Текст книги "Некромантка 2 (СИ)"

Автор книги: Дарья Лакман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Некромантка 2

Пролог

Девочка шагала по снегу, пытаясь понять, что с ней случилось, что теперь с ней не так. Ощущения изменились, чувства обострились… Она шагала, чувствуя холод, но не испытывала боли от него и других неприятных ощущений. Она все чувствовала, но вреда ей мороз никакого не приносил. Она шла по лесу целенаправленно, хромая и придерживая раны в животе. На ней лоскутами висели остатки одежды, алые от крови, волосы поседели до цвета белого снега, а глаза светили голубым.

Она возвращалась обратно домой по следам, которые оставил Дед Моро́к. В ее голове была только одна мысль. Найти своего деда, убедиться, что с ним все хорошо. Она пережила этот кошмар, они уедут отсюда и постараются забыть.

Сначала девочка нашла ель, к которой ее привязали. Путь к деревне найти было не трудно. Она просто шла по вытоптанной широкой тропе в темноте, ориентируясь на огни, горящие в домах. Многие в эту ночь не смогли уснуть. Они сидели у своих лучин за столами, на кроватях, а кто-то и попросту в темноте, но сон не шел. В ушах до сих пор стоял этот ужасный крик…

Девочка шагала тенью по улочкам деревни, безошибочно находя путь домой. Калитка висела на одной петле жалобно поскрипывая на сквозняке. На расчищенной дорожке виднелось множество следов. У двери ничком лежал ее дедушка. Тело не трогали. Снег под ним пропитался кровью, а недалеко, из сугроба торчали окровавленные вилы.

Девочка кинулась к нему, на безэмоциональном лице проступило отчаяние. Ее руки с присущей ей отныне недетской силой легко перевернули крупного мужчину на спину. Тело уже успело окоченеть, лицо застыло. Девочка увидела раны под ребрами. Он умер не сразу, но быстро. И все же он успел помучаться, ощутить боль, страдания, чувство несправедливости и злобу на тех, кто принес в их спокойную жизнь горе и ужас.

Девочка все это чувствовала и рыдала. Она плакала, подвывая, вцепившись в застывшую окровавленную рубаху, раскачиваясь из стороны в сторону. Горе накрыло ее волной ярости и ненависти. Изнутри души стремительно поднималось желание отомстить. Жажда крови была липкой, навязчивой.

Где-то сзади раздались шаги, а потом испуганный голос. Девчонка резко развернулась, уставившись заплаканными светящимися глазами на деревенского мужика, что пришел узнать, что это за шум. Он никак не ожидал увидеть здесь ту, что недавно они всей деревней оставили в лесу у ели замерзать.

Он испуганно воскликнул, попятился, развернулся, чтобы убежать, но не успел. Девочка вскинулась, догнала. Снег не причинял боли ее ногам, холод не замедлял ее действий. Что теперь может сравниться с тем, что она уже испытала? Как может зима быть для нее губительной, когда она поглотила Морока – того, кто повелевал стужей и холодом?

В исступлении девчонка рвала плоть несчастного деревенского простака, пока тот не перестал вопить. Из ближайшей избы выглянул чей-то муж и отец. И сделал он это зря…

***

– Ну, отец, что вам стоит? – черноволосая некромантка потерла запястья, скованные небольшой цепью и браслетами с вязью рун, что блокируют всякую магию. Конь всхрапнул под молодой девушкой, косясь на нее своим темным глазом. Утренние сумерки начали окрашивать округу в серо-розовые краски.

Сидящий в седле священнослужитель ехал чуть впереди, поглядывая на дорогу, которую слегка присыпало за ночь. Казалось, он не слышал того, что говорила его спутница, но это лишь казалось. Тишина длилась не долго. Буквально через минуту молодая женщина вновь подала голос.

– Эй, отец, – некромантка поправила выбившиеся из-под меховой шапки вьющиеся прядки волос чернильного цвета. Аколит, молча, повернул голову, взглянув на девушку недовольными яркими синими глазами. Крупное лицо с крепкими чертами и узкими губами, обрамленными густой короткой русой бородой, сейчас выражало крайне недружелюбную гримасу. Но и это ее не проняло. Она беспечно язвила, пытаясь уломать будущего инквизитора на то, чтобы тот снял железки с ее рук. – Они холодные, отец, руки морозят. Уже все запястья натерли. Какой же вы, однако, равнодушный к страданиям ближнего своего… – в легкомысленном тоне девушки не было и нотки серьезности. Ситуация нисколько не трогала ее, хотя должно было быть совсем по-другому. Тимор уже и сам был не рад тому, что случайно наткнулся на некромантку и решил по долгу службы – во время своего отпуска, между прочим! – сопроводить ее для справедливого суда, потому как некромантка производила незаконную волшбу. – Я, понимаете ли, продвигаю науку, стараюсь, сил не жалею, а со мной вот так… Как с…

– Да замолчишь ты или нет?! – аколит повернулся в седле, насколько позволяла громоздкая зимняя одежда.

– Да! – счастливо заулыбалась девушка. – Снимите это, святой отец, и замолчу! – инквизитор отвернулся. – Очень рукам больно, между прочим, – сделала вид, что обиделась.

– А не надо было заниматься тем, чем не положено. Стоило оно того?

– Стоило! Там, к слову сказать, у меня почти вышел опыт! И тут вы заявляетесь. Придется начинать все заново…

– Она еще и заново хочет! Ха! – мужчина возмущенно воскликнул, активно жестикулируя. – Да тебе уже грозит потеря значка и тюрьма! Молись, чтобы справедливый суд на всю жизнь не упек, глупая!

– Ой, суд… Тоже мне справедлив… – девушка моргнула, оборвав фразу на полуслове.

– О, Праведный! Наконец-то тишина… – аколит обернулся, хотел добавить еще что-то язвительное, но заметил, что некромантка, вцепившись в поводья, остановила коня. Она всматривалась куда-то в сторону холмов, что виднелись вдали, по левую руку от их пути. Тимор притормозил и своего коня. – Мы только выехали, стоянка еще не скоро. Чего остановилась? В путь.

Но девушка не ответила.

– Что-то происходит… – она решительно повернула взгляд в сторону мужчины. – Снимай, – тронула коня, поравнялась с инквизитором и протянула тому руки в цепях. – Поживей.

– Уже спешу…

– Снимай, говорю!

– Сниму в казематах, – Тимор, стоя на своем, спокойно тронул бока своего коня ногами и поехал дальше.

– Ах, ты ж, уперты баран, – разозлилась по-настоящему девушка, вынула из-под шапки из волос заколку и в несколько мгновений лишилась цепей. Она стиснула зубы, тронув рукой в районе груди, словно кто-то ударил под дых. Защемило сердце. Она очень испугалась, вновь кинув взгляд на холмы по левую руку. Скинув цепи в снег у дороги, она резко стеганула коня. Тот заржал и ринулся вперед, на обгон впереди едущего всадника. Священнослужитель с удивлением проводил взглядом стремительно уезжающую девушку.

– Матильда! Стоять!

В догонялки они играли не долго. Некромантка вскоре уверенно свернула с главного тракта налево, на дорогу не такую хорошую. Инквизитор орал и приказывал остановиться, но Матильда не слушала. Она стремилась в деревню, что уже вскоре показалась в низине долины. Некромантка даже в цепях почуяла нечто ужасное в этих землях, но и без этого эманации Духа Смерти буквально «воняли», прошибая своим духом насквозь.

Матильда гнала коня, стоя в стременах. Ветер заставлял синие глаза слезиться, но она упорно всматривалась вперед. Будущий инквизитор не отставал, но его лошадь, почуяв близкую смерть, фыркала и нехотя вела погоню. Тимор злился, но продолжал настаивать на своем, стегая бедное животное по бокам. И чуть было не вылетел из седла, когда конь встал перед резко остановившейся некроманткой. Мужчина совладал с животиной, придержал шапку.

– Ты что творишь!?

Тимор рассмотрел, наконец, что так заинтересовало некромантку, да так и застыл, как и девушка. Перед ними открылась предельно скверная картина. В низине живописной долины белой гладью стелилось озеро, обрамленное редким леском с одной стороны и деревней – с другой. И сейчас некоторые дома в этой деревне горели, даже сюда доносился запах гари, но дым стелился по долине, не поднимаясь.

Тимор и Матильда переглянулись и единодушно послали своих коней по дороге вниз, в долину. Они влетели в деревню, готовясь встретить любое сопротивление. Спрыгнув с коня, девушка побежала по улице, высматривая того, кто учинил этот кошмар. Кинжал уже привычно лег в руку. Некромантка остановилась, уставившись на фигуру, что едва заметной тенью зависла над распростертым на земле женским телом.

– Дух Смерти, – глаза некромантки округлились. Вот так вот близко она видела его очень редко. Весь этот ужас творился сейчас, в данный момент, и Матильда успела очень вовремя. Настолько, что даже застала Духа за своей работой.

Женщина, что лежала на снегу с разорванной грудью, только-только испустила дух, уставившись испуганным мертвым взглядом в небо. Тимор подбежал к Матильде, заметил тело женщины. Ринулся было туда, но некромантка его остановила.

– Поздно. Ей уже не помочь, – она оторвала взгляд от мертвой и двинулась дальше. Тимор стискивал в руках короткий походный клинок, нервно шаря по округе взглядом. Двери в каждом доме были распахнуты. Деревня была не большой, и сейчас тишина стояла действительно мертвая.

Аколит и некромантка шли бок о бок, рассматривая кошмар, что творился вокруг. Всюду валялись тела, как тряпичные куклы. Люди были разодраны. Дети и старики, мужчины и женщины. Кто-то без разбору рвал на части всех, кто попадался на пути. Матильда присела рядом с телом мужчины, на котором был надет вывернутый тулуп. У него не было руки и вырвана гортань – обе валялись в двух шагах от него.

Тимор держался крепко, но ком тошноты то и дело подкатывал к горлу. Матильда провела рукой по следам босых ног, что красными пятнами отпечатались на снегу. След вел от трупа дальше и обрывался у другого трупа.

– Это человеческие, да? – Тимор тоже их заметил. – Одержимость?

– Вряд ли… Я не чую здесь демонов. Только обычную смерть…

– Обычную? Да здесь же кровавое месиво. Очищать ни один день будем… Представь, сколько тут гадости зародиться может…

– Отлично представляю.

– Слышишь?

Девушка поднялась и прислушалась.

– И даже вижу, – она махнула рукой куда-то в сторону. – Там есть выживший. Вижу ауру.

Нужный дом нашелся очень быстро. Тут тоже был труп, но «старый» на фоне остальных свежачков. Матильда это сразу заметила, а для инквизитора это был обычный труп, какие вокруг лежали. Завалившись на тело пожилого мужчины, над ним рыдала девочка. Но приближаться к ней Матильда не спешила и Тимора притормозила, схватив того за рукав и вернув за калитку. Она видела, что аура этой девочки очень странная, а ее вид так и вовсе заставлял остолбенеть.

Матильда так вцепилась ему в локоть, что Тимор заскрипел зубами и зашипел на нее возмущенно, но ничего не сказал, увидев, как сильно испугалась некромантка. Он всмотрелся в девочку, что сидела у трупа старика. Девчонка вся была измазана в крови, белые волосы оставались чистыми только на макушке, а так – были слипшимися красными сосульками.

Рваная одежда лишь отчасти напоминала одежду. Матильда чувствовала, что это существо, что приняло облик ребенка, нужно уничтожить от греха подальше, но, когда девчонка обернулась к ней грязным зареванным лицом, ее сердце дрогнуло.

Глава 1

Начало весны ознаменовалось крепким снегопадом. Имельда шагала по мосткам-тропинкам, за ней тянулась ватага из первогодок.

Заприметив нужное ей дерево, девушка сошла с мостика в снег. Он, подчиняясь обычному потоку энергии слетевшей с рук Маэстро, перед ней тут же аккуратно разлетелся по сторонам, образовывая тропинку.

Дети послушно шагали следом.

Девушка остановилась у высохшего высокого дерева, которое здесь стояло уже многие десятилетия, но его не спиливали, так как это было самое первое посаженное здесь дерево. И именно на нем Имельда планировала показать детям разницу между мертвым и живым, так как на людях дети пока что не могли понять.

– Смотрите, – она положила ладонь на крупный растрескавшийся ствол. – Это дерево мертво уже давно. Вы должны почуять это, только лишь коснувшись ствола. На расстоянии вам еще пока рановато это определять, раз с такой простой задачей, как определение живого человека вы не справляетесь. Значит будем упрощать еще сильнее. Деревья – самые простые для этого понимания объекты. Они очень любят жизнь и не скрывают своей энергии. Сейчас каждый из вас должен будет подойти и обнять это дерево. – Дети стали переглядываться, улыбаться. – Да, именно, обнять. Закрыв глаза, вы должны почувствовать пустоту: отсутствие энергии, эманаций зимнего сна и движений соков. Никакого тепла, никакой жизни. Начнем.

Дети потянулись один за другим, обнимая иссохший ствол умершего древа. На лицах одних проступало понимание, на лицах других нет.

– Ничего, мы сейчас еще к живому дереву подойдем, будет, с чем сравнить.

Девушка заметила, что по мосткам к ней направляется неизменный Зош. Укутанный в несколько слоев свободного гобона темно-зеленого цвета, он торопливо перебирал длинными ногами по дощатому настилу, боясь поскользнуться. Имельда наблюдала, как он неловко спустился с мостков на ту тропку, что она сотворила.

– Приветствую вас, Зош.

– Д-доброго дня, Маэстро Пешет. Для вас письмо, с п-пометкой «лич-ч-чно в руки».

– Благодарю, Зош, но право, не стоило тащиться на улицу. Вы могли бы вручить его мне в школе.

– О, н-ничего, Маэстро, мне хо-х-хотелось пройтись, о-ос-освежиться.

– Что ж, еще раз спасибо.

Зош кивнул и стал возвращаться, потешно перебирая своими длинными ногами в теплых штанах. Девушка улыбнулась, но все же переключила свое внимание на письмо. Оно было красным, с гербовой печатью мэрии.

Имельда покусала губы. С тех пор, как господин Вельт и его друг Мару посетили ее в лечебнице, она не видела ни того, ни другого, и никаких вестей тоже не получала. К ней лишь приходил юрист, который огласил ей ее права, заставил подписать кое-какие бумаги по делу Теддора Вельта и, конечно, договор о неразглашении. После того, как ее состояние нормализовалось, ее отпустили на все четыре стороны, отчего Имельде было даже слегка не по себе.

В школе ее и не собирались увольнять, но сделали дисциплинарный выговор за то, что она решала свои личные проблемы в рабочее время без уведомления администрации школы. Имельде пусть и было не приятно, но главное, что ее оставили на прежней должности, и у нее осталась возможность приглядывать за Митришем. Остальное она переживет.

И вот спустя довольно долгие пять месяцев ей пришло письмо. В алом бархатном конверте с золотым тиснением.

Она уже хотела было его открыть, но притормозила, посмотрев на детей, что уже начали беситься в снегу неподалеку. Покусав губы, девушка спрятала конверт за пазуху.

– Кто это там хочет научиться сушить одежду силой мысли!?

Едва прозвенел колокол, девушка торопливо завершила урок, проследила, что дети все добрались до школы, и ушла в свой кабинет. Скинув верхний плащ, подбитый мехом, Имельда присела за свой рабочий стол и бережно достала конверт. Вскрыв его, девушка уставилась на бежевую открытку-приглашение…

– …На благотворительный вечер в честь имени Веи Вельт.

Имельда нахмурилась, задумавшись. К карточке была приложена записка на тонкой нежной бумаге. Ровный почерк с острыми буквами девушка узнала сразу – писал Абрахан Вельт.

«Приветствую Вас, Маэстро Пешет.

Вечер пожелала организовать Вея для сбора средств в помощь жертвам насилия и детям-сиротам. Она желает видеть вас на этом мероприятии. Прошу, не отказывайтесь.

С уважением, Абрахан Вельт»

Вот так вот. «Она желает видеть». Вроде бы невинная фраза, но какие двоякие эмоции она оставила после себя. То есть, больше никто ее там видеть не желает? Хотя, было приятно, что девочка запомнила, кто оказал ей помощь, и хочет увидеться.

Вея не захотела больше обучаться некромантии, а следовательно, Имельда больше не имела возможности увидеть девочку после той злополучной встречи в комнате Теддора. Почесав задумчиво нос, девушка уставилась на дату запланированного мероприятия. Вечер должен был состояться через неделю. Вот только стоило наступить новому дню, как конверт куда-то запропастился, а зарубка в памяти о том, что нужно купить подходящий наряд, исчезла. Учебные занятия вытеснили все будничные мысли. Имельда металась по школе, загруженная делами по своей научной работе для подтверждения звания «Маэстро».

Когда через шесть дней, уже вечером девушка случайно уронила бумаги со стола, копаясь в поисках тонкого сборничка формул, она заметила красный конверт среди бумаг и жарко выругалась. Наряд готов не был, подходящей обуви тоже не было, как, собственно, и желания тратить большие деньги на покупку одежды, которую скорее всего она больше не наденет.

Напрочь забросив научные труды, девушка кинулась в свою комнату рыться в вещах в тщетных поисках подобрать что-то достойное благотворительного вечера среди знати.

Наряд не нашелся. Делать было нечего, точнее не было альтернативы. У девушки были сбережения, и часть из них пришлось потратить на платье и туфли на низком каблуке. Ее отлично подлечили в городской лечебнице, приведя в порядок ее здоровье. Осталась только хромота, и колено то и дело ныло от длительной ходьбы.

В итоге, в день светского мероприятия, Имельда облачилась в наряд светло-пшеничного пастельного оттенка, что отлично подходил к глазам. Скроенное довольно просто, небольшое декольте платья выглядело как запахнутый халат с широкими краями, вышитые атласными лентами, что образовывали воротничок-стоечку у шеи. Глазам оставалось не так уж много участков оголенной кожи, что Имельду в значительной мере устраивало. Кисти рук девушка спрятала под кружевными перчатками светло-коричневого цвета в тон широкому тканому поясу, что служил одновременно и ремнем, и мини-корсетом. После долгих размышлений, она решила все же не брать кинжал с собой.

Оправив широкие рукава и накинув теплую накидку, взяла свою новую трость в руки и направилась на выход. В главном вестибюле школы Имельда придирчиво осмотрела себя в большое зеркало, что висело в вестибюле. Ей понравилось, как она выглядела. Имельда давно не видела себя такой статной на вид. Болезненность ушла с лица, уступив место здоровому румянцу. Синяки и ссадины тоже уже давным-давно исчезли, тело не болело (за исключением, конечно, колена) и в целом она была спокойна и счастлива. На данный момент хорошо действовал настой, что блокировал ее способности видеть лишнее, ей в голову не лезли чужие мысли и воспоминания, были лишь ее.

Она улыбнулась сама себе, поправив прядь волос, выбившуюся из простой прически, которую девушка соорудила сама себе, собрав волосы на затылке в замысловатую завитушку.

– Очаровательно выглядите, Маэстро Пешет.

Девушка вздрогнула, развернувшись. С лестницы спускался Маэстро Боилд, поправляя воротник своего темного традиционного одеяния.

– Вы тоже, Маэстро Боилд.

– Тоже на благотворительный вечер собрались? – светским тоном поинтересовался он.

За эти почти полгода Боилд на редкость притих после их последней стычки. Он больше не позволял себе ни колкостей, ни язвительных замечаний, даже на «ты» ни разу не перешел. Он сохранял исключительно рабочую атмосферу и соблюдал этикет.

– Да, пригласили, – Имельда вновь вернулась к зеркалу. Окинула себя последний раз, убеждаясь, что все в порядке и направилась на выход.

– Позволите? – Боилд догнал ее и открыл двери, пропустив девушку вперед.

– Благодарю.

В молчании они добрались до ворот.

– Как вы планировали добраться до банкетного зала?

– На дилижансе.

– Тогда быть может, вы согласитесь поехать со мной? – Ремолус махнул рукой в сторону от ворот. Там стояла закрытая повозка, запряженная четырьмя рысаками.

Кем бы ни работал Маэстро Боилд, а все же семейный статус возвышал его на значительную ступень над обычными работниками школы. Имельда задумчиво постояла, раздумывая. С одной стороны, она не горела желанием находиться наедине в повозке с Ремом, а с другой стороны, не хотелось по холоду искать сейчас извозчика в легком наряде и обуви. И деньги тратить тоже не хотелось, она, итак, поиздержалась с покупкой дорогущего наряда.

– Соглашусь, – кивнула девушка, направившись в сторону повозки запряженной парой лошадей. Боилд подал руку, Имельда, задумавшись на секунду, приняла ее. Загреметь костьми при посадке в дилижанс было бы неловко.

Резиденция, в которой проводили благотворительный вечер, находилась на окраине города, и принадлежала какому-то знатному не то лорду, не то графу. В любом случае, Имельде хозяин сих земель был не знаком. И тот факт, что Абрахан проводил вечер в честь Веи не в своем доме был странным.

За такими пространными рассуждениями Имельда провела этот путь, глядя в окно на вечерний Геновер. Рем не спешил нарушить тишину, она его в этом поддерживала. По мере отдаления от центра дома становились богаче, а участки земли ухоженнее. Вместо скромных цветочных клумб – газоны с ухоженными садами. Заборы не деревянные, а кованые с ажурными узорами. Беседки из дефицитного мрамора или дорогих пород деревьев.

Устройство Геновера было таким, что только богатые люди могли позволить себе жить на окраинах, владея большими участками земли. Среднее сословие вперемешку с бедняками ютилось в центре. Без палисадников, газонов и шикарных апартаментов. Лишь каменные улочки и высокие узкие дома с тесными комнатами. Конечно, были и фонтаны, и пара парков для отдыха горожан, но вся природная красота и сочность была в пригороде, в самом богатом районе, иронично называемом простыми людьми «долиной нищих». Именно в этот район они и прибыли. Маэстро Боилд выбрался первым и снова помог Имельде, подав руку.

– Спасибо, – поблагодарила девушка, осматривая лестницу с широкими низенькими ступенями, что вела на небольшое возвышение к светящемуся трехэтажному особняку. Но из-за высоких потолков с улицы этот особняк казался маленьким дворцом. Тяжко вздохнув, девушка взяла себя в руки и направилась наверх, преодолевая ступень за ступенью.

– Полагаю, помощь предлагать бессмысленно? – Рем зашагал рядом, подстроившись под скорость Имельды.

– Да, – кивнула девушка, – Спасибо, что доставили сюда. Тут я справлюсь, не беспокойтесь.

– Не за что, – кивнул и ускорился, оставляя Имельду в одиночестве. И хоть ступеньки были идеально вычищены, подниматься было более чем безопасно по широким ступеням, Имельда все же чуть не упала почти в конце своего пути, запутавшись в полах своего платья тростью. Слегка раскрасневшаяся, она достала алый конверт и подала его одному из двух лакеев, что стояли на главном входе. Высокий молодой мужчина с идеально зачесанными назад волосами без каких-либо эмоций принял пригласительный билет и принялся проверять его подлинность. Второй с разрешение самой Имельды провел досмотр. С точки зрения некромантки, довольно дилетантский. Он всего лишь попросил ее повернуться кругом, и так как у нее не было ни сумочки, ни кинжала, ни чего-либо другого подозрительно из предметов, он кивнул своему коллеге, и тот открыл перед ней дверь.

– Добро пожаловать, госпожа Имельда Пешет. Прошу, – он отошел в сторону, слегка склонившись. Девушка не знала, что им говорить, а потому просто молча кивнула и вошла. Двери закрылись, и уже другой молодой человек, удивительно похожий на тех двоих, предложил снять верхнюю одежду и сдать ее в гардероб. Имельда не была против. Она отдала свою теплую накидку, задумавшись над тем, а как будет забирать ее обратно. Неужели этот парень помнит все наряды и гостей наизусть? А может какая-то бытовая магия…?

Имельда забыла о своей накидке, когда попала из прихожего холла в главную залу. Точнее, в сам дом. Гости были везде. В главной зале была основная масса людей, как сообразила девушка. К этой, с позволения сказать, «комнате» примыкали еще два круглых помещения поменьше с куполообразными сводами, испещренными изображениями небожителей и различных сильных духов.

Из этого просторного холла можно было подняться по изящной лестнице на второй этаж, где открывался хороший вид на гостей, танцевальную площадку и вообще много чего еще.

Люди не спеша ходили, общались собравшись группками, что-то обсуждали, смеялись. Где-то в глуби зала играл небольшой оркестр ненавязчивую мелодию. Раздавался смех женщин. В общем, именно так и представляла себе такие мероприятия Имельда. Но одно дело представлять, а другое быть частью такого сборища.

Фурора Имельда не произвела. Ближайшие ко входу гости обратили на вновь прибывшую девушку мимолетное внимание. Осмотрели, кивнули, кто-то поздоровался, и на том внимание к ее персоне было исчерпано. Имельда, неуверенно озираясь, пошла в толпу людей. Справедливо рассудив, что ей необходимо найти кого-то знакомого, иначе она умрет от неловкости, девушка шарила взглядом по толпе. Но никого знакомого она не обнаружила. Даже Ремолус, который, казалось, вот только прибыл и должен был быть где-то здесь, уже испарился.

Имельда так и не нашла ни одного знакомого лица, зато нашла столики с холодными и горячими закусками и напитками. Они стояли недалеко от двустворчатых дверей, отворяющихся и в ту, и в другую сторону, сквозь которые то и дело ходили слуги с подносами.

Рассудив, что на сытый желудок искаться будет лучше, девушка приступила к дегустации тарталеток с рыбным филе и с какими-то бобовыми внутри. Найдя по запаху среди бокалов с напитками яблочный сок, девушка запила тарталетку и приступила к десерту в виде маленьких пирожных с обилием сливок и с разными ягодками как украшение.

Имельда чуть было не подавилась черникой, когда заметила, что за ней наблюдает мужчина, который тоже подошел к столикам с закусками. Закашлявшись, девушка отвернулась, чтобы вытереть рот.

– О, прошу прощения, не хотел вас смутить, – высокий брюнет, понявший, что его заметили, шагнул ближе к девушке, протягивая белоснежную салфетку.

– Благодарю, – Имельда вытерла губы.

– Я совершенно не планировал подсматривать за вами, но вы с таким очаровательным аппетитом поглощали пирожные, что я залюбовался, – он улыбнулся, глядя сверху вниз. Имельда все-таки смутилась, потому что мужчина был красив, неприлично красив. Маэстро Боилд казался деревенским простаком на фоне этого привлекательного экспоната.

– А… Э… – Имельда не нашлась, что ответить, потому что обычно мужчины не оглашали подобную информацию незамужним девушкам, да и замужним тем более. Приличия светского общества не одобряли подобных диалогов между незнакомыми мужчиной и женщиной. Но, либо Имельда уж так явно не тянула на леди, либо мужчина плевал на правила этикета и приличия в целом.

– О, я снова вас смутил. Простите, – он улыбнулся, а Имельда искренне захотела сбежать куда-нибудь. Обычно пристающих к ней мужиков в придорожных тавернах, когда она была на работе, она отшивала на раз, но что говорить сейчас она не представляла. Обидеть первого, кто с ней заговорил, она не хотела. Мало ли, что за шишка перед ней стояла.

– Меня зовут Эсмер Эстрич, – он протянул руку для того, чтобы взять ладонь девушки и поцеловать ее поверх перчаток. Имельда застыла столбом, не зная, что делать, вырвать руку или же уже не сопротивляться.

– Имельда Пешет, – кивнула в знак приветствия.

– Приятно познакомиться, Имельда, – он посмаковал, не стесняясь, новое имя, продолжая удерживать ее ладонь. Большим пальцем он едва помассировал костяшки руки. – Прекрасное имя прекрасной девушки.

– Кхм, спасибо, – она все же вывернула свою ладонь из его хватки. Эсмер Эстрич продолжал улыбаться, глядя на нее мирным, любопытным взглядом уверенного в себе мужчины.

– На удивление, я вас раньше не видел. А у меня хорошая зрительная память, поверьте. Я – художник.

– Оу, – девушка выгнула брови, оглядываясь. Может все же появится кто знакомый? – А вы всех знаете в городе?

Мужчина засмеялся бархатистым голосом. Имельда нервно поправила рукав.

– Нет, всех в городе я не знаю, Имельда, но я знаю многих друзей Фарамира. А вы откуда его знаете, если позволите спросить?

«Ты уже спросил» – подумала Имельда, а следом подумала «Что за Фарамир вообще?»

– Я не знаю, – дернула плечом девушка, возвращая свое внимание безалкогольным напиткам, здраво рассудив, что вертеть в свободной руке бокал будет правильным решением, когда как левая рука занята тростью, ей больше не станут лобзать ручку. – Меня пригласил сюда другой человек, – и, предупреждая вопрос о том, кто пригласил, Имельда сама задала вопрос:

– А кто такой Фарамир?

Художник знатно удивился.

– Как? Вы не знаете его? Я думал, это невозможно. Все знают Фарамира Вайтера.

Имельда нахмурилась. Да, фамилия действительно была знакома.

– Он же главный архитектор Геновера. Фамильное дело! Вся его семья трудилась на благо этого и многих других городов много лет, – продекламировал явно чужие слова мужчина, но гордо, немного с издевкой.

«Ага, семья трудилась не покладая рук, удачно закладывая в фундамент невинных жертв, чтобы здание сохранилось подольше».

Имельда пригубила морс.

– Не знала, что именно в его поместье устроят банкет. Меня не предупреждали. Собственно, я здесь почти никого не знаю.

– Хотите, я вас познакомлю со многими влиятельными людьми? Вы мне понравились, поэтому я был бы рад провести с вами время, если вы не против? – мужчина с поистине воодушевляющей инициативой уже хотел было предложить свою руку новой спутнице, но Имельду окликнули сзади, и из толпы к ней вышла знакомая девушка. Некромантка с трудом узнала в ней Вею Вельт. А следом за ней, догоняя, вышел и мэр. Абрахан выглядел весьма торжественно, но отказался от традиционного гобона, выбрав новомодную одежду – строгий пиджак темно-красных оттенков, облегающий фигуру и прямые брюки с наглаженными стрелкамм. Из обуви на нем были чудливые остроносые ботинки, но наверняка, очень дорогие.

– Маэстро Пэшет, рад видеть вас. Волшебно выглядите. Эстрич, – он кивнул художнику, явно его уже встречая сегодня. Поэтому повторно он не стал приветствовать его в принятой форме и даже руку не подал. И, в целом, держался весьма холодно с ним.

– Ох, теперь мне стало ясно, кто вас пригласил, – Эсмер улыбнулся, подхватив бокал искристого напитка со столика и отсалютовав юной Вее и господину Вельту. – Тогда не буду мешать вашему общению. Еще увидимся, о, очаровательная Имельда, – он слегка поклонился и неспешно направился в толпу.

– Уже заводите новые знакомства, Пешет?

– Как сказать, – скептично поджала губы девушка, отставив полный бокал на столик, и обратилась уже к девочке:

– Вея, вы выглядите просто восхитительно, милая, – Имельда тепло улыбнулась, оглядывая ее. Девочка действительно изменилась, набрав недостающий вес, сменив неестественный для нее цвет черных волос на темно-русый, и приобретя розовый здоровый румянец на округлившихся щечках с ямочками.

– Спасибо! Вы тоже прекрасно выглядите! Я вас еще не видела в платье.

– Да, я тоже, – тихо прокомментировал в бокал Абрахан, оглядывая людей рядом.