Текст книги "De Paris avec l'amour (СИ)"
Автор книги: Дарья Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
– Обязательно. Тогда, может быть, балет?
– О, я просто обожаю смотреть на мужчин в облегающих балетных трико!
– На вас не угодишь, Софи, – хмыкнул Бетанкур.
Соня рассмеялась. Да уж, с Сержем не скучно.
– Серж, позвольте, я внесу встречное предложение?
– Готов рассмотреть, – он там, на том конце провода, поправил светло-серую атласную подушку под головой.
– Давайте просто поужинаем где-нибудь. Может быть, немного прогуляемся. Если честно… я бы хотела провести спокойный вечер – без массового скопления людей.
– Вы читаете мои мысли, Софи, – цокнул он языком. – Договорились. Какую кухню вы предпочитаете?
– Исключите не подвергшиеся основательной термической обработке экзотические продукты и насекомых. Из остального можно выбирать смело.
– Не пригласить ли мне вас в устричный ресторан? – невинно предложил бес-искуситель Бетанкур.
– Помните про полгода и потом не жалуйтесь, – не осталась в долгу Соня. Серж рассмеялся. У него очень приятный смех – не смогла не отметить Софья.
– Заеду за вами к семи. Во что вы будете одеты – чтобы я не прогадал с машиной?
– У вас большой автопарк?
Он снова мягко рассмеялся.
– Полагаю, что ваш гардероб все-таки больше. Ладно, посмотрим, смогу ли я угадать. Я перед сном буду думать о том, во что вы будете одеты. Доброй ночи, Софи.
И в телефоне неожиданно зазвучали короткие гудки.
* * *
Учитывая, как в прошлый раз Бетанкур пялился на ее декольте, Софья решила одеться скромно. Хотя… мало ли что она решила. Тщеславие взяло свое. А Бетанкур выглядел восхищенным.
– Я решила облегчить вам задачу, Серж.
– Это очень мило с вашей стороны, Софи, – он все еще разглядывал ее. Сигнально-красный трикотажный джемпер с длинными рукавами прилегал к телу как вторая кожа, а затейливый воротник с перекрещивающимися узлом бретелями подчеркивал красивую шею, которой Софья по праву гордилась. Расширяющаяся книзу юбка была снежно-белой и заканчивалась на пол-ладони ниже колена. Тонкую талию перехватывал синий пояс. – Патриотично, – прокомментировал этот триколор Бетанкур.
– Я хоть с одним цветом угадала?
– Да, – он обернулся на белую машину. – Но даже если бы не угадали… Вы все равно необыкновенно обворожительны.
– Вы тоже неплохо выглядите, Серж, – и это чистая правда. На нем очередной светло-серый костюм – видимо, его любимый цвет. Что, впрочем, и неудивительно – отлично подчеркивает цвет светлых прозрачных глаз, особенно в комплекте с бледно-голубой рубашкой. Да не смотри ты так на него, Софья Станиславовна! – Волосы удачно уложены, Серж. Естественно смотрятся.
Он ухмыльнулся.
– Хороший бальзам, пенка и фен. А я еще и тональный крем удачно наложил сегодня, – наклонился к ней ближе. – Правда, совсем незаметно?
Она невольно отшатнулась – от его близости, от близости светлых серо-голубых глаз и четко очерченных губ. Ой, у него маленькая родинка в уголке верхней губы – светлая, заметная только вблизи. И, наверное, на ощупь… языком.
– Так, помним о неприкосновенности личного пространства! – для надежности Соня отступила назад.
– Я всего лишь хотел узнать мнение эксперта в вопросах макияжа, – надул свои невозможно сексуальные губы Бетанкур. Софья резко отвернулась и шагнула к машине.
– Предлагаю обмен любезностями считать завершенным. Очень кушать хочется, – и, войдя в роль и совсем жалостливо: – Мсье, же не манж па сис жур…
Бетанкур шутки не понял и глазки округлил. Пришлось дорогой объяснять – с литературными примерами и цитатами. Вот и пригодились университетские лекции по межкультурной коммуникации.
– «Ла Трюфье»? – изогнула бровь Софья по приезду. – Не оригинально.
– Вы сами отказались от экзотики, Софи.
Впрочем, это она, разумеется, выпендривалась. Об изысканном «Ла Трюфье» она лишь слышала, но бывать до этого не приходилось – слишком недемократический ценник. Есть все-таки плюсы в знакомстве с миллионером.
И она позволила себе заказать, не глядя на стоимость блюд. Раз пришли в «Ла Трюфье» – то черные трюфели, а к ним – угорь в соусе из трав. И на десерт – мороженое с темным шоколадом и желе из смородины. Гулять – так гулять.
Бетанкур надолго уткнулся в винную карту, а потом что-то вполголоса обсуждал с сомелье. Наконец-то выбор был сделан.
– Chateau Pavillon Blanc две тысячи пятого. По-моему, неплохой выбор, как вы считаете, Софи?
Соня заглянула в свой экземпляр карты и чуть не поперхнулась. Поспешно согласилась.
– Прекрасный выбор, Бетанкур. Думаю, подойдет отлично.
Еще бы оно не подошло – четыреста евро за бутылку! Судя по тому, как одобрительно покивал Серж, пригубив из бокала – вино действительно его устроило. Когда Соня попробовала из своего, то не нашла ничего особенного. Ну, вкусненькое белое вино. Впрочем, высказываться вслух не стала.
– Есть предложение, Софи, – Серж приподнял руку с бокалом.
– Излагайте, – черт, пахнет так вкусно, что сейчас в животе неприлично заурчит!
– Давайте выпьем на брудершафт. Смешно говорить друг другу «вы» с учетом перспективы наших отношений.
Соня подозрительно прищурилась.
– Это нечестно, Серж. Я не собираюсь с вами сегодня целоваться! У нас есть план.
– Конечно! – он невинно распахнул свои и без того немаленькие глаза. – Я помню про план. Никаких поцелуев в первый месяц. Просто… на брудершафт. Чтобы перейти на «ты».
– Без поцелуя? – уточнила она.
– Без поцелуя, – согласно кивнул он.
– Извольте, – Софья протянула руку. И в самом деле, переходить на «ты» рано или поздно придется, почему бы не сейчас?
Он протянул свою, руки переплелись. Ее запястье царапнул металлический браслет его часов, пальцы, оплетающие ножки бокалов, слегка касались друг друга. Серж смотрел ей прямо в глаза. У него совершенно неестественно темные для такого пепельного блондина ресницы, еще и неприлично длинные и густые! Софи решила пошутить про удачно наложенную тушь, но забыла о своем намерении – его губы сомкнулись на крае бокала. Отпил. Сглотнул. Дернулся кадык над воротником светло-голубой рубашки. Он облизнул губы. Она же просто «зависла».
– Пей, Софи.
Софья моргнула, сделала глоток. Вино по четыреста евро за бутылку прилично ударяет в голову!
За едой разговор пошел о еде. Довольно естественный поворот, если подумать. Серж вспомнил о своей исторической родине и допытывался у Сони, что такое «окрошка» и «борщ». Узнав состав ингредиентов, выразил сомнение, что это может быть вкусно, или, хотя бы, съедобно. Получил мотивированное несогласие. Усомнился и полюбопытствовал, умеет ли Софи готовить эти блюда со странными названиями. На что Софи, гордо задрав нос, сказала, что для правильных окрошки и борща в Париже нет правильных ингредиентов. Серж снова усомнился, высказав предположение, что в Париже наверняка есть не один ресторан русской кухни. Таким образом, они наметили место для следующей встречи и вообще приятно провели время за разговором. Правда, Софи переоценила свои силы, и десерт остался нетронутым. А Бетанкур, после перехода на «ты», как-то совершенно по-свойски слазил в ее креманку с мороженым, и снова она «зависла» на том, как он облизывает ложечку от мороженого.
А потом они переместились в настоящий каминный зал, где она позволила усадить себя практически под бок к Бетанкуру на двухместный кожаный уютный диванчик. Черт с ним, с личным пространством, зато какой кофе! И какой ликер – гораздо вкуснее этого понтового вина за баснословные деньги, на ее скромный вкус. Но Сержа расстраивать не стала.
В какой-то момент Соня поняла, что еще чуть-чуть – и она начнет засыпать: после сытного ужина, под теплым боком и перед умиротворяющим треском камина. И попросилась наружу. Пока Серж расплачивался, она пыталась себя взбодрить, представляя реакцию Бетанкура, если она предложит разделить расходы на ужин и заплатить за себя. Судя по всему, такой вариант развития событий Сержем Бетанкуром даже не предусматривался. Да и у нее с собой таких денег нет.
– Знаешь, Софи, я сто лет не гулял по вечернему Парижу, – они идут рядом, отдав себя во власть сплетения улочек Латинского квартала. – И вообще ни в какое время суток давно не гулял. Все куда-то бегом, бегом. Или дома. А чтобы вот так, после ресторана пойти гулять…
– А обычно сразу после ресторана – постель?
Он повернул голову, одарил ее взглядом серо-голубых глаз и усмешкой. Кивнул согласно.
– Примерно так, да. Но ты сама от этого отказалась, противная девчонка. Так что теперь сладкое только через полгода.
– Я буду оплакивать каждую секунду этого времени, сокрушаясь об упущенных возможностях, – не осталась в долгу Софья.
– А я-то как буду сокрушаться, – демонстративно вздохнул Бетанкур. А потом благородно решил перевести тему разговора. Оглядел Соню. – Все никак не могу понять, какой это флаг, Софи? Французский? Нет, порядок цветов не тот. Голландский? Тоже вроде нет. А! Это российский флаг. Только наоборот, верно?
– Верно. Только не проси меня перевернуться и идти на руках, чтобы флаг был правильным. Хотя… – вздохнула, – идея не так уж и плоха.
Бетанкур остановился.
– Что за фантазии, Софи?
– Это не фантазии, – она еще раз вздохнула. И созналась. – Это новые туфли.
– Какого черта ты молчала? – он посмотрел на ее ноги. Виновницы разговора выглядели вполне невинно, и даже мило – черный лак, белый бантик, каблук вполне себе умеренный.
– Да сначала было нормально. А потом ремешок на пятке стал давить.
– Пошли-ка в машину. Или… погоди. Посиди здесь, я подгоню.
– Серж, я могу идти! Ты еще предложи меня на руках отнести! – он резко обернулся к ней. – Эй, я пошутила!
– Иди, садись на скамейку, шутница. И жди меня.
* * *
Глядя на свое отражение в зеркале ванной комнаты, Серж Бетанкур сказал себе, что насчет двух месяцев он явно погорячился. Месяц. Ну, максимум – полтора. Он видел, как Софи сегодня на него смотрела. Надо будет на следующем свидании пару пуговиц на рубашке расстегнуть.
Серж подмигнул своему отражению. Он прекрасно знал, какое производит впечатление. И Софи его совсем не удивила своей реакцией. Хотя, судя по бурному началу их знакомства, он уже настроился на более долгое сопротивление. Но, если сладкая Софи падет к его ногам раньше – он нисколько не расстроится. Пожалуй… тут Серж обнаружил на подбородке след зубной пасты и вытер его полотенцем… так вот, пожалуй, будет неспортивным удовлетворять свой сексуальный аппетит где-то на стороне, пока Софи поддается его чарам. Это как-то… нечестно. Наверняка Снежная Королева Софи так не делает – на пути к ее постели надо убить слишком много драконов. Решено, он поддержит ее в воздержании. Тем слаще будет вожделенный приз. Только вот еще сегодня, один раз… Серж потянулся за телефоном.
* * *
Соня в это время лежала на диване, задрав многострадальные ножки на стену и свесив голову вниз. Что-то она сегодня явно голову немного потеряла. Надо ее на место ставить.
Шаг пятый. Прохождение первого испытательного срока
Вот и славно! Трам-пам-пам!
В воскресенье Софья наводила чистоту в квартире и порядок в голове. Из экономии она сразу же при заселении отказалась от услуг приходящей уборщицы. Да и что там убирать в ее крошечной квартире, где живет один вполне аккуратный и чистоплотный человек? Надраивая плитку в ванной, смахивая пыль в гостиной и чистя раковину на кухне, Соня параллельно читала себе нотации.
Серж ведь прекрасно сознает, что делает. Он абсолютно точно знает, какое производит впечатление. Да что она сама – красивых мужиков не видела, чтобы так на него реагировать? Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что Серж Бетанкур по совокупности ряда качеств тянул на первое место в списке всех встреченных ею на жизненном пути мужчин. Ну, так это же компенсировалось увесистыми недостатками. Самовлюбленный. Эгоистичный. Нахальный. Лучший друг Баса Литвинского – что с него взять!
Трудно сказать, насколько осознанной была эта игра, но перед ней определенно разыгрывали спектакль. Эти взгляды, случайные прикосновения, демонстративная забота и внимание. Кодекс пикапера у Бетанкура явно с рождения в крови – да еще с такой-то внешностью. Ну почему Серж не прошел каким-то лесом мимо нее? Соня в очередной раз помянула тихим злым словом Литвинского, продолжая яростно наводить порядок.
К тому моменту, когда квартира сияла идеальной чистотой, бес Бетанкур был все-таки начисто изгнан из головы Софьи Соловьевой. А скоро он исчезнет и из ее жизни. Вряд ли Серж продержится в таком режиме больше двух месяцев.
* * *
Одеваясь для следующей встречи, Соня сделала выводы из предыдущей. Поэтому, во-первых, балетки, во-вторых, веселенькие желтые брючки с белым принтом и белый же свободный пуловер. Выглядела она скорее как студентка, но отнюдь не как потенциальная жертва обаяшки-миллионера, да еще и способная дать тому достойный отпор. Правда, Бетанкуру без каблуков она, наверное, едва будет доставать макушкой до плеча – но это его проблемы, пусть нагибается при разговоре, Софья шею заламывать не собирается!
Серж оглядел ее придирчиво, хмыкнул:
– В этот раз я не угадал с цветом.
Машина за его спиной ярко-красная.
– Это «феррари»? – рискнула предположить Соня.
– Нет, это снова «ламборджини», – он открыл перед ней дверцу.
– Зачем тебе две «ламборджини»? – она искренне распахнула глаза в недоумении.
– Это элементарно, Софи! – он ответно округлил глаза и сдунул с них упавшую прядь. – Потому что цвет – разный!
Трудно было не рассмеяться в ответ.
– Ну и много у тебя еще осталось машин в гараже? – подначила она его, пока они ехали.
– Ты почти все видела. На следующее свидание приеду на велосипеде.
– Буду с нетерпением ждать, – уверила его Софья. – А как же девятьсот одиннадцатый? Про который ты говорил? Почти красного цвета?
– А, этот… Я выставил его на продажу.
– Он плохо себя вел?
– Вроде того. Не совпадаю я с немками по темпераменту. Другое дело, – он любовно погладил большим пальцем оплетку руля, – горячие итальянские девочки.
Соня демонстративно закатила глаза. Мальчишки – они всегда мальчишки, сколько бы им не было лет и сколько бы у них не было денег. Хотя она бы не отказалась проехаться за рулем этой «горячей итальянской девочки». Ей нравились все красивые вещи, в том числе и автомобили. Только черно-красный салон этой «девочки» казался Софье слегка тревожащим. Соня искоса взглянула на водителя. Вряд ли он доверит кому-то свое сокровище. Серж слегка повернул голову и мимолетно улыбнулся ей. Пара верхних пуговиц на белоснежной рубашке расстегнута. Пустил в ход оружие потяжелее? Ну-ну…
Увидев название ресторана, Соня искренне расхохоталась.
– «Матрешка»? И почему я не удивлена?
– Могла быть еще балалайка, – усмехнулся Серж. – Пойдем?
* * *
Бетанкур с сомнением смотрел на тарелку бордово-красной жидкости.
– А это точно можно есть? – он как-то совсем озадаченно взъерошил волосы на затылке.
– И это говорят люди, лопающие лягушек! Сметаны положи – зря тебе, что ли, принесли! И ешь!
– А ты почему не ешь?
– Смотри и учись! – фыркнула Соня. – Тоже мне, наследник русской княжеской фамилии – а борщ есть боишься.
– А ты откуда про княжескую фамилию знаешь? – настороженно спросил Серж, наблюдая, как она отправляет в рот ложку с супом.
– Литвинский рассказал. Знаешь, вполне сносный борщ. Хотя мой папа готовит его раз в десять вкуснее.
– И что Базиль еще обо мне рассказал? – Серж не торопился приступать к еде и вообще почему-то казался напряженным.
– Да почти ничего, – нарочито беспечно пожала плечами Соня. – Кроме того, что ты любишь кататься пьяный на лыжах в горах.
– Это точно, – Серж широко улыбнулся и, похоже, расслабился. – Ну что, значит, есть можно?
– Можно, можно, – кивнула Соня. – Кушай, пока горячий.
– Слушай, а что мы будем под это пить?
– О, как же я забыла! – Софья хлопнула себя по лбу. – Водки надо заказать.
– Водки?!
– А что такого? Русские всегда пьют водку.
Серж смотрел на нее со смесью ужаса и благоговения.
– Что ты на меня так смотришь? Ни разу не пил водки?
– Нет, – покачал головой Серж. – Даже как-то и пробовать не хотелось. У меня вообще с крепким алкоголем отношения не очень хорошие. Не могу крепкое пить. Организм не переносит, совсем, в категорической форме.
– Это как же?
– Отрубаюсь быстро, – поморщился он. – И болею потом страшно. Видимо, каких-то ферментов не хватает, чтобы крепкое спиртное переваривать.
– Вино?
– Вино, – кивнул он. – И ничего крепче вина.
– Ты ешь, а я закажу тебе брусничного морса. Отличная штука – если с умом сделан.
Серж, наконец-то, решился попробовать содержимое своей тарелки, а потом его было от борща не оттащить. А Софья думала о том, что у нее на родине вино считается напитком женским, а слова мужчины в том, что он не любит пить водку, выглядят чуть не признанием в собственной мужской несостоятельности. А вот Бетанкур совершенно спокойно признается, что не пьет крепкое спиртное. И как-то сомнений в его мужской состоятельности не возникает.
В следующее блюдо Серж буквально влюбился. Он сначала посмеялся над названием, а потом долго прокатывал его на языке, произнося то так, то эдак. Ку-ле-бя-ка. Ку-ле-бяяя-ка. Ку-ле-бя-кааа.
Кулебяка, к слову сказать, была действительно вполне прилично приготовлена – и тесто, и начинка.
– Софи, а ты пробовала водку?
– Да, – ответила она спокойно.
– Это вкусно? – не отставал Бетанкур.
– Не могу сказать, что это вкусно, – рассмеялась Софья его почти детскому любопытству. – Но иногда бывает… полезно.
– Например? – упорствовал Серж. – Когда ты в последний раз пила водку?
– По-моему, на свадьбе своей сестры. Там положено. Когда блинами обносят… Это такой свадебный обряд, – рассмеялась Соня на непонимающий взгляд Бетанкура.
– У тебя есть сестра? Старшая?
– На целых несколько минут. И целых две, – улыбается Софья. – Мы – тройняшки.
Этот факт на всех и всегда производил впечатление. Серж не оказался исключением.
– Ух ты! А вы и в самом деле… одинаковые?
– Сейчас покажу, – Соня достает из сумки смартфон, листает экраны. – Вот! – протягивает телефон Сержу.
Это фото делала в студии Машка Тихомирова – тогда, впрочем, уже Литвинская. По задумке фотографа, оно должно было показать их похожесть и непохожесть одновременно. Все они трое одеты в синие джинсы, белые футболки, минимум косметики. Машка велела им встать так, как им самим комфортно. Так они и стоят – Надя слева, Соня справа, Люба посередине. У Нади одна рука уперта в бедро, роскошная грива волос перекинута через плечо, Соня стоит в профиль, сложив руки под грудью и повернув голову к камере, темный локон перечеркивает щеку. А стоящая посредине Любаша с как обычно взъерошенным ежиком волос обнимает сестер за талию.
Бетанкур смотрел на фото, открыв рот. Со словами нашелся далеко не сразу.
– А… хм… вы, когда втроем идете по улице… мужчины в обморок не падают?
– Русские мужчины покрепче будут, – улыбается Софья.
– Бедный ваш отец…
– Он тоже так постоянно причитает.
– Знаешь, – он рассматривает фото, наклонив голову, – если бы я такое увидел вживую, на улице – я бы просто увязался за вами, как бездомный пес. И вы бы от меня не отделались.
– Да уж, от тебя не так-то просто отделаться, – рассмеялась Соня. А он посмотрел на нее вдруг – серьезно и остро. И смеяться ей расхотелось.
– Какая из них замужем, Софи?
– Обе.
– Ну, оно, в принципе, и понятно, – хмыкнул Серж. – Таким девушкам трудно… оставаться одинокими.
– Да уж, быстро нашлись ушлые.
– А ты, Софи? Почему ты еще не замужем?
– Потому что у меня очень скверный характер.
– Из вежливости не буду спорить, – блеснул улыбкой Бетанкур.
– Ну, а у тебя есть братья, сестры? – Соня решила, что тема семьи – вполне себе приемлемая и нейтральная. Тем более, что ей любопытно – после рассказа Баса и реакции Сержа.
– Нет, – покачал головой Серж. – Я – единственный ребенок.
– Расскажи о своей семье, – им принесли кофе и творожный десерт с черникой.
Серж как-то неопределенно пожал плечами.
– Ну, мадам Нинон ты видела.
– Серьезная женщина.
– Конечно, – кивнул Серж. – Вот она как раз урожденная Бобровская. Князья они были. В тысяча девятьсот семнадцатом эмигрировали во Францию. Собственно, мадам Нинон родилась уже здесь.
– Сколько ей лет?
– Отличный вопрос! – рассмеялся Серж. – Этого никто не знает. Дата рождения мадам Нинон хранится как государственная тайна. Меня с детства отучили задаваться вопросами на эту тему. И называть мадам Нинон бабушкой.
– Ясно, – ответно улыбнулась Соня. – А родители?
– Родители есть.
– И?…
– И я не хочу об этом говорить, – Серж постарался смягчить тон, но вышло все равно резко. – Извини, но…
Его прервал монотонный женский голос, говорящий о пожаре в левом двигателе. Соня опешила.
– Извини, телефон, – Серж достал смартфон. – Я ненадолго.
Глядя вслед выходящему на улицу Бетанкуру, Софья гадала – какое надо иметь извращенное чувство юмора, чтобы поставить такой сигнал на звонок телефона?
Вернулся Серж мрачный, разговор как-то не клеился.
– Серж, если у тебя возникли какие-то дела – давай прощаться.
Он потер шею под воротничком рубашки.
– Наверное, да. Извини, Софи. Действительно, я…
– Ты меня отвезешь или мне добираться самой?
– Конечно, отвезу.
* * *
Дома, уже перед сном, она позволила себе задуматься – что это за дела у Бетанкура срочные образовались: блондинка, брюнетка или рыжая? Впрочем, ее это не слишком волнует. Может быть, так он быстрее от нее оступится?
Бетанкур в это время тоже был дома, только не в постели, а за ноутбуком. До двух часов ночи он изучал присланные документы.
* * *
– Здравствуй, Серж.
– Вивьен? Что за надобность заставила тебя позвонить мне? Очередная нимфетка обобрала тебя до нитки? Извини, ничем помочь не могу – сам на мели.
– Как ты разговариваешь с отцом?!
– С отцом? – Серж удобнее перехватил телефон. – Если ты вспомнил, что ты мой отец – дела у тебя, видимо, совсем неважны. Слушай, перезвони через две недели – мы подведем финансовые итоги квартала, и я посмотрю, что можно для тебя сделать.
– Серж, ты зарываешься…
– Да ну? – демонстративно рассмеялся Серж. – Ну, не смею навязывать свое общество.
– Прекрати. Я хочу поговорить о делах в компании…
– Как ты можешь говорить о том, в чем ни черта не смыслишь?
– Я прислал тебе документы! Ты прочитал их?
– Чушь, – безапелляционно. – Бред. Сплошные домыслы и ни одного факта.
– Ты не понимаешь…
– Это ты ни черта не понимаешь в бизнесе!
– Я руководил этой компанией, когда ты еще учился в школе!
– Я помню, как ты руководил, – желчно. – Так наруководил, что нам пришлось закладывать все имущество, включая фамильные побрякушки мадам Нинон, чтобы вылезти из ямы.
– Там просто было неудачное стечение обстоятельств…
– Это ты – неудачное стечение обстоятельств!
– Не смей так говорить с отцом, Серж!
– Это слова твоего отца!
– И его не смей вспомнить!
В телефонном сотовом эфире повисает на какое-то время тишина.
– Почему это я не должен вспомнить деда? – Серж мысленно дает себе пинка за то, что посмел сорваться в разговоре с Вивьеном, показать эмоции. – Именно он создал «Бетанкур Косметик». Именно его дело, главное дело всей его жизни ты чуть не угробил.
– Да что ты знаешь… – произносит вдруг Вивьен Бетанкур негромко, – о том, каково это – быть главным разочарованием своего отца?
– Вот об этом я знаю не понаслышке. На собственной шкуре, – голос Сержа ровен. – До свидания, Вивьен. За деньгами – через две недели, не раньше.
* * *
– Завтра мы идем в цирк, Софи.
– Вместе с велосипедом?
Он рассмеялся.
– Не уверен, что нас пустят на арену. У «Дю Солей» вышла новая программа. Интересует?
– Да!
Он усмехнулся ее детскому энтузиазму. Но она на самом деле давно хотела посетить всемирно известный цирк. Но все как-то не совпадало – то они на гастролях, то у нее денег нет.
– В таком случае прошу быть готовой к четверти пятого.
– Слушаюсь!
* * *
Серж понял, что третья встреча не принесла желаемого эффекта. Нет, он отлично провел время. Яркое шоу не могло оставить равнодушным никого, да и после, за ужином, недостатка в темах для разговора не было. Софи была мила, весела, остроумна. Но в ней совершенное исчезло то влечение, интерес к нему, которое Серж почувствовал в их первый ужин, тогда, в «Ла Трюфье». Снова выросла дистанция – он это очень четко ощутил. Что она есть – эта дистанция, несмотря на переход на «ты», ее смех и многословное общение. Что он сделал не так? Это все чертов Вивьен – сбил ему весь настрой! Надо срочным образом исправляться. Впрочем… в следующую субботу он зарабатывает первый бонус. Серж усмехнулся. И к этому моменту определенно надо как следует подготовиться.
* * *
Бетанкур вышел на тропу войны – это очевидно. Маленький уютный ресторанчик, отдельный кабинет, пара белых свечей – все разительно отличалось от предыдущих встреч. Сам Серж был предсказуемо великолепен в очередном безупречном костюме, и рубашка расстегнута так, чтобы были видна ямочка между ключицами и крепкая шея. Откровенно говоря, до встречи с Бетанкуром Софья и предположить не могла, что мужская шея может быть красивой. И сексуальной. И… Так, стоп. Она здесь не для этого!
Взгляд с поволокой. Отточенные выверенные жесты кистей с длинными артистическими пальцами. Комплименты – один удачнее другого. Так, пора сбивать градус этого действа. Софья взяла в руку бокал и протянула его Сержу, имитируя микрофон.
– Князь Бобровский, не могли бы вы дать небольшое интервью нашему журналу?
Цель была достигнута. Бетанкур опешил, моргнул растерянно.
– А почему это мы… внезапно перешли на русский язык?
– А что за сегрегация по языковому принципу? – возмутилась Софья. – Почему мы постоянно говорим на французском, если ты спокойно можешь говорить по-русски?
– Ну… хотя бы потому, что мы находимся на территории Франции! – Серж пришел в себя.
– Может быть, я тоскую по родине и хочу с кем-то поговорить на своем родном языке?
– Это правда, Софи? О, извини, я не подумал! Конечно, давай говорить по-русски.
Так-так-так, вот это сочувствие уводит нас в другую сторону.
– На самом деле, нет, все в порядке, – поспешила сменить тему и язык Соня. – Скажи мне, откуда ты так хорошо знаешь русский язык? Ты бывал в России?
– Нет, – покачал головой Серж. – Как-то не довелось пока, но планирую. Просто мадам Нинон упорно считает себя русской аристократкой. И меня заодно почему-то к этой категории причисляет. Хотя я не чувствую никакой связи с этой страной. Я родился во Франции и считаю себя французом. Однако язык предков, – тут Серж усмехнулся, – меня заставили выучить.
– Тогда ты, получается, наверное, знаешь три языка, да? Наверняка еще и английский?
– Шесть.
– Что – шесть?
– Я знаю шесть языков, не считая французского.
Он ее и в самом деле удивил. Очень удивил.
– Ого… И какие?
– Английский, – он начал загибать пальцы, – русский, итальянский, испанский, португальский, польский. Немецкий, – вздохнул, – так и не смог заставить себя выучить.
Софья переваривала услышанное. Собралась с мыслями.
– А польский-то тебе зачем?
– Производства у нас в Польше есть, – пожал плечами Серж.
– Слушай, – каким бы ни был он самовлюбленным типом, знание семи языков – это чего-то да стоит! – Это, правда, здорово. Ты молодец!
– Я не молодец, я полиглот.
– Конечно, полиглот – знать семь языков, включая родной.
– Ты не совсем поняла, – Бетанкур поддается на провокацию и охотно поддерживает разговор на нейтральную тему. – Полиглот – это еще и тот, кому легко дается изучение языков. Ты думаешь, я долго трудился над этим? Ничего подобного. Это, – он стучит себя по виску, – тут. Оно либо есть у человека, либо его нет. У меня есть.
– И что это означает?
– Мне очень легко даются языки. Я не напрягаюсь. К тому же, они похожи – польский похож на русский. Испанский и португальский между собой схожи. Итальянский похож на французский. Так что это не сложно, на самом деле.
– Наверное, это помогает тебе в бизнесе? Ты учил языки для этого?
– Отчасти, – он отпивает из чашки. – Я вообще планировал стать лингвистом. Даже два курса проучился в Сорбонне. Интересно заниматься тем, что тебе легко дается.
– А потом?
– А потом, – он наморщил идеальный нос, – началась смертная тоска. Семейный бизнес, диплом МБА и тому подобная дребедень.
Он еще и МБА?! Бетанкур не перестает ее удивлять. И с желанием побольше узнать об этом человеке бороться все труднее.
– Твои достижения впечатляют, – произносит Софья искренне.
– Ерунда, – но видно, что ему приятны ее слова.
– Люди, которые умеют делать что-то выдающееся, часто так говорят: «Да, ерунда, ничего сложного».
– Спасибо, Софи, мне очень приятно, – он улыбнулся так, что Соня поняла – говорить комплименты Бетанкуру опасно – нарвешься на адекватный ответ в виде встречного комплимента. А ей это совершенно не нужно.
– Скажи мне что-нибудь по-польски.
– Что именно? – движение золотистой брови воистину артистично.
– Ну, например… – Софья пыталась придумать что-то смешное и нейтральное одновременно. – Например… Я очень умный человек – я знаю семь языков.
Серж усмехнулся.
– Сейчас, – нахмурил лоб. – Я уже пару месяцев не говорил с польскими коллегами.
В такой милой игре они провели остаток вечера, перебрав весь спектр лингвистических возможностей Сержа Бетанкура.
* * *
– Итак, Софи, – они стоят у подъезда ее дома. Ему в спину светит фонарь сквозь ажурное переплетение веток. – Был ли я хорошим мальчиком? Выполнил ли все наши договоренности? И заработал ли право, – тут он демонстративно вздохнул, – не верю своему счастью… на поцелуй?
Ему и самому любопытно – как она себя поведет. Первая проверка, настоящая проверка бойцовских качеств Софи Соловьевой.
– Конечно, – кивает она. – Все честно, Бетанкур. – поворачивает голову, прикасается пальцем к щеке. – Вот сюда, пожалуйста.
– Скажи это еще раз.
– Что именно?
– Попроси. Скажи «пожалуйста». Мне нравится, как звучит слово. Когда его произносишь ты.
Софья прокашлялась. Ну, давай, девочка. Играть – так играть.
Палец снова коснулся щеки.
– Вот сюда. Пожалуйста.
– Ну, раз ты так просишь…
Он не двинулся с места – рассматривал ее в сумраке и отсветах фонаря. На ней смешное платье: в черно-бело-желтое полоску, свободное, единственное, что его спасает – длина выше колена, позволяющая насладиться видом очаровательных ножек. Но все равно в нем Соня похожа на пчелу – веселую и задорную пчелу. Она оделась так специально. Думает, что это остановит его? Маленькая наивная девочка. И он качнулся к ней.
Наклонился, едва касаясь ее щеки. Софи честно попыталась сдержать вздох, и у нее это почти получилось.
Она упоительно пахнет. Он прикрыл глаза. Легкий бергамот… женственная магнолия… терпкое сандаловое дерево. Он узнал аромат. И двинулся еще чуть-чуть вперед.
Прикоснуться к ее щеке легким поцелуем. Конечно, кожа у нее невероятно нежная. Он и не сомневался.
Губы у него теплые и… И все, дальше думать сложно. Долгий вздох проходит по щеке, к шее. И, выдох на ухо, так, что Софья покрывается мурашками вся – от шеи до коленок:
