Текст книги "Вдали от дома"

– Сделка есть сделка. – Миранда развернула салфетку и разложила ее на коленях. Она выглянула в окно, наблюдая за чайкой, медленно спускающейся на лужайку перед рестораном. На расстоянии двухсот метров от него волны бились о скалы на маленьком мысу. В помещении же слышался только редкий звон посуды да ненавязчивая игра струнного квартета. Ресторан был старинным и неукоснительно придерживался давних правил, благодаря которым не раз попадал на обложки туристических проспектов.

– Знаете, при желании здесь можно неплохо провести время.

Адам явно пытался поддержать разговор.

– Я пришла сюда вернуть долг, а не коротать время.

Адам ответил ей долгим и пристальным взглядом.

– Я освобождаю вас от этого долга. Может, теперь вы хотите уйти?

В его словах Миранда уловила не гнев, а разочарование, и осознание этого больно укололо ее. Она вела себя отвратительно – с тех пор как заехала за Адамом.

– Нет, – с раскаянием ответила она.

Адам перевел взгляд на меню.

– Если вам нравятся «дары моря», моллюски в белом вине здесь лучше, чем где-либо еще.

Он умел прощать сразу – это понравилось Миранде.

– Я и не знала, что раньше вы бывали здесь.

– Всего пару раз, – признался Адам.

– Почему-то у меня создалось впечатление... нет, это неважно. – Адам выглядел вполне достойно – Миранда поняла, что не ожидала этого увидеть, пока не заехала за ним. Элегантный синий плащ, рубашка от Ральфа Лорана, слаксы цвета хаки и модные туфли совершенно преобразили грубоватого неотесанного работягу. Теперь он мог сойти за какого-нибудь помощника адвоката из ее офиса. Миранда взяла меню и наскоро просмотрела его, разыскивая блюдо, которое смогла бы проглотить без особых усилий.

– Вы ничего не имеете против людей, предпочитающих мясо?

– Простите, вы можете выбрать, что вам угодно.

– Значит, вы один из этих? – Выросшая в штате скотоводческих ранчо, Миранда всегда относилась с некоторым пренебрежением к людям, питающимся согласно последним советам журналов, специализирующихся на здоровом образе жизни.

– Если под «одним из этих» вы подразумеваете людей, предпочитающих дары моря, вы правы. – К столику приблизился соммелье[1] и протянул Адаму карту вин в кожаном переплете.

– Может, вы доверите выбор мне? – спросила Миранда. Официанты в любом солидном ресторане имели склонность относиться к непосвященным свысока. Несмотря на то, что Миранда не могла назвать себя знатоком вин, она достаточно разбиралась в них, чтобы произвести необходимое впечатление.

Адам протянул ей карту.

– Прошу вас. Я уже знаю, что хотел бы выпить, но окончательный выбор остается за вами.

– Может, вы предпочитаете что-нибудь определенное? – И не дождавшись немедленного ответа, Миранда добавила: – Красное или белое?

Уголок рта Адама дрогнул в снисходительной усмешке.

– О, это совершенно неважно. Не все ли равно, что пить?

Соммелье одарил Адама изумленным взглядом.

– «Камю Виньяр» выпускает замечательный «Каберне Совиньон», – заметила Миранда, увидев знакомое название. – И потом, здесь есть «Кло-дю-Буа Шардонне» – думаю, он подойдет лучше всего, – она отложила карту. Клиффорд гордился бы ею, подумала Миранда, вспоминая его лекцию о лучших сортах калифорнийских вин. Он часто повторял, что его партнеры просто обязаны разбираться в винах. – Полагаю, теперь остается выяснить, что лучше всего подойдет к выбранным блюдам.

– Каким именно? – вмешался соммелье.

– Для меня – свиное филе, – произнесла Миранда.

Соммелье повернулся к Адаму.

– Что угодно вам, мистер Киркпатрик?

– Пожалуй, что-нибудь рыбное... – Это прозвучало скорее как вопрос.

После краткого замешательства соммелье подсказал:

– Вы позволите предложить морского окуня, или, может быть, лосося?

– Лосося.

Соммелье кивнул и вновь повернулся к Миранде.

– Итак, вы остановили выбор на «Шардонне»?

– Да, – подтвердила Миранда.

– Вы позволите мне самому решить, какой из двух сортов подойдет лучше?

– Это было бы отлично.

Когда соммелье ушел, Миранда спросила Адама:

– Это ваш знакомый?

– Скорее, знакомый моего отца. Несколько лет назад у них было общее дело.

– Значит, вы родом из здешних мест?

– Из Сан-Франциско – по крайней мере, я там родился.

– А потом уехали?

– Да, жил то тут, то там. – Адам глотнул воды. – Я много путешествовал. А как насчет вас?

– Что насчет меня?

– Где вы жили, пока не перебрались сюда?

Миранде не хотелось рассказывать о себе, но иногда бывало легче дать ответ, чем уклониться от расспросов.

– Мой дом находится в Денвере.

– Прекрасный город, насколько я слышал. До него я еще не добирался, но непременно когда-нибудь побываю там.

Вернулся соммелье, представил на обозрение Миранде бутылку, открыл ее и положил пробку на стол. Приближалась часть ритуала, которую Миранда ненавидела. Она поднесла пробку к носу и принюхалась. По словам Клиффорда, поскольку запах не был кислым, Миранде следовало только кивнуть и отложить пробку. Соммелье тут же налил немного вина в особый круглый бокал. Миранда взяла бокал, покачала его, наблюдая, как движется светло-золотистая жидкость, еще раз принюхалась и сделала глоток.

– Великолепно, – кивнула она.

Соммелье наполнил ее бокал и бокал Адама. Вместо того чтобы уйти, он дождался, пока Адам попробует вино и выскажет свое одобрение.

– Полагаю, он опасался услышать иное мнение, – заметила Миранда, когда они остались вдвоем.

– А по-моему, это лишь игра на публику, – усмехнулся Адам. – Это вино из неприкосновенных запасов ресторана.

Миранда почувствовала, что получила щелчок по носу – шутливый, но ощутимый.

– Вы говорили, что у соммелье и вашего отца было общее дело. Какое же?

– Им принадлежал винный завод.

Официант подал заказанные блюда. Когда они вновь остались вдвоем, Миранда поинтересовалась:

– Должно быть, дело оказалось неудачным?

В действительности это не интересовало ее, требовалось лишь поддержать разговор.

– Не знаю, было ли оно прибыльным, но отец всегда заявлял, что лучшего вложения капитала он не делал никогда. Полагаю, Дэвид согласился бы с ним.

– Тогда почему же он работает здесь? – Слова Адама ничего не объяснили.

– Об этом я никогда не расспрашивал Дэвида, но могу догадаться, что ему просто нравится общаться с людьми.

– И при этом быть официантом?

– Соммелье – официантом высшей квалификации, – поправил Адам. – Вы слишком строги в своих жизненных правилах. Возможно, вам не помешает небольшая доза терпимости.

Такая критика немедленно заставила Миранду перейти к обороне.

– Мне эти правила только помогают.

– В самом деле?

– Почему вы так настырно вмешиваетесь в мою жизнь?

Адам обдумал ее вопрос.

– Полагаю, после всего случившегося я имею право знать, как вы решились на такой поступок.

– Значит, вы осуждаете меня?

– Признаюсь, мне любопытно узнать, как вы очутились в Мендосино.

– Приехала на машине.

Принесли закуски. Официант задержался у столика, предлагая свежий перец. Оставшись наедине с Мирандой, Адам продолжил прерванный разговор:

– Вы сказали, что ваш дом находится в Денвере, но вы сами живете в Калифорнии уже несколько месяцев.

– Ну и что? – Миранда отодвинула к краю тарелки гарнир из цикория.

Адам откинулся на стуле.

– Ладно, вы победили.

– То есть?

– Больше вопросов не будет.

– Тогда у меня есть еще один. Скажите честно, что вам понадобилось в моем доме вчера вечером? Только не повторяйте это вранье о поисках дрели.

– Я возвращался домой с вечеринки и проезжал мимо вашего дома...

– Чтобы вернуться домой, вам было незачем делать такой крюк. Никто не ездит по улице Ройс, вот почему я выбрала именно ее.

Адам взял ломтик мягкого черного хлеба и разломил его.

– Я беспокоился за вас.

– Я не нуждаюсь в вашем беспокойстве. Что прикажете мне сделать, чтобы убедить вас в этом? – Миранда не стала ждать ответа. – Через день-другой вы закончите работу в доме. После этого мне бы не хотелось встречаться с вами. – Это заявление прозвучало более резко, чем она рассчитывала.

– Почему вы с таким трудом принимаете чьи-либо заботы?

Миранда сделала вид, что увлечена едой.

– Вы вовсе не беспокоились за меня, вам было просто любопытно. Как только вы выясните то, что хотели узнать, ваше внимание отвлечет что-нибудь другое или кто-нибудь другой.

– Если это правда, у вас будет идеальная возможность избавиться от меня.

Подошедший помощник официанта убрал тарелки из-под салата.

– Моя личная жизнь – не разменная монета, – произнесла Миранда.

– Тогда как насчет сделки? Я расскажу вам что-нибудь о себе, а вы...

– Я ничего не хочу знать о вас.

– А если я все-таки расскажу вам что-нибудь?

Судя по скорости, с которой подавались блюда, им предстояло провести в ресторане еще полчаса, а вместе с десертом – и целый час. Проведенное в молчании, это время могло показаться вдвое длиннее.

– Как хотите. Но я не передумаю.

– Итак, мне двадцать девять лет.

– Об этом мне уже известно.

– Откуда?

Адам застал ее врасплох.

– От Верна.

– Вы расспрашивали его? – Адам не удовлетворился кратким ответом.

– Он любит поболтать.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Мне казалось, будет полезно что-нибудь узнать про вас прежде, чем явиться к вам. – Миранда не привыкла к таким допросам и терпеть их не могла. – Я считала ваш поступок показным геройством.

Адам отодвинулся от стола.

– Я бросил учебу в Стэнфорде, дойдя до второго курса.

Ранг учебного заведения изумил Миранду сильнее, чем смысл слов Адама.

– Почему?

Должно быть, удивление отразилось на ее лице или прозвучало в голосе, потому что Адам понимающе улыбнулся.

– Я ушел с середины лекции по менеджменту – не мог понять, зачем должен слушать эту чепуху.

– Полагаю, вы так и не вернулись?

– Я подумывал об этом, – признался Адам, – но не мог найти причину, по которой игра стоила бы свеч.

– Но не хотите же вы всю жизнь заниматься мелким ремонтом! – Только произнеся эти слова вслух, Миранда поняла, какое пренебрежение прозвучало в них. Но от этого слова не становились менее справедливыми.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Адам. – Это полностью устраивает меня. Где бы я ни был, я всегда могу найти работу и знать, что занимаюсь важным и необходимым делом.

– Это беспросветный тупик! На такой работе вы ничего не добьетесь. – Миранда встречала таких людей, как Адам, даже была замужем за одним из них, но так и не понимала этой психологии. Зато выпускник Стэнфорда мог бы с легкостью сделать карьеру. – Неужели вы начисто лишены самолюбия? Вам не хочется лучшей участи?

Он рассмеялся.

– Что может быть лучше свободы?

– Свободы – от чего?

– От смерти в результате сердечного приступа в пятьдесят два года. Досадно, знаете ли, умирать, так и не повидав рассвет в Гималаях или белые и черные песчаные пляжи.

– Такая смерть во сто раз лучше обычной жизни без малейшего проблеска, без вызова изо дня в день! А что касается рассвета в Гималаях и песчаных пляжей, их запросто заменят фильмы и журналы с роскошными глянцевыми фотографиями.

– А что заменит людей, с которыми вам так и не довелось встретиться?

– Люди повсюду одинаковы. – Миранда поняла, что ошибается – Адам Киркпатрик совсем иной человек. Отчасти она понимала его, но только отчасти. Однако он не принадлежал к тому кругу, в котором вращалась Миранда до приезда в Калифорнию. Круг ее общения не был столь широк и не предполагал равенства. – Просто десять лет – достаточно долгий срок, чтобы успеть устроить свою жизнь. Когда вы, наконец, решите заняться ею, боюсь, вы обнаружите, что уже слишком поздно.

– Ну, здесь мне не о чем беспокоиться.

Обычно Миранде нравилось общаться с уверенными в себе людьми, уверенность же Адама ее раздражала. Казалось, он отрицает все, ради чего так долго трудилась Миранда, и заявляет, что мог бы достичь этого – стоило ему только пожелать. Миранда глотнула вина и с удивлением поняла, что действительно ощущает его превосходный вкус.

Адам принялся за еду, подхватывая на вилку рассыпчатый рисовый гарнир. Прожевав очередную порцию, он взглянул на тарелку Миранды.

– Филе обмануло ваши ожидания?

– Что?

– Вы даже не попробовали его.

Очевидно, он решил перейти к отступлению.

– Похоже, я еще не успела проголодаться.

– Жаль. Десерты здесь лучше, чем где-либо в другом месте.

– То же самое вы говорили о моллюсках. – Неужели она поддразнивала его? Миранда не узнавала саму себя. Но разве не такой она была прежде, давным-давно?

– Но только не о филе, – напомнил Адам.

– Филе замечательное. – Почему этот человек вызывает у нее желание постоянно оправдываться? Миранда подняла голову и заметила юношу в спортивной куртке, направляющегося к ним. Он остановился рядом с Адамом, терпеливо ожидая, пока его заметят. – По-моему, с вами хотят поговорить, – помогла ему Миранда.

Адам обернулся.

– Мэт! Я не заметил тебя. Ты здесь вместе с Сюзан?

Мэт подошел поближе и кивнул Миранде, не сводя глаз с Адама.

– Прости за вторжение, Адам, но у меня серьезное дело. Боюсь, если я не сумею остановить Сюзан, она опять выкинет какую-нибудь глупость.

– Садись, Мэт. – Адам указал на стул рядом с собой.

Мэт поспешно сел.

– Я пытался уговорить, перепробовал все доводы, но она не стала слушать. В общем, я исчерпал уже все запасы уговоров.

Адам взглянул на Миранду.

– Миранда, позвольте представить вам —Мэта Фостера. Мэт, это Миранда Долан.

Мэт выпрямился и протянул руку через стол, на время позабыв о своих тревогах.

– Значит, это вас Адам выловил в прибое?

– Меня, – кивнула Миранда.

– Вам повезло, что на его месте не оказался кто-нибудь из туристов-рыболовов.

– Ты сказал, – что боишься, как бы Сюзан не выкинула очередную глупость, – нетерпеливо напомнил Адам. – В чем дело?

– Я слышал, что она с подружками сегодня собирается в Юкаю. Ты ведь знаешь, что случилось там с ними в прошлый раз.

– Ну и чего ты хочешь от меня? – спросил Адам.

– Поговори с ней. Объясни, что она и впрямь спятила, попроси дать мне еще один шанс.

Адам положил салфетку рядом с наполовину опустошенной тарелкой.

– Скоро восемь, Мэт. Если они решили поехать, то сейчас уже далеко.

Мэт простонал.

– Я просто не знаю, что делать! Мне надо было с кем-нибудь поговорить, иначе я сошел бы с ума от беспокойства.

– Приезжай ко мне завтра, тогда и поговорим, – предложил Адам. – Кстати, как ты разыскал меня?

– Спросил у Джейсона. – Мэт виновато улыбнулся. – Сказал, что дело срочное.

Миранда проследила за реакцией Адама. Такой явный обман не вызвал у него ни малейших признаков гнева. Поменяйся они местами, Миранда пришла бы в ярость, если бы кому-нибудь вздумалось мешать ей – особенно из-за чьей-то детской выходки.

– Больше не смей втягивать Джейсона в такие дела, – предупредил Адам. – Ему хватает своих забот.

– Я просто думал...

– Ладно, на этот раз прощаю.

Разговор закончился без угроз и криков, но Миранда не сомневалась, что впредь Мэт будет помнить о просьбе Адама.

Мэт поднялся, взявшись руками за спинку стула.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Послушай, для меня это действительно важно.

– Я еще ничего не обещал. – Адам ногой подвинул стул Мэта поближе к столу. – А теперь убирайся отсюда, дай нам с Мирандой спокойно доужинать.

Мэт повернулся к женщине.

– Был очень рад познакомиться. Я в долгу перед вами.

Подражая спокойствию Адама, Миранда ответила:

– Это ни к чему. Мне известно, как чувствуешь себя, когда кажется, что все пропало.

Как только Мэт ушел, к столику приблизился официант.

– Может быть, подогреть еду? – спросил он.

– Как считаете, Миранда? – спросил Адам.

– Не стоит, благодарю вас. Я попросила бы только кофе.

Официант обернулся к Адаму.

– А вам, сэр?

– Подогревать ничего не надо, принесите только кофе и шоколадный торт, если сегодня он у вас есть. И две вилки.

– Весьма признательна вам за этот жест, но от десерта я откажусь, – сообщила Миранда, когда официант отошел.

– Потому что не любите сладкое?

Ответ Миранды был Машинальным, выработанным за годы приверженности салатам, аэробике и самоотверженной борьбы с лишним весом. Сейчас этот ответ прозвучал нелепо. Миранда понимала, что ей не помешали бы несколько лишних килограммов – возможно, тогда одежда стала бы лучше сидеть на ней. В больнице к ней даже приходил побеседовать диетолог.

Не то чтобы она намеренно отказывалась от еды – просто забывала о ней, а когда вспоминала, то предпочитала обходиться сухомяткой.

Принесли кофе вместе с заказанным Адамом тортом.

– Выглядит он вполне аппетитно, – заметила Миранда.

Адам разрезал торт, подцепил ломтик на вилку и внимательно осмотрел, опасаясь, не стечет ли вишневая начинка, прежде чем протянуть через стол Миранде.

У Миранды конвульсивно сжался желудок.

– Нет, благодарю вас!

– Только попробуйте, и я оставлю вас в покое. Не забывайте, что здесь задета моя репутация гурмана – я говорил вам, что нигде не готовят таких вкусных десертов, как здесь.

Отказываться дальше значило придавать этому ничтожному событию слишком большое значение. Миранда потянулась через стол, приоткрыв рот. Едва коснувшись языка, торт вызвал у нее взрыв вкусовых ощущений. Сладкий шоколадный корж, узоры из темного шоколада и вишневая начинка соединились, создавая невообразимо вкусное целое.

– Ну, как? – спросил Адам.

Почувствовав, что к губам прилипла крошка, Миранда убрала ее языком, прежде чем ответить:

– Неплохо.

Адам рассмеялся.

– Судя по выражению вашего лица, «неплохо» – это еще слишком мягко сказано.

– Верно, – нехотя призналась Миранда, – вы правы.

Адам отрезал еще ломтик.

– Еще?

– Нет, теперь вы. – Миранда проследила, как он жует второй кусок. Когда пришла очередь третьего и Адам уже поднял вилку, Миранда остановила его, взяв за руку: – Теперь моя очередь.

– В следующий раз мы попробуем здешнее малиновое пирожное.

Миранда собиралась возразить, что следующего раза не будет, но не захотела портить вечер, неожиданно ставший приятным. Времени на это ей хватит позднее, по дороге домой. А пока Миранда решила насладиться оставшимся у них часом.

Миранда вывела свой малиновый БМВ на двухрядное шоссе и направилась на север, назад к Мендосино и дому Адама. Для уикэнда дорога была сравнительно пустой, что позволило Миранде наслаждаться движением, не заботясь об идущем впереди транспорте.

Когда ее ночные бдения только начинались, она забиралась на холм и сидела, привалившись спиной к дереву, наблюдая за проносящимися внизу машинами – они мчались от одного поворота к следующему, водители лишь в последнюю минуту вспоминали о тормозах. Их движение было таким суетливым, похожим на прежнюю жизнь Миранды. Она провожала взглядом каждую машину, размышляла, кто в ней едет, кого покинули эти люди и к кому торопятся. Она наделяла их друзьями, любовниками и детьми, воображала их в домашней обстановке, в комнатах, оживленных треском дров в камине, музыкой и смехом.

Затем однажды эта игра надоела ей, и Миранда покинула пост под деревом на холме возле шоссе.

Вместо этого она стала уходить прочь от дорог, туда, где не было ни души, забиралась на утесы, под которыми шумел прибой, бродила по извилистым пыльным тропам.

Когда небо меняло цвет с черного на темно-лиловый, Миранда возвращалась в снятый ею дом и листала старые журналы со статьями о неизвестных ей людях или историческими романами, жизнь героев которых была так далека от ее собственной. Она поджидала тот момент, когда изнеможение наконец позволит ей погрузиться в бездонную, пустую пропасть сна.

Миранда въехала на холм, и впереди между деревьев замелькали огни города. Адам повернулся к ней.

– Вы не могли бы высадить меня у дома Джейсона? Я хочу сообщить ему, что Мэт разыскал меня, и убедиться, не осталась ли Сюзан дома, вместо того чтобы отправиться с подругами в Юкаю.

– Я могу не только высадить вас там, но и подождать.

– Спасибо, но это ни к чему.

– Как же вы доберетесь домой?

– Будьте осторожны, – шутливо заметил Адам. – Я могу решить, что вы беспокоитесь обо мне.

Миранда пропустила это замечание мимо ушей.

– Что же страшного случилось в прошлый раз, когда Сюзан уехала в компании подруг?

– Они веселились допоздна, выпили лишнего и заснули в доме одной из них.

– И это все?

– Не совсем. На следующее утро их родители подняли на ноги весь округ – от шерифа до береговой охраны. Они были убеждены, что машина лежит где-нибудь в кювете или на дне океана.

– Похоже, никто из девушек не удосужился позвонить домой?

– Каждая из них надеялась, что это сделают другие.

– Должно быть, их родители чуть не сошли с ума. Странно, что теперь они вообще куда-нибудь отпускают своих детей.

– Значит, вот как вы поступили бы со своей дочерью? – спросил Адам. – Заперли бы ее дома?

Миранда напряглась. Неужели он что-то узнал? Нет, этого просто не могло быть.

– Не знаю, – солгала она. – Вероятно, я была бы так рада узнать, что с ней все в порядке, что просто задушила бы ее в объятиях и простила за все.

– Поверните на следующем перекрестке, – попросил Адам, указывая на дорогу. – И через три квартала – направо.

Через несколько минут Миранда свернула к дому Джейсона. Старый деревянный дом в продуманном порядке окружали фонари – некоторые скрывались в листве, другие свешивались с резных шестов. Спускающийся террасами сад был засажен на английский манер множеством цветов, свободы которых явно никто не стеснял.

– Какая красота! – восхитилась Миранда.

– Джейсон любит красоту во всем, что бы ни делал, – объяснил Адам.

– Какой же работой он занят?

– Он пишет – имеется в виду... картины, а не книги.

Ироничная улыбка тронула губы Миранды.

– Неужели вы считаете меня настолько ограниченной?

Адам пожал плечами.

– Я опасался, что выразился неясно. – Он открыл дверцу, помедлил и спросил: – Почему бы вам не зайти в дом со мной? Мне кажется, вам было бы приятно познакомиться с Джейсоном.

– В другой раз. Мне надо вернуться домой и заняться... – Ответ был машинальным, ложь вырвалась легко, как дыхание. – Нет, это неправда. Мне решительно нечем заняться. Просто сегодня мне больше не хочется ни с кем встречаться.

– А если я скажу, что сочту наш совместный визит знаком особого расположения ко мне?

– Вы говорили, что после ужина мы будем в расчете и знаки особого расположения вам больше не потребуются.

– Видите ли, иногда я тоже говорю неправду.

– Прежде всего объясните, почему для вас это так важно.

Неужели она в самом деле собирается пойти с ним?

– Джейсон любит знакомиться с людьми, – просто ответил Адам.

– Должно быть, вы с ним действительно друзья, если ради него решаетесь на такие хлопоты.

– При чем тут хлопоты? – возразил Адам. – Просто я знаю, что вы могли бы понравиться друг другу. – Миранда не ответила, и он продолжал: – Ведь насчет торта я оказался прав?

Он дал понять ей нечто большее. За свою жизнь Миранда достаточно часто расспрашивала свидетелей, чтобы научиться определять, когда люди что-то скрывают.

– Ладно, но мне бы не хотелось задерживаться надолго.

Адам обошел машину и подождал ее. На крыльцо они поднялись вместе. Миранда остро ощущала прикосновение руки Адама к ее спине. Она не знала, как расценивать столь фамильярный жест – он только заставил ее вспомнить, как давно она отвыкла от нормальной жизни.

Должно быть, Джейсон услышал шум подъехавшей машины, поскольку встретил их у двери.

– Миранда Долан, если не ошибаюсь? – произнес он, подходя поближе и протягивая руку.

Он был высоким и худощавым, с коротко подстриженными светлыми вьющимися волосами и мальчишеской улыбкой. Сначала Миранда решила, что Джейсон моложе Адама, но, заглянув в глаза нового знакомого, поняла, что ошиблась. Ей пришлось основательно порыться в памяти, выуживая оттуда одну из самых радостных и дружелюбных улыбок.

– Надеюсь, мы не помешали вам?

– Напротив! Что может быть лучше неожиданных гостей! Как приятно знать, что кто-то еще помнит обо мне. – Он отступил в сторону. – Прошу вас, входите.

Войдя из холла в гостиную, Миранда огляделась. У нее мгновенно возникло ощущение домашнего покоя, словно она сотню раз бывала здесь прежде. Громоздкие кресла и диваны с пухлой обивкой, в которых приятно свернуться, поджав ноги, с чашкой подогретого вина или горячего шоколада в ладонях.

Паркетный пол в комнате был натерт до зеркального блеска, посредине его прикрывал огромный ферганский ковер – старинный, с возрастом обтрепавшийся по краям. Одну стену комнаты от пола до потолка скрывали книжные полки, другую занимал сложенный из кирпича и камня камин.

Миранда подошла поближе к акварели, висящей над диваном. Она изображала мужчину, бредущего берегом по траве и дюнам. Плечи этого одинокого путника сутулились под ветром. Близость моря на картине только подразумевалась. Наверное, сочетание деталей могло бы навеять чувство тоски и одиночества, но Миранда была ошеломлена ощущением покоя.

– Изумительно! – еле выговорила она. – Кто написал ее?

– Это одна из моих работ, – ответил Джейсон.

– Полагаю, я здесь третий лишний, – заметил Адам. – Вы не против, если я удалюсь на кухню и приготовлю кофе?

– Мне лучше чай, – поправил Джейсон.

– И мне тоже, – добавила Миранда. Когда Адам ушел, она вновь устремила взгляд на картину.

– Адам говорил, что вы художник, но ничего подобного я не ожидала увидеть. Джейсон... – Внезапно у нее иссякли слова. – ...Это чудесно.

Миранда не считала себя специалистом в живописи. Ее способность разглядеть настоящий талант была скорее интуитивной, нежели приобретенной благодаря познаниям. Просто получалось так, что когда Миранда замечала нравящуюся ей картину, та неизменно становилась вскоре одной из самых ценных в галерее, а ее автор приобретал шумный успех. Когда Миранде попадались еще доступные по цене работы неизвестных авторов, она всегда покупала хоть что-нибудь из них. В последний раз ее коллекция была оценена более чем в миллион долларов. На некоторое время она совсем забыла о картинах, которые полгода висели на стенах ее дома. Теперь же, вспомнив о них, Миранда поняла, как стосковалась по наслаждению, которое когда-то дарили ей эти картины.