355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Danielle Collinerouge » Гарри Потер и Обряд Защиты Рода » Текст книги (страница 18)
Гарри Потер и Обряд Защиты Рода
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 18:18

Текст книги "Гарри Потер и Обряд Защиты Рода"


Автор книги: Danielle Collinerouge



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 45. День влюбленных

На следующий день уроки в Хогвартсе закончились в полдень. После чего старшеклассникам позволили отправиться в Хогсмид.

Гарри шел рядом с Гермионой, размышляя о своих родителях и гадая, получится ли что-то толковое из встречи Рона и Луны. Предчувствие подсказывало Гарри, что не получится. Но если Гермиона уверяет, что по нумерологическим раскладкам это хорошая пара, то, наверное, следует верить в хорошее. Гарри понимал стремление Гермионы сделать счастливым Рона. Ему в душе тоже хотелось, чтобы у его друга появилась девушка, с которой бы ему было хорошо.

– Зайдем сюда? – спросила Гермиона, указывая на крошечное кафе. Гарри слегка улыбнулся. Всего год назад он приходил сюда с Чо, за другими столиками сидели парочки, многие целовались, а он, Гарри, думал о том, что это слишком смелый пример для подражания.

Он кивнул, и они зашли в кафе. Как и в прошлом году, над столиками висели ангелочки и обсыпали сидящих конфетти. Все та же мадам Паддифут встретила их добрым взглядом и спросила, что они закажут. Гарри вспомнил, что сидя напротив Чо, неуклюже захлёбывался кофе, не зная, как себя вести с девушкой. Как это странно. Теперь на месте Чо сидит Гермиона, с которой можно поговорить о чем угодно, взять за руку и даже поцеловать.

Скрипнувшая дверь впустила Рона и Луну. Оба были раскрасневшиеся, и Гарри подозревал, что причиной был не только февральский мороз. Рон плюхнулся за столик и вцепился взглядом в купидончика, свисающего сверху. Луна что-то говорила, и в её голосе не было обычной усталой отрешенности. Гарри с сочувствием наблюдал, как Рон отхлебывал из чашки кофе. Гермиона переживала за них, едва слышно шепча: «Возьми её за руку». Её заметила Луна, и Гермиона приветливо помахала ей рукой и ободряюще улыбнулась.

Гарри без труда видел мыслеобразы, крутящиеся вокруг Рона и Луны. Девушка взволнованно думала, что ещё рассказать о «Придире», Рон собирался с мыслями, как изловчиться и поцеловать её по-взрослому, смущаясь и переживая, что не умеет это делать правильно. Надо было расспросить у Гарри. Гермиона встретилась взглядом с Гарри и хихикнула.

Когда их заметил Рон и покраснел до ушей, они решили, что лучше будет уйти. Подмигнув ему, Гарри вышел из кафе, держа за руку Гермиону.

Они с удовольствием побродили по магазинчикам и лавочкам. Подойдя к Визжащей хижине, Гарри погрустил, вспомнив Люпина и Сириуса. Гермиона тоже думала о них. Поскольку рядом они никого не заметили, то Гарри перестал держать блок.

Злость и тошнота ворвались в его голову, словно темный вихрь. Гарри спешно вернул блок. Гермиона тоже.

– Что тебе надо? – донесся до них голос Малфоя.

Гарри вздрогнул. Гермиона насторожилась.

– Драко… я точно беременна, – ответил дрожащий голос Пэнси.

– Сама виновата!

– Но ведь ты со мной спал! Это из-за тебя!

– Ты сама предложила и сказала, что будешь пить зелье. Твои проблемы!

– Я не знаю, что мне теперь делать! – заскулила Пэнси.

– Я тоже, поэтому отстань от меня, дура! Откуда я вообще знаю, что ты конкретно от меня залетела? – злобно выкрикнул Малфой.

– Я только с тобой была, Драко! – всхлипывая, ответила Паркинсон.

– Ладно, – примирительно сказал Малфой, – вот тебе 5 галеонов. Больше пока нет. Родители пришлют, отдам остальное. Говорят, эта проблема решается в Лютном переулке. И все, отстань от меня, короче.

Малфой ушел. Гермиона и Гарри стояли, словно пораженные громом. Гермиона осторожно зашла за угол Визжащей хижины. Пэнси плакала, прислонившись к стене. Гарри всегда терпеть её не мог, но сейчас он не мог не испытывать жалости. От Пэнси исходила душащая волна отчаяния и страха. Впервые в своем новом состоянии Гарри стоял рядом с беременной девчонкой. Он с удивлением обнаружил, что чувствует это. В животе Пэнси пульсировало тепло, накладывающееся на общий фон вокруг неё.

– Ты должна сказать об этом профессору Снейпу, – мягко произнесла Гермиона.

Пэнси вздрогнула так сильно, что едва не упала.

– Вы все слышали! – в ужасе вскрикнула она.

– Да, но, пожалуйста, не бойся, – сказал Гарри.

– Нет, я никуда не пойду! Я никому не скажу! – Пэнси зарыдала.

Гермиона принялась её успокаивать.

– Да, он поругает тебя, но и поможет. Не вздумай обращаться в Лютный переулок, ты можешь очень навредить себе! Какой у тебя срок? Кажется, не очень большой, да?

– Я не пойду! Я боюсь! Вдруг я вовсе не беременна! – в панике лепетала Пэнси.

У Гарри начала болеть голова. Он чувствовал страх, испытываемый Пэнси, и сам начал дрожать. Гермиона ухватила в голове Паркинсон мысль – все как-нибудь обойдется!

– Давай я пойду с тобой, скажу, что ты уже достаточно наказана, если Снейп вздумает орать на тебя. Пэнси, ничего само собой не пройдет, чем больше срок, тем хуже последствия! Тем более, профессор Снейп и сам все почувствует. Он умеет это замечать. Удивительно, что до сих пор не заметил. Будет только хуже, если ты не признаешься сама. Идем, – Гермиона, кивнув Гарри, повела Пэнси. Гарри пошел рядом.

Стараясь не попадаться на глаза скоплению Хогвартских учеников, они вышли из Хогсмида.

Снейпа они нашли в подземелье, мрачно наблюдающим за кипящим котлом.

– Профессор, – Гермиона изо всех сил попыталась позвать его бесстрашно.

– Что… – Снейп метнул на них взгляд и осекся.

– Только не ругайте её, пожалуйста, – быстро проговорила Гермиона, подталкивая к нему Пэнси. – Она и так в отчаянии. Драко Малфой был очень не доволен, что так получилось, и уже отчитал её.

Гарри опасливо посмотрел на Снейпа – глухой блок.

– Хорошо, – проговорил он. – Можете идти.

– Н-но, – начала было Гермиона.

– Не беспокойтесь, мисс Грейнджер. Я не собираюсь убивать мисс Паркинсон. Она знала, на что шла, когда искала с мистером Малфоем пустой класс.

– Э-э, – снова начала Гермиона.

– Избавлять ее от ребенка я тоже не собираюсь. Это компетенция специалистов из клиники Святого Мунго. Но снять баллы и назначить наказание я обязан. Всё, уходите.

Гермиона и Гарри вышли из подземелья. Оба были подавлены.

– Гермиона, – позвал её Гарри. – Почему ты отвела её к Снейпу?

– Он прекрасно знал, что Пэнси и Малфой спят друг с другом, но почему-то смотрел на это сквозь пальцы и не побеспокоился о том, чтобы у девушки своего любимого ученика было хорошее Зелье Бесплодия! – горячо ответила Гермиона, и Гарри ясно услышал в её голосе обиду.

* * *

Вечером Гарри продолжил чтение дневника Лили.

Через несколько дней я и Джеймс обвенчались. Джеймс настаивал, чтобы мы сделали это как можно скорее. Неужели, глупый, он боится, что я передумаю? Обряд прошёл успешно – никому из нас не стало плохо, ранки быстро затянулись. Сириус (а кто ещё мог быть почетным свидетелем?) тихонько пожелал нам родить много умненьких и хорошеньких поттерят – это он подколол Джеймса за то, что тот без памяти летел под венец, не насладившись вольной жизнью молодого красивого холостяка, и припомнил, что у обвенчанных пар без зелья может родиться очень много детей. Нам на уроке рассказали, что в одной волшебной семье родилось 19 детей, с ума сойти можно! Я бы хотела двух. Желательно, мальчика и девочку. А впрочем, об этом думать пока рано. Впереди меня ждет знакомство с родителями Джеймса и устройство на работу.

Перед самым венчанием Джеймс открыл мне свою тайну, сказав, что я имею право про него знать все. Оказывается, он анимаг. Моему удивлению не было предела. Джеймс не врожденный анимаг, он учился этой премудрости сам, целых три года – чокнутый! Мне страшно представить, что могло случиться с этим самоучкой! Но теперь уже поздно дрожать. Он эффектно преобразовался в шикарного огромного оленя прямо на моих глазах. После испуганного писка я выдохнула – ВАУ! А что я ещё могла сказать! Разве что предложить покатать себя, как Герду? Олень, в которого преобразовался Джеймс, очень похож на него. Не знаю, как это объяснить, милый Дневник, то ли своими растрепанными рогами, то ли карими глазами, наверное, всем вместе. Прочитав про оленей книгу, я поняла, что было оленьего в моем муже. Он очень грациозно двигается (я ещё в школе это замечала, но все списывала на квиддич). А ещё мне нравится его запах, но это, наверное, очень субъективное мнение. Я его очень люблю, поэтому Сохатый (вот откуда у него эта забавная кличка!) – для меня самый красивый олень в мире. Шок, вызванный этим известием, выходил из меня таким образом, что я весь вечер подкалывала его предложением пожевать травки, спилить ему рога, которые я ещё не успела наставить, и приготовить из них зелье, повышающее потенцию. У Джеймса потрясающее чувство юмора. Он не только не обиделся, а ещё и катался со смеху. А за потенцию я получила по полной – он мучил меня, пока я не запросила пощады.

Дорогой Дневник, я познакомилась с родителями Джеймса. Они оказались славными людьми, хотя еле скрыли своё удивление, что их Джеймс так рано нашёл себе девушку, на которой собрался жениться. Джеймс не сказал им, что уже обвенчался со мной. Оно и понятно, этот обряд многих пугает из-за того, что пан или пропал. Как и простые магглы, волшебники тоже довольно шумно, весело, а некоторые и пышно справляют свадьбы. Поскольку семья Поттеров очень старинная, богатая и прочая, то большой свадьбы нам с Джеймсом не избежать. Я честно призналась его родителям, что рожденная магглами и в моей семье в роду никогда не было волшебников. Они очень удивились. Мама, похоже, немного огорчилась. А вот отец Джеймса тут же сгладил ситуацию, сказав, что многие бы предпочли на мне жениться, даже если бы в моих жилах не текло ни капли волшебной крови, потому что более милой девочки он в жизни не встречал. Разумеется, кроме своей жены, тут же добавил он. Я испугалась, что как-то не так понравилась Поттеру-старшему. Но вроде бы пронесло, дорогой Дневник. Они дали согласие на свадьбу и едва ли не в этот же день кинулись составлять список приглашенных, учитывая, что брак как бы неравный. Да, милый Дневник, оказывается, во многих волшебных семьях жениться на маггле – все равно, что связаться с темнокожим во времена расовой дискриминации. Джеймс успокаивал меня, что это все глупые предрассудки, что если бы я увидела чистокровных волшебниц, впрочем, некоторых я уже видела на Слизерине, то поняла, почему волшебники любят гулять налево – то есть в мир магглов, что некоторые женятся даже на настоящих магглах, а ведь я как ни как волшебница и ну и что, что в первом поколении, и что Сириус в конце концов сбежал из дома, потому что не мог выносить спеси и гордыни, которая царит в семействе Блеков.

Итак, дорогой Дневник, успокоившись по поводу того, что я – нечто более умное и красивое, чем домашний эльф, я принялась за устройства нашего с Джеймсом гнездышка. Его родители купили нам дом, в котором мы будем жить после свадьбы. Джеймса взяли работать в Министерство Магии в отдел сотрудничества с магглами по изобретениям. Это довольно высокооплачиваемая работа. Впрочем, судя по его настроениям, примерно на такое он и рассчитывал, когда сдал все НОЧи на отлично. Его бы могли взять и в авроры, но Джеймс знает, что я против. Больше всего на свете я боюсь потерять его.

Готовясь к свадьбе, я довольно тесно общалась с его родителями. Это очень интересная пара. Джеймс похож на маму. Его тонкие миловидные черты лица и темные волосы – её подарок, а вот веселый характер и хулиганство – от отца. От него же и растрепанные волосы. Забавно то, что Поттер-старший слушается свою жену и даже подыгрывает, когда она начинает им руководить. Мама рассказывала, что Джеймс в детстве был просто невероятно шкодливым, что она с ним намучалась – ведь помимо озорства, у него в арсенале имелся ум и изобретательность. Я с удовольствием слушала её, вспоминая, что с ним намучалась не только она, но и весь преподавательский состав Хогвартса во главе с завхозом. Похоже, я все-таки ей понравилась, и она смирилась, что её единственный сын женится на маглорожденной. Я с облегчением вздыхаю, говорят, плохая примета, если чьи-то родители против брака своих детей.

* * *

Наша свадьба благополучно состоялась. Было очень весело, шумно и немножко похоже на то, что происходит у магглов. Только все-таки волшебство сильнее развязывает руки желающим расслабиться.

Нужно ли тебе говорить, дорогой Дневник, что шафером на нашей свадьбе был Сириус Блек, он же главный заводила всех безобразий, которые происходили, когда гости достаточно съели и выпили. Ведь многие из приглашенных были наши бывшие одноклассники, которые считали своим долгом подколоть Джеймса за то, что рано-рано пропал товарищ! Из моей семьи была только мама. Я не сказала тебе, дорогой Дневник, папа мой умер несколько лет назад. А Петуния проигнорировала мое приглашение. Она ужасно боится волшебников. Но наверное, и хорошо, что её не было, сидела бы надутая, как мышь на крупу, когда все вокруг веселятся. Джеймс со мной согласился, а узнав, что Петуния так до сих пор и не вышла замуж, заочно подколол её злость по причине все никак не утраченной девственности.

Конечно, свадьба – это весело, но и утомительно. Я и Джеймс были все время на виду. Моё платье очень внимательно разглядывали, пытаясь угадать, в каком магазине я его купила. Я не стала никого расстраивать, что в маггловском свадебном салоне (плюс немного моего умения, не зря НОЧи на отлично и хорошо сданы!), у волшебников в этом плане либо все безвкусно, либо нечеловечески дорого. Какая-то из дамочек сказала, что мой наряд все равно хуже, чем у Нарциссы Малфой, вот у неё был наряд так наряд! Блек, услышав такое, жестоко подшутил над ней, взорвав под её стулом ящик наколдованного шампанского (тоже сказываются отличные НОЧи). Ремус и Петтигрю были единственными, кто нас не подколол за довольно ранний брак. Люпин искренне за меня порадовался, такие пожелания сказал, что у меня даже слезы выступили. А Петтигрю напился просто как свинья. Бедный Ремус пытался его утихомирить, когда он под конец свадьбы, как полный идиот, рыдал и всхлипывал, что в честь чего-то его жизнь кончена, что он несчастный. Джеймс, заметив это, нахмурился и повернулся к Сириусу.

– Помоги Лунатику успокоить его. Хвост, похоже, совсем спятил, – видимо, этот Петтигрю раздражает не только меня, дорогой Дневник.

Зато Блеку смешно! Умирая от смеха, он пригрозил Петтигрю, что если тот сейчас не прекратит истерику, то он выбросит его в камин вместе с порошком флю и адресом «на фиг»!

Джеймс попытался передо мной загладить эту неловкость. Я успокоила его, сказав, что он не виноват, что Петтигрю перебрал.

Если честно, милый мой Дневник, мне совсем не нравится этот коротышка, с вечно ноющим видом. Я так надеялась, что когда мы с Джеймсом будем жить вместе, этот крысовидный дурачок не будет у нас показываться. Но вот моя семейная жизнь продолжается два месяца, и Петтигрю приходит к нам в гости, но всегда в компании Блека и Ремуса. Отгораживать своего мужа от общения с друзьями – глупая затея, из-за которой я рискую поссориться с Джеймсом. Тем более, что, если очень честно, и только тебе на ушко, мой дорогой Дневник, ревную я его в основном к Сириусу. Такой вот глупой женской ревностью. Он почти живет у нас, проводит все вечера, что-то чертя вместе с Джеймсом на пергаменте, делая какие-то вычисления и неизменно подкалывая меня и моего мужа (я получаю удовольствие от того, что называю Джеймса своим мужем, милый Дневник). Против Ремуса я ничего не имею, он такой славный. А вот Петтигрю – жалкий. Я иногда думаю, что Джеймс и Сириус дружат с ним из жалости.

Если честно, мой дорогой Дневник, я не думала, что мое вхождение во взрослую жизнь будет непростым. Я работаю в клинике св. Мунго – помогаю лечить заболевших и раненых волшебников. Работа очень выматывает меня – мне больно смотреть на страдания людей. Джеймс настаивает, чтобы я бросила работу. Но сидеть целый день одной в доме и ждать, пока он вернется со своей работы – тоже грустная перспектива. Тем более, что всю домашнюю работу выполняет наш домашний эльф Фигги, которого нам подарили на свадьбу какие-то очень богатые дальние родственники Джеймса. Отпустить его на волю оказалось бессмысленной затеей. Едва эльф увидел, что Джеймс протягивает ему шапочку, он бухнулся на колени с душераздирающим воплем не выгонять его! Теперь я тоже рабовладелица, несмотря на то, что очень хорошо отношусь к Фигги и даже назначила ему выходной, правда, он так и не понял, что это такое, и служит нам с Джеймсом круглосуточно.

В больнице я хотя бы полезна. Моя подруга – Элис Лавгуд – немного чокнутая, но очень добрая и славная женщина – говорит, что у меня талант целительницы, легкая рука, теплая энергетика и далее в таком же духе. У неё свой, весьма своеобразный взгляд на окружающий мир. Элис – моя начальница, я под её руководством учусь готовить лекарства, правильно накладывать заклинания. Когда я после очередного наезда Джеймса хотела уйти из клиники, в меня всеми конечностями схватились все целители, умоляя остаться. Джеймс был потрясен и сдался. Но пригрозил, что все-таки уволит меня, если я хоть раз скажу ему вечером, что у меня болит голова или я устала.

Джеймс очень темпераментный, мой дорогой Дневник. Его работа ему нравится, но он на ней не устает. Что ему эта беготня по маггловским выставкам и конструкторским бюро по сравнению со школьными тренировками по квиддичу и ночными похождениями со мной, а до этого шкодливыми вылазками с друзьями! Ко всему этому в школьные годы я не помню урока, на который бы он пришёл неготовый. У него энергии на троих! Поэтому его с легкостью хватает и на успешную работу и на бесконечный секс со мной. После венчания у него словно второе дыхание открылось. Мы очень много занимаемся любовью, дорогой Дневник. Это и хорошо, и пугает. Почему – не знаю, но иногда мне становится страшно, что мы с Джеймсом заплатим за то, что нам так хорошо. Я пытаюсь угадать, откуда придет беда. Пока что у меня есть только один страх – что Джеймс пресытиться мною. Его друг Сириус как раз из тех, кому женщины быстро надоедают. Он их быстро находит и быстро пресыщается своей новой подружкой. Я не представляю, что со мной будет, если я надоем Джеймсу. Он любит всякие эксперименты, риск, кипучую деятельность. Я намного спокойнее, быстрее устаю. Пока я нашла единственный выход – я соглашаюсь на все, что мне предлагает Джеймс. У меня нет такой подруги, с которой я могла бы поделиться своими переживаниями. А маме я просто боюсь рассказывать, что мы с Джеймсом вытворяем в постели. Она бы в жизни не поверила, что я такая испорченная девчонка. Мама никогда не говорила со мной о таких вещах, воспитывала в аскетической строгости. И до 17 лет я пребывала в твердой уверенности, что обязана выйти замуж девственницей.

* * *

Кажется, у меня все налаживается, дорогой Дневник. Я привыкаю к Джеймсу, а он ко мне. Прости, что предала тебя и рассказала о своих переживаниях Элис. Она немного промыла мне мозги, сказав, чтобы я не маялась дурью и получала все причитающееся мне удовольствие и не думала о том, даст мне за это судьба по шее или нет. Элис старше меня и умнее, говорит, что все мои страхи из-за не совсем правильного воспитания и очень раннего брака. Но после разговоров с ней мне стало намного лучше. Я больше не боюсь того, что мне предлагает Джеймс, смело фантазирую вместе с ним. Кажется, я тоже стала темпераментной, мой милый Дневник.

* * *

Я не знаю, от чего зависит количество счастья или несчастья, выпадающего на долю каждого из нас. Но иногда начинаешь ценить все свои радости ещё сильнее, когда видишь, что твои друзья напрочь лишены их. Недавно я кое-что узнала про Люпина, дорогой Дневник. Оказывается, он оборотень. Я в ужасе. Мне всегда казалось, что оборотень – это нечто страшное, которое нужно убить. И вот пожалуйста, что делать с ним – таким славным парнем. Разве он виноват, что его в детстве укусил оборотень и на всю жизнь обрек на муки. Джеймс мне рассказал, что несколько дней в месяц наш бедный Ремус совершенно не отвечает за себя, испытывает мучения, когда превращается в волка, и закрывается в Визжащей хижине, чтобы никого не погубить. Теперь мне стало ясно, почему он имеет такой измученный вид. И почему стесняется приходить к нам в гости. Но этого мало! Ремус не может устроиться на работу. Как только узнают, что он оборотень, то под любым предлогом увольняют его! Это несправедливо! Он и так наказан страданиями, но не умирать же теперь ему с голоду! Министерство Магии совершенно не продумало этот вопрос. Оборотней вроде бы убивать не гуманно, но и обеспечить им хоть какие-нибудь условия жизни – это проблема самих оборотней. Люпин – умница, и не может устроиться на нормальную работу. Даже если он не предупреждает, что оборотень, то регулярная болезнь в каждое полнолуние все равно его выдает. О, я прекрасно помню, как в клинике насторожило мое отсутствие. Да, милый зеленоглазый рыжий оборотень, отзывается на кличку Лили! Зато как обрадовались, когда выяснилось, что причина в обычном женском недомогании. Но тогда я не могу понять, неужели имеет принципиальное значение, что делает человек, отсутствующий на работе несколько дней в месяц, – беснуется в запертой хижине или истекает кровью, лежа в кровати!

Джеймс и Ремус боялись, что я отвернусь и буду против того, чтобы Ремус приходил к нам. Вот глупые! Как можно бросить на произвол судьбы такого замечательно доброго человека!? Я не верю, что не существует способа исцелиться от укуса оборотня. Сейчас я перерываю все книги и справочники. К сожалению, пока безрезультатно. Жаль, что ничем не смогли мне помочь портреты целителей в клинике св. Мунго, но на них я особо и не рассчитывала, может при жизни эти колдуны что-то и соображали во врачевании, теперь многие просто выжили из ума. Но я не теряю надежды. Поговорю с одним известным целителем, к этой знаменитости очередь. А пока хочу попытаться сварить сонное зелье – возможно, Ремусу удастся проспать свое полнолуние.

Джеймс и Сириус удивлены моей реакции на то, что их друг – оборотень. Ремус тронут моей заботой и без конца извиняется, что причиняет мне столько хлопот. Хотя о каких хлопотах он говорит, ведь я, как врач и человек, просто обязана ему помочь. Мы с Джеймсом приглашаем его к нам на обеды, придумывая самые разные поводы, чтобы он не заподозрил, что мы его пытаемся содержать. Джеймс говорит, что Люпин страдает из-за того, что не может пристроиться, но не сдается. Но как, скажи мне Дневник, я могу спокойно жить в богатстве, в то время, как близкий друг моего мужа ходит в старой мантии и еле сводит концы с концами!

* * *

Кажется, в жизни Ремуса наступила светлая полоса. Профессор Дамблдор помог ему устроиться на работу, правда, не слишком высокооплачиваемую, но хоть что-то! Мой эксперимент тоже получился. Перед полнолунием Джеймс дал ему зелье, которое я сварила. Ремус, преобразовавшись в волка, только сонно дергал лапами. Правда, чувствовал себя потом все равно неважно, но хотя бы не так сильно мучился. А ещё, дорогой Дневник, мне невероятно жаль бедного Люпина. Перед превращением он очень страдает из-за гормональных изменений в крови, ему бы женщину хорошую, а он охлаждающее зелье пьет! Не представляю, как он это все выдерживает. Я, например, очень нуждаюсь в моем любимом Джеймсе. У Сириуса обязательно есть подружка (что не удивительно – богатый и красивый, как голливудская звезда!), даже Петтигрю нашёл себе какую-то женщину. А Ремус одинок.

* * *

Мы с Джеймсом решили навестить маму и, к моему несчастью, попали в аккурат на помолвку Петунии. Моя бедная сестрица после того, как я вышла замуж, совсем злая сделалась. Оно и понятно, младшая сестричка отхватила себе богатенького красивого колдуна (последний факт для меня не страшен, ведь я, по её мнению, сама ведьма), а она, нормальная, правильная, благочестивая девушка по прежнему без принца. И вот, наконец, свершилось! Его зовут Вернон Дурсль. Конечно, это дело Петунии, но я скорее бы вышла замуж за Петтигрю, похожего на серую крысу, чем за этого борова! Дорогой Дневник, это просто ужас, а не жених! Особенно меня потрясли его моржовые усы и отсутствие шеи. Джеймс шепнул мне на ухо, не расплющит ли он мою бедную тощую сестричку. Даже если и расплющит, то какое это имеет значение, если этот Вернон – владелец фирмы, у него есть дом в Литл-Уингинге и, наконец, он совершенно нормальный маггл. Мечта Петуньи сбывается – она выходит замуж за богатого порядочного человека. Я уж совсем было размечталась, что мы, возможно, помиримся, но не тут-то было! Мистер Дурсль увидел меня. Сначала его красное лицо позеленело, а затем и вовсе стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. Я с ужасом поняла, что очередной жених Петунии запал на меня. Ну что делать с этими магглами и как быть с моими чарами, которые распускаются против моей воли! Пока мы сидели за столом, я всячески показывала, что Джеймс – мой любимый муж, но Дурсль не спускал с меня своих поросячьих глазок, так что даже Джеймс начал примеривать, какое заклинание-нестояние к нему применить.

После праздничного обеда я ушла в свою бывшую комнату, чтобы привести себя в порядок и не смотреть на этот кошмар с огромным животом (слушай, Дневник, а Джеймс ведь прав, как этот хряк будет спать с моей сестричкой?). Но мистер Дурсль последовал за мной, как привязанный. Он вплыл в комнату и, став напротив, вперил в меня свои глазенки. Я попыталась что-то сказать ему насчет того, что хотела бы переодеться, но тут он издал нечто похожее на храп и заговорил что-то о своем банковском счете и прекрасном особняке на Привит-Драйв. Господи, и за что мне все это, ну не нужен ты, даже если весь Привит-Драйв полностью принадлежит тебе, а на банковском счету у тебя денег больше, чем во всем Гринготсе! Женись, во имя Мерлина, на моей сестре и будьте счастливы, а иначе она меня убьет!

Влетела Петуния и, словно фурия, накинулась на меня. Я вынуждена была отшвырнуть её при помощи магии, поскольку рисковала остаться без глаз. Вбежавший Джеймс пообещал дотрансфигурировать Вернона в огромного жирного моржа, если увидит его ещё раз возле меня.

И зачем я только приехала на эту дурацкую помолвку! Петуния объяснила своему Дурслю, что я – самая настоящая ведьма, заколдовавшая его. Он сам видел, как я применила магию, поэтому отворотным зельем поить его не пришлось, страх оказался сильнее влечения. Каким-то чудом Петунии удалось помириться с ним, и мама от её имени прислала мне приглашение на свадьбу. После воспитательной работы Петунии её новоиспеченный муж смотрел на меня с таким отвращением и ужасом, словно я вылетела из дымохода на метле. Но это все же лучше, чем могло бы быть. Петуния вышла наконец замуж за достойного человека! Будьте счастливы!

Гарри потрясенно закрыл тетрадь. Ну кто мог подумать, что дядя Вернон!.. Жаль, что папа не трансфигурировал его в моржа!

Гарри с сожалением отложил дневник мамы и лег рядом с Гермионой. Обняв девушку, он рассказал ей, что мама разделяла её взгляды на несправедливое отношение к домашним эльфам и пыталась помочь Люпину

– Какая она была замечательная у тебя, Гарри, – прошептала Гермиона. – Я тоже думала об исцеляющем зелье для Ремуса, но пока ничего не нашла. Увы, ликантропия неизлечима.

– У него никогда не было женщины, – проговорил Гарри и вздрогнул – нет, это же, мягко говоря, ужасно!

– Я догадывалась, – ответила Гермиона. – Больной и бедный волшебник – мала вероятность того, чтобы какая-то женщина согласилась разделить свою судьбу с таким… Хотя сам Люпин – просто замечательный!

– А как дела у Рона с Луной? – вдруг спросил Гарри.

– Да вроде бы пошло дело, – радостно кивнула девушка, – они посидели в том кафе, потом Рон купил ей разные шутки из «Зонко» – на свои деньги, кстати! Одна беда, он очень торопит события…

– В каком смысле?

– Я видела, о чем он думал, когда сидел возле камина после прогулки по Хогсмиду – примерялся, как предложить Луне … сам понимаешь что, – хмыкнула Гермиона.

– Но… мне показалось, что Луна ещё совсем маленькая для таких отношений.

– Вот именно, Гарри. Ей только 15! А ещё я не хочу, чтобы её постигла судьба Пэнси Паркинсон!

Гарри подумал о себе и Гермионе. Прикажи ему сейчас, к примеру, сам Дамблдор отказаться от встреч с девушкой, он не послушался бы – это совершенно точно. Даже просто лежать в её объятиях, ощущать её прикосновения, слушать её (даже если она жалуется на трудную контрольную по нумерологии) – все это необходимо, как воздух. А ведь ещё есть удовольствие, которое умеет доставлять только она, Гермиона. Все-таки обряд венчания крепко их связал – Гарри неожиданно остро это почувствовал.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache