Текст книги "У каждого свои недостатки. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Дарья Гусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– С маленькой планеты в системе Крио. Фермы, рыболовные заводы, в столице живет семьдесят тысяч человек.

– Понятно. Где же вы учились… лицедейству?

– Дома. Родители очень хотели выдать меня замуж и поощряли все мои увлечения. Я пою, танцую, играю на мандолине. У нас долгие скучные зимы. Наши мужчины охотнее всего женятся на девушках, способных скрасить невеселый быт.

– Ясно. Итак, вы дочь…?

– Фермера. Не джентльмена. Но кем бы ни были мои родственники, если против них ничего не имеет мистер… Демидов, то это не должно беспокоить и вас, – я невольно прыснула, старуха нахмурилась. – Короче, мне ничуть не стыдно.

Я ожидала, что Анастасия Егоровна выдаст обличительную речь, но та задрала кверху подбородок и процедила:

– Ну что ж. Вероятно, вы его достойны. Не смею вас больше задерживать.

Я растерянно наблюдала, как пожилая дама шествует прочь.

– Ну? Что она сказала? Она тебя не обидела? – тревожно спросил Кир, подбежав ко мне.

– Нет, почти благословила.

– Значит, плохо дело. Пора сматываться.

– А твои родители? Ты с ними хоть пообщался?

– Конечно. С ними я тебя в следующий раз познакомлю.

– Ладно… Стоп, в какой следующий раз?!!

Но Кир уже тащил меня к площадке турболетов. При виде нас пилот, мило флиртующий с какой-то барышней лет восемнадцати в платье совершенно бального покроя, приуныл и вздохнул. Кир на ходу протянул ему запястье. Мигнули цифры.

– Достаточно?

– Д-да, сэр.

– Свободен. Поешь, как следует, скоро подадут горячее. Вызовешь такси. Родственниц моих не обижай, уши надеру.

– Ок-к-кей, сэр.

К нам подбежала Ольга.

– Улетаете?

– Да, – Кир замешкался у трапа. – Оля…

– Желаю счастья! – вдруг выпалила его кузина, обняла и поцеловала меня в щечку. – Вы заслужили.

– Что это было? – ошеломленно спросила я в турболете.

– Я сказал Ольге, что ты не парень, а девушка. Извини, пришлось… солгать.

– И она тебя отпустила?!! С… девушкой?!!!

– Она неревнивая, – Кир оскалился и пошел в кабину, крикнув оттуда: —

Какой русский не любит быстрой езды!

– Что?!

– Пристегнись!

– А горячее? Я тоже хочу! – заорала я протестующе.

– Будет тебе еще… погорячее! Держись, парень!

Глава 16

Мир полон красоты, теперь я точно это знаю. Не только той, что была мне известна преимущественно по книгам, фильмам и театральным постановкам, а настоящей, которую можно потрогать, понюхать, даже попробовать на вкус. Я любила Нью-Лукку с ее жарким летом, степными ветрами, пением птиц на рассвете, остро пахнущим воздухом и колючей травой. Но то место, в которое привез меня Кир, покорило меня с первой секунды и, полагаю… навсегда.

Дом был невелик, полон запахов и света: стекло, дерево, никакого пластика. Демидов не любил высокую мебель, это я еще на яхте заметила – все поверхности в его доме опускались к земле, поэтому вместо столов были гладкие деревянные возвышения, а вместо стульев – подушки, даже в библиотеке (увидев коллекцию бумажных книг Кира, я тихонько взвыла от счастья и… убежала, страшась остаться среди них на веки вечные).

Мне досталась комната на втором этаже, очень маленькая, но невообразимо милая. В ней… уму непостижимо… были настоящие бумажные обои с персонажами из мультика про космических обезьянок – в детстве я очень любила это шоу.

– Здесь только две спальни, моя и эта, – объяснил Кир, занося внутрь мою сумку. – Иногда у меня бывает один маленький гость. Это его апартаменты, но он не обидится. Кстати, слуг здесь тоже нет, справимся? Я заказал замороженные обеды, копченую колбасу с одной маленькой фабрики рядом со столицей, яйца, молоко, сыр, пару ящиков овощей, много конфет и настоящий кофе.

– Это рай, – пробормотала я, стоя у окна.

– Видишь, а ты ехать не хотел. Скоро сюда привезут наши вещи из отеля и Микки. И еще один мой… спецзаказ. Мне приходится быть очень осторожным и использовать свои каналы доставки, чтобы нас не отследили.

– Постой, мы здесь совсем одни, что ли?!

– Да, Сэм. Абсолютно. Роботы-садовники не в счет. Извини, но комфон я тебе не верну. Только на моем устройстве есть специальная программа для шифровки связи через локальный торс-маяк.

– Эй! Мне надо маме позвонить! У нас Рождество скоро!

– Позвонишь, но чуть позже, когда все уладится. И думаю, нам нужно поскорее приступить к репетициям, – Демидов шагнул ко мне.

Я упала спиной на кровать, перекатилась по ней и оказалась с другой стороны от Кира, застрявшего в тесном пространстве детской.

– Подожди, – пробормотала я умоляюще, – мне нужно кое-что проверить.

Я метнулась в коридор и вниз по лестнице, выскочила на лужайку, пробежала расстояние до кромки леса и остановилась. Вот он. ЛЕС. Я так долго мечтала оказаться в настоящем лесу, живом, неиспорченном вмешательством человека, я даже играла в него в детстве. В турболете Кир рассказал, что эта часть Пальмиры почти необитаема. Местность здесь почти не терраформировалась, но лес уже давно принял (подвергнув жестокому отбору) земных «заселенцев», деревья и зверье, найдя всему свое применение. Километрах в трехстах на север есть автоматическая площадка для челноков и торс-маяк, но у Демидова свои средства связи в доме, особые, практически невидимые для спутников и средств локации. Дому три года.

Три последних года, по словам Кира, были для него самыми тяжелыми. Он не объяснил, почему.

Я ступила на лесную тропинку, затаив дыхание. Местное солнце, желтый карлик Пигмалион, поднималось все выше и уже касалось крон. Как зачарованная смотрела я на то, как с ветки на ветку перепархивает огромная сине-зеленая птица.

– Сэм!

Я пошла назад. На поляне перед домом стоял Кир:

– Сэм, не ходи туда в одиночестве. Это тебе не парк на Ферошии. Здесь можно заблудиться, а лесное зверье непугливое и малообразованное, ценность человеческую воспринимает лишь с гастрономической точки зрения, ты для него добыча, не более. Дождись, когда привезут Микки, и без него за поляну ни шагу.

Я нехотя кивнула. Мы вернулись в дом. Вместо кухни у Кира был небольшой уголок в столовой, где размещались холодильник, старомодная свч-печь, чайник, пара чашек, пара блюдечек и… одна огромная тарелка. Посуду полагалось мьггь, а пластиковые упаковки от еды быстрого приготовления отправлять в утилизатор.

Мы перекусили куриными котлетками с зеленым горошком, цветной капустой и каперсами, разогрев замороженные порции в печи.

– Куда ты так запихиваешься, Сэм? – недовольно спросил Кир. – Что у тебя за дикое выражение лица? О чем ты только что думал?

– О лесе, – призналась я. – Скорей бы привезли Микки. Мне не терпится прогуляться там на рассвете. Не смейся! Ты видел это с детства! А я только в фильмах!

– Не с детства, – поправил меня Кир. – До семнадцати лет я жил с родителями в одном захудалом местечке в системе… неважно, далеко отсюда, там в плане природы тоже негусто было. Я учился в закрытой школе.

– Да, Ольга мне рассказывала.

– А-а-а-а… Оля тебе кое-что передала.

– Что?

– Потом отдам. Если будешь хорошо себя вести. Вот что за выражение лица? О чем ты сейчас думаешь, а? – в глазах Кира была досада.

– О… медведях, – в этот раз я солгала. – В лесу водятся медведи?

– Водятся, – кивнул Кир. – Предугадывая твой следующий вопрос, скажу сразу: водку они не пьют и на балалайках не играют. Зато хорошо нюхают и быстро бегают. Поэтому в лес только с Микки. Или со мной.

– И что ты сделаешь против медведя? – удивилась я.

– Поговорю с ним по-нашему, по-русски, объясню ситуацию, в гости приглашу. Сэм не задавай глупых вопросов, я не хожу в лес без оружия. Ты поел? Через полчаса жду тебя в гостиной. Будем репетировать.

… – Послушай, что я придумал, – сказал Кир, щелкнув пальцами – в гостиной заиграла тихая приятная музыка. – Подойди ко мне.

Я подошла. Демидов медленно положил одну руку мне на талию, а в другую взял мою ладонь, шагнув поближе. Мы закружились по комнате. Кир вел меня очень легко и умело. Вид у него был отстраненный, задумчивый, это меня немного успокоило.

– Я позвоню Марго и попрошу ее о встрече в отеле. Вот она заходит, а там такие… мы, танцуем, тесно прижавшись друг к другу. Не слишком тесно?

– М-м-м-м… Нет, – сказала я. – Иначе не поверит.

– Я тоже так думаю. Она, конечно же, подойдет ближе, а я скажу: «Сэм, ты хорошо выглядишь сегодня. Ты выглядишь очень… сексуально». Пойдем наверх.

– Хорошо.

– Что хорошо? – Демидов остановился и заглянул мне под челку.

– Но мы же в отеле, там номера… с кроватями, все вполне логично. Я думаю, этого достаточно. Она поверит, а ты потом поговоришь с ней, как с тем медведем, объяснишь ситуацию. Главное, уговори ее не убивать меня. А что?! У нее был очень хищный вид на празднике.

– Сэм, – Кир поджал губы. – Не обращай все в шутку. Ничего не хочешь мне сказать?

– Хочу. Хочу спросить… можно я пойду? Там какой-то шум, кажется, прилетел турболет доставки. Мне не терпится увидеть Микки.

– Разумеется, – процедил Демидов. – Иди. Но это несерьезно. Я о нашей репетиции сегодня. Следующая завтра утром. Думаю, мне нужно пересмотреть подход к ситуации, – это прозвучало угрожающе. – Я буду занят весь вечер. Не мешайся под ногами.

Мы с Микки дошли до небольшого водопада в чаще, взобрались на гору, с которой дом Кира был виден, как на ладони, встретили лису и нарвали цветов, от сока которых руки у меня покрылись красными пятнами.

В доме не было медицинской установки. По дороге домой я чесалась и обдумывала покаянную речь:

– Понимаешь, сначала все это казалось шуткой, потом мне очень захотелось получить «Монмартр». Потом я подумала: ну что за мартовский кот! А потом, когда я поняла, что ты не… кот, появилась Ольга. И бабушка твоя… я могу сколь угодно бравировать, но она права: я только все испорчу. Даже если ты не родной сын Демидовых, ты… из другого мира. Спасибо, что дал мне немного пожить в сказке, пусть даже чуть-чуть… страшной сказке. Если ты догадался… то, наверное, считаешь меня чокнутой извращенкой, которой не нужно внимание парней, разгуливающей в мужской одежде, притворяющейся мальчишкой. Это не так. Мои… мои чувства… к тебе… для тебя это – игра, а у меня все всерьез. Ты подсмеиваешься надо мной, а мне больно. Хочешь вызвать меня на откровенность, услышать мою историю… а я просто хочу, чтобы это закончилось. Лучше считай меня одной из… этих, чем очередным развлечением на стороне перед браком. Кстати, это довольно… подло по отношению к Ольге. И еще: я не верю, что Глеб…

Я зашла в гостиную. Демидов уже наклеил на стену тонкий голопроектор. По экрану скакали двое парней, лет семнадцати. Один был жилистый, чернявый, лохматый и очень смелый. Второй – светленький, полноватый, благодушный, словно медвежонок. Память прокручивалась. Глеб прыгал в реку с моста, Олег дремал в песке, закопавшись по плечи. Я увидела Кира – момент, когда он наклонился над водой и отразился в ней рябью. Долговязый подросток с кругами под глазами. Но взгляд тот же, цепкий, немного… горестный. В воспоминаниях Кира не было Ольги.

Но в конце цепочки кадров голопроектор опять выдал изображение девочки с глазами, похожими на спелые вишни.

– Я не верю… – пробормотал Кир, стоя ко мне спиной и глядя на экран. – Не сходится. Нужно звонить Ивану.

Иваном, насколько я успела выяснить, звали Гостя из Отдела. Я уже давно носила клипсу-переводчик в специальном кармашке на своей ложной груди – оказалось, что она работает и так. По экрану вновь поплыла вязь формул.

Помимо Микки прибывший утром турболет выкатил из своего трюма… летающую тарелку, размером с «парусный» челнок, и промышленного робота. Днем, когда я забежала в дом, чтобы перекусить, Демидов возился в гараже. (Моя мама всегда говорила, что самые счастливые и ненадоедливые мужчины обитают только в домах с гаражами). Насколько я смогла понять, Кир монтировал на летающий аппарат отдельно купленный им торс-двигатель, а тарелку сделали по его чертежам.

Блюдечки Чужих, по воспоминаниям немногих очевидцев, могли взлетать с места, парить и зависать в воздухе, «подхватывая» торс-поля прямо на планете.

Наши космические корабли при полной идентичности технологии такой способностью не обладают, им приходится прорываться на орбиту на ракетных двигателях или «парусах». Ученые и техники, разобравшие десятки тарелок на винтики, не понимают, как Чужим удавалось запускать торс-систему на поверхности планет, где поля были практически неуловимы. Что Кир пытается сделать? Зачем ему уменьшенная копия тарелки?

Я проскользнула к себе, вымылась в душе, а утром обнаружила, что во сне расчесала руки до крови. Пришлось идти и сдаваться.

– Здесь нет БАМС, – раздраженно твердил Демидов, втирая мне в кожу какой– то вонючий гель. – Если что случится, придется вызвать службу медицинской помощи, а значит, выдать свое местонахождение! Ближайший медпункт в пятистах километрах. Пока турболет долетит сюда, пока обратно!

– Я нечаянно. Такие красивые цветы… – смущенно бормотала я.

– А… – тон Кира вдруг смягчился, – цветочки… Это не отменяет репетицию. Завтра… ладно послезавтра… воняет как… отрабатываем поцелуй. Никаких детских чмоканий, только суровый мужской френч-кисс.

– Ладно, – согласилась я.

– Что «ладно»? – с подозрением переспросил Демидов. – Ты в этот раз что-то быстро согласился. В прошлый раз орал, как…

– Ну по-пацански же целоваться будем. Я не против. Ради дела.

Я решила, что скажу все после поцелуя. Может, Кир немного размякнет и не будет на меня орать? Мы с Микки провели два прекрасных дня в лесу. Кир возился с тарелкой. Мы мало говорили. Сыпь прошла, царапины поджили.

В романтических книгах, которые так любит наша гримерша Роузи, часто пишут, как губы главного героя «нежно и робко пробуют на вкус» губы главной героини, а язык активно выполняет роль исследовательского органа, проникая к ней в рот. Всегда считала, что это как-то… не очень. Мало ли что главный герой может обнаружить во рту главной героини. Расшатавшийся зубной имплантат (А что?! У героини героическое прошлое: она и верхом скакала, и с космическими пиратами сражалась), например, или остатки обеда. А еще хуже – второй ряд зубов. Ведь ситуация тоже… смотря какая.

Оказалось, что настоящий «пацанский» поцелуй напрочь размягчает губы, мозги и коленки. Это у девушек так, а у парней с некоторыми частями тела все происходит с точностью до наоборот. Впрочем, тут я как раз ничего нового для себя не открыла.

– Кир, – пролепетала я, немного отодвигаясь, – я хочу тебе кое-что сказать.

– Я тоже, – сказал Демидов.

– Ты первый говори.

– Хорошо. Спасибо, что помог мне раскрыть свою суть. Я много лет заблуждался, но благодаря тебе…

– О чем ты?

– Я гей. Пойдем наверх.

– Кир… ты шутишь?

– Нет. Посмотри на меня, не стесняйся. Я давно пытаюсь тебе сказать. И обманывать самого себя, видимо, уже не получится. Мир так разнообразен. Я решил… зачем скрывать свою суть?

– Кир… ты не гей.

– Но как же… мальчик мой? Когда я звонил Стиву, он так мило тебя называл – «наша девочка». Правда, он всех актеров так называл. Но мне понравилось. Это чертовски мило, – Демидов жарко шептал на ухо, положив пальцы мне на губы, я пыталась расслышать в его словах очередную издевку… но не могла. – Моя девочка. Или лучше мальчик?

– Ты не гей.

– Но сердце мое говорит иное, а тело ему вторит. Я знаю, что это неожиданно… для тебя, но не для меня, я давно смирился. И привез тебя сюда, чтобы завоевать твою любовь. Ты примешь ее, мою любовь?

– Ты ошибаешься, Кир! И я не…

– Ты натурал?! Не говори так, Сэм, противный мальчишка! Ты разбиваешь мне сердце! Хочешь сказать, что играл с моими чувствами? Соблазнял меня из любви к театру и… театральщине? Ладно я. А Глеб? Мой бедный кузен, очевидно, был в полном шоке от своей… реакции. Кстати, кто лучше целуется?

– Кирилл, все не так. Не надо… меня пугать.

– Что ты, Сэм?! Все ведь прекрасно! Сколько можно ходить вокруг да около?! Сколько можно притворяться и скрывать свои чувства?! Мы пара, я и ты. Два педика!!!

– Кир, пожалуйста… Я знаю, что ты знаешь! Хватит!!!

– А вот вырываться не надо. Хватит? Тебе страшно?

– Да!

– Прикольно было? Посмеялись надо мной? С Пайком? С Глебом?!!! Но оказалось, в эту игру можно играть и вдвоем, да?! Испугалась? А мне каково было?! Чего я только не передумал! В каких… наклонностях себя не подозревал! И ладно бы ты! А Пайк?! Вот от кого я не ожидал!

Я вырвалась, вернее, Кир сам меня отпустил. Вот этого я и боялась – того, что он воспримет мою игру как издевательства и обман. Демидов отошел к столу с чертежами и отвернулся, скрестив руки на груди.

– Я пыталась тебе сказать…

– И что тебе помешало?

– Это все боги масаев!

– Опять ерничаешь?

– Это правда! Как только я открывала рот…

– Как твое имя?

– Саманта Модести.

– Хоть в чем-то не солгала. Мигрени, да? Термопроводимый материал? Широкий диапазон?! Я к мужикам в баре начал присматриваться! А вдруг!

– Когда ты догадался? – всхлипнула я.

– С трудом. Ты действительно хорошая актриса. Тот случай, с молнией на брюках?! Я же знаю, как это больно, прищемить себе…! Я же тебе поверил, посочувствовал даже! И эта твоя штука на груди… это чудовищно! Но… я вибрант! Я полагаюсь на свои ощущения! Мои ощущения говорили: вау, Кир, ты влюбился в очаровательную девушку! Мои глаза говорили:…, Кир, ты влюбился в пацана! Черт возьми, Сэм! Я же к тебе прикасался! Я похож на идиота?! После корабля Чужих я окончательно понял, что ты не Сэмуэль. Знаешь, как? Вот!

Кир достал из кармана и подал мне листок бумаги. На нем был изображен знак пришельцев, восьмерки с запятыми. Под рисунком изящным женским почерком было написано: «Инь и янь. Слияние женского и мужского начала».

– Ты попросила Ольгу найти для тебя расшифровку? Умный ход. Вот, что запускает двигатель Чужих! Вот, что позволяет им усиливать первичный импульс и ловить более тонкие энергии! Я думал: ну теперь все будет хорошо! Она мне скажет! Не говорит? Значит, есть причина! Какая? Серьезная. Она, как я, с детской травмой? Кто-то ее обидел… какой-то очень плохой мужчина. А вдруг это был я?! А вдруг это из-за того взрыва в клубе?! И она боится… хрен знает, чего она там боится?! Ничего ты не боишься!!! Я это понял, когда ты танцевала!!! Когда смотрела на меня и Ольгу со сцены!!! Ты ревнуешь, как обычная девчонка, смотришь украдкой и ждешь, когда я признаюсь тебе в любви!!! А когда я начинаю это делать, или сбегаешь или переводишь разговор на другое!!! Почему?!!! Я спросил у Пайка. Зачем он-то соучаствовал? Знаешь, что этот… нехороший человек мне ответил? Что хотел, чтобы я прочувствовал всю ситуацию и не относился к тебе, как к легкодоступной девушке!!! Да я ни разу в жизни не имел меньше доступа, чем за последние три месяца!!! Почему, Сэм?!!!

– Да потому!!! – заорала я, не выдержав. – Где я и где ты?!! Ты и я?!! Не смеши!!! Еще месяца… два романтики – и я одна из этих… Дейзи! Ты и Ольга! Да! Вы ведь три года воюете со своей родней, стремясь быть вместе! Да, я знаю! Она мне все рассказала! Что вы оба вибранты! Что семья против! Ты ей кольцо подарил! Ты сам говорил, что эти три года были для тебя самыми сложными! Ты ведь не Демидов! Тебя усыновили! Вы можете пожениться!

– Сэм!!! – вскричал Кир, хватая себя за волосы. – Ну что за бред! Ты все неправильно поняла! Да, я не Демидов! Да, я три года ищу свою сестру, которую все считают погибшей! Ольга три года подряд встречается с курсантом летней школы! Он младше ее! Он беден! Я был влюблен в Ольгу… но это было давно! Я влюбился впервые за четырнадцать лет! В тебя!

– Не верю!!! – слезы брызнули из глаз. – Ты так… смотрел на нее!

– Я ее люблю! Она прекрасный человек! Сестра, понимаешь! Ничего больше! Ну может… ностальгия по юности.

– Ничего себе ностальгия! Не верю!

– Сэм! – Кир покачал головой и шагнул ближе.

– Не подходи ко мне! Мог бы сразу взять и рассказать!

– Ты тоже!

– Все! Контракт расторгнут! Я ухожу!

– Куда! Здесь вокруг лес! Сэм, не психуй!

– В лес ухожу!

– Ну и иди! Микки возьми!

– Не возьму! Пусть меня там твои медведи съедят!

– Истеричка!

– Кот мартовский!

… Выходя из дома я от злости прихватила с собой комфон Кира. Вот сейчас позвоню… кому-нибудь, плевать на конспирацию, пусть меня заберут! Но активировать комфон я даже не пыталась, побродила по знакомым тропинкам… одна, Микки остался у дома, поплакала. Похолодало, задул сильный ветер, мне послышался звук турболета в его вое. Замерзнув и проголодавшись, я вернулась по темноте. Через поляну я шла, пригнувшись. Поэтому у порога чудом не споткнулась об металлическое крошево. Я наклонилась и подняла с земли… ухо Микки. Мышка был разбит, разнесен на куски, оплавлен. Даже его кор-плата была обожжена с краю. Всхлипнув, я вытащила ее из корпуса. Кир, ну зачем ты так?!