, откуда только что поднялась Мика, – ноль! Поняла меня?! Ты поняла меня?!
Не дождавшись ответа, Петр исчезает, оставляя двоих – Рокса и Альфаира, Максимуса Земли и его Протектора, жену и мужа, Мику и Мо одних на вершине горы.
Мика осторожно, словно ступая по раскаленным угольям, подходит к съежившейся на земле фигуре.
– Мо... Вставай... Дай руку, помогу...
Он шарахается от нее в сторону, тяжело встает. Выглядит жалко. Руки подраны в кровь, лицо тоже – он катался по острым камням в попытках приглушить боль. И глаза... в них кровоточит разодранная в клочья душа.
– Мо... – она протягивает к нему руку.
– Не трогай меня, – сухо, ровно. Безжизненно.
Отворачивается. Лицом к отвесной скале. И ледяное, белое, безжалостное предчувствие сжимает отнюдь не каменное сердце Рокса. Мика делает шаг к мужу.
– Не подходи, – все так же сухо и безжизненно. Страх топит ее.
– Мо!
– Не подходи, – повторяет он. И от его спокойного голоса становится по-настоящему жутко. Она ждала чего угодно – при его характере. Ярости, скандала. Но не такого.
– Не говори так. Закричи на меня. Наори!
– Не хочу.
– Ударь меня! Ударь меня, слышишь?! Избей! Я не буду сопротивляться! Ты сможешь! Ударь, накричи. Сделай что-нибудь, но не будь таким!
Он оборачивается. Вытирает со щеки потек крови.
– Я думал, что ты умерла, – все так же ровно.
– Мо... – беспомощность сковывает ее. Когда она видит его – такого. Словно умершего.
– Представь себе... если бы туда шагнул я?
И он действительно дернулся, быстро, туда, в сторону обрыва, но она быстрее. Обхватила обеими руками, уткнулась лицом в шею.
– Не отпущу! Ты мой. Ты принадлежишь мне!
Мо не стал вырываться, стоял столпом в ее объятьях, не шевелился, только дышал – тяжело, с надрывом. С яростью. Наконец-то.
– Ударь!
– Не буду, – дернулась жилка под скулой. – Хочу. Но не могу.
Они еще стояли так какое-то время молча.
– Я поняла одну вещь. Наш брак еще не до конца... оформлен.
– Только сейчас поняла?
– Я же Рокс. Камень. До нас долго доходит.
Мо не ответил.
– Но до меня дошло.
Он снова молчит.
– Я люблю тебя, Мо.
Тишина.
– Не молчи. Ответь мне. Ответь мне, Мо! Магомед Деев, муж мой, ответь мне!
А он молчит. Молчит. Молчит. Молчит! Максимус Земли и просто без пары секунд безмерно несчастная женщина Доминика притопывает ногой.
– Магомед!
И они вздрагивают от звука пронесшего где-то за поворотом скалы камнепада.
– Не буянь, – вздыхает Мо. – Господи, Максимус Земли, круче нас только яйца, а на деле дура дурой...
– Мо... – обессилено.
– Да люблю я тебя, люблю. Будто ты сама этого не знаешь.
А потом она плачет, а он гладит ее по голове, приговаривая:
– Успокойся. Не реви. Мало ли... еще землетрясение устроишь.
Эти слова действительно заставляют ее успокоиться.
Позже они сидят, обнявшись, прислонившись спиной к скале.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я люблю тебя, – она прижимается щекой к его плечу.
– Ради этого стоило становиться Максимусом? – усмехается Мо.
– Ради этого стоило все. Прости меня. Я..
– Не надо об этом, – он прерывает ее так, что она понимает – не стоит и правда об этом говорить. – Скажи мне – это страшно?
– Не страшно.
– Ну да, Роксы же не боятся.
– Роксы боятся. Когда ты от меня отвернулся – было страшно. А в пропасть шагать – нет.
Мо вздохнул, но комментировать не стал. Вместо этого еще спросил:
– А летать трудно?
– О... – она морщится. – Трудно, да. И это не... это не похоже на полет. У нас просто... оказывается, у Роксов... или вообще – у Абардоров... своеобразные отношения с гравитацией. Мы можем ею управлять. Но это очень сложно.
– Что ты теперь еще можешь? К чему мне готовиться? – он вроде бы говорит в шутку, но глаза у него... Да уж, какие тут шутки – после всего, что он пережил. Мика плотнее прижимается к плечу мужа.
– А еще... еще я вижу скалы насквозь.
– Правда?
– Да, – она поворачивает голову, смотрит в темно-серый камень. – Сланец... Гранит... Там глубже... погоди...
– Достаточно, – смеется Мо.
– Знаешь, я еще кое-что поняла, – голос Мики задумчив. – Про... про то, почему ты пропал на десять дней. И почему игвы вышли именно около Михаила. И...
– Поняла? Расскажешь?
– Кажется, поняла. Или... Мне нужен Фарид.
– А я не нужен?!
– Нужен. Ты нужен. Фарид. Соня. Петр Артемьевич, наверное. Нам нужно сесть и... Смутно как-то.
– Возвращаемся?
– Поцелуй меня.
– Боязно как-то... Максимус и все такое...
– Я не гордая, я сама.
После. Ильдар и остальные.
События сменяли одно другое быстро, калейдоскопично.
Появление Ильдара и Тамары. Воссоединение семьи – плачущая под слегка дрожащей рукой отца Соня, растерянный, но счастливый Миша. Тамара о чем-то негромко переговаривается с Варварой. Едва эмоции улеглись – снова пополнение.
Лину утешают в четыре руки снова вместе Тамара и Варвара. На ресницах Максимуса Воды дрожат слезы. Пока женщины успокаивают младшую сууг-нияси, Ильдар вполголоса совещается с Фаридом и Михаилом.
А потом является Петр – хмурый даже для Рокса. Кратко и неохотно отвечает на вопросы. Им остается только тревожно ждать возвращения Мики и Мо. Максимуса Земли и его Протектора.
И они возвращаются. Петр первым понимает: все получилось – по тому, как они держатся за руки. А потом Мика выпускает ладонь мужа и бросается к сестре. Два Максимуса шепчутся о чем-то своем. Нет, не о делах Максимусов. О чем-то совсем своем. О родителях.
Словом, за общий стол они сели совсем не скоро.
– От меня ждете слова? – Ильдар оглядывает кифэйев вокруг.
– Если тебе есть что сказать, – за всех отвечает Петр.
– Не знаю. Вам решать – хотите вы услышать или нет.
– Как оно было бы? – самый нетерпеливый – Михаил. – Если бы... Как оно должно было сработать? Максимусы – это правильно? Что нас ждет? Может, зря? Или?..
– Как много вопросов, – усмехается Ильдар. – Начну с последнего. Нет, не зря. Но времени мало. Я вообще удивлен, что оно у нас есть. Что... что мы еще живы. С учетом того, что по нам ударили, там, где не ждали.
– Почему?! Почему, после всех этих усилий... лет... нас переиграли?!
– Потому что кто-то всегда проигрывает, сын. И мы еще не проиграли. Пока мы живы – мы не проиграли.
– А во что мы играем? – задает неожиданный вопрос Тагир.
– В жизнь и смерть, Тигр. В другое неинтересно. Ладно, дорогие мои, отставив метафизику... Как вы думаете, зачем нужны кифэйи в этом мире?
– Чтобы было, – буркнул Мо.
– И это тоже, – согласно кивает Ильдар. – Нас так много, повсюду, по всей Земле, потому что мы, в первую очередь, были нужны как датчики. Как поплавки на воде. Пока кифэй на месте, разрыв материальности этого мира не пройдет незамеченным. Мы были, в первую очередь, системой раннего оповещения против вторжения игв.
– А во вторую?
– А во вторую – поддержкой для Старших, если и когда этот прорыв произойдет.
– То есть?..
– Да, вы правильно поняли. Остановить игв и отправить их обратно туда, откуда они вылезли, должны были Старшие – Старшие Мандры, Лейфы, Альфаиры.
– И как они это сделали бы?!
– Поверь мне, Фарид, они знали – как, – невесело усмехается Ильдар. – Но мы этого уже не увидим. Их... нет. Их убили.
– Нет, – ровно произносит Варвара. – Гойрд, Потан Северно-Ледовитого океана, жив.
Лицо связиста ныне несуществующего Квинтума светлеет, на нем появляется улыбка.
– Отличная новость! Я... я не успел опросить всех Старших, – тут он снова мрачнеет. – Только Мандр и Альфаиров. И членов Квинтума. А потом силы кончились.
– Гойрд утверждает, что и остальные Потаны могли выжить. Он их вроде бы чувствует. Они, возможно, просто как-то... контужены. Вода, как я поняла, сильно приглушила излучение. Особенно в кристаллоформе льда. Поэтому Гойрд и выжил – подо льдом, и, потом, он все-таки Старший, с большим запасом прочности. Остальные... возможно.
– Да... – задумчиво кивнул Ильдар. – Да, возможно. Как вы с ним связались?
– Он сам нашел нас. Через Мо и его отца.
– Вы общались ментально?
– Не только.
Ильдар выглядит потрясенным.
– И... какой он? Какой он... настоящий? Физически?
– Кит как кит, – усмехается Варвара. – Да, Лина?
Ангелина кивает без улыбки.
– А Максимусы?
– А это... – Ильдар оглядывает серьезным и удивленным одновременно взглядом двойняшек, – это чудо чудное для меня. Видимо, запасной вариант... Откуда идея?
– Гойрд, – коротко отвечает Лина. – Варвара Климентьевна, мне надо с вами поговорить. С глазу на глаз. Я, кажется, поняла, почему у меня не вышло...
– Ну, пойдем, девочка, поговорим.
Лина с Варварой выходят. А Ильдар с Тамарой принимаются спорить, потом в дискуссию втягиваются и все остальные. Сообща удается убедить Ильдара не торопиться, набраться сил и только потом попробовать найти остальных Потанов. И вообще – надо бы всем немного передохнуть.
– Я права?
– Ты права, – вздыхает Варвара. – Я не подумала сначала. Но... да, наверное, ты права. Мешает тебе именно это.
– Мешает, – мрачно отвечает Лина. – И еще я кое-что поняла. Я больше не пойду туда одна. Нужно работать синхронно. Поможете?
– Конечно.
– Отлично, – кивает решительно Лина. – Я только решу свою проблему.
Варвара лишь качает головой. Сейчас она просто не знает, что посоветовать молодой сууг-нияси.
После. Лина и Михаил.
Он ненадолго вернулся в свою квартиру – в последнее время перестал ее считать своим домом. Дом был там, где ребята. В той пристройке к школе. Но нужно было кое-что забрать – хотел показать отцу. Собрался уже возвращаться, свет погасил. И задержался. Стоял у окна, смотрел в поздний вечер. Сегодняшний день принес ему все, что он мог желать на данный момент. Несмотря на все произошедшее, его семья с ним. Это чудо, но это так. Все живы – отец, мать, сестры. Большего в данной ситуации трудно желать. Отец правильно сказал – пока живы, мы не проиграли.
За спиной в темной комнате что-то стукнуло, Михаил резко обернулся – входную дверь он не потрудился на замок закрыть, ведь зашел на пять минут буквально.
– Сбежал отдохнуть от нас? – Лина подошла ближе.
– Нет. Забрать кое-что. Отцу фотографии хотел показать.
– Ясно, – она подошла еще ближе. – Я рада. Что с Ильдаром Елисеевичем все в порядке. Он у тебя... хороший.
– Да, – кивнул. – Я тоже рад. Ужасно рад. Надеюсь, что у тебя... получится... с мамой.
– Получится, – голос ее прозвучал странно уверенно. – Только ты помоги мне.
– Конечно! Ты скажи – как?
Она проинформировала его шепотом на ухо. Но у Михаила все равно было чувство, что ему поленом по голове прилетело.
– Ты шутишь?!
– Нет, – ровно. – Поможешь?
– Ты с ума сошла?! – он начал заводиться – стремительно и абсолютно неконтролируемо. – Так вот просто – давай сделаем это?
– Именно так! – она отвечает тоже запальчиво. – Я ничего у тебя не прошу – никаких обрядов, шрамов, статуса мужа и жены. Просто... – она выдохнула и продолжила уже тише. – Просто сделай меня женщиной. Мне это нужно.
– Зачем?!
– Это мешает мне. Моя девственность мешает мне. Пока я не женщина, я не могу полноценно управлять током энергии воды в своем теле.
– Раньше тебе это не мешало! Когда ты откачивала Тагира, Альку, мою мать...
– Раньше задачи были проще, – твердо отвечает Лина. – А сейчас мне нужно совершить невозможное. Мне нужно вытащить родителей, понимаешь?!
– Ну, знаешь... – он просто не знает, что сказать.
– Миша... Мишенька... пожалуйста... Я же не прошу чего-то нереального. Я... я ведь не уродина. Тебе же только приятно будет. Наверное. И... я буду тихой, послушной... Все, что скажешь, как захочешь... Ты просто сделай это, и я больше тебя ни о чем таком не попрошу, правда. Мне просто нужно...
– Я тебе для этого нужен?! Операцию провести – чтобы ничего не мешало току энергии?! Пробку выбить?!
Он груб. Очень и намеренно груб. В темноте не видно, как Лина вздрогнула. Но ответила твердо.
– Да, именно так. Помоги. Пожалуйста.
– У других проси помощи! – он срывается. – Я – пас!
– Я просила, – голос ее звучит тихо-тихо. – И Фарид, и Тигр мне... отказали. К Мо подойти я не рискнула.
– Тебе вообще... все равно, да?! Я думаю, Петр Артемьевич еще вполне в форме! Да и мой отец... И полный поселок мужиков – только свистни!
– Прекрати!
– Тебе же важен результат, и все равно – с кем?!
– Да! Мне нужен результат! Мне нужно спасти мать и отца. И я готова на все ради этого. Как... как ты не понимаешь... – тут она вдруг неожиданно всхлипнула. – Миш...
– Нет.
Она приблизилась вплотную.
– Да.
– Нет. Перестань. Линка, что ты делаешь? Нет, не нужно, черт, ты...
Может, она и неопытная, но главные вещи о мужчинах и женщинах знает. И в темной комнате после криков ссоры стало тихо. А потом раздались звуки – но уже совсем иные.
После. Лина и Варвара.
Ранним утром в условной “кухне” в пристройке Лина обнаружила одного человека. Варвару. Молча налила себе горячего чаю, села напротив. Варвара так же невозмутимо пила чай.
– Кто? – первой нарушила молчание старшая сууг-нияси.
– Какая разница? – ровно ответила Лина. Потом решилась на ответ. – Не ваши. Ваши... джентльмены.
– Правильно Петр мальчишек воспитал, – тон Варвары тоже ровный – словно светскую беседу ведут. – Значит, Миша.
Лина слегка поморщилась, потом все-таки кивнула.
– Больно было очень?
– Неважно, – отмахнулась Лина. – Но это точно оно мешало. Я чувствую – сейчас все иначе. Варвара Климентьевна, я поняла, как надо. Мне нужны вы...
– Я же сказал тебе – помогу.
– Нам нужны еще два Альфаира. Мужчины покрепче – с учетом того, что придется два тела из воды доставать...
– Два?!
– Два, – уверенно кивнула Лина. – Я видела... Покажу... мы найдем отца.
– Ох... – только и смогла сказать Варвара. – Ладно. Тагир?
– Да, – кивнула Лина.
– И Миша?
– Нет, – вздрогнула Лина. – Лучше... Мо. Или Фарид. Лучше Мо, наверное, все-таки...
– Хорошо. Решай как лучше, девочка. Я готова.
– Сейчас парней разбужу и отправляемся.
Мо распахнул глаза, едва Лина открыла дверь. Они посмотрели друг на друга.
– Ты мне нужен.
– Мика?
– Нет, только ты.
– Пять минут, хорошо?
Она еще успевает увидеть, перед тем, как выйти, как Мо осторожно, стараясь не разбудить, снимает со своей груди руку Мики. Они спят, крепко обнявшись, голова Мика на плече Мо. Так и должно быть. Так правильно. Они же муж и жена. Их – двое.
После. Лина, Варвара, Мо и Тагир.
– Вы видите?
– Нет.
– Попробуйте. Попробуйте посмотреть иначе. Изнутри смотрите. Вон же она. Линия. Уходит. Ментальная. А по ней... Видите?
– Нет. Я пробую, девочка. Но ничего не вижу. Боюсь, это под силу только Максимусу.
Лина не отводит взгляда от лица матери. Сквозь толщу воды всматривается внимательно в нечто, видимое лишь ей.
– Наверное, вы правы. Значит, тогда я ухожу к отцу. А вы с Тигром остаетесь здесь.
