Текст книги "De Paris avec l'amour (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Серж одернул в сторону штору. Фобур-Сент-Оноре засыпала. Он прижался щекой к оконной раме. Давно он не чувствовал такого желания подарить что-то девушке. До зуда в пальцах. Он был щедрым любовником и покупал, что просили. Но самому сделать подарок в голову никогда не приходило. Если женщине что-то нужно – она попросит. Единственная женщина, которой он с удовольствием выбирал подарки сам – это мадам Нинон. А Софи у него никогда ничего не попросит. Он откуда-то знал это точно. И это… это расстраивало, черт побери!

* * *

Ресторан роскошен до вычурности. Значит, пошли по пути пускания пыль в глаза? Поздновато до вас это дошло, мсье Бетанкур. Вывод запоздалый и неверный. У Софьи наконец-то ощущение, что она опережает соперника на шаг. И это приятно, черт побери!

– Ты сегодня снова в белом, Софи?

– Мне идет, разве нет?

– Да, идет, – правда, брючный костюм белого цвета не особо демонстрирует достоинства фигуры Софи, что обидно. Но белый цвет действительно выгодно подчеркивает и синеву глаз, и безупречную кожу оттенка сливок, и порочную темноту ее волос. – Ради меня стараешься?

– Конечно, – она улыбается так сладко, елейно, что хочется стереть эту улыбку с ее губ. Вместе с помадой. Поцелуем. Почти нестерпимо хочется. Но вместо этого он безмятежно улыбается.

– Спасибо, польщен. Знаешь, я очень люблю белый цвет.

– Давно ли? – она все так же сладко улыбается.

– Давно, – расслабленно откидывается на стуле. – Я, когда квартиру три года назад купил, дизайнеру одно условие поставил – никаких темных тонов. Желательно все оттенки белого.

– Пятьдесят оттенков?

– Пятьдесят? Почему именно пятьдесят? – искренне изумился Серж.

– Неважно. Забудь. И что? Получил все оттенки белого в квартире?

– Да, – он улыбается довольно. – Очень люблю свою квартиру именно за это. Много белого.

– Судя по описанию, похоже на операционную.

– Нет, не похоже.

– Пока не увидишь…

– Поехали! – Софье показалось, что он даже на стуле подскочил. Так, не расслабляться! – Поехали ко мне, я тебе покажу квартиру!

– Непременно. Но не сегодня.

– Попытаться стоило, – хмыкнул ничуть не обескураженный Бетанкур. – Дизайнер только на прихожей взбунтовался. Или чувство юмора у него такое… извращенное.

– Иии?… Черная прихожая?… В черной-черной комнате…

– Не угадала, – ухмыльнулся Серж. – Красная. И даже красный фонарь там есть.

Софья звонко расхохоталась.

– Ты, наверное, недоплатил ему денег!

– Ничего подобного! Просто он так видел пространство квартиры – ни больше ни меньше! Я первое время в дом заходил и вздрагивал, – Серж улыбается. – А потом привык. Зато бодрит. И столовая тоже алая. Правда, только стены. И, знаешь, после этого начинаешь особенно ценить остальное белое пространство.

– Нет, ты и в самом деле фанатик белого.

– Да, – он кивает согласно. – Факт. Я и в одежде тоже люблю белый. Всегда ношу.

– Что-то незаметно, – Софья окидывает его придирчивым и лишь самую чуточку восхищенным взглядом: синий костюм, жемчужно-серая рубашка, черный галстук. И уж лучше он будет в костюме, чем как в тот раз, когда она видела его в джинсах. Это джинсы во всем виноваты, факт!

– Я всегда в белом, – он улыбнулся широко. – На мне всегда надета как минимум одна вещь белого цвета.

– Ооо… И что же это? – она догадывается об ответе, но у нее есть, чем парировать.

– Угадай.

– Носки?

– Софи… – он укоризненно покачал головой. – Я же сказал – одна вещь белого цвета.

– Только один белый носок? – Софья демонстративно изумленно распахнула глаза. – Один носок белый, другой – черный? Да ты настоящий эстет, Серж! Эстет и новатор! Знакомство с Лагерфельдом явно пошло тебе на пользу.

Теперь уже смеется Бетанкур.

– Нет, Софи, это не носки, думай дальше.

– Что же это? – она старательно морщит лоб, постукивает пальчиком по губам. – О! Белые кружевные стринги?

– По себе судишь? – он и бровью не повел.

– Обижаешь! – фыркнула Софи. – На мне черные!

– Ты не наденешь черное белье под белый костюм! – не остался в долгу Серж. А потом вдруг смерил ее потяжелевшим взглядом. – Вот ты зачем это сказала, а? У меня же фантазия включилась…

– А ты сам зачем этот разговор затеял? Про белое, которое всегда носишь?

– Хотел направить твои мысли в нужном направлении!

– Аналогично!

Он довольно улыбается. Она снова мысленно отвешивает себе подзатыльник.

* * *

– Ну и кто кого целует сегодня?

– Бросим монетку? – невинно предлагает Соня.

– Нет, мы поступим иначе, – ясно уже, что задумал пакость. – Кто последний, тот в следующий раз платит за ужин!

Они даже столкнулись носами. И засмеялись. И обнаружили оба, что это приятно – целовать в улыбающиеся губы.

– Будем считать, что я проиграл, – он отстранился совсем чуть-чуть, руку немного протяни – и коснешься. – До встречи, Софи.

– До встречи, Серж, – она не торопится отодвигаться, наслаждаясь запахом его парфюма. И он сам разворачивается резко. Походка у него красивая – легкая и стремительная.

Шаг десятый. Долгожданные и законные дивиденды

От всей души поздравляю Вас. Царствия вам небесного.

– Послушай, Софи…

– Да? – Соня занята салатом из свежей зелени и редиса. С этим чертовым Бетанкуром и походами в рестораны она набрала лишних полтора килограмма. И решительно была настроена не заказывать сегодня десерт.

– Я уезжаю.

– Как?

– По делам. На неделю, возможно, больше. Мы не сможем увидеться в следующую субботу.

– Я буду скучать, – Софья невозмутимо отправила в рот бело-красный кружок.

– Надеюсь, ты говоришь правду, – он как-то непривычно серьезен. Проблемы с бизнесом? Соня не представляет, как об этом спросить. А спросить хочется. – Тебе привезти подарок?

– Конечно!

– Что именно?

– Чудище страшное для сексуальных утех и извращений.

Серж едва не поперхнулся «де Шато Латур». Вытаращился на нее.

– Ой, долго объяснять! – отмахнулась Соня. – Пойдем длинным путем. Привези мне магнитик на холодильник.

– Софи, я серьезно. Ты… ты любишь подарки?

– А кто их не любит? – она пожала плечами. А потом посмотрела на него внимательнее. И добавила:

– Не вздумай, Серж.

– Почему?

– Потому.

– Почему?!

– Потому что в нашем договоре нет никаких подарков. И я не советую тебе нарушать условия договора.

– Так, да? – он побарабанил своими длинными пальцами по столу. – Ладно. Пойдем, как ты говоришь, длинным путем. Когда у тебя день рождения?

– Осенью.

– А точнее?

– А точнее… Когда там у тебя помечен в телефоне судьбоносный день? Вот когда-то после этого. Так что… Подари мне себя на день рождения, Серж. В белых кружевных стрингах. Ну что ты так на меня смотришь? – Бетанкур и в самом деле выглядел и удивленным, и рассерженным одновременно. – Ты же не разочаруешь меня, сладкий?

Серж вздохнул, покачал головой.

– Нет на свете женщины с характером более скверным, чем у тебя, Софи.

– Тебе просто не попадались женщины с характером, – Соня невозмутимо отпила вина, отсалютовала ему бокалом.

– Возможно, – неожиданно и задумчиво согласился Серж, вернув ей ее жест.

Может быть, дело было в предстоящей разлуке, но прощальный поцелуй у двери подъзда вышел чуть дольше. И чуть интимнее. И прервать его оказалось довольно сложно. Обоим.

* * *

Это стало для Сони сюрпризом, но в следующую субботу ей было беспокойно. Оказывается, она привыкла к этим встречам. Оказывается, она и вправду может по нему скучать. Вот черт!

А еще Софья почему-то думала… или ждала… какой-то весточки в субботу от него. Какой-нибудь дурацкой или провокационной смс-ки. Звонка. Чего-то. И – ничего. Наверное, действительно, занят и дела. Наверное. Очень хотелось верить, что это дела. А не…

Впервые она задумалось о том, есть ли у Сержа кто-то. Маловероятно, что он удовлетворяется их платоническими отношениями. Маловероятно. И обидно. Это стало горьким и внезапным озарением – что после встреч с ней он, вполне возможно, встречается с другой. Другими. Более сговорчивыми. Еще несколько недель назад ей это было безразлично. А сейчас стало вдруг обидно. Она позволила себе на краткое время расслабиться и представить: что чувствует женщина, которая точно знает – Серж Бетанкур принадлежит ей, и только ей. Наверное, это круто. Головокружительно круто. И невозможно. Соня мрачно усмехнулась. Серж Бетанкур, как и его косметическая компания – достояние всего человечества. Точнее, его женской половины.

Она с таким трудом подавляла желание как-то напомнить ему о своей персоне, что ко второй половине дня возненавидела себя. Поэтому позвонила Матье и вытащила его на пробежку. Он ворчал, фыркал, сетовал, что вечер субботы, но согласился. И они дружно мерили кроссовками дорожки Люксембургского сада. Ей полезно. И для фигуры, и для головы.

В конце концов, Матье взмолился о пощаде, и они отправились пить зеленый чай и разговаривать. Софья не отдавала себе отчета, насколько хороша сейчас – точеная фигура в лосинах и футболке, спортивная куртка небрежно брошена на стул рядом, румянец на щеках от бега и свежего воздуха, волосы слегка завиваются – тоже от того, что пробежалась, вспотела. На нее оборачивались, заглядывались. А Матье Лошанс напротив в который раз поздравил себя с тем, что у него хватило здравого смысла в свое время избавиться от этого наваждения. Быть рядом с Софи как мужчина – верный путь к неврастении. А вот как друг – приятно и безопасно.

– Как у тебя дела на личном фронте? – Соня осторожно пригубила горячий «тегуаньинь».

– Без потерь в личном составе, – Матье с наслаждением вытянул ноги.

– Ой, возьмусь я за тебя…

– Ой, не пугай…

– Как тетушка?

– Озабочена моими делами так же, как и ты, – поморщился Лошанс.

– Пожалуй, возьму в союзники твою тетю. Нашу общую приятельницу Мари-Лоран. И мы втроем устроим тебе веселую жизнь!

– Чем я вам так насолил?!

– Ты привлекательный, состоявшийся как личность, обеспеченный и одинокий. Это преступление.

– Кто бы говорил, – невозмутимо парировал Матье, отдавая должное чаю. – А сама-то? Почему не торопишься осчастливить достойного?

– Потому что у меня скверный характер – как мне недавно сказали.

– Ого… – только и произнес Матье. И Соне так не понравилось это многозначительное «ого», что она предпочла перевести разговор на тему работы.

* * *

Ежегодная выставка «CosmoProf» в Болонье – он не имел никакого права ее пропустить, с учетом выхода на рынок новинок «Бетанкур Косметик». И с учетом того, что «белокурый Бетанкур» – это само по себе рыночный бренд. Господи, как же он устал быть человеком-брендом! Торговать собственным лицом – его от этого уже тошнило. Но Серж прекрасно понимал, что в их положении нужно пользоваться всем. И если его смазливая физиономия положительно влияет на продажи – значит, он будет торговать и своей физиономией тоже, таскаться по всем нужным выставкам и прочим мероприятиям, улыбаться, фотографироваться, кокетничать и ухаживать за дамами, жать руки и вести умные разговоры с мужчинами. Это то, чему не учат на курсах МБА. Это то, что познаешь собственной шкурой, пытаясь спасти то, что дорого тебе и твоей семье.

А после Болоньи еще планировал посетить завод в Польше, куда он давно откладывал поездку. И еще – встречи, там, тут. Накопилось как-то странно вдруг. Хотя – не вдруг. Он откладывал все поездки по одной-единственной причине. В его голове появилось нечто, что всерьез заняло его мысли, помимо бизнеса. Интересно, а чем она занята? Может быть, и правда, скучает? Странно, но он, говоря откровенно, совсем не был в этом уверен.

* * *

– Я вернулся.

– Магнитик привез?

– Нет. Не до того было. Отыграюсь на твоем дне рождения.

– Жду с нетерпением, – в данный момент даже их взаимные шпильки доставляют Соне колоссальное удовольствие. Она. Реально. Соскучилась.

– Да-да. Томись в ожидании и предвкушай, – у него до безобразия ироничный голос. Неужели совсем не скучал?! Сволочь. Самовлюбленная сволочь!

– Обещаю томиться дисциплинированно.

Он хмыкнул. Вздохнул в трубку.

– Слушай, Соф, – Соня замерла. Так коротко ее называл только Матье. А Бетанкур и не заметил, похоже. – Как ты относишься к ужину в тихом, спокойном месте?

Она проглотила все ехидные ответы. И ответила спокойно:

– Положительно.

– Отлично. Заеду к шести. В чем ты будешь? На чем мне приехать?

– Голая!

Из телефона донесся надсадный кашель.

– Софи! Я подавился кофе!

– Никого нет рядом, чтобы по спинке похлопать?

– Я один! И я облил стол и рубашку!

– Какой ты впечатлительный.

– Я тебя предупреждал неоднократно – у меня буйное воображение!

– Ладно, остынь, – она страшно довольна своей провокацией. – Приезжай на красненькой.

– Ты будешь в красном?

– Я хочу, чтобы ты приехал на красной машине!

– Хорошо.

Девочка изволит капризничать. Показывает свою власть. Значит, считает его уже отчасти своей территорией. Прекрасно, прекрасно… Вот сегодня и проверим. Три месяца прошло. Настало время выплаты серьезных дивидендов, Софи.

* * *

Она нервничает и усердно пытается этого не показать. Слушает его рассказы о поездке, о выставке, о новинках в косметической индустрии. Даже удается живо отвечать на его реплики и поддерживать разговор. Но мысли все об одном. Будет или нет? Прошло три месяца. При этом они пропустили одну встречу, не виделись две недели. Господи, да какого черта она так всерьез воспринимает их идиотский уговор?!

* * *

Если он собирается целовать ее по-настоящему сегодня, то из машины Соня выходить не будет. Потому что не намерена развлекать всех желающих откровенными поцелуями в своем исполнении.

Машина останавливается в паре десятков метров от ее дома – ближе нет парковочных мест. В салоне играет Ycare – S.E.EX. Забавное совпадение. Соня слегка поворачивает голову, натыкается на такой же, искоса, взгляд. Красивые губы трогает усмешка. Он точно знает, о чем она думала весь вечер и чего она ждет! Раз так – не дождется!

– Всего хорошего, спасибо за приятный вечер, – скороговоркой, и берется за ручку двери, наплевав на то, что по всем правилам хорошего тона Серж должен выйти первым, открыть сам дверь и подать Соне руку. И он так всегда и делал. Но сейчас ей не до политеса.

– Стоп, – сквозь мягкий мужской вокал слышно, как щелкнул центральный замок, запирая дверь. Потом заглох мотор. А потом Серж повернулся всем корпусом к ней. – Сегодня у нас очередная дата, Софи.

– Слушай, я не думаю, что…

Что-то еще раз щелкнуло, и спинка ее кресла опустилась вниз, почти до горизонтали. Соня попыталась удержать положение собственного тела, но Серж прижал ее плечо к креслу, наклонился. И выдохнул:

– А ты не думай…

Замер над ней. Насладиться. Этим коктейлем ожидания и предвкушения в ее глазах. О, нет, ему не показалось – она хочет этого, так же, как и он сам. Наверное, ради этого стоило ждать три месяца – чтобы любоваться этими невозможными синими глазами, до краев наполненными предвкушением его поцелуя.

– Серж… – в ее голосе – то ли просьба, то ли – предупреждение.

Он не ответил. Медленно провел пальцем – от виска по скуле к подбородку. Взгляд его скользил вслед за пальцем. Не хотелось торопиться. Насладиться хотелось ею – такой, замершей под ним, ждущей. Это оказалось странно волнующим, очень.

Софи что-то выдохнула – по-русски, но он не понял, не разобрал слова. А потом она запустила пальцы в его волосы на затылке, притянула резко и…

Ощущение триумфа ярко вспыхнуло внутри – но кратко. И было смыто волной других ощущений. Приятных. Безусловно, очень приятных.

Она умеет целоваться, это он оценил еще в прошлый раз. Но тогда был другой поцелуй – ворованный. Или подаренный – алкоголем и горячими танцам. Тот поцелуй был, конечно, и сам такой – горячий, пряный. А сейчас поцелуй был… правильным. Долгим. Гладким. Неторопливым. Поначалу.

Поцеловав его первой, Софи словно испугалась. И сейчас отдала всю инициативу ему. Лишь позволяла целовать себя. Но позволяла так, что Серж начал потихоньку сходить с ума. От ее рваного дыхания. От того, как крепко лежат ее пальцы на его затылке, не позволяя отодвинуться. А потом Софи стала отвечать ему. И тут потеря самоконтроля стала фактом.

И губ ее мало. Вниз, по шее, здесь пахнет особенно, обморочно сладко. На ней светлое трикотажное платье с широким воротом. И этот ворот легко можно оттянуть в сторону, стащить вниз, обнажить плечо, перечеркнутое белой тонкой лямкой бюстгальтера. И это почему-то заставляет тормоза отказать окончательно.

Сдвигает, сбрасывает лямку в сторону. У нее такие красивые плечи. И – кожу ее на запах, на вкус. Он уже не понимает, что делает. Рука сама накрывает грудь, сдвинуть чашечку бюстгальтера вниз прямо сквозь ткань платья, а там… Она вздрагивает, он стонет, добравшись до заветного, до сладкого. Чертово платье! Губы и язык сводит судорогой от желания почувствовать во рту то, что сейчас сжимают его пальцы. Сдавливает чуть сильнее, теперь стонет она. Да, Софи будет стонать под ним так – протяжно, со всхлипами.

Он уткнулся лицом ей в шею, продолжая ласкать ее через ткань платья. Возбуждение гулом крови в ушах перекрывало даже звучащую в салоне машины музыку. Не думал сейчас ни о чем – ни о последствиях, ни о том, как далеко это зайдет, не видел и не чувствовал ничего дальше ее груди под своими пальцами, ее шеи под своими губами. Да, малышка, да, вот так…

– Нет! – короткое слово долетело до него словно сквозь вату. Но упирающуюся в свое плечо руку он почувствовал отчетливо. – Нет, пожалуйста! Серж…

Это умоляющее «Серж» его отрезвило. Медленно выдохнул. Медленно убрал руки. Медленно отстранился. Софи резко и неловко села, отвернулась к окну, по движениям плеч он понял, что она поправляет белье под платьем. Отвернулся резко сам, уставился невидящим взглядом в приборную панель.

– Софи, я сейчас подниму спинку твоего сиденья. Аккуратнее.

– Хорошо, – тихо, безучастно.

Теперь она сидит нормально, опираясь на спинку. Но смотрит по-прежнему в окно.

– Софи… Посмотри на меня. Пожалуйста.

Она повернула лицо почти сразу. Нет, он не разгадает, что она сейчас чувствует. Она прячет свои эмоции – он понимает это вдруг: Софи прячет, закрывается от него. Лишь сцепленные пальцы выдают… волнение?

– Прости меня.

Легкий кивок – в знак того, что приняла его извинения. И все.

– Я не должен был… так поступать.

Теперь ему отвечают ее ресницы – опускаются и снова поднимаются в знак согласия. И снова опускаются – она смотрит себе на колени.

– Софи… Наша договоренность в силе?

– Конечно!

Ответ прозвучал неожиданно. Неожиданно быстро. Для обоих. Господи, она должна была сказать что-то вроде: «Посмотрим на твое дальнейшее поведение». А еще лучше: «Нет, на этом все». Должна была. И абсолютно точно знала, что уже не может так сказать. Он стал ей нужен.

– Спасибо, – его тихий ответ тоже прозвучал неожиданно. Она решается снова поднять на него глаза. И в его взгляде нет ни триумфа победы, ни удовлетворения, ни самодовольства. Пожалуй, только искренняя благодарность. Ох, как же много всего за один вечер!

– Я пойду домой, – не вопрос – утверждение.

– Конечно. Подожди, я выйду проводить тебя.

* * *

Снова курить марихуану – не вариант. Серж с грохотом задвинул ящик. Нет, у него хватает здравомыслия понимать, что этим лучше не злоупотреблять.

Посмотрел на телефон. Позвонить. Можно даже не звонить. Приехать без предупреждения – ни одна его не выгонит. И трахнуть пару раз – чтобы мозги на место вернулись. Любую, кого угодно, неважно! Лишь бы выбить из головы затуманенные синие глаза, выгибающееся совершенное тело, запах ее возбуждения и негромкие стоны. Дьявол! Стояк адский. Резко взял в ладонь телефон, записная книжка, кто там первая под руку попадется?… И так же резко бросил телефон подальше, на середину огромной кровати.

Дед научил его многому. Самому важному в жизни. В том числе, и важности быть верным своему слову. Серж дал слово. Да, себе, но это не имеет значения! Он дал слово, что не будет близок ни с кем, кроме Софи, пока она сама не отдастся ему. Да, кто знал, что выйдет так? Так долго и так… изматывающе? Но данное себе слово это не отменяет. Да, Софи об этом не знает. Пускай. Он сам знает – этого достаточно.

Серж снова резко выдвинул ящик. И снова резко задвинул. У него есть три варианта, как справиться с собой. Один вариант лежит в ящике под телевизором. Второй – в баре. Третий… Тут Серж усмехнулся. Повернулся к окну, одернул тюль. В темном стекле большого окна отражался он сам, в полный рост. Красавчик и плейбой, «белокурый Бетанкур» подумывает о том, чтобы заняться самоудовлетворением? Тут ему стало совсем смешно. И как-то немного отпустило. И он отправился инспектировать домашний бар.

Соня в это время, после душа, укутавшись в банный халат, доедала «Тарт Татен», запивая ромашковым чаем. Чертов Бетанкур! Одни убытки фигуре! Но лучше заедать стресс, чем… как в прошлый раз.

Две чашки ромашкового чая, три куска яблочного пирога, рюмочка вишневого ликера сверху – и возбуждение отступило. А осоловевшая Софья довольно провалилась в сон.