Текст книги "Планета откровений (СИ)"

Автор книги: Данила Черезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Семён открыл дверь в каюту, и тяжело опустился на кровать. Делать ничего не хотелось. Настроение было паршивее некуда. Приступы никуда не делись, как он уже было решил, а наоборот, стали сильнее. Раньше сознание он не терял. Похоже, неведомое что-то (болезнь ли, или другое – покажет обследование на Земле), только прогрессирует. Дожить бы до Земли… Во много раз повышается вероятность того, что, даже и дожив до Земли, приедет туда Семён в качестве пациента корабельного медблока. И тот, и другой варианты не радовали совершенно. Хотя, в первом случае Семёна последствия уже не волновали бы…

***

– Тебе действительно не интересно? – искренне поразился Борис.

Ефим пожал плечами.

– Ну да, – ответил он. – Ну, планета. Ну, непонятный разум. И что?

– Нууууу…. – Борис не нашелся, что ответить. Действительно – и что?

Но Ефим сам решил продолжить свою мысль, что было для него, в принципе, не характерно.

– Техники у этого разума, каким бы он ни был, никакой нет, – сказал он. – С ремонтом одного посадочного катера, если что, ты справишься. Чего мне туда хотеть? Мне и здесь хорошо.

И вышел из комнаты. И пошел, скорее всего, что-то ремонтировать. Борис посмотрел ему вслед, и плюнул в сердцах.

– Нет, ну вот за что мне это всё? – вопросил он у окружающего пространства. В последнее время Борис начал так часто к нему обращаться, что не удивился бы, ответь оно ему в какой-то момент… – «С ремонтом ты справишься» – Передразнил он Ефима. – Да уж постараюсь, блин!

«Развели тут андроидов», думал он некоторое время спустя, собирая ремкомплект для посадочного модуля. Честно говоря, Борис уже так привык называть Ефима «андроидом», что сам начал верить в то, что тот действительно – андроид. Ну, уж больно совпадений было много! В каждой шутке, как мы знаем, есть своя доля правды. А в этом случае эта доля была как бы ни доминирующей. Борис в какой-то момент даже соорудил небольшой рентгеновский аппарат, и вмонтировал его в дверной проём в дежурке. Так, на всякий случай. Конечно, рентген Ефима оказался рентгеном обычного человека, но… Чем чёрт не шутит! И Борис аппарат пока не стал снимать. Пускай будет, с ним оно как-то спокойнее.

Инструктаж от капитана подействовал, словно контрастный душ – взбодрил и замотивировал. Бориса нисколько не пугала перспектива самостоятельного поиска источника Пси-излучения, он вообще считал, что группа Контакта это кучка офигевших бюрократов, и с облегчением вздохнул, узнав, что на этот раз команда корабля будет сама устанавливать контакт. Если будет с кем его устанавливать, конечно. Камеры не зафиксировали высших форм жизни на планете? Не беда, установим контакт с низшими! Да даже с камнями установим, где наша не пропадала! Вон, даже с Ефимом удалось найти общий язык, что нам ваши неведомые братья по разуму! Плюнуть, и растереть. Мы и сами специалисты хоть куда! У нас даже свой ксенолог есть, это вам не хвост собачий!

Если честно, Борис был очень рад тому, что его включили в состав экспедиции. В принципе, механик на борту посадочного модуля был не то, чтобы прямо так уж и необходим. По регламенту, конечно, нужен, но обычно у кого-нибудь из ученых был технический диплом, и это считалось достаточным. По крайней мере, при спусках на те планеты, где не то, что разумной, и обычной-то жизни почти не наблюдалось. Но здесь было совсем другое дело, отчет об этой экспедиции будет в случае чего тщательно изучаться СБ Космофлота, и решено было все возможные проблемные места сразу исключить, во избежание, так сказать. Борис предвкушал, как он при разговоре с какой-нибудь длинноногой феминой ввернёт так небрежно «Помню, когда я присутствовал при контакте с разумной расой…». По сценарию далее красавица должна восторженно захлопать глазами и упасть в его объятия. И томно прошептать «Отвези меня к себе, скорее…». Для получения дальнейшей информации об этом событии, естественно. Зачем же ещё? Кстати говоря, кроме шуток – был у Бориса один подобный случай в практике. Когда девушка, внимательно слушавшая его рассказы о разных планетах, интересных (и не очень) происшествиях на звездолёте, так же внимательно изучила альбом с фотографиями, которые Борис ей с удовольствием продемонстрировал – Борис на фоне вулкана на планете Зет, Борис, держащий инопланетную змею за хвост, ну и в том же духе ещё пара-другая сотен голограмм – вежливо похвалила качество снимков, после чего просто попрощалась, сказала, что ей было очень приятно с ним познакомиться, и ушла. Борис же остался один, порядком обескураженный и недоумевающий. Пришлось бутылку вина, припасенного на романтический ужин, выпить в одно лицо. И спать в ту ночь тоже одному… Странный народ эти женщины, однако!

Да и просто любопытно было, что ж это за разум такой, что на камерах не виден? Даже слизняки с Проциона, и те сразу попали в список подозреваемых. А тут? Борис просмотрел нарезку из видеоотчетов, сделанную специально для участников экспедиции. Деревья, цветы, кустарник… Папоротник. Куча насекомых, ползучек разных. Мелкие рептилии. Крупные рептилии. Млекопитающих почти нет, куча каких-то странных существ, наподобие морских червей, только сухопутных… Фауна примерно соответствует Мезозойской эре, а точнее, Меловому периоду. Никаких монстров, ну и в придачу никаких признаков цивилизации, уровень развития которой соответствовал бы показаниям датчика Ковалевского.

Как справедливо заметил один из биологов, так же попавший в список отправляющихся на поверхность: «цивилизация не обязательно должна быть технологической». Те же слизни почти не использовали никаких инструментов, никаких технологий. Но ключевое слово тут было «почти». Что-то у них всё-таки было. Да и города их эти огромные… Но вполне возможно, что сейчас земляне столкнулись с чем-то, что совсем не соответствует их представлениям о разуме, и это что-то, тем не менее, разумом от этого меньше не становилось. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!

Тут была ещё одна загвоздка, о которой им всем на инструктаже поведал капитан. Датчик Ковальски уловил ДВЕ волны Пси-излучения. Которые очень похожи по спектру, и, тем не менее, две отдельные волны. И это значило, что разумные расы на планете две. Что, безусловно, осложняло задачу предстоящей экспедиции. Ровно в два раза осложняло. Вот такие дела…

***

Группа Контакта была основана после возвращения первой межзвёздной экспедиции. Не сказать, чтобы человечество прямо с замиранием сердца ждало этого момента – людям в принципе вполне хватало колоний в Солнечной системе, работы было много, проблем – тоже. Но многим не терпелось узнать, что там – под светом далеких звёзд, какие формы жизни, какие законы физики властвуют на столь же далёких планетах. Экспедиция вернулась и… Ничего. Ничего на тех звёздах найдено не было, чего до этого ни нашли бы здесь, неподалеку от родной планеты. Конечно, три звёздные системы, которые эта экспедиция посетила, это лишь капля в море, если не меньше – но все почему-то ждали, что первопроходцы вернуться с удивительными открытиями, привезут с собой братьев или сестёр по разуму… Ничего. Энтузиазм схлынул, и человечество решило, что такие экспедиции – вещь, безусловно, нужная и полезная, но совершенно не интересная.

О, как ошибалось человечество… Но об этом знали только избранные в руководстве Космофлота и сами участники этой экспедиции. Знали, но молчали. Ибо то, с чем они столкнулись во время посещения одной из планет, относилось к разряду ночных ужастиков, и ни в коем случае не должно было попасть в блоги новостей.

Первой межзвёздной экспедиции посчастливилось почти сразу наткнуться на разумную расу. Гуманоиды, уровень развития примерно как у индейцев на Диком Западе, когда туда впервые пришли белые люди. Но, как оказалось немного позже, всё было не так просто, как казалось на первый взгляд. Земляне с восторгом принялись изучать «братьев по разуму», наладили с ними что-то наподобие контакта, хотя их язык всё никак не получалось расшифровать, и причина этого тоже стала понятна лишь после того…. Но лучше обо всём по порядку. Врач экспедиции, Габриэль Гарсия Иглесиас, в какой-то момент обратил внимание, что все поголовно аборигены заражены одним видом грибка. И грибок этот паразитирует на нервной системе, и проникает в мозг, к зрелому возрасту поражая всё внутреннее пространство черепной коробки, что, разумеется, приводило к смерти зараженной особи. И Габриэль решил вылечить аборигенов. А, так как мужик он был настырный, работящий и, безусловно, талантливый, то раз решил – значит, сделал. Причём при полном и единогласном одобрении всей команды, включая капитана корабля, который по совместительству являлся так же и начальником экспедиции.

Через пару дней после того, как доблестный эскулап при помощи исследовательских зондов распылил в атмосферу планеты бактерии, убивающие данный вид грибка, начало происходить нечто очень странное. Аборигены, до этого веселые и охотно идущие на контакт, стали медленными и вялыми, перестали пользоваться орудиями труда, бросили свои жилища и разбрелись кто куда. Большинство погибло при абсолютно нелепых обстоятельствах – падали с обрывов, тонули в реках и озёрах, замерзали по ночам, были съедены хищниками…. Команда землян была в ужасе. А хуже всего чувствовал себя товарищ Иглесиас, так как было очевидно, что странное поведение аборигенов напрямую связано с действием разработанных им бактерий. Но почему? Он же проверил всё досконально, у местных жителей не могло быть никаких осложнений из-за этого штамма! Бактерии были абсолютно безвредны, уничтожая только грибок… Грибок…

Да никой это был не грибок. Первая межзвёздная экспедиция своими руками уничтожила всю разумную расу на этой планете. Вот только расой этой были не гуманоиды. Они были просто носителями, а думал, использовал различные орудия и инструменты как раз грибок. И язык аборигенов был просто набором звуков, так как грибок этот общался совсем на другом уровне. Телепатически, скорее всего. Но сейчас уже не проверишь… Уж больно мощной и быстрой оказалась разработанная землянами бактерия. У гуманоидных носителей разумного грибка за долгие годы (а может, и века) симбиоза исчезли все инстинкты, отвечающие за самостоятельную жизнь. И, лишившись разумной поддержки, они просто оказались неспособны к существованию…

Урок был страшным. И в Космофлоте было принято решение о создании особой группы ученых, которые будут заниматься ТОЛЬКО контактами с разумными расами, так как, судя по всему, эти расы ещё не раз будут встречены человечеством на пути его стремительной экспансии.

Кстати говоря, из участников той экспедиции в космос больше никто не летал. И не потому, что Космофлот посадил бедняг под домашний арест, или сделал что-нибудь ещё более ужасное – нет. Причиной было эмоциональное выгорание, а врач, Габриэль, так и вообще покончил с собой спустя пару лет.

История о первом контакте была известна немногим. Среди этих немногих был и Виктор Петрович. И сейчас он с растущей тревогой ждал того момента, когда посадочный модуль окажется на поверхности, и начнётся поиск разума. Очень не хотел Виктор Петрович повторения этой мрачной и нелепой истории…

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Скажи, Семён, – обратился к нему один из биологов, Герман Краузе. – А вот почему, как ты думаешь, этот самый разум ищем именно мы?

– Ну… – Семён поскреб рукой затылок, и пожал плечами. – Группа Контакта слилась, кому ж ещё?

– Да не, – Герман сделал неопределённый жест рукой. – Я не о том. Группа Контакта это вообще отдельная песня. Я про состав нашей экспедиции. Почему выбрали именно нас?

– А что бы изменилось, будь здесь кто-то другой? – непонимающе спросил Семён.

– Да дофига изменилось бы! – воскликнул биолог. – Я бы сидел себе в уютной лаборатории, и в перерывах между кулинарными шедеврами нашего замечательного повара исследовал бы всякие интересные образцы … Почему, блин, я здесь?!

С этими словами он посмотрел на обзорный экран модуля. Семён посмотрел туда же. В объектив одной из камер смотрел огромный комар. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Семён потряс головой, и чувство, что комар смотрит прямо на него, исчезло. А секундой позже исчез и сам комар.

– М-да, – глубокомысленно произнес Герман. – Вот в таком вот примерно аспекте.

– Да ну тебя, – отмахнулся от него Семён. – В состав экспедиции попали самые квалифицированные специалисты, и ты сам виноват, что относишься как раз к этой категории. Тебе что, совсем не интересны лавры первооткрывателей?

– Первооткрывателей чего? – спросил биолог с интересом. – Мы торчим на этой планете уже третий день. Третий день, Семён! И что мы открыли? Разве что дверь посадочного модуля. И потом спешно закрыли её.

Семён издал неопределённый звук, который при некотором воображении можно было отнести к согласию.

– Тем более, – продолжил Герман, – что лавры, как ты выразился, «первооткрывателей», не с меньшим успехом распространятся и на тех, кто остался на орбите, и как раз сейчас вкушает что-то очень вкусное в столовой…

– Герман! – до этого момента молчавший Борис нервно потряс головой. – Ей-богу, ещё раз вспомнишь про еду, и я тебя стукну. Сильно. Вот этим самым пищевым брикетом. Задолбал, честное слово! Ну, сколько можно ныть? И это ему не так, и то ему не этак… Ты чего вообще в космос полез, любитель, блин, резать лягушек? Сидеть в столовой и вкусно жрать?!…

Тут он сам понял, что продолжил развивать тему еды, и плюнул в сердцах.

– Идиот, – подытожил он.

Семён задумчиво смотрел, как в камеры вокруг посадочного модуля заглядывают всё новые и новые комары.

– Извини меня конечно, Боря, – сказал он наконец. – Но я всё-таки вернусь к вопросу о еде… – Борис издал приглушённый рык, но Семён отмахнулся от него, и продолжил. – Вот что здесь едят эти комары? А? Кто мне скажет?

– Вот пусть этот говорит, – ткнул в биолога пальцем Борис. – Он у нас спец, понимаешь, по еде. И по комарам.

– Нееет, товарищи, по таким комарам я отказываюсь быть спецом, – замахал руками в притворном ужасе Герман. – Чур меня! Это ж не комары, это волки! Медведи! Слонозайцы!

– Кто? – удивленно спросил Семён.

– Слонозайцы, – с удовольствием ответил ему биолог. – Такие милые зверушки с планеты Зет-прим-2Б.

– Я вот прямо помню, что это за планета, – проворчал Семён. – Спасибо, добрый человек, за информацию.

– Всегда к вашим услугам, – согнул спину в шутливом поклоне биолог. – Кстати, мне чертовски льстит, что наш мастер отвертки и гаечного ключа назвал меня спецом по еде. Еда, братцы, это дааа… Особенно если её готовит Карл.

– Я тебе что сказал, а? – насупившись, Борис поднялся с кресла. – Стукну, ей-богу стукну!

– Но-но, – погрозил ему пальцем биолог. – Стукач нашёлся!

Борис прошел мимо него, демонстративно чуть не наступив на ногу, тот еле успел её отдернуть. И с тоской начал смотреть на обзорный экран.

– Но ты хоть можешь сказать, Дуремар ты наш обжористый, – сказал он. – За каким овощем эти летающие слонозайцы здесь ошиваются? Намазано им тут чем-то? Может, мы приземлились прямо в центр их города? А? Товарищи! – тут он возбужденно повернулся к остальным. – Может, это они, а? Разумные?…

– Давай, иди, устанавливай с ними контакт, – беззлобно отозвался биолог. – Я даже знаю, что написать на твоём надгробии.

– Отважному звездолётчику, герою вакуума, безвременно почившему во славу Земли! – продекламировал Семён. Он, как и Герман, не очень любил Бориса.

Борис не обратил на эти реплики никакого внимания.

– А почему бы и нет? – спросил он. – Может, это действительно братья по разуму?

Биолог аж поперхнулся.

– Ты это, – сказал он. – Ты поаккуратнее. Я давно подозревал, что с тобой что-то не так. А теперь ты сам во всём признался! Ты гигантский замаскированный комар! Вампир, блин! То-то ты столько крови из нас выпил за весь полёт…

– Нет, Борь, – Семён тоже смотрел на экран и на беснующихся снаружи комаров. – Мы их проверили уже.

– В первую очередь, – подтвердил Герман. – Так что твои братья, Борис, так же безмозглы, как и ты.

Борис лишь коротко взглянул в его сторону из-под насупленных бровей.

– К вопросу о группе Контакта… – Семён прошёлся из одного конца помещения в другой и снова остановился у обзорного экрана, наблюдая за безумством комаров снаружи. – Я, конечно, понимаю – где-то появилось что-то настолько интересное и важное, что вся эта доблестная группа туда рванула. Но – продолжая твою мысль, Герман! – повернулся он биологу, – причём тогда здесь мы? Мы ведь могли просто поболтаться на орбите, поснимать видео, получить пробы с зондов, и лететь себе спокойно домой! А мы почему то здесь. Вас ничто не смущает, господа? Почему эта самая группа Контакта по окончанию своих срочных и важных дел не могла сюда прилететь отдельно и сама со всем разобраться?

– Вопрос, конечно, интересный, – сказал Борис. – Да вот только молчит группа Контакта. Не выходит на связь. Земля на связи, колонии на связи… А они молчат.

Они тоже помолчали, видимо, за компанию. Потом Герман со вздохом сказал:

– Дело ясное, что дело тёмное… Кстати, о птичках. Где наши орлы? Должны уже вернуться, по-моему.

– Никому они ничего не должны, – отмахнулся Борис. – Вон, смотри, показатели их скафандров в норме, всё у них в порядке. Если волнуешься, свяжись с ними, и поторопи. Правда, я не очень понимаю, зачем. Тебе не терпится их сменить на боевом посту? Хочешь к ним? – Он показал в сторону обзорного экрана и комаров.

– Топот слышишь? – спросил биолог, подняв вверх указательный палец. Борис вопросительно посмотрел на него. – Я побежал.

– Тогда чего дёргаешься? – вопросительно поднял брови механик.

– Я не дёргаюсь, я переживаю в разумных пределах, – ответствовал Герман. – Смотрю вот на этих милых насекомых снаружи, и переживаю. А то потом нам туда идти, а ну как они не кормленные будут? Непорядок, однако!

Борис схватился за голову.

– Нет, ты точно идиот, – простонал он. – Вот дал Бог напарника! Почему я не попал в смену к нормальным ребятам, а?

– Но-но, – обиделся Семён. – Ты на личности-то не переходи, слышишь? Я, может, тоже не в диком восторге от твоей кандидатуры, и ничего – молчу вот…

– Ну и молчи дальше, это у тебя неплохо выходит, кстати говоря, – огрызнулся Борис.

Скорее всего, ещё минут десять-пятнадцать такого общения, и кто-нибудь из них бы не выдержал и от души врезал бы оппоненту. Борис бы точно врезал. У него вообще последние два дня с нервами творилась какая-то чертовщина. Он стал раздражительным, агрессивным, нервничал по пустякам и заводился от, казалось бы, совершенно безобидных разговоров. Вот как сейчас, например. Он прекрасно понимал, что биолог просто ёрничает, балагурит, и, вполне возможно, делает он это по тем же самым причинам, что и сам Борис, но ничего поделать с собой не мог.

Но тут вернулись орлы. В шлюзовом отделении зашумел, открываясь, дверной механизм, и через пару минут, сняв с себя громоздкие скафандры, уставшие исследователи вошли в помещение.

– Ну как? – с надеждой посмотрел на них Борис.

– Да никак, – ответил за всех Святозар. – Если ты, конечно, о том, не нашли ли мы этот самый разум. А так, вообще – замечательно! Удивительный мир. Красивый, разнообразный…

Механик с сомнением покачал головой.

– Мы вот уже пару часов наблюдаем за этим красивым разнообразием, – сказал он. – Вас как там, не съели по дороге?

– Ты знаешь, что самое удивительное? – Вацлав, микробиолог, с удовольствием растянулся на диване, и закинул руки за голову. – Комары есть только здесь, у модуля. Отходишь на полкилометра – и всё, как отрезало. Ни одного.

– А я ещё в прошлый раз это заметил, – отозвался Герман. – Очень странно, между прочим! Я этих комаров уже несколько штук препарировал – обычный комар, огромный просто. А здесь ни болота рядом, ни озера – так хоть бы было понятно, почему их тут такая куча!

– Вот-вот, – согласился с ним Вацлав. – Условия везде примерно одинаковые, влажность, типы растительности… Но вот нет их больше нигде, только у нашего модуля!

– Тут Борис высказал идею, что комары – это и есть носители разума, – усмехнулся Семён. – Тогда, кстати, становится понятно, почему они все здесь. На контакт идут, собаки такие!

– Есть предложение! – обрадовался Вацлав. – Отправить к ним на переговоры Бориса! И желательно без скафандра!

– Конечно, без скафандра! – поддержал его Герман. – Иначе никакого контакта не получится…

– Да идите вы! – проворчал Борис, но уже беззлобно, приступ агрессии так же быстро закончился, как и начался.

Святозар покачал головой, глядя на него. Потом повернулся к Семёну.

– Готовь команду к выходу, – сказал он. – Да заката осталось пять часов, вполне можно успеть проверить вот этот квадрат.

И он ткнул пальцем в развернувшуюся перед ним голографическую карту местности, покрытую сеткой разметки.

– Мы дошли вот до этого места, – продолжил первый помощник. – Я сбросил тебе на комм координаты и список проверенных нами видов. Назначаю тебя старшим, если ты вдруг ещё этого не понял, – добавил он, увидев, что Семён вопросительно смотрит на него. – И, чёрт возьми, пусть вам повезёт! Планета, что ни говори, классная, но хочется всё-таки побыстрее отсюда свалить… Всё, я лично – спать. Если что, экстренная линия связи… Но постарайтесь без этого, ок?

– Да, конечно, – отозвался Семён. – Без проблем. Постараемся. И найти постараемся, и без «этого» – тоже постараемся…

– Ну, Род в помощь, – вздохнул Свят. – Я верю в тебя, товарищ космонавт. Земля ждёт твоего подвига. – И он зевнул.

***

– Семён, а Семён, – голос Кости Гришина в шлемофоне звучал несколько приглушённо – Семён специально выставил минимальный уровень звука, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда кому-то из команды приспичит спросить его о чём-то. Как вот сейчас, например.

– Ну что тебе, гроза пришельцев? – устало спросил он.

– Вот скажи мне, Семён, – психо-ксенолог, как всегда, заходил издалека. Вот жеж зараза, ну почему не спросить сразу? К чему эти прелюдии? Наверняка, у него даже постоянной женщины на Земле нет, с таким-то подходом. – Скажи мне, вот металлоискатель – да? Обычный такой нормальный металлоискатель.

– Металлоискатель – он точно «да», – отозвался Семён. – Просто к гадалке не ходи, насколько он «да».

– Подожди, – нетерпеливо продолжал Гришин. – Вот ты, к примеру, берешь металлоискатель…

– Зачем? – спросил Семён.

– Не перебивай, пожалуйста! – попросил ксенолог. – Зачем-то берешь, не важно…

– Нет, важно, – уперся Семён.

– Ну, хорошо, – уступил ему Гришин. – Думаешь, что вот тут у тебя под ногами огромное такое месторождение, например, ниобия, и берешь металлоискатель.

– Мне тогда не металлоискатель нужен, – возразил Семён. – А совсем другой прибор.

– Да погоди ты! Тогда железо, месторождение железа.

– Вот, совсем другое дело! Железо – оно да, тут как с металлоискателем надо, – согласился Семён, уже потерявший нить разговора, если она и была, конечно.

– Вот! Берёшь ты, значит, металлоискатель, и идёшь с ним… Идёшь…

«Отключить, что ли, канал связи? – с тоской подумал Семён. – Нельзя, я, блин, всё-таки старший отряда… А так хочется!»

– И вот он у тебя, металлоискатель этот, показывает на экране, что ты всё ближе и ближе к этой куче железа! – победно провозгласил Гришин.

– Круто! Повезло мне, – пробормотал Семён.

– Вот скажи, Семён, – почти заискивающе спросил ксенолог. – А почему датчик Ковальски так не работает, а?

Семён глубоко вздохнул.

– Это тебе за объяснениями к Ефиму надо, – ответил он. – Ну, или к Борису, на худой конец.

– Я не хочу к Борису, – сказал Гришин. – И к Ефиму не хочу, тем более что он сейчас далековато от нас. Ты можешь в двух словах мне объяснить?

– Конечно! Он так не работает, потому что… Так не работает, – Семён развёл руками. Мысленно, потому как Гришин сейчас находился вне пределов видимости. Здесь вообще было очень просто находиться вне пределов видимости – отошёл на пару метров, за одно дерево, за другое, потом за куст… И тебя уже не только не видно, но и не слышно. Хороший здесь был лес. Правильный.

– Злой ты, Семён, – в свою очередь вздохнул Гришин. – Не добрый совсем. Может у тебя, Семён, проблемы какие в детстве были? А? Так ты скажи мне, чего в себе держать!

Семён хотел ему ответить, но потом передумал – всё-таки все переговоры идут на комм к Святозару, а потом пишутся в архив. Бонусов это ему явно не добавит. Поэтому он просто покрепче сжал зубы и представил себе, как Гришина уносит в ближайший овраг внезапно налетевшая толпа комаров. И пожирает его там, в этом овраге, хрустя и чавкая. Стало гораздо легче. Тем более что в шлемофоне внезапно возник Святозар (лёгок на помине!):

– Гришин! Ты мне команду с толку не сбивай! Ты делом занимайся… По сторонам смотри, взглядом своим ксенологическим, разумность всяческую ищи. Про датчик я тебе потом объясню. Если захочешь.

И он снова отключился. На душе Семёна потеплело – бдит начальство! Не спит! Не просто так базар их мониторит, но ещё и участвует по мере необходимости…

– Вопросы? – на всякий случай спросил он. Вопросов не было, видимо, Гришин внял «дружескому» совету, и занялся своими прямыми, в данном случае, обязанностями. В конце концов, ксенолог у них был только один, и поиск внеземного разума был его прерогативой.

Cемён пнул ногой покрытую мхом кочку. Кочка заверещала и удрала в лес. Семён задумчиво посмотрел ей вслед – на визоре отображалась информация о видовой принадлежности – такая кочка ранее уже была исследована землянами и внесена в список потенциально разумных. Он перешёл по ссылке на список и присвистнул – потенциально разумными, судя по всему, были почти все обитатели планеты. Вот послали боги работёнку! Группа Контакта, ау! Где ты? Ай нид хэлп…

Действительно, ну почему этот проклятый датчик не работает на приближение? Гришин, при всём своём занудстве, попал в точку. Сейчас как никогда им нужен был прибор, действующий как металлоискатель – чем ближе искомый элемент, тем сигнал интенсивнее. Здесь же они ищут то, не знаю что, там, не знаю где… Вернее, зная, что и где. Какой-то разум где-то на планете. Отличный план, нечего сказать.

Кстати, была у Семёна интересная версия. О том, что это может быть растительная цивилизация, или цивилизация микробов, или ещё каких грибов, рассуждали многие. Но вот Семёну в голову недавно пришла мысль – а что, если на планете потерпел крушение (ну, или просто сел и не взлетел) корабль другой, неведомой пока, расы разумных существ. И может быть, и самих-то их на корабле не было, а был просто суперкомпьютер, искусственный интеллект, который остался цел и функционирует до сих пор. И вот именно его и засек этот проклятый датчик! Версией этой Семён пока ни с кем не поделился. Но, получив информацию георазведки планеты, убедился в том, что в нескольких местах сосредоточены месторождения различных редкоземельных элементов, что чисто теоретически может быть кораблём пришельцев. Так что аргументы в пользу его версии уже были. Зыбкие, конечно, аргументы, но хоть какие-то. У сторонников растительной цивилизации и таких нет. Вот как ты определишь, что дерево разумно? А? Может, оно местный мудрец и философ, но как это понять? Если ты сам не дерево?

Капитан сказал, что руководство Космофлота в отсутствии каких-либо рекомендаций от группы Контакта приказало им искать до победного. Ищите, и обрящете, сказало руководство. Двойные премиальные, тройная доплата за переработку… Всё это, конечно, очень хорошо. Но что, если они ничего здесь не найдут? Что тогда? Скорее всего, все плюшки в мгновение ока исчезнут, оставив только стандартный тариф за дополнительное время в полёте. Бонз Космофлота вполне можно было понять – даже и без группы Контакта было понятно, что цивилизация, обладающая таким мощным и необычным Пси-полем, должна таить в себе огромный потенциал, который может оказаться очень полезен для землян. Если только, конечно, это не цивилизация деревьев…

Они шли уже второй час, когда лес перед ними расступился, и перед ними открылось небольшое озеро, невидимое для камер исследовательских зондов из-за того, что лианы образовывали ажурный свод над водой, цепляясь за стоящие по берегам деревья. Свет проникал сквозь этот естественный потолок лишь частично, окрашивая воды озера в причудливые тона. Исследователи остановились.

– Красота какая! – восхищенно сказал Петр Громов, микробиолог, оглядываясь по сторонам. На корабле он и Вацлав были неразлучной парой (о них даже сочиняли разные скабрезные шутки), а тут им пришлось разделиться, так как два микробиолога в одном отряде были бы откровенным перебором. И так на модуле их пришлось отселить в отдельную каюту, переоборудовав под неё кладовую, чтобы не смущать остальных членов экспедиции. Сейчас, в отсутствии напарника, Петр получил возможность наслаждаться окружающим миром в полной мере, не отвлекаясь ни на что. Чем он с радостью и пользовался, постоянно подолгу зависая над каким-нибудь причудливым цветком или насекомым, иногда напрочь забывая о главной цели экспедиции. А то и вовсе садился на землю и начинал проводить исследования прямо на месте, при помощи полевого анализатора, который постоянно таскал с собой. Семёну уже несколько раз приходилось поторапливать чересчур увлёкшегося микробиолога, чтобы не потерять его ненароком в этих джунглях. Кстати говоря, называть джунглями этот лес было не совсем правильно – да, тут были и лианы, и огромные древовидные папоротники, и яркие цветы с воздушными корнями, наподобие земных орхидей свисающие с веток (кое-кто этими корнями даже шевелил, что наводило на мысль о животном происхождении этих экземпляров), но были и деревья, выглядящие один в один как сосны, ели, клёны и дубы. В общем, интересный был лес. Красивый. Полный всяческой потенциально разумной живностью…

– Дааа… Прям курорт! – это к озеру вслед за Петром вышел Борис. – Этот, как его… Японцы ещё похожее что-то мастерят у себя на островах.

– Сад камней? – с сомнением произнёс Гришин, отодвигая Бориса в сторону, чтобы не загораживал прекрасный вид. – Не похоже что-то…

– Да не, – отмахнулся от него Борис. – Какой, нафиг, сад камней! Не помню, как называется. Ландшафтный дизайн какой-то продвинутый, генная инженерия… Мичурин форева, и всё такое. Немного похоже. Но тут круче.

Семён вышел на берег, осторожно потрогал водяную гладь ногой в тяжелом ботинке. Из воды высунулось щупальце и потрогало его в ответ. Семён поспешно отдёрнул ногу.

– Да, красиво, – согласился он с предыдущими ораторами. – Так, товарищи! Объявляю десятиминутный привал. Желающие могут искупаться… И заодно познакомиться с местными водяными обитателями. Вдруг они разумные? – Он посмотрел на четверых исследователей, живописно расположившихся на корнях деревьев на берегу. – Ну как, желающие есть?