Текст книги "Планета откровений (СИ)"

Автор книги: Данила Черезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Как это – без обеспечения? – удивился Ефим. – А куда вы его дели?

– Так, Борь, дай я скажу, – вклинился в разговор Святозар. – Привет, Ефим.

– Добрый день, – вежливо поздоровался тот.

– Разве день? Вроде бы вечер был?

– Да? Я не заметил, – ответил Ефим.

– Ну да, ну да, интересная книга, понимаю, – Святозар, сам любитель посидеть над каким-нибудь старым детективом, очень часто терял временные ориентиры, зачитываясь особенно интересными местами. – Не важно, день, или вечер… Мы вот чего тебе звоним. Борис немного неправильно сформулировал мысль, но основная идея верна. Нам очень не хватает одного прибора, вернее, его абгрейда.

– Я весь внимание, – Ефим отложил книгу. Почитать можно и потом, разговор про приборы был гораздо интереснее.

– Ты ведь знаешь принцип работы датчика Ковальски?

– Конечно, знаю, – отозвался Ефим. – Принцип работы основан на интерференции Пси-поля в условиях коллоидного сжатия…

– Это, в общем-то, был риторический вопрос, – поспешно прервал его Святозар. – Я не сомневаюсь, что ты его знаешь. Тут, видишь ли, какое дело… Нам позарез нужен этот датчик, но настроенный на показания интенсивности Пси-излучения. Иначе мы рискуем застрять тут очень надолго…

Святозар немного кривил душой – несколько часов назад капитан сообщил ему о том, что у них есть ещё целых три дня на поиски. Потом – всё, домой. Конечно же, он никому об этом говорить не стал, но ему ужасно хотелось найти этот самый загадочный разум. Или два, если показания датчика верны. Поэтому он решил попробовать действовать немного по-другому.

– Задачу понял, – невозмутимо сказал Ефим. – Приступаю к выполнению.

– Звони в любое время! – поспешно проговорил первый помощник. – Мы надеемся на тебя! Спасибо!

И отключился. Ефим несколько секунд неподвижно сидел в кресле, потом бросил прощальный взгляд на книгу, означающий «жди меня и я вернусь», встал, и направился в мастерскую. Взгляд его горел. Больше всего на свете он любил именно такую работу. Творческую, так сказать, нетривиальную. Именно от этого он получал самое большое удовольствие.

***

Лев Николаевич лежал на кровати и пытался заснуть. Несмотря на уже почти сутки бодрствования, сон не шёл, решив дать ему возможность хорошенько поразмыслить. А уж тем для размышления хватало, и с избытком. Уничтожение группы Контакта было чем-то немыслимым, настолько неожиданным, что хотелось проснуться, сбросить с себя ошмётки кошмара и, рассмеявшись, жить дальше. Впервые за несколько веков человечество столкнулась с чем-то, что могло вполне серьезно угрожать ему, доставая из пыльных кладовых сознания все ксенофобные ужасы, столь эффективно все эти годы подпитываемые книгами и фильмами. Всё то, что служило пугалом много лет подряд, стало реальностью. Сколько поколений землян зачитывалась и засматривалась захватывающими сюжетами о том, как из глубин космоса прилетает какая-то дрянь и уничтожает нашу цивилизацию, либо наоборот – мы прилетаем куда-то и там нас ждёт всё та же таинственная и злобная инопланетная нечисть…. Конечно, большинство этих сюжетов заканчивались не в пользу инопланетной нечисти, обычно какой-нибудь супер-мачо бесстрашно расправлялся с сонмами пришельцев, пожимал руки президентам и красиво уходил в закат. Но были варианты и без счастливого конца. Вернее, счастливого для землян. Пришельцы-то вполне себе оставались довольны. Но когда читаешь о чём-то, а затем смотришь про это кино – даже самое документальное зло начинает казаться чем-то нереальным, придуманным, не настоящим… И с течением времени чувство опасности заглохло, отошло куда-то на задний план и не маячило более перед глазами. А тут ещё подавляющее большинство открытых разумных внеземных рас оказались безобидными и на таком низком уровне развития, что даже самые упёртые ксенофобы вздохнули с облегчением и расслабились. Как оказалось, сильно зря…

Космофлот наткнулся на эту звёздную систему относительно недавно – всего год с небольшим назад. Сразу же был установлена карантинная зона – между планетами (а их в этой системе было четыре штуки) бойко курсировали корабли, показывая достаточно высокий уровень развития местной цивилизации. Земляне умилились, и принялись осторожно изучать новую разумную расу при помощи микрокамер и прочей шпионской аппаратуры, справедливо опасаясь вступать в контакт сразу, без надлежащего уровня информированности о предполагаемом союзнике. Аборигены были выходцами со второй по счёту планеты от звезды, планета довольно сильно напоминала Землю, а сами аборигены были на удивление гуманоидными. Вот только общим предком у этих гуманоидов был скорее медведь, чем обезьяна. Обезьян, или кого-то на них похожих там вообще не было. Открытие это пока не обнародовали, о новой разумной расе знали только избранные люди, даже в самом Космофлоте об этом не распространялись. Хотели сделать людям сюрприз… Сделали, чё. Вот уж сюрприз так сюрприз…

Ничто не предвещало беды. Аборигены были довольно дружелюбным народом, войн между собой не вели, даже правительство было у них на всех одно. Уровень внутренней агрессии был примерно как в Амстердаме во время фестиваля каннабиса – с минусовой отметкой. Земные исследователи хлопали в ладоши и не переставали умиляться мимимишности медведиков. Доумилялись. Группа Контакта в полном составе работала над обработкой информации почти восемь месяцев, после чего было принято решение открыть себя аборигенам. Сделать, так сказать, первый шаг навстречу. Сделали. Первый шаг оказался для группы Контакта последним…

«Медведи» оказались сверх-ксенофобами. В их преданиях основная роль злобных существ была отведена созданиям, пришедшим с неба. Вполне возможно, что эту планету когда-то очень давно действительно посещали какие-то существа, настроенные сосем не миролюбиво по отношению к местным обитателям. Что им было надо и куда они после этого делись – история умалчивает, но факт остаётся фактом – в сознании аборигенов образ пришельца с других миров чётко ассоциировался с насилием и вселенским злом. И только группа Контакта обнаружила себя в их планетном пространстве, как все старые страхи и фобии «медведей» мгновенно вспыхнули и погребли под собой незадачливых контактёров. Аборигены уничтожили корабль, на котором находились несколько человек, а затем молниеносно вычислили местонахождение базы, где к тому времени собрался весь исследовательский корпус Космофлота. И нанесли по нему удар. Миролюбивые-то они были миролюбивые, но вот с вооружением у них всё было в полном порядке. И даже лучше. Неподалеку от базы болтался корабль службы обеспечения, так они чудом успели уйти в подпространство, лишившись половины маршевых двигателей и части жилых отсеков, на месте которых осталась просто оплавленная корка металла, в принципе выдерживающего удар звёздного протуберанца. Выжившие и принесли домой печальную весть.

Теперь руководство Космофлота судорожно думало, как же им теперь слезть с этой ёлки. А слезать надо было срочно, потому что кто его знает, на что эти «медведи» способны. Может быть, уже вычислили след от прохождения выжившего корабля в подпространстве, и теперь готовят ударный флот для уничтожения человечества… Если у них есть такое мощное оружие, то почему бы не быть мощным средствам обнаружения противника! И надо было как-то сообщить об этом всем земным правительствам, которым совсем не понравится то, что от них скрывали такое стратегически важное открытие. И так уже на Космофлот косо смотрят, довольно логично подозревая их в создании независимого от всех общества, а тут ещё такое всплывёт! Но, к сожалению, у Космофлота на данный момент не было ресурсов для ведения боевых действий, а у правительств – были. Космофлот уже давно думал в этом направлении, но одним из условий, на которых им разрешили такую независимость от политики, было как раз отсутствие на их кораблях любого вооружения. За эти строго следили, ведь межзвёздный флот был только лишь у Космофлота… А Космофлот был пока слишком привязан к Земле, чтобы перейти на полную автономию.

После того, что произошло, полная автономия вряд ли светила звездолётчикам в ближайшем обозримом будущем. И как бы они не распрощались с той независимостью, которую имели сейчас…

Но проблемы Космофлота были в первую очередь проблемами руководства. А здесь и сейчас экипажу «Бориса Годунова» предстояло за несколько дней завершить ту работу, которая обычно могла длиться годами. Конечно же, никто не говорит о том, чтобы они добились положительного результата. Нет! Но всё равно очень обидно будет бросить такую перспективную планету. Она и сама по себе представляла немалый интерес в плане дальнейшей колонизации, а наличие столь мощного разума делала её просто бесценной. Пока что, правда, разум этот присутствовал лишь в графиках показаний датчика, ни увидеть, ни потрогать его у команды исследователей, к сожалению, пока не получилось. Может быть, и к лучшему? Если вспомнить о бесславной кончине целой команды высокопрофессиональных специалистов. Такая участь может надолго отпугнуть от какого-либо контакта. Может, лучше улететь сразу? Не тянуть кота Шрёдингера за хвост?

Шпакля сел на кровати, включил свет и активировал вирт-окно компьютера. Уснуть явно не получается, так лучше занять себя действительно нужной работой, а не переливанием из пустого в порожнее. От этих мыслей толку никакого, один лишь вред нервам. А нервы, как говаривал его дедушка, надо беречь смолоду.

***

В мастерской, невзирая на поздний час, ярко горели все лампы, а из скрытых в обшивке динамиков раздавалась спокойная классическая музыка. «Моцарт», – рассеяно отметил Виктор Петрович, жестом руки закрывая за собой дверь.

– Ефим? – спросил он.

– Да, Виктор Петрович, – отозвался откуда-то снизу голос механика.

Капитан заглянул под верстак. Оттуда торчала нижняя часть Ефима, не проявляя тенденции к извлечению остальной части.

– Я тебя не отвлекаю? – спросил Виктор Петрович.

– Нет-нет, что вы, капитан! – бодро отозвался частично невидимый Ефим. – У меня отвертка под верстак закатилась. Сейчас вылезу.

Капитан кивнул, и прошёлся взглядом по поверхности верстака. Там творилось что-то невообразимое, особенно если смотрящий на всё это человек разбирался в технике на уровне «поменять лапочку» и «как-эта-хрень-включается». Переплетение проводов, подсоединенные друг к другу экраны, датчики, какие-то ещё неведомые детали… Работа, видимо, была в самом разгаре. Что бы она собой не представляла.

Ефим, наконец, выбрался из-под верстака, победно сжимая в руке отвертку.

– Вы что-то хотели, Виктор Петрович? – он как всегда был вежлив, капитан не мог вспомнить случая, когда Ефим повысил бы на кого-то голос, или, что было совсем уже из разряда фантастики, начал бы ругаться. Не зря его Борис андроидом называет, ох, не зря.

– Да, хотел спросить, как продвигается заказ Святозара, – сказал Виктор Петрович, опасливо косясь на неведомое чудище на верстаке. – Я смотрю, работа в полном разгаре?

– Что? – переспросил Ефим, потом увидел, куда смотрит капитан, и покачал головой: – А, нет, это Вы не туда смотрите, капитан! Это адронный коллайдер, а датчик для Святозара я почти закончил. Вот он.

И он достал из кармана маленькую коробочку, ткнул в неё отверткой, после чего удовлетворённо положил обратно.

– Вот, теперь закончил, – сказал он. – Пойду, отправлю его Борису, пусть монтирует к основному датчику.

Виктор Петрович оторопело перевел взгляд с Ефима на верстак, потом снова на Ефима.

– Адронный коллайдер? – спросил он. – Вот это? Он же на Земле размером с наш корабль, если не больше!

– А, – махнул рукой Ефим. – Ерунда это на Земле, а не коллайдер. Всё гораздо проще, на самом деле. Но я пока не закончил, осталось ещё протестировать пару-тройку систем…

Он ещё раз достал из кармана коробочку.

– Вот это – действительно было сложно, – сказал он. – Я себе всю голову сломал, пока не понял, как добиться нужного эффекта.

Виктор Петрович пытливо глянул на него – нет, ни грамма иронии в глазах, Ефим был абсолютно серьезен. «Что, чёрт возьми, этот парень делает на должности простого механика? – подумал капитан. – Будь у меня такие способности…» Вслух он, конечно, этого говорить не стал.

– Ефим, ты молодец! – вот, что сказал он. – Ребятам внизу очень пригодится эта штука!

– Рад стараться, капитан! – браво ответил механик, и, выждав для приличия несколько мгновений – вдруг у капитана будут ещё вопросы или предложения – не дождался, и вышел из мастерской. Видимо, отправлять своё гениальное творение на планету.

Виктор Петрович обошёл верстак, посмотрел на «адронный коллайдер» с одной стороны, потом с другой, ничего не понял и, вздохнув, тоже вышел. Надо было скорректировать планы экспедиции в связи с тем, что в ближайшее время, скорее всего, разум на этой планете будет, всё-таки, обнаружен…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Любой лес полон звуков. В любое время суток, будь то непроглядная ночь, или солнечный полдень, или туманное утро… Лес это огромный организм, живой и обычно равнодушный к пришельцам. Это равнодушие слышится в пении птиц, стрекоте и гудении насекомых, в шелесте листьев и журчании ручьев. Лес живёт своей жизнью, и пришельцам тут не место. Звуки, издаваемые ими, выбиваются из общей симфонии. Но пока лес равнодушен к ним. Пока.

Гришин не хотел бы находиться поблизости, когда этот лес начнёт проявлять интерес к пришельцам, то есть к ним. За последние несколько дней он видел столько видов живых существ, способных отправить человека к праотцам, не будь на человеке защитного скафандра, что уже потерял им счёт. Огромные комары, сухопутные осьминоги, иглобрюхие, иглокожие… И все не прочь были подзакусить землянином. И при этом обалденно красивые цветы, яркое оперение птиц, изящно порхающие бабочки… Изобилие форм жизни поражало, и не только Гришина. Биологи так же были в легком шоке от такого разнообразия. И ведь почти каждое существо могло быть потенциальным носителем разума… Кошмар для ксенолога. Костя Гришин уже махнул рукой на свои слабые попытки поначалу хоть как-то вспомнить, чему его учили на курсах повышения квалификации, после которых к списку его профессий добавилась эта. Какое там! Здесь смотришь, как бы в живых остаться, куда ещё с кем-то в контакт вступать. Разве что в желудочный…

Сейчас ксенолог сидел на берегу очередного пруда, и наблюдал, как охотятся твари, похожие на личинок стрекозы. Если это были действительно личинки, то он боялся даже предположить, какого размера будут взрослые имаго. Проворные чудища выскакивали из воды, и ловко щелкали двойными жвалами, хватая пролетающих над прудом птиц. За те десять минут, что Гришин наблюдал за ними, ни одна из «личинок» ни разу не промахнулась. «Эдак они всех птиц в округе переловят, – с беспокойством подумал он. – А когда переловят, кого начнут жрать?». Ксенолог огляделся вокруг, никого в кандидаты на поедание, кроме себя самого, не нашёл, и решил от греха подальше пойти дальше исследовать инопланетные джунгли.

Остальные члены группы были поблизости, датчик фиксировал все три сигнала и передавал их местонахождение на экран, напылённый на стекло шлема. Главное было не отдаляться друг от друга более чем на двести метров, тогда датчик сразу начинал яростно моргать красным светом, сигнализируя о том, что кто-то нарушил это расстояние. Сейчас все огоньки горели зелёным – никому не хотелось остаться тет-а-тет с местной флорой и фауной.

Позади него хрустнула ветка. Или не ветка, но Гришин сразу обернулся. И увидел её.

***

– Нет, ну чего орать-то так? – недовольно спросил Дмитрий. – Вы хоть предупреждайте, народ, чтобы я заранее громкость уменьшил.

– Что у вас случилось? – нетерпеливо вклинился в ругань членов группы голос Святозара. Данные поступали к нему непрерывно, и он сразу вычислил нарушителя спокойствия.

– Что кричим? Гришин? Что случилось? – встревожено спросил он. – Кто-то напал?

Интерком пробулькал что-то голосом ксенолога. Теперь уже встревожились все остальные.

– Где этот чёртов ксенолух? – Семён проверил показания датчиков и безошибочно направился к тому месту, где должен был находиться Гришин. Остальные так же двинулись в том же направлении.

– Я не чёртов, – обиженно отозвался наконец Костя.

– Ты чего всех пугаешь, балбес? – с некоторым облегчением спросил его Семён. – Что у тебя случилось?

– Я… Я девушку видел, – запинаясь, проговорил тот.

В эфире на некоторое время воцарилась тишина.

– Что ты видел? – переспросил его Святозар.

– Девушку! – уже более уверенно ответил Гришин.

– Что, страшную очень? – в голосе Дмитрия звучала ирония.

– Какую, блин, девушку?! – Святозар повысил голос. – Что у вас там происходит?

– Нет, наоборот, красивую… – мечтательно протянул ксенолог. – Очень…

– Так, – Святозар понял, что от Гришина сейчас сложно добиться связного ответа. – Семён!

– Да! – отозвался тот.

– Найди ксенолога и выясни, что он видел и зачем орал. И давайте к модулю потом, похоже, переработались вы там совсем. Отдыхать пора.

В шлемофоне Семёна раздался мелодичный сигнал – Святозар переключился на отдельный канал.

– Семён, – сказал он, и в его голосе звучало неподдельное беспокойство. – Ты нам с Гришиным… Аккуратнее, хорошо? Я просмотрел записи с камер его скафандра… Так вот. Не было никакой девушки. Вообще никаких крупных живых существ не зафиксировано за этот период!

– А… – начал было Семён, но первый помощник прервал его.

– Отвечая на твой незаданный вопрос – во всех спектрах ничего. Ни инфракрасный, ни ультрафиолетовый… Никакой. Ни-че-го. Так что ты, если что, воспользуйся транквилизаторами, я тебе открыл доступ к аптечке его скафандра. Как понял меня?

– Всё понял, товарищ первый помощник, – ответил Семён. – Не беспокойтесь, всё будет нормально.

«Очень на это надеюсь, по крайней мере, – подумал он. – Это надо же! Психолог сошёл с ума… А мог он, кстати говоря, чем-то надышаться? Ну-ка…»

– Святозар! – так же по отдельному каналу позвал он. – А не мог этот придурок шлем приоткрыть? Кто его знает, какие здесь галлюциногены могут быть!

– Интересный вопрос, – сказал первый помощник. – Чисто теоретически, думаю, что мог. А вот практически – нет. Эта функция заблокирована для пользователей, только у меня есть доступ к её отключению. И да, я проверил – у Гришина шлем не открывался. Но предположение логичное, согласен. У тебя всё?

– Да, – грустно ответил Семён.

– Тогда действуй! – и Святозар отключился.

«Вот почему, скажите мне, эта функция не блокируются в обычных защитных костюмах? – подумал Семён. – Хрен бы я тогда вдохнул эту дрянь!» Но прошлого было, увы, не вернуть. Последний приступ был на корабле, и теперь Семён со страхом ждал нового, и произойти это могло в любой момент. Хорошо чтобы не в лесу. «Пожалуйста, – молил он. – Только не в лесу! Пусть в жилом модуле, но не в лесу…» Потому как скафандр был напичкан медицинскими датчиками, и информация с них сразу поступила бы на общий компьютер. И тогда Семёну было бы уже не отвертеться…

***

Гришин ждал их, сидя на замшелом бревне. Вернее как, ждал… Просто сидел и пялился в пространство.

– Эээ, Костя? – позвал его Семён. – Ты как?

Ксенолог повернул в его сторону голову в шлеме.

– Нормально, – вздохнул он. – Сижу вот.

– Это я вижу, – сказал Семён. – Тебе что, плохо? Почему остановился?

Сейчас показания с медицинских датчиков скафандра Гришина поступали и на его комм, и он видел, что все показания в норме, разве что сильно повышен пульс.

– Нормально, – повторил ксенолог. – Просто решил посидеть. Не каждый раз видишь голую женщину в лесу, между прочим!

– Она ещё и голая была? – восхитился Дмитрий, как раз в этот момент вышедший к ним из-за разлапистого дерева. – Ну, ты даёшь, вот это да! Завидую, брат. Я голых женщин последний раз только в кино видел, на корабле.

– Избавь нас, пожалуйста, от подробностей, – попросил его Святозар, как всегда внимательно следивший за происходящим.

– Ну, не совсем голая, конечно, – поправился Гришин. – Скажем так – очень скудно одетая. Какой-то пояс, что-то на шее ещё висело, по-моему… Не успел толком разглядеть. Она так быстро исчезла…

– Исчезла? – быстро спросил Святозар. – Поподробнее, пожалуйста!

– Ну, просто взяла и исчезла, – развел руками ксенолог. – Растворилась в воздухе.

– Ага, – протянул задумчиво первый помощник. – В воздухе, значит…

– Вы не думайте, товарищ первый помощник, – серьезно сказал Гришин. – Я прекрасно понимаю, что быть такого не может. Мы на другой планете, какие тут могут быть женщины? В придачу ещё и скудно одетые.

– Да, вот если бы она была в скафандре, было бы конечно, совсем другое дело, – высказался Дмитрий.

– Кржижановский! – грозно сказал Святозар. – Прекратите балаган!

– Как скажете, начальник, – ответил химик. – Буду нем, как рыба.

– Я, кстати, ещё и потому здесь сижу, – сказал Гришин. – Чтобы место не потерять, где она исчезла.

– Геометку бы поставил, – недовольно подсказал ему Семён. Ксенолог пожал плечами.

– Не догадался, – сказал он. – Я, в отличие от некоторых, по планетам обычно не лазаю, с местными обитателями дела не имею… Подготовка у меня не та, если что.

– Никакая подготовка не готовит нас к встрече с голой женщиной в инопланетном лесу, – не выдержал Кржижановский. – Извините, товарищ первый помощник, не сдержался. Больше не повторится.

– Пойдём к модулю, Костя, – сказал Семён. – Там поподробнее расскажешь об этой встрече.

– А как же исследовать здесь всё? – недоумённо спросил Гришин. – Не могло же мне почудиться! Была же девушка! Я её вот так же чётко видел, как и вас всех сейчас! Да что там! – продолжал горячиться ксенолог. – Посмотрите камеры, в конце-то концов! Там всё будет видно!

В ответ ему была тишина. Ксенолог подождал несколько мгновений, потом обречённо спросил:

– Что, на камерах ничего, да?

– Да, – неохотно отозвался Святозар. – Камеры не зафиксировали ничего даже отдалённо похожего на девушку.

– Вот блин, – сказал Гришин. – Это что же значит, мне просто показалось?

– С недотраху и не такое почудиться может, – сочувственно сказал Дмитрий.

– Нет, язвительный ты наш, – возразил ему ксенолог. – Я, если ты не забыл, по основной своей профессии кто? Правильно, психолог. И я тебе авторитетно заявляю – вот хрен такое просто так может почудиться. Даже если женщин в глаза не видел целых два года. Это, друг мой, вопрос совсем другого порядка…

Семён слушал их, молчал, и думал о том, что вряд ли Гришин действительно видел полуодетую девушку. Скорее всего, сплетение лиан, веток, причуды света и собственная фантазия. Потому как рассуждает он абсолютно здраво, и ничто не указывает на то, что с его психикой что-то не в порядке.

– Товарищи звездолётчики, – раздался в шлемофоне голос Святозара. – Предлагаю вам перенести диспут в более походящее для этого место, а именно – в жилой модуль. А сейчас смотреть по сторонам и не прозевать что-нибудь интересное.

– Что может быть интереснее голой женщины? – вопросил Дмитрий, и быстро закончил, специально для начальства и архивных записей: – Но мы будем бдеть, товарищ первый помощник!

– Ээээ… Дим, – прервал его молчавший всё это время Петр. – Ты спрашиваешь, что может быть интереснее голой женщины?

– Ну? – с интересом повернулся к нему Кржижановский.

– Ещё одна голая женщина, – дрогнувшим голосом сказал Петр, и указал рукой куда-то правее.

***

Святозар внимательно оглядел их всех, сидящих рядком с пришибленным видом.

– То есть, это видели все, я правильно вас понимаю?

– Да, всё верно, – отозвался Семён. – Все четверо.

Остальные кивнули.

– И снова камеры ничего не зафиксировали… – задумчиво продолжил Святозар.

Гришин поднял руку, прося слова. Первый помощник удивлённо поднял брови:

– Говори, конечно! Чего ты разрешения спрашиваешь?

– Так, на всякий случай, – усмехнулся психо-ксенолог. Потёр лоб, потом встал, подошёл к кулеру и налил себе воды.

– Ну, не нагнетай, – попросил Святозар.

Гришин воду выпил, налил ещё, но пока пить не стал, а просто остался стоять со стаканом в руке.

– Мне кажется, – сказал он, – мы нашли.

– Что нашли? – скривился Кржижановский. – Голых баб? Дурку мы нашли на всех общую, это да…

– Нашли разум, – не обращая на него никакого внимания, продолжил ксенолог. – И это не обнажённые девушки, предвидя ваши реплики. Нет! Это видение – да-да, именно видение! – было нам внушено разумом, чей ментальный уровень развития во много раз превышает наш.

– Хорошая версия! – одобрительно сказал Святозар. – Но почему обнажённые девушки?

– А что ещё может превалировать в мозгах мужиков, уже больше двух лет не имевших никаких интимных отношений с противоположным полом?

– Это он правильно уточнил – с противоположным, – тихо пробормотал Дмитрий, но его услышали. Петр демонстративно фыркнул и отвернулся в другую сторону.

– Ша! – цыкнул на них Святозар. – Кржижановский! При всём моём уважении – а полетишь ты, мой друг, обратно на корабль. Сегодня же. Ибо нефиг.

Он повернулся к Гришину и поднял вверх большой палец.

– Молодец, Костя! Не прошли даром курсы повышения квалификации…

– Да причём здесь ксенология, – досадливо поморщился Гришин. – Это лежит на поверхности, как единственное разумное объяснение произошедшему! Ладно, если бы девушку увидел только я – тут разговор был бы совсем другой. Но коллективных галлюцинаций не бывает. Вернее, они бывают, но условия для их появления здесь совсем не те, уж поверьте мне!

– А что? Как рабочая версия – мне нравится! – Святозар хлопнул себя по коленям и встал с кресла. – Остаётся только проверить её в деле.

– И как мы её проверим? – осведомился Семён. – Будем ходить и ждать, когда нам ещё какое-нибудь кино покажут?

– Усиленно думать о контакте, – предположил Петр.

Дмитрий только махнул рукой и вышел из помещения – наверное, готовится к возвращению на корабль, Святозар зря слов на ветер не бросает.

– Можно, конечно, и так, – одобрительно кивнул первый помощник. – Но мне кажется более простым способ обнаружения этого «кинорежиссера» с помощью техники.

– Какой техники? – приподнял брови ксенолог.

– А как ты думаешь, почему с вами сегодня не было Бориса? – вопросом на вопрос ответил Святозар.

– Да ладно! – первым догадался Семён. – Не может быть! Вот сукин сын! Он всё-таки сделал это!

– Именно, – Святозар с улыбкой посмотрел на него.

– Что сделал? Кто сделал? – не понял Петр.

– А, тебя же не было при том разговоре, – первый помощник хлопнул себя по лбу. – Сейчас расскажу.

Он снова сел в кресло, и закинул ногу на ногу.

– Позавчера мы попросили Ефима усовершенствовать датчик Ковальски…

– Охренеть, – сказал Петр. – Слов нет, дорогая редакция. Прошу прощения, продолжайте…

– И сделать так, чтобы этот датчик показывал расстояние до источника излучения Пси-поля, – неодобрительно покосившись на него, продолжил Святозар. – И наш светоч механики вчера вечером прислал нам действующий образец дополнения к датчику. Борис, собственно, с самого утра занимается тем, что присобачивает это дополнение под чутким руководством Ефима с орбиты. Ибо на втором часу от начала работы понял, что без объяснений не может разобраться.

– Ещё один нервный срыв нам обеспечен, – пробормотал Гришин. – Вернее, Борису обеспечен.

– Ничего, справится как-нибудь, – отмахнулся первый помощник. – К чести Бориса, он прекрасно понимает, что сам он такую штуку придумать ну никак не смог бы, а тем более – меньше чем за сутки. Поэтому слушает лекцию и не жужжит. Вернее жужжит. Отвёрткой.

– То есть вот просто так вот взял и усовершенствовал?! – переспросил Петр. – Ну, однако, у нас и механик! Да на такого механика молиться надо!

– Молиться – не молиться, а механик он действительно первостатейный, – согласился Святозар. – И нам очень, надо сказать, повезло, что такой механик у нас есть. Так что сейчас Борис со всей этой технологией разберётся, подключит, и мы выйдем на охоту.

***

Другой отряд доблестных исследователей планеты в этот момент продирался через особо колючие кусты. Ветки цеплялись за все возможные и невозможные выступы на скафандре, сильно замедляя ход, стараясь хоть на немного задержать таких вкусных с виду пришельцев. Колючки, хоть и не пробивали защитный слой, но с противным скрежетом бессильно царапали по его поверхности, оставляя какие-то ярко-зелёные разводы. «Вполне вероятно, яд, – с интересом подумал Гаврила, и соскоблил немного жидкости в пробирку. Пробирка треснула, из неё пошёл дымок, затем она лопнула и развалилась, не успел судовой врач донести её до ранца с образцами. «Мм, а может просто кислота, – предположил он. – Но всё равно штука чертовски интересная… Ну-ка, ну-ка, что у нас тут есть более прочного…». Он покопался в ранце, но ничего прочнее закалённого стекла, из которого были изготовлены пробирки, найти не смог. Решил, что поищет что-нибудь подходящее в модуле, и стал продвигаться дальше.

Через какое-то время кусты закончились, и трое землян вышли на небольшую полянку, покрытую ковром бледно-розовых цветов.

– Красота! – восторженно воскликнул Вацлав. – Какая же красота, ребята!

– Насобирай букет, – предложил ему Герман.

– Зачем? – подозрительно спросил микробиолог.

Герман развел руками, случайно зацепив при этом стоящего рядом судового врача.

– Пете подаришь, – ответил он. – Извини, Гаврила, я случайно.

– Аккуратнее, пожалуйста, – недовольно отозвался тот. – Тут и так почти всё норовит если не сожрать, то стукнуть или поцарапать, а теперь ещё и ты туда же!

– Я вот со своей стороны попросил бы без этих вот ваших инсвинуаций, – обиженно сказал Вацлав. – Пётр и сам себе может букет насобирать. При чём тут я?

– Я даже и не знаю, при чём тут ты, – сказал Герман. – Ладно, проехали. Давай отдохнём, что ли? – обратился он к судовому врачу, который, хоть и был самым молодым членом их отряда, был назначен старшим в отсутствии Святозара.

Гаврила проверил, что говорят датчики на предмет опасных крупных объектов, потом на предмет других, возможно, не менее, если не более, опасных – на полянке вроде как кроме цветов и трёх землян никого больше не было.

– Десять минут, – сказал он. – Потом пойдём в квадрат 9-прим.

– А что в этом квадрате? – лениво спросил Герман, сразу же улегшийся прямо на землю, благо в скафандре это можно было сделать, не боясь застудить себе что-то важное. Его скафандр сразу начали оплетать изящные стебли цветов, и он начал быстро превращаться в розовый холмик.

– Исследовательский зонд обнаружил большое скопление разных форм жизни, – ответил судовой врач. – Надо посмотреть, что там такое.

– Надо ли? – усомнился биолог. – Тут не знаешь, куда деваться от одной формы, а там их, блин, много. Может, не пойдём, а, Гаврила? Ну их всех в пень! Давай полежим здесь чуток, и обратно, на модуль. Всё равно ведь ничего интересного не найдём.