Текст книги "Дороги, ведущие в Акарам (СИ)"

Автор книги: Дарина Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Пошла вон, – приказал Ян.

Аглае захотелось сбежать, а Кассандра, не отпуская руки товарки, упрямо ступила вперед и закрыла девушку собой.

– Она наша сестра, хозяин. По всем правилам наша, – на повелителя шишимора не глядела, но голос прозвучал твердо, не дрогнул.

– Я не собираюсь ее забирать, а теперь исчезни.

Кикимора поклонилась и бесшумно удалилась. Все, что могла, она сделала.

– Посмотри на меня, девочка, – распорядился князь.

Аглая взглянула и не выдержала: упала на колени, низко склонив голову. Что происходит она и сама понять не могла, словно что-то незримое ударило обухом, вдавливая, подчиняя.

– Вставай, – окликнул правитель Акарама, девушка даже не пошевелилась. – Не позорь сестер. – Добавил он язвительно, а "сестер" и вовсе выплюнул, как что-то непотребное.

Стиснув зубы, Аглая поднялась на ноги, выполняя приказ. Не могла не выполнить.

– Ты сказки любила слушать, девица?

– Да, хозяин, – ответила растерянно. Говорить оказалось сложно, неведомая мощь прижимала к земле, как ураганный ветер склоняет тонкие былинки.

– Невнимательно слушала. Люди от тебя отказались три раза, а нежить назвала своей. Только тебе соврали. Шишиморы никогда всей правды не расскажут. Ты такой, как они, станешь, лишь когда потеряешь душу. Утратишь право вновь вернуться в этот мир, и все начать заново. Только тогда ты превратишься в полноценную кикимору. Помни об этом.

Князь скрылся на просторах иных троп, а девушка опустилась на землю и заплакала. Отшатнулись солдаты, в полевом шатре кашевар уронил чашку с водой…

Выбежала прятавшаяся за пологом кустарников Кассандра, потянула прочь с людских глаз в лесную чащу. Прижала к себе, погладила по спутавшимся волосам и незаметно ушла. Как для нежити, она принимала слишком много участия в судьбе подопечной.

Над лесом раздавался тоскливый вой… А чей – не понять. Зверя ли, нежити? На поле будущей брани давилась слезами та, что уже не была человеком, но и шишиморой все же не стала.

А поздно ночью, когда слезы иссякли и уставшая, опустошенная девушка укладывались спать, Кассандра отозвала ее в сторонку. Взглянула дивными зелеными очами, грустными и серьезными.

– Помни о том, что услышала. Для меня уже поздно, а ты помни.

– Ты когда-то была человеком?

– Мы все, наверное, но многие предпочитают забыть то время. Я в пятнадцать молодая была, глупая. Топиться на болота пошла, от несчастной любви, – она саркастически улыбнулась. – Подруги к тому времени замуж вышли, а меня красотой Небесные Владыки обделили: худая, высокая, нескладная. Я несколько лет на одного молодца заглядывалась, мечтала тайком, только он другую выбрал.

Шишимора замолчала. Ни боли, ни горечи – лишь констатация факта.

– Ты поэтому такая красивая? – тихо спросила Аглая.

– Поначалу – да, потом просто срослась с этим обликом. Пожалуй, он – все, что осталось от моих прежних надежд и стремлений. Не хочу терять эту крупицу, – голос дрогнул, едва уловимо, на короткий миг.

– Он мог бы стать твоим, правда? – прошептала незадачливая сборщица ягод. – Ты бы смогла его вернуть. Кто такой откажет?

Кассандра печально вздохнула:

– Мог, и не он один, только кикиморам не нужны человечьи мужчины.

Она развернулась и пошла прочь, увлекая за собой зеленый туман.

– Постой. Скажи, как я пойму, что черта пройдена?

Шишимора скользнула обратно, взяла за руку и приложила ладошку Аглаи к груди.

– Душа больше не будет болеть, но и любить ты уже никогда не сможешь.

Девушка вздрогнула, словно от удара.

Забившись между корней исполинского клена, Аглая просидела всю ночь без сна, вспоминая. Нет, сейчас еще идет война, она не предательница и не побежит с поля боя. А как иначе назвать решение отказаться от чар? Отпустить туман и снова стать беспомощным человеком? А вот, когда они победят… Тогда она вернется. Больше никогда не любить – слишком большая цена за колдовство. Слишком.

Война закончилась через два дня. Юная шишимора выдержала один. Растревоженная душа затосковала по родителям, братьям и сестрам. По временам, когда все казалось таким простым и понятным. Незримая нить, соединяющая с прошлым, натянулась, заныла, позвала за собой.

Аглае ведь никто не запрещает наведаться домой, сказать: "Я не ведьма, я скоро вернусь". И спросить с затаенной надеждой: "Вы ведь меня ждете?"

Туман скрыл молодую кикимору от посторонних глаз. С помощью чар, дорога заняла около двух часов.

…Они встретились на окраине луга. Там, где, куда ни глянь, сено, собранное в скирды. Взгляд Аглаи зацепился за одну, перекошенную на бок, раскуроченную, без верхушки. У ее подножия лежала рубаха, платок и сарафан, а на них сплелись два обнаженных тела.

Юная шишимора хотела убежать, но почему-то застыла на месте, запоминая… Руки вдовы Гайшай, оставляющие на спине Федора красные полосы, распущенные черные волосы, размеренные движения…

Аглае хотелось выть, но горло сдавило, стало мучительно не хватать воздуха. Колдовской туман взметнулся, окутал плотнее, заставляя дышать, не позволяя упасть, теряя сознание. Четкие линии расплылись, скрылись за пеленой слез. Чары помогли сделать шаг, а за ним еще один. "Не хочу это видеть, не хочу помнить" – закричала она мысленно с горечью, отчаянием. Лопнули незримые нити, вспыхнул крошечный огонек болотного фонарика. Пока слабенький, едва заметный, но засиял он без традиционных ритуалов, вдали от коварных топей – обители шишимор. Так порой случалось.

Всем своим существом Аглая потянулась к новорожденному огоньку, и зазвучали первые аккорды колдовской песни. Боль уходила, сменяясь отстраненным спокойствием. С каждым шагом девушка все больше походила на кикимор, отбрасывая человеческий облик и восприятие мира, словно ненужную шелуху. Глаза засияли насыщенной зеленью, как и у всех шишимор, стан обнимали вихри тумана.

В грядущий бой Аглая пойдет вместе с сестрами, не за их спинами, как прежде, а наравне. Зазвенят чародейские мелодии, расстелится послушный туман, и наступит время запретного колдовства. Ее время.

Княжество Акарам,

вторая неделя зорничника 69-й год

Демон справедливо полагал, что княгиня не станет с ним разговаривать. По этой причине он избрал нестандартную тактику привлечения внимания. Ну что сказать? Инкуб, оккупировавший территорию за воротами княжеского замка, как и все представители этого племени, был великолепен. Жгучий брюнет с темно-серыми, словно грозовое небо, глазами, идеальной фигурой и звериной грацией. Пел он изумительно: хоть сразу выпускай на сцену Большого театра Тарина, куда не брезговала захаживать даже высшая аристократия. Репертуар подобрал приличный: баллады и романсы, без политических подоплек и трактирных словечек. Изящные, длинные музыкальные пальцы непринужденно порхали по струнам гитары.

Короткого знакомства с нежитью для Алисы оказалось достаточно для составления о ней исчерпывающей характеристики. Просто так, без какой-либо выгоды, нежить ничего не делала. Поэтому, памятуя просьбу предыдущего демона и мечтательную улыбку, с которой он вспоминал леди Ришель и деревенских девок, в первый день бесплатного представления Алиса даже не приблизилась к воротам.

Инкуб пришел следующим утром, словно ему было назначено, устроился на прежнем месте, заиграл. "Красиво", – не могла не отметить молодая женщина. Она сидела во дворе, делая вид, что читает книгу, изредка поглядывая на незваного гостя. Гитара пела и плакала. Играя романс, демон улыбался, а когда мелодия сменилась, в уголках его рта появилась горькая складка. Порыв ветра взметнул волосы, закрывая глаза, но инкуб даже не пошевелился, чтобы убрать досадную помеху. Его пальцы лихорадочно перебирали струны. Так, будто в мире нет ничего важнее, и если он прервется хоть на мгновение, то небо рухнет на землю.

Княгиня подумала, что нежить так играть не должна. Не вписывались звучащие мелодии в составленную характеристику. Алиса решительно оставила лавочку и направилась к калитке.

Мелодия не оборвалась, нет. Последние ноты отзвучали мягкими, нежными переливами. Инкуб низко поклонился. Волосы взметнулись вороным крылом. Алиса поймала себя на том, что любуется непрошеным визитером, как картиной. Изумительно, нереально красивой, будто заснеженные горные пики, что изображены на холсте. Наверное, на мужчин так не смотрят, но иного отклика в ее сердце не возникло, как и притяжения. Гитара заслуживала куда большего внимания, чем ее хозяин. Старенькая, но бережно хранимая. А говорят, вещи не имеют для нежити никого значения. Выходит, сведения устаревшие.

– Позвольте представиться, Мэйнард. К вашим услугам, повелительница.

– Вы чудесно играете, но, боюсь, князь не оценит.

– Вы правы, – горестно кивнул демон и бесхитростно добавил: – Но я пришел к вам.

Алиса почувствовала глухое раздражение. Ну вот, началось.

– Вы всех дам развлекаете концертами?

– Зачем? – изумился инкуб. – Мне достаточно посмотреть и поманить – больше ничего не нужно. Я играю для себя, а эти дни – для вас.

– Что вам нужно, Мэйнард? Я не буду выпрашивать у мужа преференции. Не нужно рассказывать про ограничения и тоску за прекрасным.

– Я пришел не за этим.

– А за чем же?

– Если я скажу просто поговорить, вы ведь не поверите?

– Верить нежити? – она иронично изогнула бровь.

– И то правда, – вздохнул похититель сердец дев любых мастей и сословий. В глазах поселилась грусть, и что-то подсказало Алисе, что грусть эта искренняя, не наигранная. – Прогоните?

Княгиня заколебалась, а подданный опустился на одно колено и склонил голову.

– Я могу его пригласить? – тихо поинтересовалась молодая женщина у офицеров охраны.

– Если согласится на печать полного подчинения, – после мгновения раздумий отозвался один из напарников. Ситуация складывалась нестандартная, а рисковать, даже с учетом наличия у государыни Стража, офицер не желал.

– Соглашусь, – не поднимая головы, откликнулся Мэйнард.

Младший из охранников удивленно присвистнул, пристально оглядывая демона:

– Он в чем-то слишком заинтересован, раз готов пойти на такие меры.

– Согласен, но с условием, что после разговора печать будет снята, – поправил инкуб.

– Расскажите подробнее о печати, – попросила Алиса.

– С ней он не сможет использовать силу нежити без вашего разрешения и будет делать все, что прикажете.

– Что ж, пусть будет так. Сегодня вы мой гость.

– Пообещайте, – напомнил Мэйнард.

– Даю слово: печать будет снята, когда вы покинете территорию замка.

– До заката солнца, – дотошно уточнил непрошеный визитер.

– До заката солнца, – дополнила Алиса.

– Руку, – приказал офицер.

– Я допущу печать княгини – не вашу, – жестко произнес демон, выпрямляясь в полный рост. Серые глаза потемнели, словно в небе собрались предгрозовые тучи и вот-вот грянут басы грома да запляшут серебряные клинки молний.

С третьей попытки Алиса запомнила и символ, и слово. Инкуб послушно протянул ладонь сквозь ажурные прутья. Тонкие пальцы вывели прихотливые изгибы линий; как крышка гроба упало колдовское слово. Хриплый выдох вырвался сквозь стиснутые зубы.

– Проходите, – пригласила молодая женщина, открывая калитку.

Мэйнард отлепился от ворот, прислушался к себе, изумленно выдохнул, не замечая тех перемен, без которых не обходилась практически ни одна печать. Он не стоял на коленях, не целовал чужие сапоги и не исполнял какие-либо иные тайные желания. Сколько не оговаривай условий перед наложением печати, если хозяин захочет, все равно найдет лазейку. Придумает, как унизить, вытянуть больше пользы и продлить время служения, а то и вовсе не отпустить. Недаром рядом с "печатью" присутствовало слово "полного". Самая надежная гарантия лояльности нежити и самое страшное для нее бремя.

Алиса свернула к беседке и кивком указала гостю на лавочку. Офицерам пришлось выдержать дистанцию. Опасность вверенному объекту не грозила, а инкуба интересовала конфиденциальность. Крис устроился между подругой и непрошеным гостем. Печать печатью, но так надежнее. А то ходят тут разные, да чужое время крадут. Если бы Мэйнард мог прочитать мысли "малыша", то изрядно позабавился бы: в таком его еще не обвиняли.

– Спасибо за приглашение, – первым заговорил демон. – Князь… эээ… строгих моральных правил и нас слегка недолюбливает.

Алиса невольно рассмеялась. Слегка? Ну-ну.

– Что вы хотели, Мэйнард? Только не нужно снова повторять "Просто поговорить". Это не стоит того риска, которому вы себя подвергаете.

– Кто знает, – странная улыбка коснулась губ инкуба. Хозяйка темных пустошей нахмурилась, и гость больше не стал испытывать судьбу. – Я хотел познакомиться с женщиной, которая изменит привычный мир, и понять, как жить дальше. Останется ли в новом Акараме место для таких, как я.

Алиса опешила.

– О чем вы?

– Князь захочет нас уничтожить, – спокойно, словно речь шла об изменении погоды, пояснил Мэйнард. И, не дав собеседнице опомниться, поинтересовался: – Вы знаете, от чего зависят возможности одаренных магией?

– От величины резерва?

– Это верно лишь по отношению к силе. Есть такое замечательное слово: невозможно. Раньше мой повелитель смутно представлял, что подпадает под категорию невозможного. Сейчас, благодаря вам, окончательно уверился: такого попросту нет. Он захочет передать детям другой Акарам, тот, в котором не останется места для нежити. Где князь будет просто править, а не удерживать голодную свору, каждый год рискуя жизнью при проведении ритуала. Ян не первый, кто попытается это сделать, но у него может получиться. Новый мир без гарпий, кикимор, чиан-ши – звучит, правда?

Да, но не для сидящего напротив подданного.

– И зачем ставить в известность меня? На что вы рассчитываете? Не лучше ли попробовать помешать, остановить? Если ваши догадки хоть немного приближены к реальности.

– Нежить такими раздумьями не заморачивается. Я – печальное исключение. Остальных бесполезно предупреждать: не поверят. Остановить? А можно ли остановить вращение земного шара, восход солнца? Пока вы будете любить и ждать, его никто и ничто не остановит.

– Так просто? – растерялась Алиса, менее всего ожидающая услышать подобные слова от демона.

– Просто? – инкуб рассмеялся, но от этого смеха повеяло горечью, словно на язык попал растертый лист полыни. – Сохранить любовь не просто, но вы знаете, что такое одиночество.

– Вы любили? – спросила она тихо.

– Нежить не способна на чувства, лишь читать их отблески в душах людей, – честно ответил Мэйнард.

Княгине почудилась в его голосе грусть. Ладонь молодой женщины, поглаживающая Кристофа, замерла.

– Я слишком гордый, чтобы принимать жалость, – покачал головой гость. – Не нужно.

Алиса смотрела в серые глаза, забыв о том, что перед ней сидит монстр. Хозяйка Акарама не хотела, чтобы он однажды исчез. Сердце приняло невероятную догадку демона. Все родители стремятся передать детям лучшее, а Ян безумно любил их еще не рожденных малышей. Княгиня попробовала представить Акарам без когда-то пугающих, а теперь ставших привычными тварей. Жуткие морды перед мысленным взором исчезали одна за другой, но заглянувший на огонек инкуб был слишком не похож на своих собратьев.

Следующий вопрос сорвался с губ невольно. До того, как гость начал отвечать, молодая женщина и вовсе не заметила, что задала его вслух.

– Скажите, как это – жить вечно?

– Страшно, – тихо произнес Мэйнард. – Страшно, что однажды все закончится. Мы не бессмертны. Только человеку дано право прожить десятки жизней, вновь и вновь возвращаясь на эту землю. Многие из нас предпочитают забыть, что появились в этом мире и обрели силу лишь благодаря людям, как и о том, что создатели однажды могут нас уничтожить, и для этого им просто не хватает единства. Но я помню, Алиса.

Ее имя, вместо принятого официального обращения, прозвучало удивительно естественно. Нежить не усложняла себе жизнь человеческими иерархиями. Она спокойно называла имена или заменяла их на "Хозяин", "Повелитель", как кому больше нравилось.

Повисла звенящая тишина. Слишком много сегодня было сказано.

Гитара сама собой скользнула в руки инкуба, пальцы заскользили по струнам, рождая новый мотив.

– Ай, то не пыль по лесной дороге стелется.

Ай, не ходи да беды не трогай, девица.

Колдовства не буди,

Отвернись, не гляди…*

*Мельница «Невеста Полоза»

Когда смолкли последние аккорды, княгиня смотрела на куст роз, но едва ли его видела. Мэйнард чувствовал себя мотыльком, летящим на огонек свечи, однако все равно не желал останавливаться.

– Я хочу измениться, – признался инкуб. Демоны коварны и скрытны, но сегодня рушились привычные каноны. – Позвольте иногда приходить.

– Зачем я вам?

– Вы ключ к переменам. Рядом с вами я смогу понять, как стать частью нового мира.

– Не слишком ли рано об этом говорить?

– Потом может быть поздно.

– Я хочу услышать правду. Зачем я вам?

– Я не лгал. Да, через месяц все может измениться, но сейчас все, сказанное мной, правда. Пожалуйста, Алиса, я не буду мешать.

– Если князь разрешит.

– Благодарю, – улыбнулся гость.

Страшное он все-таки существо… И почему люди так улыбаться не умеют?

Снять печать не составило проблем. Облегченного вздоха демона, обретшего свободу, княгиня не заметила. Кто бы ни налагал печать, для нежити это нелегкое испытание.

Пересмотрев прежние планы, молодая женщина направилась в библиотеку. Как оказалось, она знала об обитателях Акарама непозволительно мало.

Княжество Акарам,

первая неделя руена* 69-й год

*сентября

На разговор с мужем инкуб выделил Алисе две недели и на третью вновь появился около замка повелителя темных пустошей. Стук дверного молоточка заставил княгиню оторваться от раскатанного на столе теста. Торопливо ополоснув руки и стянув фартук, молодая женщина забралась на услужливо подставленную мантикором спину.

Крис промчал до крыльца с ветерком и с радостью продолжил бы марафон до ворот, но Алису смутил топот ног. "Малыш" вздохнул и перешел на шаг. Его мнение, что господам офицерам не помешает небольшая пробежка, не совпадало с позицией хозяйки.

Мэйнард ждал у калитки, великолепный и безупречный, если закрыть глаза на его сущность. За спиной инкуба выглядывал чехол с гитарой.

– Алиса? – взволнованно произнес демон после приветственного поклона и впился в женщину жадным взглядом.

– До первого нарушения.

– Вам не о чем волноваться, – заверил гость, вновь кланяясь.

Он прекрасно понимал, что значит переданное предупреждение и что может сделать владыка Акарама с тем, кто, нет, не дотронется, а лишь косо взглянет на его жену.

– Печать? – уточнил инкуб, переступая порог.

– Нет необходимости.

– Благодарю.

Демон улыбнулся. Княгиня подумала, что такие улыбки следует запретить: слишком легко потерять голову, забывая, кто перед тобой. Крис фыркнул и подвинулся ближе, лизнул ладонь. Руку Алиса тут же одернула, осуждающе глядя на "малыша". Он весело взмахнул хвостом с неимоверно полезным жалом.

– Я печенье пеку, так что вам придется поскучать на кухне, – после короткого раздумья, решила княгиня.

Кухней инкуба оказалось не испугать. Он устроился подальше от охраны и так, чтобы не мешать хозяйке. Готовка потекла привычной чередой, а нарезанные кругляши занимали свое место на противне.

– Сыграете что-нибудь? – спросила молодая женщина, обернувшись к необычному гостю. По ее правой щеке тянулся мучной след, в руках замерла перепачканная тестом кружка, которую украшала роспись алыми маками.

Мэйнард неожиданно понял, что ему нравится. Нравится быть рядом, любуясь вещами, прежде казавшимися бессмысленными и пустыми; нравится игнорировать разлитое в воздухе, но тщательно спрятанное от княгини недовольство господ офицеров… По их мнению, нежить нужно гнать взашей от ворот, но спорить с государем? Такого они себе позволить не могли.

Инкуб коснулся струн и заиграл веселую, заводную мелодию, подслушанную в одном трактире. Ему показалось, что выбор хороший, правильный. Улыбка княгини подтвердила догадку.

Запах выпечки, прежде для демона ничего не значащий, ему тоже понравился, а вот вопрос застал врасплох:

– Чай с печеньем будете?

– Я?

Алиса утвердительно кивнула.

– Нет, мне не нужно, я ем… другое.

Впервые на протяжении сотен лет Мэйнард испытал сожаление. Кажется, так люди называют это чувство.

Стук дверного молоточка заставил молодую женщину удивленно изогнуть бровь. Гости не такое частое явление, а здесь второй визит за один день. В этот раз к воротам она отправилась не спеша, без помощи Криса. Мантикор вышагивал впереди, а охрана с демоном выстроилась за спиной.

– Алиса, – радостно закричала Адель, едва княгиня появилась во дворе. Тифон приветственно клекотнул. – К тебе можно? Папа знает.

– Ты как раз вовремя.

– Вовремя для чего? – как можно беззаботнее поинтересовалась юная путешественница, старательно скрывая проклюнувшееся беспокойство. Просто Алиса почти слово в слово повторила приветствие соседки тетки Марты, после которого она награждала загулявшего сына розгами или работой. Под настроение.

– Для чая и выпечки.

– Ааа-а, – выдохнула девочка. – Я тебе яблоки принесла. У нас в саду пять сортов. Скажешь, какой больше нравится. Но отдам только в доме. Так папа велел. Тебе нельзя поднимать тяжелое, нервничать и переживать. А мне – надоедать, путаться под ногами, задавать глупые вопросы и… Знаешь, там был такой длинный список, что я все пункты не запомнила, – она виновато вздохнула.

– Надеюсь, запрет на чаепитие в перечень не включен?

– Нет, – просияла Адель, удобнее перехватывая корзину, которую не доверила Тифону.

Грифон лишь насмешливо щурился. Хочешь тащить? Вперед. А я подожду. Это путешествие тебе, конечно, далось легче, но не будем себя тешить иллюзиями. И про выпитое зелье я тоже знаю. Посмотрим, что ты скажешь, когда закончится срок его действия.

Впрочем, от почетной обязанности носильщика девочку быстро и профессионально избавили офицеры. Заодно и незаметно проверили содержимое корзинки. Тоже самое проделал и домовой. Разве можно доверять людям в таком серьезном вопросе? Алиса не догадывалась и о половине принятых мер безопасности. Не изведавший горечи потерь назвал бы князя Акарама параноиком, но Ян просто делал то, что должен делать каждый мужчина: обеспечивал безопасность своей жены. Жизнь обрывается быстро и легко, а вернуть ее невозможно.

Мэйнарда Адель заметила только около клумбы, перед ступеньками на крыльцо. Вернее, он позволил себя рассмотреть, выступив из-за спин охранников, когда девочка налюбовалась недавно распустившимися бутонами.

Алиса впервые увидела, как дамы обычно реагируют на инкубов. Юная гостья поправила растрепавшуюся в полете прическу (прежде ее состояние Адель не волновало) и с глупой улыбкой шагнула вперед. Демон чуть слышно выругался и отвернулся. Еще несколько секунд мечтательная поволока туманила взор, а потом вмешался Тифон. Клюв нежно, как искренне считал грифон, прихватил плечо хозяйки.

– Ай, – взвизгнула девочка, отпихивая питомца и прозревая. – Нежить? – с обидой выдохнула Адель, осознав, кто перед ней. – Что оно… он здесь делает?

Пока Алиса обдумывала ответ, грифоновладелица вспомнила папину лекцию о том, как должны себя вести приличные девочки, если хотят летать в гости, и, потупившись, пробормотала:

– Извините.

Что-либо ответить хозяйка не успела.

– Я, пожалуй, пойду. С вашего разрешения, – отозвался инкуб.

– Я провожу, – сказала княгиня гостю и обратилась к охране: – Подождите здесь.

Адель виновато вздохнула, офицеры в душе порадовались. Правильно, пусть уходит. Нечего ему здесь делать.

– Спасибо, Алиса, – серьезно произнес демон у ворот, а потом спросил с затаенной надеждой: – Вы позволите обращаться на "ты"? Простите за дерзость.

– Позволяю, – улыбнувшись краешком губ, сказала молодая женщина.

– Благодарю, – Мэйнард низко поклонился и исчез. За воротами остался лишь ветер, играющий сорванным с дерева желтым листом.