Текст книги "Некромантка 2 (СИ)"

Автор книги: Дарья Лакман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

***

Как и обещала Имельда, только забрезжил новый день, окрашивая холодное морозное небо в стыдливый румянец, троица путешественников снялась с места. Они покинули в меру гостеприимный дом, забив сумки снедью и наполнив фляжки водой. Хотя, Имельда была уверена, что во фляге Турцела плескалась отнюдь не колодезная вода.

На вопрос встречным селянам о том, у кого можно приобрести парочку лошадей, все, как один отвечали: «Никто вам тут не продаст лошадь». Для местных любая скотина была самым драгоценным добром и даже золото не прельщало работящий люд. Поэтому, найдя местного торговца, который каждую неделю возил молочную продукцию, они отправились с ним до ближайшего небольшого города. Это было первое большое поселение, которое было на пути центрального тракта.

Заплатив за три места в крытой телеге торговца, путники отправились в путь. Турцел даже не пытался сделать вид, что его как-то интересуют местные виды. Примостившись щекой на тюк с творогом, он заснул, а уже через полчаса пускал слюни на жесткую ткань.

Мару с Имельдой молчали, переглядывались иногда, но к середине пути и это перестали делать. Мужчина задремал под мерное покачивание повозки, а Имельда вновь принялась копаться в себе, пытаясь тренироваться. Получалось с большим трудом. Мысли продолжали путаться и накладываться друг на друга. Девушка улавливала сон Турцела, сбивчивые мечты извозчика, воспоминания тех людей, что когда-то касались тюков, сундуков и ящиков со снедью, а еще откуда-то появлялись обрывки совсем уже непонятных фраз.

«…колодезную надо было, ведром да руками…»

«…а они все шибают да шибают, места…»

«…тридцать пять к концу месяца…»

«…что-то вода какая-то грязная бежит…»

«…да, сильнее!»

«…кривой пальчик оторвать следовало…»

В конце концов, когда девушку неожиданно окликнул проснувшийся Турцел и просил, все ли хорошо и не нужна ли ей остановка, Имельда прекратила мучить свое сознание. Попытки за раз в быстром темпе познать то, чему раньше посвящали года, ни к чему не приводили. Только к бледности и излишней потливости.

– Все нормально, – заверила девушка, слегка улыбнувшись и вытерев украдкой лоб. Мару приоткрыл глаза. Он, молча, вопросительно дернул головой, мол, что такое? Имельда так же, не произнеся ни слова, отрицательно покачала головой: «Ничего».

И все. Больше ничего не происходило. Ну, кроме разве что попыток Турцела спереть целую головку сыра, которую он втихушку пытался засунуть к себе в суму. Имельда сквозь дрему пихнула его в бок, а Мару только улыбнулся, даже глаз не открыв.

Когда солнце поднялось над горизонтом полностью и даже уже начало нагревать их телегу, повозка замедлилась, свернула на обочину и остановилась. Торговец слез с козел и, откинув полог с телеги, гордо сообщил, что благородные путешественники прибыли в пункт назначения.

Имельда высунула голову из повозки и огляделась. Местность ей была не знакома. Они стояли справа от дороги, съехав на относительно сухой участок земли. Торговец проехал немного дальше крупной развилки, чтобы не преграждать путь другим путешественникам и обозам. Они прибыли с северо-запада, проехав по разбитой дороге сквозь поля и грязь. Эта колея грязной скупой речушкой «вливалась» в более широкий путь, что вел к городу, чье название даже запоминать было ни к чему. А направо, на юг, вела дорога в объезд этого самого безымянного городишки к центральному тракту, который уже полноценной чистейшей «рекой» стремился к сердцу этого государства – Ваалару.

– Вот, господари, туда вам надо, если не хотите прибарахлиться на базаре, – тучный торговец махнул в сторону объездной дороги. Турцел, ворча что-то себе под нос, выбрался из телеги сам и подал руку помощи девушке. Имельда с благодарностью приняла ладонь мужчины, не боясь трогать его. Не было уже ничего такого, чтобы она боялась узнать о нем. Не ожидая чего-то кардинально нового от своего проводника, девушка неожиданно для себя уловила нотки вины где-то очень глубоко в душе мужчины.

Спустившись, девушка одернула одежду и обернулась. Торговец забирался на козлы, натужно пыхтя и отдуваясь. Мару продолжал сидеть, глядя на Турцела и Имельду.

– Ты чего там застыл? Сейчас с ним уедешь, – улыбнулась девушка, поставив руку козырьком ко лбу, чтобы солнце не светило прямо в глаза. День обещал разыграться к обеду. За время пути все облака разбежались по небу, спрятавшись за горизонт. Торговец, наконец, забрался и взялся за вожжи. Мару даже не думал двигаться с места, глядя на девушку каким-то не передаваемым взглядом. Турцел молчал сзади. – Мару? – Имельда растеряно забегала взглядом от лошадей к мужчине.

– Ну, бывайте, – торгаш замахнулся и хлестнул лошадей. Телега, скрипя колесами, разрезая слой грязи, медленно двинулась вперед.

– Стойте, подождите! Да постойте же!

Торговец недовольно отдал команду лошадям и те непонимающе заржали, но остановились.

– Ну, чево еще!? – он недовольно обернулся. Раскрасневшиеся щеки гневно затряслись, но Имельда не обратила на это ни малейшего внимания.

– Мару, что происходит? Ты не идешь с нами? – Мужчина будто смущенно и даже виновато мотнул головой, но взгляд не спрятал. – Но как… Как же… Куда? Почему? – полная растерянность отразилась на лице.

Он протянул руку с довольно высокой повозки, глядя на Имельду сверху вниз. Посмотрев на протянутую руку, девушка пару раз хлопнула глазами, но вцепилась в нее, словно утопающий в спасательный канат.

– Это твой путь, – намеренно произнес он на вааларском, – Не моя битва.

– Да я же не… Но… Как же, – Имельда стала чаще моргать, не улавливая сути. Она совсем не хотела принимать очередной выверт реальности. – Я думала, что мы… Там, между нами… – она одернула сама себя. Мысли путались, а дыхание стало тяжелеть. Ее карточный домик, который она пыталась собрать, рухнул, так и не достроенный. В очередной раз ситуация выходила за грань ее контроля и это выбивало из колеи. Руки затряслись. Разум понимал, о чем говорит Мару, что на самом деле все было именно так: это был не его путь. Он лишь вызвался ее проводить, но не сопровождать всю жизнь. Это разное. Но сердцем то она чувствовала совершенно иное и осознать такое его решение она совершенно не могла. Не хотела. – Мог сказать раньше, – она отпустила его руку резче, чем было необходимо, – Просто сказать.

– Ну?! Долго мне еще ждать!? Время – деньги! У меня товар простаивает!

– Езжай, – Имельда метнула в сторону мясистого торгаша не самый добрый взгляд. Мужик поерзал на козлах, стеганул излишне скоро лошадей, и повозка дернулась в путь. – Удачи, – произнесла девушка, глядя уже на Мару. Во взгляде плескалась целая смесь из обиды, разочарования и растерянности. Мужчина приложил пальцы ко лбу, отнял их в сторону девушки и вернул к себе.

Имельда пыталась понять суть этого жеста. По туманным попыткам Мару объясняться без слов, она примерно уяснила, что этот жест значит. Он был относительно универсален и применялся тем племенем, что спасло маленького мальчика в далеком прошлом, когда нужно было поблагодарить, поприветствовать или попрощаться. Человек отнимал часть себя, связывал с другим человеком и возвращал это единство себе. Словно говоря: я буду помнить тебя в душе. Вот что это означало. Хотелось повторить, но представив, как со стороны это будет выглядеть неестественно и глупо в ее исполнении, она отвернулась и прошла мимо Турцела, глядя под ноги, куда-то в грязь. Тур пару раз махнул Мару на прощание, улыбнувшись немного грустно, и отправился вслед за девушкой по слякоти дороги, ведущей к центральному тракту.

Он был уже близко…

Глава 11

Удивительно, но вот уже час их пути, Турцел пристыженно молчал, шагая рядом с девушкой, но все время либо немного впереди, либо немного позади, чтобы не пересекаться взглядом.

– Ты знал, да?

– Ась? Шо знал? Нет, нет, я ничегошеньки…

– Не заливай, Тур. Врешь ведь, сразу видно, – мужчина звучно засопел, разбрызгивая грязь впереди, – И это при том, что я даже лица твоего не вижу.

Он затормозил, так что Имельде пришлось его обогнуть, перешагнув через небольшую лужу.

– Ну, да, да, знал… Мы еще ночью попрощались, так сказать. Я ему рассказал, где меня найти, если вдруг его занесет в Ваалар.

– Быстро вы нашли общий язык.

– Так мужик мужика всегда понять сумеет! Также, как и баба… э, ну, то есть, женщина женщину! – он поравнялся с девушкой, – Даже если на разных языках будут изъясняться.

– Да уж… А я даже не заподозрила. Конспираторы хреновы.

Турцел глянул на девушку. Она не была злой или раздраженной. За час тяжелой ходьбы по грязи вся бравада и злость улетучились, словно капля воды на раскаленной сковородке. Остались лишь тоска, неприятный осадок из неясных чувств и вполне осязаемая боль в колене, которая стала лишь отчетливее. Расшифровать свои переживания она еще не могла, даже не бралась. Бередить этот тугой клубок гремучих змей сейчас – не самое лучшее время.

– Ну, понимаешь, его наверно можно понять. Он, понимаешь ли…

– Турцел.

– Ась?

– Не оправдывай его. Это вообще ни к чему.

– Ну, как же… Вы ведь… Ты же… А он…

– Я его ни в чем не обвиняю. Мне никто ничего не обещал. Он мне ничего не должен. Вообще наше с ним совместное путешествие несколько затянулось. Наши пути должны были разойтись уже давно. И помогал он мне слишком долго и много. Пора и честь знать. Я ему, итак, уже по гроб жизни должна. – Турцел с лицом-тяпкой слушал монолог девушки, который больше походил на уговоры самой себя, но решил придержать этот вывод при себе. – Да… так будет лучше. Пусть будет подальше от меня.

– Не знаю, почему тебе так не терпится попасть в столицу, но видимо это очень веская причина, раз ты даже от своего человека отказалась.

– Что значит своег… Он не мой! – фыркнула Имельда, скривившись.

– Ну, да, ну, да, я что, слепой што ль, – он заулыбался, снова обнажив все свои широкие зубы.

– Какая разница, что я чувствую к нему, если он решил сам уйти. Мне его к себе веревкой привязать что ли? И вообще… Ты бандит или сваха!?

Турцел засмеялся звонко и громко, разнося свой яркий голос по полям, которые пятнистыми шкурами раскинулись по обе стороны от дороги. Снег постепенно сходил, обнажая жирный густой чернозем плодородных почв.

– Странные вы, люди… – протянул он, вытирая с загорелого лица выступившие слезы. – Тяните все чего-то, ищите, ходите за тридевять земель… А счастье-то вот оно, под носом.

– Кто тебе сказал, что счастье обязательно завязано на другом человеке?

– Никто не сказал, сам осознал.

– И что же ты понял? Давай, поделись, о Турцел Гудрич, великий мыслитель, – ехидно заулыбалась девушка.

– Ну… – мужчина сгрузил свои густые брови цвета меди на переносицу, задумавшись.

– Чего стоят все эти деньги, большие дорогие дома и палаты, ящики и сундуки, набитые разным скарбом, знания и истины, если всем этим нельзя поделиться с кем-то? Если ты возвращаешься в пустой дом после работы, зачем этот дом тебе?

– Чтобы не жить на улице, Тур. Иначе ты будешь бездомным.

– Да, это ясно. Я не о том.

– А о чем?

– О том, что, если есть к кому возвращаться, то жизнь становится слаще, – он протянул эти слова с какой-то мягкой теплотой. И Имельда поняла, она еще очень много не ведает о Турцеле. Почему она решила, что знает его вдоль и поперек, увидев некоторые части его жизни? Стало немного стыдно. – А когда есть ради кого стараться, ради кого жить, то и жизнь становится намного более насыщенной и осмысленной.

– Мне есть ради кого жить, – глядя под ноги, произнесла Имельда. Турцел взглянул на нее, понимая, что девушка сейчас вовсе не о Мару.

– Ты поэтому так стремишься в столицу?

Девушка кивнула, заметив, как порывается Турцел завалить девушку вопросами, но меньжуется, в нерешительности кусая губы. Не то чтобы Турцел обладал неким тактом, просто он немного побаивался девушку, хоть и тщательно скрывал это.

Впервые Имельда захотела сама что-то рассказать о своей жизни совершенно постороннему человеку, чувствуя в этом острую необходимость. Ей давно уже следовало поделиться тем огромным багажом, что висел на ее душе тяжелым булыжником.

– Я иду за своим братом. И не совсем в столицу. Его зовут Митриш и его конвоируют два мага в Ваалар. Я даже не знаю, в какой части тракта они сейчас. Быть может, уже доехали, и я опоздала. Если так, то он потерян для меня навсегда.

Турцел крякнул, машинально потрогав свои усы в виде щетки под носом.

– А я-то думал, ты все знаешь…

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, как… Тогда в лесу, ты очень ловко провернула этот трюк. Много обо мне рассказала. И потом нашли вы меня в том проклятом доме в Костяном лесу, чтоб он трижды пропал. Прямо-таки очень ловко и быстро нашли…

– Откуда тебе знать, что быстро, ты же был в отключке.

– Звезды на небе сдвинулись не шибко круто. Был в отключке я не долго, – Имельда тяжко вздохнула… Как-то об этом она даже не задумывалась. Он ведь их проводник – конечно, он по звездам их вел, а может и не только по ним, но без них точно никуда. – Я не задавал лишних вопросов. Знаю, когда надо болтать, а когда держать язык за зубами.

– За это тебя Аргус и уважает, да?

Мужчина вновь удивленно крякнул, поцарапав затылок.

– Вот об этом я и говорю…

– Я не знаю всего, Тур. Может показаться так, но это заблуждение.

Мужчина какое-то время молчал, то и дело исподлобья поглядывая на девушку. Имельда из какого-то уважения к этому человеку старалась не улавливать его мыслей. Пусть скажет сам. Ведь он определенно пытался что-то сформулировать.

– В той деревне, что обернулась-то…

– Ага.

– …Монашка говорила, что ты отродье зла. – Имельда не стала уточнять, насколько близка к правде была сестра Марфа; девушка лишь усмехнулась этим выводам. – Кто-то может сказать, что я общался с тобой всего ничего. Несколько дней. Что можно узнать о человеке за несколько дней? Мало…

– Турцел, если ты не хочешь идти со мной, то…

– Я не закончил, – метнул в нее не обычно серьезный взгляд. – Мне хватило того времени, чтобы быть уверенным, что ты не зло. Я достаточно повидал на своем веку самых разных людей в самых разных местах. Поверь, я могу отличить злых от добрых.

– В этом мире нет добрых и злых людей, Тур. Вообще нет как такового добра и зла. Это не вода и масло, чтобы их четко разграничивать.

– Возможно, ты и права. Наша жизнь – это месиво красок, чтобы все делить на белое и черное, но ты определенно не плохой человек. Вот так я думаю. Да.

Имельда снисходительно заулыбалась.

– Ты определенно знаешь меня недостаточно.

– Увиденного мне хватило.

– Многие люди, что окружают меня, страдают, Турцел. Большинство из них уже топчут пространство «за гранью». А кто-то уже и вовсе переродился, наверно… Я несу сплошное несчастье окружающим меня людям. Так что хорошо, что Мару сам ушел. Целее будет…

– Ой, ну ты чего разнылась? Давай, хватает. Не пытайся переубедить меня. Думаешь, злые люди кидаются спасать три жизни, когда вокруг них кишмя кишит нечисть? Или вдруг, на минуточку, ты думаешь, что какой-то чинуша кинулся бы спасать души погибших в той несчастной деревне? – Имельда молчала. – Ты пыталась спасти тонущих в озере. Я видел. И еще вернулась за мной. Кем бы ты ни была, но не пытайся убедить меня в том, что ты хуже, чем есть. Может ты и не идеальна, но и я не агнец Божий. Ты вообще знаешь, что я творил? Чем на жизнь… Ах, да… Скорее всего знаешь. Так что давай, заканчивай эту тягомотину. Гибнут вокруг нее, видите ли… А вокруг меня не гибнут? По моей вине три вагона затонуло с людьми!

– Не по твоей.

– Ну, это уже мелочи, – отмахнулся он, сурово глядя куда-то вперед.

– Ничего себе мелочи, – хохотнула слегка возмущенно девушка.

– Я не хочу думать об этом, – отрезал мужчина, – Сколько в мире погибает каждую минуту? Ты, некромант, скажи мне.

Имельда внимательно посмотрела на мужчину, с которого почти слезла маска балагура и весельчака, и пожала плечами.

– Много. Сотни тычач… Возможно. Я не веду счет.

– Вот! Если переживать о каждом погибшем, если переживать обо всем на свете, переживалка сломается.

– Но, если гибнут близкие? А если погибнет тот, кто ближе всех? Ты сам мне говорил о том, ради кого стоит жить. Если погибнет он?

– Ты некромант, в конце концов, или кто?

– Воскресить не так уж и просто.

– Тогда зачем вообще было становиться некромантом?

– Я… – Имельда запнулась, заморгала. Как донести до него, что каждая жизнь – это ценность? Как дать понять, что она чувствует, когда кто-то из близких ей людей гибнет? Как избавиться от чувства вины? Она не могла переспорить простого бандита без образования. И не могла донести своих мыслей. Оказалось, вести осмысленный диалог весьма трудная задача. Она разучилась это делать, никогда особо и не заморачиваясь над владением этим навыком. Она потерла с силой лоб. – Сколько тебе лет?

– Сорок два.

Девушка, молча, уставилась на него, взметнув в удивлении брови.

– По тебе не скажешь… – пробормотала.

– Только не начни выкать мне тут, – ехидно заулыбался, шмыгнув носом, – Хорош, да? Прекрасно сохранился, – он продолжал улыбаться, гордо вышагивая по грязи. Его эмоциональный диапазон был настолько широким и гибким, что Имельда не поспевала за бандитом. Вот он только был серьезным и хмурым и уже мгновение спустя он широко улыбался и радовался неизвестно чему.

– Да, весьма не плохо, – Имелььда тоже невольно заулыбалась.

– А тебе то сколько?

– Да скоро двадцать семь будет.

– Сколько-сколько?!

– Ты тоже выглядишь несколько моложе, чем есть на самом деле.

– Да уж… А мы полны сюрпризов, да?! – Турцел хохотнул.

– Точно.

– Так, вернемся, к нашим баранам. Точнее, к твоему брату и двум баранам.

– Не любишь магов?

– Я же пытался достать взрывчатку для противостояния. Отсюда вытекает, что – нет.

– Но я тоже маг. И все равно не чувствую в тебе ненависти к себе.

– Не, ты это другое… Вообще, сложно это, – он сморщился, пожал плечами.

– Не вижу сложности. Ты либо любишь их, либо нет.

– Я что, по-твоему, извращенец?

– Да я не в том смысле…

– А, все с тобой ясно, – отмахнулся, улыбаясь.

– Не переводи в шутку. Мне важно знать, испытываешь ли ты ненависть к таким как я, или нет.

– Да ничего я не испытываю. Я просто работаю на тех, кто больше платит. А так уж вышло, что в нынешнее время работать на сопротивление выгоднее, чем на магов. Так, что, извиняй, сестренка, если обидел.

– Да нет, не обидел. Но разве тебя не волнует, что ты помогаешь в развязывании гражданской войны?

Турцел задумался, но ненадолго.

– Нет, – выгнул губы и пожал плечами, – Я уже говорил, если сильно волноваться обо всем, что происходит вокруг, то волновалка сломается. Помрешь раньше, чем что-то изменится.

– Но ведь это…

– Что? Неправильно? – Имелььда промолчала. – А что правильно? Ты, может, знаешь? Я вот нет. Да мне и все равно. Я просто живу и подстраиваюсь под те обстоятельства, что появляются вокруг меня.

Имельлда не ответила. Она впитывала и обдумывала. За долгое время это было, можно сказать, первое полноценное общение. Нормальный диалог с человеком, без негативных эмоций, без фальши. Простой обмен, но для девушки он нес большую ценность. Нет, она не принимала тот вид жизни, о котором говорил Турцел, как истину или как шаблон, на который стоит равняться, но все равно в этом образе жизни было что-то такое…, о чем стоило задуматься.

– Так вот, ты опять меня спутала, – он улыбался, – я, что сказать то все хочу.

– Что?

– Хочешь, помогу?

– А? В чем?

– Ну, с брательником твоим. Вижу, что для тебя это очень важно. Не знаю, что он натворил, раз его аж два мага конвоируют в столицу, но насолить законникам – эт дельце по мне.

– Ничего он не творил. Он родился. Вот и все.

– Э… Не понял. Тебе что, младенца надо вызволить? Два мага младенца везут?

Имельда тяжело вздохнула, не зная, доверять ли этому человеку или нет. Все же это дело было не таким уж и простым.

– Митришу четырнадцать. Он всего лишь подросток.

– Так, и?

– И еще он сын погибшего наследного принца Ваалара.

Глаза Турцела округлились и чуть из орбит не вывалились. Он начал открывать и закрывать рот в безмолвной попытке что-то произнести. Наконец его хватило на:

– Так ты что, принцесса!?

– Что? – Имельда, чуть хмурясь, заулыбалась, – Нет, что ты.

– Так… Я ничего не понял, но все жутко интересно, ты меня запутала. Ты спасаешь своего брата, который королевский отпрыск и, по сути, теперь наследник, то есть, принц. Но ты не принцесса…

– Я ему не родная сестра.

– А какая?

– Все сложно, Турцел. Объяснять долго.

– Так и до столицы путь не близкий.

Девушка тяжело вздохнула.

– Ты уверен, что хочешь влезать в это…? – ей так и хотелось продолжить и назвать все это «дерьмом», но она сдержалась.

– Как максимум, я должен тебе за то, что вытащила меня из той ситуации с курицей… А как минимум, могу помочь потому, что хочется мне. Я живу авантюрами, глядишь, и в этой ситуации найду для себя какую-то выгоду. Ишь, ты, спасти королевского отпрыска не каждый день возможность выдается.

Имельда засмеялась.

– Ты не подражаем.

– А ты еще сомневалась?

***

Центральный тракт был весьма оживленным местом, по сравнению с теми дорогами, по которым шли путники все это время. Буквально каждый десяток минут им навстречу или по пути попадались и повозки, и караваны большие и маленькие, и одинокие всадники с полными седельными сумками, и пешие путники.

– Да, центральный тракт это тебе не детская песочница. Особенно, чем ближе к столице, – Турцел был по обыкновению болтлив и в хорошем расположении духа. История некромантки вовсе не выбила из него боевого настроя. Наоборот, он ценил сложные судьбы и был рад помочь в предстоящей затее, план которой еще даже не был готов.

Как только они выбрались из грязи проселочной дороги на основной путь, девушка припала к серым камням. Главная дорога страны не имела названий, потому как не нуждалась в чьих-то представлениях. Все знали, что такое Центральный тракт, все знали, как он выглядит и какую роль играет для государства. Это была главная артерия Ваалара, которая снабжала всю страну. Этот путь пронзал извивающимся змием все официальные карты яркой алой лентой, но в жизни он был не таким ярким.

Дорога в целом была ухоженной, с разноцветными указателями, но камень, которым этот самый путь был выложен, был серым и плоским. У него была одна функция – облегчить путь всем по нему идущим. Именно поэтому белокурая шевелюра некромантки так резко контрастировала с серыми камнями тракта. Девушка припала лбом к ним, упершись ладонями в дорогу. Турцел волчком крутился туда-сюда, стоя на стреме и выглядывая случайных свидетелей этой странной сцены. Через минут пять Имельда поднялась с красным лицом и грязью на лбу.

– Ну? Чего там? Как? Что нового?

– Я не увидела, как они проезжают здесь.

– Так. И?

– Что и? Вряд ли бы они успели проехать здесь так давно, что воспоминание об этом стерлось с самого бытия этой дороги? Если бы они здесь проезжали, я обязательно бы это увидела.

– Слушай, но здесь так много путешественников проходит за сутки… Ты уверена в том, что не спутала их ни с кем?

– Уверена. Поверь, два мага уже весьма заметные личности. Даже если они маскируют свой след и глушат ауры, что вряд ли, то аура Митриша уникальна. Ее я узнаю, даже если ее тщательно будут стараться скрыть. Они будут скрывать ее от некроманта или любого другого мага, но я ва́лар, а они об этом не знают. А даже если и знают, то понятия не имеют, как защищаться.

– Да… Вот уж дела… Ни за что бы не подумал, что все эти сказки, про всезнающих ведунов правда… А как можно защищаться? Ну, от взора ва́лара.

– Да никак, – пожала плечами девушка, глядя куда-то вдаль тракта, в ту сторону, с которой должны были привезти Митриша.

– Э…

– А даже если способ есть, то нет больше этих знаний. Люди сами себе подложили свинью, уничтожив все в далеком прошлом.

Имельда, задумчиво развернулась и пошла вперед. Она не стала уточнять, что все же есть способ скрыться от взора валара. Знания не полностью утрачены, но воспользоваться ими может не каждый. Мог только тот, кто убил всех ее близких. И шанс, что именно он везет Митриша – крайне мал. Она чувствовала это. Как и то, что они еще встретятся, и уже не в воспоминании.

– Что делать будем? – Турцел быстро поравнялся с девушкой.

– Пока не знаю… Было бы не плохо устроить засаду… Или… Вообще было бы здорово узнать, что за маги сопровождают Митриша. Я даже не знаю, на что они способны, как вооружены, что умеют…

– Начнем с того, что умеем и имеем мы. Идем пешком. Некромант и человек, из оружия ритуальная зубочистка да пара склянок с травками… Эх, Меч остался у Мару, надо было себе взять, – Турцел досадливо поморщился. – Знал бы, обязательно забрал.

– Все равно ты не особый мастак с ним обращаться.

– Откуда ты можешь знать? Ты еще не видела меня в деле!

– Видела, – хмыкнула девушка.

Турцел пробурчал что-то там себе под нос, сморщившись.

– Ну и что! Лучше иметь его и не нуждаться, чем нуждаться, но не иметь.

Девушка хмыкнула, и они замолчали, думая каждый о сложившейся ситуации. Вокруг стоял голый лес, снег по обочинам дороги уже подтаял, а сама дорога была чистой и сухой, так как камень нагревался за день, и оттого снег таял быстрее.

– Смотри, – Турцел ткнул пальцем вперед, привлекая внимание девушки, – Там развилка впереди и указатель. – Они переглянулись и ускорили шаг. – Впереди у нас город Телань, я там бывал несколько раз проездом, – Тур задумчиво глядел на запыленный, заляпанный синенький указатель в виде деревянных стрелок на столбе. Эта стрелка вела вперед по тракту, на право уходила хорошо проезженная колея. Где-то там было большое село Зимние вешни.

– А в этой Телани есть место, где бы наши путники захотели остановиться и переночевать? Как думаешь?

– Конечно есть, и не одно. А еще знаю, что оттуда до Ваалара два дня пути на лошадях, так что они обязательно остановятся где-нибудь…

– Но вот где?

– А ты не видишь будущего?

– Нет, Турцел, будущее я не вижу.

Они помолчали.

– Жаль… Было бы здорово. Подглядела бы одним глазком…

– Ага. Нет. Хорошо, что оно закрыто для меня. Я бы свихнулась, если бы видела еще и то, что только произойдет. Хватит с меня и прошлого с настоящим и еще кучи сопутствующих мыслей и эмоций людей.

– Ох, до сих пор поверить не могу! Как это все необычно! Ох, если б у меня такие способности были, я б раскрутился на славу!

– Идем, надо придумать, как узнать, где они остановятся на ночевку.

Они продолжили путь по тракту. Их периодически нагоняли какие-нибудь кареты разной степени вычурности и с разным количеством запряженных в них лошадей, а также несколько одиноких всадников прошествовали мимо в обратную от столицы сторону. Но никто так и не обратил особого внимания на двух путешественников, что двигались на своих двоих, а один из них еще и хромал.

Имельда спрятала белые курчавые волосы под косынкой и сняла свой довольно приметный кожаный плащ, спрятав его в сумку. Турцел поделился с ней теплым гобоном на левом запахе, который был взят из домика в сгоревшей деревне. К сожалению, ничего теплее у него не нашлось. Последняя более-менее теплая фуфайка была с плеча почившего некроманта из его же сумки, и Турцел уже давно сам носил ее, да Имельде и не требовалось ничего более. И последней довольно приметной особенностью была хромота, которая от продолжительного пути не стала незаметнее. Некромантка пыталась унять боль отдыхом и даже кое-какими снадобьями из своей сумки, но боль не уходила и не давала ей сильно расслабиться. Она то и дело внимательно вглядывалась в каждого путника, что появлялся на горизонте, и провожала его таким же напряженным сосредоточенным взглядом из-под капюшона.

– Можем остановиться и дождаться, пока они проедут по тракту, и потом проследим за ними до их гостиного дома или таверны. Где они там соберутся отдыхать, – задумчиво произнес Турцел, когда молчаливое движение по дороге затянулось.

– Трудно осуществимо.

– Чёй-то?

– Хотя бы потому, что они на лошадях, а мы пешком. Нам удалось опередить их только потому, что мы сократили путь черед долину, и шли почти без отдыха. Мы просто не сумеем их сопровождать по дороге, они догонят нас и обгонят запросто. Доберутся быстрее нас до ночлега, и мы так и не узнаем, какого именно. И вообще, кто сказал, что они сегодня доберутся до Телани? Может это будет завтра или послезавтра. Все это время ждать на обочине дороги? Слишком заметно.

– Ну, тогда предлагай шо то свое, раз отвергаешь мой план.

– Не знаю. Надо подумать…

В итоге, спустя час обдумываний и размышлений, которые так ни к чему и не привели, судьба решила распорядиться по-своему. Мимо Имельды и задумчивого Турцела неспешной рысцой пробежали трое лошадей со своими всадниками, выбивая звонкое «цок-цок-цок» из каменной кладки дороги. Имельда остановилась, сердце екнуло и ускорило свой темп.

– Ты чего? – Турцел завертел головой.

– Это они.

Мужчина удивленно уставился вслед всадникам. Двое были одеты в одинаковые теплые на меховой подстежке плащи, меховые же серенькие шапки. Третьим был подросток, одетый в какой-то теплый, но не очень-то добротный гобон на левом запахе. Он был без шапки, укутанный лишь в шерстяную шаль и прикрытый высоким воротом. На всех были теплые сапоги и штаны, а к седлам были приторочены дорожные седельные сумки. У поясов магов висели мечи и короткие кинжалы, у одного из них за спиной болтался небольшой арбалет.

Имельду окутали взаимные воспоминания разных людей, мысли, переживания. Все они устали, замерзли и были голодны. И, если у двух взрослых мужчин эти мысли были жестко эмоционально окрашены, то мальчишка словно читал о них. Совсем не переживал, что у него онемел нос и пальцы на руках, что его везут куда-то два неизвестных воина. Как будто его не особо волновало, что с ним происходит, что с ним сделают в будущем; словно был во сне…

– Митриш, – прошептала, сорвавшись с места в неловком беге. Турцел поспешил за ней. Но куда хромому пешеходу соперничать с лошадью, пусть и неспешно бегущей. Девушка уже через минуту такого жалкого бега остановилась, нагнулась, тяжело дыша сквозь сжатые зубы, схватилась рукой за колено. Всадники так и не заметили этого странного эмоционального порыва обычных странников. Не обернувшись, они продолжили свой путь вперед, постепенно удаляясь вперед по каменной дороге.

– Куда ты за ними рванула? – сквозь одышку проговорил мужчина. – Сама ж говорила, они на лошадях.

– Да знаю, – раздраженно отозвалась девушка, стиснула зубы, выпрямилась и упрямо продолжила путь. – Просто он там… Сколько еще до города? К вечеру успеем?

– Ну, вроде да…

– Вроде?

– Я откуда знаю? Пешком впервые тут хожу. Были б мы на лошадях, сказал бы с уверенностью, что да, задолго до вечера добрались бы. А так… Ну, – он глянул на хромую ногу девушки, поморщился, – Если без остановок, то да, успеем.