Текст книги "Порочное создание (СИ)"
Автор книги: Дарси Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Глава 11
Грубо сжал скулы девушки, заставляя её шире приоткрыть рот, чтобы мой язык сполна насладился малиновым вкусом. Она сладкая. Слаще ягоды, слаще мёда и мне башню сносило от одного влажного язычка, старательно посасывающего мой язык. Она хотела вести, сильно оттягивая мои волосы на затылке, приподнимаясь на коленях, тем самым нависая надо мной во всей своей дьявольской красоте.
Рывком стянул с неё футболку, открывая взгляду высокую грудь, плоский живот и подтянуты ягодицы, которые грубо сжал в ладонях. Ох! Её хриплый стон – это отдельная отрада для моего желания, заставляющая почувствовать боль от плотной ткани джинс. А она всё понимала, знала, как воздействует на меня и старательно тёрлась изумительным телом, грацией кошки подталкивая к сумасшествию.
Чёрт! Мой член конкретно изнывал от тесноты желания, и, чтобы окончательно не сдуреть, оторвал от своих волос руки девушки и с вызовом переместил их на выпуклую ширинку джинс.
Приподнял брови в немом вопросе, наблюдая, как чёрные глаза призывно засверкали, а пухлые губы, истерзанные от моих поцелуев, приоткрылись от частого дыхания.
– Твои губы… – большим пальцем провёл по их мягкости, задевая белые зубки. – Хочу трахнуть твои губы.
Никки прищурилась, и я почувствовал, как её тонкие пальчики с обещанием сжались на моём члене.
– Хочу поиметь тебя ртом, – прохрипела она и с плотоядной улыбкой расстегнула пуговицу, а за ней молнию джинс. Мне оставалось лишь усмехнуться и, отодвинувшись на кровати, опереться спиной об её изголовье. Ну, покажи, на что ты способна, Никки.
Помог стянуть с себя мешающую одежду и собственноручно избавил девушку от кружевного бюстгальтера. Не удержался при виде вызывающе торчащих сосков – очертил языком манящую горошинку и тягуче пососал, пока не добился громкого крика и толчка в грудь, заставляющего отпрянуть от возбуждённой девушки.
– Сейчас моя очередь, – напомнила и прижалась губами к ложбинке на моём животе, медленно проделывая влажную дорожку умелым язычком. Я всегда предпочитал закрывать глаза и не видеть старательных «гляделок» шлюх, которые, по их мнению, должны были возбудить ещё больше. Сейчас же ничто, даже апокалипсис не мог заставить отвести взгляда от чёрной бездны, затягивающей с каждой секундой всё сильней.
Перебросил водопад девичьих волос через её плечо, чтобы увидеть, как тонкие пальцы обхватили мой член у основания и медленно продвигались выше.
Не сдержался – глухо застонал, когда указательный палец с любопытством исследовал головку, и девушка с улыбкой заигрывалась данной ей властью.
– Ты красивый, – еле слышно прошептала Никки, прежде чем заменить указательный палец пухлыми губами. Вот чёрт!
Одно прикосновение губ, а у меня уже сорвало крышу от раздирающего желания. Сжал в кулак пальцы и, превратившись в мазохиста с черноволосой обольстительницей, продолжал наблюдать, как к мягким губам присоединился сладкий язычок. Он измерил своей влажностью длину моего члена и в бешеном танце закружил вокруг головки, милостиво уступая ведущую роль чувственным посасываниям губ.
Никки подняла на меня свой безумный взгляд, большим пальцем стимулируя нижнюю зону от головки, и начала медленно вбирать длину в свой искусный рот.
Ещё один гортанный стон, но уже не был уверен, что только мне принадлежали нечленораздельные звуки. Забрал в кулак смольные волосы девушки, однако не рискнул так быстро приступать к жёсткому траху. Куда интереснее и, чёрт возьми, приятнее было наблюдать за медленным и старательным вбиранием члена по самые гланды. Пытка.
Пытка чувствовать движения языка, упираться в гланды и слишком медленно продвигаться по узкому безумию.
Никки закашляла и отстранилась, но я не думал выпускать её пряди из стальной хватки. Не мог.
– Даже до половины не вберу, – приглушенно засмеялась, ладонью исполняя отточенные движения «вверх-вниз». – Однако, я вижу в этом вызов…
Как она там говорила? «Большой член – проблема»? Для шлюх, удовлетворяющих мои физиологические потребности, не было ничего невозможного, поэтому видеть, как Никки осторожно и с нескрываемым энтузиазмом вбирала в себя член, было для меня сродни экзотике.
– Мне нравится видеть твои губы на моём члене, – не стал лукавить и, охватив ствол у основания, «поигрался» головкой по пухлым губам. Девушка вновь подарила мне сладкий смех и, приняв правила игры, попыталась ухватить губами изнывающий от желания член, но я быстро отстранил его.
Никки одарила прожигающим взглядом, заставляя усилить захват на волосах:
– Сейчас я трахну твой рот, – предупредил и удобнее расположился на постели. – Когда станет невыносимо – кричи. Чем громче будешь кричать, тем щадяще буду действовать.
Она не испугается. Я знал это наперёд и не ошибся, увидев, как в предвкушении загорелись её глаза. Грязная шлюха, но до помутнения рассудка желанная мною!
Вновь ощутил обхват пружинистых губ, старательные ласки языка и, теперь уж я, позабыв о выдержки, задвигал бёдрами навстречу желанной разрядке.
Чувствовал горячее дыхание на члене, острые зубки, касание об которые вибрацией отдавалось по всему телу, и напряжённые стенки горла, не в силах справятся с толщиной ствола.
Девушка болезненно впилась ногтями мне в бедро, получая разрешение на глоток кислорода, и громко застонала, когда толчки лихорадочно набирали темп. Я не стремился насадить как можно глубже, мне было достаточно звуков влажных причмокиваний, чёрного взгляда из-под полуопущенных ресниц и податливости, с которой доверилась мне девушка. Этого безумия было достаточно, чтобы ощутить скрученное удовольствие в области поясницы, взрывной волной распространяющееся по всему телу.
Я кончил. Я, чёрт подери, кончил от траха пухлых губ, когда с другими шлюхами мне требовался полный комплекс «упражнений». И желательно без писклявых криков. И исказившихся от экстаза лиц.
Протяжно застонал, прикрывая глаза ладонью, и выпустил из пальцев другой руки волосы девушки. Пришло время признаться самому себе – она другая шлюха. Какая-то неправильная шлюха.
Возможно, она просто моя шлюха.
Открыл глаза и пару раз проморгал, прогоняя перед глазами помутневшие образы.
Никки облизнула губы и с нескрываемой гордостью осмотрела «труды» проделанной работы. Да, она могла позволить себе этот взгляд.
В который раз за сегодня не выдержал и поддался эмоциям – притянул девушку к себе и поцеловал, вбирая сладость и привкус собственного семя. Блять, Стаффорд, что ж ты творишь…
– Ты целуешься после минета? – удивилась девушка, прямолинейность которой меня только забавляла. – Многим парням противно…
– Ну, каким-нибудь глупым мальчишкам, может, и противно, – озорно поглядел на запыхавшуюся девушку и, быстро опрокинув её на спину и нависнув сверху, в свою очередь поинтересовался. – Знаешь, что ещё не любит делать сопляки?
Никки выжидающе приподняла брови и задрожала, почувствовав мои пальцы на своей влажной плоти:
– Они не понимают, какой это кайф лизать и сосать между двух красивых ножек!
Не сдержал многообещающей улыбки, при виде округлившихся глаз девушки и отрывистого учащённого дыхания. Ну, что за реакция! Я разрывался между желанием искусать малиновые губы и разукрасить торчащие соски в ярко-алый цвет. С глухим рычанием исцеловал припухшие губы, медленно спускаясь по подбородку, шее, и ладонями сжал упругую грудь. Она идеально смотрелась в моих руках. Она была создана для моих рук.
Подтянул девушку ближе к себе, сгибая её ноги в коленях, и мысленно чертыхнулся из-за слишком маленькой и узкой кровати, с которой был вынужден переместиться на корточки.
– Господи! – воскликнула девушка, закрывая лицо ладонями, когда наши взгляды встретились. – Не смотри ТАК!
Фыркнул от подобной «просьбы» и коснулся губами лобка, руками раздвигая очаровательные ножки шире, и поднял их себе на плечи. Не знай я всей подноготной черноволосой, подумал бы, что она смущается. А может действительно смущается, жадно глотая воздух, отчего грудь лихорадочно заходила «вверх-вниз».
При первом прикосновении языка к влажной плоти не сдержал стона, подтверждая собственные догадки. Готов был поклясться – по жилам дьяволицы текла не кровь, а спелый мёд. С небывалым энтузиазмом продолжил поиски и раскопки в нежной розовой плоти, наслаждаясь громкими стонами и тонкими пальцами, сжавшие мои волосы.
Языком ощущал, как всё в девушке сжималось в судорогах наслаждения. Удерживал её бедра секунду за секундой, за которые она извивалась подо мной, исследующего каждую впадинку с поразительной интимностью. Никки выгибала тело, позабыв о намёке на стыд, активно двигала бёдрами навстречу моим ласкам. Она напрашивалась, чтобы я ускорил движения, усилил напор и подключил пальцы. С радостью исполнил желаемое и свободной рукой продолжал играться с покрасневшими сосками. Идеально! Никки, словно, обнажённый нерв, реагировала на малейшее прикосновение дикой, необузданной страстью. Эта лихорадка, чёрт подери, передалась и мне. Но апогей наступил, когда губы, наконец, нашли клитор и втянули его. Девушка завопила и судорожно сжала ноги, заставляя скользнуть по ней вверх и завороженно наблюдать, как дрожало её тело, трепетали длинные ресницы, а мои любимые губы терзались белыми зубками, подавляя громкие крики. Напрасно. Кажется, оглох, но продолжал улыбаться, подобно придурку.
– Wunderschön (переводчик: восхитительно), – мой голос дрогнул, и я прижался губами к острым скулам, давая возможность девушке прийти в себя. Она дрожала, а я ловил эту дрожь и проносил через себя.
– Ты… – прохрипела Никки и повернула ко мне голову, скрещивая наши взгляды. – Ты переходишь на немецкий в зависимости от ситуации?
Тихо посмеялся над забавным вопросом:
– Это происходит непроизвольно.
– Мне нравится, – призналась Никки и, согнув руку в локте, подпёрла голову ладонью. – Ты мне нравишься.
Вот так откровение. Не удержался от удивлённого смешка, отчего девушка закатила глаза:
– Что? Мне кажется, это очевидно. Иначе бы с тобой не спала.
Наигранно призадумался и вновь провёл губами по малиновому искушению.
«Прекращай эту хуйню!» – мысленно одёрнул себя и усмехнулся:
– Никки, ты мне тоже нравишься, иначе бы у меня не встал!
Никки рассмеялась и взлохматила мои волосы, за что получила лёгкий шлепок по ягодицам. В притворном возмущении запыхтела, напоминая выпустившего иголки ёжика, и оседлала меня, плотно прижав лодыжки к моим бёдрам.
– Лучший комплимент в моей жизни!
Наше совместное рваное, громкое дыхание нарушила мелодия входящего вызова. Виновником оказался мой мобильный телефон, к которому я нехотя потянулся, рукой удерживая девушку на себе. Какой бы кретин нас не потревожил, он не заставит отстранить от себя черноволосую. Уж слишком идеально она смотрелась в моих руках.
– Да? – недовольно рявкнул в динамик, позволяя девушке пальчиками перебирать волосы на моём затылке.
– Мистер Майер, вы где? – голос моего личного помощника, Артура, отрезвил. Бросил взгляд на часы, и устало прикрыл глаза.
– На рейс не успеваю, – непроизвольно перешёл на немецкий, услышав голос помощника с сильным акцентом и вспомнив о родных пенатах. – Во сколько следующий?
– К одиннадцати успеете подъехать?
В запасе полтора часа. Отлично!
– Договорились. У тебя всё?
– Мистер Вебер просил перенести встречу на утро. Это возможно?
Очертил большим пальцем женский сосок и вновь почувствовал непреодолимое желание поиграться с розовыми горошинками. О чём там Артур толковал?
– Пошёл мистер Вебер нахуй. Я буду отсыпаться. Встреча только вечером, иначе пусть забудет о выгодных условиях поглощения компании.
– Так и передам!
Услышал весёлые нотки в голосе Артура и сам улыбнулся. За время, проведённое в Нью-Йорке, успел соскучиться по своим корням. Артур, как никто другой, всегда ассоциировался у меня с домом.
– Ты опоздал на самолёт, – поспешила обрадовать Никки, когда я сбросил вызов.
– Успеваю на следующий, – в свою очередь обрадовал, по крайней мере, ожидал очередного остроумного замечания, но девушка слезла с меня на противоположную сторону кровати. Что за чёрт?
– Ты улетаешь в Германию, – не спрашивала она и несмело уточнила, будто боясь собственного вопроса. – Надолго?
– Я возвращаюсь домой.
Наверное, никогда не пойму эту девушку. Точнее, её мотивов. Вот сейчас, например, на кой-хер она подняла свою футболку и скрыла от меня своё изумительно тело?
– Ты остаёшься в Нью-Йорке?
– Да, – наблюдал, как она милостиво собрала вещи и протянула мне. – В Лондоне шансы на выживание равны нулю.
Физически ощущал исходивший от девушки холод и непонимающе натягивал на себя одежду. Она жалеет о нашем сексе или что я сейчас сваливаю к чёрту?
– Думаю, твою фамилию можно убрать из чёрного списка работодателей.
Никки не скупилась на аплодисменты и фальшиво раскланялась:
– Премного благодарна!
Оправив воротник джемпера, подошёл вплотную к черноволосой и чувственно чмокнул малиновые губы. Очередное откровение для самого себя – буду скучать по этой малиновой сладости.
– Томас… – прошептала девушка и заглянула мне в глаза. – Ты когда планируешь вернуться в Нью-Йорк?
Мне определённо не нравилась грусть на глубине угольного взгляда. Ещё больше не нравились вопросы, явно выбивающиеся из контекста сегодняшнего вечера.
– Я ещё не улетел, – усмехнулся и прошёл к выходу. – А что, Никки? Будешь скучать?
Девушка фыркнула, скрестив на груди руки:
– Планировала запереться в доме и не выходить под угрозой встречи с тобой.
Рассмеялся и вышел вон из номера. Никки снова Никки. Так-то лучше.
***
С разбором навалившихся дел я совсем забыла о приближающихся праздниках. Вставала рано утром, надевала надоевший официально-деловой стиль и на общественном транспорте спешила на работу. Работа!
Эмили не солгала – она владела одним из лучших ресторанов города и активно искала площадку для распространения сети своего заведения. Чем я, дипломированный специалист в области маркетинга, не годилась для этой деятельности?
На улице царил снежный ад, который закружил меня по скользкой дорожке и заставил маленькими шажочками продвигаться к главному входу ресторана. Позабыла об опрятности своего внешнего вида, старательно укрывая папку с документами от непогоды. Чёрт бы побрал эту документацию, но от её качества напрямую зависел мой карьерный рост. А я уже начала примерять на себя должность топ-менеджера, после вчерашней выписки Эмили из роддома.
– Поддержишь малышку? – как сейчас помнила тот ужас, с которым принимала из рук девушки мирно посапывающий сморщенный комочек.
– Тебе лучше поторопиться, – нервно предупредила, наблюдая, как маленький носик многообещающе морщится. – Кажется, Ханна не в восторге от моей компании.
Эмили скрылась в ванной комнате, на ходу стягивая с себя кофту, на которой проступило мокрое пятно, и не переставала заверять в моих нераскрывшихся материнских талантах. Нет, чёрт подери, материнский инстинкт крепко дремлет, а то, что я испытывала к малышу, осторожно вышагивая с ним в руках, называлось умиление.
Искренне умилялась маленькими пальчиками, крошечными пяточками и розовым пелёнкам, но ровно до того момента, пока Ханна не открыла глаза и не увидела меня. Определённо я ей не нравилась. Иначе, почему она медленно раскрыла рот, будто вобрав в себя больше воздуха, и завизжала?
Воспоминания вчерашнего дня заставили содрогнуться, и я, не имея желания переживать возню с новорождённым, быстро зашла в ресторан.
В удивлении присвистнула, когда увидела труды дизайнеров, украсивших заведение в рождественской тематике. По длинным окнам струились гирлянды, столы оформлены в красные и зелёные цвета, а моё излюбленное фортепьяно переливалось тысячами звёзд от малейшего лучика света. Даже запах в помещении создавал новогоднюю атмосферу: аромат имбирного печенья и тёплого молока.
Улыбнулась и не расставалась с улыбкой ровно до тех пор, пока не вошла на кухню. Вот там кипела, как в прямом, так и в переносном смысле, жизнь: официанты требовали блюда, повара жаловались на бешеный темп работы, только Шеф-повар старательно соображал, грызя колпачок шариковой ручки. Вот он-то мне и нужен!
– Джузепп, привет! – воскликнула, отвлекая худощавого мужчина, телосложение которого явно не соответствовало его профессии. Он поморщился и оторвался от глубоких раздумий:
– Джузеппе! – поправил меня своим итальянским акцентом. – Неужели сложно запомнить?
Подняла руки вверх в знак защиты и, пока доставала из папки необходимые документы, была вынуждена выслушивать дальнейшие причитания:
– А если я буду называть тебя «Никола»?
Минута прошла сначала нашего разговора, а у меня уже разболелась голова.
– Извини, Джузеппе! Хорошо? Теперь давай перейдём к делу, – разложила перед мужчиной на столе несколько листов – трудов проделанной работы одинокими ночами, и указательным пальцем выделила акценты. – Я проанализировала новое меню и считаю, что вот это горячее блюдо и этот салат нерентабельны.
– Откуда тебе знать?
Сохраняя спокойствие и пропуская мимо ушей ехидный тон, достала из папки ещё один лист бумаги:
– Расчёты, Джузеппе. Эти блюда не пользовались популярностью среди гостей, так что не вижу смысла добавлять их в новое меню. Затраты не окупятся, а с добавлением нового ингредиента – подавно. Я тут прописала несколько рекомендаций по глубине ассортимента…
– Никки?
Отвлеклась от поиска необходимого документа и подняла взгляд на мужчину. Он зол. Он в ярости, о чём свидетельствовали красные пятна на его лица.
– Ты мог бы заменить блюда другими…
– Может, ты мне ещё укажешь, на какие именно?
Невинно похлопала глазами и указательным пальчиков постучала по бумажке, на которой был прописан подробный перечень рейтинговых блюд. Мужчина в возмущении взмахнул руками и своим громким басом привлёк к нам внимание всех поваров:
– Коллеги, позвольте вам представить нового Шеф-повара! Любите и жалуйте – Никола!
Устало закатила глаза:
– К чему этот цирк?
– Чтоб впредь не указывала мне, как выполнять свою работу!
– Я не указываю, а помогаю! В этом, чёрт возьми, заключается моя работа!
Джозеппе отрывисто расхохотался и принялся собирать бумаги в охапку, не уделяя внимания их сохранности:
– Всем известно, что у тебя за работа! – грубо пихнул в мои руки документы и вызывающе поцокал языком. – Подлизывать начальству – вот твоя работа! Иди, работай, а в мою сферу не лезь!
Смотрела на ухмыляющуюся рожу гуру итальянской кухни и пыталась сдержать рвущуюся наружу ярость. Обвела взглядом помещение и поймала на себе несколько насмешливых взглядов, обладатели которых были полностью солидарны со своим боссом. Мой коллектив, мягко выражаясь, оказался дерьмом.
– Ты кретин или претворяешься? – не сдержалась, приблизившись к ошарашенному моим вопросом мужчине, и грубо швырнула в него документы. – Отстойных блюд в новом меню быть не должно, понял, макаронник? Иначе пойду, старательно подлижу начальству и максимум, где сможешь работать, – на макаронной фабрике!
Напоследок каждого кретина адовой кухни прожгла яростным взглядом и оставила после себя эхо громко хлопнувшей двери. От переполняющих эмоций меня передёрнуло, даже подпрыгнула на месте, чтобы избавиться от дрожи.
Ненавижу людей! Ненавижу!
– Налей виски, – бросила бармену и облокотилась о барную стойку, лихорадочно глотая ртом воздух. Может, вернуться и показать показушнику, на что способна Никки Стаффорд? Руки так и чесались…
– Ты же на работе! – хихикнул бармен, явно не понимая, что в подобном состоянии мне далеко до шуток:
– Не будь дерьмом, – попросила и, наконец, получила желанную порцию алкоголя. Впереди целый рабочий день, как бы не спиться такими темпами.
Достала телефон из кармана чёрного жакета и открыла ватсап. Не знаю, что планировала увидеть среди глуши данного приложения, но на целую минуту залипла на изображении недавно просмотренного контакта. Чёрт бы побрал мои мазохистские наклонности, но я смотрела на фотографию мудака и чувствовала, как злость сменялась грустью. Прошло четыре дня, а он и смайлик не отправил. Ну, ведь мог поинтересоваться, как я пережила ночь после его ухода? Мог, но не посчитал нужным.
Муда-а-а-а-к… при взгляде на которого размеренный темп моего сердцебиения учащался.
– Никки?
Услышала голос позади себя и, нехотя оторвав взгляд от экрана мобильного телефона, посмотрела на нарушителя моей мазохистской идиллии. Брови стремительно взлетели вверх, когда в поле моего зрения оказалась золотоволосая девушка с безупречной укладкой. Как всегда одета с иголочки, и как всегда скучна в своём однообразии.
– Какая неожиданная встреча! – в притворной радости воскликнула и, одарив Лину фирменной улыбочкой, вернулась к компании виски. Надеялась, ей хватит ума ретироваться быстрее, чем я вновь успела бы разозлиться, однако её мозг активировался исключительно в бизнес-сфере. Лина подошла ближе ко мне:
– Правда, неожиданно видеть тебя. Как поживаешь?
– Лина, я не настроена на светские беседы. Ты пришла пообедать? Столик в центре зала свободен. Приятного аппетита!
Не собиралась грубить девушки, но её непонятная настойчивость раздражала. Вынуждала поддаваться гневу и вновь испытывать изламывающие потуги во всём теле.
– Спасибо! – всё-таки дошло до девушки и, воспользовавшись моим советом, направилась к столику. Неожиданно остановилась и вновь взбесила своим высокомерным голосом:
– Принеси мне латте с карамелью и не забудь захватить меню.
Что?
С громким стуком встретила стакан виски с полированной поверхностью стойки и развернулась к Лине, которая со всей своей чопорностью усаживалась за столик. Либо я встала не с той ноги, либо весь мир воссоединился против меня.
Выхватила меню из рук официантки, прицелившейся на чаевые пришедшего гостя, и стремительно направилась к неприятно улыбающейся особе.
– Пожалуйста! – процедила сквозь зубы и швырнула меню на стол, от силы удара опрокинув соломинки и подставку салфеток. – Что-нибудь ещё?
Лина подняла на меня недрогнувший взгляд:
– Ты забыла латте.
Сука!
– Если я принесу латте, оно окажется у тебя на голове. Уяснила?
– Тебя не научили общаться с клиентами?
– Я не официантка! – просветила девушку, чтобы наблюдать её фальшивое удивление:
– Ой-й-й, прости. Я сделала неправильные выводы, увидев бейджик обслуживающего персонала.
Чего стерва добивалась? Пока вглядывалась в её выбеленное лицо, успела пожалеть, что не поставила выскочку на место при самой первой встречи. Характерно перевела взгляд на её пока ещё плоский живот и усмехнулась:
– Ты должна меня благодарить, Лина. Я не лишила твоего ребёнка отца.
Девушка в ужасе прикрыла ладонями живот и поднялась из-за стола:
– Да как ты смеешь!
– Думаешь, я поверю в совпадение нашей встречи? Мой совет – проваливай к черту и лучше не попадайся мне на глаза, иначе я попадусь на глаза Чарльзу!
– Гадина! – воскликнула девушка и вихрем пронеслась мимо, намеренно задев меня плечом. Проводила суку взглядом и поймала осуждение в глазах метрдотеля. Кажется, у меня проблемы.
Метрдотель, широколицый мужчина преклонного возраста, показано достал телефон и принялся набирать известные цифры. Сомнений, кому именно он собирался позвонить, не было.
– Давайте всё уладим, – остановила мужчину, пока он не успел нажать кнопку «вызов». – Эта девушка специально спровоцировала конфликт.
– В первую очередь, мисс Стаффорд, девушка – наш гость. Мы дорожим каждым гостем и не разбрасываемся ими.
Активно закивала, мысленно подписываясь под каждым «бла-бла-бла», и сложила руки в умоляющем жесте:
– Обещаю, подобного больше не повторится!
– Надеюсь на это. Но убежавшая в слезах девушка не оставляет мне выбора – я должен сообщить о случившимся мистеру Глассу.
Принципиальный, значит. Махнула рукой в приглашающем жесте и вернулась за свободный столик, дожидаясь звонка разъярённой Эмили. Она дорожила своим чадом-рестораном и всячески лелеяла его репутацию, однако зашедшая за чашечкой латте сука привлекла столько внимания, что до сих пор я ловила на себе заинтересованные взгляды.
Телефон молчал, и я, успокоившись, принялась рассортировывать бумаги, которые из-за макаронника создавали в моей папке сборную солянки. Вот, спрашивалось, чем заслужила гнев трудового коллектива? Много же не просила: мирно выполняла свою работу и за спинами у коллег сплетни не распускала. Чёрт возьми, да я ещё никогда в своей жизни не была настолько примерной и дружелюбной. До сегодняшнего дня.
Созвонилась с транспортной фирмой и уточнила расценки их услуг, радуясь восстановившейся рабочей атмосфере. Мне нравилась моя работа, но неприятные взгляды коллектива вводили в недоумение и заставляли с каждой секундой убеждаться в своей социофобии.
– Добрый день, Никки.
Нихрена он не добрый. Это было понятно ещё с утра и, позабыв о двухчасовой передышке, убедилась с появлением в ресторане Свена Гласса. Собственной персоной предстал передо мной, сел напротив и попросил у официанта чёрный чай.
– Привет, – вымученно улыбнулась. – Тебе успели пожаловаться?
– Я здесь не из-за тебя. Не только из-за тебя.
– Свен, мне жаль, что сегодня произошёл этот конфликт. Лина меня вынудила.
Это правда и, судя по взгляду мужчины, он мне верил. Верил, но почему-то решил разочаровать следующим вопросом:
– Джозеппе тоже тебя вынудил?
– Я всего лишь выразила несогласие по поводу нескольких блюд в новом меню, а он разозлился. Моей вины здесь нет! Я выполняла свою работу!
– Может, не совсем корректно выразила? – Свен мягко улыбнулся, когда я громко втянула воздух через ноздри. Главное, медленно дышать и не сорваться…
– Никки, ты отлично выполняешь свою работу. Претензий нет. Но помимо аналитической работы, тебе надо как-то уживаться с коллективом.
– Если меня невзлюбили здесь, что поделать? Каждого в зад поцеловать?
Свен неодобрительно покачал головой, будто слышать подобные выражения из уст девушки было для него неприемлемым. Чёрт возьми, я на минуту забыла, с кем сижу за чашечкой чая.
– Тебе надо постараться быть сдержаннее. Наш ресторан не закусочная, где можно устраивать словесный спарринг. К нам приходят многоуважаемые люди, понимаешь?
– Ты так говоришь, будто я исчадие ада, разрушавшее вашу идиллию.
Свен улыбкой поблагодарил официанта и сделал глоток душистого напитка.
– У нас никогда не было подобных случаев.
Громко фыркнула и бросила папку на стол, чем вновь заслужила осуждающий взгляд:
– Так, проблема во мне?
– И снова ты злишься. Что дальше? Плеснёшь мне чай в лицо?
– Ну, знае-е-е-е-шь, – в возмущении откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, стараясь по максимуму отгородиться от мертвецки спокойного мужчины. – По-твоему, я психопатка? Отлично! Просто замечательно!
– По-моему, тебе нужно успокоиться и отдохнуть. Езжай домой, Никки.
Сердце предательски дрогнуло:
– Ты меня увольняешь?
– Я всего лишь дал тебе отгул.
До отеля я добралась, когда на улице заметно потемнело. Дорога не долгая, но я упорно наматывала круги вокруг территории бизнес-центра, лишь бы не возвращаться в пропитанный одиночеством номер. А ещё он насквозь пропах мудаком, даже спустя долгие дни его отсутствия, я физически ощущала близость.
Через наушники в меня дозой за дозой проникала песня «Helium», которую умудрилась поставить на повтор. С очередной нотой из моих глаз выкатывались слёзы, но если нот было всего семь, то слёз могло хватить на всемирный потоп.
«Ещё раз извини за сегодняшнее. Обещаю, такого больше не повторится!», – напечатала сообщение мистеру Глассу и, перешагнув порог своего «дома», отправила.
Сняла заснеженное пальто и, не заботясь о его состоянии, бросила в угол комнаты. Было настолько «всё равно» на происходящее вокруг, что с минуты стояла посреди разбросанного хлама и смотрела на огни ночного города, сквозь единственное окно. Точно, каюта, а я – одинокий странник среди огромного океана. Может, посчастливится, и меня сожрут акулы?
Не отказалась бы исчезнуть, лишь бы не убирать разбросанные листы бумаги. Вчера конкретно увлеклась работой, но, как оказалось, нахрен никому не сдались мои труды.
Постыдно шмыгнула носом и смахнула со щеки слёзы. Надоело плакать!
Наполнив мусорное ведро до отказа, я забралась в кровать и вновь уставилась в окно, чувствуя, как меня эмоционально штормило. Покосилась на свою сумку, в потаённом кармашке которой лежало средство от всех проблем. Провела ладонью по своему незажившему порезу, косвенно полученному от руки Томаса. В тот день он оказался моим Ангелом Хранителем, избавившим от лужи крови и отвратных рубцов.
Вновь посмотрела на сумку и улыбнулась при мысли, что, может, и сейчас он постучит в дверь, выбьет всю дурь из моей головы? Я была готова совершить очередную глупость, лишь бы снова увидеть его насмешку.
Разблокировала экран мобильного телефона и дрожащими пальцами открыла диалоговое окно с мистером Мудак. «Был в сети полтора часа назад», – знак, предупреждающий выкинуть глупую затею из головы?
«Привет», – написала и тут же стёрла, мысленно покрутив пальцев у виска. У меня никогда не было проблем в общении с противоположным полом, тем более я никогда не терялась в социальных сетях, отправляя разного рода белиберду. Потому что знала – качок из параллельной группы будет на седьмом небе от счастья, если я удостою его хоть банальным «приветик».
С Майером всё иначе.
«Как дела в Германии?» – не дописав, быстро стёрла и нервно принялась терзать нижнюю губу ногтем большого пальца.
«Когда обратно в Нью-Йорк?» – прочитала несколько раз требовательный вопрос и отправила следом за остальными неудачными вопросами – в никуда.
– Привет, Томас… – пробормотала, нажав на запись аудио, и зажмурила глаза. – Надеюсь, не отвлекаю. А если даже отвлекаю, то мне всё равно. Потому что я скучаю. В духе заядлой эгоистки, да? На что действительно надеюсь, так это на то, что ты скоро вернёшься в Нью-Йорк. Даже если у тебя тут нет мега важных дел, знай – я жду тебя. Я хочу тебя увидеть и… просто хочу.
Отпустила палец с красной кнопки и в ужасе наблюдала, как отправилось моё сообщение. Оно благополучно дошло до адресата, но «был в сети полтора часа назад» спасало меня от позора.
Отбросила телефон на край кровати и закрыла лицо ладонями.
– Пизде-е-е-ц, – прошептала и вновь уставила на технику, будто на моей кровати не средство связи, а ядерная боеголовка. Я дура. Я знала.
Быстро схватила телефон и разблокировала его, чтобы тут же, сквозь белую пелену ужаса и стыда, удалить сообщение. Удалила, но не успела выдохнуть с облегчением, когда в моих руках завибрировал телефон. «Вы удалили данное сообщение» гласила запись, а сразу после неё появилось полученное аудиосообщение.
– Твою же мать, – дрогнувшим голосом прошептала в тишину и никак не могла заставить себя прослушать сообщение. Интересно, насколько громок смех мужчины на аудиозаписи? Теперь уж он вправе глумиться надо мной. Сама дала веский повод, и остановить это казалось невозможным.
