Текст книги "Порочное создание (СИ)"
Автор книги: Дарси Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
Прикрыла глаза ладонью и попыталась справиться с подступающей паникой. Никогда не мечтала о детях, но всегда была уверена, что в возрасте тридцати-тридцати пяти лет обзаведусь потомством. Один ребёнок – идеальное продолжение рода, на воспитание которого будет дан один шанс – и я не хотела облажаться, как моя мать. Не хотела распыляться на нескольких детей, делить кусок вкусного пирога пополам и мучить себя, стараясь уделить одинаковое внимание каждому. Один ребёнок – идеальный вариант, когда ты вдоволь насладилась молодостью и готова не только брать от жизни, но и дать эту жизнь.
Ан нет. Я ни черта не могла.
– Извините! – воскликнула девушка, случайно задевшая меня локтем при быстрой ходьбе, и искренне испугалась моего протяжного стона.
Отняла ладони от лица и уставилась на виновницу, прервавшую мысленные терзания. Мне хватило секунды, чтобы узнать ту самую, которая обвинила моего брата в изнасиловании и увела бывшего парня. Казалось бы, разве возможно увести бывшего, априори не твоего человека? Этой обладательнице каштановых волос и худощавого тельца удалось. А казалось бы…
– Стефани Грин? – уточнила скорее для хвастовства своей неплохой памятью, ведь прекрасно помнила и её второе имя. Как там мой милый Гарри любил её называть? Скарлетт? Скар? Плевать!
Она узнала меня тоже. Ещё бы! Уверена, являюсь к ней в ночных кошмарах и похищаю принца Гарри в свой страшный замок.
– Стефани Стайлс, – поправила меня, несмотря на испуганный вид, и развернулась в намерении продолжить свой путь.
Не удивлена, честно.
– Ну, привет, куколка!
Я должна её ненавидеть. Да я и ненавидела, рыдая в полицейском участке, вымаливая у Гарри помощи и получая отворот-поворот. Однако сейчас, скользя взглядом по бледной коже, острым плечикам и глазам на пол лица, не испытывала к ней столь сильного чувства. Переболела. Перегорела. Вдруг стало всё равно, даже если бы подошёл мистер Гарри Стайлс и проявил свою любовь к этой куколке.
Стефани споткнулась на моих словах, но покинуть общество не смогла по иной причине – дамочка в белом халате выбежала из кабинета и окликнула свою пациентку, махая прозрачной папкой:
– Миссис Стайлс, вы забыли! – девушка с улыбкой поблагодарила женщину и приобняла, получая в ответ тёплые слова. – Так рада за вас! Ещё раз поздравляю!
Что может быть хуже, когда собственная Судьба тебя ненавидит? Иначе не могу объяснить кучу дерьма, из которого не видно просвета. Вот и сейчас, уставившись на чуть заметный живот Стефани, ощущала, как Судьба лопатой подкидывала новую порцию дерьма. Ещё и ещё, орудуя над плодотворностью почвы, в которую хотелось себя закопать.
– Ты беременна? – глупый вопрос, когда ответ очевиден, хотя бы потому, как она обхватила рукой талию, стараясь скрыться от моего взгляда. Усмехнулась и подняла руки вверх, надеясь, что она поверит в мою безобидность:
– Не бойся, куколка, не укушу, – покачнулась на носках и слишком некстати захихикала, похлопывая себя ладонью по плоскому животу. – А я вот не могу забеременеть! Я эта… Ну-у, пустоцвет, вот кто!
Даже не удивилась, когда она в молчании развернулась и продолжила намеченный путь.
– И ладно, – махнула ей в след и прислонилась спиной к стене, закрывая ладонями лицо. – Катись к чёрту к своему мужу, затарьтесь детскими пожитками и фотографируйте живот каждую неделю!
Главное не позволять слезам выкатиться из глаз, но как бы не старалась лихорадочно тереть глаза, всё равно почувствовала влажность на ресницах. Чёрт!
– Никки, – услышала голос возле себя и в удивлении сфокусировала взгляд на бездонных глазах куколки. – Я тоже долго не могла забеременеть, но это лучшая клиника и врачи отлично знают своё дело. Уверена, они и тебе помогут.
Она, блядь, издевалась? Что за ангел снизошёл ко мне и вселял надежду в окровавленное жестокой правдой сердце? Хотела послать к чёрту девушку, но вовремя себя осекла. Она должна слать к чёрту, но вместо ядовитого тона, презрительного взгляда, пыталась меня… утешить?
– Прости за брата, – сбивчиво пробормотала, разглядывая носки своих кроссовок, но так и не смогла справиться с внутренней стервой. – И за съеденную лазанью прости.
Из груди девушки вырвался смешок, с которым скрылась из поля моего зрения. Чёртова лазанья – символизм нашего любовного треугольника, который оказался и не таким уж любовным. По крайней мере, за себя могла со стопроцентной гарантией поручиться.
Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и выйти на улицу в более менее уравновешенном состоянии. Однако какого же было моё удивление, когда около автомобиля Томаса увидела самого хозяина и, чёрт подери, Гарри.
Сердце испуганно ухнуло вниз, заставляя спрятаться за колонну и постыдно подглядывать за неожиданным дуэтом. Секунда, и мой кошмар наяву вышел на уровень трио, когда на горизонте появилась беременяшка-Стефани. Наблюдала, как мужчины пожали друг другу руки, и от подобного зрелища почувствовала тошнотворные позывы. Если бы не диагноз на листке бумаги, который чуть не разорвала в подрагивающих пальцах, подумала бы, что беременна.
Медленно подошла к автомобилю, стоило только парочке свалить к чёрту, и, подобно затравленному зверьку, покосилась на Томаса. Откуда он знал моего бывшего? Как так вышло, что во всём проклятом Лондоне было суждено встретить тени прошлого?
– Никки? – позвал мужчина, когда немного зависла в своих мыслях и не сразу заметила, как мне открыли дверь автомобиля. – Что такое?
– С кем ты разговаривал? – ответила вопросом на вопрос, забираясь в салон. В нескрываемом нервозе поёрзала на кожаном кресле и дождалась, пока мужчина обойдёт автомобиль и сядет за руль.
– Ну? – не выдержала игнора, вызывая удивление Томаса.
– Парень ждал свою девушку, я скучал из-за твоего отсутствия, вот и разговорились, – милостиво удостоил ответа и пальцами коснулся моего подбородка, поворачивая лицом к себе. – Что с тобой? Думал, ты на радостях попросишь любимые виски. Даже навигатор настроил на ближайший паб.
Не смогла сдержать улыбки, находя в словах мужчины не столько иронии, сколько неожиданных милостей. Однако увиденная картина маслом не давала покоя.
– Как она тебе?
– Кто?
– Девушка того парня, с которым ты разговаривал.
Томас непонимающе нахмурился:
– Что за глупости, Ник? Я даже не подумаю отвечать на подобную хуйню!
Пожала плечами и отвернулась к окну, ладонью прикрывая подрагивающие губы. Физически ощущала, как сердце кровоточило, будто я воспользовалась коробком лезвий и распорола не запястье, а грудную клетку.
– Я даже не обратил на девушку внимания, Ник, – услышала голос Томаса и замерла. – Уже как третий месяц не замечаю никого, кроме моей Himbeere.
Я – слабачка. Иначе как объяснить вырвавшиеся из груди рыдания, заставившие уткнуться лицом в колени и протяжно завыть?
Я захлёбывалась в слезах, обвиняя себя в слабости и в противоречивых чувствах, разъедающие сердце, подобно серной кислоте. Как там говорила Лина? Беременные девушки – прекрасные девушки, и мне было сложно отрицать очевидный факт, вспоминая испуганную куколку. Она похорошела за счастливое время, когда мы никаким образом не пересекались в жизни: кости обросли мясом, впалые щёки приобрели живой румянец, а что самое главное – она излучала бешенную энергию, заставляя медсестру выбежать с улыбкой на лице и ещё раз поздравить с пополнением.
Почувствовала болезненный укол в район копчика, заставляющий согнуться пополам и лихорадочно ловить ртом воздух, чтобы оправиться от неожиданного удара. Зависть. Какой бы злодейкой меня не считали, но я искренне завидовала в самом положительном ключе, не имея желания создавать куклу-вуду. Мне тоже хотелось хороших новостей. Всего лишь одна хорошая новость, чтобы увидеть просвет сквозь гущу свалившегося дерьма.
– Эй, Ник, – услышала тихий голос Томаса и сильнее зажмурилась, прокручивая в голове его произнесённые слова. Значит ли это, что я ему дорога? Хоть чуть-чуть дорожит мною, наклоняясь ближе и убирая с лица запутанные влажные волосы?
Протянула мужчине помятый листок и попыталась сдержать рвущиеся из груди прерывистые вдохи. В одну секунду, смотря на его нахмуренное выражение лица, бегающие по напечатанному тексту глаза, я осознала, что мой страх может стать реальностью. Томас уйдёт. Возможно, не сейчас, не завтра и даже не через неделю, но уйдёт. Рано или поздно ли он заметит, что от девушки в красивом бордовом платье не осталось следа: она окапалась в проблемах и барахталась, как рыбёшка в луже, обречённая на печальный конец.
– Воспаление придатков, – пробормотал Томас и перевернул листок, диагонально просматривая перечень средств. – Это всё нужно купить или только то, что подчёркнуто?
– Что подчёркнуто, – пробормотала и шмыгнула носом, вновь привлекая внимание к своему опухшему лицу. Томас усмехнулся и указательный пальцем вздёрнул мой нос, заставляя показано поморщиться:
– Сначала заедем в аптеку, потом пообедаем в ресторане. Извини, Ник, но паб отменяется, – помахал листочком и поджал губы. – Категорически запрещён алкоголь, и я не буду врать, что меня расстраивает этот факт.
Перехватила руку Томаса, не позволяя завести мотор автомобиля.
– Ты не понял, да? – догадалась, заглядывая в карий взгляд, который сильно контрастировал с изогнутыми губами. – Я не могу забеременеть, Томас.
– Именно поэтому мы едем в аптеку. Купим необходимые лекарства, и ты начнёшь лечиться, – видя мой нескрываемый скепсис, с которым поражённо покачала головой, не выдержал. – Да, что с тобой, Ник? Где девушка, которая никогда не опускает руки и всегда добивается своего?
Чёрт возьми, если бы знала ответ на вопрос, непременно бы просветила Мудака. Вместо этого почувствовала, как подбородок задрожал от новой порции прорывающегося потопа.
– Не хмурься, Томас, – прошептала и дрожащим пальцем попыталась разгладить морщинки на переносице мужчины. – Я просто устала… Мне хочется элементарного спокойствия: не бояться звонков мобильного телефона, не думать о предстоящем суде, о твоём брате, который выдаст очередной ход конём, о том, что ты можешь в любой момент разочароваться во мне и уйти.
Перехватил мои пальцы и коснулся губами ладони, медленно продвигаясь к запястью. Это так приятно. Это действовало умиротворяюще, отчего на секунду прикрыла глаза и позволила Томасу оказаться ещё ближе. Теперь могла разглядеть тёмно-зелёный ободок зрачка, медленно перетекающий в любимый цвет терпких виски.
– Позволь мне быть твоим спокойствием, м-м-м? – завороженно не отрывала взгляда от карих красок, внимая тихому, но импульсами отдающемуся в моих висках, голосу. – Давай уедем в Мюнхен? У меня есть дом в районе Грюнвальд с выходом к берегу реки Изар. Вон там спокойствие, Ник. Будем наслаждаться друг другом, и пусть весь мир подождёт.
Мозг до неприличия медленно переваривал информацию, отчего оторвалась от гипнотизёра и вновь прокрутила в голове услышанную сказку. Это же сказка? Милая, желанная, но не осуществимая. Однако Томас мою заминку воспринял иначе, продолжая заманивать в сети неизвестного города:
– Не волнуйся, в Германии одни из лучших врачей в мире. Мы найдём специалиста и…
– Я не могу, Томас, – перебила мужчину, чувствуя, как закружилась голова от неожиданного поворота событий. – У меня в Нью-Йорке работа и…нереализованные амбиции.
– Я же тебе не на Аляске предлагаю жить, – фыркнул и большим пальцем погладил мои скулы. – Ник, на дворе двадцать первый век, твоя работа априори не предполагает ходить каждый день в ресторан для видимости, когда легко можешь работать из дома.
– Но мне нравится вставать каждое утро и куда-то спешить. Да я, чёрт возьми, заставила капризного Джузеппе считаться с моим мнением! Нет, Томас, я не могу уехать в другую страну, где у меня ничего нет.
Томас усмехнулся и, ещё разок пройдясь по моим скулам, отстранился. Непонимающе наблюдала, как он завёл мотор и вырулил с территории клиники, продолжая вводить в недоумение своей ухмылкой.
– Что я смешного сказала?
– Абсолютно ничего, – уверил он и пояснил. – Меня позабавили собственные мысли. Я-то, дурак, подумал, что идея с Грюнвальд неплохая, да и изолироваться от всех на время – перспектива отличная. Но, блядь! – ударил ладонью по рулю, заставляя от неожиданности подпрыгнуть на месте. – Как же ты без Джузеппе проживёшь? И где же ты ещё найдёшь такую редкую должность, как ресторанный маркетолог?
Чёрт! Буровила взглядом профиль мужчины, однако он упорно смотрел на дорогу, только челюсть угрожающе елозила, явно сдерживая невысказанное.
– А если ты меня бросишь, Томас? Что мне делать? – не позволила ему и рта раскрыть, чувствуя терзающий грудную клетку комок обиды и всевозможных опасений. – Ты ничего не теряешь, а я потеряю всё. Да, вцепилась в эту работу, потому что она приносит неплохой заработок, потому что, блядь, позволяет мне себя обеспечить. Пойми же, у меня никого нет! «Ты можешь рассчитывать только на себя!» – разве не твои слова?
Томас остановил автомобиль у неизвестного мне кафе, но не спешил покидать салон, в раздражении взлохмачивая волосы на затылке. Наконец, соизволил посмотреть на меня, чтобы выбить из колеи нахлынувшего холоднокровия единственным вопросом:
– Почему я должен тебя бросить?
Неопределённо повела плечом, разглядывая за окном прохожих:
– Расстаются по разным причинам, – не сдержала горечи в голосе. – А у тебя появилась веская причина поставить точку в наших отношениях.
Мужчина устало потёр переносицу и неожиданно протянул руку, сжимая своими пальцами мои пальцы в крепкий замок:
– Если бы горел желанием стать отцом, то я бы стал им. Тебе напомнить, почему разорвал связь с бывшей? Она захотела детей, а я выбирал, в первую очередь, женщину для себя. С «моей» женщиной хочу и секса, и любви, и детей. Ник, в первую очередь, мы – друг для друга.
Вышел из салона и, обойдя автомобиль, открыл для меня дверь:
– Пойдём, пообедаем.
Приняла протянутую руку и оказалась стоящей вплотную к Томасу, не торопясь отходить на шаг назад. Понимал ли он, какую силу на меня оказывают его слова? Какую власть они имеют, заставляя сердце лихорадочно биться в груди от неописуемой нежности?
– Ты же помнишь, что я люблю тебя? – заглянула в любимые глаза и улыбнулась, когда мужчина опустил взгляд, позволяя морщинка вокруг век выдать скрытую улыбку. – Грюнвилль – звучит заманчиво!
Томас прыснул:
– Грюнвальд, Ник.
Улыбнулась, соприкасаясь нашими лбами:
– Пусть весь мир подождёт.
Я рискнула. И если в дальнейшем наши пути разойдутся, а я захлебнусь в слезах и луже крови – пусть. По крайней мере, ровно до того дня чувствовала признаки забытого счастья.
***
У малышки шелушились щёчки. При её подвижной мимике, когда она готова, то счастливо рассмеяться, то изойти в громком крике, сильные шелушения доставляли дискомфорт.
Зачерпнул пальцем детским крем из баночки и осторожно растёр по нежной коже, стараясь, чтобы малышка не закапризничала на руках.
– У тебя неплохо получается, – похвалил Свен, наблюдая за своей угукающей дочерью. Возможно, старик и прав, потому что Клери не противилась и внимательно вглядывалась в моё лицо своими огромными глазами. Остатками крема на пальце поигрался с крошечным носом, отчего малышка ухватилась за мой указательный палец своей не менее крохотной ладошкой.
Ну, что за маленькое чудо? Улыбнулся и поцеловал пухленькую ручку, доверчиво тянувшуюся к моему лицу.
– Чего так долго? – появился в комнате Эйтон, старательно пережёвывая домашние эклеры. – Ей разве не пора спать?
Поднял взгляд на Свена, который в неуверенности пожимал плечами и характерно играл бровями в мою сторону, там самым заставляя оторваться от малышки в причудливом розовом платьице. Аккуратно переложил Клери в кроватку и качнул подвесные игрушки, вызывая её неподдельный восторг. Буквально залип на детском смехе и позволил малютке вновь обхватить мои пальцы и потянуть на себя.
– Оу-у-у! Это серьёзно! – хихикнул Эйтон и с чувством откусил кусок от эклера. – Слушай, Томас, можете вам с Никки своего карапуза заделать?
– Да какой карапуз? – подивился Свен и похлопал окаменевшего меня по плечу. – Он же даже не влюблен!
– Точно-точно!
Слышал смех друзей и сильнее сжал пальцами поручни кроватки, чувствуя зародившийся в груди клубок ярости. С каждой новой шуткой, забавой, он становился больше, заполняя собой всю грудную клетку.
«Они не знают», – успокаивал себя, старательно подавляя гнев, но не получилось сдержаться от яростного взгляда, брошенного на золотовласку.
– Если ты сожрал все эклеры, то я подсажу тебя на слабительное!
Вышел из детской комнаты и направился в сторону кухни, слушая за своей спиной обиженный голос Эйтона:
– И это, называется, лучший друг!
К счастью золотовласки на подносе лежали ещё пять эклеров, один из которых с удовольствием попробовал. Вкусно, хотя если придираться, то я бы пожаловался на приторность. Однако показал большой палец вверх Свену и похвалил кулинарные навыки его жены.
– Эмили учиться готовить, – поделился друг, когда мы дружно уселись за стол и разлили по чашкам крепкий чай. Эйтон непонимающе уставился на содержимое скатерти-самобранки и фыркнул:
– Чай? Серьёзно?
– Ты эклеры алкоголем хочешь запивать? – подивился Свен и придвинул кружку ближе к разочарованному другу. – В моём доме только чай. Пей!
– Я будто приехал погостить к бабушке…
Не сдержался при виде неудовлетворённой физиономии золотовласки и рассмеялся. Злость улетучилась также стремительно, как и давила по внутренностям своей ядовитостью.
– Как дела с твоей чопорной девушкой? – задал тему для обсуждения, предугадав попытки Эйтона вновь посмеяться над моими новыми отношениями. Над моими, чёрт возьми, первыми осознанными, серьёзными отношениями.
– Она не моя! – скривился и спрятался за глотком чая. – Я тебя не послушал и подарил ей на прощание украшение.
«Придурок», – мысленно обрёк пожизненным званием друга и к своему удивление услышал подобное оскорбление из уст Свена, в отличие от меня, не подумавшего тактично промолчать:
– Когда ты уже остепенишься, Эйт? Чем тебе девушка не угодила? Красивая, приличная…
– Приличные девушки по ночным клубам не ходят, – парировал Эйтон, и тут я был вынужден встать на его сторону, поддерживая твёрдым кивком. Тем более приличные девушки не заглядывают в ВИП-зону, в которых творится настоящая вакханалия.
– В общем, она разревелась, оскорбила меня и задела моё мужское достоинство. Причём в прямом смысле этого слова.
– А украшение оставила себе? – уточнил и, получив в ответ согласный кивок, усмехнулся. – Ещё бы!
Стерва! Причём подобные стервы самые страшные стервы, которых я старательно избегал в своей жизни. Есть шлюхи, есть шлюхи с задатками неплохой стервы, а есть стервы с навыками искусной шлюхи. Вот последних, пожалуй, стоило бояться и избегать, перекрестившись три раза. Однако я сам нехило зациклился на самом редком виде представительниц прекрасного пола: то ли стерва, то ли шлюха, то ли их симбиоз в обличии снизошедшего Ангела.
Ну, а когда злиться, я залипал на самого Дьявола. Вот после подобного разбери этих девушек: какие они на самом деле?
– Ты-то расскажи о реакции Никки, – всё-таки заладил свою излюбленную «песню» Эйтон. – Понравился браслет?
Свен в любопытстве подался вперёд, одним глазом поглядывая на радионяню, а вторым заинтересованно уставился на меня. Искренне испугался за друга – такими темпами можно развить косоглазие.
– Я не подарил его, – пожал плечами и чертыхнулся. – Хотел в качестве подарка на Рождество, но не вышло.
Характерно бросил взгляд на притихшего Эйтона, которому ничего не оставалось, как спрятаться за очередным глотком остывшего чая.
– Подари просто так, – подсказал Свен, не видя большой проблемы. – Девушки любят сюрпризы.
Машинально кивнул и мысленно согласился с другом. Девушки любят сюрпризы, дорогие подарки, мать её, цветы. Но я не представлял себе, как преподнесу украшение девушке, только недавно успокоившись от неприятных новостей? Она неправильно поймёт мой неожиданный порыв. Уверен, она разозлится, заплачет и пошёл меня к чёрту. Я бы себя послал.
Почувствовал вибрацию пришедшего сообщения на мобильный телефон и достал его из кармана брюк. Не вслушивался в дальнейший разговор друзей, вчитываясь в немногословность Никки: «Я вернулась домой».
– Твоя жена скоро вернётся, – обрадовал Свена и разочаровал Эйтона, который надеялся раскрутить друга на что-то покрепче зелёного чая.
«Я скоро буду», – отправил в ответ и одним глотком опустошил кружку. Никки могла приехать на пару с Эмили, но предпочла вернуться сразу же домой. И я не мог не нарадоваться, что в этом вопросе наши взгляды сошлись. Ни к чему ей видеть Клери, как и ни к чему было проводить время с любительницей поговорить о детях. Однако эту встречу предотвратить не удалось. Жаль.
– Надолго уезжаешь в Мюнхен? – уже будучи на улице спросил Эйтон, остановившись у своего автомобиля. – В прошлый раз не виделись полгода.
– Ну, я же не пропустил твой день рождения. Приеду к следующему, – шутка не удалась, раз золотовласка, вместо улыбки, одарила меня грустным взглядом. – Может, на месяц. Не знаю, Эйт.
Похлопал его по плечу и получил ответные крепкие объятия. Как бы не злился на глупости, неуместные шутки и чрезмерную любвеобильность золотовласки, глупо отрицать безграничную привязанность к ней.
– Она классная, – огорошил Эйтон. – Тебе именно такая и нужна. Ну, сумасшедшая.
Я рассмеялся и взлохматил идеальную укладку развеселившего друга:
– Напрашиваешься, Эйт.
– Да я серьёзно! Она прям идеальное продолжение тебя!
Махнул рукой, но друг не унимался:
– Вы дополняете друг друга…
– Проваливай уже! – в шутку толкнул к его автомобилю и вынужденно лицезрел, как этот кретин показано поправлял волосы.
– Вы две половинки, которые нашли друг друга в этом бренном мире!
Кретин!
Скрылся в салоне и громко хлопнул дверью, заглушая придурковатые речи золотовласки. Покрутил пальцем у виска, наблюдая, как он изобразил из своих пальцев сердце и старательно пародировал его лихорадочное биение.
Протяжно посигналил и рассмеялся, когда Эйт от неожиданности вздрогнул и быстро запрыгнул в салон своего автомобиля. Вот же чудак!
Я и Никки… Мы остановились в номере отеля, забронировав его на неделю, пока дом в Грюнвальде готовился к нашему приезду. Он ей понравится. Уверен, она останется в восторге от большой террасы с видом на красивейшие закаты и рассветы, от сада на заднем дворе с выходом к берегу реки. Именно там желанное спокойствие, о котором она мечтала, и которое хотел разделить с ней.
Зашёл в номер и прислушался к тишине, чувствуя зародившееся в груди беспокойство. Оставлять Никки в одиночестве – глупая идея, поэтому максимально быстро добрался до отеля и максимально быстро прошёл в комнату.
Никки лежала на кровати, забавно свесив ноги, и рисовала руками на потолке неизвестные узоры в такт звучавшей в наушниках музыке. Заметила меня и соблазнительно растянула пухлые губы в улыбке. Чёрт возьми, я когда-нибудь научусь контролировать дикое желание при виде дьяволицы? Ответ очевиден – никогда. Никогда не перестану залипать на её хищном взгляде, не перестану восхищаться идеальным телом и улыбкой, которой заманивает в свои искусные сети.
Стянул через голову кофту и снял брюки, видя нескрываемый интерес в чёрном взгляде, следящий за каждым моим действием. Да, Никки, примерно также я залипал на тебе, присаживаясь на кровать и ладонью измеряя длину твоих ног.
Девушка рассмеялась, не пройдя мою проверку на прочность – пощекотал пяточки и получил порцию звонкого смеха.
– Что слушаешь? – прилёг рядом и в благодарность за поделившийся наушник, исцеловал каждый миллиметр девичьей щеки. Вновь смех и вновь не в силах оторваться от проступивших ямочек. Никки задумчиво глядела в потолок, а я задумчиво не отводил от её лица глаз, прислушиваясь к одной из самых популярных песен старых добрых Guns N Roses.
Думаю, будь всё дело в идеальном теле и красивом лице, мне было бы легче объяснить своё поведение. Например, почему я не мог перестать прикасаться к ней? Да потому что хочу!
Блядь… Почему же всё так сложно?
Как там говорил Эйтон? Никки продолжение меня, моя, чёрт возьми, нашедшаяся половина? Нет. Никки – лучшее продолжение меня. Никки – цельный человек, от встречи с которым невозможно остаться равнодушным: либо полюбишь, либо возненавидишь. Никки – ядерное оружие, которое способно уничтожить, превратить в пыль. Никки – лекарство, возрождающее из пепла.
– So if she’s somewhere near me,
I hope to God she hears me!
There’s no one else could ever make me feel,
I’m so alive…
«Никогда не услышишь, как я пою!», – уверенно заявила чертовка и ведь долго скрывала от меня изумительный голос, приправленный хрипловатыми нотками. Улыбнулся и скинул наушник прочь, наслаждаясь одним единственным тембром.
– I hoped she’d never leave me,
Please God you must believe me,
I’ve searched the universe and found myself
Within’ her eyes…*
Никки – непокорный дикий зверь, калачиком свернувшийся в моих объятьях. Никки – волчица с глазами котёнка. Никки – ангел с повадками дьявола. Никки – моя женщина.
– Люблю тебя, – пробормотал, надеясь на громкую музыку в наушнике. Кого обманывал? Знал, что музыка давно закончилась, и в тишине комнаты слова прозвучали до неприличия громко. К чёрту! Мне вдруг стало легко и спокойно на душе.
– Красивые слова, – улыбнулась девушка, повернув голову, и перехватила мой непонимающий взгляд. – Сам же говорил, что любовь – всего лишь красивое слово, забыл?
Вспомнил. На музыкальном вечере Свена вдоволь насладился забавными дебатами на избитую тему: «Что есть любовь?» и отправил в нокаут даже черноволосую. Видимо, слишком сильным был нокаут, раз запомнила мелочь, вылетевшую из моей головы.
– И, правда, красиво звучит…
Положил голову на согнутый локоть и в любопытстве наблюдал, как девушка нависла надо мной и заглянула в глаза:
– Правда, любишь?
Кивнул и ощутил, как крупная слеза разбилась о мою макушку, побуждая обхватить лицо черноволосой ладонями и большими пальцами избавить щёки от влажности:
– Эй-й, ты чего? Это не шутка, я…
Никки быстро покачала головой и скрыла своё лицо в ладонях, принимая сидячее положение. Последовал её примеру и искренне испугался подобной реакции. Что не так сделал?
– Я про-о-сто… Никто никогда не говорил, что любит меня.
Вот же чёрт!
Протянул руку к девушке, желая сказать хоть тысячу раз столь редкие слова, но она отстранилась от моих прикосновений. Вытерла мокрое лицо ладонями и забрала упавшие на лоб волосы назад:
– Я испортила момент!
Усмехнулся и всё-таки притянул неугомонную в свои объятия:
– Томас, давай ещё разок!
Она издевалась, иначе не мог объяснить её дрожь в теле и по-детски наивную просьбу. Хотя о чём я? Сам чувствовал характерные вибрации по телу:
– Милая Никки…
Ощутил болезненный толчок в плечо и рассмеялся:
– Я разве милая?
Покачал головой и спрятал улыбающееся лицо девушки на своей груди, сам же уткнулся носом в её макушку и вдохнул цветочный аромат:
– Люблю тебя, Ник.
Оказывается, всё это время плечи девушки до невозможного были напряжены, и стоило произнести желаемое, как она облегчённо выдохнула.
– Спасибо!
– Тебе спасибо…
* Песня: This I Love – Guns N Roses
