Текст книги "Дороги, ведущие в Акарам (СИ)"

Автор книги: Дарина Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Князь ответил на приветствие и улыбнулся, вот только глаза остались цепкими и холодными. Вымораживающими, как самые лютые морозы Севера. Женщине стало не по себе, но на лице не дрогнул ни один мускул.

– Приветствую очаровательную финансовую советницу.

Легкий, едва заметный румянец тронул щеки сиятельной леди; супруги старательно глядели в пол, не зная, что последует дальше.

– Вы думали, страна не знает своих героев? – поинтересовался владыка темных пустошей.

Глава семьи решительно шагнул вперед.

– Мой князь…

– Степан Акимович, это безобразие пора прекращать, – сурово продолжил Ян, не желая слушать оправданий. – Леди Изольда, с этого дня вы получаете пост в Совете или оставляете в покое бюджет, а также проект "Хамелеон", о вашем участии в разработке которого, я тоже, вроде как, не знаю.

– Принимает, – торопливо воскликнул финансист и под насмешливым взглядом государя выдохнул: – Виноват.

Изольда переглянулась с мужем и склонилась в поклоне, гораздо более глубоком, чем требовали правила этикета.

– Благодарю за оказанную милость.

Рядом с росчерком князя на свитке с приказом появилась пометка "Ознакомлена" и витиеватая подпись.

– Поздравляю с назначением, – тепло произнес хозяин Акарама. – В пять жду вас возле Приграничного озера. Будем создавать Стража. Степан Акимович, вы помните подготовку к обряду?

– Да.

– Хорошо, проинструктируете жену.

Пара вновь поклонилась.

– Леди Изольда, вы получите оклад, равный окладу других советников с такой же системой премиальных.

– Мне не нужны деньги, – непреклонно сказала подданная, отказываясь от баснословной, как для женщины, суммы. – Это назначение – огромная честь для меня, к тому же я знаю, за какие средства строится "Стремительный".

Ян едва слышно вздохнул, но настаивать не стал. Да, в галеон он вложил личные деньги. Государство, в отличие от частного лица, не могло позволить себе отправлять второй корабль в никуда.

– Если я могу помочь чем-то еще, только скажите, – тихо добавила советница.

– Экспедиционная команда еще не сформирована – дайте знать, если встретите нужного человека. Через три дня вы поедете в Сорем. На рынке ценных бумаг паника. Я хочу, чтобы вы скупили все, что сможете и посчитаете целесообразным. Личные вложения не воспрещаются.

– Сколько у меня времени?

– Две недели, возможно, чуть больше.

– Какие города пострадают от войны?

– Лишь вассальные земли. Дальше войска не пройдут, но об этом пока никто не знает. В Сореме сейчас неспокойно, так что не пренебрегайте охраной. За день до отъезда подадите на утверждение список группы. Сейчас вы свободны.

Когда двери кабинета закрылись, Ян довольно улыбнулся. С тех пор, как дети леди Изольды выросли, к нему на рассмотрение стало подаваться много новых, интересных проектов. Правда, насчет соавторства жены Степан Акимович умалчивал. Впрочем, хозяин темных пустошей довольно быстро выяснил правду и оставил все как есть. Он не считал, что место женщины у плиты, и единственное, на что она способна, – это родить ребенка. Отказываться от идей, наполняющих казну, из-за предрассудков глупо и недальновидно.

Возможно, леди Изольда еще долго продолжала бы работать в тени, но вместе сошлись три фактора: война, нехватка кадров и пропажа старшего сына финансовой советницы, помощника капитана экипажа "Жемчужины".

* * *

К озеру Изольда приехала первой, так ей сначала показалось. В первый миг леди не узнала в босом парне, лежащем на траве, раскинув руки в стороны, владыку Акарама. Одним завораживающим, тягучим движением князь поднялся на ноги, демонстрируя простую льняную рубашку со шнуровкой вместо пуговиц.

Финансовая советница запоздало склонилась в поклоне.

– Вы готовы?

– Да, – женщина торопливо сняла туфли и освободила мантикора от сумки и плаща.

Ее собственный наряд, как было велено без единой металлической детали (даже волосы удерживали деревянные заколки), прежде казавшийся неподобающе простым, стал удручающе роскошным.

– Есть то, что вы должны знать перед обрядом, – леди затаила дыхание, но осталась невозмутимой, привычно скрыв волнение. – Акараму безумно повезло обрести такую подданную. Я благодарен за службу и за то, что вы всей душой полюбили эту землю.

Она вновь поклонилась, скрывая подозрительно заблестевшие глаза.

– Ничего не бойтесь, не сомневайтесь, слушайте свое сердце.

Не мешкая, Ян достал из сумки небольшой мешочек, открыл горловину. На губах мужчины заиграла мягкая, немного мечтательная улыбка. Хозяин темных пустошей низко поклонился и попросил, не приказал, как некоторые считали себя в праве, а выдохнул с надеждой и почтением:

– Земля-матушка, не откажи в заступничестве, помоги уберечь от лихих помыслов, от чар и холодной стали.

Рассыпалась первая горсть разномастных семян из мешочка, исчезая в шелковом зеленом ковре. Сердце Изольды болезненно сжалось. "Не взойдут сеянцы, слишком густая трава. Пропадут, – подумала она с неожиданной горечью, и пришло понимание: – Так неправильно. Не должно быть"

Владыка Акарама довольно кивнул и вложил мешочек в ладони финансовой советницы.

– В добрый путь. Теперь они ваши.

Леди прижала подарок к груди и некоторое время не замечала ничего вокруг. Она вспомнила самый первый взгляд, брошенный на темные пустоши растерянной, уставшей девчонкой, изо всех сил старавшейся держать лицо и не показывать спрятанный глубоко внутри страх. Невероятную красоту невиданной прежде морской синевы, смеющуюся русалку, розовую жемчужину, согретую ее дыханием… Спокойный голос черноволосой ведьмы, приказывающий забыть все глупости, что она слышала о родах. Улыбку мужа, благодарившего за рождение сына… Память хранила невероятное множество удивительных мгновений, и советница перебирала их, словно драгоценные камни. Перебирала и понимала: несмотря ни на что, она счастлива. До слез, до щемящей боли в груди, удивительно, невероятно счастлива.

– Смотрите, Изольда, – окликнул князь, вырывая ее из вихря воспоминаний.

Рядом с государем и его подданной сполохи света кружились в дивном, завораживающем танце.

– Акарам откликнулся, осталось дождаться ночи.

Ян опустился на траву, взмахнул рукой, приглашая присоединиться.

– Время до заката принадлежит вам. Мечтайте, вспоминайте, думайте.

– О чем? – тихо спросила женщина.

– О любви, – шепотом, словно это великая тайна, а кто-то чужой мог подслушать, ответил князь. Зрачки финансовой советницы изумленно расширились. – Все просто. Пока вы любите эту землю – она будет вас оберегать. Вы можете выйти из состава Совета, можете уехать из страны, но Страж останется с вами, пока в вашем сердце горит это пламя, пока вы называете Акарам домом.

Она порывисто выдохнула, понимая какой невероятный подарок получила. Стражи делали княжеских советников практически неуязвимыми. Защищали от магии, отводили стрелы, единственный минус – помочь могли только своему хозяину. У соседей не существовало аналогов подобной защиты. Впрочем, большая часть правителей не считала нужным обеспечивать слуг (министры – не слуги? А кто же они тогда?) дополнительными оберегами. Пусть сами справляются, не маленькие. Излишки свободного времени порождают опасные мысли. Так и до государственного переворота недалеко.

– Спасибо.

– Это мой долг.

Солнце медленно клонилось к горизонту, на небосклон нахально выкатилась луна, робко выглянули первые звезды. Упала роса, незаметно сгустились сумерки.

– Пора встречать других гостей. Не показывайте страх. Они уважают только силу.

Гарпия буквально упала с неба, явно красуясь. В ноздри ударил запах гнили. Никогда прежде Изольда не видела эту тварь ТАК близко. К горлу подобралась тошнота, сохранить маску отрешенного спокойствия отказалось безумно сложно.

– Ты достойна, – хрипло прошелестела гостья. Леди не сдержала изумления: она не знала, что эти чудовища способны говорить на человеческом языке. – Вкусная, сладкая… – добавила гарпия мечтательно, с неприкрытым вожделением.

Изольда стиснула зубы, решительно прогоняя страх.

"Они уважают только силу".

Тварь недовольно встопорщила перья, однако не рискнула испытывать терпение князя и перешла к делу:

– Я здесь, чтоб отдать долг. Вы называете нас нежитью, но даже нежить хочет жить. И видеть свое продолжение. Ты не знаешь, женщина, что такое запрет владетеля. Как жгут при неповиновении путы, а дети умирают, едва успев родиться. Потому, что нам не позволено их иметь.

Тварь, стоящая перед Изольдой, была кошмарна, но как мать, как мать, женщина могла понять… Стоит только хоть на миг представить жизнь без ее мальчиков. Нет, не думать об этом, не сейчас. Понять, но не признать несправедливость княжеского запрета.

– Твой сын презрел табу. Пожалел умирающую кроху и поделился силой. Разделил с ней боль.

Советницу словно окатили ведром ледяной воды. Необъяснимое прежде предстало в свете обнаженной истины. Семилетний Миша заболел без видимых причин и провел в постели три недели. Как же она тогда не уследила за сыном? Да и можно ли двадцать четыре часа в сутки держать на виду малолетних сорванцов? Где Мишка вообще нашел гарпию?

Ромала, приглашенная перепуганными родителями, не раскрыла правду. Мальчишка выслушал нотации сердитой ведьмы и произнес с недетской серьезностью:

– Я пообещал, а мужчины рода Соколовых не отрекаются от данного слова.

"Обещал он, гарпии. Подумать только"

– Жалеть будешь, нарушитель малолетний.

Михаил не ответил, согнувшись от приступа боли. Ромала тихо выругалась.

– Мое продолжение живет благодаря твоему ребенку. Ты воспитала достойного сына. У тебя будет сильный Страж.

Достойного? Миша спас пожирателя душ… Спас вот такой вот кошмар…

Гарпия неторопливо шагнула вперед, словно корабль на всех парусах, приближающийся к крохотной лодочке. Изольде потребовалось вся сила воли, чтобы остаться на месте. Руки князя легли женщине на плечи, обещая защиту и поддержку. Отпустила тяжесть, в ноздри ударил запах вечерней свежести, проясняя разум. Она жадно вдохнула воздух, очищенный от удушающего смрада.

Тьма ринулась от твари внезапно, видимая, осязаемая… и врезалась в возникший на пути сгусток света. Две силы сцепились, как бойцовые псы, чернота стала переплавляться во что-то иное. Гарпия закричала. Страшно, пронзительно, выворачивая душу.

Ладони князя закрыли уши советницы, и звуки стали далекими, приглушенными. Нежить корчилась на земле, пока последняя капля тьмы не смешалась со светом, закрепив окончательное слияние яркой вспышкой. Крик затих, тварь тряхнула головой и взмыла в небо, опасно кренясь на бок.

Изольда дрожала.

– Вы молодец, – успел шепнуть Ян прежде, чем из темноты вышел еще один обитатель Акарама.

Пожалуй, она никогда не встречала более совершенного существа. Его легко можно было принять за человека, если бы не одно "но": таких идеальных мужчин попросту не существует.

– Я никогда не был на Севере, – негромко заметил инкуб. – Песни вашего народа прекрасны.

Советница могла поклясться, что она не видела этого демона. Тогда откуда? Память услужливо подсказала: опушка леса у самой границы города, столетние дубы и никого вокруг. Дома Изольда не увлекалась пением, но в чужом краю песни заглушали тоску. Она закрывала глаза и представляла, что родители и братья рядом, в большом каминном зале. За окном вьюга, на стеклах узоры из инея, а в комнате ярко полыхает огонь, мама напевает первые строчки и дружный хор подхватывает мелодию…

– Я слышал для меня непредназначенное, но не ждите сожаления и не гневайтесь. Вам пригодится моя сила.

Темная молния вырвалась из протянутой ладони, Мэйнард склонил голову, скрывая перекошенные от боли черты лица за водопадом иссиня-черных волос. С гарпией все предельно ясно, но добровольно прийти из-за подслушанных песен? Логика этого существа воистину непостижима.

Демона сменила кикимора в роскошном желтом платье со шлейфом, бесстыдно облегающем точеную фигуру. На челе барышни красовался венок из кувшинок.

– Женщина в Совете – впервые за очень долгий срок. Своих нужно поддерживать, – веско произнесла Кассандра. Фонарик согласно мигнул.

Изольда вяло удивилась: когда она только успела стать своей среди нежити?

– Ты достойна. Но если наскучит – приходи на болота. Мы всегда рады новым сестрам, – шишимора подмигнула и водрузила свой венок на голову советницы. – Подарок, – пояснила кикимора, предусмотрительно опускаясь на землю.

Хотелось закрыть глаза, но леди не посмела. Черное и белое вновь смешались, Изольда истово взмолилась: "Пусть это быстрее закончится" Крик стих. Кассандра судорожно вздохнула и медленно поднялась. Скулы заострились, очи горели шальным болотным огнем. Кивком попрощавшись, шишимора неторопливо побрела прочь.

– Три добровольно отданные силы. А вы популярны. Такое не часто встречается, – без насмешки отметил Ян. – Обычно им приходится напоминать о долге. Сила нежити необходима для создания полноценного Стража, ведь эти существа неотъемлемая часть Акарама, однако использовать ее в чистом виде слишком опасно. Процесс преобразования сложный и болезненный.

Князь достал из сумки плащ и набросил на плечи советницы, еще не отошедшей от близкого знакомства с нежитью.

– Все уже закончилось. Через три дня Страж войдет в силу. Семена из мешочка высеете на постоянное место.

– Да, спасибо. Я знаю: это важно.

Изольда закуталась в плащ, потянулась к капюшону, но надеть не решилась.

– Обувайтесь – замерзните.

Женщина растерянно посмотрела вниз, на кончики пальцев, выглядывающие из-под подола. Трава серебрилась от росы, как и небрежно брошенные туфли. Холодно… Внезапно к легким цветочным ноткам добавился запах мяты и меда.

– Возьмите.

Ян протянул Изольде неизвестно откуда взявшуюся чашку. От напитка поднимался пар.

– Спасибо. За все спасибо.

Она несколько мгновений обнимала кружку ладонями, а потом зажмурилась и отпила глоток. Свежесть и тягучая сладость сплелись воедино. На сердце стало светло и радостно, словно и не было тяжелого ритуала.

– Волшебный чай.

– Я передам Алисе, – пообещал князь. Уголки его губ подрагивали, а глаза были довольные-предовольные.

* * *

Степан Акимович встречал жену у крыльца. Не удержался от облегченного вздоха, помог спешиться и повел в дом.

В гостиную скользнула кухарка и домработница в одном лице.

– Прикажите подать чаю?

– Да, пожалуй, – отозвалась хозяйка, – с мелиссой и ромашкой.

Когда они остались одни, Изольда обняла мужа и спросила:

– Ты не сердишься?

Степан Акимович покачал головой.

– Я тебя люблю.

– И я. Спасибо за то, что выполнил обещание.

Странная улыбка коснулась губ финансиста: добрая, немножко усталая, с легкой горчинкой и океаном бесконечной нежности.

Княжество Арвес,

осень 40-го года

Звезда Севера. Ледяная красавица из древней династии. Так называли леди Изольду ар Мориньер. Такой она представала в минуты радости и торжества, такой осталась и за решеткой в каземате собственного замка.

Камера встретила полумраком: факел держал в руках наемник, стоящий в коридоре. Тусклого света хватало разглядеть влажные каменные стены, неровный пол, тюк свежей соломы, небрежно брошенный в углу, чтобы не простудилась. Ей же еще детей рожать. Сопровождающий пленницу ведьмак изучил крохотное помещение и удовлетворенно кивнул. Его сила давила, от прикосновений по телу ползла изморозь, хотелось бежать без оглядки, отшатнуться, забиться в угол, словно загнанный зверь… Шестнадцатилетняя Изольда стояла неподвижно. Гордость – вот и все, что осталось от нее прежней. Потеряет, отступит – и тут же сломается.

– Твое время до заката, – припечатал ведьмак. – Будь хорошей девочкой.

Лязгнула решетка, отдалился свет, затихло эхо шагов.

Девушка осталась в темноте.

Одна.

В захваченном замке.

Младшая дочь, безмерно любимая отцом. Он даровал ей право самой выбрать мужа. Из-за этого пришла беда или батюшка и так бы не отдал за лорда ар Сонейра?

До заката она должна дать согласие на брак, иначе вмешается ведьмак и все равно будет так, как хочет убийца ее отца и братьев. Как недолговечны узоры из инея, так и короток век жертв, напоенных зельем "Изморъ". Несколько глотков отравы и специальный ритуал превращали человека в раба, в живую куклу, не способную предать. Молодые выдерживали пять-десять лет, старики – хорошо хоть месяц, если хозяина не убьют раньше: раб уходил следом, сгорая на протяжении суток.

Венчание узаконит захват замка. Лорд-убийца получит два в одном: богатство и женщину, которую желал. Слухи, конечно, полетят, но ар Сонейр изворотлив, а отец и братья мертвы. Что сможет сделать матушка? Да ничего. Милостью Небесных Владык хоть она в отъезде, гостит у старшей дочери.

Изольда судорожно вздохнула, до боли закусила губу, чтобы не разрыдаться, не завыть в голос. Она не имеет права оплакивать свою утрату, не имеет права сдаваться. Избежать свадьбы, выжить, отомстить – и вот тогда… Тогда придет время для скорби, молитв и почестей умершим. А сейчас думай, юная леди: одна ошибка и ты станешь рабой. Перед внутренним взором предстало лицо лорда ар Сонейра и девушку передернуло от омерзения.

Она закрыла глаза и сделала несколько медленных выдохов и вдохов, отгоняя все посторонние мысли, вспоминая впитанную с молоком матери технику медитации. Нет страха или неуверенности, разум кристально ясен, есть цель и нужно найти путь. Нет ничего иного, нет ничего важней.

Родовое гнездо не может стать тюрьмой. Подземелья не удержат носителя крови рода ар Мориньер: об этом позаботились еще при закладке цитадели. К каждой камере вел тайный ход, нужно лишь знать на какие камни нажимать и капелька крови для открытия прохода. Подземные лабиринты позволяли выбраться в нескольких километрах от замка, тропы вели на юг, север и северо-восток.

Осталось решить, куда податься. От варианта спрятаться в замке Изольда сразу же отказалась. Нужно предупредить матушку, привести помощь. К тому же лорд-захватчик пригласил с собой ведьмака. Кто знает, сумеют ли ему воспрепятствовать защитные чары потайных коридоров: кровь отца в знающих руках может принести много бед, отворяя прежде недоступные двери.

Нужно бежать. Иного выхода нет. Через сколько ее хватятся? При самом хорошем раскладе только к вечеру. А если… В размеренное течение мыслей ворвалась паника. Что, если лорд передумает и не захочет ждать обещанный срок?

Вдох, выдох. Нужно уходить и думать по дороге. Но сначала… Девушка дотронулась до волос, ощупывая шпильки, но нет, ничего постороннего, потом потянулась к шее, изучила каждую складку на платье. Не поставил метку? Посчитал, что ей некуда деваться? Небесные Владыки, пусть будет так. Иначе побег мгновенно засекут, Изольду поймают и вольют "Изморъ".

Пленница подошла к стене, нащупала нужный камень, но тут ее словно что-то толкнуло. Извернувшись, девушка дотянулась до шнуровки, развязала узлы и стянула платье. Конечно, с помощью лишь одного наряда, да еще и в темноте, достоверно изобразить спящего человека нереально, но она очень старалась. Зябко поежившись в тонкой рубашке и нижних юбках, леди отворила потайной ход и скользнула в извилистый коридор. Пять шагов – теперь можно искать нишу с факелом.

Весело заиграло пламя. Первый этап пройден. Изольда даже не догадывалась насколько успешно. Ведьмак не привык выполнять работу кое-как и не забыл о метке: прикрепил сзади на платье, укрыв чарами.

Лорды Севера обладали огромными земельными наделами. Одни владения от других отделял не один день пути. Даже если она возьмет несколько сменных лошадей, ведьмак все равно окажется быстрее. Найдет, притащит обратно. Изольда просто не успеет привести помощь. Спрятаться, укрыться, переждать? Есть амулеты, сбивающие любой поиск, вот только ар Мориньеры ими не озаботились. Юная леди до крови закусила губу, вспоминая убитых близких. Солоноватый привкус на языке заставил несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Есть цель – нет ничего постороннего.

Безвыходных ситуаций не бывает, остается одна дорога, в Севрин. Да, по ней ездят очень редко, а цели достигают единицы. На въезде ведьмак даже специальные амулеты установил, которые не пропускают детей (после того, как пятеро ребятишек пропали бесследно, отец принял меры). Зато по Тропе Мертвецов за пять-шесть часов можно доехать до крупного города, расположенного в восьмидесяти верстах от усадьбы. Объяснению данный феномен не поддавался, но командир отряда, несколько раз проводивший воинов по тропе, рассказывал, что людей в пути губит не колдовство, а глупость. Нужно следовать двум простым правилам: ничего не бояться и никуда не сворачивать – тогда все будет хорошо.

Одежда, золото, оружие и мелочевка, без которой невозможно ни одно путешествие, появились в подземной комнате благодаря матушке. Сундук, защищенный рунами, наследие предков, долго пустовал: они жили в спокойное время, без войн. Облачаясь в амазонку, немного великоватую, зато теплую и добротную, Изольда от души поблагодарила родителей. Кинжал занял место в ножнах на поясе, после короткого раздумья девушка надела перевязь с женской моделью топора. Обращаться с ним Изольда не умела, впрочем, как и с кинжалом: леди это ни к чему, но, когда не знаешь чего ожидать, следование традициям – самое верное решение. Времена, когда жена выходила на передовую вместе с мужем, прошли. Остались лишь легенды да песни и несколько родов, не отказавшихся от мастерства предков. Накинув плащ, леди ар Мориньер подхватила дорожный мешок, факел и отправилась в неизвестность.

В деревне возле Тропы ей предстояло добыть лошадь, иначе бегство утрачивало смысл. В Севрине Изольда рассчитывала подать жалобу и перейти под защиту магистрата, а также отправить весточку матери.

Коня, к сожалению, удалось купить только одного. Большего человек, который гарантированно не станет болтать и не сдаст, предложить не мог. Леди ар Мориньер показательно направилась на восток, а потом свернула в лес и вскоре достигла цели.

Ранняя осень покрасила листья ярко-желтой краской. Широкий тракт – две телеги разминутся – порос ковром спорыша и выглядел уютно, как-то даже по-домашнему. Общее впечатление портил вкопанный в землю каменный столб – ведьмачий оберег.

Высоченные осины, переплетшиеся над дорогой густыми кронами, весело перемигивались светло-серой корой и отвратительно шуршали листьями. Ветерок дул едва-едва, а звон стоял такой, будто одна из веток вот-вот отломится и рухнет на голову. Изольда поежилась, но направила коня вперед. "Людей губит не колдовство, а глупость, – произнесла она словно заклинание. – Предки обороните. Помогите сохранить разум ясным"

Сначала девушка до боли в глазах всматривалась вперед, но ничего подозрительного не происходило. Постепенно она осмелела и послала гнедого галопом. Идеально ровное полотно и несмолкающая песнь листвы этому способствовали: неестественность пейзажа давила на нервы.

Примерно через два часа возникло первое препятствие в виде сухого дерева. Оно лежало на дороге довольно давно: кора потрескалась и облезла, мелкие ветви успели перегнить. Спешиваться Изольда не стала – перепрыгнула и понеслась дальше, чтобы попасть в полнейший хаос. Неведомая сила повалила сорокаметровые великаны на тракт. Одни осины лежали, ощетинившись вырванными корнями, другие надломились, но зацепились кронами за соседей. К несмолкающему шелесту добавилось угрожающее поскрипывание.

Леди ар Мориньер прекрасно помнила запрет покидать тропу. Первое время ей удавалось, пусть и чудом, пробираться самой и вести коня. Однако везение не бесконечно. Выбирая между возвратом в замок в лапы к ар Сонейру и обочиной, девушка отдала предпочтение последней. Ничего подозрительного Изольда не заметила: трава выше колена, местами пожухлая, редкие кустарники, впереди полусгнившие стволы деревьев, упавших в сторону от тропы. Обычный пейзаж, только гнедой отчего-то беспокойно всхрапывал, вынуждая крепче держать повод. Безумно хотелось присесть и передохнуть, жалобно урчал живот, некстати вспомнив, что с утра хозяйка ничего не ела. Провизию девушка с собой не захватила, хорошо хоть не забыла наполнить флягу водой.

За очередным поворотом завалы закончились, осины выстроились тонкие, молодые. Изольда вернулась в седло. Отпущенные часы форы безжалостно таяли.

Осины сменились буками, противное шуршание листьев осталось за спиной. Девушка с облегчением выдохнула и зачем-то обернулась. Шурх. Огромная ветка упала на тропу. Последний привет заставил поежиться и пришпорить коня. Прочь, прочь из этого места.

Гнедой, сначала послушно скачущий галопом, самовольно перешел на шаг. Еще не до конца отошедшая от вида летящей вниз ветви леди ар Мориньер не успела вмешаться. Это спасло ей жизнь.

Призрак появился посреди дороги, преграждая путь. Откуда? Неизвестно. Высокий воин в порванной, окровавленной одежде вынудил коня взвиться на дыбы. Пока Изольда управлялась с перепуганной скотиной, призрак пропал. Девушка спешилась и принялась бормотать что-то успокаивающее. Гнедой всхрапывал и поддаваться на уговоры не желал.

И то верно, какое здесь спокойствие, когда по обочине всего мгновение назад пустого тракта марширует целое воинство?

Благодаря шорам это безобразие конь пока не видел, но впечатлений ему и так хватало. Перепуганное животное Изольде не удержать, а остаться без средства передвижения – верная гибель. Девушка торопливо стянула с шеи несколько защитных амулетов и вплела в гриву скакуна, из шарфа соорудила повязку и завязала глаза. Гнедой успокоился, а его хозяйку сковал страх. Лишь напоминание о ведьмаке заставило сдвинуться с места. Так они и шли: призраки солдат, женщин в старомодных нарядах, босоногих детей, что появлялись и исчезали и звезда Севера, бледная, дрожащая.

Щадить неопытную путницу Тропа Мертвецов не стала. К приведениям добавились всполохи непонятного света и молнии, вырывающиеся из-под земли. Ветвистый разряд ударил меньше чем в двадцати метрах. Запахло озоном, захотелось бежать без оглядки. Изольде потребовалось титаническое усилие, чтобы подавить этот порыв.

– Предки, обороните, – отчаянно взмолилась девушка. На милость Небесных Владык она уже не надеялась.

Справа раздалось деликатное покашливание, вынуждая повернуться. Дама в платье странного покроя, богатом, длинном, бесстыдно облегающем фигуру, была как две капли воды похожей на мать. Лишь волосы другого цвета и прическа чудная: две косы, увитые лентами. За ее руку цеплялся ребенок лет трех-четырех с темной кожей и узкими глазами. От не по-детски пристального взгляда Изольда поежилась.

– Помогите попасть в Севрин.

– Знаешь, почему эти места назвали Дорогой Мертвецов?

– Люди здесь пропадают, – сказала – и такой недалекой и необразованной себя ощутила.

– Люди, – хмыкнула незнакомка. – Здесь десятки тысяч душ, не обретших покой. С каждого прохожего взимается выкуп, а охранные амулеты, обзавестись которыми ты не озаботилась, предохраняют от непомерного взыскания. Гости помогают мертвым – призраки освобождают тропу. Мы много не просим: только то, что положено каждому человеку. Похоронишь сына? – спросила леди, с затаенной надеждой глядя на родственницу.

– Почему же до сих пор?.. – удивилась Изольда. В семейных архивах вскользь упоминалось: прадедушка пользовался тропой. Не мог же он отказать в такой малости?

– Я отступница, ведьма, а ребенок от врага, – прозвучало холодно, спокойно и без капли сожаления.

Ей бы соврать, но перед обрядом, вне зависимости от того, будет ли он проведен, нет места для лжи.

– Я похороню. Не мне судить, – юная ар Мориньер вскинула подбородок, но не гордость демонстрируя, нет. Просто за этой маской легче скрыть эмоции. Слезы – слабость.

– Не боишься гнева?

– Некому гневаться, – глухо ответила Изольда.

Взгляд мертвой ведьмы стал пристальнее.

– Бежишь. За спиной тени. Гончие скоро возьмут след. Здесь я укрою, дальше вновь вдоль тропы осины – там отследить не смогут. В Севрине будет несколько часов форы: ведьмак узнает, что ты в городе, но найти не сможет. Это все, что смогу сделать. Не передумала?

– Нет.

– Тогда пойдем, лошадь привяжи, здесь не далеко. Не тревожься, не обману.

– Как вас зовут?

– Марианна. Твое имя знаю, а другим ни к чему. Кинжал возьми, будешь копать. Верхний слой смело снимай, дальше подскажу.

– У меня с собой склянка с зельем Последнего Пламени. Вы позволите?

– Погребальный костер? Мы согласны.

О том, как вырывала и складывала кости, Изольда будет помнить долгие годы. Плата за проезд – один погребальный обряд, но рядом со скелетом мальчика лежали другие останки: его матери и нескольких молодых солдат. Бросить все как есть леди не смогла. Хворост она стала собирать для четырех костров. Каждая ветка весила в несколько раз больше, чем обычно. Ломаться сухие прутья отказывались, пришлось впервые в жизни воспользоваться топором. Марианна объяснила, как правильно обращаться с инструментом и крутилась рядом, напоминая об осторожности.

За осиной, традиционным, а по словам ведьмы, и вовсе обязательным компонентом для костра, пришлось возвращаться. Приближаться к упавшей ветке Изольда опасалась, но Марианна успокоила и велела взять с собой в дорогу несколько веточек для оберега.

Последнее Пламя полыхало ослепительно ярко. Огонь позволил забыть об усталости, стертых ладонях и опустившейся на землю ночи. Растаял силуэт ребенка, за ним исчезли солдаты.

– Нужно спешить, тебя уже ищут, – окликнула ведьма. – У нас очень мало времени, я должна тебя довести до города.

– А как же осиновая аллея?

Считалось, что эти деревья и призраки несовместимы.

– С ней мы договоримся. Если не найдешь защиты в Севрине, езжай в Акарам. Завтра в княжество передают благородных девиц, как выкуп.

– На съедение тварям.

– Еда дороговато обойдется, не находишь? Самая страшная участь, что может тебя там постичь, – это неправильно выбранный муж. Не спорь, просто послушай ведьму.

Тропа больше не преподнесла ни одного сюрприза. Не беспокоили покойники, не падали деревья. Звезды освещали путь, а белые стволы мягко светились, разгоняя сумрак. До рассвета, пока городские ворота закрыты, Изольда подремала недалеко от окончания Дороги Мертвецов, а с первыми лучами солнца поскакала вперед. За спиной остались тревожно шелестящие деревья. На одной из осин покачивались тельца мертвых змей.

Магистрат встретил девушку закрытыми дверями. Чиновники объявили выходной (день скорби – Акараму передают выкуп невинными девами благородных кровей). От этого известия у Изольды закружилась голова, беглянка впервые в жизни едва не упала в обморок. Кроме магистрата защиту мог предоставить старший городской ведьмак. Узнать его адрес не составило труда. Со своей последней надеждой девушка встретилась в нескольких метрах от калитки ведьмачьей резиденции.

– Работы невпроворот, еще и эту… ловить. Сбежала, паразитка высокородная, нашла время.