Текст книги "Гении места или Занимательная география (СИ)"
Автор книги: Дарья Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
– Хорошо, – кивает Варвара.
– Держите, – Лина вкладывает в ладонь старшей женщины серый с грязно-желтой полосой камушек.
– А ты?
– А я так справлюсь.
– Ты поняла, что это?
– Смутно, – пожимает Лина. – Он принадлежал Старшему Лейфу. В нем часть его силы. Это все, что мне нужно знать. Это все, что нужно знать вам. Откроетесь ему. Он не принесет зла. Он поможет.
– Ладно, – Варвара сжимает камень в кулаке.
– Главное, сделать все...
– ... одновременно, – заканчивает за Лину Варвара. – Да, я понимаю. На связи.
– На связи. Мо, иди ко мне, обниматься будем.
– Я знаю это место!
– Откуда?!
– Мы были здесь с Микой, когда отправились искать вашего отца. Но его здесь нет.
– Он здесь.
– Где?!
– Там.
Лед сошел с реки. Снег почти сошел с земли, лишь под самыми толстыми деревьями белеет еще. Берег топкий, раскисший.
– Где он, Лина?
– Там. В своей Обители.
– В реке?!
– В реке. Пойдем.
Плотоядно чавкает под ногами подтаявшая почва, иногда похрустывает что-то – то ли ветки, то ли непротаявшие комочки льда в глубине. У самой кромки, где совсем уже начинается каша из воды и земли, Лина останавливается. Начинает расстегивать пуговицы рубашки.
– Можешь пялиться и не отворачиваться. Мне все равно.
– Пялиться не буду. Отворачиваться тоже не буду – нам же дальше в паре работать. И тебе не все равно. Крутую можешь перед Мишкой изображать. Он поверит. А я – нет.
Лина бросила на своего “ассистента” косой взгляд, а потом сама резко отвернулась. А он не отводил глаз, пока она раздевалась. Просто вперил взгляд в темный затылок и не позволял сползти ниже. Но и не смотреть не мог. Потому что... потому что он Протектор, мать его! Понятия не имел, что это значит. Но не может отпустить Лину из фокуса своего внимания. Потому что сейчас он за нее отвечает, и это сильнее его. И плевать, что она Максимус. Сейчас он за нее отвечает – и точка.
Задержал дыхание, когда она ступила в воду. Ледяная же... Но Лине, похоже, на это плевать.
– Подойди ближе к берегу и будь готов. В воду до времени не заходи.
– Понял. Готов. Жду.
Несколько секунд – и Максимуса поглощает темная вода. А Мо скрещивает пальцы. На удачу.
– Тагир, будь готов. Ко всему. Я не знаю, что и как случится...
– Я готов, мам. Зайти в воду?
– Нет. Ни в коем случае. Нельзя нарушить контур до времени. Просто будь готов.
– Готов.
Мо кажется, что он тут стоит долго. Нервы до звона. Пальцы свело. Кроссовки от жидкой грязи промокли. Солнце светит прямо в глаза.
С шумным плеском, метрах в трех от берега вскипает вода. И Протектор срывается с места. Там ему уже почти по горло, но он достает, подтягивает к себе. Вытаскивать из воды мужское тело тяжело, тяжело тащить его, взвалив на плечо, по чавкающей грязи, которая цепляет за ноги при каждом шаге. Он доходит почти до кромки леса, туда, где сухо, и опускает свою ношу на землю. Странно. Многое он повидал за последние месяцы, но все равно удивляется. Сколько тело пролежало в воде? Как живой, только мокрый и грязный. Как живой?! Руку к шее. Пульс слабый, но есть. И тут Мо резко оборачивается к реке. Где Линка?!
Он кинулся к берегу, поскользнулся, упал в жижу, поднялся, пару шагов, и снова скользит, падает. И, поднявшись во второй раз на четвереньки, видит ее. Точно так же, тяжело, оскальзываясь на илистом дне, она бредет по пояс в воде. Из последних сил идет, видно.
Конечно, бросается к ней, на руки взять уже у самого сил нет, но тащит ее за руку за собой, а она причитает только:
– Не смотри на меня, пожалуйста, Мо, не смотри...
– Да не смотрю, не смотрю.
И, как только выходят на берег, скидывает с плеч мокрую ветровку.
– Держи.
Отводит ее к лежащему на земле отцу, возвращается за ее брошенной на кустарник одеждой. А потом, отвернувшись и дрожа на легком ветру в мокрой одежде, чутко прислушивается к тому, как она одевается.
– С твоим отцом?.. Пульс есть, я проверял.
– Должно быть все в порядке.
– А у Варвары Климентьевны и Тагира?
После паузы тихий голос у него за спиной.
– Сил нет спросить. Давай, ты, Мо? Пожалуйста...
Силы у нее есть. Но страха больше.
По берегу горной реки, от места, которая хозяйка реки называла “Поцелуй Ахмеда”, идет странная группа. Впереди, периодически спотыкаясь, бредет женщина – лет пятидесяти, темноволосая, с уставшими, опустошенными глазами. Она оглядывается часто – на того, кто идет сзади. Богатырского сложения мужчина, лысый, с обычно хмурым лицом и тяжелой походкой. Но сейчас он ступает очень осторожно, словно делает “па” сложного невидимого танца. Он сосредоточен – на руках у него ценный груз: хрупкая женщина, с волос и одежды которой все еще стекает вода.
Шумит по перекатам Разбойница, провожая свою хозяйку.
– Тигр, как у вас?
– Достали. Вроде, живая.
– Как мать?
– Устала.
– Вы назад?
– Угу.
– Тебе сил хватит их обеих забрать?
– Обижаешь.
После. Мика, Миша, Фарид и Софья.
– Кто знает, где мой муж? – зевая, на “кухню” заходит Мика.
– Ты его бьешь, и он от тебя сбежал.
– Я и тебя сейчас побью, Фаридушка. Где Мо?
– Они ушли.
– Куда? Кто – они? Как?!
После объяснений Фарида Мика мрачнеет.
– Почему Лина не предупредила?
– Понятия не имею. Мне другое интересно... – Фарид стрельнул глазами в сторону мрачного Михаила, стоящего у окна. – Хотя... спрашивать не буду. И так все ясно.
– О чем речь? – Мика наливает кипяток в чашку.
– О том, что твоя сестра вчера предлагала себя всем по очереди.
– ЧТО?!
Горячая вода из чайника плеснула на пальцы, Мика зашипела.
– Лина сказала, что для спасения родителей ей нужно стать женщиной. Приходила ко мне, к Тигру за помощью в этом... вопросе.
– И?!
– Мы отказались. А Миша, похоже, нет... Судя по тому, что Лина все-таки отправилась за вашими родителями.
Мика в два шага оказывается возле Михаила, хватает его правую руку, переворачивает ладонью к себе, в надежде увидеть там свежий шрам. Нет. Только гладкая кожа.
– Как?! Как ты мог?!
– Давай, – губы его трогает презрительная усмешка. – Давай, скажи мне, какой я моральный урод. Попробуй сказать мне то, чего я не знаю. А еще лучше, отлупи меня, Максимус!
Мика резко отпускает его запястье. Качает головой.
– Нет. Судя по всему, дело не в тебе.
– Во мне. Уж поверь – во мне. Именно я сделал это с твоей сестрой.
Мика какое-то время внимательно смотрит на Мишу. А потом оборачивается к Фариду, который настороженно наблюдает за их диалогом.
– Рид, нам надо поговорить, – кивает в сторону стола. – Садись.
– О чем?
– О том, почему игвы вышли здесь.
– Госпожа Максимус, темы разговора вы, однако, быстро меняете, – Фарид присаживается за стол. – Я за вами не успеваю.
– Не ври. Ты в состоянии успеть за кем угодно. Давай думать. Лучше думать, чем переживать, что там с Линкой... и с родителями.
– Давай. Сейчас только Софью Ильдаровну разбужу. А то я без нее думать не умею.
– Буди, – пожимает плечами Мика.
– Она уже встала, сейчас придет, – после паузы отвечает Фарид. – Начинай пока.
– Так вот... – Мика задумчиво повертела в руках ложку. – Почему именно здесь? Я все думала... Да все думали об этом. И, знаешь, когда я стала Максимусом – я поняла кое-что. О слоях.
– Что именно?
– Они есть восходящие и нисходящие. Относительно нашего. Кифэйи, большинство, обитают в восходящих слоях. И игвы – из нисходящего, явно. И физически нисходящие слои связаны с... с глубинами Земли.
– В смысле? – нахмурился Фарид. – Они живут под землей? Как червяки или кроты?
– Глубже. Гораздо глубже.
– Глубже? Где? В магмах? В металлическом ядре планеты?
– Фарид, ты же прекрасно понимаешь, что в нашем слое там нет жизни, – к их беседе присоединяется Соня. – Всем привет, – целует брата, все так же стоящего с кружкой в руке у окна, садится за стол.
– Но Мика сказала...
– Я имела в виду, что их мир как-то связан... но не напрямую, но все равно как-то связан с...
– ... с самыми плотными слоями нашей планеты, – заканчивает за Мику Соня, разворачивая конфету.
– Да, – кивает Мика. – Вот Мандра понимает.
– Альфаир тоже понимает, кстати, – Фарид задумчиво ерошит волосы. – Я помню... когда первый раз перемещался. Еще когда там разлом был в материальности, дыра эта, помните?
– Ну?
– Такое ощущение было... словно меня под прессом сдавило. Будто скомкало, сжало. Это... это не то?
– Отчасти то, – соглашается Мика. – То есть, если чисто теоретически пробурить дырку до самого ядра планеты, никого мы там не обнаружим – Соня права. Но там, именно там, в сверхплотных слоях, ближе к центру планету, связи со слоем, где живут игвы, тоньше всего.
Соня согласно кивает, задумчиво хмурясь на утреннее солнце. А Фарид вдруг осознает особенно четко, что сейчас сидит с двумя Мандрами. И что они понимают друг друга с полуслова. Вот в этот момент – точно.
– И я все равно не улавливаю, какая связь с моей Обителью, – это и Михаил решает, что пора вступить в общий разговор.
– Есть такая штука – компенсационные выступы.
– Чего?!
– Есть что-то, чего ты не знаешь, Фарид? – усмехается Мика.
– Я, честно говоря, тоже не знаю, – поддерживает своего товарища по мозговым штурмам Софья. – Но интуитивно предполагаю.
– А ну-ка?
– Давай лучше ты сама объяснишь, о Великий Максимус.
– Ладно уж. Мы терпели лекции Фарида по квантовой механике, а теперь пришла очередь урока геологии.
– Вещай!
– Ну, собственно, компенсационные выступы – это просто. Это противовесы горных массивов. Они расположены на обратной стороне земной коры и обращены своими пиками и гребнями к ядру земли. Это своеобразный “пейзаж наоборот” поверхности планеты. Вывернутый вовнутрь.
– Хм, – Фарид морщит лоб. – Что-то я не уверен, что это согласуется с классической теорией строения земной коры.
– Ты кому веришь – ученым, которые дальше десятка километров вглубь ничего не видели или Максимусу Земли?!
– Конечно, Максимусу! – Фарид поднимает ладони в знак согласия. – Но какая связь все-таки?
– Им пробиваться проще из своих низин. В наши низины соответственно. Там... тоньше всего. Ну в плане... В общем, там проще всего взломать барьер между слоями.
– Нда... – гений квантовой механики чешет затылок. – Ну, вообще, логично. Но какая тут у Мишки низина особо глубокая, я не понимаю.
– Я тоже! – раздраженно фыркает Мика. – Поэтому сказала, что думать надо. Чего мы не знаем об Обители Михаила? Почему здесь? Но причина именно в этом, я уверена.
Они втроем смотрят на Хозяина Обители, но тот лишь устало пожимает плечами.
– Не знаю! Никаких ям у меня тут нет.
– Вот же засада! – Фарид задумчиво дергает темную прядь. – Но что-то в этом есть... что-то есть... что вот только...
– А, кстати, еще к вопросу о времени, друг мой Ридли, – вмешивается в его терзания Мика. – Вот что я хочу тебя сказать. Чем плотнее материя, тем сильнее гравитация. Улавливаешь, к чему я?
– Пока нет.
– А чем сильнее гравитация...
– Черт! – Фарид со всей дури хлопнул себя по лбу. – Гравитационное замедление времени!
– Ну, что-то вроде этого, – довольно улыбается Мика.
– Так вот почему Мо пропал на десять дней! Если его занесло в слой игв – по неопытности, в разлом, по следу их портала, то...
– Там другое время, – заканчивает Соня.
– Московское? – невесело иронизирует Миша.
– Красное!
– В смысле?
– Красное смещение! Так, – Фарид подскакивает с места. – Мне надо подумать! Тут что-то есть. Тут надо покопаться. Тут есть какая-то связь с тем, почему они вышли здесь. А... Сонька, пошли курить и гулять! – Фарид дергает девушку за руку, но сделать ничего не успевает.
В помещении резко становится многолюдно – спасательная экспедиция вернулась.
После. Миша, Лина и остальные.
Они лежали рядом – так, как и положено лежать рядом супругам. Так, как они не лежали очень давно. Нагие, укрытие одним одеялом, кажется, что спят. Аллу освободили от мокрой одежды Тамара с Микой, Ахмеда – Петр и Ильдар. И они лежали теперь – мирно, безмятежно. Длинные каштановые с тонкой проседью волосы Аллы дочь-Рокс аккуратно разложила по подушке – чтобы сохли. С шевелюрой отца, кстати, пришлось поступить так же – не такой длины, как у матери, но все равно, для мужчины – длинные.
– Пойдемте, – первым отвернулся к двери Ильдар. – Чудеса не случаются на глазах.
– Чудеса? – хмыкнула Мика. – Вы, связист Квинтума, верите в чудеса?
– Назовем это кифэйской магией, – усмехнулся Ильдар. – Какая разница, как назвать? Лишние мы тут – это главное.
Дружной толпой они покидают комнату, оставив в темноте лежать тех, кто провел так много времени под водой. Кто не должен был выжить. Но они выжили. Те кифэйи, что сейчас перебрались в соседнее помещение, верили в это.
– Вот что, ребятки, – Ильдар с хрустом переплетает пальцы, – и уважаемые товарищи взрослые, конечно... Пришло время искать союзников Гойрду. Печенью чую – не справится он один с Нургом. Да с ним и всем четырем Потанам совладать сложно будет...
– Вы правы, – глухо отзывается Лина. Она сидит за столом, зябко обхватив себя руками за плечи. Иссушен непосильной работой, первым серьезным испытанием Максимус Воды. Иссушен, выпит почти до дна. – Могут не справиться. Помогать им придется... Мне... нам...
– Ты сейчас себе-то не поможешь, девочка, – мягко журит ее Ильдар. – Шла бы ты отдыхать. Сиднем сидеть тут – делу не поможешь. Иди, отдохни.
– Нет, – голос Мики прозвучал резко.
На нее с удивлением посмотрели все – кроме троих. Так и не подняла взгляда от поверхности стола Лина. Еще больше нахмурился и без того до невозможного мрачный Михаил. Неловко и негромко кашлянул Фарид.
– Лина, – тихо позвала сестру Мика.
– Ну? – та так и продолжила смотреть в стол.
– Что ты скажешь отцу и матери? Как объяснишь им отсутствие шрамов?
– Я скажу им... – Ангелина медленно подняла голову. – Что я спасала их.
– Все так, – кивнула Мика. – Ты спасла. Ты молодец. Ты... ты умница, сестренка, – подошла к сестре, обхватила за плечи. – Но оставлять так нельзя.
– Можно.
– Лина!
– Мне все равно. Это уже не имеет значения, не так ли, Ильдар Елисеевич? – неожиданно обращается за помощью к члену Квинтума Лина. – Все это соблюдение кифэйских обычаев и обрядов – оно уже неважно, так ведь? Наш мир изменился. Окончательно.
Тот смущенно закашлялся.
– Если я правильно понял... о чем идет речь... то... – он помолчал. – Хотите верьте, хотите нет, но шрамы... и весь обряд... это неслучайно. Так что я теперь даже не знаю, что делать, девочка...
– Я знаю, – резко произносит Мика. – Все еще можно исправить. Провести обряд...
– Нет! – измученный Максимус Воды срывается на крик. – Об этом не может быть и речи! Это было мое решение, и не впутывайте сюда Мишку!
– Он уже в это впутался – по самое “не могу”!
– Не лезь! – Лина дергает плечами. – Это моя жизнь! Мое решение. Мое тело! И я сама буду решать, как мне поступать.
– Черта с два! Я так это не оставлю!
– И что ты сделаешь?! – раздраженно шипит Лина.
– Ты задаешь этот вопрос Максимусу Земли?! Я заставлю тебя, сестричка. Если надо – заставлю силой. Тебя и Мишу. У меня хватит силы.
Лина пытается встать, но руки Мики на ее плечах наливаются вдруг свинцовой тяжестью, делаются неподъемными, придавливают ее к стулу.
– Мика, пусти!
А та наклоняется к уху сестры.
– Если надо, я буду держать тебя, пока кто-то будет совершать разрезы... Кто со мной?! – Мика поднимает голову и обводит взглядом ошалевших кифэйев вокруг.
Хмуро кивает согласно Мо. Следом за ним, почти сразу кивают Тагир и Фарид. Растерянно переглядываются Тамара и Ильдар.
– Метод варварский, – веско роняет Петр. – Но, похоже, неизбежный.
– Не уверена, что это хорошая идея, – не соглашается с мужем Варвара и согласно с ней кивает Соня.
– Да иди ты к черту! – Лина все-таки сбрасывает руки сестры с плеч. – Мишку тоже будешь силой удерживать?!
– В этом нет необходимости, – подает голос молчавший до этого Михаил. Тон его странно ровный. – Не надо меня держать. Я сам... согласен. Добровольно. На обряд.
– Одной проблемой меньше! – фыркает Мика. – Так что выбор у тебя, Ангелина Ахмедовна, очень простой. Или ты сейчас берешь Мишку за руку, и вы делаете это сами, добровольно и наедине. Или это произойдет здесь и сейчас, в этой комнате, при всех. Но я тебя отдам замуж, как положено порядочной кифэйской женщине, поняла меня?!
После звенящего голоса Мики становится тихо. Первым нарушает тишину Лина. Заскребли по полу ножки отодвинутого стула. Скрипнула половица под шагнувшим вперед Михаилом.
– Я тебе этого никогда не прощу, Мика.
– Потом еще и “спасибо” скажешь, сестра.
– Лина, пойдем.
Они сидят на крыльце, лицом к зависшему над кромкой леса диску солнца. Тепло уже совсем по-весеннему. У нее правая рука перевязана носовым платком. Его правая сжата в кулак, и оттуда еще понемногу сочится кровь.
– Миш, давай перебинтуем...
– Ерунда. Само высохнет.
Лина вздыхает. Как неправильно. Господи, как неправильно все! Еще вчера все было просто и ясно. А сейчас... Она думала, что заплатила свою цену за спасение родителей. Нет, она только начинает платить.
– Послушай... Я знаю, что словами ничего уже не изменишь. Но все равно – прости. Прости, что вынудила тебя. Что все так вышло. Я не хотела...
– Не надо повторять, – Михаил все это время был такой странно спокойный. Словно замороженный. – Я прекрасно понимаю. Что ты меня не хотела. Что я тебе не нужен. И что для тебя это вынужденная мера.
– Что?!
– Я совсем тебе не нужен, – он смотрит куда-то в сторону темнеющего совсем недалеко края леса. Пихты, кедры, клены. – Не нужен и неинтересен. Ты ведь ко мне пришла к самому последнему, когда деваться уже некуда было. Я понимаю, – вздохнул вдруг – неожиданно и шумно. – Не переживай, на исполнении... супружеского долга настаивать не буду. Что нужно, мы сделали, а дальше...
– Миш...
– Что?
– Посмотри на меня.
Нужно в глаза посмотреть. Чтобы понять. Решиться. Сказать. И он обернулся. Глаза темные и горькие очень. Губы обветренные и упрямо поджатые.
– Знаешь, почему я к тебе последнему пришла? У меня цель была. И ни на что иное не имела я права отвлекаться. Ни на какие другие эмоции, чувства. Так мне было бы проще. С Фаридом проще. С Тагиром. Без чувств. Без эмоций. Просто... как операция. Пробку выбить.
Он покраснел. Но взгляда не отвел.
– Не ври мне, Линка. Не ври и не утешай. Не пытайся обмануть Альфаира там, где дело касается эмоций. Нет ничего у тебя ко мне. И ладно. Переживу как-нибудь.
– Много ты понимаешь, Альфаир... – невесело усмехнулась она. – Не забывай, что ты имеешь дело с Максимусом Воды.
– Ты о чем?.. – тихо.
Она зажмурилась. А потом Максимус Воды резко распахнула огромные светло-голубые глаза. Открылась. Впустила. И Альфаир задохнулся от того, что увидел в них. Отвернулся резко, задышал часто. Темный лес, диск солнца, пробивающаяся зелень травы под крыльцом... Кто ему ответит, как он мог ТАК ошибиться?!
– Линка... – он решился посмотреть на нее, но что сказать – не знал.
– Это все равно не имеет значения, – она как-то странно и неловко махнула рукой. Хотела отвернуться, но не успела.
Он прижал ее голову к своему плечу – крепко-крепко. И зашептал – торопливо, горячечно.
– Ты прости меня, ладно? Трудно, знаю. Сам себя простить не могу. Я же... Господи, я же... очень больно было?
– Миш, не накручивай себя. Было – и прошло...
– Не прошло! Да если бы я знал... – застонал он ей в макушку. – Я скотина. Нет мне прощения. Мне так тоскливо было – знала бы ты... Что ни для чего другого я тебе не нужен... Хотя не оправдание, конечно. Зачем ты от меня закрывалась?!
– Нет у меня права на эмоции, Миш. Я Максимус. Я...
– Твоей сестре это не мешает.
– Там иначе.
– Иначе. И так же.
– Миш, послушай...
Он не стал ее слушать. И договорить тоже не дал.
– Ого... – подал голос стоящий у окна Тигр. – Ого-го...
– Что там?
– Мишка взял дело в свои руки.
– Тагир, отойди оттуда, – скомандовала Тамара. – Нечего подглядывать.
– Да и смотреть не на что уже, – пожал огромными плечами Тагир. – Они все равно ушли.
– Куда?
– Видимо, господин директор школы потащил новобрачную в свою берлогу. Долг супружеский отдавать. Она, кстати, не сильно-то сопротивлялась.
– Ну и ладно, – резко встал Ильдар. – Авось, и образуется все там. А я, – вздохнул, словно решаясь, – пойду. Лучше мне одному это делать.
– Ты погоди, Елисеич, не торопись, – положил ему руку на плечо Петр. – Варвара, душа моя, завари-ка нам чаю с травами. Связисту на дорожку. Давай, Ильдар, попей чаю, хорош ведь – один лимонник чего стоит!
– Ну, давай, – казалось, Ильдар согласился с облегчением. – Если с лимонником...
– И с женьшенем, – поддержала Варвара. – Только польза. Сейчас заварю.
– А что там Линка про Нурга говорила? – Мика волнуется – это заметно в первую очередь по тому, как аккуратно и легко ее гладит по руке Мо. – Что за тварь?
– Он Лейф, – поморщился Ильдар. – Лейф из числа тех, кто предпочел созиданию разрушение. И он Хранитель морских глубин.
Быстрее всех сообразил Фарид.
– Глубина... ага... Марианская впадина... Игвы могут выйти там?
– Да кто их знает? – пожал плечами Ильдар. – Хотя, думаю, вряд ли. Слишком там... негостеприимно. Даже для них.
– Он живет там, так? – спрашивает Мика. – Вот там, на дне этой впадины?
– Да.
– Ну и пусть сидит там! Нам-то какое дело? Меня лично не волнует, если он угнетает плоских пучеглазых тварей, что там обитают!
Ильдар усмехнулся.
– Да если бы все было так просто...
– А в чем подвох? Какое нам дело до того, что этот Нург делает у себя на дне глубокой впадины?
– Во-первых, он будет связывать Лину, – за Ильдара отвечает Варвара. – Вода едина.
– Так, – кивает Мика. – Это плохо, да. Что он может помешать Линке. Есть еще причины?
– Когда... когда придут игвы, – начал медленно Ильдар, – они могут призвать его.
– За каким бесом?
– Он Лейф. Сильный Лейф. Он сможет управлять водой.
– Я смутно догадывалась о том, что Лейфы как-то связаны с водой...
– Не ерничай, Максимус, – хмурится Ильдар. – Игвам нужны боль и страдания. Нург вполне в состоянии обеспечить им поток этих эмоций.
– Как? Вылезет из своей впадины и все обделаются от страха?
– Цунами. Наводнения. Ураганы. Тайфуны, – слова, которые произносит Варвара, падают как тяжелые капли. – Тысячи погибших. Смерть и горе. То, что нужно... им.
– Все это происходит и так, и без Нурга и игв!
– Нург к этому причастен. Но с появлением игв всего этого будет больше. Сильнее. Столько, сколько нужно игвам.
– Все, вопросов больше нет, – Мика берет в руки чашку. – Удавим вонючку. А как он выглядит, кстати? Тоже кит – как Гойрд?
– Никто не знает, – хмуро ответил Ильдар. – Если только Гойрд. Спросим при случае, – потянул носом, вдыхая аромат от чашки с чаем. – Эх, запашистый-то какой. И вкусный, наверное...
Отхлебнуть Ильдар не успел – горячая вода плеснула ему в губы.
– Что за черт?! – резко отставил чашку. Во всех чашках на столе вода ходила ходуном – очень заметно.
– Мика, это землетрясение? – неуверенно спросила Алия. Та зажмурилась ненадолго, а потом, открыв глаза:
– Нет. Земля спокойна. Ближайшее колыхание – это... – нахмурилась – архипелаг. Филиппинский. Шесть баллов. Много. Но далеко. Это... не в этом причина. Не в земле. Что с водой?
Они молчали, разглядывая мерно колышущийся в чашках чай. А потом...
– Ой... – это Варвара.
Переглянулись и заулыбались братья Куркины. Смущенно хмыкнул Ильдар.
– Интересный эффект, – озвучил общую догадку Мо. – Интересно, это во всем поселке с водой так?
– Не знаю, – Варвара прячет смущенную улыбку. – Девочка себя, похоже, совсем не контролирует. Устала. Выложилась.
– И Михаил Ильдарович ее на добивание... – хохотнул Тигр.
– А темп-то хороший у Мишки...
– И ритм четкий...
– Прекратите! – пыталась одернуть веселящуюся молодежь Тамара.
– А что нам делать? Чай попить не дают.
Спустя пять минут.
– Да пора бы уже заканчивать.
– Не вижу предпосылок – судя по темпу.
– Вы еще ставки сделайте!
Еще спустя десять минут.
– Мишка просто половой гигант какой-то.
– Завидуешь?
– Чаю хочу!
Еще спустя пять минут.
– Он ее так... Может, надо уже пойти Линку спасать?
– Идите, погуляйте лучше!
– Ага. А там такая волна ритмичная на реке...
Еще спустя пару минут
– Нет, он точно маньяк.
– Почему мне кажется, что мы все подглядываем?
– Потому что так оно и есть. Только нам от этого некуда спрятаться.
– Слушайте, я хочу чаю! Мишка – эгоист, и думает только о себе! Ну, хорошо... Еще о Лине.
В чашках чай всплескивается – с брызгами, словно в каждую упало по камушку. И спустя пару секунд вода замирает.
– Аллилуйя! Наконец—то он сделал это!
– Ты все-таки завидуешь.
– Давайте-ка по-быстрому чай пить. Есть у меня ощущение, что это просто перерыв. Соня, мне стыдно за твоего брата-маньяка.
– А мне – нет, – пожимает округлыми плечами Софья. Пригубливает чай. – Зато он остыл и стал вкуснее.
– Интересно, а Мика умеет что-то... эдакое?
– Я? – Мика округляет глаза. – Нееет. Я ничего не умею... эдакого. Совсем, – словно бумажную, сминает в руках пустую металлическую кружку, – не умею.
– Ого... – Фарид разглядывает неровный шар, еще недавно бывший железной кружкой с эмблемой Олимпиады восьмидесятого года. – Даже не знаю, Мо, что тебе посоветовать. Кроме как... ты береги свой... свои... себя, в общем, береги.
– Спокойно, – с довольной улыбкой Мо допивает одним глотком ароматный чай. – У меня все под контролем.
– Нет, ну как дети! – качает головой Тамара. – И кружку зачем испортили?
После. Алия, Мо и Мунира.
– Аля, ты придумала что-то себе.
– Возможно. Но я права.
– Послушай, – Мо вздыхает, обнимает сестру за плечи. – Это я виноват, наверное. Я тут замотался и не уделял тебе внимания. Прости. Но я все равно люблю тебя, ты моя любимая сестренка и...
– Ты балбес, Мо, – мягко усмехается Алия. – При чем тут ты? Дело во мне. Я чувствую, понимаешь, я сама чувствую. Что я лишняя здесь. Что от меня нет никакой пользы. Вы все делом заняты, а я... я – балласт.
– Да за тобой вон девчушки стайкой вьются! Не отпускают от пианино далеко.
– Думаешь, я сражу игв виртуозным исполнением второго концерта Листа?
– Аль, ну зачем ты так? – морщится Мо.
– Ты же не хуже меня видишь, что происходит! Все встают на предназначенные им позиции. Занимают те места, что необходимо. Для того... в том, что нам предстоит. А я не могу найти своего места.
– Аля, ты торопишься. Ты...
– Я знаю, что делаю.
– И что же это?
– Я слышала... как разговаривали Ильдар и Тамара. Они переживают за свою младшую дочь. Девочка там одна. Ну, за ней присматривает соседка, конечно, но они все равно сильно переживают. И девочка там... ей плохо одной.
– Ты что, решила..?
– Да, я отправлюсь к Мунире. Там я могу быть полезна.
– Хорошо, – кивает после паузы Мо. – Не буду тебя отговаривать.
– Ты же не боишься меня?
– Почему мне надо бояться?
– Ну... Ты никогда не видела меня раньше, Мунира.
– Ты же сказала, что тебя прислала мама, – девочка перекидывает косу за спину. – И я чувствую, что ты кифэй. Альфаир, да?
– Да, – улыбается Алия. – Альфаир второго уровня. Я пока побуду с тобой, хорошо?
– Как папа и мама?
– С ними все в порядке. Они просто сейчас очень заняты.
– А ты?
– А я – нет.
– Ладно, – кивает Мунира. – Хорошо. Ой, нет, здорово! Что ты здесь. Тетя Оля занята своими делами все время. А я...
– А ты теперь со мной. Пойдем к вам?
– Пойдем, – Мунира вкладывает ладошку в руку невысокой девушки. – А как Миша и Соня?
– Соня – хорошо. Да и у Миши тоже все хорошо. Только у меня есть для тебя новости. Он и Лина...
Алия не успевает закончить фразу – взвизгнув, как умеют только дети, Мунира кидается ей на шею.
На следующий день Мунира после школы потащила Алию на экскурсию.
Суров здесь край. Весна только-только коснулась этих мест. Огромная равнина начинает просыпаться от засилия снегов. Но все уже дышит весной, пахнет ею. И небо голубое с белыми редкими облаками – совсем весеннее.
– А это моя школа, – сообщает Мунира. – Вообще-то, она у нас одна.
Аля посмотрела на помрачневшее лицо девочки и рассмеялась.
– Не очень-то ты любишь школу, как я погляжу.
– Там на меня постоянно ругаются, – морщит нос Мунира. – И маме жалуются. Тоже мне, школа. Будто знают они все, – Мунира поежилась под порывом ветра. – А про кифэйев и знать ничего не знают. И про мух...
– Каких мух?
– Да так... – девочка неопределенно пожала плечами. – Мама говорит, что мне это кажется.
Алия несколько секунд смотрела на хмурую Муниру и решила пока отложить вопросы.
– А там что такое большое и дымит?
– Лесокомбинат. Дома делают разборные, мебель всякую.
– А там? – Алия указывают в противоположную сторону. Школа расположена на небольшом возвышении, и от нее далеко видно огромную древнюю долину – прародину всех народов Саха. И на ней, как на ладони, видно огромно сооружение, которое находится в десятках километров отсюда.
– Там – кимберлитовая трубка, – охотно отвечает Мунира.
– Что?!
– Алмазный рудник, – в голос Муниры почти снисходительные интонации. Ну да, для этих мест это дело привычное. Сидят на алмазах, по алмазам ходят. А живут если не бедно, то скромно. Впрочем, с природными богатствами в последнее время – всегда так.
– Неужели алмазы добывают?
– Ага, – усмехается девочка удивлению гостьи. Алия тоже ответно улыбается – они словно поменялись ролями с младшей дочкой Тамары и Ильдара, и сейчас взрослая – именно Мунира. Аля поворачивает голову.
– А вон там что?
– Тюрьма, – ответ Муниры прозвучал коротко и как-то неохотно. – Там мама работает. В больнице тюремной.
– Ты боишься? Боишься этого места? Ты никогда не была там? У мамы на работе?
– Нет, – все так же хмуро ответила Мунира. – Там же строго все. Да и не...
– А можно, мы подойдем поближе и посмотрим?
– Там неинтересно.
– И все-таки... Или ты боишься?
– Не боюсь. Пойдем. Только завтра, ладно? Я замерзла.
После. Ильдар и Тамара.
– Я сделаю это один.
– Нет.
– Тамара, это не спектакль, и зрители мне не нужны! Я справлюсь сам. Да и смотреть на это... приятного мало.
– Я помню, – голос Тамара ровен. – Но одного тебя не оставлю.
– Я работал связистом один много лет, если что!
– Теперь все иначе. Не спорь, это бесполезно. Если готов – пойдем.
Ильдар какое-то время смотрит на жену. И решает опустить все слова про упрямых женщин.
– Готов. Пойдем. Только прошу – не вмешивайся. Не вмешивайся, Там, чтобы ни происходило. Я справлюсь. Я контролирую процесс.
– Как скажешь, – пожимает плечами миниатюрная и чертовски упрямая женщина.
Он ей не очень-то верит. Но на спор нет ни времени, ни сил. Надо искать тех Старших Лейфов, кто еще мог выжить.
Где-то в Атлантике, примерно в ста сорока километрах к юго-западу от Фарерских островов океанскую гладь медленно резала странная процессия. По крайней мере, она бы показалась странной тому, кто мог бы ее наблюдать. Да только наблюдать некому было.
Это была небольшая группа гринд* – особей пятнадцать, примерно. Их действия были четки и слаженны, хотя цель понять сразу было сложно. Сложно, но возможно.
