Текст книги "Его сбежавшая Принцесса (СИ)"

Автор книги: Дарья Адаревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23. Теперь бежим!

Мы смотрели друг на друга, не моргая. Придумал, так придумал. Я залюбовалась его игрой. Из нас получится забавная парочка: король и королева театра.

– Представляете, мой брат говорит! – продолжал Эд, и мне уже становилось неловко.

Надо тоже что-нибудь сказать, поддержать его как-то.

– Это потому, что увидел несправедливость, – сказала я, – увидел, и мой голос вернулся!

Но на меня зло смотрел стражник, и его глаза говорили: «Зря ты вякнул про несправедливость!». Но Эд и здесь сориентировался.

– Спасибо Вам, – похлопал он рыцаря по плечу, – спасибо, что помогли моему младшему брату снова заговорить! Спасибо.

Эд даже пожал рыцарю руку. Закивал головой.

– Мы тогда пойдем, – дернул меня под локоть, продолжая противно улыбаться.

Но рыцарь не собирался отпускать ту женщину. Все бессмысленно. Если мы сейчас уйдем, то все будет бессмысленно.

– Отпустите женщину, она ничего не сделала, – продолжала я, повинуясь безумного порыву храбрости.

– Ты что-то не понял, парень?

На что я рассчитывала? Победить его силой мысли? Нет, конечно, нет. В кармане лежала сонная настойка. Я просто прысну ему в лицо, чтобы заснул. Да, таков план. Забрало у рыцаря поднято. Просто вылить ему в лицо. Но пока я собиралась с силами, рыцарь схватил и меня. Прямо за шкирку.

– Эй, мужик? – послышалось сзади.

Эд напрыгнул на рыцаря со спины, и надел ему на голову свой плащ, закрывая глаза.

– А теперь бежим! – он ухватил меня за руку, мы рванули прочь с площади.

Женщина бежала вместе с нами. Пара поворотов, еще поворот. Мы притаились среди простеньких домиков. Голова гудела.

– Ты что с плащом сделал? – пробормотала я, разглядывая голые мускулистые руки Эда. Руки в шрамах.

– Это ты что сделала? – зашипел Эд, – совсем страх потеряла? Ты нам весь план чуть не угробила!

– Я должна была оставить ту женщину в беде?

– Да!

Эд сделал шаг назад, глубоко вдохнул, глубоко выдохнул.

– Даже я умею расставлять приоритеты, – сказал он, – выбираем план, а все побочное – это побочное. Мы не можем рисковать.

– Зачем ты начал пресмыкаться перед ним? – спросила я с вызовом.

– Потому что он сильнее! Нужно знать свое место, и знать, когда вступать в бой, а когда любые попытки бессмысленны.

– Мой Эд бы спас ее.

– И где твой Эд теперь? Он пал жертвой своей опрометчивости, своей гордыни, – отошел, посмотрел на меня, – я понял-понял. Ты все считала меня гордым и глупым, но я оказался куда умнее своей будущей версии, – ухмыльнулся, – я не знаю, кто вбил твоему Эду эту глупую мысль, что он всемогущий, но всемогущих не бывает.

– Он не боялся рисковать!

– И он мертв.

Я замерла от нереальности разговора. А ведь так оно все и было. Эд пробовал поймать Звездочета снова и снова, как обезумевший. Он не хотел ждать, не мог терпеть. Он пытался сделать все в один день, даже не дал нам времени лучше продумать план.

Только необычно, что о разнице сил мне говорил именно подросток-Эд. Странно, что в семнадцать он оказался более осмотрительным (или более трусливым), чем в старшем возрасте. Обычно же именно подростки рвутся в бой, посмотреть хотя бы на Юлия. Но подросток-Эд не рвался, и я не понимала почему? Он на самом деле мудр и видит расстановку сил, или он просто боится. Или же мудрость и здоровый страх идут рука об руку?

– Это же Вы, – послышался голос женщины.

Мы совершенно про нее забыли. А ведь эта женщина убежала вместе с нами. Она стояла рядом и все слышала.

– Зато ты какая молодец, смелая, решительная, – хлопнул в ладоши Эд, – мы только прибыли сюда, а тебя уже на улицах узнают!

– Принцесса Македония, – прошептала женщина.

Вот этого я точно не могла ожидать. Поворот так поворот. Как во мне можно было узнать принцессу?

– Принцесса? – хохотнул Эд, – она?

Я вскинула руку, призывая к тишине, сама подошла ближе к женщине.

– Почему ты решила, что я принцесса?

– Я работала во дворце помощницей кухарки, часто видела ее Высочество. Видела, что на груди она носит ключ.

Я опустила взгляд на висящей на шее ключ от комнаты. До сих пор здесь висит, я так к нему привыкла, что даже и не думала, что кто-то сможет меня так узнать.

– Вы спасли меня, принцесса, – сказала женщина, – спасибо.

– Вы обе хороши, – фыркнул Эд, – зачем полезли на рожон, если знали, что все равно ничего не выйдет?!

– Никому не говори, что узнала меня, – шептала я, пряча ключ под одежду, – никто не должен знать.

– Обещаю.

– Донна, ты это так оставишь? – шептал мне на ухо Эд, – она считает тебя принцессой только потому, что углядела у тебя какой-то ключ? Не скажешь ей правду?

Прерывая нашу неловкую перепалку, появился рыцарь. Ухмыльнулся, завидев нас, расставил руки, как для ловушки.

– У тебя есть кинжал, – напомнила я Эду, – а у меня снотворное.

– И что прикажешь мне делать с этим кинжалом?

Точно! Я опять забыла, что теперь Эд не умеет драться. Теперь он просто осмотрительный мальчишка.

– Тогда бежим! – скомандовала я, и мы снова побежали.

Конечно, рыцарь быстрее нас, и спасти нас могло только чудо. Тут послышался грохот. Земля содрогнулась. Сначала я дико испугалась. Схватилась за Эда.

– Землетрясение, – сказал мне он с улыбкой.

– Землетрясение! – завопила я.

Глава 24. Спрячем…

Город стоял на ушах. Земля под нами ходила ходуном. Мы с Эдом держались за руки, совершенно позабыв, что я одета в мужское платье. Народ бежал, прятался, суетился.

– Землетрясение! Мы все умрем! – кричала я, добавляя ужас.

– Спасайтесь! – вторил Эд.

Женщина, стоявшая рядом с нами, недоумевала, чего мы так веселимся, а потом убежала, видимо, решила, что мы сошли с ума от страха.

Все гремело. Шумело. Наверняка люди напугались. Никто не может оставаться спокойным при землетрясении. Мы видели, растерянных рыцарей, которые смотрели на свои руки, а потом опускались на землю. Гипноз сошел.

– Донна, мы сделали это! – кричал Эд, – мы напугали людей так сильно, что сработало. Донна!

Эд поднял меня, закружил. Стало свободно и тепло на душе. Я улыбалась. Получилось. Снова незабываемое чувство, что все возможно. Чувство, что мы можем перевернуть мир, если захотим. И тут я поняла, почему мой Эд был так уверен в победе, почему мой Эд не боялся, а этот мальчишка не спешил рисковать. Легко быть смелым, когда за твоей спиной уже куча побед, а этому мальчишке– Эду вряд ли доводилось побеждать.

Мы застыли, глядя друг другу в глаза. Эд медленно поставил меня на землю и коротко кивнул. Мы оба понимали, расслабляться нельзя, у нас есть дело. Пока суматоха, пока паника. Мы побежали в сторону королевской тюрьмы. Стражи не было, но двери закрыты на ключ. А где ключи? Из подземелья выбегал запыхавшийся рыцарь.

– Бегите! Землетрясение! – кричал он.

– Где ключи? – крикнул ему Эд.

– От камер – во дворце, в ключнице! Спасайтесь!

Земля снова сотряслась. Снова Эд еле удержал меня на ногах. Снова послышались вопли снаружи.

– Надо поторопиться, пока ни до кого не дошло, что землетрясения нет, – сказал Эд.

Я кивнула.

– Твой ключик на шее случайно не от тюрьмы? – спросил он с хитрой улыбкой.

– К сожалению – нет.

Я вздохнула. Планы изменились. Теперь надо попасть в королевскую ключницу и утащить несчастные ключи.

– Если идти во дворец, то надо сейчас, – сказал Эд, – пока все разбежались!

– Да, ты прав. Пора!

Мы уже делали то же самое. Мы уже проникали во дворец. Это было таким далеким, но сейчас, только бросив на замок взгляд, я поняла, что все это было вот только что. Только что мы стояли у потайного входа, нарядные, готовые пойти на бал-маскарад.

– Не стой столбом, – поторопил Эд.

Сейчас мы снова проникали внутрь, снова устраивали маскарад, притворяясь не принцем и принцессой, а другими людьми.

– Пошли-пошли, – поддержала я, начиная путь ко дворцу.

Входить через ход для прислуги не пришлось. У дверей была такая суматоха, что мы протиснулись незамеченными, просто несколько раз крикнув: «Землетрясение, спасайтесь!». Эти слова стали нашим пропуском.

Снова во дворце. Там бальный зал. Там мы танцевали. Там мы были счастливы и свободны. Сердце сжалось, посмотрела на Эда. Я знала, что он не понимает моих чувств, не разделяет воспоминаний. И все-таки, это больно, остаться последним, кто помнит. В тот момент я жалела всех стариков, оставшихся последними живыми из компании друзей. Они хранили в памяти целую жизнь, и ни с кем не могли ее разделить.

– Донна, ну быстрее! – слышалось за спиной, – куда дальше?

Я проморгалась, отпуская печальные размышления. Все-таки мы молоды, у нас впереди целая жизнь. Мы еще успеем подарить себе воспоминания. Нам еще будет, что вспомнить. А танцы… Однажды Эд поймет, что любит танцы. А если не поймет сам, то я научу его любить танцы. Мы поднимались по лестнице. Выше и выше.

– Эд, нам сюда, – повела его по второму этажу.

В конец коридора. Там маленькая комнатка – хранилище ключей. Но вот незадача, именно там все еще сидел стражник. Спящий стражник. Он не заметил землетрясения. Как же так? Разве может кто-то забыть о таких вещах?

– Эд, тихо, – прошептала я, открывая скрипучую дверь.

Стражник встрепенулся.

– Живой! – выдохнула я, делая вид, что испытываю облегчение, – тут землетрясение, спасайся!

Стражник недовольно повернул голову, выглянул в коридор. Как на зло именно сейчас действие шум-гороха прошло, и перестало греметь на улице.

– Ничего не слышал, – зевнул стражник.

Позор. Уснул на работе и все пропустил. Остался не расколдованным. Я сделала самый глубокий вдох на свете.

– Посмотрите, что там такое! – сказала я, – город на ушах стоит!

– А вы кто будете? – смутился стражник, – незнакомые у вас лица.

Ах незнакомые лица!

– Мы работаем здесь давно, – ответил Эд, – в подземелье. Следим за порядком, за тем, чтобы никто не сбежал.

– Мальчишка тоже? – стражник кивнул на меня.

Хорошо еще маскировка хоть на кого-то действует, и стражник принимает меня за мальчишку. Хорошо…

– Он учится, подмастерье, – кивнул Эд.

– Не думал, что сторожам тюрьмы нужны подмастерья, – ухмыльнулся стражник и зевнул.

– Нам нужен ключ от камеры…

И на что Эд рассчитывал? Что нам вот так просто дадут ключик? Скажут: «Конечно-конечно, не предъявляйте документов, никаких удостоверений личности, мы всем верим на слово». Разумеется, так не будет. Будь рядом со мной мой Эд, он бы просто выхватил меч и ударил. Ох, пора уже прекращать сокрушаться из-за того, кого нет, и кто не собирается объявляться.

Я достала флакон со снотворным, одно движение руку, прыснула на стражника, он повалился на пол с шумом.

– Что ж, так тоже можно, – пожал плечами Эд.

Я переступила через упавшее тело, прошла к ячейкам с ключами. И как тут выбирать? Как понять, где нужный ключик?

– Но согласить, ничего бы не вышло, не отвлекай я его внимание! – радовался за спиной Эд.

– Свяжи его что ли, – сказала я, – может, кляп вставь. Сонное зелье недолго действует.

Эд понимающе кивнул, принялся неловко искать, чем же связать несчастного. В конце концов, порывшись в сундуках, нашел веревку, начал связывать. Я ухмыльнулась. Такой беспомощный. Но отвлекаться было нельзя, я сосредоточилась на ключах. Много. Все одинаковые. Много одинаковых ключей. Возьми один, и никто не заметит.

– И на шею себе вешай, – посоветовал Эд, – и будет у тебя два ключика.

– Спасибо за совет!

– Я серьезно! – заверил он, – повесь на шею.

– Конечно. Готов?

Эд неловко связал стражника, стоял улыбался.

– Мы не можем его так оставить, – сказала я, – надо спрятать, чтобы не выдал нас.

– Где же мы его спрячем?

– Там, где никто и не подумает искать.

Я повертела в руках ключ со своей шеи, усмехнулась.

Глава 25. Станцуем на крыше!

– Если окажется, что ты на самом деле принцесса, и этот проклятый ключ на твоей шее – это ключ от королевских покоев, то я…

– Что ты сделаешь? – спросила я.

– Станцую на крыше.

– Прямо так? – хихикнула я.

– Прямо так!

Мы тащили связанного стражника наверх, в мои покои. Надо было спешить. Из окон я видела, как все еще суетится народ, паникуя из-за поддельного землетрясения. Но больше шум-гороха не осталось, больше земля трястись не будет. Скоро народ поймет, что все происходящее – это ложная тревога. Надо спешить.

– Почему ты так боишься танцев? – спросила я.

– Не боюсь! – ответил Эд поспешно.

– Боишься-боишься. Я еще там, в лесу заметила.

Эд остановился, посмотрел на меня исподлобья.

– Ты просто стесняешься, – поняла я, – стеснительный семнадцатилетний мальчик!

Это именно те слова, которые никогда и ни за что нельзя говорить подростку, чтобы не нанести ему психологической травмы на всю жизнь. Но сложно всерьез считать подростком того, кто выглядит старше. Сложно считать подростком того, с кем вы время от времени целуетесь. Сложно считать подростком Эда, ведь иногда он на самом деле ведет себя как взрослый. Я глубоко вдохнула, ускоряя шаг.

Наконец оказались у моей комнаты, я открыла двери ключом. Вошла.

– Это правда комната принцессы Македонии? – удивился Эд, рассматривая здесь все, – какой-то бардак здесь.

А как без бардака? С нашего предыдущего побега из этой комнаты прошло не так много времени, чтобы кто-то успел навести здесь порядок. Зеркало разбито, кровать перевернута. Шкаф раскрыт, дверцы шкафа валяются на полу.

– А это еще кто такой? – Эд поднял своей портрет, присмотрелся.

– Жених принцессы Македонии.

– Мы с тобой лезем в чужую жизнь, – откликнулся Эд, – я думал, что ты хорошая девочка. Девочка с принципами.

– Может поможешь, философ?

Эд взял стражника, помог засунуть его в шкаф. Поставили дверцу, чтобы не убежал. Придвинули кровать, чтобы припереть дверцу.

Эд довольный повалился на кровать, закинул ногу на ногу. Стал рассматривать портрет. Юноша с золотыми кудрями до плеч, с круглыми карими глазами, ни капли не похожими на глаза оригинала. В красном костюме. Эд просунул пальцы в дырку на лбу.

– Видать, принцесса не сильно любила своего жениха, – сказал он, – кто это такой вообще? Какой-нибудь лорд? Граф? Принц?

– Это ты.

– Хорошая шутка! – присмотрелся к портрету, перевел взгляд на себя, в разбитое зеркало, – да непохож! Совсем непохож!

– С кудряшками было больше сходства.

Эд сощурился, покрутил головой. Здорово, конечно, что он решил рассматривать самого себя, узнавать о прошлом себе больше нового, но у нас было дело.

– Пора уходить, – сказала я.

– Ты так и не рассказала, откуда у тебя ключи от комнаты принцессы! Ты была ее служанкой? Поэтому есть ключи?

Какой глупый. Он на самом деле такой глупый или разыгрывает меня?

– Давай вытащим наших друзей.

Через ход для прислуги выбрались на улицу. О, старый добрый ход для прислуги. О, сколько людей прошли по этим лабиринтам. О, как же хорошо, что этот ход до сих пор не перекрыли.

– Ты точно жила во дворце, – приговаривал Эд, – все здесь знаешь.

– Почему ты не можешь поверить в то, что я принцесса?

Эд посмотрел на меня, тряхнул головой:

– Да не бывает таких совпадений!

Оказались на улице. Теперь в подземелье и искать там Анику с Великаном. Вот только паника на улице улеглась, и никто не собирался открывать нам проход в тюрьму.

– Это из-за тебя, – выдохнула я, – ты тратил все наше время, мы не успели.

Тюремную камеру охраняли уже десятки стражей, проверяли, никто ли не сбежал.

– Эд, я не знаю, как попасть внутрь, – прошептала я, подглядывая за беспределом у входа, – мы не пройдем. Придется ждать ночи…

– Нам надо просто проникнуть? – ухмыльнулся Эд, – мы можем легко это устроить!

Он развеселился. Стоял, улыбка до ушей.

– Что задумал?

Эд обошел меня со спины, закрыл ладошками глаза.

– Представь, – зашептал он, – представь, что ты должна пробраться в тюрьму, риск попасться велик. Ведь ты сначала проникаешь внутрь, потом выбираешься наружу. Что же сделать, чтобы уменьшить шанс быть пойманным?

– Идти ночью.

– Еще?

Я коснулась теплых рук, что лежали на моих глазах.

– К чему ты ведешь? – спросила я чуть слышно.

– Мы сами станем преступниками!

Я отошла назад, обернулась на Эда. Он стоял довольный собой, улыбался широко, обнажая зубы. Мой Эд улыбался по-другому.

– И как это поможет? – спросила я.

– Во-первых, нам проведут экскурсию, будем знать, как устроены подземелья. А твоих друзей спасем ночью. Сбежим из тюрьмы все вместе, с нашим ключом.

– Наших друзей, – исправила я.

Эд поджал губы и кивнул.

– Они наши друзья, – повторила я.

– Как можно считать друзьями тех, с кем даже незнаком?

– Они-то с тобой знакомы.

– Они друзья того другого Эда, не мои.

Вот оно в чем дело. Занятно.

– Ты тот же Эд, они полюбят тебя так же, как любили его. Не надо разделять вас.

Но я и сама воспринимала их как двух разных людей. В голове промелькнула странная мысль: а если бы их было двое? Если бы я встретила своего Эда и этого – Эда мальчишку, то кому из них принадлежало бы мое сердце?

– Нам нужно совершить что-нибудь противозаконное, но не особо опасное, – продолжал Эд – мальчишка, – у тебя есть идеи?

Он стоял, похожий на хитрого лиса и ждал моего предложения.

– Станцуем на крыше? – предложила я.

– Зачем это?

– Ты сам обещал, что станцуешь, если ключ окажется от покоев принцессы.

– Да, и, если принцессой Македонией окажешься ты.

– Эд, давай просто повеселимся, – выдохнула я, – ты, я и свобода.

Глава 26. Значит вот они? Наши друзья?

– Ребят, сыграйте нам что-нибудь веселое, безудержное, такое, чтобы весь город затанцевал! – скомандовал Эд уличным музыкантам.

Уличные мальчишки-музыканты смущенно покосились на нас с Эдом.

– Мы только что еле спаслись от землетрясения, – сказал паренек постарше, – сейчас не до песен.

Эд наклонился к пареньку, прижал его лоб к своему?

– Поверь мне, это будет незабываемо. Мы с моим приятелем устроим такое, что вы потом гордиться будете, что знакомы с вами!

Мальчишки подумали-подумали, и все-таки заиграли.

– Обещай не смеяться, – прошептал мне Эд на ухо.

– Не буду.

Мы понимали, что сейчас будет не романтический вальс. Какая романтика, когда я все еще одета в мужское платье? Мы забрались на крышу какого-то амбара, возможно даже того самого, где Эд впервые прятал меня от стражников. Но сейчас не это было главное. Мы встали друг на против друг друга, готовясь танцевать что угодно, в зависимости от музыки.

– Давайте! – скомандовал Эд мальчишкам, и они начали.

Что-то незнакомое, что-то веселое, что-то безудержное и быстрое. Мы с моим партнером переглянулись и начали. Прыжки, повороты, ловкие движения телом. Я впервые танцевала так, полностью импровизируя, и не известный барный парный танец. Я могла себе позволить не быть грациозной, не быть нежной и чувственной. Мне, одетой в мужскую одежду, наоборот нельзя нести в танце женственность. Так что я просто веселилась и не думала, как выгляжу со стороны. Мы слышали музыку, и тело двигалось само. И когда я увидела на лице Эда широкую улыбку, стало спокойно. Все-таки это мой Эд. Человек, который все еще получает удовольствие от танца, который им живет. По началу он двигался немного неуклюже, стеснялся, но потом все ушло, и Эд утонул в танце вместе со мной.

Стало весело, будто мы летели. И не только мне, Эду тоже стало весело. Мы смеялись, позабыв о деле, позабыв о деле, о Звездочете, о плененных друзьях. В какой-то момент я даже забыла, что Эд потерял память. Мы просто были. Ветер в лицо. Мы вспотели, мы устали, мы танцевали. Наконец музыка остановилась, и мы с Эдом оказались рядом. Раскрасневшиеся и счастливые.

– Я не ожидал, – прошептал Эд.

– И я не ожидала.

Он улыбнулся шире. И тут мы оглянулись на публику. На нас смотрела вся площадь. Никто не шевелился.

– А мы умеем привлекать внимание, – ухмыльнулся Эд.

Я рассмеялась в ответ.

Где-то в толпе послышались одинокие хлопки. И мы с Эдом решили идти дальше. Мы взялись за руки и поклонились.

– Наши поклонники, – шепнула я.

Эд крепче сдал мою руку. Помахал публике.

– Все, слезайте танцоры, – послышалось недовольное ворчание рыцаря.

Нас арестовали в ту же минуту. Мы не возражали. Эд подмигнул потрясенным ребятам-музыкантам, а я просто вдохнула поглубже, надеясь, что этот безумный план сработает. Я заставляла свое тело вести себя серьезно, но тело не слушалось. Каждый раз, когда в поле зрения попадало смеющееся лицо Эда, я начинала смеяться в ответ. Скрипит дверь. Нас запихивают в большую камеру. Пахнет чем-то сыростью. Ужасный запах. Но мы все равно смеемся, и не можем прекратить.

– Ты видел их лица? – хохотала я.

– Они хотели аплодировать, честное слово, я видел, как поднимались их руки, но…

– Но долг не позволил!

– Это потрясающе! Ты так чувствуешь музыку!

– И ты!

– И я!

– Я понял, понял, почему ты так нарисовала свободу!

– А дети? Ты видел этих детей-музыкантов?!

– Они были в восторге!

И мы снова рассмеялись. Дыхания не хватало. Я устала. Заболел бок. Но это была самая приятная боль на свете.

– Так ты? – выдохнул Эд, обнимая меня за плечи.

– Устала. Нельзя так много смеяться.

– Болят щеки?

– Болят, я как будто их накачала.

Эд рассмеялась, приподнимая голову. Мысли прояснились. Веселье весельем, надо искать друзей. У нас есть дело. Важное дело. И нам желательно всем собраться до захода солнца. Но Анику искать не пришлось.

– Никогда не видела, чтобы пленники так радовались тому, что попались! – послышался пренебрежительный голос за спиной.

Я обернулась. Аника. Она стояла в изодранном платье, лохматая, осунувшаяся, уставшая, злая, но не сломленная. Оказалось, что всех заключенных здесь держали в одной большой клетке.

– Аника, – прошептала я.

Она присмотрелась. Здесь было темновато, приходилось рассматривать. Аника подошла ближе, разгребла черные кудри парика.

– Быть того не может, – сказала она.

Присмотрелась ко мне внимательнее, а потом крепко прижала к груди. В тот момент, я понимала, что мы команда. Команда навсегда.

– Данна, ты жива! – выдохнула она мне в ухо, – я так переживала за вас. Такая погоня была.

– Мы убежали.

– Что произошло? Что ты здесь делаешь?

– За вами вот пришли. Спасаем

Ой, сейчас нас всех ждет неловкое знакомство. Подошел Великан. Побитый, обросший.

– Что с вами случилось? – ахнула я.

– Старый добрые пытки, – пояснил Великан, – Звездочет не смог нас загипнотизировать, решил использовать старые методы для выведывания информации.

– Ох, бедные.

Я обняла и Великана.

– Донна, живая! – улыбнулся он, – кто бы мог подумать, малышка, что в тебе окажется так много сил! А что с Эдом?

Ох и встреча сейчас будет.

– Значит, вот они? Наши друзья? – послышался позади нарочито равнодушный голос Эда.

Мы обернулись. Эд стоял напряженный, недовольный, руки в карманах, сам на себя непохожий. Неудивительно, что его не сразу признали.

– Эд?

Великан не стал церемониться. Он подошел ближе и обнял Эда так, что могли бы хрустнуть косточки. Я видела, как неловко хлопают Великана по плечу руки Эда, эти хлопки означали что-то среднее между «Очень хорошо» и «Может, отпустишь?». Велика отступил. Нахмурился.

– А с тобой что случилось? – спросила Аника, – тоже пытали?

Она подошла ближе, посмотрела на шрамы. Ахнула, когда увидела волчий след на шее.

– С таким не живут, – прошептала Аника.

Надо было Эду все-таки прикрывать шрамы на руках и особенно на шее. Выглядит по-настоящему жутковато.

– Волки, – холодно ответил Эд.

– А с прической что? Ьоже волки?

Эд усмехнулся.

– Что? Расстроились, что я на него теперь непохож?

– На кого не похож? – смутилась Аника.

– На него.

Ну конечно, здравствуйте, сложные подростки, настроенные агрессивно по отношению ко всему миру. Здравствуйте, проблемы. Я чувствовала, что надо спасать положение. Срочно! И я заговорила.

– Эд потерял память.