Текст книги "Порочное создание (СИ)"
Автор книги: Дарси Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
Сердце ускорило темп, когда подошла к источникам смеха и прислушалась, различая женские стоны вперемешку с глухими шлепками влажных тел.
Сука солгала. Томас не мог трахать шлюху в приват-комнате, не после того, как я искренне поделилась своими чувствами. Раскрылась для Мудака и позволила надежде о взаимных чувствах обосноваться в груди.
Прикрыла глаза, прислоняясь лбом к холодной дверной поверхности, и подавила в себе разочарование. Всё Томас мог. Мог трахать сук. Мог послать меня нахуй. Он мне, чёрт дери, ничем не обязан, как бы не хотелось верить в обратное.
– Не останавливайся-я-я-я! Да-да-да! Вот так хорошо! Ещё-ё-ё!
Поморщилась и сдержалась, чтобы со всей накопленной злостью не шибануть кулаком о дверь.
– Тома-а-а-с! Ещё-ё-ё!
В ужасе отшатнулась от двери и почувствовала, как сердце стремительно ухнуло вниз. Вдребезги разбившееся сердце на мгновение оглушило. Точно в замедленной съёмке наблюдала за движениями дрожащих пальцев, вцепившихся в дверную ручку.
Ещё минуту назад была уверена, что увидеть воочию грязную шлюху под Мудаком ничего не стоило. Однако сейчас, внутренняя слабость не позволяла повернуть ручку и прибить к чёрту трахальщиков.
Отступила от двери и вытерла ладонями влажные щёки, проклиная свою беспомощность. Сделала шаг назад, потом ещё один и ещё, затем вовсе перешла на бег, чуть было ногами не запутавшись на ступеньках крутого пролёта.
Я заблудилась.
Стояла в пучине диких танцев, весёлого смеха, страстных поцелуев и не могла сориентироваться. Диджей, точно потешаясь надо мной, оглушил полюбившейся музыкой «I Know You Care», впервые услышанной в автомобиле Мудака. Интересно, в своей машине тоже трахал шлюх? Ну, конечно, иначе, зачем столь просторный салон со всеми удобствами, так и кричащими «время для секса».
Закатила глаза вверх, стараясь подавить неугомонный поток слёз. Казалось, всё выплакано, но стоило представить, как чужие пальцы зарывались в жгучие волосы Томаса, ласкали его рельефное тело; а крикливая шлюха извивалась под ним, так потоп с новый силой обрушился по моим щекам.
Проморгала слёзы, не обращая внимания на толчки танцующих парочек, и перестала дышать, взглядом замирая на мезонине второго уровня.
Мудак стоял, согнувшись над перилами, предварительно опершись о них локтями, и вертел в пальцах стакан алкоголя.
Как? Как он так быстро расправился со шлюхой, спустился на второй этаж и запасся крепким напитком? Он умел телепортироваться?
Растерянно завертелась на месте, боясь вновь поднять взгляд на балкон. Вдруг померещилось?
Не померещилось. Томас всё так же стоял, делая долгий глоток напитка, и повернул голову в сторону. С кем-то разговаривал, но для меня не имело значение, кто этот незнакомец. Важно, что Томас не в злополучной приват-комнате.
Сердце вновь было способно биться, давая возможность почувствовать себя живой, а не поломанным человеком, незнающим, кому предложить свою любовь.
Неожиданно заметила две тоненькие руки, обхватывающие торс Мудака, и ощутила, насколько сильно ногти впились в ладонь. Мудак, кажется, был не в духе, оборачиваясь в сторону обладательницы двух палок, чтобы заполучить глубокий поцелуй.
Блядь!
Томас отвернулся от настойчивых губ, но мне было плевать. Пусть хоть скинет суку со второго этажа, не желая обмениваться с ней слюной, я глазом не моргну.
Резко сорвалась с места и направилась сквозь гущу танцующих.
Только преодолев путь через тёмный коридор, старожилой которого являлся знакомый вышибала, и оказавшись на улице, смогла вдохнуть кислород полной грудью.
Без понятия, сколько времени провела в клубе, но на улице заметно потемнело, что свидетельствовало о глубокой ночи. Неуютно поёжилась от разглядывания безлюдного переулка и вызвала такси, мысленно подсчитывая убытки сегодняшнего путешествия. Чёртов клуб находился в самом центре роскошной Нью-Йорской жизни, а эта жизнь требовала соответствующих расходов, пусть даже на такси.
Только на заднем сиденье автомобиля обратила внимание на телефон мудака, корпус которого крепко сжимала пальцами. На секунду промелькнула мысль, что стоило вернуть средство связи, но тут же отказалась от сожаления. Зачем ему телефон, раз не использует по назначению? Однако мудак кому-то понадобился – настойчиво звонили неизвестные номера, вибрацией сотрясая мои побелевшие от напряжения пальцы.
Прекрасно понимала абсурдность своего поведения, ненавидела внутреннюю истеричку и свою навязчивость, проявляющуюся в те редкие моменты, когда начинала думать о человеке, как о «своём человеке». Мысленно застонала, рассматривая проносившиеся за окном красоты ночного города, и пожалела о своей необдуманной поездке в «Аквариум».
Переступив порог квартиры, осторожно сложила пальто на тумбочку и встретила вышедшую из комнаты Кристен. Старалась действовать как можно тише, но в итоге разбудила сонную женщину.
– Извините, – прошептала, будто могла нарушить сон кого-то ещё. Кристен отмахнулась от моих извинений и внимательно всмотрелась в лицо, подмечая красные глаза и большущие синяки под ними. По крайней мере, слёз не было. Могла собой гордиться!
– А где Томас?
Пожала плечами и, прежде чем скрыться в спальне, ответила:
– Думаю, он не скоро вернётся. Не ждите, ложитесь спать.
Отгородив себя от внешнего мира, полностью погружаясь в тишину просторной спальни, прошла в ванную комнату и умыла лицо тёплой водой. Достала из косметички средство для снятия макияжа и, точно ластиком, лишила глаза кошачьих стрелок, кукольных ресниц, а губы тёмно-нюдового оттенка.
Однозначно я какая-то неправильная, раз со спокойствием удава выполняла вечернюю рутины, осознавая, что в это самое время чей-то язык «орудует» во рту Томаса.
В спальне отыскала своё платье, джинсы и футболку, которая вовсе и не была моей. Оставила вещь на кровати, а собственную одежду не с первой попытки запихнула в пакет. Чувствовала себя, как на вокзале, с набитым пакетом, сумкой и уставшим видом, дожидаясь прибытия поезда.
Я солгала Кристен. Майер вернулся быстро, однако никто не рискнул встретить его в дверях. Слышала его глухие шаги по направлению к спальне и присела на край кровати, наблюдая за открывающейся дверью.
– Почему сидишь в темноте? – первое, что спросил Томас и ударил ладонью о выключатель, отчего комнату заполнил яркий свет. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к резкой смене освещения, упорно разглядывая стену перед собой.
– Почему молчишь?
Кривая усмешка исказила мои губы:
– Слишком много «почему», Томас.
Краем глаза видела, как он раздражённо закатал рукава рубашки и прошёл в ванную комнату. Уверена, от его внимания не ускользнула опустевшая полка, которую ранее заполняли мои косметические средства. Услышала громкий звон свалившихся на пол флакончиков и некстати улыбнулась.
– Что за хуйня происходит? – точно торнадо очутился в комнате и ногой смёл мой собранный пакет. От неожиданности подпрыгнула на кровати, чтобы в ту же секунду опомниться и подхватить выпавшие вещи.
– Ты охренел? – разозлилась, рассматривая напрасность своих трудов. – Своими вещами разбрасывай!
Моей ошибкой было посмотреть на Томаса и встретить ярость на глубине карего взгляда. Ведь пообещала себе не видеть любимого лица в ничтожных попытках сохранить каплю самообладания. Не вышло.
Томас в нескрываемом раздражении взлохматил волосы, отходя от меня на несколько шагов назад, будто догадываясь о моём состоянии, подобно подброшенной гранате, и не сдержался в выражениях:
– Какого чёрта ты делала в «Аквариуме»?
Глупо было надеяться, что плейбой удержит язык за зубами.
– Соскучилась по тебе.
Томас недовольно сжал губы в тонкую нить:
– С тобой возможно разговаривать серьёзно? Я думал, имею дело с взрослым человеком, а не с глупым, обиженным ребёнком.
Физически ощущала, как огненный шар в области грудной клетки увеличивался в диаметре, давая кожей чувствовать невыносимое жжение:
– А ты, блядь, не догадываешься? Ты, как последний мудила, игнорировал меня целый день! Ни звонка, ни сообщения за целый день!
– Если не отвечал, значит, были на то причины.
– У тебя были причины? – в шоке переспросила и подлетела к мужчине, пальцем ткнув в его грудь. – Назови хоть одну!
Грубо схватил моё запястье и отстранил от себя, резкостью движений давая почувствовать боль. Подавила глухой стон от болезненных импульсов и вырвала руку из хватки.
– Не хотел.
Невидимый вредитель схватил несколько иголок и поочерёдно колол в мои глаза, заставляя изо всех сил терпеть неприятные ощущения. Томас же не думал щадить:
– Я не собираюсь оправдываться за то, что захотел провести время с друзьями.
– И со шлюхами…
Мужчина непонимающе нахмурился:
– О чём ты?
– Да брось, Томас, я видела твоих друзей и их ансамбль шлюх. И видела, как тебя засосала одна из них.
Неожиданно Мудак закатил глаза и одарил своим поражённым взглядом:
– Так, ты устроила весь этот концерт, увидев меня с бывшей, которая, кстати, была сразу же послана нахуй? Из-за неё выносишь мне мозг?
«Бывшая» болью отозвалось в теле, заставляя содрогнуться. Оказывается, это была не однодневка, а та самая «бывшая», с которой Мудак имел продолжительную интимную связь. С каждой секундой становилось тяжелее морально, но я стойко вытерпела колючий взгляд:
– Дело не только в твоей бывшей, в ночном клубе и в твоём игноре. Совокупность того дерьма, которым ты меня кормишь, показало истинное отношение. Тебе наплевать на мои чувства, даже после моего признания, ты повёл себя по-мудацки, – на мгновение прикрыла глаза, стараясь унять в голосе дрожь. – Ты не поддержал. Не был рядом. Для меня же суть отношений в том, чтобы быть рядом и поддерживать. Вот и всё, Томас.
Открыла глаза, чтобы увидеть раздражённого мужчину, который медленно прошёл к кровати и опустился на неё. Он колебался, бросая на меня задумчивые взгляды, заставляя обхватить плечи ладонями и переживать лёгкую лихорадку. Наконец, заговорил:
– Я просто испугался, Ник. После твоего ненужного «люблю», мне…
Этого было достаточно. Истерически хохотнула и прикрыла рот ладонью, чувствуя дежавю. Как-то Шейн послал мою любовь к чёрту, оказывается, она нахрен не сдалась и Томасу.
– Ненужную…?
Майер вскочил с кровать и в мгновение ока подлетел ко мне, сцепляя плечи стальным захватом:
– Нет-нет, Никки, я не это имел в виду. Просто… Блядь, Ник, твоё признание не входило в мои планы, понимаешь?
Приложила все силы, чтобы избавиться от захвата, и холодно отчеканила:
– Больше я твои планы не потревожу!
Схватила пакет, взвалила сумку на плечо и, вспомнив о чужом телефоне в кармане юбки, бросила его на кровать. Демонстративно выгнула бровь, когда Томас не думал отступать от двери и пропускать меня. Скорее всего, завтра пожалею, но именно в эту минуту чувствовала острую потребность уйти из квартиры. В ней всё: каждый уголок, каждая мелочь, – было пропитано мудаком и кричало о заядлом холостяцком образе жизни, на который я посмела посягнуть.
– Ты дашь мне договорить? – спросил Томас на удивление спокойным голосом, фальшь которого выдавали по-волчьи сведённые брови и напряжённая линия скул. Он не имел права злиться, потому что у кого и были причины для гнева, так это у меня. В приглашающем жесте махнула рукой и устало опёрлась бедром о комод, намеренно подливая масла в огонь. Пламя вспыхнуло с новой силой, от спокойного голоса не осталось и следа:
– Прекращая вести себя так, будто делаешь мне одолжение!
– Да, именно это и делаю!
Повисшее молчание болью ударило по вискам, а в купе с длительным зрительным контактом вовсе выводило на край потери сознания. Неожиданно Томас развернулся и резко дёрнул ручку, отчего дверь в одну секунду встретилась со стеной и с той же скоростью захлопнулась.
Вздрогнула от неожиданной вспышки ярости и испуганно следила за едва уловимыми скрипами двери, медленно открывающейся вновь. Чёртов Мудак чуть не снёс её с петель, а теперь обошёл меня, точно прокажённую, и бросил:
– Выход знаешь где.
Он сделал всё возможное, чтобы выйти сухим из воды и заставить меня чувствовать вину. Но, чёрт возьми, это не я всё испортила!
Сделала несколько шагов и остановилась в дверном проёме, физически ощущая образовавшуюся пустоту, где ранее билось неугомонное сердце. Чёрт подери! Если бы Томас сказал не уходить, я бы не ушла. Я бы пофыркала, подлизывая гордости, но осталась с ним. Однако, мне в след кричала тишина, пока сама не обернулась к мужчине, так и не найдя сил переступить порог. Он сидел на кровати, упершись локтями в колени, и задумчиво созерцал мой силуэт, медленно продвигаясь к лицу. Господи! Мог ли догадываться этот мужчина, какую власть имел надо мной? Всего лишь взгляд, а я готова забыть обиды и броситься к нему на шею, лишь бы почувствовать его прикосновения.
– У нас бы всё равно ничего не получилось, – вместо этого проговорила и откашлялась от хрипоты в горле. – Тебе не нужны отношения, а я в любом случае, ужасная собственница и, как ты успел заметить, надоедливая.
Томас покачал головой и неожиданно усмехнулся:
– Ты не надоедливая, Ник.
«Ага-а-а, поэтому оставляешь не отвеченными мои 10 + сообщений?», – мысленно разозлилась, но в действительности залипла на любимой ухмылке, сильнее сжимая пальцы на ручках пакета. Томас заметил необдуманный жест и кивнул:
– Ты права, наше «общение» несколько затянулось.
– Да, – ответный кивок, и чуть было не раскрошила зубы друг о друга. – Раньше оно приносило удовольствие, а сейча-а-а-с…
– Много головной боли, – подсказал мужчина, и мне ничего не оставалось, как подражать китайскому болванчику:
– Вот и расставили все точки. Хорошо!
– Отлично!
– Замечательно! – прошипела и громко хлопнула дверью.
Глава 14
– Что ты забыл в Лондоне? – стоило ответить на входящий вызов, как поморщился от громкого возгласа друга.
Погода в Лондоне, по сравнению с сырым Нью-Йорком, выдалась на славу. Солнце, яркими лучами согревающее город, пробивалось сквозь грозные тучи и слепило глаза. Надел на глаза очки и в упор посмотрел на жёлтого карлика, прежде чем перебить удивлённые причитания Эйтона:
– Да вот летел в Германию, подумал, почему бы не заглянуть в старый добрый Лондон? Повезло, парашют был с собой…
Услышал смех на другом конце телефона и сам не сдержал улыбки, присаживаясь на лавочку в студенческом парке University College London.
– Тебя не хватало на рождественской вечеринке, – признался друг и задумчиво протянул. – Её, кстати, тоже не было.
– Эйт, как твой нос? Перелома не обнаружили?
Уверен, серые глаза недовольно сощурились, а судя по насупившемуся пыхтению, губы скривились в не меньшем неудовольствии.
– Видимо, не обнаружили. Ещё слово о Никки, и я исправлю ситуацию.
Эйтон фыркнул:
– Силой мысли?
– Хочешь узнать?
В злосчастном «Аквариуме», когда вернулся за потерянном телефоном и не обнаружил его, послал к чёрту друга и его шлюху, у которых из-под носа кто-то стащил мои вещи. Как оказалось позже, в клуб пожаловала моя, как выразился Эйт, неуравновешенная возлюбленная и устроила скандал.
Призадумался, вспоминая, в какой именно момент проехался кулаком по его физиономии: после «неуравновешенной» или же после того, как он отправил Никки по этажам в поисках выскочившего меня из штанов?
– Хочу ещё раз извиниться, – неожиданно пропавшие смешинки в голосе друга заставили в удивлении приподнять брови. – Если бы я знал, что вся эта история так херово отразится на тебе…
– В смысле херово отразится? – тут же разозлился, точно лакмусовая бумажка реагируя на малейшие выпады в мою сторону. Бросил взгляд на противоположный край лавочки, на которую вальяжно опустился молодой парень и достал из кармана толстовки пачку сигарет.
– Томас, после того вечера ты злой, как чёрт. Даже умудрился придраться к ни в чём неповинному Свену! – друг понизил голос, как если бы боялся моей реакции на свои слова. – Может, тебе позвонить этой…ну, Никки.
Устало потёр глаза и покосился на пачку сигарет в руках парня, чувствуя дикое желание затянуться никотином:
– Я злой, потому что друзья кретины. Это никак не связано с Никки.
– И всё же…
– Эйт, заткнись, – попросил и глянул на часы на экране телефона, подсчитывая оставшееся время. – Договорим позже, у меня дела.
– Дава-а-а-й, может, ты остынешь.
Покачал головой, мысленно нарекая друга кретином, и вновь посмотрел на сигареты. Молодой парень перехватил мой взгляд и, понимающе улыбнувшись, протянул пачку:
– Выручаешь!
– Держи всю, – махнул руками, прежде чем спрятать их в карманы толстовки. – Я бросаю эту гадость.
Задумчиво вынул сигарету и покрутил в пальцах:
– Да у меня у самого лимит: не больше одной в месяц, – вопросительно покосился на урну и, не встретив возражений, отправил в неё целую пачку. – Однако херовое настроение вынуждает.
– Знакомо! – согласно кивнул и с любопытством полуобернулся ко мне корпусом. – У тебя акцент такой знакомый… Ты случаем не немец?
– А ты не из иммиграционной службы?
Парень рассмеялся:
– Не-не-не, мне просто было мало головной боли, решил усовершенствовать свой уровень немецкого.
– И какой твой уровень?
Незнакомец задумчиво сощурился, будто вспоминая алфавит моего родного языка:
– Ich kenne die Rammstein Lieder (перевод: я знаю песни Рамштайн).
Пришла моя очередь смеяться:
– Gutes Sprachniveau (перевод: хороший уровень языка), – протянул руку, получая ответное рукопожатие. – Томас.
– Гарри.
Гарри, значит. На вид неожиданному собеседнику было не больше двадцати двух, он явно вышел на пробежку в широких шортах, толстовке оверсайз и бандане, и он явно пребывал в приподнятом настроении, чего не мог сказать о себе. Мои брови в изумлении приподнялись, когда глазами зацепился среди многочисленных колец за кольцо на безымянном пальце нового знакомого.
– Ты женат? – в лоб спросил, пребывания в нескрываемом изумлении. Ему же явно меньше двадцати пяти, так на кой-чёрт обременил себя обязательствами? Парень не выглядел пай-мальчиком, скорее походил на отъявленного сердцееда с замашками подлеца среди старлеток. Так, на кой-чёрт?
– Ну, да, – улыбнулся он и поправил кольцо, искоса поглядывая на мои пустеющие пальцы. Да, парень, я не спешил расставаться со своей холостяцкой жизнью.
– Тебе сколько? Двадцать два?
– Двадцать один.
Пиздец!
– Прошу прощения за бестактность… – усмехнулся и поймал глазами выжидающий изумрудный взгляд, который, будто наперёд знал вопрос и дожидался подтверждения своим догадкам. – Нахуя? Я в свои двадцать один наслаждался красивыми девчонками, друзьями и путешествиями.
Гарри поправил бандану на голове и пожал плечами:
– Так и мне ничего не мешает наслаждаться друзьями, путешествиями и одной красивой девчонкой.
– Типа любовь на всю жизнь? – неверующе хмыкнул и посмотрел на часы, подмечая в своём запасе ещё около пятнадцати минут. – Да ты везунчик.
Гарри достал из-за пазухи бутылку воды и сделал быстрый глоток:
– Ну, сам посуди, Томас, если любишь человека, нафига тянуть? Какая разница в двадцать или в сорок женишься? Ты же ничего не теряешь.
– А что приобретаешь? Ни-че-го.
– Не сказал бы, – покачал головой парень. – Я выбрал девушку, я полюбил её, я, чёрт подери, взял за неё ответственность. И это непреодолимый кайф быть ответственным за девушку, от которой с ума сходишь.
Смотрел на парня, допивающего последние капли в бутылке, и промолчал, впервые не имея желания оставить за собой последнее слово в споре. Сам не мог объяснить, почему «сжалился» и не достал из арсенала парочку неоспоримых аргументов. Возможно, всплывший в сознании образ черноволосой чертовки выбил из колеи и заставил всё-таки ответить на вопрос: «Что я делаю в Лондоне, у её университета, поджидая бывшего мудозвона?»
– И ты уверен в своём выборе?
«В таком раннем возрасте…», – вертелось на языке, но так и не было озвучено.
Гарри твёрдо кивнул, и я заметил промелькнувшую грусть на глубине изумрудных глаз:
– Однажды представил, что просыпаюсь утром и узнаю, что её нет. Просто не существует, – парень вздрогнул всем телом, несмотря на припекающее солнце. – Этого было достаточно, чтобы не отпускать её ни на секунду.
Если когда-нибудь наступит подобное утро, я, чёрт дери, достану суку из-под земли! «Вдруг её не существует?» – кто придумал этот бред, и почему пальцы непроизвольно вывели на экране мобильного телефона ватсап, чтобы увидеть «была в сети 10 минут назад»? Ещё как существует, старательно трахая мне мозг, когда от невнимания изнывал другой орган.
– А я вообще столько дерьма сделал, что она должна бежать от меня без оглядки, – продолжал Гарри откровения с совершенно незнакомым человеком и весело рассмеялся. – Ан нет! Любит!
Без понятия, что за чёрт дёрнул меня избавить губы от саркастической усмешки и прислушаться к молодому человеку, чувствуя себя слишком глупым во всей любовно-приторной эпопеи. Будто не я старше на девять лет и с горем пополам умудрённый опытом, а этот татуированный парень с крабом-заколкой, прицепленной к полам толстовки.
Похлопал Гарри по плечу и поддержал смех:
– Ты и, правда, везунчик!
Внезапно парень посмотрел на противоположную улицу и счастливо помахал рукой, привлекая внимание девушки с волнистыми волосами тёмно-каштанового цвета.
– Мне пора, Томас, – перевёл на меня взгляд и вновь сцепил наши ладони в крепком рукопожатии:
– Удачи, Гарри.
Проследив за удаляющимся парнем, обратил внимание на экран мобильного телефона, на котором сразу же в глаза бросилось «в сети». Интересно, с кем общалась эта чертовка? Неприятное чувство осело в груди при мысли, что она могла кого-то радовать своими сообщениями, а кто-то также доставлял ей удовольствие в виде нескольких слов.
Чёрт подери, я скучал. Скучал по её «Доброе утро», по её банальным «Как дела на работе?» и наивным «Соскучила-а-а-сь». Нутром ощущал, как она себя сдерживала в СМС, боясь показаться навязчивой и надоедливой, которой казалась своему мудозвону. А мне, блядь, этого не хватало!
– Ник, привет, – нажав на кнопку записи аудиосообщения, заговорил и направился в сторону главного входа университета. – Думаю, недельного перерыва в нашем «общении» достаточно, чтобы мы начали всё сначала. Что скажешь?
Спросил у проходящих мимо студентов интересующий меня кабинет и, быстро запоминая сбивчиво обрисованный путь, поднялся вверх по широкой лестнице.
Телефон в руках завибрировал: «Что, головные боли уже прошли?»
Рассмеялся и впервые за наше общение отправил перебинтованный смайлик, одновременно отыскивая среди многочисленных дверей табличку со знакомыми инициалами.
– Я тоже к мистеру Финчу, – услышал позади себя, среди диванов, девичий заискивающий голосок.
Обернулся к девушке, прижавшей к груди толстую папку бумаг, и усмехнулся. Судя по откровенному декольте белой блузки, она планировала сдать свой проект на «отлично» и, судя по томному взгляду, намеривалась разбудить во мне джентльмена.
Нет, малышка, у меня слишком чесались кулаки, чтобы дожидаться встречи ещё хоть минуту.
– Повтори конспектики, Student, – посоветовал и, не стучась, прошёл в кабинет мудозвона.
Он удивился, а я вдруг почувствовал, как злость волной сошла с меня и дала почувствовать прилив облегчения. Иначе представлял себе мудозвона. Более напыщенного, что ли. Передо мной же предстал петух в сером костюме, с короткострижеными тёмными волосами, впалыми щеками и напускной серьёзностью во взгляде.
– Чем могу помочь? – привстал из-за стола мудозвон и протянул руку, которую я, поколебавшись, пожал и не подумал выпускать из захвата пальцев. Непонимающе перевёл глаза на наш «замок» и попытался выдернуть руку, заставляя усилить хватку.
– Не-е-е, я не отпущу, пока не услышу звук сломанных костей, – улыбнулся, чем вызвал грубое рычание Эрика:
– Кто ты такой?
– Я мужчина студентки, которую ты трахал на этом столе, – прошипел в унисон и, переместив захват на затылок, приложил голову мудозвона о дубовый стол. Эрик схватился ладонями за брызжущий кровью нос и опустился в кресло, на моё удивление ограничившись сдержанным ругательством.
– Без понятия, о чём ты, – всё же прохрипел он и достал из внутреннего кармана пиджака носовой платок. – В твоих интересах закрыть за собой дверь, и я обещаю забыть этот инцидент.
Чёрт возьми, Никки, как ты могла лить слёзы по тугодуму?
– Слушай, мудозвон, ты ещё не понял? – уперся ладонями о поверхность стола и с наслаждением засмотрелся, как белый платок приобретал ярко-алый цвет. – Ты либо зарываешься в землю, либо я тебе помогаю. Es tut mir leid (перевод: мне жаль) иначе не уйду!
***
Я надеялась, что больше никогда в жизни не окажусь в полицейском участке, однако сейчас вынуждена дожидаться копа в душном кабинете. Не передать словами тот мандраж, который почувствовала при звонке следователя и его безапелляционном голосе: «Мисс Стаффорд, срочно подъезжайте в участок!» Первая мысль – брат вновь наворотил дел и требуются мои показания, но подобную мысль быстро сместила вторая, приближенная к реальности – мне необходимо повторить свои показания в качестве свидетеля. В суде.
– Нет!
Твёрдо отказалась я, выслушав заверения знакомого следователя по имени Крейг, что мне необходимо выступить в суде для полноты картины преступления. Иными словами, должна заложить собственного брата в его же присутствии.
– Нет! – повторила и с мольбой обернулась к плотно закрытой двери, мечтая оказаться подальше от проклятого места. Крейг отрицательно мотнул головой, пресекая мои попытки сбежать из кабинета, и встал из-за стола. Напряглась всем телом и крепче ухватила пальцами ручки сумки, исподлобья поглядывая на медленно вышагивающего мужчину.
– Никки, в твоих же интересах не спорить, – заговорил он, постепенно переключаясь с хорошего копа на плохого копа. – Должна быть веская причина, по которой ты можешь не явиться в зал судебного заседания.
Нужна причина? Господи, находить причины – моё любимое занятие ещё со школьных лет, когда эти самые причины спасали от дерьмовых одноклассников и скучных уроков.
– Плохо мне, – выпалила и осунулась на кресле, – Вы своим звонком меня прям из больничной палаты вытащили.
Крейг остановился напротив меня, но не думала поднимать взгляд на грозного мужчину, старательно изображая болеющего человека, подпирающего локтем поверхность стола.
– До следующей недели выздоровеешь?
Глухо застонала и прикрыла глаза:
– Как бы не помереть, мистер…
– Хватит!
Дёрнулась от неожиданно резкого голоса и вжалась в спинку стула, когда он опустилась на карточки и пальцами сжал подлокотники стула:
– Честно, Никки, мне осточертела ваша семейка. Я сплю и вижу, как закрою дело Стаффорда, и я, клянусь, закрою! А ты-ы-ы, – многозначительно протянул и неприятно улыбнулся. – Не явишься на первое заседание – штраф, проигнорируешь последующие – принудительно затащим. Поняла?
Достойно выдержала испепеляющий взгляд следователя:
– У вас есть мои показания, – кивнула на огромную папку, которая своим содержанием упечёт брата за решётку. – Огласите их в суде. Я-то там зачем?
– Для эффекта. Шейн не дурак, отлично прикидывается несчастным парнем, которого наркота погубила. Но я уверен, увидев тебя, он не сможет притворяться.
Крейг качнулся на носках и улыбнулся при взгляде на моё исказившееся лицо:
– Он разозлится. Возможно, бросится на тебя с кулаками, но это в идеале моего сценария развития событий. Главное – вывести хитреца на эмоции.
Подонок, чёрт возьми, прав. В последнюю минуту нашей встречи Шейн и правда готов был меня убить: его вены на руках угрожающе вздувались, а челюсть ходила ходуном, будто желая зубами оторвать от меня кусок больше. Страшно вспоминать, однако подонок вынудил вернуться в тот день. Закрыла лицо ладонями и попыталась унять дрожь в теле, которая назло сотрясала каждую кость, заставляя зубы стучать друг о друга, а брови дёргаться в нервном тике.
Я не смогу встретиться с братом. Это будет слишком.
– Мне нельзя нервничать, – пробормотала, отрывая руки от лица. – У меня нервы ни к чёрту.
Крейг устало возвёл глаза к потолку:
– Медицинское подтверждение есть? Нет? Чтоб знали на будущее, мисс Стаффорд, с подобными диагнозами вам не светит работа с общественностью. Однако, как известно, вы занимаетесь общественной деятельностью.
– Я беременна, – ляпнула прежде, чем успела сообразить, а когда обдумала сказанное, поблагодарила мозги за активную работу. – У меня диагноз угрозы прерывания.
Готова была расцеловать Эмили за многочасовые монологи на тему беременности, которые хоть где-то мне пригодились. Неожиданно, но факт! Ну, мистер Крейг, как тебе такая причина? Он не оценил: с непроницаемым лицом поднялся на ноги и вернулся за стол:
– Не боитесь, мисс Стаффорд, лгать подобными вещами? Как бы беду не накликать.
«Оскар мне!» – мысленно провозгласила, когда в неприятном изумлении уставилась на мужчину и прям-таки вырвала из своей груди рваный вздох:
– За кого вы меня принимаете? Сегодня вечером, Крейг, будет вам подтверждение из гинекологического центра.
Выбежала из кабинета прямиком в конец коридора, где располагалось нараспашку открытое окно с широким подоконником. Бросила на подоконник сумку и пальто, лихорадочно вынимая из кармана джинс мобильный телефон. Пальцы дрожали, будто я залпом осушила бутылку водки и запила ядерный состав любимыми виски. Подонок – профессионал в своём деле, ему не составит труда направить запрос в медицинский центр и получить всю подноготную моего организма. Именно поэтому лихорадочно открыла скудный список контактов и, долго не думая, набрала номер Томаса.
Последнее сообщение в диалоговом окне от него, и я на него не ответила. Нет, это не месть, хотя стоило, просто настолько была подавлена звонком Крейга, что забыла ответить на банальный вопрос из разряда: «Как проходит твой день?» Какой противоречивый бунт моего разума и моей души вызвал этот вопрос! Мало того, что Томас стал активным пользователем ватсапа в нашем скудном диалоге, так он первым начинал разговор и не раздражался моим сдержанным ответам. Будто не сговариваясь, поменялись ролями, и нас двоих вполне устраивал подобный расклад. По крайней мере, мне было легче при мысли, что Томас делает шаги на встречу, позволяя мне оставаться на месте и, наконец-таки, отдышаться от пройденного расстояния.
Услышала гудки и в нервозе принялась ногтем большого пальца терзать нижнюю губу. В том, что Томас поможет, я не сомневалась. Он спасал три раза, точно мой Ангел-Хранитель: не позволил ранить себя в отеле, остановил кровотечение в спальне и не позволил купить новый коробок лезвий, прервав недельную молчанку одним аудиосообщением.
Я могла на него положиться, поэтому почувствовала, как тепло распространилось по всему телу, стоило только услышать хрипловатый голос с иностранными нотками:
– Привет, малина. Ты опять не учла часовые пояса…
