Текст книги "Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе (СИ)"

Автор книги: Дарья Остольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Я никогда не буду с тобой. – холодный злой тон Бака отрезвил.

Маг посмотрел в мои глаза и увидел там то, что заставило его прищуриться.

– Не смей ко мне прикасаться. – потребовала я, наконец-то стряхивая с себя его руки, и отходя в другой конец комнаты.

Маг проводил меня злым взглядом.

– Значит так, красивая моя? Да? Так ты покорна любимому?

Бакаир продолжал что-то говорить, но прозвучавшее в голове «Вася», заставило переключиться на другого собеседника.

«Вась, ладонь к левому предплечью приложи. Сейчас клинок выйдет»

Вниз по позвоночнику прокатилась волна нервной дрожи.

«И это тоже твоих рук дело? Стоило догадаться» – подумала в ответ.

Пришлось повернуться спиной, чтобы Бакаир не увидел что я делаю.

«Да. Зато у тебя теперь есть чем защищаться»

«Спасибо» кивнула я, когда завершился обратный процесс, и теплый стилет удобно лёг в ладонь.

На заднем плане фоном продолжались разглагольствования и мозг отрешенно воспринимал обрывки фраз: «должна только мне», «лишь я имею право», «мой отец заплатил жизнью», «ты не понимаешь, что он делал», «не сможет трахать», «только мне»...

«Обернись!!!» вопль, раздавшийся в голове, оглушил, и я рефлекторно дернулась.

Метал точно в масло вошел в мне в грудь и его острый кончик едва коснулся сердца. Этого оказалось достаточно: судорожно сократившись еще трижды, и разрывая само себя этими спазмами, оно умолкло. Захлебнулось, замирая.

А напротив меня зеркальным отражением стоял мужчина, в чью грудь моя рука вогнала стилет по самую рукоять. И его сердце, настороженно прислушиваясь, замолчало тоже.

«Это почти не больно, девочка» с тоской проговорил Ист, и глаза мои остекленели.

А где-то далеко, на другом краю мироздания потухло сияние еще одной души: Леркины бирюзовые глаза померкли, и веки его опустились. Для для молодого бога в этот миг тоже всё закончилось.

***

– Подожди еще минутку, и я буду с тобой.

Голос знакомый.

Ист.

Наверное, я бы заплакала, если бы сумела. Но, кажется, у меня больше не было такой возможности.

– Ист, что же ты...

– Тише. Тише, девочка. Всё хорошо.

– Да как же хорошо? Я же мертва.

– Ты не умерла.

– Я чувствую металл его клинка глубоко внутри. И тишина. Ты понимаешь? Сердце не бьётся.

С каждым сказанным словом накатывала слабость. Я не могла открыть глаза, сколько не пыталась, и видела лишь темноту. Меня обнял холод.

Мягкий.

Не жгучий мороз, как бывает зимой, а скорее октябрьский. Почти не заметный, если не сосредотачиваться на нем, но выстужающий до самых костей. Немея, замерзали пальцы рук и ног, очень хотелось поднять ладони к лицу, сложить их лодочкой и выдохнуть, чтобы согреть нос.

– Вот именно, Вась, ты чувствуешь. Если бы ты умерла, не было бы ни боли, ни холода, ни страха. И злость и печаль тебя не тревожили бы больше.

– То есть ты жив?

– Нет.

– Но ты чувствуешь. – в этом я не сомневалась ни на секунду.

– Я не мертв. – всё же пояснил Источник.

– Но и не жив?

– Какая же ты... дотошная. Нет, не жив.

– А еще ты сказал, что я пройду по твоему пути...

– Я сказал, что сделаю всё, чтобы этого не допустить. Ты умираешь, но еще не мертва. Досчитай в уме до тридцати.

– Тридцать. – озвучила я через некоторое время.

– Умничка. Пол минуты тишины, как раз то, что было нужно.

– Ты издеваешься?

– Нет.

– Ист...

– Да блоки я снимал! А то хрен бы они тебя нашли.

– Блоки?

– Я тебя прикрыл на эти несколько дней. Там сначала Император развернул полномасштабные поиски. Потом Танилер, когда в себя пришел, взбесился. Отец его вообще союзников своих подключил. Тебя пришлось аж от восьми богов закрывать, ты хоть представляешь сколько энергии на это потребовалось? – возмутился Источник, как будто скрываться от собственных спасителей было моей инициативой, – Да еще и животное твоё мечется по всему континенту. Никто найти не может, а эта скотина чует. Как, объясни мне?! – продолжал негодовать собеседник.

«Мрак. Бестолочь моя упёртая» подумала я, но спросила совсем о другом родном существе:

– Что с Лерой?

И услышать ответ на этот вопрос было важнее моей гордости, хотя желание съездить Исту по морде становилось почти непреодолимым (и не важно, что сейчас я в принципе не могу этого сделать). Скрывал он меня?! Меня могли давно вытащить из этого... нехорошего места, а он...

– Жив. Относительно здоров.

– В каком смысле «относительно»?

– В смысле, физически вполне здоров. Как буйвол пахотный.

– А не в физическом?

– А не в физическом, он в психушке. Но если ты мне дашь еще полминуты, то я его оттуда вытащу, чтобы он успел к тебе переместиться. Как раз этим занимаюсь.

Я прикусила язык и молча отсчитывала секунды, стараясь держать себя в руках, что с каждым словом Источника делать становилось всё сложнее и сложнее.

– Готово. Сейчас очнётся и вновь тебя почувствует.

– Он тоже не чувствовал? – наверное, я бы тоже сошла с ума, если бы решила, что его больше нет.

– Он не мог понять где, но что жива, ощущал всё время.

– Зачем всё это Ист? Ты ведь заставил меня умереть.

– Мы уже выяснили, что ты не мертва.

– Ты вогнал нож мне в сердце! И даже не смей оспаривать!

Источник было заикнулся, но умолк.

– Просто объясни. – устало сказала я.

– Ты бы всё равно умерла, Василёк. Такие как мы всегда умирают... но я решил поспорить со Смертью. Ты моя четвёртая попытка.

– И три предыдущих не увенчались успехом?

Пессимизм или реализм?

– Нет. – оправдал мои ожидания Ист. – Но я учел ошибки. И пока у нас есть еще время, наверное, действительно стоит тебе попытаться объяснить. Всё дело в Магическом Истощении Граней. Помнишь, Лера рассказывал тебе о нем в Бранигоне?

Я помнила. Семнадцать лет без магии и даже боги низвергнуты.

– Оно повторяется. – продолжил Ист, не дожидаясь моего ответа, – С почти равными временными промежутками. И этому Магическому Истощению всегда предшествует появление таких как ты, то ли ведьм, то ли магичек... таких как мы. Это индикатор, сигнализирующий, что до очередного Истощения «считанные секунды», какая-нибудь пара десятков лет. Я до сих пор очень многого не понимаю в этом процессе, но это... это что-то вроде столкновения полярных частиц. Мы как будто кружим, и в один момент наши орбиты пересекаются. Мы заряжены магически-положительно, а они магически-отрицательно. То есть они даже не нейтральны, а именно отрицательны. Они затирают окружающий маг-фон, поглощая его. Как-бы всасывают в себя наше содержимое, и когда остаётся пустая оболочка, пузырь, их больше ничего не притягивает, и они вновь начинают отдаляться... до поры, до времени, пока мы не наберем вновь притягивающую их магическую массу. Знаешь, как в квантовой электродинамике: при столкновении электрона и позитрона происходит их аннигиляция... Хотя, нет, зачем я тебя путаю? Аннигиляцией это назвать нельзя: материя не уничтожается, но превращается из одной формы в другую... В общем это сложно объяснить… да и не нужно.

Ист вздохнул и, не дождавшись от меня никаких комментариев, продолжил:

– Оттуда был один единственным прорыв с перебросом в нашу сторону, то есть каждый раз стабильно всё шло от нас к ним, а вот однажды перепало и от них к нам. Век бы не приваливало такого счастья. – пробухтел Источник, – Угадаешь с трёх раз, какими созданиями обзавелись Грани? Единственные антимагические существа...

– Торуны?

– Торуны, – хмыкнул Ист, – Это было пять касаний назад. И после этого я взялся за... называть это «экспериментом» грубо, хотя, по-сути, наверное, так и есть. Я решил увеличить период длительности этого процесса. Потом пытался и вовсе его перестроить. Мне нравятся в этом плане труды программистов с Земли. Позволяют переосмыслить некоторые моменты. Например, определение циклического процесса: «Это вычислительный процесс, в котором многократно выполняются вычисления по одним и тем же формулам при различных значениях аргумента». «Формулу» поменять нельзя, и я начал менять «значения аргумента».

Информацию я переваривала сейчас как-то медленно, и последние объяснения Иста никак не хотели укладываться у меня в голове. Возможно виной тому всё наступающий холод.

– Давно ты был... как я? Ведьмаком.

– Давно.

– И сколько «касаний» видел?

– Около десяти. Я... когда это случилось, я был против. – невесело усмехнулся собеседник, – Мне не повезло... или повезло, до сих пор не определился... я просто очень не хотел умирать, вот и «подвис» где-то между. А еще я не хотел оставлять своих родных, свою семью, и со временем понял, что чувствую с ними связь. Могу питать их энергией. Кого-то в большей степени, кого-то в меньшей, в зависимости от ширины канала. Связь со временем крепла, и стала соединять меня со всеми ведающими. Тогда ведовское сообщество и начало уравниваться в условиях с магами. Мы же изначально травники, и умения наши ограничивались раньше лишь зельями да заговорами. Сейчас же посмотри на ведьмаков: они в состоянии дать отпор магам один на один. А некоторые могут в одного и против двоих выйти.

Да, ведьмаков сейчас травниками язык назвать не повернётся. В общем и целом, понятно, но вот частности...

– Ист, так почему я... такие как мы всё-таки умираем при касаниях?

– Просто потому, что нас выпивает досуха. Мы с тобой аномалия, мутация, странность, неправильность, отступление, феномен... называй, как хочешь, но факт останется фактом: у нас нет «предохранителей». Если уж мы опустошаемся, то до последней капли. Полностью. Потому же нам нежелательно пользоваться своими способностями: выгораем моментально.

Положение патовое.

– И ты нашел выход? Какое именно «значение аргумента» ты изменил.

– Знаешь, чем больше держит в этом мире, тем сложнее умереть. Зафиксировано эмпирически, – «пошутил» собеседник, – И я говорю не только о том, что ты сама за что-то держишься, но и о том, что держат тебя. На это весь расчёт, Василёк.

Ист выдохнул и пояснил:

– Он не отпустит тебя. Ни за что не отпустит. И сейчас у него прорва силы. Поверь, он порвёт себя на части, но тебя будет держать.

– Не смей его...

– Даже и не думал. Я давно отошел в сторону, Вась.

– Заметно. – ощерившись сарказмом, ответила я.

Даже призрачный намёк на угрозу Лере выбивал из равновесия.

– Ты, другое дело, а в его жизнь я не вмешиваюсь давно. Если подумать, я помог ему лишь раз. С Силь. Там бы он сам не справился и вы бы просто не встретились.

Силь? До боли знакомое имя.

– Это та, что его опоила?

– Угу. Предприимчивая барышня... была. За это в итоге и поплатилась. Приворот у неё получился качественный, прям до мраморной плиты. Только вот объект она себе выбрала неудачно. Лучше б продолжала Зирана охмурять. Лера должен был до тебя дойти в целости, сохранности и без кольца на безымянном пальце. Дошел.

– Дошел. А как же её ведьмак? У неё ведь есть пара. Или Зиран и был её половиной?

– Нет. Нет у неё пары.

– Но...

– А вот это ещё один «индикатор». Помимо того, что рождаются такие дефектные, как мы с тобой, начинают сбоить энергетические связи. Точнее наоборот: из-за того, что сбоят связи и рождаются такие как мы. Пары рушатся, перекрещиваются, женщина вполне может стать единственной для двух одаренных, но сама при этом не воспринимать никого из них как свою часть. Или, наоборот, мужчина для двоих женщин может являться всем, а парой его может быть третья, что уже завела семью. Рождаются одиночки без возможности найти когда либо свою половину. А еще в этот период как раз начинают заключаться «межрассовые» союзы. Ведьма и маг ведь в нормальном состоянии и близко друг к другу не подойдут. Ведьма будет с ведьмаком, а маг с магиней. Но чем ближе к Магическому Истощению, тем сильнее перекашивает энергобаланс и тем больше становится таких неправильных союзов. И твои мать с отцом никогда не смогли бы быть вместе, если бы не это. Он ведь просто человек, а она всё же принадлежит Граням, а не Земле, поэтому и на неё приближение МагИстощения тоже сильно повлияло. Понимаешь?

– Да. – я надолго замолчала, но в итоге всё же спросила, – И что теперь?

– Ждать. – я почти почувствовала, как Ист пожал плечами, – Импульс был синхронный и ушёл в цель, Танилер твой скоро будет здесь. Я сделал всё, что мог. Вас родилось двое. Вы обе выжили. Обе припаяны к этому миру всем, чем только можно. А у тебя, плюс ко всему, еще молодое божество в энергетической связке. Молодые, сильные, каналы очень широкие. Должно получиться. Это практически идеальный расклад.

– Стой! Есть вторая? Такая же как я?

– Да. Маргарита. Хорошая девочка.

– А почему она не здесь?

– А где это «здесь»? – иронично, вопросом на вопрос ответил Источник, – Ты в своём теле, Вась, и Маргошке здесь делать нечего. Да и тебе пора начать это самое тело уже по другому воспринимать, а то тут такое вокруг творится, а ты пропускаешь. Процесс в самом разгаре. Выброс в этот раз очень сильный был, даже пространство чуть-чуть расширилось. Еще немного, и коротнёт.

– Что?

– Магию и Силу оттягивает. Не чувствуешь?

Я прислушалась к ощущениям, но ничего необычного не заметила. Всё тот же холод, только теперь казалось, что он по рёбрам, как по лестнице, поднялся уже до самой груди.

– Только хо... – я поперхнулась, ощутив толчок.

Меня рванули вверх, и тёплые руки прижали к горячей груди.

Не возникло сомнений – Лерка.

Родной мой. Нашёл. И молчащее уже, кажется, целую вечность сердце защемило от нежности. Любимый. Здесь. Рядом.

Я улыбнулась, но стоило мне услышать то, что дальше последовало, как улыбка слетела с губ.

Прямо над моей головой раздался вой. Это был не крик, люди так не кричат, даже когда их рвут на части. Это вопль существа, которое потеряло в один миг всё. Абсолютно всё, и теперь заживо горит в своём персональном аду. И смерть для него была бы легче, чем та мука, что он испытывает теперь.

Мороз пробрал моментально до самого нутра.

Я слышала, как совсем близко, в его груди, истошно бьётся сердце, и как сердце это желает остановиться. Навсегда застыть, только бы уйти вслед за мной.

– Сокровище моё, – и к губам прижались дрожащие губы, – Васька. Как же так. Ты… Любимая моя. Единственная. Не оставляй. Подожди.

И руки его дрожат, и всего его бьёт, а мышцы напряжены до предела, и он вжимает моё тело в своё, в тщетной попытке удержать.

– Да что ж вы творите-то, а? Ты тянуть её должен, а не идти следом! – кричал Ист на не слышавшего его Леру, – Нет, дорогие! Я почти тридцать лет вёл вас друг к другу не для того, чтобы вы мне тут в Ромео и Джульетту сыграли. Василиса, а ну-ка быстро к нему!

И я рванула к его теплу, к его свету. К единственному, что могло меня сейчас согреть. Я не дам ему умереть, и сама не умру. Я хочу быть с ним.

И не как у Шекспира, а так как должно быть: долго и счастливо.

Если бы я чувствовала ноги, то сравнила бы своё состояние с состоянием грибника. Очень глупого грибника, который в своей охоте залез в болото по пояс, и теперь пытается выбраться. Бредет обратно к берегу, мокрый, замёрзший, и каждый шаг даётся потом, потому что трясина так просто не отпустит. Никого и никогда.

Только вот мой берег, мой Лерка совсем рядом. И я дойду чего бы мне это ни стоило.

Главное, подожди. Не гаси эту свечу, иначе я не узнаю, куда брести во тьме.

И когда мне казалось, что сил больше нет и я, наверное, всё-таки не смогу, я почувствовала острую боль в груди из-за вздоха.

Моего первого в новой жизни вздоха.

ЭПИЛОГ

В этот раз мир погрузился в Магическое Истощение Граней на три года, и многим это показалось почти вечностью. Лишь узкий круг приближенных Императора знал правду: три года в сравнении с семнадцатью – мелочь.

Хотя по правде сказать и эти три ещё не истекли. На сегодняшний день прошло два с половиной. Да и по поводу трёх лет Ист сказал лишь приблизительно. Еще сказал, что с Маргаритой мы сможем увидеться только после того, как Грани вновь напитаются энергией. Это было последнее, что я от него узнала, прежде, чем наша связь оборвалась, и, вполне вероятно времени на восстановление понадобится больше.

К сожалению, история вновь повторялась, и то тут, то там через пару месяцев начали вспыхивать народные восстания, хотя пока их и удавалось сдерживать. Я очень надеялась, что Грани успеют восстановиться до того, как здесь грянет полномасштабный тысяча девятьсот семнадцатый. А то только буржуазно-демократической для полного счастья не хватало.

Вторую жизнь получили города-крепости. Рвы их вновь ощетинились кольями, на стенах поблёскивали наконечниками аркбалисты и гордо вышагивали усиленные патрули стражников. Въезд и выезд теперь были делом затруднительным.

Ведьмакам и магам без привычной одаренности было тяжело. В срочном порядке они осваивали оружие, кто какое мог, вспоминали времена своей молодости, с обязательной военной подготовкой в период обучения, и передвигались только группами. Большая часть одаренных сконцентрировалась в столице. Здесь же были и мы с Лерой.

Тогда, в тот странный летний день Магического Истощения Граней, моё сердце вновь забилось и я задышала. Правда в себя так и не пришла. Я провалялась в беспамятстве еще неделю, очнулась уже в Императорском дворце в покоях Танилера. Стоило шевельнуться, и в меня вперились два взгляда: серо-голубой и темно-карий.

А потом на меня налетел настоящий смерч. Он ощупывал меня всю с ног до головы, пытаясь убедиться, что я действительно вернулась. Целовал и всё шептал, шептал не умолкая. А я широко улыбалась и плакала, не в силах поверить, что всё закончилось.

Наконец Лерка замер, прижавшись лбом к моему лбу и, зажмурившись, прохрипел:

– Никогда больше не смей так делать. Ни-ко-гда.

Измотанный, с чуть впавшими щеками и синяками под глазами... но только мой.

И в ответ я лишь молча потянулась к его губам.

Люблю. Люблю так, что вернусь к нему отовсюду, куда бы не занесло. Лишь бы к нему.

Когда я наконец-то смогла оторваться от своего ведьмака, и оглядеться, то наткнулась на самые печальные на свете карие глаза. Мрак пристроился у изножья кровати. Даже в просторных дворцовых апартаментах места для ганатарца было непростительно мало, и видно было, что ему пришлось неудобно поджать ноги, но он лежал, не двигаясь. Жеребец похудел. Красивая лоснящаяся раньше шкура сейчас потеряла свой блеск, и обтягивала заметно проступившие рёбра. Кое где виднелись следы уже подживших ран. Ганатарец был сильно потрёпан.

– Он пришел на второй день и сумел прорваться во дворец. Даже стража не остановила. – тихо сказал Лера.

С усилием пододвинувшись вперед, я неловко сползла с кровати прямо на пол и, обхватив шею своего верного друга, уткнулась носом в смоляную шкуру, по которой тут же скользнули мои горячие слёзы. Я гладила Мрака и шептала, что всё закончилось, что теперь всё будет хорошо, стараясь убедить не только его, но и себя.

Лерка перегнулся на противоположную сторону, подхватил какой-то таз и, перебравшись на пол позади меня, сообщил:

– Этот упрямец отказывался от еды.

Мрак тяжело вздохнул, обдавая мою спину влажным теплом сквозь тонкую сорочку.

В тазу оказались хафиры, и когда жеребец приступил к трапезе, я повернулась к ведьмаку.

– И что-то мне подсказывает, что не один он не ел. – укоризненно прошептала я, касаясь заострившихся скул.

– Это не важно. – ведьмак закрыл глаза, впитывая мои прикосновения.

Прижав мою ладонь к губам, он поцеловал мои линии Жизни и Сердца.

– Я бы ушел следом.

– Знаю. Я бы не оставила тебя. Ни здесь, ни там, независимо от исхода.

Подтянув меня к себе на колени и сжав в объятиях, ведьмак уткнулся мне в шею, вдыхая мой запах и постепенно успокаиваясь.

И мы остались у Локловирея. Столичная резиденция на данный момент была самым безопасным местом.

Я потихоньку восстанавливалась. Первые три недели Лера от меня не отходил ни на шаг, утверждая, что у него «медовый месяц» и он имеет полное право не разговаривать ни с кем, кроме жены. И по началу это даже работало. А потом моего ведьмака начали осаждать Император, Дакраир, гвардейцы, советники, главы военных штабов и еще несметное количество просителей. Кому-то нужна была консультация, кто-то приходил с просьбой о непосредственном участии в операции или походе, а кто-то (не будем показывать пальцем) не с просьбой, а с приказом. Представитель Воинов без тени в это неспокойное время оказался очень востребован, и пришлось признать, что наш маленький отпуск подошел к концу.

Танилер занялся поиском магов, участвовавших в сговоре. Сейчас, когда они лишились своих сил, были растеряны и дезориентированы, просвещать их в отношении принципов общемирового равновесия, казалось, самое время. Почему-то когда Дак мне это объяснял, я представляла кота Леопольда в боксёрских перчатках, монотонно вбивающего в голову собеседника «Ребята. Давайте. Жить. Дружно»... наверняка виной тому было жабо, которое второй гвардеец Его Императорского Величества в этот день на себя нацепил.

Особое внимание было уделено верхушке, шестнадцати представителям магов. Хотя охотился мой ведьмак не на всех: если последние слова Иста мне были о встрече с Марго, то Лерке он передал сведения о пятом маге Совета. Источник настоятельно просил попридержать гончих, и не устраивать охоту на лис, потому что Ильвару нужно воспитать внука. Внука, который сыграет важную роль в вопросе налаживания отношений со Степью. Ведь нам не нужна война, правда?

Ведические школы, что по сути являлись военными объектами, отправили большую часть своих учеников на охрану рубежей, а некоторых даже и на подавление восстаний. И Локловирей понял, что, не создав такие же учреждения для магов, допустил серьезную ошибку. Если будущее ведьмаков он воспитал «под себя», в соответствии с правилами и запросами Империи, и получил (даже недоученных, но) преданных и вполне серьёзных защитников, то маги были «одиночками». Все школы – частные, знания передаются от мастеров непосредственно своим ученикам и контролировать этот процесс раньше не хотели, а теперь не могли. Его Императорское Величество всерьез взялся за дело. Были разработаны вариативные стратегии, и как только Магия и Сила вернутся в Грани, будут созданы школы для магов, одно экспериментальное заведение со смешанным маго-ведическим составом и корпус некромантов. О последнем узнала случайно, столкнувшись в столице с Марикой. Магов Смерти Локловирей тоже решил взять под свою опеку… и под контроль.

Вот так Лера носился по Империи, впрочем, никогда не отдаляясь от меня более, чем на дневной перегон галопом, а я, стараясь помочь чем могу, пропадала в архивах библиотек, сначала дворцовой, а потом и столичных городских, вместе со специально организованной командой выискивая все упоминания о предыдущих МагИстощениях. Данных было «кот наплакал», потому что навскидку разбег между «касаниями» составлял около двух тысячелетий. Но собрать всё возможное для потомков, чтобы они имели представление, с чем столкнутся, было необходимо.

Я чувствовала себя без Силы... да как обычно я себя чувствовала! А вот Лере (да и остальным одаренным) приходилось не сладко, а мне, как показала практика, ни горячо, ни холодно. Одарённые без Силы и Магии ощущали себя, как признался мне однажды один из библиотекарей, пустыми, что-то потерявшими и потерянными одновременно. А еще... покалеченными. Как будто лишившимися руки. Ходить, дышать, говорить это, вроде бы, не мешает, но тошно, страшно и эмоционально тяжело почти всё время.

Хуже, чем одарённым, приходилось только магическим созданиям, потому что они лишились своей основы, сути, плюс еще и застыли в одной ипостаси без возможности измениться. Во дворце, например, мне достаточно часто встречалась в коридорах пара оборотней, супруги: она осталась человеком, а он в момент «касания» был на охоте, поэтому застыл волком. Нелегко пришлось и нашему маленькому четверть-домовитому фамильяру: Софи застрял в кошачьей форме, а пушистыми лапками (на которых к тому же отсутствует противопоставленный большой палец) ни убраться, ни приготовить, ни...вообще ничего не сделать.

Но время идёт, и когда-нибудь всё встанет на свои места. Нужно только дождаться.

Лерка относительно пришел в себя лишь на второй год. Я имею ввиду, что стала узнавать в нём того самого Леру, а не постоянно настороженного и ждущего удара Танилера. И поняла я это, когда ехидный ведьмак, как и обещал давным-давно (можно сказать в прошлой жизни), повёл меня в зверинец пятилетней принцессы. Приучаться к флоре и фауне. Я выдержала почти час подколов. И, если бы не ехидные комментарии некоторых по поводу зайцев (у чьей клетки мы простояли добрых двадцать минут), я бы не засунула ему лягушку за шиворот, и не бегала бы потом от этого комментатора по всему дворцу. В общем, Лерка оттаивал.

Как-то так незаметно в заботах и прошли два с половиной года.

Зная, что сегодня должен вернуться мой ведьмак, я ушла из библиотеки пораньше. Хотя меня, конечно, никто там не держал, я всё же обычно дорабатывала с ребятами до конца их смены.

Успела принять душ и переодеться в лёгкое домашнее платье, когда в покои вошел мой самый любимый мужчина.

Бросив сумку возле двери, и ни на что боле не глядя, Танилер в три шага преодолел разделявшее нас расстояние и подхватил меня на руки.

– Соскучился, – прошептал он, жадно целуя.

И я открылась в ответ, но мой ведьмак чутко уловил едва ощутимую неуверенность в движениях и напрягся.

– Родная?

Я улыбнулась, но из-за волнения улыбка вышла кривоватая, от чего Танилер перешел в «боевой режим».

– Что случилось?

Это прозвучало в тишине комнаты скорее как: «Смертники в очередь выстроились? Можно начинать?»

– Всё нормально. Идём.

Лера нехотя поставил меня на пол. Было видно, что его нервирует моё молчание, но, когда я взяла его за руку и потянула в спальню, последовал он за мной беспрекословно.

Усадив ведьмака на кровать, я забралась сверху, обхватив его ногами. Лерка посмотрел на позу, точно повторяющую ту, что была в номере постоялого двора, и внимательно вгляделся в моё лицо.

– Важный разговор? – догадался он.

Кивнула. Просто казалось, что голос меня подведёт. Коротко выдохнула и, глядя в самые любимые на свете глаза, обхватив его кисти ладонями, притянула к низу своего живота.

Через тонкую хлопковую ткань я чувствовала тепло его рук, накрытых поверх моими. Лера даже не сразу заметил это движение, продолжая выискивать ответ на свой вопрос в глубине моих расширенных зрачков, а потом перевел взгляд ниже.

Секундный ступор.

Всего секунда, но мне казалось, что время растянулось, как нагретое стекло в руках мастера-стеклодува… А потом на его лице замелькали эмоции и ошарашенно-растерянное выражение сменилось недоверчиво-восхищенным. Лера вскинул на меня взгляд и озарился такой улыбкой, какой я не видела никогда прежде. Неужели можно так улыбаться, точно в комнатушку втиснули прожектор с футбольного стадиона, и он осветил всё вокруг?

Лера вновь неверяще уставился на наши руки, точнее на то, что они закрывали в защитном жесте, то, что уже растёт внутри и является частью нас обоих.

– Сокровище моё. – выдохнул любимый, и чуть погладил живот пальцами.

Глаза его искрились счастьем и глубоко внутри мерцали едва заметные бирюзовые всполохи.

Энергия возвращается и, похоже, рожать мне предстоит уже в Гранях, полных Магии и Сил... да еще и, скорее всего, под взволнованный бубнёж новоиспеченного «дяди» Иста.

КОНЕЦ