Текст книги "У каждого свои недостатки. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Дарья Гусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

До Нью-Маркет мы доходим на «парусе»* (*вид двигателя) за пять дней. Я отдыхаю и ем, благо времени навалом. Следующая в списке некая Магда. Магда… короче, какая-то Магда. Дамочка замужем. Это не мешает ей примчаться по первому зову Кира и сразу же залезть к ему в штаны. В прямом смысле. Я с грустью вспоминаю «скромняшку» Оливию, та хоть действовала… поверхностно.

Пока Демидов молча и яростно отбивается от дамочки на диване в гостиной, бросая умоляющие взгляды в сторону робота с камерой, я злорадно тяну время. Ладно, ладно, мой выход. Я врываюсь и ору:

– Как ты мог? Я ради тебя пренебрег… я все бросил… а ты!

И в том же духе. Особых усилий не требуется. Я просто копирую сцену «Трис расстается с очередным дружком по комфону».

В пылу разбирательств дамочка выскальзывает из каюты. Пайк провожает ее до шлюза. Мы какое-то время еще орем на друг друга, чтобы было слышно в коридоре. Кир смотрит на меня осуждающе. А что? Кто утром заставил меня встать на беговую дорожку, хотя я изо всех сил вопила, что фитнесс – это не мое. Хорошо, что Демидов не стал смотреть, как я бегаю. Моя латексная «грудь» выдержала испытание несколькими случайными прикосновениями, но бег и мокрая от пота рубашка – это слишком даже для нее. Нужно сооружать себе другой реквизит, желательно с лаконичными мужскими сосками. Я пользуюсь случаем, когда на тренажерах занимается обнаженный по пояс Кир, и внимательно его рассматриваю. Картинки из Сети – это картинки, живая натура всегда нагляднее.

– Что? – спрашивает он, продолжая бежать. – Хочешь мастер-класс?

– Не, – говорю я. – Пойду пожру.

– Будь я на самом деле педиком, никогда не завел бы себе такого невоспитанного, такого невыгодного, такого прожорливого, такого… – бормочет Демидов.

Я фыркаю и ухожу, не дослушав.

На следующий день Пайк занимается чисткой столового серебра. Серебро? Здесь, на яхте? Я вызываюсь ему помогать, дома мне часто приходилось надраивать сковородки – мама не признает ультразвуковые устройства и стандартные посудомойки. Мне скучно. Микки с приятелями занимается уборкой. Демидов с утра сидит в своей каюте.

– У нас сегодня особый визит, ожидаем мисс Риту Каменскую, – объясняет Пайк. – Друг семьи, постоянная гостья поместья Демидовых на Пальмире.

Ну-ну. Вечером я опытным путем выясняю, что напряжение за столом может быть осязаемым. Скажу больше, в нашем случае его можно нарезать кусками. В кают-компании звучит Вивальди. Мисс Каменская переливается, как новогодняя елка – на ней бриллиантовое колье, серьги и кольцо каратов на… не разбираюсь в этом, но камень большой. Демидов даже не пытается вести светскую беседу, а подкладывает мне вкусные кусочки, выражая взглядом непритворное умиление тем, как я подчищаю тарелку. Атмосфера накаляется. Я бормочу какие-то извинения и выскакиваю. Вовремя. За мной вылетает багровая от гнева Рита и, держась за щеку, выходит Кир. Мисс Каменская отбывает, уже не притворяясь утонченной дамой, грубо послав Пайка с его извинениями.

– Что, и все? – радуюсь я. – Всегда бы так быстро!

Демдов кисло косится на меня, потирая челюсть. След от пощечины еще долго не сходит с его лица.

Со следующей своей мисс Кир решает вопрос по комфону. У меня выходной. Мы с Микии и роботами-уборщиками устраиваем гонки у оранжереи. Пайк невозмутимо курсирует по коридору, ловко уклоняясь от «гонщиков». А что ему? Он киберклон. Кир прибегает с возмущенной отповедью, становится причиной затора, выясняет, что происходит, втягивается. Мы делаем ставки. Побеждает Пайк – он этих роботов как свои пять пальцев знает. В результате я должна ему три часа работы в оранжерее. Прилетаем на Нью-Маркет.

… – Сам признался, что тебя таким настроил, – проворчала я, утешая расстроенного Микки. – Теперь ругается. Что с ним, Пайк? На меня наорал, Микки выгнал, обозвал мутантом, а у Мышки, между прочим, по плану смена белья и… что еще, Микки?

– Проветривание, – пропищал робот, приподнявшись на стуле и с интересом наблюдая за тем, как мы с Пайком лепим pelmeni.

– Проветривание? В космосе? – озадачилась я, на всякий случай отодвигаясь от малыша подальше.

– Продув и озонирование комнаты, замена фильтров, – уточнил Пайк.

– Ты ему объяснил? – спросила я Микки.

– «Плановые процедуры. Необходимость покинуть помещение на двадцать стандартных минут», – пожаловался кибер, воспроизведя свои слова через динамик, который я окончательно настроила на «мышиный» голосок.

– А он? Что сказал?

– …!

– Ох! – я поморщилась: с некоторыми крепкими русскими выражениями я познакомилась во время гонок уборщиков и когда случайно облила Кира горячим кофе во время его неожиданной попытки «потренироваться».

– Мистер Демидов получил звонок, – лаконично сообщил Пайк, вздохнув. – У Кирилла Петровича плохое настроение. Семья, Сэм.

– А… тогда понятно.

– Мисс Саманта…

– Пайк! – охнула я, оглядываясь.

– Не волнуйтесь, мистер Кир сейчас в своей каюте.

– Ой, да, – смущенно пробормотала я, – все забываю, что вы… И все же, Пайк, поосторожнее, – я вспомнила своего робота-шпиона.

– Не порицайте его, Сэм. Если бы вы знали, как я, каким Кирилл Петрович был раньше, радовались бы каждому его крепкому словцу. Раньше… Его отчужденность от семьи… от всех, холодность, нездоровая личная жизнь… Я рад, что он решил это прекратить.

– Этот пельмени? у меня не получился, – сказала я. – А друзья?

– Ничего, мисс, давайте его сюда, скормим Микки. Вот так… Друзья? У Кирилла Петровича отличные отношения с кузенами, мистером Глебом Демидовым и Олегом Семеновым. Но что касается теплоты и настоящей дружбы… боюсь, мисс Саманта, в данный момент единственный претендент на такие отношение – вы.

Я фыркнула:

– Вы, мистер Пайк, мастак раздаривать любезности. Я прекрасно понимаю, какая между нами пропасть.

– Она не так велика, как вы думаете.

– Конечно! Наследник знаменитого рода и актеришка… тьфу, Пайк, я начинаю забывать, что я не мальчик. И все же… мне все время кажется, что вся эта затея с нашими отношениями не только ради избавления от надоедливых подружек. Почему мне так кажется, Пайк?

– У вас хорошая интуиция, мисс Саманта, – Пайк вытер руки полотенцем, помолчал. – Никогда не проверялись на способности вибранта?

– Я знаю, что вибранты чувствительны к энергетическим полям, в том числе к человеческому полю, но никогда не связывала с этим свою интуицию. И кто бы меня проверял, ха! Я знаю, сколько стоит этот тест.

– Мистер Кир – вибрант. Это сложно объяснить, но быть вибрантом – это словно иметь еще один орган восприятия, помимо зрения, осязания и так далее… Сэм, дружок, передай-ка мне соль.

Я мигом прикусила язык. Через несколько секунд на пороге камбуза возник Демидов. Сухо, с непроницаемым лицом бросил мне:

– Сэм, зайди ко мне в каюту, когда… закончишь.

Кир осмотрел наше «малое предприятие» и бросил:

– Ты теперь и за судового кока? Прибавку не проси, не получишь.

И вышел. Я отобрала у Микки недолепленный русский равиоли, который робот пытался стащить с края стола, и пошла к Демидову. Каюта у Кира была большая. Иллюминатор выполнял роль голопроектора, комфона и визуализатора, я видела такой в театре «Гелиос» – дорогая штука. Демидов повернулся ко мне лицом, приказал:

– Дай руку.

Я протянула ему запястье. Мигнул чип. «10 k с», Демидов перевел мне десять тысяч цоло.

– На покупки. Пайк покажет тебе хорошие магазины одежды. И еще: купи платье.

– Платье, сэр? – выражение лица и снег в глазах Кира… готовая вырваться острота и все панибратство застряли у меня в горле.

– Да, ты же в этом разбираешься.

– Не очень. В смысле… не в современной моде. Только в театральных костюмах.

Я сказала правду. В моей сумке платье было лишь одно, старенькое ситцевое, из дома. Не помню, когда в последний раз надевала что-либо, незашитое между ног.

Демидов закатил глаза, поднес руку к моему запястью. «2 k с».

– Тогда найми того, кто разбирается. Мы пойдем в такое место, где мое появление со… спутником вряд ли будет оценено по достоинству, вернее, будет, но не так, как бывает полезно для здоровья. Вечернее платье, макияж… парик, наверное. Туфли. Если не умеешь стоять на каблуках, можно что-нибудь без них, – Кир опустил взгляд на мои теннисные тапочки: – Кстати, какой у тебя размер?

– Средний, сэр, – поспешила ответить я. – У нас в семье все мелкие, ми…миниатюрные.

– Свободен, – бросил Демидов, отворачиваясь.

Я дошла до двери, повернулась и уточнила:

– А парик блондинки или брюнетки?

– Все равно, – кинул Кир через плечо.

– Блондинки, – пробормотала я, бросая взгляд на голограмму в рамке у входа: на ней были Кир и светловолосая девушка; они стояли, очень целомудренно обнявшись, девушка улыбалась, но у Демидова в глазах был не снег, а… огонь.

…Пришлось ждать очереди на стыковку. Демидов проецировал на нас с Микки ауру своего недовольства. Мы с Пайком вышли через шлюз на предпосадочной станции Нью-Маркет и купили билеты на челнок. Станция была так напичкана голо– и обычной рекламой, что это затрудняло передвижение у шлюзов. Сразу по прибытии гостей атаковали циклоны-аниматоры, голографические проекции и ментальный спам. Мне страшно было даже представить, какие муки испытывают на Нью-Маркет люди с имплантатами. С другой стороны, заблокируй внешний доступ и живи спокойно, общаться и гуглить на ходу, вообще, вредно.

На Нью-Маркет не нужно проходить какие-то тесты. Тут всем рады, были бы деньги, и в торговом комплексе размером в тридцать тысяч квадратных метров можно встретить таких чудиков, что диву даешься. Нью-Маркет очень удобно расположен, на пересечении основных торс-маршрутов. Это планета, большая часть которой покрыта первобытным океаном, с трилобитами, кажется, и прочей примитивной фауной. Тут бывает много ученых. Их всегда можно выделить из толпы, у них особые, одухотворенные лица, не тронутые тлетворным влиянием шоппинг-вожделения. На суше, кроме мелкой погани, ничего выдающегося не водится, на такое специалисты в Кластере насмотрелись вдосталь, однако, чтобы не мешать местной эволюции, под торговый комплекс был выделен небольшой остров с засушливым климатом (представляю я раскопки на нем здешней цивилизацией через несколько сотен миллионов лет, учитывая сколько пластика потребляет человечество). Кое-где торговый центр ушел под землю, там размещены склады, хранилища и, по слухам, всякие злачные места.

Космодром расположен на отдельном островке, но он только для грузоперевозок, покупателей пропускают через предпосадочную станцию и пассажирские терминалы. Не знаю, что думают о таком соседстве трилобиты, но вряд ли взлет и посадка тяжелых «фур» на ракетном топливе способствует их душевному спокойствию. Эволюция здесь явно под угрозой. Об этом вопиют ученые. Проходя коридорами станции к челноку, мы с Пайком видели небольшую мирную демонстрацию то ли экологов, то ли ксенопсихологов. Странные вы люди. Вам место на Кассандре, где с появлением людей вымерло несколько видов грызунов, а клоны не прижились – с ними, с клонами, всегда так. Трилобиты пока терпят, а на Кассандре – экологическая катастрофа, ибо эти грызуны ели личинок каких-то насекомых, а теперь несъеденные ими насекомые надкусывают людей-экспатов.

Челнок доставил нас в пассажирский космопорт. После тесноты станции, попав в огромные, наполненные искусственным светом и воздухом галереи купола, я почувствовала себя заключенным, выпущенным на свободу. Если немного сэкономить на покупках, можно выгадать пару сотен на покупку архивных записей земных театральных постановок, у меня их уже целая коллекция. Такие вещи в Сети не скачаешь, это же не порнуха, а на Нью-Маркет найдется все. Задача в том, чтобы не потратить всю сумму, а припасти немного для себя: Демидов велел покупать только дорогие вещи, не желая, чтобы его «сладкий ковбой» (убила бы!) выглядел оборванцем.

Мы с Пайком сели в вагончик стремительного поезда, домчавшего нас в нужный сектор за какие-то полтора часа. Там, где полоса движения подходила к краю купола, через стеклянные стены был виден удручающий своим однообразием желтый пейзаж с узкой полоской зелени вдоль кромки моря. Зато под куполом жизнь кипела. Пайк, сам одетый в строгий твидовый пиджак, помог мне выбрать рубашки, несколько элегантных костюмов и даже мужское белье.

– Это как же, Пайк? – жалобно причитала я из примерочной. – Как мне теперь с этим жить?

– Мало ли что, мисс, – со здоровым пессимизмом отвечал слуга.

Девушки-консультанты (вполне живые, а не циклоны – это был дорогой магазин), вежливо улыбались. Без подтяжек для брюк дело не обошлось. Я даже не протестовала, сломалась после галстуков. Пайк обещал дать пару уроков по плетению шейных узлов. Мне удалось немного потренироваться на манекене, который в итоге оказался чьим-то киберклоном в режиме ожидания и, очнувшись по вызову хозяина или хозяйки, здорово меня напугал и ушел с моим галстуком.

Я расплатилась чипом и обрадовалась – на счету была приличная сумма. Те сто тысяч так и оставались заблокированными («Зачем тебе свои деньги, Сэм? У тебя есть богатый любовник, который способен исполнить любой твой каприз», – и неприкрытая злость в глазах. Что с ним творится в последние дни? Что его так расстроило? Или кто?), но я решила сэкономить на стилисте и визажисте. В конце концов, девочка я или нет? У меня должно быть врожденное чувство стиля.

И кажется, оно проснулось, это чувство, когда я, по совету Пайка, попала в женский отдел огромного, очень дорогого магазина, специализирующегося на вечерних туалетах. Проблема была в том, что в этом магазине моему чувству стиля импонировало слишком многое. В конце концов, от разнообразия тканей, фасонов и отделок у меня закружилась голова.

– Вам помочь? – ко мне со скучающим лицом подошла любезная девушка в строгом костюме.

А почему бы нет?

– Понимаете, – смущенно заговорила я, на ходу придумывая объяснение. – Я иду на унисекс вечеринку. И мне нужно что-то… такое…

– Без смысловой нагрузки и акцентов на факторе пола, – девушка заинтересованно кивнула.

– На…наверное, – я ошарашенно поморгала: как же ловко она это сформулировала! – Как бы платье, но чтобы без этой самой… нагрузки. Дело в том, что я не очень хорошо разбираюсь в моде.

– А что в ней разбираться? – консультант неожиданно весело хмыкнула, оглядывая меня с головы до ног. – Все носят все, что попало и как попало. С начала двадцатого века ничего особо не добавилось, гульфик на нос не надеваем. Кстати, о веке двадцатом.

Она принесла мне в примерочную платье чуть ниже колен и сказала:

– Стиль девочка-мальчик. А… вы девушка, понятно. Нет, не то. Ноги вас выдают. Минутку.

Второе платье было прямым, нарядным, одновременно женственным и… неопределенным. От плеч к коленкам на нем была рядами нашита бахрома, она же прикрывала самые предательские места – икры и лодыжки.

– Беру, – твердо сказала я. – Не подскажите, где у вас парики и туфли? И белье. Нормальное женское белье!

– Несу, – консультант одобрительно улыбнулась.

Пайк распорядился отправить покупки в отель.

– Разве мы не вернемся на «Каллиопу»? – удивилась я.

– Кирилл Петрович распорядился снять трехкомнатный номера в «Хилтон Спейсвайд». Он присоединится к нам через, – Пайк так выразительно посмотрел на старомодные наручные часы, словно для того, чтобы определять время, ему не хватало встроенной в него программы, – четыре стандартных часа. Мистер Кир заблаговременно заказал место на космодроме. На «Каллиопе» есть свой челнок, но у него торс-двигатель.

– Ага, а мы в общественном транспорте давились, – проворчала я. – Никакой заботы о близких.

– Кирилл Петрович велел вам быть готовой к десяти вечера по местному времени.

– Принято к исполнению, – вздохнула я.

Мы с Пайком немного побродили по магазинам. Он купил себе запонки. Выбирал их Пайк часа полтора, в конце концов, прислушавшись к моему мнению и остановившись на серебре с эмалью. Строго, но со вкусом. Конечно, было приятно, что мой совет помог, но… запонки?!

Я все время ощущала на себе чей-то взгляд. Наверное, так повлияло на меня ограниченное общение на «Каллиопе».

– Что, мисс? – то и дело спрашивал меня Пайк.

– Ничего. Показалось, наверное.

Моя бедная грудь. Хорошее питание в последнее время сказалось на ней очень… положительно. Я выпустила ее на свободу еще в примерочной и теперь с наслаждением глубоко дышала. Стоя в номере у огромного зеркала, я смотрела на свое отражение. Можно хоть сколько угодно часто повторять, что не увлекаешься разными женскими штучками, но это платье… Наверное, я что-то теряю, что-то важное. И все равно, это все обман, подделка. Я бы многое отдала за то, чтобы такое платье носила Саманта, а не Сэмуэль Модести.

… – Мог бы и побольше подложить. Сюда, – Демидов ткнул меня пальцем в грудь.

– Они соответствуют параметрам моего роста и веса, – злясь, отрезала я.

– Ага, девушки с комплексами всегда так говорят. Зато тут ничего получилось, – он схватил меня за задницу. – Вау! Как настоящее.

– Это накладки из специального материала, теплопроводимого, – прошипела я, оглядываясь по сторонам.

– Впечатляет. Теперь буду всех девушек сразу проверять. Вдруг у них тоже… теплопроводимое.

На самом деле злилась я не особо. Демидов меня не узнал, посмотрел с восхищением, когда я прошла мимо в холле отеля специально, чтобы проверить его реакцию, а когда вернулась, на миг потерял дар речи и стал нести какую-то чушь. Я не злилась, мне было обидно. Кир считал весь мой «натюрель» впечатляющим результатом усилий искусника Сэма, специалиста по костюму и гриму. Больше никогда не позволю ему превращать себя в девочку. Парик я, кстати, так и не купила – волосы достаточно отросли, чтобы сделать задорную короткую завивку в подходящем к платью стиле.

– Куда мы идем? – поинтересовалась я.

– В русский клуб, в восточном секторе. У меня там важное дело. У меня и у Пайка. Если встретишь его в клубе, делай вид, что вы незнакомы. Ну, в чем дело? Чего застыл?

Я тихонько свистнула. Микки, засмотревшийся на витрину с пирожными в кофейне отеля, устремился ко мне, лавируя между ног немногочисленных гостей.

– Это что такое?!

– Я привезла… Что? Это я вживаюсь в роль!.. Я привезла Микки с «Каллиопы» и оставила в камере хранения космопорта. А что?! Опять останусь одна и буду скучать. Пайк собирается в какой-то бридж-клуб, а мне что делать? И на Мышке можно ездить, если устану на каблуках, только ноги нужно поджать!

– Что ты на него налепил?

– Стразики. Это модно!

– И бантик?

– Да, милый, правда? Ну я же де-е-евочка!

– Косишь под малолетку с собственным роботом? Ладно, пусть идет с нами. Только не надо так усердно… вживаться. Вдруг забудусь и увлекусь.

– И что тогда? – поинтересовалась я.

– Лучше тебе не знать, парень. Черт, Сэм! У тебя даже голос поменялся!

– А? Да, – сообразила я. – Я ведь пою. У меня большой диапазон, редкий. И два… две сестры, есть у кого поучиться.

– Большая семья? Это здорово, – в голосе Кира неожиданно прозвучала… боль?

Мы сели в такси, которое долго подбирало маршрут, обсуждая его с нами скрипучим голосом, а потом рвануло куда-то вдоль путей поезда. В машине Демидов достал из кармана блейзера длинную нитку жемчужных бус и намотал мне их на шею.

– Неужто настоящие? – саркастически спросила я.

– Да, – серьезно кивнул Демидов и, полюбовавшись моим удивленным лицом, добавил: – но не слишком дорогие…

– Дешевка? Я так и думал. Ты мне ТАК доверяешь, что…

– … всего пятьдесят тысяч цоло.

Я икнула и замолчала. Молчала до самого клуба. Думала, мы углубимся в страшные подвалы торгового центра и попадем в какое-нибудь особо злачное место, но такси доставило нас к вполне уютному заведению классического вида с суровым мордоворотом-циклоном у дверей.

– Мне к господину Еременко, – сообщил Демидов фейсконтрольщику. – Назначено.

– Как представить? – пробасил он, водя по нам стеклянным взглядом.

– Кирилл Демидов и…

– Саманта, – подсказала я.

– Кирилл Демидов со спутницей, – замигало на приветственном табло над дверью.

– Уф! – выдохнул Кир. – Прокатило!

Еще бы! Даже если у них есть сканеры, мне ничего не грозит.

– А если бы не прокатило?

– Отправил бы тебя назад в отель, – Кир пожал плечами, оглядывая зал. – Главное, не попасться внутри. Саманта… надо же.

Внутри клуб «Скорпион» был очень стильным, винтажным, с колоннами, лепниной, отделкой под золото, бархатными шторами и кожаными диванами. Контингент в нем, впрочем, присутствовал… всякий. Я заметила двух странных девиц, с волосами, крашеными в старомодный травянистый цвет, скучающими над коктейлями в обществе киберклона-телохранителя, и пожилую даму с гаджетом, из которого торчала голографическая голова комфонного виртуала. Судя по сладкому сюсюканью леди, между ней и красавчиком-циклоном, (которого она наверняка оставила дома, постеснявшись приводить киберсамца в приличное заведение) был страстный роман. На сцене тянула какую-то песню пухлогубая мулатка. Мое платье очень хорошо подходило как к интерьеру, так и к атмосфере заведения.

– Зачем ты меня сюда привел? – шепнула я Киру.

– До хозяина клуба наверняка уже дошли слухи о моей «переквалификации». Хочу, чтобы он подумал, что это только слухи.

– Вы с ним друзья?

– Наоборот.

Я озадаченно замолчала. К Демидову уже шел высокий мужчина с темными пытливыми глазами.

– Кирюша! – мужчина приветственно раскрыл объятья.

– Серега! – отозвался Демидов.

«Перевести?» – проснулась программа в голове.

«Да».

«Кирилл. Сергей. Русские имена.».

«Без тебя знаю».

«Хотите включить избранные фильтры перевода?»

«Не переводи имена».

«Фильтры включены».

Гаджет с «Каллиопы» я спрятала в заколке в форме цветка. Все в стиле двадцатых годов двадцатого века.

И красиво, и функционально. Кир и Сергей обхлопали друг друга по плечам, словно были друзьями. Друзьями они не были. У Сергея в глазах было то, по сравнению с чем «лед» Демидова казался легкой изморозью. У Кира в глубине взгляда таилось напряжение.

– Серый, – сказал Кир, отрываясь от высокого.

«Серый. Цвет», – проговорила программа.

– Спасибо, что согласился на встречу. Подружка? – Еременко подмигнул мне, я сделала каменное лицо. – Из наших?

– Нет, итальянка. По-русски не говорит.

– Давай присядем.

Еременко повел нас в глубину зала, покосившись на Микки, но удивления и недовольства не выказав. Ну да, после виртуала той дамы с морщинистой шеей… Я уселась на кожаный диванчик рядом с Киром, воткнулась взглядом в меню, предложенное официанткой. Еременко закурил сигару. А вот это я не люблю. Но промолчу. Что-то мне этот Серега напоминает волка. Серого.

– Ничего у тебя подружка, – протянул Еременко, раздевая меня взглядом. – А мне говорили, ты… того… голубком стал.

Голуби-то тут причем?

– А, – Кир понимающе фыркнул. – Да послал одну девчонку, а она погнала на меня в Сети.

Кого? Куда?

«Повысь точность перевода», – велела я.

«Непереводимый русский фольклор», – мстительно отозвался женский голос в голове.

– Бывает, – Еременко наконец-то оторвал от меня свой взгляд, тяжелый, словно камень. – Ну давай к делу, Кирюш. У меня есть для тебя информация… в обмен на предложение.

– Поконкретнее.

– Интеграция.

Кирилл помрачнел, бросил:

– Никакой Интеграции не существует. Ты начитался желтой прессы? Одушевленные киборги?

– А ты чего начитался, Кирюш, когда начал раскапывать события шестнадцатилетней давности? А Пайк?

– Мы так не договаривались. У тебя есть для меня информация? Выкладывай, и мы пойдем.

– Не так быстро. Говорят, к тебе из Отдела приходили.

– Уже знаешь?

– Я знаю все, что затрагивает мои интересы. А на данный момент интерес у меня один – патент твоего учителя. Интеграция.

– Сколько раз повторять: нет никакой Интеграции! Иначе об этом уже трубили бы на каждом углу. Я очень жалею, что доверился тебе. Профессор исчез Он случайно не у тебя?

– Полагаю, ты хотел добавить «в гостях»? Нет, Кирюш. Мацумото от моего приглашения отказался. И от предложения. И ты отказываешься. Нехорошо.

– Я не имею отношения к его нынешним разработкам.

– Странно. Но ты раскапываешь те события, шестнадцатилетней давности. Пассажирский планетолет «Аструс», тот самый, что влетел, говорят, в черную дыру, а, по моему мнению, попался под горячую руку пиратам. Я теперь очень многое о нем знаю, с твоей подачи.

– Я интересуюсь историей космоплавания, – холодно и уже недружелюбно сказал Кир.

– Ага, ага. И готов заплатить кучу цоло за факты о каком-то совершенно незначительном рейсе. Вот только тот рейс перевозил лабораторию Мацумото, которую потом почему-то нашли на планете-маяке. Он сам и нашел. Кто-то послал сигнал с маяка.

– В прессе писали, что это было автоматическое включение, аварийное.

– Я тоже так думал, пока не копнул глубже. И заинтересовался, узнав, что после этого Мацумото начал нести чушь про интеграцию человеческого разума с кибертелами. Под эту самую чушь об Интеграции ему выделили целый этаж и позволили основать собственный научно-исследовательский центр на Матушке-Земле. И через пару месяцев Мацумото взял себе ученика – парнишку шестнадцати лет, оказавшегося единственным сыном почтенной русской пары, через год занявшей восьмое место в списке самых богатых семейств Пальмиры.

– Я был вундеркиндом и запатентовал несколько своих открытий.

– Да, ты говорил. Патенты… все в кибермозговой области. Столько совпадений, Кир. А то, что из лаборатории твоего учителя недавно сбежало несколько циклонов? Циклонов, Кирюшенька! Этих тупых тварей, управляемых процессором, который должен подчиняться даже человеческому пуку. А они напали на другого профессора, и один из них захватил ее в плен. Какая-то… Бронски, если не ошибаюсь. Один вроде сдох. Что за парня ты все время таскаешь за собой, Демидов?

– Уж не думаешь ли ты…?

– Вокруг тебя всегда тайна.

– Но я же пришел сюда.

– Только потому что я обещал тебе информацию. Тебе и твоему странному слуге. Ты ищешь людей с «Аструса», он свою семью. А свою ли? Кто твоя девчонка?

Я еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть. К счастью, программа переводила с опозданием, и у меня было несколько секунд форы.

– Я же сказал…

– Давно вы вместе?

– Недавно.

– Значит, страсть, эмоции. Что-то не похоже. Приобнял бы ты ее, Демидов. Чего девочка скучает?

– Ты прав.

Кир потянул меня за руку. Я изобразила удивление, пересела поближе, принялась ласково улыбаться, капризно протянув на англе:

– Кир, любимый. Когда мы пойдем потанцевать. Мне ску-у-учно.

– Скоро, любимая.

Демидов внезапно положил ладонь мне на подбородок, поглаживая пальцами шею за ухом, наклонился и поцеловал. Он не зря «морально готовился». Получилось неплохо. Кир закрыл глаза, нежно «обнимая» и лаская мои губы своими. Надеюсь, у меня было соответствующее моменту выражение лица. Хотя, уверена, что было. Когда Кир оторвался от меня, продолжая гладить пальцами шею, Еременко сказал:

– Мило. Однако твои подружки в один голос орут, что ты связался с каким-то мальчишкой лет шестнадцати. Тому циклону, что сбежал из лаборатории, тоже было примерно шестнадцать по людским меркам. И по времени совпадает. Вот, – Еременко кинул на стол несколько голоснимков из своего комфона, они начали вращаться над столешницей, демонстрируя меня и Пайка во время утреннего шоппинга. – Уж больно похож на твою кисуню. Проверьте девчонку, – отрывисто бросил Сергей себе за спину, где стояло двое парней крепкого вида.