Текст книги "De Paris avec l'amour (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Да, я тебя прекрасно поняла, – она наконец-то отвлекается от его рук, смотрит ему в глаза. – Разумеется, я останусь у тебя ночевать. И можешь делать со мной все, что захочешь.

Серж довольно ухмыляется. Виноватая Софи – это прелесть что такое.

Позже, уже ближе к ночи, в его спальне кто-то с кем-то творил все, что хотел. Правда, чьи желания в темноте спальни были главными – определить было крайне сложно. Но Софи действительно осталась у него на ночь.

Шаг семнадцатый. Аффилированные лица

Палача отняли, жандармов отняли… пугают… Свиньи вы, а не верноподданные!

Напрасно Софья не оставалась раньше у Сержа на ночь. Если уж спать с ним – то у него в кровати. Здесь, на огромном Бетанкуровском сексодроме, уворачиваться от беспокойно мечущегося во сне Сержа было гораздо проще. Да и спал он дома, как показалось Соне, спокойнее. А на крайний случай – в этой квартире было куда уйти: несколько гостевых спален и безразмерный диван-каре в гостиной на первом этаже. В общем, Софья, впервые оставшись на ночь в гостях у Сержа, парадоксально, но выспалась. И проснулась, на следующий день, субботним утром, разумеется, раньше Сержа.

Как обычно, Бетанкур спал под утро сном младенца. Софья повернулась на бок, подперла голову рукой. Каждое из их совместных утр начиналось именно так. Она просыпалась раньше и смотрела на него. И не надоедало. Словно каждый раз что-то новое видела.

Пробилась к утру щетина – русая, темнее, чем волосы на голове. На подбородке, слева – крошечная царапина, видная только очень вблизи – видимо, поторопился во время бритья. На шее едва видны два почти сошедших синяка. Да, это ее рук… точнее, губ, языка и зубов дело. И ей не стыдно! Соня нагнулась и чмокнула легко в кончик идеального носа. Серж даже не шевельнулся. И к этому она тоже уже привыкла – что по утрам, если никуда не надо идти, его будить бесполезно. Себе дешевле дать ему поспать столько, сколько нужно. И в этом он тоже походил на хищника семейства кошачьих – с помощью сна восстанавливал свои жизненные силы. Чтобы потом, днем, сворачивать горы. А сворачивать он умел – Соня это понимала уже.

Она поднялась, потянулась сладко и бесстыже в своей наготе. Да и ладно. Никто же не видит. Надо пойти, принять душ и найти чего-нибудь съестного. Если ждать, пока проснется гостеприимный хозяин – можно с голоду умереть.

После душа Соня отправилась инспектировать гардеробную Бетанкура. По ней спокойно совершенно можно было водить экскурсии. И она совершенно точно была размером больше, чем вся Сонина квартира. Шмоток у Сержа… На третьей по счету раздвинутой дверце поняла, что начинает ему завидовать. Правда, воочию убедилась, что на полке с бельем водятся только уже хорошо знакомые ей изделия Доменико Дольче и Стефано Габбана. Все-таки, в вопросе белья Бетанкур ужасный консерватор. Соня прикинула, как на ней будут смотреться трусы Сержа, и хихикнула. Нет, ну а с другой стороны – не в полотенце же ей ходить по квартире? Платье он вчера…

При воспоминании о вчерашнем вечере как-то непривычно вспыхнули щеки. И что на нее нашло? Сейчас вспоминать стыдно. Хорошо, что Серж это нормально воспринял, и не выгнал ее взашей после того, как она развязала ему руки. И хорошо, кстати, что с руками тоже все в порядке. За этими размышлениями Соня дошла до спальни и там, недолго думая, решила сменить полотенце на брошенную на спинку кресла рубашку Сержа. К тому же, она так вкусно пахнет… А потом Софья обнаружила в кармане рубашки собственное белье, и румянец вернулся с удвоенной силой. Бросив трусики на кресло, Соня сбежала на кухню – подальше от воспоминаний. К тому же, есть очень хотелось.

С кофеваркой совладать с налету не получилось – у Сержа на кухне вся техника, естественно, самых последних моделей и жутко навороченная. Сунула нос в монстроидального вида холодильник с двумя дверцами, варварски отхлебнула молока прямо из бутылки, чтобы перестало урчать в животе. Так, а это вот у нас тут что такое красивое и, наверное, вкусное?…

– Доброе утро, мадам.

Софья чудом не выронила бутылку с молоком и резко обернулась, ударившись щиколоткой о дверцу холодильника. На нее смотрели насмешливые светло-зеленые глаза. У их обладательницы были приятные черты лица и рыжие волосы до плеч. Скромные темные блузка и юбка, бумажный пакет в руках, из которого торчал багет – догадаться, кто это, не составляло труда. Но Соня почему-то не смогла найти сразу слов для ответного приветствия.

– Мадам желает завтракать?

У Софьи было четкое ощущение, что домработница Сержа с трудом сдерживает смех. А скольких девиц Катаржина тут повидала, наверное… Неожиданно Соня не то, чтобы разозлилась – но в себя пришла точно.

Обернулась, поставила молоко обратно, аккуратно закрыла дверцу, непринужденно уселась за стол.

– Доброе утро, Катаржина. Если можно, для начала кофе.

– Конечно, мадам, – Катаржина, не моргнув глазом, поставила пакет на разделочный стол.

Начала деловито открывать шкафчики, доставая банки, ложечку, чашку.

– Вам крепкий? Как предпочитаете – в джезве или кофеварке? Если в кофеварке – то какой? Американо, капуччино, латте…

– Что вы сами предпочитаете, Катаржина?

Рыжеволосая женщина запнулась на полуслове.

– Мокаччино…

– Тогда сделай два мокаччино. И давай на «ты».

Спустя полчаса они допивали по второму бокалу мокаччино и вовсю хихикали.

– Еще нет десяти утра, а такая жара, – Катиш расстегнула пару пуговиц на форменной блузке. Протянула руку за пультом, лежащим на подоконнике. – Я включу кондиционер, ты не против, Софи?

– Включай, – пожала та плечами. – Это твоя территория, в конце концов.

– Вот, кстати, да, – усмехнулась Катаржина. – Обычно я подружек Сержа отсюда метлой гоню. Ой, извини, – заметив, как нахмурилась собеседница. – Я не хотела тебя расстраивать. Но ты же не можешь не понимать…

– Неважно, – отмахнулась Соня. – К тому же, я все понимаю. И за что мне такая честь?

– За то, что сбила спесь с моего малыша, – рассмеялась Катаржина. – Он же сам не свой уже пару месяцев. Такой бедный измученный зайчик, особенно поначалу был… Просто прелесть. Никогда его таким не видела. Надеюсь, ты не в обиде? Что я называю его так? Он мне вроде… брата младшего непутевого. Только ему не говори, – снова белозубо улыбнулась. – А то он страшно не любит нарушения субординации. Где его преосвященство, кстати? Дрыхнет еще?

– Угу, – задумчиво ответила Софья, облизывая ложечку.

– Ой, это он любит. До обеда может проспать – если дел нет. И если ночью была, – Катиш подмигнула Софье, – бурной.

Соня ответно улыбнулась – ничуть не смущенно. Почему-то с Катаржиной было легко. И еще бы велик соблазн – порасспрашивать общительную молодую женщину о Серже. Отчего-то Софья была уверена, что та ей все расскажет – о чем бы Соня ни спросила. Но ей вдруг стало неловко собирать информацию о Серже вот таким вот способом. Да, наверное, домработница могла бы рассказать о своем хозяине многое. Но Соня вдруг решила, что так поступать – нечестно. Любопытно ужасно, конечно, но она не будет так делать.

Катаржина одарила ее проницательным взглядом – слово догадалась о мыслях Софьи. И Соня решила сменить тему.

– Скажи мне, Катиш, а это правда, что… То есть, Серж мне говорил, что ты… – тут Соня почему-то смутилась.

– Что я предпочитаю женщин? – невозмутимо продолжила за нее Катаржина. – Правда.

– А… почему? – не удержалась от вопроса Соня. – Ты же такая… ну, привлекательная, интересная, умная…

– И какая связь? – рассмеялась ее собеседница. – Да, я такая. И мне нравятся привлекательные, интересные и умные женщины. Что тебя смущает?

Соня не нашлась, что сказать, и уткнулась в чашку с остатками мокаччино, раздумывая над ответом. И все равно ей стало вдруг странно еще более неловко.

– Ты такая забавная, Софи, – ее смущение явно веселило Катаржину. – Забавная и… очень красивая.

Последние слова прозвучали как-то иначе, и Соня оторвала взгляд от дна чашки. И смутилась еще больше – от того, как женщина напротив смотрела на нее.

А Катаржина протянула руку и вдруг коснулась кончиками пальцев руки Софьи.

– Ты очень красивая, и ты знаешь об этом. Очень-очень красивая. По-настоящему красивая. У тебя такие глаза…

Соне показалось, что две выпитые чашки мокаччино вскипели у нее в желудке – так ее мгновенно бросило в жар. Никогда раньше на нее не смотрела так… женщина. С восхищением. Не только с восхищением – с… Тут Софья резко ощутила вдруг, что из одежды на ней только рубашка Сержа, наполовину застегнутая. Резко свела свободной рукой полы рубашки до горла, а вот та рука, что лежала на столе – та словно онемела.

– Ты все-таки ужасно смешная, Софи, – легко рассмеялась Катаржина на этот ее жест. – Не бойся – у патрона я подруг не отбиваю. Но если ты вдруг передумаешь… Или решишь попробовать… Или он вдруг тебя обидит… Дай мне знать, Софи – я утешу тебя, – Катаржина погладила ее руку. – Обещаю – тебе понравится. Я умею быть очень ласковой и нежной…

Никогда еще Соня не была так близка к тому, чтобы избежать неудобного разговора позорным бегством. И тут, как нельзя кстати, явился хозяин квартиры.

– Катаржина, мать твою, что здесь происходит?!

– Добро утро, монсеньор, – как ни в чем не бывало, мурлыкнула молодая женщина. Неспешно отняла руку, спокойно встала со стула. – Что желаете на завтрак?

– Твою голову! – рявкнул стоящий в дверях кухни «монсеньор» – спросонья лохматый и босой, но уже гладко выбритый и облаченный в шелковое красно-черное кимоно.

– У вас будет несварение, ваше превосходительство.

– Катаржина, я тебя уволю к черту! Я тебя предупреждал…

– Мы просто попили с Софи кофе и поболтали, – Катаржина прошла к кофеварке, обернулась и подмигнула Софье. – Как девочка с девочкой…

– Я тебе такую рекомендацию дам – тебя нигде на работу не возьмут!

– Да не трогала я вашу Софи даже пальцем!

– Я видел!

– О, боги, Софи, да хоть ты скажи ему! А то он сейчас убивать меня начнет за то, что я тебя кофе поила.

– Правда, все в порядке, Серж, – пробормотала Соня, совершенно не понимая, что происходит, какие отношения между этими двумя и как ей самой реагировать. – Мы просто пили кофе и разговаривали…

– Вот-вот! – обрадовалась поддержке Катаржина. – Я так и сказала – поила вашу гостью кофе, пока вы бессовестным образом дрыхли. Поила кофе и развлекала… как могла.

– Вот за что мне это наказание? – демонстративно закатил взгляд к потолку Серж. – За что Господь наказал меня домработницей, которая отбивает у меня девушек?!

– Такое было всего раз, – парировала Катаржина. – И, потом, Одри вы бросили сами, а я подобрала по доброте душевной. Так что…

– А почему только кофе поила? – поспешил сменить ставшую вдруг неудобной тему Серж. – А кормить кто будет мою девочку? Ты голодная, радость моя?

И он вдруг оказался рядом. Наклонился. От него пахнет лосьоном после бритья, зубной пастой и чем-то еще. Им самим. Так рядом серые глаза, ласковые губы. Нежный-нежный поцелуй. И, негромко:

– Доброе утро. Прости, что не проснулся. Надо было меня разбудить.

– Я покажу мадмуазель Софи, где лежит ракетница, – донесся голос Катаржины. – Без нее шансов вас разбудить утром нет.

– Изыди, Сатана, – огрызнулся Серж. А Соня словно очнулась – поцелуй Сержа заставил ее забыть, что они не одни в помещении. Это он, наверное, привык не обращать внимания на свою домработницу. А Софье – неловко.

– Я-то изыду. А кто вам завтрак приготовит? – судя по виду и тону Катаржины ничего из ряда вон выходящего она не наблюдает. – Чего изволит повелитель?

– Блинчики и кофе – как обычно.

– Слушаюсь, господин. А что хочет мадмуазель Софи?

В присутствии Сержа Соня вдруг резко стала «мадмуазель Софи». Впрочем, все тонкие грани отношений Сержа и его… хм… «прислуги» пока оставались для Сони непонятными.

– Давай тоже блинчики – чтобы тебе было проще. И кофе.

– Софи – такая милая. И заботливая, – демонстративно шмыгнула носом Катаржина, между делом быстро и уверенно разбивая яйца, вливая молоко, просеивая муку. – Не то, что некоторые…

– Сейчас заплачу, – хмыкнул Серж, устраиваясь за столом напротив Сони. Протянул руку, притянул ее пальцы к губам, поцеловал. – Ты как? Выспалась? Все в порядке? – прижался щекой к ее ладони.

– Угу, – Софье все равно как-то неловко. В первую очередь, от присутствия Катаржины, которая, стоя у соседнего стола, ловко взбивала тесто венчиком. И от ее ироничной усмешки.

– А я выспался просто отлично. С тобой так приятно спать, – он потерся о ее руку.

– Мсье Бетанкур, вы будете завтракать здесь или в столовой? – от присутствия Катаржины трудно отрешиться. Да, может, и к лучшему.

– Софи? – он снова поцеловал ее в ладонь. – Ты где хочешь завтракать?

Соня пожала плечами. Тоже мне, вопрос. Какая разница?

– Давай здесь.

– Будет исполнено. Кстати, мсье Бетанкур, за что вы так жестоко с галстуком? – Катаржина переместилась к плите. – Та расцветка была бледновата, конечно. Но зачем же ножницами резать?

– А это не я, – ухмыльнулся Серж. – Это Соф вчера решила разнообразить… наши отношения. Шалунья.

– Да ладно? Боже, до чего вы довели бедную девушку…

– Завидуй молча.

– Да было бы чему, – Катаржина деловито сервировала стол – тарелки, ножи, вилки, салфетки, вазочки с апельсиновым, судя по цвету, джемом и медом, кувшинчик со сливками, сахарница. – Ваши способности доставить удовольствие женщине… оставляют желать лучшего.

Соня уже просто прекратила попытки понять логику отношений этих двоих. И даже неловкость куда-то делась.

– Пожалуй, не буду заморачиваться с увольнением. И просто тебя придушу, – слегка раздраженно парировал Серж.

– Правда глаза колет? – первый блин лег на тарелку. – Большие глазки, надутые губки и пресс кубиками – еще не все, чтобы женщина была довольна в постели, не так ли, Софи?

Соня поперхнулась кофе. Они и ее решили вовлечь в свои препирательства?

– Я увезу твой труп в Сент-Оран-де-Гамвиль и закопаю под любимыми бегониями мадам Нинон.

– Вы так заботливы, монсеньор. Надеюсь, не только со мной. Надеюсь, и о Софи вы тоже позаботились… в постели… должным образом…

– Катаржина, прекращай! – судя по резкому тону, Серж проиграл в этой битве тонких издевок. Интересно, почему он позволяет это? И тут Софью снова настиг приступ импульсивности. Зачерпнула пальцем желто-оранжевого джема и протянула Сержу.

– Угощайся…

В его глазах сначала плеснулось удивление, а потом он усмехнулся. И принялся аккуратно слизывать джем с ее пальца, крепко перехватив запястье. Медленно. Тщательно. Сексуально, черт побери!

– Глазам своим не верю… – прозвучал над ними голос Катаржины. – Серж, ты наконец-то понял, для чего мужчине губы и язык?!

А вместо него ответила Софья. Она, кажется, усвоила правила этой тонкой игры.

– Он это умеет делать виртуозно, Катиш. Так что ищи другой повод для насмешек.

– Вырос малыш, – ничуть не обескуражено хмыкнула Катаржина. – А я и не заметила. Мои поздравления, Софи, – на стол поставили блюдо с блинчиками. – Приятного аппетита.

– Соф, угости меня еще джемом. Мне понравилось.

– Пойду я, пожалуй, – решила проявить деликатность Катаржина. – Уберу в спальне.

Думаю, там сегодня ночью было жарко.

Смысл сказанного дошел до Сони не сразу, а потом она вспомнила. О своих валяющихся на кресле трусиках. О своем платье, над которым Серж вчера как только не надругался… Нет, она еще не готова к тому, чтобы это видел кто-то посторонний!

– Ой, нет, Катаржина, подожди! – сорвалась с места. – Пять минут! Я… мне кое-что надо! – и она пулей вылетела из кухни. И Серж с Катиш остались одни.

– Ты понимаешь, да? – Катаржина прислонилась к разделочному столу и сложила руки под грудью.

– Что именно? – Серж принялся за блинчики.

– Она не такая, как твои обычные девицы. Софи удивительная. Она настоящая. И ее чувства к тебе – настоящие.

Серж продолжил есть, не отвечая.

– Бетанкур! Не смей говорить мне, что ты этого не видишь!

– Вижу, – отозвался он тихо.

– И?…

Он снова промолчал.

– Вот что я вам скажу, ваша светлость, – Катаржина решительно уперла руки в бедра. – Если вы посмеете обидеть эту чудесную девочку – клянусь, я наплюю на все наши договоренности. На плохие рекомендации. На бегонии в Сент-Оран-де-Гамвиль. Но если вы ее обидите… Если вы заставите эту девочку плакать… Клянусь, я утешу ее так, что она забудет, как вас зовут!

– И не мечтай!

– Так и будет!

– Не будет. Я не дам тебе шанса. Я не отпущу Софи. И не обижу ее.

– Смотрите, мсье Бетанкур. Вы мне пообещали…

Шаг восемнадцатый. Новые, а точнее, хорошо забытые старые контрагенты

Все мы, изверги, на одно лицо.

– Что это? – Софья подозрительно смотрела на коробку в руках Сержа. Ни на платье, ни на обувь не похоже – цилиндрическая, высокая.

– А ты посмотри, – он втиснул коробку ей в руки и растянулся на диване, ослабил галстук.

Соня открыла бархатную крышку. И со все возрастающим изумлением достала из коробки… нечто. Темно-голубое газовое облако сложной формы – вот на что это было похоже. Красиво. И абсолютно непонятно. Соня повернула. С другой стороны обнаружилась россыпь синих цветов. Но ясности это не добавило.

– Что это, Серж?

– Шляпка, – ответил тот невозмутимо.

– Шляпка?! Слушай… ты точно неправильно представляешь себе кокошник.

Серж рассмеялся.

– Кокошник прибережем для другого случая.

– Я не знаю… – Соня аккуратно покрутила в руках голубое «облако». – Я не представляю, куда бы я это могла надеть. И вообще – как ЭТО держится на голове…

– Смотри, – Серж легко встал на ноги. – Вот так, – повернул ее за плечи к шкафу, по-хозяйски открыл дверцу. Соня уставилась на свое отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы шкафа. А Серж аккуратно приложил «облако» к ее голове. И тут девушка в зеркале преобразилась.

Это и в самом деле оказалась шляпка – вычурная, экстравагантная, но шляпка. Более того, она странным образом шла Соне – если не обращать внимания на полную ее несочетаемость с белой футболкой и шортами. Зато с тем, последним подаренным Сержем платьем будет идеально…

– Ее, конечно, надо будет закрепить – я понятия не имею, как это делается, – пальцы другой его руки гладят ее шею. – Но в шляпной мастерской знают – как.

– Зачем, Серж? – она обернулась к нему, а причудливая шляпка сталась в руках Сержа.

– Таков дресс-код. В эти выходные – Триумфальная Арка.

– Что?

– Приз Триумфальной Арки. Это скачки. На ипподроме Лоншан.

– Скачки?! – отлично. Он принял решение, даже не поинтересовавшись ее мнением. – А если я не хочу ехать на эту Арку?!

– Я должен там быть, Софи, – Серж ответил серьезно и невозмутимо. – Должен, понимаешь? Это мероприятие, которое я обязан посетить. Из-за работы. Из-за репутации. Должен.

Софья молчала.

– А там, между прочим… – он снова принялся гладить пальцами ее шею, – будет много красивых девушек… женщин… и все они будут добиваться моего внимания. Неужели ты бросишь меня им на растерзание, Софи?

– Если учесть… – она наклонила голову, чтобы ему было удобнее гладить, – что там будут еще и красивые мужчины… часть из которых тоже будет добиваться твоего внимания… то придется мне с тобой поехать.

– Я знал, – он обхватил пальцами ее лицо и крепко поцеловал в губы, – что моя девочка меня на поругание не бросит!

Моя девочка… моя радость… моя крошка… как часто это «моя» стало проскальзывать в его словах. А больше всего Соню пугало то, что она стала привыкать к этому. Что она – его. Она уже хочет быть его крошкой! Как бы глупо, сентиментально или инфантильно это ни звучало.

* * *

День выдался идеально-солнечным. Все вообще было ярким и удивительным. И какой-то своеобразный запах. И пестрое многолюдье. И шляпки. Конечно, шляпки, море просто.

Соня быстро поняла, что подаренный Сержем головной убор, на самом деле, весьма скромен по здешним меркам. У многих дам шляпки были столь затейливы, что Софья пару раз поймала себя на том, что смотрит, раскрыв рот. Пришлось срочным образом брать себя в руки. Тем более что они с Сержем тоже стали объектом пристального внимания.

Софья еще утром в зеркале оценила, насколько роскошно она выглядит. Непривычно и неприлично роскошно – стараниями Сержа. Шляпка, которая безукоризненно подошла к голубому шифоновому платью от Chanel. И самой Соне на удивление шла. И туфли, и сумочка – все бы идеально. Но самым красивым в ее облике был спутник. Лучшее украшение любой женщины – Бетанкур в смокинге.

Они несколько раз позировали фотографам – Серж непринужденно улыбался, крепко обнимая ее за талию. Соня решила, что лучше никакой улыбки, чем деревянная. Она почему-то волновалась. И даже многое повидавшие фотографы пасовали перед этим серьезным синим взглядом.

Расслабилась Соня, когда Серж заставил сделать ее ставку, заявив, что новичкам везет. Правил она так и не поняла, поэтому просто поставила десять евро по какой-то непонятой схеме цифр на чалого трехлетку по кличке Лорнет.

* * *

– Софи, извини, я ненадолго.

А она и в самом деле увлеклась происходящим на ипподроме. И не сразу смогла переключить внимание на Сержа. А он уже поднялся на ноги.

– Я ненадолго, Софи. Кое-с кем надо поговорить.

Она кивнула. Перевела взгляд на поле ипподрома. Но происходящее там как-то вдруг перестало ее волновать. И она повернула голову в ту сторону, куда ушел Серж.

Можно не спрашивать, с кем он говорит. Этот человек не мог быть никем иным, кроме как отцом Сержа. Хотя, если бы она не знала, что Серж – единственный ребенок, то приняла бы мужчину рядом с Сержем за его старшего брата. Стройный, моложавый. Те же глаза, тот же изгиб губ, та же осанка, так же безупречно сидящий смокинг, лишь шляпа на голове Бетанкура-старшего – единственное явное отличие во внешнем облике двух мужчин. Теперь Софья точно знает, как Серж будет выглядеть лет через пятнадцать – на большее разнице в возрасте мужчин внешне не тянула. Все так же чертовски привлекательно.

У этих двух похоже все – не только рост, фигура, черты лица. Мимика, жесты, манеры – одинаковы. Они напоминали двух хищников – породы кошачьих, разумеется, встретившихся на нейтральной, ничейной территории. Повороты корпуса, то, как достаются и вынимаются руки из карманов брюк, усмешки и изгибы бровей – зеркальной копией друг друга. И даже до ее места долетает арктический холод этой встречи, этого разговора.

Серж коротко кивнул своему собеседнику, прощаясь, развернулся. А отец Сержа вдруг посмотрел прямо на Софью. Элегантный жест – приподнял шляпу, легкий полупоклон. Это определенно адресовано ей.

– Это был твой отец? – она не смогла удержаться от вопроса, едва Серж сел рядом.

– Да, – и столько вложил в это короткое слово, что сразу понятно – на эту тему лучше не распространяться.

А Лорнет принес ей тридцать евро. Новичкам и в самом деле везет.

* * *

В «мессенджере» всплыло окно с сообщением. От Мари-Лоран. Соня глянула на сидящую напротив, в паре метров, коллегу и ткнула в сообщение. Это оказалась ссылка. А по ссылке открылась фотография. Неожиданная. Хотя, если подумать, ожидаемая.

Это была даже не фотография – заметка светской хроники.

Выбор белокурого Бетанкура – очередной или окончательный?

На прошедшем в минувшие выходные Призе Триумфальной Арки мы имели возможность полюбоваться традиционно на многое и многих. В том числе и на владельца «Бетанкур Косметик» Сержа Бетанкура в компании очаровательной спутницы. Серж Бетанкур – один из самых завидных и лакомых призов брачного гран-при последних десяти лет, благодаря своему состоянию и совершенно неприличной красоте. Ходят слухи, что с запечатленной на фото девушкой Сержа видели на Неделе Высокой Моды несколько месяцев назад, а так же еще в паре мест. Возможно, очаровательная брюнетка уже занимает какое-то место в сердце одного из самых видных женихов страны? Что ж, время покажет, сделал ли Серж Бетанкур окончательный выбор и услышим ли мы скоро звон свадебных колоколов. И стон разочарования одновременно – тех, кто еще надеялся заполучить себе белокурого Бетанкура. Или это просто очередное пополнение коллекции мсье Бетанкура.

Софья поморщилась – тон заметки казался одновременно заискивающим и вульгарным. Впрочем, чего ждать от светской хроники? Зато фотография – фотография была шикарной. Так и хотелось сказать: «Поздравляю вас, мсье Бетанкур, вы сделали прекрасный выбор». Соня рядом с ним казалась… на своем месте. А Серж рядом с ней выглядел очень счастливым. Впервые Софья задумалась о перспективе их отношений. Точнее, об их финале. О том финале, на который намекала заметка. Он казался ей невозможным. Недостижимым – хотя бы потому, что у них никогда, даже мимолетно, не заходила об этом речь. И, тем не менее, очень желанным.

Соня тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Нет, не стоит даже думать об этом.

Зазвонил телефон – это оказался Матье.

– Угадай, на что я смотрю, Соф?

– На биржевую сводку? Финансовую аналитику? На свой галстук?

– Кое-кто делает успехи в высшем свете…

– Господи! Ты-то откуда знаешь?!

– Тетя прислала ссылку. А ей, видимо, Мари-Лоран.

Соня посмотрела на подругу, та лишь усмехнулась.

– Никакой личной жизни!

– Теперь-то ты меня понимаешь? – хмыкнул Матье. – Слушай… ты как-то спрашивала меня о делах «Бетанкур Косметик»…

– И что? – Софье стало почему-то неловко.

– Я хочу пересмотреть данный тебе тогда совет, Софи. Это, безусловно, рискованное вложение. Но если рискнешь – можешь получить… многое. Я думаю, что в данной ситуации риск… оправдан.

– Ты сейчас говоришь как финансовый аналитик?

– Как друг.

* * *

– Что это?

– А ты открой и посмотри.

Он надрывает пакет, достает оттуда белую футболку, растягивает на пальцах. И начинает хохотать.

– Разве это не про тебя? – Соня не может не начать улыбаться в ответ на его веселье.

– Это точно про меня.

Он сбрасывает с плеч светлый пиджак, ловко расстегивает пуговицы рубашки. А она вдруг ловит себя на мысли, что любуется – движениями пальцев, тем, как он поводит плечами, скидывая рубашку, как наклоняет голову, собираясь надеть ее подарок. Этот мужчина невероятно сексуален во всем – в любой одежде, в каждом движении. И надпись на футболке это только подтверждает.

I hate being sexy. But someone must do it. (англ. Я ненавижу быть сексуальным. Но кто-то же должен это делать)

Серж разводит руки, предлагая ей полюбоваться собой.

– Ну, разве я не «секси»?

– Очень. Твое чувство долга просто впечатляет.

Он ухмыльнулся, притягивая Софью к себе. Чмокнул в макушку.

– Спасибо за подарок. Мне не так часто выпадает случай ходить в футболках, все больше дома. Но обещаю – эта будет моей любимой.

– Носи на здоровье, – она ответно прижалась к его боку. – Не все же тебе меня подарками заваливать.

– Я не заваливаю! Кстати, надо тебя обязательно чем-то ответно одарить за эту чудесную футболку…

– Серж!

– Ладно-ладно, я же не сейчас, – он со смехом увлек ее на диван. А потом вдруг посерьезнел. – Слушай, Софи, я хотел с тобой кое-что обсудить.

Ей почему-то очень не понравился его серьезный тон. Она села ровнее.

– Говори.

– Дело в том, что я вынужден уехать на несколько дней из Парижа. Правда, это очень важно. Я бы не хотел расставаться с тобой надолго, и…

– Не надо!

– Не надо что? – он смотрел на нее с искренним недоумением. А в Софью вселился бес – не иначе. Или это чертов ПМС. Или еще какая-то причина. Но мозги у нее почему-то на этих словах выключились. А включилась – истеричка. Неравноценная замена, что тут скажешь. Видимо, она постоянно подсознательно ждала какого-то подвоха с его стороны. И решила, что дождалась.

– Не надо придумывать оправданий, если я тебя надоела!

– Что?!

– Что слышал. Если тебе хочется побыть с другой женщиной – так и скажи. Не надо меня унижать обманом!

Он смотрел на нее, будто видел в первый раз. Даже уперся локтем в колено, а ладонью подпер подбородок – чтобы смотреть было удобнее. Покачал головой неверяще. Почесал нос. Вздохнул.

– Ты права. Мне действительно нужно побыть с другой женщиной…

– Вот и проваливай! – ей кажется, что-то внутри оборвалось. Она же на самом деле не думала, что это правда – про другую женщину. Да как?! Как он мог?! Как посмел?

Серж еще раз вздохнул.

– В эти выходные у мадам Нинон день рождения. Она сейчас в Сент-Оран-де-Гамвиль. Это семейное торжество, и я там обязательно должен быть. Я там хочу быть. Потому что… Неважно, – махнул рукой. – Вообще-то, я хотел пригласить тебя с собой. Но теперь… что-то расхотел.

Ей стало стыдно. Очень. А еще очень хотелось врезать себе. Со всей силы. Вот кто, кто скажите на милость, тянул ее за язык, да еще так несвоевременно?!

– Серж, послушай, я не хотела… не думала…

– Ты меня обидела. Очень обидела, – и отвернулся – чтобы понятнее стало.

Она смотрит на его оскорбленный профиль. Да, реакция слегка наигранная и театральная, но сути это не меняет. Софья сваляла конкретного дурака. Надо как-то исправлять ситуацию.

– Извини меня. Я была неправа.

Он еще более оскорблено вздернул подбородок, не оборачиваясь. Ребенок!

– Ну, Сееерж… – потянула его руку, но он высвободил ладонь. Так и хотелось сказать: «Переигрываешь!». Или хрестоматийными словами Константина Сергеевича: «Не верю!». Но, как ни говори, Софья только самой себе обязана тем, что оказалась в таком невыгодном положении. Прижалась щекой к его плечу – деваться ему некуда, угол дивана.

– У меня к тебе есть предложение, Серж.

– Слушаю, – соизволила ответить после паузы его оскорбленная милость.

– Давай так, – взяла его ладонь, в этот раз он не стал вырывать руку, и переплела пальцы. – Ты берешь меня с собой в Сент-Оран-де-Гамвиль. А я беру туда с собой тот вульгарный красный корсет. И надену его… там.

– Он не вульгарный!

– Хорошо. Не вульгарный. Но надену его там.

– Нет, – Серж повернулся к ней. – Корсет ты наденешь сейчас. А в Сент-Оран-де-Гамвиль мы поедем в пятницу. Но я разрешаю взять корсет и туда.

Она оценила все – и подрагивающий угол губ, и изогнутую бровь, и выражение глаз. Чертов манипулятор!

– Деньги вечером, стулья утром… – пробормотала Софья. – Князь Бобровский, а монтер Мечников вам родственником не приходится?

– Что? Какой Мечников? И при чем тут стулья?

– Это цитата была, мсье Бетанкур. Сейчас расскажу, откуда.

– Расскажешь в корсете. Иди, – легко толкнул ее в спину. – Ты обещала!

– Ты ужасный тип!

– Софи, не испытывай мое терпение. При мысли, что наконец-то увижу тебя в том корсете, я начал возбуждаться.

– Ты начал возбуждаться, потому что переиграл меня!

– И это тоже, – довольно ухмыльнулся Серж. – Ну же, чего ты ждешь? Чтобы я надел его на тебя?

– Сама справлюсь! – Соня встала с дивана. – И я его с собой не возьму!

– Значит, придется выжать по максимуму из этого раза. Не забудь красную помаду! – это он ей крикнул, когда она уже ступила на первую ступеньку лестницы.

– Это вульгарно!

– Это роскошно. Ты будешь выглядеть роскошно, Софи…