Текст книги "Планета откровений (СИ)"

Автор книги: Данила Черезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Он подождал немного, и констатировал:

– Желающих нет. Тогда просто отдыхаем… А потом начнём изучение.

– Согласен, коллега, – кивнул Петр, что выглядело довольно странно, так как на Петре был тяжелый скафандр, рассчитанный на прямое попадание метеорита. Так что кивнул он всей своей верхней частью. – Это, если мне не изменяет память, вроде бы как первый водоём, который мы встретили за эти три дня. Вполне возможно, что разумные аборигены где-то под водой.

Необходимость носить скафандр, зная, что атмосфера планеты подходит для дыхания, было довольно обременительно. Но, после встречи с комарами, земляне выяснили, что легкий защитный костюм с легкостью пробивается метровым хоботком насекомого. И единственным правильным решением после этого досадного инцидента, стоявшего Вацлаву нескольких неприятных часов общения с Гаврилой, судовым врачом, было решение облачится во что-то действительно надежное и прочное. И здесь у Семёна не возникало ни единой мысли о том, чтобы приоткрыть забрало шлема… Вернее, возникать-то возникало, особенно вот в таком вот месте, как это, но достаточно было вспомнить про комаров и про то, какие ещё твари здесь могут водиться помимо них, как желание разоблачиться мгновенно пропадало.

Семён хмыкнул. Коллега! Надо же. Тамбовский волк ему коллега… Но вслух, конечно, не стал так говорить.

Доблестные звездолётчики, расслабившись, в разных позах расположились на берегу озера. Кроме них, вокруг копошилась аборигенная живность – естественные водоёмы всегда собирают вокруг себя множество разных видов. Это, кстати говоря, было на руку исследователям – не надо специально выслеживать зверушек в чаще леса, можно просто подождать их здесь. Один представитель местного подводного царства уже начал, со своей стороны, изучать пришельцев. Испытав, видимо, горькое разочарование от того факта, что Семён не дал ему попробовать свою ногу, обладатель щупальцев вылез на берег почти целиком, и теперь с удовольствием грыз ботинок Бориса. Тот даже не шевельнулся – ботинок можно было без опаски опускать в раскалённую лаву, что ему какой-то зубастый клюв? Борис только пристроил камеру шлемофона поудобнее, чтобы потом порадовать потенциальных дам сердца восхитительными фотографиями на тему «Я и мои инопланетные друзья». Или, к примеру, «Завтрак с друзьями».

– Борис, а Борис, – не удержался Семён. – Он, похоже, с тобой в контакт вступает.

– В близкий контакт, – уточнил Петр, оторвавшись от созерцания ажурного растительного потолка над озером.

– Контактный парень у нас Борис, – вступил в беседу молчавший до этого момента Дмитрий Кржижановский, химик, после Виктора Петровича самый пожилой член экипажа звездолёта. – Любит вступать в контакт. Надо его порекомендовать в группу Контакта. Мне кажется, они много теряют, не имея в своих рядах Бориса…

– Не надо, – лениво ответил Борис, – не надо меня иметь ни в каких рядах. Мне и здесь, между прочим, вполне себе ничего.

За шутливой пикировкой десять минут пролетели незаметно, так что Семён скрепя сердце выделил еще пять минут на отдых – но чтобы потом всё! Все как один на штурм местного населения. Осьминог (щупальцев было гораздо больше, но так как зверюга больше всего была похожа на обитателя земных морей и океанов, как-то негласно он стал осьминогом) к этому моменту ощутил всю бесперспективность ботинок в качестве еды, и пробовал на зуб верхнюю часть Бориса. Борису было, в общем-то, всё равно, но когда прыткий спрут добрался до шлема, он встал, стряхнул донельзя рассерженного этим действием скафандроеда, и, схватив того за щупальце, отнес в озеро. Осьминог что-то булькнул ему вслед, и ушёл в глубину, решив найти себе на обед что-то более вкусное, и, что было гораздо важнее – съедобное.

– Ты чего его отпустил? – спросил Гришин.

– Действительно, Борь, – присоединился к нему Семён. – Вот Константин не успел взять у него интервью, между прочим. Придётся тебе лезть его доставать обратно…

– Какое интервью? – не понял ксенолог.

– Ну как – какое? «Какие у вас впечатления от первой встречи с гостями с Земли?», «Кто вам больше понравился на вкус?»… А если серьезно – ты проверил его потенциал Пси-поля?

– Да тут у всех потенциал! – Борис хотел сплюнуть, но вовремя вспомнил, что он в герметичном шлеме. – Как я тебе его проверю? Можешь записать – потенциально разумен. И так такое определение здесь у каждой второй твари!

– Был бы он разумен, он бы не Бориса жрать начал, а тебя, Семён, – сказал Дмитрий. – Ты по-любому вкуснее.

– Почему это он вкуснее? – заинтересовался немного уязвлённый механик.

– Говна в тебе много, Борь, – с каменным выражением лица произнес Дмитрий. – Вот ты и менее вкусный.

Борис яростно засопел.

– Так, прекратить немедленно! – снова вклинился в их общий чат Святозар. – Вы чем там занимаетесь?

Семён вздохнул. «Вот, не спится некоторым», – подумал он.

– Есть прекратить! – ответил он. – Изучаем местную фауну, всё по плану. Рабочие моменты.

– Чтоб эти рабочие моменты боком никому не вышли, – буркнул первый помощник, и отключился.

– Прям ангел-хранитель, – хихикнул Гришин. – Никакой комар не страшен, когда такой строгий дядька контролирует процесс!

– Он в капитаны готовится, а на нас тренируется, – проворчал уже успевший остыть Борис.

В шлемофонах зашуршало, но Святозар решил, видимо, проигнорировать последнее высказывание, тем более что оно было вполне справедливым. Действительно, на ком ему ещё тренироваться?

– Заканчиваем разговоры разговаривать, ребята, – сказал Семён. – Время-то идёт. Думаю, никому не хочется возвращаться к модулю затемно.

К исходу первого дня на планете, немного придя в себя после нападения комаров, решили проводить изыскания и ночью – потому как всегда есть вероятность того, что разумные существа могут оказаться ночными жителями. Но, отойдя из модуля на расстояние нескольких сот метров, отряд исследователей был атакован очень агрессивными летучими существами, напоминающими сов. Но сов с мощными когтями, способными оставлять на сверхпрочном скафандре глубокие царапины. Люди решили не рисковать и не дожидаться, пока «совы» процарапают скафандры насквозь, и поспешили укрыться в посадочном модуле. Единогласно было решено ночью – спать, а когтистых агрессоров занести в список потенциально разумных…

То, что на планете были аборигенные разумные существа (пусть их пока не нашли, но чисто теоретически считалось что они есть), накладывало на землян определённые ограничения. К примеру, запрещено было использовать не только средства уничтожения, но и всевозможные химические вещества, оглушающие, парализующие и усыпляющие. Единственным исключением мог стать тот случай, когда члену экспедиции грозила прямая опасность, связанная с непосредственной угрозой его жизни. Да и то рекомендовалось применять не смертельные методы, и только при крайней необходимости. А то ну как пристукнут вождя какого-нибудь местного племени… Единственного самца-производителя.

Поэтому ни от комаров, ни от сов защиты у людей – считай, что и нет никакой. А сколько ещё всякого-разного здесь может водиться… Фауна на планете богатая, фантазия у местного Создателя была – будь здоров. Правда, большинство видов он явно подсмотрел на Земле, но и своего тоже хватало. Взять, хотя бы, Кожаный мяч. Это создание попалось на глаза отряду Святозара в самый первый день после посадки. Метра три диаметром, существо не имело ни глаз, ни конечностей, ничего – просто огромный шар, довольно шустро передвигающийся между деревьев. Но через пару минут наблюдения за ними люди были вынуждены наблюдать, как этот шар охотиться – существо просто вывернулось наизнанку, и оказалось что внутренняя его часть покрыто небольшими, сантиметров десяти длинной, ресничками, покрытыми чем-то липким. Маленький зверёк, которому не повезло оказаться рядом, вляпался в эту субстанцию, приклеился, и на глазах изумленных наблюдателей был почти мгновенно переварен. Даже костей не осталось. После чего шар завернулся обратно, и благодушно покатился дальше по своим делам. Свят не дрогнувшей рукой и его внёс в список потенциально разумных. А что? Чем чёрт не шутит!

– Товарищ Гришин, – Дмитрий аккуратно записал видеоотчет о небольшом синем кузнечике, подергал его за ноги (оторвать не получилось, даже усиленными гидравликой мышцами скафандра), и переключился на ксенолога.

– Да? – Гришин в этот момент пытался освободиться из похожего на росянку растения, на которое случайно наступил минуту назад. Получалось это у него, откровенно говоря, довольно плохо. Растение неожиданному подарку судьбы несказанно обрадовалось, и теперь пыталось пообедать незадачливым ксенологом.

– Вот скажите мне, товарищ Гришин, – продолжил Дмитрий, с удовольствием присаживаясь рядом и снимая всё происходящее на видео. У Димы дома, на Марсе, было трое детей, и младшая, Оленька, очень любила смотреть ужастики на ночь. Пожилой химик собирался отправить ей эту запись вместе со многими другими, которые он уже сделал. – Скажите мне как ксенолог…

Тут он прервался ненадолго, наблюдая за попытками Гришина достать свою ногу из пасти росянки.

– Вот я о чём тут задумался, – сказал он. – Вот мы ходим тут, ходим… Ищем. Правильно?

– Да, – пропыхтел Гришин. Росянка не желала расставаться с идеей попробовать инопланетянина на вкус, и ногу ему не отдавала.

– Ищем, значит… – задумчиво проговорил химик, с восхищением глядя на борьбу двух цивилизаций. – Мы что, все виды живых существ на планете должны проверить? Да и какая, к чертям, проверка? Может, мы уже давно нашли эту разумную расу, а? Кто за этим вообще следит? Кто говорит – вот это тварь неразумная, а вот это – вполне себе может построить атомный реактор и изобрести колесо? А?

Проходящий мимо Петр одним мощным рывком выдернул бедного ксенолога из росянки, с возмущением завопившей от такой несправедливости.

– Брось, Дима, – сказал он. – Никто из нас, поверь, не знает алгоритма, по которому можно определить степень разумности кого-либо из этих существ, если у них, конечно, в руках или щупальцах не будет логарифмической линейки, или, на худой конец, копья.

– Тогда какого хрена мы здесь делаем? – осведомился Дмитрий, осторожно обходя размахивающую листьями росянку.

– Святозар уже объяснял, по-моему, и даже не один раз, – раздраженно сказал Семён. – Все данные идут по прямому лучу на Землю, в Космофлот, и пересылаются группе Контакта…

– Которая доблестно молчит, – закончил за него Дмитрий.

– Да, которая пока молчит! – ответил резко Семён. – Но в Космофлоте, поверь, тоже не дебилы сидят, там хватает специалистов. Рано или поздно, но разберутся!

– Меня вот сильно беспокоит, насколько поздно они в этом разберутся… – вклинился в их разговор Борис. – Я, как бы, не очень горю желанием ещё пару лет заниматься перепиской населения! А судя по разнообразию здесь всяческой живности, раньше мы вряд ли со всем этим управимся.

– Так, отставить панику! – Святозар как невидимый ангел-хранитель очень вовремя появился в эфире. – Семён всё верно говорит. И без группы Контакта там есть, кому в этом всём разобраться. И им, скажу вам честно, держать нас тут до скончания веков совершенно не выгодно. В прямом смысле, финансово не выгодно! А это, поверьте мне, один из самых сильных стимулов…

***

Святозар с грустью думал, что уснуть у него вряд ли получится. Конечно, впереди была целая ночь, но до этого нужно было проштудировать отчёты от всех участников сегодняшних вылазок, подготовить информационный архив на основании этих данных и переслать на корабль. Чтобы оттуда Виктор Петрович отправил всё на Землю, в штаб Космофлота. Чтобы там поскорее разобрались, что им здесь делать. Ибо без чётких инструкций его люди вскоре вообще перестанут понимать, зачем они тут. И даже предвкушение премий и прочих плюшек не смогут помочь им в этом. Так что о сне, видимо, придётся забыть. Покой нам только снится… А, нет. Как раз не снится.

Группа Семёна вернулась час назад. Ничего любопытного они не нашли, озеро оказалось довольно скудно на обитателей – возможно, постарался осьминог и его сородичи. Множество новых видов, но ни один из них не вышел к ним из кустов с плакатиком «Привет, пришельцы!». Святозар начал подозревать, что идея о растительной цивилизации становится всё более реалистичной. Кроме самих исследователей, планету прочесывали исследовательские зонды, но и тем пока не удалось поймать в свои объективы хотя бы что-то, похожее на разум. Ни-че-го. И группа Контакта молчит… Что было очень удивительно и тревожно. Не случилось ли чего? Виктор Петрович сказал – а эта информация была только для высшего командного состава Космофлота – что обнаружена высокоразвитая цивилизация, уже вышедшая в космос, и вся группа в полном составе полетела налаживать с ними отношения. Если вспомнить, к примеру, Землю в 20-21-ом веке, то становилось немного страшно. Ибо какой-нибудь ксенофобно настроенный вождь (читай – президент, император) вполне может приказать уничтожить чужаков… Оставалось надеяться, что в группе Контакта всё-таки работают здравомыслящие люди, и всё у них хорошо. Просто почему-то нет связи. Так бывает. Это всё-таки космос, полный разных неизученных и необъяснимых аномалий. И непроходимость сигналов была как раз одной из них…

Та-аак, что у нас тут… Древесные брюхоногие моллюски, надо же! Очередные кандидаты в разумные аборигены планеты. А почему бы и нет? После слизней Проциона людей уже ничем не удивишь. Разумные змеи? Пожалуйста! Система 3-бис рядом с Бетельгейзе, оранжевый карлик. Вполне себе разумные существа, хотя и находящиеся на довольно низком уровне развития. Но зато, какие произведения искусства создают! На Земле коллекционеры за статуэтки с 3-бис готовы выложить целое состояние, и Святозар, видевший эти изделия в живую, очень хорошо их понимал. У него дома на полке стоял один такой шедевр, и он не расстался бы с ним ни за какие деньги.

Посадочный модуль мог автономно находиться на планете восемь месяцев. Потом надо было возвращаться на корабль, за подзарядкой и провиантом. С водой и воздухом было проще, после минимальной обработки и то, и другое отлично подходило для Хомо Сапиенс. Эх, какая колония могла бы получится! Если бы не этот датчик… Святозар искренне надеялся, что им не придётся торчать здесь все восемь месяцев. Что они всё-таки найдут здесь то, что дает такое сильное излучение Пси-поля. Должны найти. Просто-таки обязаны…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Звездолёт медленно крутился вокруг планеты, изображая из себя огромный кусок камня – маскировка, предпринятая на тот случай, если внизу есть глазастые аборигены – чтобы ненароком не вызвать у них какой-нибудь религиозный сдвиг. На заре основания Дальней разведки случалось и такое, так что большая часть мощности силовых установок корабля шла сейчас на поддержание маскировочного поля. Поле мерцало, создавая голографическое изображение, и Виктор Петрович задумался о том, что если аборигены не только глазастые, но и вооружены телескопами, то внезапное появление рядом с их домом гигантской глыбы может взволновать их не меньше, чем если бы это был просто звездолёт во всей своей красе. Правда, у этих аборигенов телескопов явно не было. Да и самих аборигенов тоже не было… Виктор Петрович надеялся, что это явление временное, и вскоре его команда на планете разберётся с этим вопросом. Пока же ему оставалось только переправлять терабайты записей в штаб Космофлота, и слать туда же запросы о помощи специалистов в решении ксенологической проблемы. Пока что ему с грустью отвечали, что ксенологов свободных нет, но как только они появятся, то звездолёт «Борис Годунов» у них стоит первым в очереди, и ему немедленно окажут всю необходимую помощь. Пока же справляйтесь своими силами. Пока они ещё у вас есть, эти силы. Потому как у нас, у Космофлота, их уже нет.

Ни ксенологов, ни сил… Что-то Космофлот в последнее время начал сдавать свои позиции. Начать с того, что впервые за историю звездоплавания у него появился конкурент – Поднебесная наконец-то достроила завод на орбите Нептуна, и с его стапелей уже сошли два корабля. Китайцы готовились выйти в большой космос… Солнечную систему трое доживших до 23-го века правительств поделили практически поровну, Сибирская империя забрала себе Марс, спутники Юпитера и Нептун, Соединённые Штаты оккупировали Венеру, Уран и Сатурн, а Поднебесная взяла Меркурий, Нептун и Луну. Пояс астероидов являлся общей территорией, свободной к частной продаже, поэтому на сегодняшний день почти все крупные объекты там были в чьей-то собственности. А пояс Койпера – там действовал принцип «кто быстрей, тот и съел». И до сего момента почти все объекты, располагающиеся за пределами нашей звёздной системы, так же принадлежали Сибирской империи, ведь Космофлот был исключительно её детищем, уже два века обеспечивающим ей стабильный доход, а для населения – стабильную и высокооплачиваемую занятость. Теперь же на арену вышел ещё один игрок…

Сибирская империя не жадничала – за вполне вменяемые деньги она сдавала в аренду годные под колонии планеты, и занималась перевозками людей и грузов. Население колоний могло быть какого угодно подданства – но исключительные права на планету, её ресурсы и прочее оставалось за хозяином. Который этим беззастенчиво пользовался. А как иначе? Космофлот обходился им очень и очень недёшево, и, если честно, был основным её проектом. Соединенные Штаты предпочитали поставлять им технологии и материалы, а пользоваться готовыми услугами было гораздо удобнее, чем строить такое же с нуля. Да и не потянули бы они такое строительство…

Но вот на рынок услуг выходит тёмная лошадка – Поднебесная. Хотя, какая она, к чертям собачьим, тёмная? Вполне себе прогнозируемая. Китайцы с их вечными стремлениями к завоеванию всего и вся просто не могли спокойно оставаться в стороне и пожинать плоды чужого труда. Не-еет, это не про них. Им было тесно в Солнечной системе, а немногочисленные колонии не могли восполнить жажду собственничества. А жажда была неутолима… Дай им волю, обнесли бы свои владения Великой стеной, и никого туда не пускали бы. Что, кстати говоря, теперь становилось вполне возможным – с их новыми звездолётами.

Никто, конечно, пока не знал, как эти звездолёты летают. Большинство технологий, используемых Космофлотом, были тайной за семью печатями, да и школа персонала Космофлота была лучшей – немудрено, два с лишним века совершенствовать мастерство! Но китайцы рвались в бой, китайцы давно мечтали взять реванш. И вот, пожалуй, эти времена для них наконец-то настали.

Так что у Космофлота, с появлением конкурента, работы – прибавилось, а вот прибыли… Прибыли уже начали падать, потому как Соединенные Штаты бессовестно стали вкладывать деньги в новый проект. А почему нет? Для них такая конкуренция была только на руку, давала возможность демпинговать и диктовать свои условия.

Космофлоту сейчас жизненно необходим был контакт с развитой цивилизацией. Это было бы огромным шагом вперёд для всего человечества, ну и, конечно, лично для Сибирской империи. И было немудрено, что все силы были брошены в этот сектор, позорно оголив остальные. «Борису Годунову» не повезло, что они относились как раз к разряду остальных…

***

В столовой было пусто. Больше половины экипажа были сейчас внизу, на планете, а те, кто остались здесь, были заняты дежурствами, и приходили за едой в разное время, почти не встречаясь друг с другом. Бедняга Карл! Если раньше у него существовал хоть какой-то вменяемый график готовки, то теперь он находился на боевом посту почти всё время, чтобы успеть покормить каждого страждущего. Ибо Карл не признавал ни полуфабрикатов, ни саморазогревающихся блюд – и попросить его «разогреть что-нибудь по-быстрому» означало нанести глубочайшую обиду, повергнув в такую депрессию, что никакие транквилизаторы с ней не справились бы.

Сейчас Карл, напевая себе что-то под нос, готовил бефстроганов на грибном соусе для Льва Николаевича Шпакли. Тот только что сменился с ночной вахты, передал бразды правления Виктору Петровичу и был милостиво отпущен отдыхать. Но второй помощник не представлял себе отдых на голодный желудок, в чём Карл был с ним совершенно солидарен. И поэтому Лев Николаевич послушно сидел в биоморфном кресле, и в ожидании кулинарного шедевра читал шедевр классический. Ожидание ничуть не тяготило его, он, как и Карл, терпеть не мог всю эту новомодную синтетическую пищу, и предвкушал удовольствие, потихоньку сглатывая слюну, чутким носом улавливая ароматы, доносящиеся с кухни. Казалось бы – герметичные переборки, параллельная система вентиляции, ан нет, запахи умудрялись просочиться сквозь металлопластик и карбид кремния, попирая тем самым все законы физики и химии. Этот аромат не признавал никаких преград. Если бы ему довелось родиться в веке двадцатом или двадцать первом, он стал бы самым успешным менеджером в любой отрасли, где бы ни вздумал работать, поднимаясь по служебной лестнице всё выше и выше, в итоге освоив, по меньшей мере, кресло генерального директора…

Поэтому сказать, что поступивший по личному каналу сигнал срочной связи несколько расстроил Льва Николаевича – значило ничего не сказать. Расстроил! Как бы ни так! Пустые, ничего не значащие слова… Вся скорбь еврейского народа застыла в глазах второго помощника, когда он шёл обратно в рубку, и нечто подобное было и во взгляде Карла, мрачно глядящего на исходящий паром бефстроганов. Но вызов от капитана был приоритетнее любого деликатеса, и это прекрасно понимали они оба.

– Извини, Николаич, – первое, что услышал Шпакля, входя в помещение. – Я знаю, оторвал тебя от трапезы… Ради Бога, прости. Но я только что получил сообщение из штаба Космофлота…

– Что-то от группы Контакта? – с надеждой спросил второй помощник. Виктор Петрович вздохнул.

– Нет больше группы Контакта, Лёва…

***

– Вот гадство, – только и смог сказать Лев Николаевич, прочитав то сообщение, ради которого ему пришлось оставить Карла наедине со своим ужином.

– Я решил, что тебе нужно об этом знать, – Виктор Петрович выглядел неважно, подстать новости. – И как можно раньше. Потому что теперь нам нужно решать, что делать дальше.

– В смысле, решать? – не понял Шпакля. – Вроде бы насчёт нас в сообщении ничего не было…

– Сплюнь, – посоветовал Виктор Петрович. – И по дереву постучи.

Лев Николаевич демонстративно постучал по своему лбу.

– Про нас там ничего не было, это ты прав, – продолжил капитан, сделав вид, что не заметил этой небольшой клоунады. – Но видишь, в конце сообщения? «Немедленно следовать на базу по окончании запланированных работ». А у нас, если ты помнишь, запланированные работы не включали в себя бесконечный поиск непонятно чего… Если раньше была надежда, что ребята из группы Контакта – вечная им память! – откликнуться и начнут давать советы, то теперь этой надежды нет. Всё. Кончилась вместе с ребятами.

– И что вы предлагаете? – спросил обескураженный Шпакля. Потеря группы Контакта – это была потеря не просто для Космофлота, но и для всего человечества. Космофлот на этот раз поступил крайне необдуманно – сложил все яйца в одну корзину, за что и поплатился. Потерял вместе с корзиной, если Лев Николаевич правильно понял сообщение.

– Я предлагаю заканчивать этот балаган, – сказал Виктор Петрович. – Судя по всему, найти в этих девственных лесах какой-то разум – работа не из легких, если это вообще в принципе выполнимо. Поэтому давай дадим им ещё три дня. Не успеют – свёртываем программу поиска и возвращаемся, пускай Космофлот сюда следующую экспедицию направляет, ведь должны же у них были остаться специалисты!

И он посмотрел на своего второго помощника. Шпакля вздохнул и почесал лысину.

– Я тоже в это верю, капитан, – ответил он. – Должны были. Конечно, должны.

– Мог бы хотя бы немножко сделать вид, что ты так действительно думаешь, – проворчал Виктор Петрович. – Хреновый из тебя актёр, Николаич.

– Какой есть, капитан! – развёл руками второй помощник. – Извините, если что. Да, кстати…

Он сделал паузу, и капитан вопросительно поднял брови.

– Вы собираетесь рассказать новость экипажу?

– Если ты не заметил, – сказал Виктор Петрович, – на сообщении гриф «только для высшего командования». Нечего панику разводить. Сообщу Святозару. И хватит. И ты тоже не распространяйся, пожалуйста. А то есть тут у нас болтуны… Хотя нет. Болтуны все внизу, на планете. Но, во избежание – всё равно, никому. И это приказ, Лёва.

– Да я понимаю, – немного обиженно отозвался второй помощник. – Что я, маленький, что ли? Будет сделано, капитан. Разрешите идти? Или у вас что-то ещё?

– Ну-ну, смотри-ка, обиделся он, – Виктор Петрович покачал головой, укоризненно посмотрев на Шпаклю. – Иди, товарищ второй помощник. А то я уже икать начал, так меня Карл сейчас вспоминает… Иди, говорю! Отдыхай…

– А вот мне, видимо, отдыхать предстоит уже только на пенсии, – закончил он, когда за вторым помощником закрылась дверь. – И, в преддверии таких событий не могу сказать, что я этим фактом прямо-таки сильно огорчён…

***

Ефим сидел в диспетчерской, краем глаза мониторя то, что происходило на многочисленных экранах, и читал книгу. Сам по себе этот факт был не очень удивительным, Ефим часто читал что-то, связанное с развитием инженерного и компьютерного дела, но сейчас в его руках был совсем не справочник, и не пособие, и даже не научный труд. Вчера он нашёл тот талмуд, который занимал всё свободное время Бориса перед его отправкой вниз, на планету. Борис к тому времени отчаялся ждать бурного развития событий в «Волхве» Фаулза, и схватил в библиотеке, как он решил тогда, беспроигрышный вариант. А именно – сборник произведений Туве Янсон, про Муми-Троллей. Пару лет назад кто-то из режиссеров решил снять фильм по мотивам этих книг, и, надо сказать, оставил от первоначального сюжета и первоначальных героев крайне мало. Разве что название. Поэтому Борис был крайне разочарован, получив вместо жесткого фэнтезийного боевика сборник детских сказок. Полистав их немного, прочтя пару глав по диагонали, он книгу благополучно забыл в диспетчерской, где, как было уже упомянуто ранее, её нашёл Ефим.

К этому моменту даже профессор Краевский, спроси его кто-нибудь об этом, не смог бы дать внятный ответ, во что превратилась человеческая личность после слияния с компьютерным наносмбиотом. Профессору элементарно не хватило бы практических наблюдений, его работы были свернуты почти в самом их начале. Но вот что Краевский мог бы сказать точно, так это то, что такая личность была бы чертовски любопытна. В одной из основополагающих программ алгоритмом была выведена жажда новых знаний, познание окружающего мира и совершенствование уже полученных навыков. В случае с Ефимом эта программа почти с самого начала получила одно главенствующее направление – механику. Этому поспособствовал тот факт, что именно это было любимым занятием его отца, существа, которое Ефим помнил в дооперационный период, и которое априори стало считаться главным существом в его жизни, после переоценки воспоминаний новой компьютерной матрицей. С тех пор Ефим совершенствовал в себе именно эти навыки, иногда лишь отвлекаясь на что-то не связанное с ними. Женщины, например. Для познания окружающего мира ему вполне хватало этих двух составляющих. Но на корабле женщин не было… И на данный момент всё оборудование звездолёта работало как часы. Иными словами, заняться Ефиму было абсолютно нечем. Пятый раз перебрать резервный реактор? Снести и переустановить операционную систему ремонтной палубы? Или протестировать работу навигационной установки? Или – чем чёрт не шутит! – слазить в открытый космос, проверить гидравлику звёздного паруса? Все варианты были вполне возможны, но на глаза Ефиму попалась книга, и он, чисто автоматически, открыл её и начал читать.

С тех пор прошло почти два дня. За это время Ефим один раз вспомнил, что надо поесть, и один раз посетил туалетную комнату, расположенную здесь же в диспетчерской. Туда он пошёл с книгой, и провел там несколько больше времени, чем проводил в таких местах обычно. Раз в пятьдесят. Потом спохватился, что сидеть в биоморфном кресле всё-таки удобнее, и вернулся обратно. Поэтому, когда раздался сигнал входящего вызова, он не сразу ответил, лишь через пару секунд с сожалением отложил книгу и мазнул пальцами по голограмме таблички «ответ», зависшей рядом с его правой рукой.

– Диспетчерская слушает, – сказал он.

– Диспетчерской привет! – раздался усиленный динамиками бодрый голос Бориса. Ефим поморщился и убавил громкость.

– Привет, Борис, – ответил он. – Ты что-то сломал и не можешь починить?

Слышно было, как Борис закашлялся, видимо, поперхнувшись от неожиданности.

– С чего ты взял? – наконец смог спросить второй механик.

– А иначе, зачем тебе звонить? – удивился его непониманию Ефим. – Варианта два – или что-то сломалось само, или ты это что-то сломал своими руками. Но итог в обоих вариантах один – починить ты это не можешь, и звонишь мне. По-моему, вполне логично.

– Вот совсем и не логично! – Борис явно разозлился, и даже забыл, из-за чего звонит на самом деле. – Ничего я не сломал! Всё работает!

– А чего тогда звонишь? – снова удивился Ефим.

– Вот предположить, что я просто соскучился, ты не можешь, да? – с грустью спросил Борис, остыв так же внезапно, как и разозлился. – Бесчувственный ты человек, Ефим. Одно слово – андроид…

– Борь, давай уже говори, зачем звонишь, – немного нетерпеливо оборвал его Ефим. – Ты, между прочим, меня от серьезного дела оторвал.

– А что ты делаешь? – сразу заинтересовался тот. – Разбираешь резервный реактор?

Ефим на секунду задумался о том, что его возможные действия, значит, вполне прогнозируемая величина, и немного огорчился этому факту.

– Нет, – ответил он. – Читаю.

– О, – сказал Борис. – Конечно-конечно. Сборник расчетов пространства Калаби-Яу, небось. Оччччень увлекательное чтиво…

– Книгу про Муми-Троллей, – прервал его Ефим, желая поскорее вернуться к недочитанной главе о том, как в Муми-дол явилась Морра.

На этот раз приступ кашля сразил Бориса примерно на минуту. За это время Ефим успел прочитать ещё несколько абзацев.

– И что, тебе нравится? – спросил Борис слабым голосом.

– Очень, – честно ответил ему Ефим.

– Охренеть, – сказал Борис и замолчал.

– Так чего звонишь? – спросил его Ефим во второй раз.

– А? Я звоню? Ну да, я звоню… – в динамике слышно было, как Борис пытается собрать лопнувшее по швам строение привычного для него мира. – А! Точно! Ефим!

– Да?

– У нас к тебе дело.

– У нас – это у кого?

– У нас – это у группы товарищей, которые вынуждены шляться по джунглям без грамотного технического обеспечения! – выпалил Борис.