Текст книги "Гарри Потер и Обряд Защиты Рода"

Автор книги: Danielle Collinerouge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Глава 57. Разговор с Волдемортом

Он аппарировал возле полуразвалившегося замка, такого же, каким он был в его видениях и мыслеобразах. Гарри осторожно подошёл ко входу, готовый в любую минуту к нападению. Блок он не держал, внимательно вслушиваясь в малейший шорох. Лестница, комнаты – тут можно бродить довольно долго. Гарри шёл, куда ему подсказывала интуиция. Неожиданно ему померещилось, что он уловил Гермиону, но в следующую секунду у Гарри возникло ощущение, что его облили липкой отвратительной гадостью. К горлу подкатила тошнота – Петтигрю сидел рядом со связанной Гермионой.

– Прекрасно, Гарри, – прошелестел сзади голос, и через какую-то долю секунды веревки обтянули Гарри руки и ноги, так что он не мог дотянуться до волшебной палочки.

Впрочем, Гарри занялся тем, что срочно блокировал мысли, потому что находиться рядом с Волдемортом и Петтигрю было почти невозможно.

– Присаживайся, у нас будет небольшой разговор, – взмах волшебной палочки Волдеморта добыл из воздуха деревянное кресло, а затем мягкое, похожее на трон. В него и сел Волдеморт.

– Подойди, Питер и ты, девчонку больше не нужно сторожить. Она не нужна ни мне, ни тем более тебе, – белое лицо Темного Лорда кивнуло Петтигрю, который весь задрожал, словно превратился в желе. – К нам явился Гарри. И это просто замечательно. Ты отлично справился с моим заданием, мой юный друг. Аппарировал? Похвально. Учитывая твой нежный возраст и отсутствие разрешения.

Гарри с отвращением почувствовал, что Волдеморт влезает в его голову, пытается перебрать мысли, словно личную картотеку, считывает информацию с его тела. Гарри отгородился невидимой стеной, принялся мысленно гонять считалку.

– Дамблдор отлично тебя подготовил для встречи со мной, – Гарри услышал в голосе Лорда легкое удивление. – Неплохой блок, Гарри, потрясающая чувствительность! Ты унюхал свою грязнокровку на таком расстоянии! Впрочем, это не удивительно, – тут же добавил он, – ты пропитался ею насквозь. Хвост, к твоему сожалению, вынужден сказать, что, похоже, это любовь. – Волдеморт усмехнулся. – У тебя, Гарри, я вижу, наследственная склонность любить грязнокровок вроде твоей мамочки. Как и отец, ты выбрал себе преданную, но совершенно непрактичную и глупую магглу, которая так же согласна принести себя в жертву ради твоей драгоценной жизни, – Лорд повернул голову к Гермионе.

Девушка сидела, опустив голову. От неё ясными волнами исходило отчаяние и страх, что Гарри сейчас погибнет.

Все будет хорошо! – мысленно сказал ей Гарри. Девушка подняла заплаканные глаза – Я буду помогать тебе!

– Как трогательно, – шелково произнес Волдеморт. – Тебя так любят, Гарри. Ещё немного и я начну завидовать, сколько людей тебя любит! – он расхохотался. – Но ваша история мне кажется банальной. В свете недавних событий – моё возвращение, временное и вынужденное молчание, ведь ты, Гарри, помешал мне появиться эффектно, кропотливая и осторожная работа, чтобы подготовить почву для моего прихода к власти – я много общался с Петтигрю, моим преданным Хвостом. Признаю, я несколько недооценивал моего верного слугу. Он столько сделал для меня, вернул мне тело, что до него не попробовал совершить ни один упивающийся. Я решил, что Хвост достоин награды.

Гарри похолодел, почувствовав на себе жадный взгляд Петтигрю.

– Ты, наверное, заметил мою маленькую слабость – я люблю рассказывать истории. Их любопытно собирать из обрывочных мыслей и ощущений, вертящихся в головах людей. История Петтигрю меня потрясла. И я хотел бы её тебе поведать, Гарри. Подойди, Хвост, сядь рядом с Гарри. Чувствуешь его? – Лорд ухмыльнулся и безнадежно махнул рукой. – Нет, у тебя нет никакой чувствительности, Хвост, но я думаю, что даже твоих крысиных глаз хватило, чтобы разглядеть, как Гарри похож на Джеймса, и если ты мне веришь, то добавлю, что он даже лучше, чем Джеймс. Его грязнокровая матушка оставила на нем свой притягательный огонёк.

– Видишь ли, Гарри, бедняга Хвост испытывал большую слабость к твоему отцу, – продолжил с удовольствием Волдеморт. – Среди волшебников случай достаточно редкий. Но что делать, если страсть сильная и все мысли только о нем. Сколько тебе было, Хвост, когда чувства начали слегка зашкаливать? 15? 14? Ну где-то так. Интересно устроен человек, ему обязательно нужны друзья, с которыми он доверчиво и глупо делится своими тайнами. Хвост признался в своем непонятном ещё ему самому влечении оборотню. Как его звали? Ремус Люпин, кажется. Хвост нечаянно угадал, кому надо рассказать о своей беде. Никакого осуждения со стороны человека, который не такой, как все. Мягкие уговоры попытаться обратить внимание на девушек, убеждение, что это всего лишь восхищение талантами Джеймса. Но самое главное – сочувствие. Пока этого было достаточно, чтобы страсть продолжалась и усиливалась. Эмоции – человеческая слабость – требуют выхода. Хвост сознался Сириусу Блеку, полагая, что тот тоже ему посочувствует, выслушает, быть может, расскажет что-нибудь о Джеймсе личное, как самый близкий его друг. Но… Долго он смеялся и потешался над тобой, а, Хвост?

Лицо Петтигрю исказила гримаса. Гарри ощутил волну чужой ненависти, которая примешалась к его собственным бурным эмоциям – стало тяжело дышать. Секретная книжечка мародеров – смеющийся Сириус, который полагал, что бедный невинный Лунатик ничего не знает о Петтигрю!

– Подколы в твой адрес стали постоянными, верно, Хвост? Но боясь поссориться с Джеймсом и отдалиться от него, ты выслушиваешь все шуточки Блека и даже находишь силы подобострастно смеяться над его остротами; перешагивая через природную трусливость, бегаешь с ними на все их небезопасные ночные приключения. Нужно ли говорить, что о твоей слабости Блек поспешил рассказать самому Джеймсу, – Волдеморт растянул рот в жуткой улыбке. – Но у того на уме были только квиддич и красавица грязнокровка Эванс, с которой он страстно мечтал перепихнуться во всех мылимых и немыслимых уголках Хогвартса.

Гарри закрыл глаза, вызывая в памяти дневник мамы, и волна отвращения откатила – Мама и папа любили друг друга!

– Что дальше? Блек и Поттер пытались наставить Хвоста на путь истинный: показывали старую добрую «Чарующую плоть», рассказывали, как это здорово быть с девушкой, и даже свели беднягу с одной из Гаффелпафских дурнушек. Как тебе, кстати, она, Хвост? Скучно? Неинтересно? Мешала мечтам о Джеймсе? Тем временем, если мне не изменяет память, Джеймс соблазнил свою вожделенную грязнокровку. Хвост очень переживал. Что ты скривился, Гарри? Разве тебе было бы приятно, если бы твою девчонку трахал другой, пусть даже и хороший парень? У Хвоста пропадали шансы уговорить Джеймса попробовать хотя бы из любопытства, а надежда была, верно, Хвост? Джеймс был большим любителем острых ощущений! Но момент, очевидно, упущен, Джеймс даже перестал мыться в присутствии Хвоста в общей ванной. Опять Блек поработал, комментируя жадные взгляды бедняги Питера.

Выпускной и свадьба Поттеров. Хвост боялся, что это окончательно отдалит от него Джеймса. Но к счастью, тот и не думал порывать со старыми друзьями. Его глупая жена терпела Блека, к которому, кстати, Гарри, если ты не знаешь, страшно ревновала твоего отца, нянчилась с оборотнем, пока он в неё не влюбился без памяти, и не знала, как вежливо отогнать вечно угождающего серенького друга Питера, который, была б его воля, превратился бы в домашнего эльфа, лишь бы быть поближе к объекту обожания.

– Теперь, Гарри, мы подходим к самой интересной части истории Петтигрю. В процессе своей работы он столкнулся с миром магглов. О, а в нем таких как он, предостаточно. Но вот беда – Хвост неказистый. К счастью, на глупых магглов действуют даже самые простые приворотные зелья. Приятно было ощутить себя желанным, а, Пит? – Волдеморт рассмеялся. – В маггловских клубах был неплохой выбор. Хвост предпочитал темненьких со сладкими чертами лица. Но все равно это не Джеймс. На одном из пикников, устроенных Блеком и Поттером, Хвост схватил скинутую мантию Джеймса и увидел на ней упавшие с головы волоски. Как не вспомнить про оборотное зелье! Но по зельям Хвост никогда не был специалистом, его жалкие настойки даже добрый школьный зельевед оценивал на дохлую троечку. Пришлось купить полуготовое в Лютном переулке за немалые деньги. В тот роковой вечер, – голос Волдеморта сделался особенно вкрадчивым, – он уговорил одного из своих знакомых дружков выпить, чтобы получить якобы необычные ощущения. И хотя превращение было немного болезненным… все быстро забылось в жадных ласках…

Гарри рухнул с кресла. Петтигрю испуганно отскочил.

– Он очень впечатлительный, – наигранно вздохнул Волдеморт, удовлетворенно глядя на потерявшего сознание Гарри. – Приведи его в чувство, Хвост, я ещё не закончил. К тому же я не настаивал, чтобы ты так ярко вспоминал свою первую ночь, а вернее час, проведенный с так называемым Джеймсом.

Петтигрю, дрожа и втягивая голову в плечи, похлопал Гарри по щекам и усадил в кресло. Гарри вяло посмотрел на Волдеморта. Но сознание возвращалось, и вскоре на его лице появились ненависть и отвращение.

– Знаешь, чем эта настойка хороша, Гарри? – ласково прошелестел Лорд. – Что тело, которое приобретает выпивший её, ничем не отличается от оригинала. Он бросил в зелье волос твоего отца – его частичку, его сущность. Выходит, он был с Джеймсом, ощутил его … Только не нужно это делать на меня, прекрати, Гарри, – удовлетворенно воскликнул Волдеморт, – похоже, чувствительность в тебе от мамочки, её тоже выворачивало наизнанку в присутствии Хвоста, особенно когда она была беременна тобой! При всем этом она понятия не имела о похождениях Питера и страстях, бушующих в его никчемной оболочке. И уж тем более даже подумать не могла, что заискивающе улыбающийся Петтигрю ненавидит её. Он страстно желал, чтобы она умерла, когда рожала тебя, Гарри! Но разве его жалкие чары могли погубить кого-нибудь? Если бы этого также страстно пожелал я, у неё не было бы шансов! Да, Хвост, мягко говоря, не любил Лили и уже с трудом держал себя в руках в присутствии Джеймса. Забавно, что его едва не застал на горячем ваш сентиментальный вервольф, среди ночи по срочному делу влетев в камин. К счастью за минуту до его появления настойка перестала действовать, и оборотень увидел всего лишь похожего на Джеймса маггла, лежащего в постели Питера. Интересно, что даже выбирая парня для настойки, Хвост все равно упорно искал похожего на Поттера. Итак, Ремус Люпин узнал, как проводит свое свободное время его школьный товарищ. Видимо, ему не понравилось сходство сладенькой мордашки с Джеймсовой. Куда-то вмиг исчезла его терпимость. Ругал тебя, верно, Хвост? Пришлось напомнить ему, что он сам вообще волшебная тварь, от которой не отвернулся в свое время он, Питер Петтигрю, не заложил его всей школе. И вообще, до сих пор молчит о том, что добрый и верный вервольф влюбился в Лили. Ну и что, что у тебя на неё никаких планов, зато вряд ли Джеймсу понравится, что в его доме крутится мужчина, которого влечет к его жене. Порешили на том, что Люпин молча вздыхает по Лили, а Петтигрю спит с кем ему заблагорассудится.

Гарри закрыл глаза, пытаясь унять боль в сердце и дрожь в теле. Вызвал в памяти дневник мамы, разговор с Люпином. Нужно сопротивляться! Легче воспринимать этот ужасный рассказ Волдеморта, безжалостно роющегося в чужих мыслях.

– Вокруг Джеймса собрался просто восхитительно запутанный клубок, – довольно прошептал Волдеморт. – Жаль, я узнал все тонкости через много лет после его гибели. Но Хвост и без меня неплохо справлялся. Намекнул Блеку, что Люпин не прочь занять место возле Лили, посеял зерно сомнения между друзьями! Браво, Хвост!

– Тем временем Джеймс Поттер, как один из активных участников сопротивления, здорово меня достал. И что же я вижу – его великолепная мордашка непрерывно крутится в голове моего новоиспеченного упивающегося. Такая страсть глубоко тронула меня. Дамблдор так помогал прятаться Поттерам, что я уже почти утратил надежду их найти, – Волдеморт наигранно вздохнул. – Петтигрю – мой шанс на них выйти. Признаю, что сначала разочаровался, узнав, что ясно просвечивающиеся сквозь водянистые глазки лицо Поттера – всего лишь результат связи с магглами, которых поили оборотным зельем. Я предложил Петтигрю, как на мой взгляд, достаточно соблазнительную сделку – он приносит в жертву свою неправильную любовь, я даю ему место среди особо приближенных, высокий пост в новом, моём, Министерстве Магии и… избавление от порочной страсти. Со смертью Джеймса это влечение прекратилось бы. А теперь, Гарри, обрати внимание на стойкость Хвоста и силу его чувства – он чуть не согласился. Но что-то перекрутил в своих мозгах. Тебе нравилось спать с Джеймсом, пусть и ненастоящим, верно, Хвост? Ты не мог позволить ему умереть. Что тогда добавлять в оборотное зелье? Да и копии Джеймса – все равно не настоящий Джеймс. Хвост хотел его видеть, слышать, прикасаться к нему, разговаривать с ним. Такая любовь, Гарри! Я потрясен! Мечты Хвоста о Джеймсе – такая пикантная подпитка для меня! Хотя не скрою, что удивился, когда в голове Пита ясно прочувствовал, что он предпочитает предаваться утехам с Джеймсом в своей комнатенке, нежели иметь толстый портфель министра. Мелкая душа! Что поделать, ошибки неизбежны, когда мыслишь по-другому. Пришлось искать другой подход. Я пообещал, что убив Джеймса, при помощи черной магии сделаю его копию. Послушную копию, с которой он может делать все, что угодно. И снова неудача. Хвост усомнился в моем могуществе: вдруг это будет всего лишь безвольная кукла. Пришлось показать, как это делается на одном из провинившихся приближенных. Возродившаяся копия – очень послушная. Её единственный недостаток – безынициативная. Впрочем, такую мелочь можно потерпеть.

– Тем временем измученные подозрениями Поттеры начали отдаляться от Хвоста. Лили, доверяющая своим инстинктам, не хотела его видеть. Блек, узнавший о слабости к магглам, только помогал этому отдалению. Ну и наконец, узнавший об этом Джеймс тоже не слишком желал общаться с Петтигрю. Он доверял только Блеку. Ненавистному тобой Блеку, верно, Пит? Как не отомстить человеку, смеющемуся над его любовью, издевающемуся над его страстью, отдаляющего его от Джеймса? Получить Поттера и подставить Блека – вот что нужно было Питеру. И можешь не сомневаться – так и было бы, если бы не ты, Гарри. Я утратил силы и не смог полностью рассчитаться за услугу, оказанную Хвостом.

– Очень сентиментальная картина была видна в голове Питера. Если он не врет, то над телом убитого Джеймса он плакал. Правда недолго. Появился Блек. И если Джеймса уже не спасти, то почему бы не подставить ненавистного Сириуса Блека?

Гарри закрыл глаза. Когда-то в прошлой жизни в Визжащей хижине Сириус, Ремус и Петтигрю выясняли, что случилось той ночью, когда погибли Джеймс и Лили. Если бы тогда Гарри узнал всю правду? Нет, он не останавливал бы Блека и Люпина. Если бы прежде не сошел с ума.

Грязный дрожащий Петтигрю на коленях протягивал к нему руки:

– Гарри… Гарри… ты так похож на своего отца… как две капли воды!

– Как ты смеешь обращаться к Гарри! – его крестный не орал, а ревел эти слова. – Как смеешь смотреть ему в глаза? Как смеешь говорить о Джеймсе!?

– Ты действительно похож на Джеймса, – прошелестел Лорд, с любопытством разглядывая яркие мыслеобразы Гарри. – Просто удивительно. Особенно сейчас, когда вырос. Неудивительно, что Хвост несколько раз в виде крысы пробирался в Хогвартс, чтобы полюбоваться на тебя. Заметь, Гарри, рискуя своим здоровьем и спокойствием – какого рыжего кота ты так боишься, Хвост? – Лорд с нехорошей улыбкой посмотрел на мелко дрожащего Петтигрю.

– Однако я ещё не закончил историю, – спохватился Волдеморт, – после гибели Джеймса страсть Хвоста словно впала в анабиоз. Осмелюсь высказать предположение – остался жив и на том спасибо. Верно, Питер? Да и в облике крысы притупившиеся эмоции не так досаждали. Но похоже, Джеймс тебя никогда не отпустит, – Лорд снова улыбнулся, – надо же было такому случиться, что семья, в которой ты жил в виде толстенькой безобидной крысы, так подружилась ни с кем иным, как Гарри Поттером – маленьким Джеймсом. Что с тобой стало происходить, Хвост? – Лорд внимательно посмотрел на Петтигрю. – Знакомый запах, те же черты… Как трогательно, у Гарри даже та же манера спать! Ты не обращал внимания, Гарри, что крыса твоего друга чаще обнаруживалась в твоей постели, на твоей подушке, зарывалась в твои простыни?

По телу Гарри прошла заметная судорога отвращения.

– Когда беднягу Пита выгнали из теплого Хогвартского гнездышка, он поспешил на помощь своему господину. В конце концов, сколько можно жить в виде крысы, лишившись многих удовольствий!? Возможно, если помочь мне, то я вспомню те обещания, которые давал, – теплое местечко в новом Министерстве Магии. Но вот беда, когда Хвост начал помогать мне, ожили старые воспоминания. Хватит вздрагивать от отвращения, Гарри. Лучше пожалей беднягу Пита – ему начали сниться кошмары… как погиб Джеймс, как Питер плакал над его телом. Все это очень печально, сочувствую, Хвост. Посочувствуй и ты, Гарри, – Лорд смотрел то на сжавшегося Петтигрю, то на дрожащего от ярости и отвращения Гарри. – Хвост испытывал ко мне глубокое отвращение, но помогал… и помогает дальше. Более того, он не пришел в восторг от моей идеи убить тебя. Пришлось напомнить, что со смертью приходит и успокоение. Страсть к Поттеру тебя уже утомила, не так ли, Хвост? Однако ты, Гарри, тогда, возле могилы моего отца вел себя так же храбро и отчаянно, как и Джеймс. Ты впечатлил Пита. А за прошедшие три года так повзрослел. Я прямо любуюсь тобой, – в голосе Волдеморта зазвучали откровенные издевательские нотки. – Не сопливый подросток, но красивый юноша… уже даже мужчина. Надеюсь, – Лорд повернулся к Гермионе, – у него папин темперамент?

Гарри было страшно представить, что происходит в душе девушки после услышанного. Он тоже повернул к ней голову. Железный блок и решительный взгляд.

– Даже так, – удивленно протянул Волдеморт. – Прекрасный блок, девочка, гораздо лучше, чем у Гарри, – он усмехнулся. – Последние события вынуждают меня пересмотреть свое отношение к Хвосту. Видишь ли, мой юный друг, последние два, нет уже почти три года я всячески стараюсь дотянуться до тебя. Но Дамблдор стережет тебя так, что позавидует любой маггловский президент. Ты все время вне зоны моей досягаемости. Никто из моих бестолковых слуг не может вытащить тебя из Хогвартса! Была небольшая надежда, что это поможет сделать Элизабет Смит. Но с энергетическими вампирами сложно работать. Сама хотела съесть тебя! – Волдеморт расхохотался. – Ты потрясающе везучий человек, Гарри Поттер. Тебя любят, хотят, ненавидят – вот что значит притягательный огонек, который оставила на тебе твоя грязнокровая матушка. А этот глупый любитель магглов Дамблдор еще и обвенчал тебя! – Волдеморт провел рукой в воздухе возле Гарри. – Старый сводник, что он с тобой натворил?! Уже раздавал автографы, а, Гарри? – Волдеморт посмотрел на Петтигрю. – Ты уже не хочешь, чтобы я убивал его, Хвост? Боишься той же осечки, что получилась с Джеймсом? Не бойся. Все будет хорошо, Хвост. Ты честно заслужил свою награду. Это, конечно, не Джеймс, и возможно тебе не будет хватать его веселого нрава, любви к экстремальным развлечениям, потрясающего чувства юмора. Да ну тебя, Хвост, в самом деле, прекрати так думать о Поттере-старшем, а то я тоже сейчас в него влюблюсь! – Волдеморт расхохотался. – У Гарри тоже есть свои достоинства. Лично мне он нравится больше… Грязнокровый огонек от матушки, знаешь ли… Однако я отвлекся. Ведь тебе, Гарри, интересно узнать, как удалось похитить твою девчонку. Представь себе, что это сделал именно наш Хвост! Набрался храбрости, решимости, отчаяния и даже наглости, забрался в виде крысы в вашу школу. Он хотел украсть тебя. Он много размышлял об этом, когда ползал за тобой по всему Хогвартсу и Хогсмиду. Но Дамблдор не спускал с тебя глаз, а вот про твою жену забыли. В ночь, когда Пит решился, ты по милости вампирши очутился в больничном крыле под усиленной охраной чокнутого Муди. Дамблдор занялся этой горе-преподавательницей. Девчонка возвращалась в башню поздно, одна. Хвост напал на неё и при помощи моего портала переместился в этот гостеприимный замок, который так надеются найти тупоголовые авроры. Я знал, что за ней ты придешь туда, куда я захочу.

– Это был твой звездный час, Хвост. Ты честно заслужил свою награду. Я потрачу свои драгоценные силы на то, чтобы при помощи мощнейшей черной магии ты получил своего ненаглядного Джеймса. Что говорит пророчество, Гарри? – Волдеморт неожиданно встал. – Вместе нам не жить. Кто-то из нас убьет. Либо ты, либо я. Не смею противиться, – веревки, стягивающие руки и ноги Гарри, исчезли вместе с креслом и троном Волдеморта.

Гарри выхватил палочку и едва успел отскочить от посланного в него Круцио.

– Ступифай! – отчаянно крикнул он.

Красный свет, вылетевший из кончика палочки, отскочил от Волдеморта, не причинив ему ни малейшего вреда.

– Героично, только что ты со мной собирался делать, если бы и впрямь оглушил, – ноздри Водеморта возбужденно шевельнулись, рот снова растянулся в улыбке. Очевидно, усилия Гарри потешали его. – Вызвал бы авроров, чтобы меня сопроводили в Азкабан?

«Его нужно убить! – отчаянно думал Гарри. – Авада Кедавра – запрещенное заклинание. Нужна злость. Настоящая злость. Он убил беременную женщину – мою маму!»

– Авада Кедавра! – Гарри казалось, что он вложил всю ненависть и все свои силы в это заклинание. Зеленый свет также отскочил от Волдеморта.

– Комары кусаются не больно, Гарри, – почти добродушно прошелестел Лорд. – Твое жалкое заклинание не убило бы даже тебя, поставь я щит.

Такого поворота Гарри не ожидал. Он надеялся, что заклинание хотя бы оглушит Волдеморта и у него появится несколько минут, чтобы успеть добежать до Гермионы и вместе взяться за портал – амулет Снейпа.

– Теперь моя очередь, Гарри. Круцио!

– Патронус! – крикнул Гарри, не дожидаясь взмаха палочки Волдеморта. Серебристый олень принял удар на себя и растаял в воздухе.

– Отлично, Гарри. Ты все делаешь в точности, как твой отец. Именно своим ястребом он и отразил мой первый удар по нему. Второй не успел. Это заклинание отбирает много сил, верно, Гарри?

Это была правда. Гарри удалось вызвать мощного патронуса, поглощающего любое заклинание. Но Круциатус Волдеморта был настолько сильным, что Гарри еле удержал защиту. В теле появилась предательская слабость. На второго патронуса сил не хватит.

– Круцио! – удовлетворенно выдохнул Волдеморт.

– Протего! – выстрелил Гарри. Мощное заклинание частично отразилось. Сильная, но терпимая боль пронзила все тело. Гарри застонал.

– Неплохо. Джеймс гордился бы тобой, Гарри, – с издевкой проговорил Волдеморт. Но Гарри уловил в его голосе удивление. Это приободрило, но не слишком.

Гарри был обессилен. Два мощнейших защитных заклинания вытянули из него почти все силы. Руки дрожали, перед глазами плыло.

– Авада Кедавра или Круцио, Гарри? – осведомился Волдеморт. – Пожалуй, Круцио. С Авадой у меня против тебя не сложилось. А вот Круцио получается. Ты так жалостливо кричал на кладбище. Хвост расстроился. Ты умрешь в муках, Гарри! – неожиданно холодно произнес Волдеморт.

Зеркальный щит, – прозвучал в голове Гарри голос Гермионы.

– Круцио!!! – злобно крикнул Волдеморт и с силой метнул заклинание в Гарри.

Мощный световой поток ударил в появившийся из воздуха щит с зеркальной поверхностью, отразился и попал в Волдеморта.

Гарри услышал страшный крик, в котором не было ничего человеческого. Волдеморт сам люто страдал от своего же собственного Круциатуса.

Гарри не знал, как ему удалось наколдовать зеркальный щит. Он вложил в заклинание остатки всех своих сил, но их не должно было хватить. Он с трудом пополз к Гермионе, тело почти не слушалось, сделавшись ватным от слабости.

– Гермиона, – позвал он девушку и подумал, что она, наверное, не слышит, слишком тихо получилось. Он глянул на неё. Девушка лежала там, где её, связанную, оставил Хвост – теперь с ужасом наблюдавший за скорчившимся Волдемортом. Гермиона была без сознания. И Гарри все понял – щит они поставили вдвоем. Он – заклинанием, она – силой мысли, её волшебную палочку отобрал Хвост сразу после похищения.

Делая невероятные усилия, Гарри заставил себя доползти до Гермионы. Колени и подгибающиеся руки отказывались ему служить. Гарри нащупал её руку и прикоснулся к амулету:

– Летус…

Привычное ощущение в животе, все закрутилось перед глазами, и Гарри ощутил под своей щекой траву. Рядом в сером рассвете высились башни Хогвартса.