Текст книги "Планета откровений (СИ)"

Автор книги: Данила Черезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Да уж, обнаженных женщин, как другой группе, нам не досталось, – Вацлав ложиться не стал, присел на поваленное дерево и теперь с интересом наблюдал за попытками цветов захомячить его ботинки.

– Ну, ещё не вечер, – легкомысленно отозвался Герман. Очистил от цветов шлем, и закинул руки за голову. – Лепотаааа… – протянул блаженно он. – Вот так всё время здесь бы лежал…

И замолчал. Молчали и остальные двое, любуясь красивой, хотя и хищной, флорой этой загадочной планеты.

Десять минут пролетели незаметно.

– Пора, – сказал Гаврила, поднимаясь. Рядом с ним пошевелился Вацлав.

– Всё никак в голове не укладывается, – сказал он. – Такие прекрасные, красивейшие создания, – и он ткнул пальцем в опутавшие его ноги цветы. – И такие опасные. Почему?

– Возьми это как тему для исследования, – ответил ему судовой врач.

– Да я уже, – махнул рукой Вацлав. – Но я пока нашёл только ответы на вопрос «как», а вот «почему» пока остаётся тайной.

– Да какая ж тут тайна? – недоумённо спросил Гаврила. – Одни едят других, другие – третьих, просто такая вот непривычная нам пищевая цепочка, нет? По-моему, абсолютно нормально!

Микробиолог лишь махнул рукой. Гаврила уже почти дошёл до края поляны, но вдруг остановился и повернул обратно. Пройдя сквозь слабо шевелящийся ковер цветов, он подошёл к холмику, образовавшемуся на том месте, где лежал Герман.

– Герман? – вопросительно позвал он. – Мы вроде как идём уже! Вставай.

Холмик не пошевелился. Холодея, Гаврила вызвал на экран шлема показания датчиков скафандра биолога. После чего, ругаясь на чём свет стоит, начал разгребать спутанные между собой стебли растений.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Вацлав, походя к нему. – Что с Германом?

Опустился на корточки рядом с Гаврилой, и начал помогать ему. Вдвоём они быстро очистили от цветов холмик, где должен был находиться Герман. И уставились на пустое место. Через пару секунд Гаврила, сглотнув, вызвал по шлемофону Святозара.

– Хьюстон, у нас проблемы, – сказал он.

***

– Замечательно, – Святозар мельком осмотрел поляну. Цветов на ней не осталось – земляне в поисках своего товарища почти полностью повыдергали и повытоптали всю местную флору. – И какие есть предположения?

Вопрос был скорее риторическим. Датчики скафандра Германа не работали, маячок, при помощи которого космонавта могли найти на расстоянии в несколько световых лет и которому были не страшны ни жерло вулкана, ни безвоздушное пространство, тоже не отзывался. Быстрый экспресс-анализ биохимии цветов показал, что растворить скафандр вместе с его владельцем они не могли. Пустот под тонким слоем перегноя тоже не было – в нескольких десятках сантиметров вглубь начинался сплошной слой плотного кварцевого песка. Но, тем не менее, Германа на поляне больше не было. И Святозар очень сомневался, что он был где-то ещё… Но опускать руки было нельзя. Пропал член экспедиции, и пропал на планете, где предположительно находятся носители очень развитого разума. И, вполне возможно, эти два факта как-то могли быть связаны между собой.

– Данные камер скафандров показывают, что никакого движения в районе предположительного исчезновения Германа зафиксировано не было, – отрапортовал Семён.

– То есть Герман никуда под покровом этих чёртовых цветов не уполз, ты это хочешь сказать? – спросил первый помощник.

– Или то, что его оттуда никто не утащил, – пожал плечами Семён.

В модуле остался только Борис, продолжающий сражаться с изобретением непризнанного гения, и Дмитрий, готовый к ссылке на корабль. Остальные прибыли на зов о помощи где-то спустя минут сорок. За это время Гаврила и Вацлав успели обойти всю полянку по периметру раз этак сто, правда, не удаляясь от неё далеко и постоянно держа место исчезновения Германа в поле видимости одного из объективов камеры своего скафандра. Так, на всякий случай. А то вдруг Герман появится таким же образом, как и исчез? Но чуда не случилось. И прибывшая на подмогу команда, так же безрезультатно прочесав всё вокруг, стояла теперь на поляне, и надежду постепенно вытесняла неуверенность и даже где-то местами страх. Страх перед неизвестным. Звёздоплаватели были людьми отнюдь не робкими, и совсем не трусливыми, и за время работы в Космофлоте многим из них доводилось видеть смерть товарищей, но всякий раз эта смерть приходила в известном обличии – шальной метеорит, внезапно вырвавшийся из-под ног лавовый поток, или какой-нибудь излишне удачливый хищник на поверхности исследуемой планеты. А здесь была неизвестность. Герман Краузе просто растворился в пространстве, не оставив после себя никаких следов, ни единого намёка на то, что с ним могло произойти. И это действительно было страшно.

– Возвращаемся, – сказал наконец Святозар.

Гаврила вскинулся:

– Как?! Но ведь мы не нашли его!

– И какова вероятность того, что найдём? – угрюмо спросил его первый помощник. Остальные подавленно молчали. – Пойми, мы не можем торчать здесь бесконечно, – он постарался смягчить тон. – Здесь остаются камеры, этот участок патрулируют три зонда. Если что-то изменится, мы об этом сразу узнаем.

– Мы сделали всё, что могли, – поддержал его Пётр.

Судовой врач вздохнул, но ничего не ответил. Он и сам понимал бессмысленность дальнейших поисков.

– Знаете, – вдруг сказал Семён. Ему в голову пришла замечательная идея, и он, чтобы не упустить мысль, поспешил поделиться ею с остальными. – Знаете, мне кажется что прибор, который монтирует сейчас Борис, может помочь нам найти Германа – если он ещё жив, разумеется, в чём лично я, почему-то, вполне себе уверен. Этот апгрейд, который на датчике Ковальски – он ведь показывает ЛЮБОЙ разум, находящийся поблизости, правильно?

***

Сначала Герман просто лежал, бессмысленно таращась в зеленоватое небо этой удивительной планеты. Пару раз он просто стряхивал с обзорного стекла стебли самых настойчивых цветов, старающихся укрыть его с головой, потом мысленно плюнул и включил вакуумный обдув шлема. Сразу стало лучше видно. Смотреть, правда, было особо не на что, на небе не было ни облачка, даже никакая летучая тварь – и та не решилась испортить хризолитовую поверхность. Поэтому Герман закрыл глаза, и погрузился в медитативный транс. Ему нравилось медитировать, эту психоэнергетическую практику он на заре своей жизни вычитал в старинных буддистских книгах – самих буддистов на Земле и её окрестностях не осталось, и приходилось осваивать всё самому. Он после каждого возвращения из полёта обычно отправлялся в горы и проводил там всё время своего отпуска. И потом, напитавшись по самые уши новой, чистой энергии, снова уходил открывать новые миры. Герману нравилась его работа. Нравилось видеть чужие созвездия над головой, знакомиться с причудливыми обитателями других миров, такими разными и невообразимо интересными. И в понимании всего этого нового ему очень помогал буддизм.

В семье Германа главенствующей религией было язычество. Один, Локи, Рагнарёк… С самого раннего детства он носил на шее молот Тора, с удовольствием ездил с родителями на Октоберфест, оставлял небольшие подношения на алтарях, разбросанных по местности рядом с домом. Дом семьи Краузе стоял во фьорде, и вокруг на многие десятки километров не было ни души. Уходившему на прогулки мальчику всегда нравилось это суровое северное безмолвие, нарушаемое лишь отдаленным ревом океана да криками птиц. Он часто выходил на скалы и сидел там, вглядываясь в кажущуюся бесконечной голубую даль. И там, в этой дали, электрическими прочерками на темном небе виднелись два орбитальных лифта. Единственное напоминание о том, какой век был сейчас на дворе. И эти лифты, а главное – то, что было с ними связанно, прочно закрепилось в сознании маленького Германа, дало в нём обильные ростки, и со временем стало тем, к чему он продолжал стремиться и по сей день. Стало Космосом. И когда, уже в подростковом возрасте, Герман познакомился с буддизмом, тот очень гармонично лег поверх всех его юношеских стремлений и мечтаний, растворив в себе скандинавских богов. И остался с ним навсегда.

И сейчас, лежа среди прекрасных хищных цветов очень далёкой планеты, Герман получал истинное наслаждение от жизни. Чувствовал гармонию своей судьбы и не переставал говорить Вселенной «спасибо».

А потом он внезапно почувствовал аромат цветов. Неземной, удивительный, не похожий ни на что доселе встреченное им, запах мягко проник в сознание, смешавшись с медитативным потоком всемирной энергии. И Герман, совершенно неожиданно для себя, не заметил, как уснул.

***

– Конечно можно! – кивнул Ефим с экрана коммуникатора. – Просто поменять немного настройки, и датчик будет показывать и человеческий разум тоже. Ничего сложного. Я сейчас напишу основной алгоритм, а Борис, я надеюсь, сможет обновить программное обеспечение. Сможешь ведь?

– Гхм! – прокашлялся Борис. В последнее время общение с Ефимом давалось ему с большим трудом. – Смогу, Фима, смогу. Уж это-то я смогу…

– Ну вот, я и не сомневался в этом, – милостиво подытожил Ефим. – Товарищ первый помощник, что-нибудь ещё от меня требуется?

Святозар покачал головой.

– Спасибо, Ефим. Нет, ничего больше не нужно.

– Тогда разрешите, я начну, – сказал Ефим и, не дожидаясь этого самого разрешения, исчез с экрана.

Святозар лишь снова покачал головой, и тяжело вздохнул. Сейчас надежда было только на гений этого довольно странного человека, и приходилось закрывать глаза на некоторое нарушение субординации. Ничего, сейчас главное – результат. И пока есть хотя бы небольшая надежда на то, что они могут найти пропавшего, надо не останавливаться и делать всё, что может в этом помочь. Он обернулся к выжидающе смотрящим на него людям. Развел руками.

– Ну, вы всё сами слышали, – сказал он. – Теперь остаётся только ждать, когда Ефим пришлёт доработку к программе. Борис, ты уже закончил монтаж?

– Да, закончил, – отозвался механик, нервно почёсывая плечо. – Может быть, пока включим? Посмотрим, как он работает?

– Хочешь сказать, что ты его пока не включал? – удивлённо поднял брови Святозар.

– Нууу, да, – закончив чесать плечо, Борис переключился колено. – Как-то не до того было.

– Ты чего чешешься? – подозрительно спросил на механика судовой врач.

– Чешется, – Борис посмотрел на него, как на идиота, – вот и чешусь.

– Пойдём-ка, – решительно сказал ему Гаврила, поднимаясь с диванчика. – Проверим, чего у тебя там.

И озабоченно посмотрел на Святозара. Тот незаметно кивнул ему, и отправил в личный чат разрешение на госпитализацию. Во избежание. Показания индивидуального медбраслета не были доступны для просмотра, в отличие от медицинских датчиков в скафандре, поэтому лучше было проверить всё, не дожидаясь, пока данные будут обработаны бортовым компьютером. Особенно это актуально было сейчас, когда вокруг происходили необъяснимые пока вещи. Бережёного, как говориться, Бог бережёт.

Борис вышел в сопровождении судового врача, и в помещении повисла напряженная тишина – казалось, слышно было, как звенят натянутые нервы. Потом, спустя несколько минут, напряжение спало, и каждый начал заниматься своими делами – кто-то открыл вирт-экран и начал просматривать какую-то информацию, кто-то подошел к полевой лаборатории и занялся изучением образцов. Люди занялись привычным, и поэтому успокаивающим делом. Любимая работа во все времена спасала от нервного переутомления, и по сей день считается лучшей психотерапией.

Модуль был невелик – общее помещение с входным тамбуром, две спальни, рассчитанные на четырех человек, медблок и склад. Одну из спален сейчас занимал Дмитрий, поэтому Святозар, чтобы лишний раз с ним не встречаться, расположился на одной из кроватей в другой спальне. Дмитрия ему было абсолютно не жалко. Наоборот – он был довольно зол на него, Кржижановский побывал уже в шести экспедициях, и его раздражающая манера подтрунивать над коллегами сейчас не имела под собой никаких оправданий. Видит же человек, как все напряжены! Как резко реагируют на его подколки! Нет, продолжает дальше, хотя и получил уже несколько предупреждений до этого. Ну, сам себе злобный баклан. Посидит на корабле, подумает. А Святозар, со своей стороны, твёрдо пообещал себе, что по возвращению домой напишет подробный рапорт, где укажет на неподобающее поведение Дмитрия. Нечего ему делать в дальнем космосе! А ну как доведется ещё раз работать вместе? Нет уж, пускай списывают, либо совсем на землю, либо на внутренние рейсы. Хотя кому он там, на внутренних рейсах, нужен, с такой-то профессией…

А отдохнуть надо было обязательно. Скорее всего, Ефим с заданием справится в самое ближайшее время, и надо будет выходить на поиски. Правда, задача усложняется из-за того, что датчик Ковальски у них только один… И значит, действовать придётся одной группой. Хотя… можно засечь Пси-излучение и двигаться в направлении сигнала двумя отрядами – так вероятность того, что они точно не пропустят искомое, повысится. Если, конечно, этот сигнал будет. Святозар очень на это надеялся. Терять человека вот так вот – непонятно где и непонятно как – было чертовски обидно. Конечно, если бы с Германом произошло что-то, трагическое, но статистически обычное, было бы обидно не меньше… Но тут был ещё и фактор необъяснимости, и он тяжёлым камнем давил на плечи первого помощника. А вдруг это предупреждение? Того самого неуловимого разума, что создал из потаённых грёз землян образ обнажённой женщины? Может, таким образом этот разум даёт им понять, что им здесь совсем не рады… Может быть. И ещё сотня-другая всевозможных вариантов, теорий и предположений. Голова шла кругом. Надо было отдохнуть…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

К запаху цветов прибавился какой-то другой аромат, загадочный и манящий, и Герман открыл глаза. Потом сразу закрыл. «Наверное, мне это снится», неуверенно подумал он. И, не открывая их снова, сильно ущипнул себя за ляжку. «Точно, снится, – понял он с облегчением. – На мне же должен быть скафандр, фиг бы я себя смог через него так больно ущипнуть». Потом проанализировал свои рассуждения, и приуныл. И снова открыл глаза.

Девушка никуда не делась, как не делся и довольно странный интерьер того места, где очутился Герман. Стены и потолок довольно большого помещения были все опутаны лианами, а может, просто из них состояли, очень органично переплетаясь друг с другом. Лианы были усыпаны яркими разноцветными цветами, и некоторые из них светились, разгоняя полумрак. Мебели, или чего-то на неё похожего не было вообще. Он просто лежал на чём-то довольно мягком, но, судя по всему, это просто был пол. А рядом с ним, буквально в нескольких сантиметрах, скрестив ноги, сидела девушка. Обычная, земная девушка. Непривычное освещение не давало рассмотреть её получше, но всё вроде бы было на месте, и даже более чем. Герману такие всегда нравились – стройные, с большой торчащей грудью, смуглой кожей и длинными светлыми волосами, опускавшимися до самых бёдер. Ну прямо девушка его мечты. Подозрительно, однако…

Заметив, что он на неё смотрит, девушка широко улыбнулась ему. Подняла руку и дотронулась до его лица. Германа как будто пронзил разряд электричества.

– Ух, – не смог удержаться он.

– Прости, – сказала она. – Я случайно. Забыла, что ты не из наших…

Герман приподнялся на локте, жадно её разглядывая. Можно было его понять – он не видел женщин уже больше двух лет, а тут сразу ещё вдобавок и не одетая совсем.

– Ты кто? – спросил он. Потом, подумав немного, добавил: – И где это я? Где мой скафандр? Одежда? И все остальные?

Девушка ещё раз улыбнулась.

– Пока не нужно вопросов, – сказала она. – Всё в порядке. Всё в порядке…

Она снова прикоснулась к нему, но на этот раз электрического удара не последовало. И тогда рука её продолжила движение, от лица до груди, к животу и ниже…

Герман охнул. Девушка лукаво посмотрела на него, задержав руку:

– Что-то не так? – спросила она.

– Ну… – Герман сглотнул, и посмотрел туда, где была её рука. – Если честно…

Она ждала.

– … Всё не так, – со вздохом сказал он.

Девушка убрала руку.

– Ну, ты и козёл, – сказала она.

Герман помотал головой, пытаясь сбросить с себя наваждение, но ничего не изменилось. Тогда он ещё раз ущипнул себя, и снова без видимого результата. Картинка вокруг оставалась прежней, цветы слабо мерцали, обнажённая девушка сидела рядом.

– Что происходит? – спросил он. – Ты пойми, не то, чтобы я был против – о, я совсем не против, абсолютно не против! – но сначала хотелось бы понять, что вообще здесь происходит? И где это – здесь? И кто ты?

Девушка капризно надула губы.

– Снова вопросы, – недовольно сказала она. Голос у неё, кстати, был нежным, мелодичным, она как будто напевала песню, а не говорила. «Как сирена», непроизвольно подумалось Герману, и эта аналогия, выплывшая откуда-то из глубин подсознания, сразу насторожила его ещё больше. – Не хочу отвечать. Хочу тебя…

И её рука снова отправилась в путешествие. И на этот раз у Германа не хватило мужества (вернее, мужества как раз хватило – но совсем не на это) снова прервать то, что она делала…

***

Потом они некоторое время просто лежали рядом. Голова её пристроилась на его плече, и он с удовольствием вдыхал изумительный аромат её волос, её кожи, их недавнего единения…

– Теперь можешь спрашивать, – разрешила она.

– Я могу показаться занудным, – выдохнул он. – Но всё-таки – кто ты?

И осторожно, нежно погладил её бархатистую нежную кожу на бедре. Она рассмеялась. Смех её был похож на перезвон серебряных колокольчиков, солнечными зайчиками прокатившись по комнате и утихнув в переплетении лиан.

– Я? – отсмеявшись, спросила она. – Можешь звать меня Лианой.

– А я – Герман, – он переместил руку на её грудь, лаская напряжённый сосок. – Но кто ты, Лиана? И откуда взялась на этой планете? Здесь разве есть люди?

– Люди? – снова засмеялась она, немного выгибаясь навстречу его руке. – А кто тебе сказал, что я человек?

Рука Германа немного дрогнула, но остановиться он не мог – и не хотел. Тем более что она после этих слов резко перевернулась, оседлала его сверху, сжав бедрами, и отбросила назад гриву светлых волос. Завела руку назад, удовлетворенно усмехнулась и он снова охнул, когда она направила его в себя. Вопросы опять отошли на второй план, но теперь к ним добавился ещё один. Потому как Герман увидел её уши – длинные и заостренные, с кисточками наверху, до этого спрятанные под волосами. Но ему было сейчас совсем не до осмысленного анализа увиденного…

***

– Если ты не человек, то кто ты? – спросил её Герман немного погодя, осторожно прикасаясь к мохнатым ушкам.

– Ну, это ведь ты доблестный исследователь новых миров, вот ты мне и скажи, кто я, – улыбнулась ему Лиана.

– Ну, с виду ты вполне себе человек, если не считать ушек, – и он демонстративно, но не сильно дернул за одно из них. – Да и говоришь на интерлингве…

Лиана покачала головой.

– Я не говорю на этой самой… – как ты сказал? – интерлингве. Я на самом деле вообще не говорю.

– То есть? – Герман от удивления снова дернул её за ухо, на этот раз ощутимо сильнее, и она недовольно зашипела на него, как кошка. – Как это не говоришь? Губы шевелятся, звук есть…

– Звука как раз и нет, – она подняла руку и постучала согнутым пальцем ему по лбу. – Вот тут ты меня слышишь. А губы просто шевелятся. Ну, нравится им так.

– Телепатия? – спросил Герман.

Она неопределённо повертела рукой в воздухе.

– Ну, тебе виднее, как это называется.

– Может, ты и выглядишь не так? – с затаённым страхом спросил Герман. – И только внушаешь мне, что вот это всё есть на самом деле? – и он посмотрел на изгибы изящного гибкого тела. А посмотреть там было на что.

– Ну, уж нет, – фыркнула она. – Я такая, какая есть. Очень надо, внушать тебе что-то!

Он вздохнул с облегчением.

– Это хорошо. Значит, ты местный абориген? Но почему тогда гуманоидного типа? Мы не нашли пока ни одного млекопитающего!

– Ну, положим, одного ты нашёл, – кокетливо улыбнулась она, выпячивая вперёд грудь. Герман грудь оценил и почувствовал, как внизу живота кровь приливает к одному из его органов. Лиана немедленно заметила результат, и с интересом уставилась туда.

– Это не я нашёл, это ты меня нашла, – поправил её Герман, чувствуя, что ещё немного, и беседа снова перестанет быть конструктивной. И он оказался абсолютно прав.

***

– Давай просто поговорим? – с трудом проговорил Герман. Сил еле-еле хватило, чтобы сказать это.

Лиана капризно надула губки.

– Пфф, – сказала она. – Такой большой, и такой слабак. Надо было выбирать того, с черными волосами…

– Эй-эй! – он обеспокоенно приподнялся на локте. – Я в полном порядке! Просто хочу уяснить для себя некоторые вещи. Идёт?

– Едет, – фыркнула она. – Ну ладно, уговорил. Уясняй.

Он покраснел, и порадовался, что в полумраке помещения этого не видно.

– Хорошо, – сказал он. – Значит, ты местный житель. Владеющий телепатией. И, видимо, ещё чем-то, иначе как я здесь оказался… Кстати, действительно, как? И где я?

Он обеспокоенно привстал и начал оглядываться в поисках скафандра или, хотя бы, какой-то своей одежды. Потому как совсем без неё было очень сложно держать себя в руках рядом с Лианой. У которой, видимо, комплексов вообще никаких на эту тему не было. Абориген, что с неё взять…

– Ты у меня в гостях, – лениво махнула рукой Лиана. – Не беспокойся. Твоя внешняя шкурка тебе здесь не понадобится – тут тебе ничто не угрожает. Но вот выходить наружу я бы тебе не советовала. Да и ты не сможешь этого сделать, если я не захочу. – Она помолчала немного, потом плотоядно улыбнулась. – А я не захочу.

– То есть я здесь надолго? – решил уточнить Герман.

– Это уже как пойдёт, – легкомысленно сказала она. – Пока что ты здесь, и мне это нравится.

– А как я здесь очутился? – решил всё-таки выяснить он. – Последнее, что я помню, как закрыл глаза на чудесной полянке с очень красивыми цветами… А открыл их уже здесь.

– Я очень рада, что тебе понравились мои цветы, – обрадовалась Лиана. – Я вырастила их специально для тебя.

– Что ты сделала? – спросил Герман.

– Ну, вырастила их, – повторила она. – Изменила ДНК растущих на этой полянке трав, так, чтобы они могли перенести тебя туда, куда мне надо. То есть сюда. Разве ты так не умеешь?

Она пристально посмотрела на него.

– А, да, действительно, не умеешь… – немного разочарованно сказала она, спустя несколько мгновений. – Ну а мы умеем. Всё, что ты видел вокруг, когда бродил по лесу, это сделали мы.

– То есть лес не настоящий? – не понял Герман.

– Конечно же, настоящий! – рассмеялась она. – Просто раньше он выглядел по-другому. Но это так скучно, когда что-то выглядит одинаково много лет подряд!

«Телепатия, возможности изменять окружающую природу на уровне ДНК, – подумал Герман. – Что ещё, интересно, она умеет?»

– Ооо, ты не поверишь, – томно протянула она, и внезапно одним неуловимым движением оказалась на нём, прижавшись всем телом. – Я очень много умею. И хочу тебе это всё показать…

***

Силы оставили Германа окончательно. И, видимо, Лиана это поняла, потому что поднялась и ушла куда-то вглубь помещения, вернувшись с кувшином в руках.

– Пей, – сказала она. – А то ты так у меня загнешься здесь совсем, а это мне совсем не нужно. Мне ты нужен живой и здоровый.

Герман сделал глоток, и понял, что ничего вкуснее он в жизни не пробовал.

– Спа-си-бо, – смог наконец выговорить он, оторвавшись от кувшина. – Что это за нектар?

– Нектар? – удивлённо подняла она брови. – Это просто вода, глупый. Обычная наша вода.

– Нефига себе у вас водичка, однако, – покачал головой он. Силы стремительно возвращались к нему, как будто и не было этих нескольких часов безумной любви. – Ты говоришь – «мы». Есть и другие, такие же, как ты?

Она оскорблено вздернула носик.

– Я такая одна, – резко ответила она. – У меня есть родственники, это да. Зачем они тебе? Тебе меня мало?

– Нет-нет, что ты, – Герман поставил кувшин и замахал на неё руками. – Мне тебя не мало, мне ты очень даже нравишься, не надо мне больше никого…

– Вот так бы сразу, – вздохнула она. – А то даже ни разу не сказал, какая я красивая.

– Ты очень красивая, – честно сказал он. – Я красивее тебя никогда в жизни не встречал, и фотографий не видел. Ты самое лучшее, что случилось со мной в этой жизни. Правда.

– Я вижу, что правда, – кивнула она, лукаво смотря на него, склонив голову. Герман снова начал краснеть, чувствуя шевеление между ног.

– Погоди, – сказал он. – Я, конечно, не против… Даже совсем не против! Только за! Но меня ищут товарищи. Они ведь не знают, что у меня всё в порядке! Мне надо с ними связаться…. У меня в скафандре рация, мне только поэтому нужна одежда, ты не подумай! Можешь её вернуть?

Она с сожалением покачала головой.

– Нет, не могу, – и подняла руку, останавливая рвущиеся с его губ вопросы. – Цветы перенесли тебя сюда, но я забыла сказать им, что надо принести и твою шкурку тоже… Боюсь, они переварили её.

Герман поражённо застыл.

– Что они сделали? – переспросил он.

– Ну, разложили твою шкурку на атомы, и усвоили её полезные микроэлементы, – объяснила она. – Они и тебя разложили, а потом собрали здесь. А шкурку не собрали… Извини, я не подумала об этом!

– Меня что? – Герман решил, что ему послышалось. – Они разобрали меня на атомы?!

– Ну да, – сказала Лиана. – А что тут такого? Я их специально создала такими. Видишь, всё получилось как надо!

– Ага, – потрясённо сказала жертва первой в истории человечества телепортации. – Получилось.

– Ну конечно получилось! – она рассмеялась. – Если бы не получилось, ты бы это уже заметил, правда?

– Наверное, – опасливо ответил Герман, ощупывая себя в поисках чего-то лишнего, либо утраченного. Вроде бы всё было на месте.

Что же это за существо? Не считая ушей, вполне себе человек, но занимается биоконструированием, владеет телепатией и ещё чёрт знает чем… И она не одна такая здесь, судя по тому, что она говорила ранее. Как же не хватает группы Контакта! Герман не думал, что скажет это, пусть даже и мысленно, но мнение специалистов сейчас ой как пригодилось бы. Но главное сейчас было убедить это невероятное создание в том, что ему необходимо связаться с остальной группой, хотя бы передать им сообщение, что он жив и с ним всё в порядке. И как бы это сделать? Он посмотрел на Лиану, и тут же отвёл глаза. «Вот ведь! Ну, вот как тут можно думать о чём-то ещё?».

– А зачем тебе о чём-то другом думать? – чуть насмешливо спросила она. – Здесь хорошо, тебе не надо ни о чём беспокоиться. Потому что ты здесь как раз для того, чтобы тебя нашли.

Герман изумлённо уставился на неё.

– В каком смысле? – не понял он.

– Ты что, и правда решил, что я выкрала тебя, просто чтобы заняться с тобой сексом? – улыбнулась она. – Не спорю, это очень приятно скрашивает время ожидания. Но не является основной задачей, ты уж поверь!

Герман непроизвольно улыбнулся в ответ. Лиана погрозила ему пальцем.

– Ай-я-яй! – сказала она. – Кто-то был плохим мальчиком, и останется без сладкого! Что-то ты слишком доволен услышанным… Я могу и обидеться, между прочим!

– Что ты, что ты! – поспешно сказал он. – Мне конечно же очень жаль, что это всё закончится… И ещё ты очень красивая.

Она махнула рукой.

– Ладно, прогиб засчитан. Да не старайся не думать, всё равно я вижу на несколько уровней глубже. Так что ты даже и не успел подумать, а я уже знаю… Сложно, да? Может, займемся чем-нибудь другим, а разговоры оставим на потом?

Герман покачал головой.

– Можно ты ответишь ещё на пару вопросов? – спросил он.

Лиана вздохнула.

– Зануда, – сказала она. – Валяй, спрашивай…

– Как меня найдут? – выпалил он, пока девушка не передумала. – Ну, маячка в скафандре больше нет, самого скафандра тоже… Ты оставила какие-нибудь метки? Выйдешь к ним сама? Если да, то зачем тогда нужен я?

Она откинула голову назад и звонко рассмеялась.

– Столько вопросов… Никаких меток, ничего нет. И я уже пробовала показаться другим твоим товарищам. Результат ты, наверное, знаешь. Нет, всё будет совсем не так… – она ненадолго задумалась, потом продолжала: – Нас не видят ваши камеры. Никакие. И датчики не видят. Поэтому то, что сейчас монтируется у вас на станции, не сможет помочь вам найти нас…. А вот тебя – найдёт. И вместе с тобой найдусь и я. И к этому моменту ты будешь уже знать про мой народ столько, что сможешь рассказать своим, что мы хотим от вас. И доказать, что мы отнюдь не коллективная галлюцинация, как считает кое-кто у вас в отряде…

– А что вы хотите от нас? – не удержался и перебил её Герман. – Как-то всё это слишком сложно для простого контакта, ты не находишь?

Лиана посерьезнела и даже немного погрустнела.

– Ты прав, Герман, – она в первый раз назвала его по имени. – Это не совсем тот контакт, которого вы ждёте. Вернее, не будь меня, контакта бы вообще никакого бы не было.

– Подожди, – Герман помотал головой. – Как это – вас не видят датчики? Наш датчик засёк излучения вашего разума аж за много парсеков от планеты! И сейчас, значит, найдёт!

– Не найдёт, – повторила она. – За пределами планеты – да, это наша основная головная боль… Правда, до вас, людей, таких датчиков ни у кого не было.

– То есть мы не первые здесь? – изумлённо спросил он.

– И даже не вторые. Наши старейшины хранят память обо всех таких визитах, но я не особенно люблю историю, поэтому рассказать тебе про них не смогу… Но скажу точно, что никто ещё из существ, посетивших наш дом, не смог нас обнаружить. Никто до вас.

– А почему вы прячетесь?

Лиана пожала плечами.

– Так завещано нам предками, – сказала она. – И никто эти правила нарушать не собирается.

– Кроме тебя.

– Да, кроме меня. Но у меня есть на то очень важная причина, – она обхватила себя руками, сжавшись, будто замёрзла. Герман подавил желание обнять её, и вопросительно наклонил голову, ожидая продолжения.

– Меня собираются убить, – наконец тихо проговорила она. – Меня и ещё нескольких моих друзей.

«Опа! – подумал Герман. – Неожиданный поворот! А не сумасшедшая ли она? Похоже на паранойю, однако…»

– Это не психическое расстройство, – покачала она головой. – Я не сошла с ума. А ты всё-таки бесчувственный козёл, Герман. Мог бы и обнять, в конце концов!

И он обнял. Прижал к себе, чувствуя биение испуганного сердечка, чувствуя, как его ритм постепенно успокаивается, замедляется, замедляется… Замедляется….

***

Когда он открыл глаза, Лианы рядом не было. В помещение было темно, лишь тускло мерцала меж листьев какая-то разноцветная плесень, создавая причудливый узор света и тени. Казалось, ветви шевелятся, переплетаясь, и Герман несколько минут просто лежал на спине, заворожено наблюдая. Поистине волшебная картина!

– Лиана? – позвал он, приподнимаясь на локте.

Молчание. Окинув взглядом углы, он понял, что остался один. По правую руку от него стоял кувшин, наполненный водой, что пришлось очень кстати – во рту пересохло, и Герман в несколько глотков осушил половину сосуда.