Текст книги "Порочное создание (СИ)"
Автор книги: Дарси Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Я настолько была напугано внезапно открывшейся двери Крейга, что позабыла об извинениях, тут же выпаливая:
– Томас, мне нужно срочное подтверждение моей беременности!
Спрятала телефон за спиной, с улыбкой отвечая на грозный взгляд мужчины:
– С нетерпением жду новостей, мисс Стаффорд.
– Непременно, мистер! – оскалилась в его спину, и, стоило подонку скрыться за углом, прижала телефон к уху. – Томас, поможешь? Эй, ты уснул?
Послышались непонятные шорохи, прежде чем Майер ответил:
– Скорее охуел. Ник, ты опять пила?
Закатила глаза и, мысленно подсчитав прожитые дни без капли алкоголя, впала в ступор. Я не пила любимый виски около двух неделю! Вот это я понимала, сила любви к Мудаку.
– Томас, я совершенно серьёзно. Как свидетель, должна явиться в суд и дать показания против брата. Но, чёрт возьми, не выдержу встречи с ним, понимаешь? От одной мысли меня колотить начинает!
Томас тяжело вздохнул:
– Этого стоило ожидать. Но причём здесь беременность?
Без понятия, что за чёрт в меня вселился, но я неожиданно для самой себя улыбнулась и виновато пробормотала:
– Я залетела. Предположительно от тебя. Что будем делать?
Тишина на другом конце телефона заставила впервые за день рассмеяться и поспешить успокоить, прежде чем мужчина не успел заработать инфаркт:
– Расслабься, Томас. Мне просто нужна веская причина, чтобы не явиться в суд. Беременность – отличная тема, главное, медицинское подтверждение. Ты там у себя, в рейдерском штабе, случайно справки не подделываешь?
Майер что-то задумчиво промычал, явно обмозговывая услышанное, а я позволила себе на несколько секунд насладиться момент. Впервые, после нашей размолвки, мы разговаривали, а не переписывались. И мне впервые не захотелось забегать вперёд, думая, терзаясь в раздумьях: «а что же дальше?»
– Как долго ты придумывала этот бред? – взъерошился Томас, заставляя закатить глаза. – Почему сразу не позвонила?
– Как только появилась возможность, тут же набрала тебя.
Голос мужчины потеплел:
– Я решу этот вопрос, Ник. Не волнуйся.
– Мне справка нужна до вечера…
– Никки, ни о какой беременности мы врать не будем! – настоял Томас и повторил. – Я разберусь с этим. Ты же доверяешь мне?
А когда было иначе?
– Доверяю.
«И очень скучаю», – мысленно добавила, но не решилась озвучить в динамик телефона.
– Досматривай свой сон, Томас, а я поеду на работу, пока Свен не спохватился.
– Напиши, когда приедешь.
В удивлении уставилась на телефон в своих руках и уже хотела спросить: «Зачем?», но услышала протяжные гудки. Неужели родные пенаты таким вот странным образом влияли на Мудака?
Надела пальто, с улыбкой на губах завязывая пояс на талии, и всё с той же лёгкой улыбкой покинула полицейский участок. Обернулась к проклятому месту и подивилась своей быстрой смене настроения. Вместо волнения и дрожи в кончиках пальцев чувствовала умиротворение и непоколебимую уверенность в том, что криминальная эпопея моего брата осталась позади. Я с ней не связана. Никаким образом.
С этими мыслями двинулась в сторону автобусной остановки, не обращая внимания на автомобиль, сбавивший скорость до темпов моей неспешной ходьбы. Искоса посмотрела на машину и ускорила шаг, вынуждая незнакомца резко вильнуть в мою сторону и преградить путь.
Подавила испуганный крик и сделала несколько шагов назад, пока дверца автомобиля не открылась, и не показался знакомый силуэт.
– Ты, блядь, в своём уме? – вскричала, когда увидела вышедшего бородача и позволила страху в одну секунду схлынуть, оставляя неприятный озноб на коже.
– Я не хотел тебя пугать!
– Серьёзно? – прошипела и попыталась обойти транспорт, с нескрываемым удивлением уставившись на мужские пальцы на моём локте. – Отпусти, Чарльз!
Мужчина тут же убрал руки и покорно спрятал за спиной, с непонятной искрой во взгляде оглядывая меня. Я-то уже успела отвыкнуть от странностей Миллера.
– Я просто хотел поговорить.
– Ты следил за мной?
– Нет, меня вызвали в участок, как и тебя, – мягко улыбнулся и кивнул в сторону автомобиля. – Давай я тебя подвезу?
Покачала головой и сделала уверенный шаг назад. Бородач грустно поджал губы:
– Разве я заслужил, Никки, чтобы ты морщилась от мысли оказаться со мной в одном автомобиле?
– Заслужил, когда назвал шлюхой.
Чарльз запустил пятерню в волосы и скривился, будто услышанное причинило ему немало боли. Жаль, он не мог представить, какую боль испытывала я в тот день.
– Я подумал, раз Томас груб с тобой, может, и мне стоит попробовать? Может, так удастся вернуть тебя? Глупо! Мне так жаль, Никки.
Видела искреннее раскаяние в его глазах и не посмела зашагать прочь от бородача, благодаря которому оказалась в Нью-Йорке. Чёрт подери, если бы не мистер Миллер, навряд ли бы решилась на переезд в любимый город. Пригляделась, увидела над левой бровью след от глубокого пореза, нанесённого Шейном, и вновь почувствовала дикий стыд.
– Всё нормально, Чарльз, – выдавила из себя подобие улыбки. – И для справки: я полюбила Томаса не за грязные словечки и собственническое поведение.
Мужчина замер, заставляя запоздало прикусить язык и надавать себе мысленных тумаков. Ну, вот что за чёртова привычка ляпать, а потом думать? Неожиданно он рассмеялся и покачал головой, будто услышанное походило на анекдот – не больше:
– Ты его любишь? – смех быстро перерос в нескрываемое недопонимание. – Как можно любить мужчину, который не уважает женщин? Тебя не уважает, Ник!
– Откуда тебе знать? – тотчас разозлилась и показано фыркнула. – Ты ничего не знаешь о собственном брате, Чарльз.
– Я знаю достаточно, чтобы попытаться вразумить тебя!
Пришла моя очередь смеяться. Подняла руки в знак защиты и для пущей уверенности попятилась:
– Как-то попытался, добряк, ни к чему хорошему это не привело.
– Я тогда сказал правду про твоего отца.
– И я благодарна за правду, – кивнула и, не сдержавшись, накинулась с обвинениями. – Зачем же ты приплёл отца Томаса? Ты же знал, как он его любит! Знал, как ему тяжело дастся твоя чёртова правда!
Чарльз растерянно развёл руками:
– Разве я не люблю свою мать? Почему Томасу позволено оскорблять её, клеветать на неё и при каждой встрече убеждать меня в том, что я нелюбимый сын?
Открыла было рот, чтобы возразить, но не нашлась в словах. Мне нечем было крыть. Томас поступил жестоко и за свою жестокость поплатился бумерангом. А я… я всячески оправдывала Мудака и сейчас готова была вступиться за него, но поймав грустный взгляд бородача, неожиданно передумала:
– Вы друг друга стоите.
Удивление промелькнуло на лице Миллера, а губы растянулись в улыбке сквозь бороду. Борода, с последней нашей встречи, стала ещё гуще и на вид жёстче, однако желание пальцами ощутить так ли это, не возникло. Раньше, в первые дни нашего знакомства, я собственноручно льнула к мужчине, стараясь быть податливой и заинтересованной. Сейчас же не было смысла претворяться.
– Всё-таки, давай подвезу? – не унимался Чарльз, с облегчением наблюдая, как я вспомнила о своём опоздании на работу. Свен будет недоволен.
– Хорошо, – пробормотала и быстро забралась в салон, только сейчас оценив габариты Jeep Cherokee. – Спасибо.
Кожаные кресла в холодно-серых тонах захрустели под нашим весом и неприятно охладили бёдра, несмотря на плотную ткань моих джинс. Скрестила руки на груди и уставилась в окно, стараясь не раздражаться медленными действиями бородача. Сначала он удобнее устроился на кресле, после поправил зеркало заднего вида, потом в его странную голову пришла идея включить музыкальное сопровождение.
– Я сильно опаздываю, Чарльз, – намекнула мужчине, не выдержав его мучительно-долгого перебирания музыкальных композиций. – Поедем уже.
– Как скажешь!
Чёрт меня дёрнул в любопытстве оглянуться на задние сиденья, чтобы составить окончательно мнение о роскоши автомобиля. Пожалуй, никогда не смогу побороть в себя тягу к машинам и к алкоголю.
– Нравится? Это Jeep.
Он сейчас серьёзно? Ткнула пальцем в центре его руля, где большими буквами переливалось наименование марки:
– Для таких тупых, как я, марка написана даже на бампере.
Чарльз устало потёр глаза и вырулил с территории полицейского участка:
– Я просто хотел начать разговор. Видимо, неудачно.
– Автомобиль неплохой, но мне больше нравятся немецкие производители.
Чарльз хохотнул:
– Я не сомневался!
Зло покосилась на развеселившегося мужчину и показано достала телефон, не желая продолжать разговор. Не выдержала, выпаливая:
– Моей первой и любимой машиной была Ауди, ясно? Дело не в Томасе!
– Никки, я имел в виду, что немецкие машины – самые лучшие машины. Навряд ли бы ты согласилась на что-то меньшее.
Чёрт! До белых костяшек сжала корпус телефона и открыла диалоговое окно с Майером, испытывая дикое смущение от собственного конфуза. Нет, всё-таки в его словах был намёк на мудака!
«Я еду!» – написала и мысленно надавала себя тумаков. Пора успокоиться, пока не наделала ещё больше глупостей, чем в эти самые секунды.
Тяжело давалось повисшее молчание. Я физически ощущала массу скопившихся несказанных слов, которые никто из нас никогда не решится произнести. Покосилась на бородача и поймала на его губах намёк на улыбку. Хоть кого-то гробовая тишина не нагнетала. Ощутила вибрацию в ладони и с облегчением открыла новое сообщение: «Я просил написать, когда будешь на месте…»
И следом: «Ты меня разбудила раньше времени».
Из груди вырвался смешок, который тут же подавила улыбкой и активно забарабанила по экрану телефона: «А-а-а-а! Спи тогда. Через пол часика напишу😊»
Неожиданно в уши ударила громкая музыка, заставляя непонимающе перевести взгляд на музыкальную установку. Что за звуки ада издавала эта чёртова машина?
– Что это? – скривилась от грубого голоса исполнителя и, прислушавшись, ударила ладонью по приборам. – Издеваешься, да?
Чарльз невинно убавил звук и пожал плечами:
– Я подумал, раз ты за немецкое качество, может, и музыку их слушаешь?
– Останови машину!
Не ожидала, что мужчина так просто нажмёт по тормозам и припаркует автомобиль у обочины. Оно и к лучшему! Дёрнула дверцу и в раздражении уставилась на непроницаемое лицо бородача, в немом вопросе приподнимая брови:
– Дверь открой!
– Никки, успокойся! – попытался вразумить, поворачиваясь ко мне корпусом. – Я полный профан в отношениях с женщинами, наверное, поэтому совершаю одну глупость за другой!
– Ты сделал это специально! Ты хотел вывести меня на эмоции – у тебя получилось! Открой дверь!
– Ты же с ним переписывалась, да? – спокойно спросил, игнорируя мои гневные взгляды. – Иногда я думаю, как бы всё сложилось, не отпусти тебя одну на музыкальный вечер Свена?
Непонимающе свела брови на переносице:
– Причём здесь музыкальный вечер?
– На нём же ты сблизилась с Томасом… Лина рассказывала, как вы переглядывались весь вечер.
Вот же сука! Навешала лапшу на уши добряку и живёт припеваючи с залётом под сердцем!
– Это случилось…
– Тем не менее, – твёрдо перебил мужчина, чему могла только порадоваться, ибо с языка намеривалась слететь очередная глупость. То, что сблизились мы в первый день знакомства, а я сошла с ума по Мудаку с первого поцелуя, – пусть останется тайной.
– Тем не менее, я и Томас не были лучшими друзьями ещё до тебя. Однако всегда поддерживали друг друга, чувствуя ту самую братскую связь. Сейчас же, Никки, о мире между нами речи идти не может.
Выдавила из себя подобие «оу-у-у», прежде чем громко фыркнуть. Оказывается, как хорошо жить, когда есть на кого свалить все беды! Да, мистер Миллер?
– Считаешь меня виноватой в вашем конфликте?
Чарльз пожал плечами и продолжил вести автомобиль, выезжая на проезжую часть:
– Глупо обвинять тебя, Никки, однако я не смогу общаться с Томасом, зная, что он с тобой. Да и он не захочет общаться, сомневаясь в твоей верности.
Громко расхохоталась и, дабы окончательно не разочаровывать мужчину, прикрыла рот пальчиками:
– Уж в чём, но в этом Томас может быть абсолютно уверен!
– Однолюбка?
Интересный вопрос, ответ на который так и не был согласован между разумом и сердцем. Повела плечом и порадовалась показавшемуся впереди зданию ресторана:
– Просто не рассматриваю тебя в качестве любовника.
Автомобиль остановился у главного входа ресторана, и я, не имея желания увеличивать минуты своего опоздания, поспешно покинула салон. Неожиданный ветер, своим холодным порывом разметал мои волосы по лицу, заставляя лихорадочно оправлять прическу.
– Спасибо, что подвёз! – заглянула в салон и на своё удивление обнаружила пустеющее водительское кресло. Чарльз обошёл автомобиль и встал рядом со мной, отчего была вынуждена отступить на расстояние вытянутой руки. Непозволительная близость с бородачом не смущала, скорее, раздражала.
– Почему, Никки? – спросил и, наплевав на личное пространство, обхватил руками мои плечи. – Почему не рассматриваешь меня в качестве любовника?
– Чарльз…
– Будь честной со мной. Я же сказал тебе правду? Скажи и ты!
Схватилась пальцами за руки мужчины, желая избавиться от захвата, и замерла, поймав его взгляд. На секунду показалось, что на меня смотрел Мудак, но нет. Его глаза – смесь терпкого виски и необузданной дерзости, когда глаза Чарльза – оттенки молочного шоколада. Никогда не любила молочный шоколад, уж слишком сводило зубы от приторности.
– Ты меня не привлекаешь, как мужчина. Ты не в моём вкусе, – настойчиво опустила руки бородача и сочувственно поджала губы. – Вот и правда.
Чарльз сощурился и потёр ладони друг о друга, будто избавляясь от теплоты моего тела.
– Твоя одержимость Томасом бессмысленна. Знаешь, почему? Он трахал женщин, чьими компаньонскими услугами я пользовался. Рьяно доказывал их порочность, – вернул мне сочувственную улыбку. – И твою доказал.
Неприятно. Слишком неприятно, что даже больно.
– Наказываешь?
– Быть порочной – уже наказание.
Проводила взглядом бородача и сдержалась, чтобы в след мигающим фарам автомобиля не показать средний палец. Пусть я не ангел, но и Чарльз сделал всё, чтобы лишиться своих пушистых крылышек.
Зашла в ресторан и обвела взглядом на удивление заполненный гостями зал, что было странно наблюдать в первой половине дня. Наш ресторан славился своей ночной жизнью: приглушённый свет, живая музыка, атмосфера романтики и любви, – всему этому быть, но только после шести часов вечера, когда я покидала заведение и не раздражалась множеством влюблённых парочек.
Однако сейчас влюблённых парочек было полно, будто переместилась во времени и очутилась на Дне всех влюблённых.
– Что за движуха? – поинтересовалась у бармена и, проигнорировав его отзывчивость, во все глаза уставилась на восседающего за чашечкой кофе мужчину. – А ты, что здесь делаешь?
Плейбой демонстративно оттопырил мизинец и отпил крепкий кофе, бровями играясь в сторону главного входа:
– Очень вкусный кофе, Никки. Почему Миллера не пригласила на чашечку?
Глазастый чёрт!
Невинно похлопала глазами и бросила пальто на ближайший барный стул:
– О чём ты?
– Мечешься между двумя братьями, кто больше предложит, а? – рассмеялся мужчина, заставляя почувствовать зарождающийся в груди гнев. – Двадцатка тысяч долларов для тебя не слишком много, да? Миллер поднял ценник?
Чего-о-о? Какие двадцать тысяч?
– Ты охуел? – прошипела и дёрнулась в сторону блондина, вызывая очередной поток смеха. – Молча пей кофе, пока не вызвала охрану!
– Молчу-молчу-молчу!
Эйтон спрятал улыбку за глотком напитка и неожиданно дал знак бармену, желая увеличить дозу терпкого состава более крепким вкусом. Несмотря на свою злость, не смогла удержаться от удивлённого возгласа. Кофе и алкоголь – это мощно.
– Ты бессмертный, что ли?
– Скорее сумасшедший, – поправил мужчина и, отставив чашку кофе в сторону, обратил всё внимание на стакан коньяка. – Присоединишься к застолью?
– В два часа дня?
– Моя религия такова: чем раньше начнёшь, тем на дольше растянешь удовольствие!
Усмехнулась и присела на стул, давай согласие на немой вопрос бармена.
– Не завидую твоей печени.
Эйтон рассмеялся, наблюдая, как я в нерешительности вертела стакан виски в пальцах. Дико хотелось утолить трёхнедельный голод, но до чего же жалко прерывать марафон начинающего зожника.
– Я, вроде как, бросаю пить.
– Правильно делаешь, – согласно кивнул Эйтон и, подражая змею-искусителю, опустошил свой напиток. – Но бросать надо постепенно, иначе сорвёшься!
К чёрту! Сделала долгожданный глоток и ощутила забытый огонь, разливающийся по телу, обжигающий горло и заставляющий в ту же секунду взбодриться. И гнев, и обида, – всё превратилось в фоновой режим, я намеренно фокусировалась на приятном тепле.
– Если Свен узнает – мне пиздец!
Эйтон рассмеялся:
– Ты боишься эту лапу?
Поддержала смех весельчака и взглянула на него другими глазами: без злости и предвзятости. Ну, бабник, ну, зудит у человека в одном месте… Не ставить же на нём крест?
– Свен кажется таким… – призадумалась и щёлкнула пальцами, вспомнив вылетевшее из головы слово. – Холодный! Свен такой холодны-ы-ы-й!
Очередной стакан был выпит до последней капли, прибавляя работу подуставшему бармену. Ещё! Ещё! Ещё!
– Ну, что это за характеристика человека, а? Он же не из холодильника вышел! – хохотнула, чуть не подавившись напитком, а Эйтон продолжал забавляться. – А Томас у тебя, надо думать, горячий? А я? Я какой?
Старательно оглядела вылизанный образ мужчины и не сдержалась – прыснула со смеху:
– Тёплый!
Прижалась лбом к холодной поверхности барной стойки и не могла остановить хохота, краем глаза наблюдая за подрагивающими губами блондина. В возмущении взмахнула руками, когда гад обделил вниманием мои «искромётные» шутки и уставился на задницу проходящей мимо официантки:
– Кобель!
Эйтон пригрозил пальцем:
– Любитель женщин! – неожиданно опустил взгляд на мои бёдра и что-то прикинул в своей одурманенной алкоголем голове. – Если тебя это успокоит, то твоя задница лучше будет!
– Кобель!
– В мире столько красивых женщин, Никки! Каждая, абсолютно каждая заслуживает внимания! Как я могу, хоть одну, обидеть?
– Да ты и не обижаешь…
– Потому что добрый человек! – поддакнул Эйтон и неожиданно приуныл. – Не представляешь, как одиноко среди пропащих друзей! У всех любовь! А кому остаётся, как ни мне, осчастливить прекрасную половину человечества? Всё на мне, Никки, всё на мне…
Замерла со стаканом у рта и медленно переварила услышанное:
– А Томас филонит?
Эйтон одарил меня взглядом а-ля: «Я должен отвечать на такие глупости?»
– Да всем известно, что он по уши влюблён в тебя!
Отставила стакан в сторону и поддалась корпусом вперёд, заглядывая в серые глаза:
– Кому, всем?
– Эй, парень! – позвал непонимающего бармена и уверенно кивнул мне, давая знак, что сейчас «всё будет». – Скажи, Томас любит её?
Готова поклясться, парень сдержался, чтобы не закатить глаза и не послать поддатое начальство к чёрту:
– Томас любит тебя, – покорно повторил бармен и поспешно удалился к другому концу стойки.
Закрыла лицо ладонями и глупо захихикала, чувствуя, как щёки приобретают алый оттенок. Любит… Одно слово, но сколько эмоций оживило внутри меня, заставляя хотеть то плакать, то смеяться. Вот бы это было правдой!
Эйтон продолжал причитать о своей несчастной роли, а я, точно в тумане, достала телефон из кармана джинс и увидела непрочитанные сообщения от Томаса. Кажется, я его игнорила и, кажется, его это чуть-чуть взбесило.
«Завтра в 19.00 возвращаюсь в Нью-Йорк»
«Остановлюсь в Four Seasons. Уверен, номер комнаты ты не забыла😉»
«Почему не отвечаешь на звонки? Ты добралась?»
«Ник☹»
Заблокировала экран мобильного телефона и прижала к ошалевшему сердцу. Улыбнулась. А ему не ответила.
***
Благодарно кивнул официантке и, растянувшись на стуле, задумчиво подпёр голову ладонью. Скорее по привычке пришёл на ужин, нежели испытывал потребность в еде. Мне, чёрт подери, кусок в горло не лез, только дикая жажда заставляла язык вязнуть и опустошить очередной стакан прохладной воды.
Услышал смех за соседним столиком и искоса поглядел на знакомого аудитора в компании симпатичной мордашки и её сговорчивой подружки. Помнится, в своё время он оказал мне услугу, предоставив всю подноготную одного богатого, но не шибко умного предпринимателя. И вот сейчас, припомнив свои заслуги, активно шантажировал, мол: «Составь компанию, чертяга! Не забыл? Ты у меня в долгу!»
– Скучаешь?
Перевёл взгляд на ту самую, не самую красивую, но самую бесстыдную подружку, которая умудрилась балансировать на задних ножках стула, лишь бы оказаться как можно ближе к моему столику. Аудитор, имя которого кануло в лета, как и мой перед ним долг, озорно подмигнул и похлопал по обивке свободного места.
– Скучаю, – не стал лукавить, обследуя лицо девушки и, не найдя ничего интересного в портрете, устало вздохнул. При виде косточек, обтянутых загорелой кожей и прикрытых облегающим платьем, всерьёз задумался об остывающем ужине. Даже аппетит появился, заставляя схватиться за вилку и нож. Что там на первое?
– Я могла бы тебя развеселить… – не унималась девушка, для которой моя трапеза не стала преградой – придвинулась ближе и томно взглянула из-под полуопущенных ресниц. – Поднимемся в номер? Уверяю, таких десертов ты ещё не пробовал.
С нескрываемым сожалением перестал терзать запечённую рыбу острым ножом и переключил своё внимание на неугомонную шлюху. Она – наглядный пример одной из причин, почему я презираю падших женщин. Они слишком тупы, чтобы не замечать намёков, и слишком глухи, чтобы не расслышать категорическое «нет»!
– Слушай… как там тебя? В общем, неважно, – махнул рукой и наклонился ближе, всё-таки не имея желания позорить глупую перед собравшимся народом. – Когда я хочу – я трахаю. Когда наперёд знаю, что у меня не встанет на девушку, как бы искусно она не вбирала член и мошонку одновременно – тут даже уговоры бессмыслены.
Девушка демонстративно увлажнила языком губы и вернулась к своей компании, чем вызвала новую порцию смеху аудитора. Сама же посмеялась над ситуацией, находя её скорее забавной, нежели неловкой. Да я бы сам посмеялся над шлюхой и, пожалуй, присоединился к столику аудитора, чисто для поднятия настроения, но вместо этого продолжал сверлить взглядом недоеденную рыбу.
В голову настойчиво долбились противоречивые мысли, отчего чувствовал болезненное покалывание в области затылка.
«Я переборщил!» – подобная херня вызывала головную боль и даже таблетки оказались бессильны в борьбе с заразой. Чёрт подери, я сам оказался бессильным в борьбе с черноволосой сукой. За первым поражением последовало второе, потом третье, но я стойко храбрился, принимая очередной удар. Поражение за поражением и сейчас, испепеляя взглядом непрочитанные сообщения, оказался готовым признать проигрыш в крупной войне.
Её молчанка – месть? Или же откровенный ответ на мою проявленную заинтересованность? Чтобы то ни было, у меня зачесались руки удалить к чёрту отправленные сообщения и стереть из памяти телефона всё, что хоть косвенно могло напоминать о Никки.
Подумал – сделал. Однако память сохранила цифры номера, побуждая вновь создать контакт и мысленно чертыхнуться. Если Стаффорд захотела вычеркнуть из своей жизни, то пусть имеет смелость сказать об этом в глаза. Иначе не отпущу.
Блядь! Я её не отпущу!
Встал из-за стола и направился к выходу, кивая доброжелательному персоналу на прощание. Уже поднимаясь вверх по лестнице на этаж забронированного номера, почувствовал вибрацию мобильного телефона и тут же остановился.
Это она. Объявилась. Сука!
Большим пальцем, нажимая на экран, чуть не раскрошил его в мизерные осколки, и скривил губы в подобие улыбки от прочитанного: «Ты в отеле?»
Два слова и чёртов вопросительный знак, на мои настойчивые попытки дозвониться. Первое желание – послать суку к чёрту, но я, блядь, скучал по ней. От осознания этого сильнее разозлился: «Да».
«Я тоже😉», – прочитал ответ и непонимающе нахмурился. Что значит «тоже»? «Тоже» в своей каюте за семьдесят долларов или всё-таки приехала меня навестить?
«: – * «, – открыл очередной смайлик и разозлился ещё больше. Нахуя эти игры?
Стремительно преодолел оставшиеся этажи и с сожалением обнаружил дверь своего номера запертой. Когда открыл с большем разочарованием обвёл взглядом пустое помещение, в котором не оказалось ни намёка на присутствие черноволосой.
Ну и чёрт с ней!
В раздражении снял пиджак и, скомкав ткань, бросил на кровать. Взбесила! Сел на край постели и сцепил пальцы в стальной замок, чувствуя, как в груди в бешеном темпе грохотало сердце. То, что испытывал, была вовсе не злость. Это ярость. Ядерная, до помутнения в глазах болючая ярость, которая с каждой минутой увеличивалась до пределов неминуемой катастрофы.
Десять минут позади, а суки нет. Неужели запряталась в своей каюте, зная, что я вернулся в город? Протёр глаза пальцами, стараясь избавиться от яростных вспышек, искажающих изображение, и подивился своей безрассудности. Помнилось, я в своё время прямиком из аэропорта рванул спасать честь и достоинство пьяной, ничего не соображавшей Никки.
Усмехнулся и поднялся с кровати. Что же, каждый из нас расставил приоритеты.
Закрыл дверь номера и спустился вниз, где из зала блуда и веселья раздавалась громкая музыка. Каждый вечер в отеле «Four Seasons» гостей ждал незабываемый аттракцион популярной музыки, моря шампанского и изысканных закусок, к которым я, по своему обыкновению, относил эскортниц. Намеривался пройти мимо разгулья, манящего своей порочностью, но чёрт дёрнул остановиться в дверях и заглянуть внутрь.
Приглушённый свет переливался в обилии драгоценностей, которыми увесили себя женщины, и в крупных запонках мужчин, вышагивающих по залу с улыбками довольных котов. Может, забить на ночные посиделки в компании крепкого алкоголя и попытаться насладиться… ну, хоть той, в серебристом платье?
Пучина всеобщего веселья с радостью приняла меня, однако я не разделял мнимого счастья. Прошёл к бару и заказал порцию коньяка, взглядом обводя всех присутствующих. Половина знакомых, в своём пьяном бреду, если и пытались, то не могли разглядеть меня из-за грудей своих кукол. Оно и к лучшему: меньше всего хотелось притворных улыбок и пустых разговоров, на время которых приходилось бы отрываться от напитка.
Почувствовал вибрацию в кармане джинс и в раздражении отыскал глазами девушку в серебристом. Ещё одно уведомление мобильника и, клянусь, трахну незнакомку в кабине туалета.
– Блядь! – процедил сквозь зубы, когда очередная порция вибрации отдалась дрожью в теле, и сделал всё возможное, чтобы не прочитать сообщения.
Отошёл от бара и направился точно к цели – многообещающей фигурке, облачённой в соблазнительное серебристое платье, и на ходу перехватил с подноса официанта два бокала шампанского. Голова дико раскалывалась, а золотистые пузыри лишь усугубили ситуацию, однако мне удалось растянуть губы в своей фирменной улыбке.
Девушка обернулась именно в тот момент, когда я успел подобраться достаточно близко, чтобы она от неожиданности испугалась. Смущённо рассмеялась внезапной близости, позволяя оценить недурную внешность, и сделала шаг в сторону. Нет уж, я не собирался проходить мимо.
– А я к тебе, – озорно улыбнулся и протянул бокал. – Захотелось угостить красивую одинокую девушку шампанским.
Огляделся вокруг и наклонился ближе к очаровательной мордашке:
– Ты же одна?
– Уже нет, – с нескрываемым удовольствием приняла бокал, нарочно касаясь острыми пальчиками моей руки. – Сабрина.
Не успел представиться в ответ, чувствуя очередную вибрацию мобильного телефона. Что-то Никки подозрительно активировалась.
– Томас.
– Томас Майер, я знаю, – удивила девушка, или как там её по имени, и спохватилась объяснить. – Видела тебя на дне рождения Эйтона Хилла.
– А-а-а…
Чёрт бы побрал эту Никки! Не выдержал – достал из кармана джинс мобильный телефон и открыл непрочитанные сообщения.
– Жалко, тогда не довелось познакомиться! – продолжала отвлекать девушка, но безуспешно – всё моё внимание было устремлено на изображение длинноволосой дьяволицы, запечатлевшей себя через зеркало во всю стену и облачённой в непозволительно обтягивающее платье. Бордовое платье. И, правда, дьявол! Пригляделся и почувствовал, как от напряжения активно пульсировала венка на левом виске. Попалась!
– Приятного вечера, – скомкано бросил девушке и поспешил по направлению к специально оборудованному коридору с несколькими плотно закрытыми дверьми. На память открыл дверь и угадал, застывая на месте при виде смольного водопада волос, спускающегося по горделивой осанке. Перевёл взгляд на отражение в зеркале и встретился с чёрными глазами, поблёскивающими в приглушённом свете. Чёрт подери, она в том самом платье. Она безумно красивая. И это её улыбочка на губах – самое очаровательное, что я видел в жизни.
– Привет, – прошептала Никки, но в тишине комнаты прозвучало слишком громко, отрезвляя от оцепенения и заставляя приблизиться к ней. Вся злость превратилась в ничто, будто минутой ранее не желал послать к дьяволу девушку и забыть её имя. Уже никогда не забуду.
– Привет, – в унисон произнёс и прикоснулся ладонью к очерченной шёлковой тканью платья талии, впечатывая аппетитные изгибы в свою грудь. Проследил за роем мурашек на сатиновой коже и с улыбкой поймал взгляд девушки. Восхитительная реакция.
– Помнится, именно здесь я залепила тебе пощёчину, – характерно опустила взгляд на мои наглые прикосновения. – Напрашиваешься на ещё одну?
Покачал головой и уткнулся лицом в затылок черноволосой, втягивая в лёгкие цветочный шлейф аромата. Не приторный парфюм, а именно её аромат, которым пропитан каждый дюйм нежнейшей кожи.
– Я скучал, – признался и позволил девушке развернуться ко мне лицом, с наслаждением всматриваясь в идеально очерченные скулы, упрямо вздёрнутый носик, пухлые манящие губы и широко распахнутые глаза, зрачок которых хоть и был чёрным, но мне удалось рассмотреть болотный оттенок ободка.
– Правда, скучал?
Вместо ответа коснулся губами краешка малиновых губ, испытывая дикое удовольствие от прикосновения к сочной мякоти, будто пробовал на вкус спелую малину. Исцеловал каждую клеточку любимого десерта и признался сам себе – мне плевать на глупые шутки друзей, их подколы про любовь и семейный очаг. Пусть кретины забавляются, а с меня хватит – больше не поведусь на их провокации – две недели тоски и мысленных скитаний достаточно. Пришла пора вдоволь насладиться любимой ягодой.
– Почему сразу не написала, что приехала? – не сдержался от упрёка, ладонями царапаясь об острые скулы девушки.
– А почему до тебя сразу не дошло, что я на нашем месте?
Оглядел помещение и мысленно покрутил пальцем у виска. Судя по возмущённо надувшимся щекам Никки, мой порыв был вовсе не мысленным.
