Текст книги "Дороги, ведущие в Акарам (СИ)"

Автор книги: Дарина Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Изольда торопливо отвернулась и порадовалась, что так и не сняла капюшон. Чары Марианны скоро истощатся, и ее схватят… "Изморъ" или Акарам?

Сказать, что просьбе леди ар Мориньер удивились? О нет, чиновники пребывали в шоке, мгновенно сменившимся безумной радостью. Более совестливый молодой человек попробовал отговорить ненормальную, но коллега его быстро отправил по срочному поручению. Не прошло и десяти минут, как документы были оформлены. Теперь инцидент с побегом одной из дев не грозил чиновникам плахой. Общее количество сошлось? Сошлось. Остальное – детали.

Изольду провели к толпе девиц, рыдающих и пьющих успокоительные капли. Несчастные готовились к съедению тварями. Присутствующие рядом родственники только усугубляли истерику.

Изольда выделялась, словно лев в стае овец. Впрочем, что удивительного – она приняла решение сама. Остальных отобрали княжеским указом. Дочерей забирали у лордов, продемонстрировавших недовольство монаршей политикой. С формулировкой пришлось хорошенько извернуться, но дело того стоило.

Под звуки торжественного марша леди, спешно приведенных в товарный вид, вывели на площадь и выстроили на помосте.

У делегатов из Акарама не росли рога и когти, от жителей Арвеса мужчины, облаченные в военную форму, отличались лишь загаром. На "цвет нации" они взирали с легким изумлением и растерянностью. Холодок, пробежавший по спине, заставил отвлечься от чужестранцев. Ведьмак лорда ар Сонейра стоял во втором ряду зевак и зло, предвкушающе улыбался.

Изольда стиснула зубы, призывая на помощь все свое самообладание. В душе вспыхнула ярость, страх остался на Тропе Мертвецов.

После короткого совещания один из подданных Акарама поднялся на помост и строго спросил:

– Здесь есть кто-то добровольно?

Девицы обреченно закивали: сказать правду никто не рискнул. Степан Соколов поморщился. Офицеров учили видеть ауру и чувствовать ложь, но здесь все ясно и без особых умений. Молодой военный пошел вдоль строя северянок, задавая один и тот же вопрос, а потом звучало холодное: "Свободна"

Изольда не удержалась и посмотрела на ведьмака. Он выжидал, как коршун, на миг замерший для нанесения смертельного удара.

– Добровольно, – без сомнений и колебаний ответила леди ар Мориньер.

Она взглянула в глаза иностранца – и офицер пропал. Сколько они стояли безмолвно? Мгновение, вечность? От волнения (вдруг прогонит?) у Изольды перехватило дыхание. А Степан… Он не знал, что так бывает, даже предположить не мог. А сердце мужчине больше не принадлежало…

– Леди, выходите за меня замуж. Я для вас все, что угодно, сделаю.

Сначала она не поверила, подумала: ослышалась. Но офицер ждал ответа и смотрел так, словно решалась судьба всего мира.

– Соглашайтесь, леди. Вы об этом никогда не пожалеете.

"Батюшка, даже мертвый, вы держите слово. Я могу выбрать сама".

– Все что угодно? – медленно выговорила Изольда. – Справедливое наказание для убийц моей семьи.

– Согласен. Спасибо, леди?..

– Изольда ар Мориньер.

Он поднес ладонь невесты к своим губам, опьяненный от внезапно обретенного счастья.

На тихий свист прибежал пушистый зверь неизвестной породы.

– Охраняй.

Мантикор сначала фыркнул, а потом потянулся к руке девушки и лизнул шершавым языком. Раз, другой, третий…

– Не бойтесь, он друг. Самый верный и преданный из всех, что существуют.

Изольда почему-то поверила.

А ведьмак бесследно растворился в толпе…

Девиц отправили по домам. Соколову пообещали к вечеру собрать заключенных и выплатить компенсацию за нарушение договоренностей. Подданные девятого княжества и леди Изольда отправились в родовой замок ар Мориньер.

От потерь их спасла скорость (отряд воспользовался иными тропами) и невмешательство ведьмака, не пожелавшего вернуться и предупредить своего нанимателя. Дружину ар Сонейра захватили. Жить пленникам осталось недолго: по законам Акарама им полагалась смертная казнь.

Ярко горел погребальный костер, до рези в глазах всматривалась в пламя молодая дворянка. Бледная, стройная, с гордо поднятой головой.

Когда погасли последние язычки огня, Изольда сказала:

– Пришло время исполнить обещание. Женщины моего рода принимают обеты в замковой часовне. Вы позволите? – Степан кивнул. – Пастора я видела вместе с наемниками…

– Вы просили справедливого наказания убийцам. Я решил, что его заслуживают все причастные.

Она вздрогнула, словно от удара. Да, так и было. Как иначе назвать предательство?

– Другого пастора сейчас не найти, но в исключительных случаях дерзость оправдана. Вы меня проводите?

Часовня встретила молодых людей мягким светом, струящимся из витражных стекол. Леди ар Мориньер поклонилась статуям богов и открыла потайную нишу. В каменной шкатулке лежало два браслета с синими сапфирами.

"Батюшка, вы обещали, что я сама выберу мужа. Я выбрала…"

Ком застыл в горле, в глазах защипало. Изольда торопливо набросила на голову шарф, заменяя традиционный покров.

– Вы все еще хотите назвать меня своей женой? – спросила она тихо.

– Еще больше, чем прежде, – искренне ответил Степан.

– По традициям Севера, если нет проводника, но молодые хотят принести обеты, Небесные Владыки не откажут в милости.

Символ вступления в брак защелкнулся на запястье офицера. Невеста сняла покров и опустилась на колени.

– Примите в дар жизнь мою, мой повелитель и господин.

Соколов одним рывком поднял Изольду с колен.

– Мне нужна равная, – произнес он твердо и застегнул на ее запястье церемониальный браслет.

Девушка на миг застыла, изумленно глядя на мужа, а потом заплакала, выплескивая пережитый ужас и боль. Теперь можно. Теперь она имеет право… и просто больше не может поддерживать маску. Степан молча обнял жену, не зная, что делать. Из купола маленькой часовни на молодоженов лился золотой свет…

Был ли этот брак легким грузом? Беззаботным путешествием по равнине? Нет. Но они никогда не жалели.

Растерянный от вида слез, Степан забрал жену, не удосужившись озаботиться сбором вещей. Лишь мантикор, недавно осознавший, как люди привязаны к мелочам (подумаешь, вазу разбил, зачем три дня обижаться?), отыскал пустой мешок и накидал всего подряд с запахом девушки. Иногда попадалась полнейшая ерунда, но среди нее нашлось несколько дорогих для Изольды вещиц. За это она простила мантикору и хвост с ядом, и шерсть в доме, и… Долго перечислять.

В Акараме ждала чужая культура, монстры, скромный дом и быт, не облегченный помощью слуг. Северные леди верны своим супругам, однако верность и любовь – не тождество. Подарить счастье и стать счастливой – иногда невыполнимая задача, но однажды холодное сердце охватило пламя, чтобы гореть ровно и негасимо.

ГЛАВА 2

Княжество Сорем,

третья неделя грозника 69-й год

Поездки на ярмарку стали неотъемлемой частью их досуга. Если бы об этом узнали в восьми соседних княжествах, то посчитали сущим варварством. Впрочем, владыку Акарама не интересовало чужое мнение. Алиса с Яном бродили между торговых рядов: сиятельный князь торговался за мешок муки, как умеют только купцы, а его жена примеряла платья, которые носили богатые горожанки из простого сословия, а леди сочли бы недопустимо простыми. Куда это годится: всего один ряд рюшек вместо положенных пяти?

Отправив домой мантикоров, нагруженных ворохом вещей, полезных и не очень, супруги гуляли, взявшись за руки. Смотрели представления уличных комедиантов, посещали недавно открывшиеся чайные с пустовавшими по утрам столиками… Каждый миг, проведенный вместе, молодожены расценивали как истинное чудо. Они не забыли горького вкуса одиночества и, окунувшись в ослепительный водоворот чувств, старательно взвешивали каждое слово. Сломать легко. Другое дело – построить и сохранить.

В этот раз Алиса слишком увлеклась новинкой – колокольчиками, призванными отгонять злых духов (в их чудодейственную силу молодая женщина не верила, но уж больно мелодично звучала песня мнимого оберега), – и не сразу заметила переход с иной дороги в город.

– А мы разве не домой?

– Домой, – согласился Ян и тут же поправил: – К моей маме.

– А… – только и смогла произнести Алиса. – Она нас ждет?

– Нет, будет сюрприз.

– Ага…

Для княгини сюрприз настал уже сейчас. Да, муж говорил, что как только выпадет возможность, они поедут в гости знакомиться, но о том, что это будет СЕГОДНЯ, Алиса не догадывалась. Иначе и платье бы выбрала другое, и прическу, и…

– Ты маме уже рассказал о нас?

– Еще не успел, – беспечно ответил Ян.

– Может ее сначала нужно подготовить? – робко поинтересовалась Алиса.

– Подготовить? Зачем? – искренне удивился владыка Акарама. – Мама будет рада.

Больше возражать молодая женщина не стала, да и, как оказалось, они почти пришли. А может и хорошо, что калитка, уже вот, рядом. Некогда изводить себя, переживая, примет ли? Свекровь, конечно, живет далеко, но это мать Яна и…

Дверь Мария открыла сама. Женщину сопровождала служанка, которая собралась отправиться в город, но, увидев гостей, задержалась. Любопытство-то никто не отменял.

– Здравствуйте, матушка, – князь склонился, поцеловал руку. – Знакомьтесь, это Алиса, моя жена. Любимая и беременная.

Новоиспеченная бабушка покачнулась, Ян тут же оказался рядом, подхватил.

– Чаю? – пискнула служанка.

"Валерьянки?" – с неожиданным ехидством подумал Крис и ткнулся носом в ладонь хозяйки, поддерживая.

Все-таки счастье вскружило голову повелителя темных пустошей – теперь он это отчетливо понял. Алиса стояла бледная, с неестественно выпрямленной спиной. А матушка… Впрочем, едва оправившись от шока, Мария избавила сына от необходимости разрываться между двумя дорогими ему женщинами. Она обняла княгиню и заплакала.

Стало не важно, что будет дальше: этот первый шаг сбросил с плеч молодой женщины неподъемный груз. Свекровь не стала допытываться о ее прошлом и устраивать бесконечные проверки. Она просто сразу приняла невестку и полюбила. За одну единственную вещь: сияющие глаза своего сына.

От чашек поднимался ароматный пар, а на небольшой веранде Алиса действительно чувствовала себя как дома.

– Ты наняла слуг, горничных? – строго спросила Мария.

– Зачем они нам? – отмахнулась княгиня. – Я пригласила садовника, а Ян приставил охрану.

– Если позволите – приеду, помогу с детьми. Я еще крепенькая старушка – обузой не стану.

Алиса почувствовала, как у нее защипало в глазах. Муж обеспокоенно обернулся.

– Спасибо, матушка Мария, – искренне улыбнулась молодая женщина.

Никогда прежде липовый чай не был так сладок. Семья, теперь у нее есть семья. Самая лучшая на свете. А у детей бабушка, пусть только одна, но ее взгляд полон тепла, надежды и любви. А это дорогого стоит.

На колдовской тропе князь крепко обнял жену.

– Спасибо, родная.

– За что? – опешила Алиса.

– За маму, – серьезно ответил хозяин темных пустошей. – За то, что согласилась принять ее помощь.

– Разве можно отказывать в традиции? – изумилась молодая женщина.

В Сореме первый месяц после родов о ребенке заботилась свекровь и сестры супругов, позволяя маме новорожденного отдохнуть и восстановиться. В Акараме и Тарине этого обычая не было.

– Ты вольна выбирать.

Вольна. Статус матери наследника позволял многое. Иногда от этого становилось не по себе, ведь по незнанию можно упустить из виду действительно важные вещи.

Ян тепло, подбадривающе улыбнулся, словно подслушав мысли супруги.

– Матушка Мария – замечательная женщина, и отклонить ее предложение – воровство. Воровство времени – и моего, и ее.

В серых глазах плескался океан нежности. Бездонный, бескрайний. Алиса знала, что сделает все, что угодно, лишь бы сохранить этот невероятный дар: одно дыхание на двоих.

Княжество Межгард,

вторая неделя грозника 69-й год

Томас Монрель любил море. Откуда только взялось это чувство в четырнадцатилетнем мальчишке, ни разу не бывавшем на побережье? Шелест волн пробрался в его сны в самом начале ученичества, и Том, постигающий тайны ведьмачьего ремесла, втайне грезил синевой водного простора, величественными силуэтами кораблей, биением магического сердца. В мечтах Монрель управлял собственной шхуной (а как же иначе?), укрощал разбушевавшуюся стихию, деяние практически невозможное, и открывал далекие земли.

– Нет, здесь вот так, видишь?

Томас исправил плетение, и Кристина солидно кивнула. Девятилетняя малышка со смешными косичками показывала юному ведьмаку, как правильно завязывать узлы. Какой же моряк обойдется без этого умения? Кристину обучил дед, безногий боцман, всю жизнь посвятивший кораблям. Занятие не девичье, но мальчик в семье еще не родился, а внучка впитывала знания, как губка. Для ее сестер дед был калекой, для Кристины – гордостью и примером для подражания. Сестры играли в куклы, а малышка носилась с деревянным кинжалом и саблей, вырезанными стариком после настойчивых просьб.

Байки о чудовищах, бравых матросах, штормах и звездах Кристина пересказывала Тому. Мальчик с удовольствием послушал бы оригинал, но, увы. У ведьмаков не бывает друзей и привязанностей. Поэтому никто не должен знать об этих встречах, иначе наставник не поймет, как и родители подруги. Море и совместная тайна объединили Томаса, ученика могущественного ведьмака, лишенного жалости и предрассудков, и Кристину, самую обычную девочку с нетипичным увлечением.

Монрель повторно завязал все пять узлов, проверяя, закрепились ли навыки, и с грустью отметил: пора собираться.

Кристина тоже это почувствовала и жадно спросила:

– Покажешь, что ты еще выучил?

Том смутно подозревал, что девочке не стоит знать о новом ритуале, забравшем жизни трех жертв, как и о методах пыток. Юный ведьмак раскрыл ладонь, и над ней появилась иллюзорная картина: пустынный пляж, чайки и далекий силуэт рыбачьей лодки.

– Ух ты.

Монрель самодовольно улыбнулся. Не зря он ночами оттачивал навык. Необычайно довольный собой, мальчик поспешил домой. Похвала Кристины бальзамом согревала его душу, просачиваясь сквозь привычную маску мрачной сосредоточенности, свойственную представителям его профессии.

Княжество Сорем,

вторая неделя зорничника 69-й год

Кабинет правителя Сорема укутывали многослойные чары, защищавшие от непрошеных гостей. К отцу нынешнего князя хозяин темных пустошей никогда бы не вваливался без спросу. Во-первых, это невежливо, а во-вторых, чужаки, воспользовавшиеся для проникновения полотном иных дорог, просто увязали в защитных плетениях, словно мухи в паутине. В свое время Ян участвовал в усовершенствовании охранных контуров и последующем их тестировании. Чары удерживали его три секунды. Кто-то скажет, что это пустяк, но воин или ведьмак лишь многозначительно улыбнется.

Владыка Акарама замер, оценивая обстановку и отмечая перемены, внесенные новым владельцем. Мальчишка, унаследовавший трон, разглядывал свиток, то и дело бросая тоскливые взгляды на гитару, пристроенную на диване. Младший, любимый, балованный сверх меры и необученный править. Не уживались вместе экономика, политика и музыка. Стихи, пьесы, гитара, барабан, флейта, живопись – вот, чем он жил, а остальное… Много ли толку от выученного из-под палки? В какой-то миг родители просто махнули рукой. К счастью, их радовал старшенький. На такого не страшно оставить и княжество, и неприспособленного к жизни брата.

Кто же знал, что у судьбы другие планы, и через год после смерти княгини Небесные Владыки позовут к себе ее мужа вместе с наследником престола. Несчастный случай. Такое тоже бывает… Но как же не вовремя, когда княжества только и ждут, чтобы оттяпать кусок соседских земель, и чем больше, тем лучше.

Хозяин темных пустошей еще раз проверил защиту (отдельные слои чар держались на последнем издыхании; подпитать бы их, но этим никто не озаботился). Что ж, путь свободен. Ян не стал тратить время на расшаркивание перед секретарем и появился прямо посередине кабинета. Правитель Сорема поднял голову – свиток выпал из рук, моментально скатываясь в трубочку.

– Добрый день, – поздоровался Ян, без разрешения устраиваясь в кресле для посетителей и, не дав молодому князю опомниться, требовательно спросил: – За что вы меня ненавидите?

– Мой отец умер через три дня после вашего визита.

– А через день сгорел сарай у тетки Клавы, через два отравился посол Тарина, а через месяц… Голову иногда нужно использовать по назначению. Нужны вы мне, – воскликнул владыка Акарама и продолжил уже серьезно: – А вот Межгарду нужны. Напомните, что там, через дней пять, намечается?

Авриэль судорожно сглотнул.

Война.

У них намечалась война.

– Не война, а бойня, – поправил князь.

– Вы ударите с другой стороны, – тихо произнес музыкант и вздрогнул.

Лезвие кинжала упиралось в его горло. Но ведь только что гость сидел в кресле, их отделял стол и… Клинок исчез так же быстро, как и появился. Монстр неспешно вернулся на прежнее место.

– Хотел бы – не стал медлить. Мы с твоим отцом не были друзьями, но умные люди всегда найдут общий язык. Смерть государя и наследника – удар не только для Сорема. Мне не выгодна война под боком. Мне не нужны волнения и беженцы. Ах, не побегут в лапы к тварям? От отчаяния, что только люди не делают. Я предлагаю вам военную помощь. Весьма своеобразную, но дальше вассальных земель захватчики не зайдут.

Мальчишка завис, явно не зная, что делать, кому верить и куда бежать.

– Где старший ведьмак? – поинтересовался Ян.

– Отослал. После смерти отца он не заслуживает доверия, – не без вызова заявил Авриэль.

Юное недоразумение, назначенное правителем, отослало не только самого опытного ведьмака, но и многих других верных и нужных княжеству людей. Владыка Акарама досчитал до десяти и плавно встал, демонстрируя звериную грацию.

– Молодец, – иронично отметил хозяин темных пустошей. Повеяло холодом, словно лето в один миг пленила зимняя вьюга, устанавливая свои законы и правила. – А кто заслуживает? Недоучки из приемной, прохлопавшие мой визит? Еще несколько недель и защита кабинета пропустит любого ведьмака, мало-мальски постигшего азы искусства. Я пришел к князю, но его здесь нет. Ты не веришь в себя, и твои люди тебе не верят. Половину земель потеряешь сразу. Реформа армии была очень неудачной. Вторую половину поглотит медленно текущая, изматывающая война. Твой отец научил народ любить свою землю, и они будут умирать за нее раз за разом. Год за годом. От ран, голода, предательства. Ты этого хочешь? Ты готов взять на себя ответственность за бессмысленную гибель подданных? Женщин, детей, стариков? Мальчишек, что не успеют вырасти и стать воинами? Девчонок, даривших цветы княжичу, переодетому простым музыкантом?

Правитель Сорема побледнел, глаза его расширились и лихорадочно заблестели. Авриэлю отчетливо вспомнился запах свежескошенной травы и бездонные синие очи молодой вдовы. Той женщине был нужен не титул и банковский счет, а веселый мальчишка, играющий в городской таверне. Она знала, как ветрены музыканты, знала, что та ночь будет единственной и последней… Знала и все равно… Жертвы, раньше представлявшиеся какими-то абстрактными и безликими, обрели плоть и кровь. Пронеслись перед внутренним взором, заставляя яростно сжать кулаки.

– Я дам твоим воинам эликсир. Крестьянин, выпивший такой настой, сравняется в скорости и выносливости с профессиональным солдатом. Действие одной порции – сутки. Один день забирает год жизни, за второй прием зелья придется отдать три, а после третьего раза – смерть. Считаешь ли цену справедливой?

Словно зачарованный, Авриэль кивнул. Хотя почему словно? Нет, Ян не использовал ментальное внушение. Он просто отпустил силу, сминая барьеры защитных амулетов.

– Возьмешь зелье?

Князь снова кивнул, но тут же опомнился:

– Что взамен?

Хм, может все не так уж и безнадежно?

– Считай это благотворительной помощью. Еще выделю нескольких ведьмаков и кикимор. Другие твари привлекут внимание, а я не хочу афишировать свое участие.

– Там нет болот. Зачем мне кикиморы? Что они могут?

– Лучше люди? – в голосе скользнул лед. – Акарам – тюрьма для нежити…

– Заповедник, – одними губами поправил Авриэль, но Ян услышал.

– Пусть так. Но неужели ты не знаешь, на что способны узники, чтобы получить хоть толику свободы?

Молодой владыка судорожно сглотнул. Неприятие тварей впитывается с молоком матери, и допустить такое на свою землю. А, впрочем, что для соседа его запрет?

– И мой тебе совет: верни хоть часть людей из свиты отца. Не разваливай то, что он так долго и тщательно создавал.

Взгляд хозяина Акарама заставил поежиться, ощутить себя шавкой перед лицом матерого хищника… Внутри что-то протестующе взвыло (гордость, кровь древнего рода?), заставляя дерзко вскинуть подбородок.

– Если не повзрослеешь сейчас, через день будет поздно. Теперь ты в первую очередь князь, а все остальное потом. Никогда не забывай об этом. Завтра принесу зелье.

* * *

Если уж в кабинет князя Сорема, святая святых, Ян вошел без помех, то, что говорить о корабельной каюте? Пусть даже одного из лучших флагманов, укутанного чарами в три слоя. Иные дороги, при определенной сноровке, позволяли попасть на объект, расположенный в нескольких милях от берега. Каракка «Гром» пока только готовилась к отплытию. В запасе у владыки Акарама оставалось около часа.

Уделив несколько секунд безмятежно спящей женщине, князь занялся защитой каюты, безжалостно перекраивая узор ведьмачьего творенья. Затем мужчина задумчиво осмотрел запечатанный восковой печатью свиток и присел на краешек довольно широкой, как для корабля, койки.

– Имоджин. Имоджин, просыпайтесь.

Хорошенькая блондинка открыла глаза. В них мелькнуло узнавание, как незваного гостя, так и обстановки, быстро сменившееся удивлением.

– Что это значит? – спросонья голос был хриплый, низкий, но все равно прозвучал властно. Вот уж кто умел и распоряжаться людьми, и принимать решения. Дочь покойный князь воспитал намного лучше, чем младшего отпрыска. Хотя большинство мужей с этим утверждением не согласятся, считая, что назначение женщины рожать детей и ублажать своего господина, а все иное от лукавого.

– Вы уплываете из Сорема, – бесстрастно уведомил Ян.

– Нет, – выдохнула она яростно.

– Успокойтесь, вам вредно нервничать. Не я организатор этой поездки.

– Похищения, – поправила княжна, видимо позабыв, на чьем корабле находится. А впрочем, кто сказал, что парусник нельзя украсть?

– Как вам будет угодно, – сухо произнес хозяин темных пустошей.

– Что вы хотите?

– Вернуть вас во дворец, – не стал ходить кругами правитель Акарама. – Ваш брат… Да все с ним в порядке. Но музыкант на троне – это…

– Печально, – едва слышно вздохнула Имоджин. Хоть и не престало так говорить, но она слишком хорошо знала Авриэля, чтобы быть спокойной за свою страну.

Если бы не болезнь, свалившая ее после похорон родных, княжна была бы уже во дворце. Вернее, болезнь и беременность, ведь рисковать собой – это одно, а нерожденным ребенком – совсем иное. К счастью, удалось избежать осложнений, и женщина на днях собиралась встретиться с братом, но вместо собственной спальни проснулась на корабле.

– Согласен. Однако этого не изменить. Ему нужна помощь. У вас есть десять минут, чтобы решить: идти или остаться.

– Зачем вам это? Разве не выгоднее…

– Нет. И не задавайте глупых вопросов, особенно если знаете ответ. Будем считать, что я ничего не слышал.

Имоджин чуть склонила голову, соглашаясь, а потом ее взгляд упал на свиток. Проигнорировать письмо мужа? Исключено. По мере чтения лицо Имоджин становилось задумчивым и растерянным. Подождав, пока княжна ознакомится с посланием от супруга, Ян приказал:

– А теперь нарисуйте знаки, разрушающие чары.

Едва последний из них занял свое место на бумаге, князь наполнил символы силой. Пальцы женщины кольнуло холодом, по бумаге прошла рябь. Она вновь перечитала письмо.

– Изменения обстановки влияют неблагоприятно, от найденного вещества нет защиты… – удерживать бесстрастную маску – первое правило, но потрясение, как и предположение, в которое она не хотела верить, оказались слишком сильными и невероятными. – Он не мог… Не мог обманом отослать меня прочь. Уехать, оставив своих людей, свою землю накануне войны, – немыслимо и бесчестно.

– Для защиты жены и ребенка все средства хороши, – негромко заметил владыка темных пустошей.

Княжна закусила губу, сдерживая стон.

– Я верила ему, как никому другому, – горько произнесла Имоджин. Что толку от маски, если для хорошего ведьмака она не помеха, а уж для государя Акарама и подавно.

– Ни при каком ином раскладе вы бы не согласились уехать. Ведь в вашей паре не работает принцип: "Да убоится жена хозяина своего и господина".

Глядя на реакцию молодой женщины, князь улыбнулся краешком губ.

– Ситуация в Сореме с каждым днем становилась все хуже. У вашего супруга были основания…

– Мне не нужны оправдания.

– Сколько лет вы не могли забеременеть?

– Семь.

– Иногда лучше навсегда утратить расположение, чем увидеть любимого человека мертвым. Время уходит, Имоджин. Пора озвучить решение. Если вы останетесь, вас могут убить, вы можете потерять ту жизнь, что носите под сердцем.

– Я знаю, но иначе потеряю Сорем.

– Тогда я украду вас?

– Буду весьма признательна.

Колдовская тропа расстелилась под ногами, дорога прошла в молчании. Лишь около дворца Ян уведомил:

– Акарам поможет остановить войну, но на какую-либо иную поддержку можете не рассчитывать. Я уже все обговорил с вашим братом.

Впереди княжну ждало множество открытий, и ни одного приятного, ибо от беременной женщины многое скрывали. Она не догадывалась, как близко подобрался враг и сколько времени отделяет родные земли от кровавой резни.

Снова оказаться в княжеском кабинете не составило труда. Защиту обновить не успели. От представшей взору картины Имоджин огромным усилием воли заставила себя остаться спокойной и невозмутимой.

Авриэль изволил играть. Яростно, неистово, не жалея струн. Услышь эту музыку кто-то другой, ни за чтобы не решился прервать исполнителя, зачарованный плачем гитары.

Княжна едва слышно вздохнула и поклонилась Яну. Значительно ниже, чем предписывали правила этикета.

– Я ваша должница.

Хозяин темных пустошей ответил на поклон, принимая ее слова.

– Я искренне соболезную вашей утрате. Это огромная потеря для всех нас.

Владыка Акарама не лгал. Да, леди Изольда развернулась вовсю, используя панику и хаос. Скупались акции, предприятия меняли владельцев, словно благородная дама перчатки. Однако деньги можно заработать и другим способом. Они не стоили нестабильности и разгильдяя на троне в стране, где жила его матушка и братья.

Скользнув на иную дорогу, Ян приказал:

– Охранять.

Пара мантикоров взглянула с недоумением, вопрошая: "Мы? Постороннюю тетку?"

– Имоджин быстро наведет здесь порядок. К тому же она ждет ребенка.

Война всегда приходит не вовремя. Больше всего на свете Яну хотелось вернуться домой, к жене, но сегодня они вновь будут засыпать порознь. Лишь вечером владыка темных пустошей позовет призрака и позволит себе короткий разговор.

Благодаря нитям, соединившим два сердца, Алиса всегда незримо присутствовала рядом. Когда супруга о нем думала, князь ощущал тепло, ловил отголоски эмоций. Расстояние не имело значения. У Алисы в первое время ничего не получалось, однако прогресс наметился очень быстро. Ян много времени проводил в разъездах, но она уже не чувствовала себя одинокой.

Княжество Сорем, Киорские вассальные земли,

четвертая неделя зорничника 69-й год

Лунный свет заливал просторную лесную поляну, ветер играл с ветвями деревьев, рисуя замысловатые картины: мелькнет очертание человеческой фигуры, а за ним – оскаленной морды. Аглая смотрела на игру теней, слушая песнь зачарованного фонаря. Росяница заплетала длинные волосы девушки в россыпь кос, вплетая в каждую цветы и травы. Прическа выходила странной. Для восприятия нежити – несомненно, прекрасно, но такая красота непостижима для человека.

Вскоре бесшумной поступью на поляну скользнули вернувшиеся с разведки кикиморы.

– Ну что? – подобралась Рося.

Кассандра поморщилась.

– Ничего. У них все амулетами натыкано. Хорошие ведьмаки делали, сильные. Я одного такого почуяла, – она зябко передернула плечами.

– А он вас?

Шишимора рассмеялась и кокетливо поправила венок. С момента встречи с Аглаей цветы ни капли не изменились: ни один лепесток не завял.

– Нет, что ты. Мы не для этого вышли из Акарама.

– Такой хороший был план, – вздохнула Росяница, от расстройства вплетая стебелек цветущей яснотки вместе с корнями. Благо невезучая сборщица ягод не видела.

– Хороший, – не стала спорить Кассандра. Резная деревянная колба с ядом смотрелась в ее руках милой безделушкой, если не знать о содержимом.

– И что же теперь? – тихо спросила Аглая.

– Амулеты против нежити, – медленно произнесла Любелия, выразительно глядя на новоприобретенную сестру.

– Нет, – прошипела Кассандра. – Даже не думай.

– Почему нет? У девочки наша сила, но амулеты ее пропустят. Хочешь доложить князю о провале из-за минутной слабости?

– Она не готова.

– К чему? – отозвалась жительница Лесовицы.

Любелия шагнула вперед.

– Хочешь спасти свою деревню? Остановить войну перед этим лесом? Ты сможешь защитить всех, кого любишь. Не будет поруганных женщин, искромсанных тел, длинного ряда могил. Хочешь?

– Хочу, – словно зачарованная выдохнула юная кикимора, а на губах Кассандры мелькнула жесткая усмешка. Она исказила прекрасный облик, уничтожая человеческие черты. Мелькнула – и исчезла.

Любелия вручила девушке деревянную колбу. Шкатулка для хранения яда была напрочь лишена изящества, и если не знать о полости внутри, то от обрубка ветки не отличить.

– Одна щепотка на котел – солдаты увидят дивные сны и больше не смогут покорять чужие земли.

– Потому что будут мертвы, – припечатала хозяйка белого венка.

Колба выпала из рук Аглаи и покатилась по траве.

– Это бесчестно, – на глазах девушки блеснули слезы. – Как вы только до такого додумались?

– Бесчестно, – спокойно подтвердила Кассандра, оттеснив опешившую Любелию. – Только вояк тысячи, а нас всего четверо. Они пришли с огнем и мечом, за богатой добычей, а у князя Сорема нет войска, способного удержать эти земли. Вы обречены. А теперь ответь: можно ли назвать бесчестьем защиту своей Родины?

– Я не смогу, – вырвался полувсхлип-полустон. – Не смогу…

– Сможешь, – мягко произнесла шишимора. – Люба? – Кассандра требовательно протянула руку.

Любелия скривилась, словно вкусив зеленой дички, однако безропотно передала товарке свой фонарь.

– Вопрос не в том, сможешь ли, – пояснила кикимора замершей Аглае. – Он в другом: хочешь ли? Скажи всего одно слово, сестра: "Да" или "Нет".

– Да.

– Тогда он твой.

Девушка робко протянула ладонь, бережно коснулась фонаря… и поняла, что больше никогда не сможет его выпустить. Не сможет отказаться от силы, заструившейся по венам, изменяющей привычный мир: серый, тусклый, ограниченный. Как только она этого раньше не замечала?