Текст книги "Порочное создание (СИ)"
Автор книги: Дарси Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
– На минуточку, Ник, мы в женском сортире.
Засмеялся при виде, как забавно она кривила лицо и закатывала свои умопомрачительные глаза:
– В тебе издох романтик, Томас.
Фыркнул, покорно следуя за девушкой вон из помещений в наполненный громкой музыкой зал.
– Во мне и намёка на романтика не было. И нет.
– Ой ли? – рассмеялась и прильнула ближе к моей груди, заводя в гущу веселья. – Букет из алых роз у порога моего номера – это ли не порыв романтика?
В притворном недоумении нахмурил брови:
– Кто это тебе букеты дарят, а? – в который раз не удержался – обхватил ладонями улыбающееся лицо и чмокнул желанные губы.
– Если не ты-ы-ы… Точно! Это был мой любовник! Он, знаешь, ублажал меня, пока ты лечил головные боли!
Сучка! Глухо зарычал, намеренно касаясь языком мочки её ухо, и вновь насладился прекрасной дрожью тела. Положил ладони на поясницу и позволил двум тоненьким ручкам обхватить мою шею, чтобы медленно подстроить наши тела под музыкальную композицию.
Чувствовал изящное тело в своей власти и до конца не мог осознать того факта, что оно слишком идеально подходило мне. Будто создано для меня, для моих прикосновений и крепких объятий. А эти губы… Чёрт, я вновь и вновь возвращался к ним взглядом, не имея сил воздержаться от прикосновения. Сладость. Вовсе не приторная, ведь стоило прикусить нижнюю губу черноволосой, как она жёстко оттягивала мои волосы на затылке, придавая своеобразную горчинку. Идеальное сочетание.
Неожиданно наша сладостная пытка друг над другом была прервана резким толчком в спину Никки. Удержал её в своих объятьях и одарил яростным взглядом знакомую девушку в серебристом платье, которая тут же принялась извиняться. К чёрту извинения, ты, блядь, испортила момент.
– Мне так жаль! – не унималась она, игнорируя черноволосую и полностью сконцентрировавшись на мне. – Томас, а куда ты ушёл? Я заждалась!
Мои брови в удивлении приподнялись. Вот и сучья порода дала о себе знать.
– Никки, – мягко приобнял закипающую девушку. – Познакомься с Сабриной. Пока ждал тебя, решил угостить скучающую девушку бокалом шампанского. Сабрина-а-а, – сделал удвоенный акцент на имени незнакомки, надеясь, что не ошибся и в её голове хоть немного, но найдётся мозгов, чтобы уйти. – Познакомься с моей девушкой…
– Очень приятно, – кивнула оказавшаяся неглупой Сабрина и впервые в упор посмотрела на черноволосую. Очень зря. Помнится, у Эйтона от подобного взгляда чёрных глаз сжимались яйца.
– Милый, твоя доброта не знает границ! Представляешь, куколка, в прошлый раз он помог породистой овчарке, а уже сегодня не оставил в беде дворняжку!
Скрыл ухмылку в прощальном кивке ошарашенной девушке и, усилив захват на ладони Никки, уволок её вон из зала. Кажется, она сыпала оскорблениями и проклятиями мне в спину, но я не обращал внимания на гневные изречения – как только оказались вдали от посторонних глаз, с чувством завладел желанным ртом. Ворвался языком в горячий водоворот безумства и глухо застонал, ощущая ответные толчки податливого язычка. Такой активный, дерзкий, напрашивающийся втянуть себя губами и сильнее обхватить плотным ободком губ.
– Ты хотел её трахнуть, да?
Улыбнулся, переводя дыхание:
– Не ревнуй…
– Это не ревность! – дёрнула плечом Никки и в возмущении ткнула пальцем в грудь. – Меня злит твоя мудацкая натура!
Перехватил руку и прильнул губами к прохладной ладошке, чувствуя, как её пальцы сотрясала мелкая дрожь:
– Помнишь, что я говорил про отношения? Если выбираю женщину, то безоговорочно верен ей.
– Да, но… – девушка прервала свою мысль тихим хихиканьем, когда пощекотал её ладонь о свою щетину. – У вас, мужчин, натура такая. Вы поддаётесь самцовому инстинкту, поэтому не в силах удержаться от сговорчивых шлюх.
Закатил глаза и не смог сдержать грубых нот в голосе. Чёртова мужская солидарность:
– Знаешь, в чём отличие человека от животного? Человек думает, анализирует и делает выводы, когда животному не даны подобные функции. Так вот, Никки, мужчина, прежде чем бежать за шлюхой с расстёгнутой ширинкой, делает осознанный выбор.
Видел, как неприятный разговор о других женщинах потушил озорной огонёк на дне прекрасных глаз, поэтому поспешил притянуть к себе Никки и прижаться губами к её виску.
– Я сделал осознанный выбор.
– А если передумаешь?
Заглянул в лицо девушки и ответил вопросом на вопрос:
– А если ты передумаешь?
Никки улыбнулась:
– Я честно скажу об этом.
Кивнул, полностью соглашаясь с подобной мыслью, и лукаво поглядел на лестницу, ведущую на верхние этажи:
– Пока не передумала, может, я всё-таки сниму с тебя чёртово платье?
Дьявольский огонёк, вспыхнувший на глубине чёрных глаз, был красноречивее слов. Стоило нам войти в номер, как девушка по-хозяйски обошла апартаменты и заглянула в мини-бар, который к её сожалению оказался пустым. Сама виновата: если бы не злила меня, то я бы не осушил недельный запас выпивки.
В отличие от девушки, не думал терять время зря и избавился от чёрной рубашки, охотно принимаясь за ремень джинс.
– Томас! – остановила черноволосая и, подойдя ко мне вплотную, вцепилась тоненькими пальчиками впряжку ремня. – А ты, правда, «мой»?
Вопрос вызвал улыбку, которую не пытался скрыть, и языком коснулся полных губ, избавляя их от следов глупого вопроса. Пальцы усилили захват на ремне, и девушка игриво отклонила голову от моих ласк, томно заглядывая в глаза:
– Я сама, – довольно дерзко для проявившегося на щеках румянца прошептала Никки и, не отводя своего охренительного взгляда, опустилась на корточки.
Сама, так сама. Я очень даже «за», особенно, когда она проделала влажную дорожку от пупка до преграды в виде жёсткой ткани джинс. Пальцы ловко расправились с ремнём и нарочно медленно спустили змейку молнии вниз, заставляя в нетерпении сжать зубы.
Помог избавить себя от одежды и громко выдохнул, почувствовав, как ладошка накрыла мой выпирающий член и очертила его длину сквозь ткань боксеров. Чёрт! Я слишком сильно хотел неторопливую мисс Стаффорд, слишком сильно истосковался по её округлым формам и слишком долго играл роль послушного монаха, отчего одно прикосновение подтолкнуло к той самой грани. К моему, блядь, перегоранию.
Никки спустила ткань боксеров и с озорной улыбкой наблюдала, как мой полностью готовый, побуревший от перенапряжения член призывно закачался у неё перед глазами. Как бы не старался вдолбить в свою голову отвлечённые мысли, они настойчиво возвращались к невозможно сексуальной черноволосой, а стоило опустить взгляд и увидеть, как пухлые губы поймали головку члена и своей мякотью обласкали его, так не выдержал.
– Хватит! – схватил Никки за плечи и настойчиво поднял на ноги, сам опускаясь на кровать и стараясь не замечать, насколько вызывающе её соски просачивались сквозь шёлковую ткань лифа. Развернул девушку спиной и глухо зашипел, обнаруживая чертовски соблазнительную спину, украшенную тёмно-бордовыми лентами, которые резко дёрнул вниз.
– Почему? – услышал голос Никки и, не проявив должной настойчивости, позволил обернуться. – Тебе не понравилось?
Ну, что за глупышка?
В противовес своему обескураженному тону опустила платье до уровня тонкой талии, открывая для меня вид на гладкое чёрное боди с полукруглым вырезом, украшенного кружевной оторочкой и бантиками вдоль соблазнительной линии декольте.
Чёрт возьми! Хоть о погоде думай!
– Твой умелый ротик не может оставить равнодушным, – избавил девушку от глупых мыслей и сжал пальцами её ладони, помогая переступить через упавшее к ногам платье. Её боди – самая прозрачная вещь, которая только могла существовать в мире. Я видел абсолютно каждую мурашку на прекрасном теле, вздёрнутые соски, гладкий лобок, и положил ладони на ягодицы, с чувством сжимая упругие округлости.
– Две недели воздержания, Ник. Я готов кончить на твои малиновые губки.
Девушка тихонько посмеялась, коленями упираясь в скомканные простыни кровати по обе стороны от меня, и заскользила бёдрами по моим коленям:
– Звучит очень вкусно, Тома-а-с…
В подтверждении своих слов облизнула губы, отчего крышу снесло в ту же секунду. За что любил женский гардероб, так это за удобный для траха боди – коснулся ладонью влажной плоти и быстро расправился с двумя заклёпками, пальцами отыскивая пульсирующий клитор.
Никки моя шлюха. Настолько моя шлюха, что могла активно насаживаться на мои пальцы, глушить громкими стонами и длинными ноготками царапать спину, побуждая чувствовать до одури сладостную боль. Когда с моей шлюхой было не сладко?
Откинулся на спину и потянул девушку на себя, однако она быстро перевернулась и всё-таки сомкнула губы вокруг моего члена. Не слушается, значит. Не стал сдерживать стонов, подтягивая черноволосую за колени ближе к своему лицу, губами впиваясь в нежную плоть. Всегда видел в цифре 69 некое очарование. Не зря!
Ощущал активные вращения влажного языка, острые зубки, нарочно царапающие опаленную кожи члена, и в свою очередь втягивал губами розовые лепестки. Я упивался обилием сока, вдалбливался языком в нежнейшую плоть и терзал напряжённый клитор, увеличивая амплитуду своих действий по мере увеличения октав в стонах девушки.
– М-м-м! – не унималась Никки, прижимаясь лбом к моим бёдрам и настойчиво массируя член в тонких пальцах. – Тома-а-а-с!
Хриплый голос, которым протянула имя, был сродни дикому оргазму, однако я упорно не позволял приближаться к финишу, пообещав себе и члену побывать внутри изголодавшейся сучки.
А она изголодалась, вырисовывая на моём языке неизвестные символы и стремительно приближаясь к долгожданной разрядке. Тут– то я вспомнил о своём внутреннем Мудаке, отстраняясь от розовой плоти и перебрасывая девушку на другую часть кровати, не давая вдоволь насладиться происками моего языка.
Никки что-то протестующие промычала, но быстро сменила гнев на милость, стоило настойчивым толчком ладони заставить прогнуть спину и шире развести ноги. Ладонью проделал путь по испаренному позвоночнику и подтянул аппетитные ягодицы ближе к изнывающему члену.
– Хорошо? – процедил сквозь зубы, медленно вводя пульсирующий член в кипящее от неудовлетворённого желания лоно.
– Да-а-а-а!
Медленно вышел и шире развёл её длинные ноги, побуждая сильнее прогнуться в спине, дать возможность насладиться открывшимся видом.
– А так, хорошо?
Резко насадил податливое тело на окаменелый ствол и с наслаждением слушал удовлетворённые всхлипы, побуждающие с не меньшей интенсивностью вдалбливаться по самые яйца.
– Ещё-ё-ё-ё, – не унималась Никки, не давая сбавить обороты хоть на секунду, стремительно приближая меня и себя к апогею. Протиснул руку между нашими телами и удвоил наслаждение девушки, пальцами теребя и без того истерзанные складочки.
Громкие стоны, звуки сплетавшихся влажных тел, – всё смешалось в едином безумии.
Ощущал, как активно сокращались мышцы черноволосой вокруг члена, как мои пальцы повязли в доказательстве сумасшедшего возбуждения, и, схватив девушку за длинные волосы, притянул к своей груди, в буквальном смысле впечатывая в себя.
– Тома-а-с! – прохрипела, пронося через всё тело мелкую дрожь, и повернула голову, встречаясь искусанными губами с моими губами. Этого было достаточно, чтобы вовремя спохватиться и выйти из узкого плена, измазывая семенем покрасневшую от грубых ласк кожу ягодиц.
Заглушил её и собственный вопль от разрывающего оргазма глубоким поцелуем, и повалился на кровать, придавливая черноволосую массой тела. Она и не возражала, податливо обвилась руками и ногами вокруг меня и претерпевала безумную встряску. Сердце грохотало, грудь тяжело поднималась и опускалась от нехватки воздуха, но даже сквозь весь водоворот происходившего сумасшествия, я не мог сдержать улыбки, чувствуя ответную на своём плече.
Перекатился на свободную часть кровати и претерпел дрожь от холодных простыней, наблюдая, как Никки приняла сидячее положение и стянула волосы в вялый хвост, воспользовавшись резинкой с запястья. Зацепился взглядом за тонкое запястье и представил, насколько восхитительно смотрелся бы на загорелой коже не подаренный браслет. Обнажённая девушка и бриллианты – идеально!
– Томас, – вырвала из мира фантазий Никки и, возвышаясь надо мной во всём своём великолепии, склонила голову набок. – Ты помнишь, что сказал шлюхе в фольге?
Рассмеялся от подобного упоминания о… как там её звали, девушку в серебристом?
– Я представил тебя, как свою женщину.
Готов поклясться, проступившие на щеках ямочки предвещали довольное мурчание, которое девушку старательно сдерживала. Протянул руку к лицу и коснулся большим пальцем ямки, щекоча порозовевшие щёчки. Кто бы мог подумать, что эта бесстыдница была способна смущаться моего взгляда и своей растянутой от ухо до уха улыбки?
– Ты же против серьёзных отношений, – напомнила и облокотилась об изголовье кровати, позволяя неоновой подсветке переливаться на испаренном лице. – Не ты ли выбираешь девушек исключительно для секса?
В чёрных глазах промелькнуло беспокойство, когда я помедлил с ответом. Жестоко с моей стороны, но и она пользовалась запрещёнными приёмами, например, собирая вещи из моей квартиры и сваливая к чёрту.
– Я против серьёзных отношений, – согласился и, наученный вспыльчивостью черноволосой, поспешил добавить. – Однако никогда не пробовал быть в серьёзных отношениях. В какой-то момент мне показалось, что я противоречу сам себе: как мне может не нравится то, чего даже не знаю?
Риторический вопрос позабавил Никки: она рассмеялась, и я позволил ей взлохматить мои влажные волосы:
– Так приятно, что встреча со мной поспособствовала работе твоего мозга!
В притворной грозности сощурился и, ухватив девушку за талию, переместил в свои объятья, наслаждаясь её довольным смехом. Пусть забавляется, мне чертовски нравится наблюдать за пухлыми губами, растягивающимся в счастливой улыбке, и знать, что я тому причина.
– Хорошо, что мы обозначили наши взаимоотношения, – проговорила в область моей ключицы, заставляя в удивлении приподнять брови:
– Хорошие девочки, обозначают отношения до того, как ложатся в постель к мальчикам.
Никки что-то задумчиво промычала, поднимая на меня свой очаровательный, я бы даже назвал, непорочный взгляд. Блядь! С новый силой захотел это непорочное очарование, по-ангельски распахнутый взгляд и поджатые губки. Гореть мне в аду!
– Договорились, Томас, начинаю учиться уму-разуму! – девушка натянула на нас одеяло, заграбастав себе кусок побольше, и окончательно решила подорвать мои нервы. – Следующий секс после свадьбы!
Заметил подрагивающие губы и поддержал несдержанный смех, однако внутренне насторожился. Понимал, что сказанное – шутка, но именно эта мелочь заставила вспомнить, почему я так настороженно относился к попыткам «серьёзных отношений». Все отношения заканчиваются либо свадьбой, либо жутким расставанием, когда вырываешь из груди сердце, обросшее связующими с любимым человеком нитями.
Поборов приступы смеха, девушка с неожиданной грустью разоткровенничалась:
– Очень жаль, что мы так и не встретили Рождество и Новый год вместе.
Открыл было рот, чтобы на автомате ляпнуть: «На следующее Рождество…», и тут же плотно сжал губы. Никогда не загадывал на будущее, не видел смысла торопить события и представлять дальнейшую жизнь. Чёрт возьми, есть «здесь» и «сейчас», и я наслаждался моментом. Наслаждался девушкой в своих объятьях, и все-таки не смог побороть настойчивые мысли: «На следующее Рождество отправимся в Швейцарию покорять снежные склоны!»
– Как провела Рождество? – спросил, подтягивая девушку ближе к себе, ладонью лаская женское бедро.
– Я работала, – удивила она и улыбнулась, поймав мой изумлённый взгляд. – Занималась поиском интересных предложений для наших потенциальных клиентов. Очень нравится моя работа.
Коснулся губами её щеки, чувствуя под ними проступившую ямочку, и чуть было сам не заурчал от удовольствия.
– Я очень рад, что ты нашла занятие по душе.
– Мне в целом нравится работать, – уточнила Никки и развернулась всем телом, чтобы высвободиться из моих объятий и серьёзно заговорить. – Не хочу быть снова зависимой, понимаешь? Всю жизнь надеялась на деньги отца и была не готова к его фиаско. Потом Чарльз… Он даже не был моим мужчиной, а я позволяла себе считать его деньги – своими. И что в итоге? Осталась с несколькими центами в кармане.
Тоненькие пальчики очертили венки на моём предплечье, а я смотрел на серьёзную девушку и чувствовал… уважение? Чёрт подери, скажи мне кто-нибудь два месяца назад, что я зауважаю шлюху брата, сестру наркомана и дочь бизнес-профана? Было бы смешно до болей в боку, но Никки не шлюха, а родственников не выбирают. С этой истиной живу тридцать лет.
– Это правильно, Ник, – поддержал девушку. – Надо всегда надеяться лишь на себя. У тебя есть только ты. Полностью и безоговорочно.
Девушка кивнула и вновь удивила – прижалась губами к моим губам и горячо зашептала:
– Ты кое-что забыл, Томас. У тебя есть я, – ей было мало сказанного, а для меня услышанное уже было подобно взрыву мозга, однако продолжила. – А если учесть, что мы с тобой дико похожи, то ни твоя, ни моя свободолюбивая натура не пострадает.
Соприкоснулась нашими лбами и пользовалась моей контузией, целуя каждый дюйм моих губ:
– Эгоисты, манипуляторы, циники, грубияны…
– Ни-и-и-к, – протянул и не сдержал усмешки, которой исцеловал в ответ. – Прекращай сыпать комплиментами! Я начинаю смущаться!
Черноволосая звонко рассмеялась, а я заглушил сладостный смех, углубляя поцелуй. Чёрт подери, каждое слово – правда. Будь она другой – прошёл бы мимо, не обронив взгляда. «Шлюхи для забавы, стервы – сразу же на выход», – идеальная позиция, с которой впускал в свою жизнь девушек. Однако из Никки не вышла шлюха, да и стерва она неправильная.
Опрокинул девушку на спину и навис сверху, позволяя длинным ногам обвить мой торс. Чувствовал, как член наливается кровью, но вместо грубых движений уткнулся носом в шею черноволосой, заменяя кислород цветочным ароматом.
Тишину умиротворения нарушил настойчивый писк мобильного телефона, который старательно игнорировали, но противный звук не унимался.
– Этой мой, – разочарованно простонала девушка и выползла из-под меня, отыскивая по комнате свой клатч. – Ого!
Непонимающе нахмурился на столь эмоциональную реакцию девушки, однако она предпочла ответить на звонок, нежели удовлетворять моё любопытство.
– Мама? Стой-стой! Я ничего не поняла, повтори! Господи… Ты серьёзно?
Никки опустилась на край кровати и задрожала, будто кто-то внезапно распахнул окно и впустил в комнату морозный воздух. Набросил на её оголённые плечи одеяло и прислушался к истерическому голосу на другом конце телефона.
– Конечно-конечно, я приеду! Не плачь, всё будет хорошо!
Куда приедет? Мне, чёрт подери, это совершенно не нравилось!
Никки сбросила вызов и спрятала в ладонях мобильный телефон, стараясь унять лихорадку пальцев. Настойчиво вырвал из пальцев телефон и развернул девушку к себе, но не успел задать главного вопроса. Она сама неразборчиво зашептала:
– Чарльз кинул моего отца. Томас, он дал ему надежду, а после послал нахуй обещанный проект! Отец… Он-н-н. У него случился сердечный приступ! Боже, Томас, мать в истерике рванула в Лондон от своего любовника. Если отец узнает, с кем спит моя мать, он же не переживёт…
Большим пальцем погладил щёки, как если бы стирал слёзы, однако слёз не было. Никки дрожала, невнятно пыталась пересказать разговор, но не плакала.
– Поверить не могу! – вскричала девушка, и я понял свою ошибку. Ей не требовались утешения, потому что она внутренне сгорала от ярости. Дрожала всем телом от гнева и перевела на меня настолько безумный взгляд, что даже холодок прошёл по позвоночнику. Кажется, я начал понимать, о чём толковал Эйтон.
– Чарльз отомстил! Уёбок, чёрт возьми, уделал меня!
Глава 15
Укуталась в шерстяной плед и с благодарной улыбкой приняла из рук Томаса кружку горячего чая. Сделала глоток и поморщилась, когда вместо обещанного чая меня спаивали кипятком и малиновым вареньем.
– До дна, – предупредил мужчина, устраиваясь на кресле напротив, и заглянул в иллюминатор. – И не забудь проглотить таблетку.
Не сдержала саркастического фырканья:
– Слушаюсь, мамочка.
– Послушная дочка, – не остался в долгу и покачал головой. – Надеюсь, температура спадёт, иначе…
– Я чувствую себя лучше! – в подтверждении своих слов выпрямила осунувшиеся плечи. – Никаких незапланированных посадок!
Я заболела. Внезапно и, как оказалось, сильно. Ложилась спать относительно здоровая, не считая разъедающей внутренности ярости, а проснулась с окованным хрипотой голосом и невозможностью проглотить слюну. Храбрилась до последнего, пока чёрные мушки не заплясали перед глазами, и ноги не стали ватными. Благо в салоне бизнес-класса были все условия для упорной борьбы с температурой и аптечка. И Томас, который лично сделал мне противный на вкус напиток, но позволивший хрипоте и боли в горле отступить.
Томас закрыл ладонью глаза, локтем опёршись в подлокотник кресла, и устало выдохнул. Чёрт возьми, второй подряд перелёт через океан – занятие, мягко говоря, утомительное.
– Не стоило лететь со мной, – вновь повторила я, но на этот раз слова не прозвучали упрёком, которые мужчина одним красноречивым взглядом заткнул. – Ты устал.
– Я привык к перелётам, – не согласился и кивком заставил сделать очередной глоток противной жидкости. – Я звонил знакомому врачу, он посоветовал при высокой температуре раздеться.
– Это точно был врач?
Смех Майера – отрада для моих ушей, особенно сейчас, когда могу не скрывать взгляда, полного любви и обожания. Он сам подписался на мою навязчивость и позволил любить себя, называть «мой мужчина», так что сдерживаться не было смысла. Наконец-то!
Почувствовала ноющую боль в области таза и обхватила живот рукой, скрытой под пледом. Уже как неделю мучили характерные «позывы», но задержка не давала сбоев, пугающе сбивая цикл к чёрту. Может, именно так подхватившаяся мной простуда проявлялась и сегодняшним утром отобразилась высоким градусом на градуснике?
Бросила взгляд на Томаса и засомневалась в собственных мыслях. Это что за простуда такая, сбивающая мой на протяжение многих лет стабильный цикл?
Мужчина поймал мой взгляд, заставляя быстро спрятаться за глотком малиновой жижи. Я не могла залететь. Судьба не могла сталкивать меня лбом с проблемами, не давая передышки. Я, чёрт подери, не отошла от дерьма, подкинутого Миллером, который не поленился встретиться с моим отцом, навешать ему лапшу на уши и, получив мой категорический отказ, кинуть на произвол судьбы. Добряк, ничего не скажешь!
– Что тебя тревожит, Ник?
Возможный залёт, Томас.
– Отец, – солгала и демонстративно перевернула кружку, показывая её опустошённость до последней капли. – Надеюсь, он быстро оправится!
Нахмурилась, наблюдая, как губы мужчины медленно растянулись в усмешке. Успела позабыть, что я для него – открытая книга, как бы не старалась вырывать листы и рвать в клочья.
– Что насчёт правды, Ник? – протянул блистер таблеток, но не подумала взять, продолжая хмуро прожигать усмешку. Брови Мудака приподнялись, а взгляд откровенно кричал: «Ну, и дура!»
– Делаешь хуже лишь себе, Ник.
Вырвала из его пальцев блистер и одну таблетку положила под язык, радуясь, что нашла повод игнорировать вопрос Мудака ещё несколько минут. Покосилась на ненавистную усмешку и мысленно терзала себя догадкам. Не выдержала:
– Считаешь, мне наплевать на отца? На минуточку, Томас, я оставила все дела и помчалась к нему первым же рейсом!
– Перед этим всю ночь и утро, превозмогая простуду, рвалась искалечить моего брата. Давай на чистоту: твой отец – мудила, которому ты нахуй не сдалась. Истина, Ник, которую ты прекрасно осознаёшь и отвечаешь той же монетой, – мужчина подался корпусом вперёд, уперев локти в колени, и заглянул в мои поблёскивающие глаза. – Что правда волнует, так это Миллер, который через Тома указал твоё место в этом мире. Есть пешки, а есть короли. Твоя семья… увы.
Это был удар под дых. Сильный и болезненный настолько, что не сиди я на кресле, непременно упала в нокаут. Показано вынула руки из-под одеяла и старательно поаплодировала страстной речи мужчины.
– Ты как всегда прав! – призналась, не отводя взгляда от всезнайки, и чувствовала, как от напряжения лопаются капилляры в глазах. – Наверное, гордишься собой, да? Поздравляю! Жалко, мы в замкнутом пространстве и ты не можешь свалить на хуй!
Зато я могла забиться в дальний угол салона подальше от Мудака и утихомирить бушующие эмоции, однако осуществить задуманное не получилось. Стоило скомкать плед и подняться с кресла, как мужчина резко подался вперёд и опрокинул обратно на задницу, преграждая путь своим крепким телом.
– Ник! – предупредил дальнейшие брыкания и опустился на корточки, вырывая из моих рук плед. – Я не преследовал цели обидеть тебя. Мне всего лишь хочется честности. Зачем лгать и претворяться рядом со мной, Ник? Думаешь, буду осуждать? – позволила укрыть себя пледом и опустила глаза на вязаные сплетения, лишь бы не встречаться с опьяняющими глазами.
– Отсядь от меня, Томас. Заразишься!
Услышала его улыбку и ощутила приятное щекотание в области ключицы, в которую уткнулся лицом и подобрал под меня полы пледа.
– Будем честными, договорились?
Злость тотчас растворилась в воздухе, уступая место непреодолимой слабости, с которой я вымученно улыбнулась.
– Иногда я забываю, что имею дело с непроходимым циником. Извини. И да, договорились!
Лёгкие прикосновения губ очертили мои скулы и остановились на губах, давая возможность таять от нежности и душевности момента. Хотелось зарыться в мягкое одеяло с головой, сомкнуть руки и ноги вокруг Томаса и наслаждаться его крепким телом, исходившим теплом и размеренным сердцебиением.
– Постарайся поспать, – прошептал и, к моему сожалению, отстранился. – Скоро прилетим, и ты сможешь принять ванную, подкрепиться и как следует выспаться.
Сомкнула руки на шее Томаса, не обращая внимания на его недовольное сопение, когда плед упал к ногам, и зарылась пятернёй в шелковистые волосы на затылке:
– И ты примешь со мной ванную?
Поймала лукавую улыбку и чувственно запечатлела на ней поцелуй:
– Договорились!
В аэропорту нас встретил чёрный кэб, который первым делом довёз до аптеки, где я приобрела жаропонижающее и микстуры, рекомендованные знакомым врачом Майера. Могла только радоваться, что мужчина остался дожидаться в машине, избавляя от объяснений, почему я решила купить два теста на беременность.
– Они точные? – спросила женщину, вертя в руках коробку. – Ошибки не выдадут?
– Мисс, если вы проходите курс лечения, то я бы вам советовала сначала пролечиться, а потом делать тест. А так, у нас продукция качественная.
Ага-а-а, пролечиться, увеличить срок залёта и лишиться возможности предотвратить свою очередную глупость. Хотя эту глупость планировала разделить с Мудаком, если опасения оправдаются.
Мы остановились в отеле «Corinthia», при виде которого я внутренне содрогнулась. Помнится, мой отец любил останавливаться в подобных пятизвёздочных отелях и бронировать каждому члену своего семейства отдельный номер. Иначе нельзя – собери нас вместе в одном помещении, и мы поубиваем друг друга за считанные секунды.
Стоя в лифте, положила голову на плечо Томаса и прикрыла глаза, угнетённая атмосферой города. Ненавижу Лондон, и сама не поняла, в какой именно момент в душе поселилось столь гадкое чувство к родным пенатам. В одночасье город стал чужим, а счастливые годы, прожитые в обилии роскоши и вседозволенности, перечеркнулись в моей памяти.
– Завтра же поеду к отцу, – пробормотала в плечо мужчины. – Хочу быстрее свалить отсюда!
– Здесь твой дом.
– Мой дом в Нью-Йорке.
«Мой дом рядом с тобой…», – мысленно перефразировала, но вместо слов одарила мужчину улыбкой.
Наш номер славился своими габаритами, оформленными в тёмно-коричневые и молочные тона с уловимыми акцентами на бордовый декор. Прошла в центр комнаты, оценивая воздушность постельного убранства, милые цветочки на прикроватных тумбочках и внушительную вазу со всевозможными фруктами, расположившуюся на лакированном столе.
Пока Томас переговаривал по телефону со своим помощником, завалившего уставшего мужчину насущными делами, я скрылась в ванной комнате и с облегчением скинула одежду.
Часы, проведённые в самолёте, заставили почувствовать себя гадким утёнком с опухшими глазами, красным носом и в помятой одежде, которой явно требовалась стирка, после моей упорной борьбы с жаром.
Максимально быстро приняла душ, не желая задерживать уставшего мужчину, и облачилась в тёплый махровый халат, радуясь его душистым ароматом. Достала из сумки уходовые средства и попыталась исправить «пчелиный» беспредел на лице, мысленно благодаря Томаса за стойкость духа. Лично я с трудом переносила своё отражение в зеркале, вовремя вспомнив, что помимо эстетических проблем, на горизонте маячила более существенная.
Достала из сумки тесты на беременность и решила наплевать на предупреждения фармацевта. У меня, чёрт подери, не было времени ждать и терзаться неизвестностью.
Оказывается, я обладала поразительной способностью – могла смотреть пять минут в одну точку и не моргать, ровно до того момента, пока не увидела одну полоску. Усмехнулась и для надёжности подождала ещё две минуты, за которыми не последовало изменений.
– Отли-и-и-чно, – протянула и, чтобы вторая коробка не мозолила глаза, повторила незатейливую процедуру. И чего девушки так страшатся подобных «тестов»? В памяти всплыл монолог Эмили, которая во всех подробностях рассказала о своих ощущениях в момент столь важного события! Тоже мне, событие – пописать на пластмассу и с облегчением выдохнуть.
– И-и-и? – задала вопрос в пустоту, когда второй тест неожиданно начал проявлять вторую полоску. Схватила упаковку, прочитывая инструкцию, в которой чёрным по белому было написано, что две полоски – повод для вырывания волос и истерического вопля. Повертела в пальцах первый тест, пожалуй, лучший тест с единственной полоской. И почему в инструкциях не писали, как поступать в столь сомнительных конфузах?
Что делать – то?
Вышла из ванной комнаты и застала скучающего Томаса за переключением телевизионных каналов. Помнила наш разговор о доверии и честности, поэтому решила не терзать себя подобным грузом в виде неразберихи с тестами, а перевалить увесистую часть на мужские плечи.
– Томас, – запрыгнула на кровать и придвинулась к её краю, руками обхватывая шею мужчины, расположившегося на прикроватной банкетке. – У нас возникла маленькая проблема.
В том, что проблема не грандиозного масштаба, была уверена. В конце концов, мне ли не знать, что из любой ситуации есть выход?
