Текст книги "Вдали от дома"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Я не об этом – я должна вернуться домой, в Денвер.

С таким же успехом она могла бы ударить его.

– Домой? – осторожно переспросил он. – С каких это пор ты снова начала считать Денвер домом?

– Иначе и быть не могло. Все, что принадлежит мне, находится там – мой дом, мои картины, машина Кейта, все вещи Дженни. Я лишь ненадолго покинула дом. Мне пора вернуться и встретиться с тем, что было невыносимо прежде.

Адам лег на спину и подложил ладони под голову, чтобы скрыть дрожь.

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра.

Он заставил себя сделать глубокий вздох, прежде чем спросить:

– Почему так скоро?

– Совсем не скоро. Я слишком долго не была дома.

– Я поеду с тобой.

– Нет... это я должна сделать одна. В тот раз я просто сбежала. Меня ждет уйма незаконченных дел.

Адаму не нравился оборот, который принял разговор, но он не удержался от вопроса:

– Значит, закончив их, ты вернешься?

Внезапно возникший озноб заставил ее передернуться. Потянувшись за одеялом, Миранда укрылась им до подбородка.

– Не знаю. – Она помедлила. – Нет, знаю. Я не вернусь, Адам.

– Какое же место ты отводишь в своих планах мне?

Она долго молчала, лежа к нему спиной. Когда Адам уже решил, что она не ответит, Миранда тихо произнесла:

– Никакого.

Его реакция оказалась стремительной и. непредсказуемой. Схватив за руку, он повернул Миранду к себе.

– Как ты можешь просто сбежать от меня?

Миранда отвела глаза, не в силах выдержать его взгляд.

– Ты был прав. Я люблю тебя.

– О Господи! Ты понимаешь, что говоришь? Это бессмысленно!

– Между нами останутся только два проведенных вместе месяца, Адам. Теперь я понимаю это. Мы слишком разные.

– Черт возьми!

– Пожалуйста, выслушай меня. – Теперь Миранда посмотрела Адаму в глаза, надеясь убедить его. – Помнишь, когда-то я говорила, что ты очень похож на Кейта? Если ты поедешь со мной, постепенно я стану относиться к тебе так же, как нему. Этого я не вынесу. Это погубит и тебя, и меня.

– Я способен постоять за себя, Миранда. Мне казалось, ты это уже поняла. И потом, ты изменилась. Ты уже не та женщина, какой была прежде.

Миранда пожелала, чтобы он оказался прав, но рисковать не могла.

– Может быть.

– Значит, все дело в Клиффорде?

– Нет... Да, в каком-то смысле, но все иначе, чем ты думаешь. Встреча с ним напомнила мне обо всем хорошем, что было в прежней жизни, о том, как я любила свою работу. Пожалуй, я и теперь ее люблю. И это мне предстоит выяснить.

– Ты хочешь сказать, что в этой жизни для меня не найдется места?

– Не совсем так. Просто люди из моего мира не поймут тебя. Они не смогут разглядеть твои достоинства, а все непонятное пугает их. Они съедят тебя живьем, Адам. Этого я не могу допустить. И не хочу.

– И всего этого тебе недостает?

– Нет, недостает мне совсем другого. Остальное – безобразный побочный продукт, который я не могу контролировать или изменить и потому должна просто принять. Теперь я знаю: если хочу действительно оправиться от случившегося и начать жить, я должна снова заняться работой. Такая я, Адам, – настоящая, а не та женщина, которую ты вытащил из воды и в которую влюбился.

– Почему ты настолько уверена, что приняла правильное решение? Два дня назад ты...

– Возможно, мне действительно не стоит возвращаться, – призналась она. – Но единственное, что я знаю точно – я должна отправиться туда и найти себя.

– А если это не поможет?

– Я справлюсь.

– И для меня в твоей жизни все равно не найдется места?

– Ты сам этого не захочешь. – Сколько может продолжаться этот бессмысленный разговор? Почему бы ему не смириться? – Неважно, где бы я ни работала – в Денвере или в Нью-Йорке, – мы не сможем быть вместе.

– Постой, дай мне разобраться. Ты бросаешь меня потому, что считаешь неспособным войти в элитный круг юристов, к которому принадлежишь?

Адам вырос среди таких людей. Именно из-за них он расстался с прежней жизнью – только эту причину он никому не называл. Как он мог так ошибаться насчет Миранды? Но разве она не повторяла ему столько раз, кто она такая? Почему же он ей не верил?

– Дело не только в этом.

– Ты хочешь, чтобы я догадался сам?

– Причина всему – твой возраст, или мой возраст, выбирай, что хочешь. Я никогда не скрывала, как отношусь к разнице в возрасте, Адам. Каждый раз, появляясь где-нибудь с тобой, я не переставала гадать, что думают о нас люди. Твоя мать выглядит мне ровесницей.

– Почему тебя так беспокоит чужое мнение?

– Я хотела бы не обращать на него внимание... я пыталась забыть об этом, действительно пыталась. Но убеждения пустили корни слишком глубоко. Я – это я, Адам. Я могу стать счастливой, только прекратив изводиться из-за того, что не в моих силах изменить.

Адам сел и склонился вперед. Боль и гнев затуманивали его мысли, вызывали желание закричать.

– Если ты действительно так считаешь, какого дьявола мы были вместе все это время?

Она потянула одеяло, прикрывая грудь и стыдясь самой себя.

– По-моему, ты уже ответил на свой вопрос.

– Если бы тебя это беспокоило в самом деле...

– Что? – спросила она, с ужасом ожидая ответа.

– Ты говорила, что любишь меня – десятки раз, любыми словами.

Миранда допустила ошибку, решив не скрывать свои чувства: это лишь многократно усложнило ее задачу. Но она не собиралась отступать. Еще никогда в жизни она не чувствовала такой уверенности. Если Адам останется с ней, просто будет жить рядом, он лишится всего того, что отличало его от остальных людей.

– Я лгала.

Даже удар ножом в спину не мог ранить больнее.

– А я – нет, – отозвался он.

Миранда поняла: ей пора уходить, прежде чем она не выдержит и признается в том, как ей тяжело.

– Я напишу, дам тебе знать, как у меня дела.

– Зачем? Какое мне до этого дело?

При всей убежденности, что она поступает правильно, какая-то частица ее души сознавала: она упускает единственный шанс в жизни обрести истинную любовь. Достоинство не позволяло ей сознаться в этом, но предчувствие жгло, как огонь.

– Если так, тогда я не буду писать, – согласилась она. – Я все понимаю.

– А по-моему, ты ничего не понимаешь.

– Если я оставлю тебе свой адрес, ты хотя бы сообщишь мне, как дела у Джейсона?

– Что за игру ты ведешь, Миранда?

– Ты прав. Прости. Мне не следовало просить тебя об этом.

– Почему же?

Она села и положила ладонь ему на спину. Адам отстранился.

– Нет. Я не нуждаюсь в подачках.

– Но я не могу оставить тебя просто так после всего, что ты сделал для меня. Я слишком многим тебе обязана.

Он обернулся.

– Скажи, о чем ты сейчас думаешь?

Она отпрянула, уловив боль в его глазах.

– Ты – замечательный человек, Адам. Таких, как ты, я еще никогда не встречала. Ты заслуживаешь...

Он встал и направился к двери.

– А я надеялся, что услышу что-нибудь другое. Миранда, неужели тебя ничему не научили на занятиях по риторике в школе права?

– Ты прав, я заслужила эти слова. Ты справедливо негодуешь.

– Пожалуйста, избавь меня от штампов. – Он схватил джинсы, надел их, вышел и вскоре вернулся с ее одеждой. – Я хочу остаться один – и немедленно. Ты утомила меня, Миранда. Мне надо подумать. – Он бросил ее одежду на постель. – Ключи в машине. Поезжай на ней. Я заберу машину позднее, когда ты уедешь.

– Вот об этом я и говорила, – усмехнулась Миранда, становясь на колени. – Откуда в тебе это стремление всегда оставаться самим собой? Ты сам признался, что я перевернула всю твою жизнь, и тем не менее готов отдать машину, лишь бы мне не пришлось идти домой пешком. – Последняя фраза была произнесена нараспев с явным намерением взбесить его. – Что ты за человек? Почему никогда не отвечаешь ударом на удар?

– Я нормальный человек, Миранда, а вот ты, похоже, не совсем. Ты ведешь себя как женщина, готовая вступить в любую, даже отвратительную связь, лишь бы очередной раз убедиться в собственной никчемности.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Тогда зачем так упорно доказываешь мне, что ты за чудовище? К чему это самопожертвование, попытка спасти меня?

– Я уже не раз говорила: психолог из тебя не выйдет, так что прекрати такие разговоры раз и навсегда. Я не стану слушать.

– Боишься того, что я могу обнаружить?

– Иди ты к черту, Адам!

– И это все, на что ты способна? – Он широко развел руками. – Смотри, на мне ни царапины. Разве это не доказательство, что меня не надо защищать, что я способен постоять за себя?

Поднявшись, она натянула через голову свитер.

– Похоже, мне следует поблагодарить тебя. Я боялась, что мой отъезд тебя расстроит, но теперь вижу – ты успокоишься прежде, чем я доберусь до Денвера.

– А ты?

Она вздернула подбородок.

– Ты мне не нужен. – В ее глазах мелькнул огонек. – Когда-то я и вправду нуждалась в тебе, но не теперь.

Адам уронил руки.

– А если ты нужна мне?

Слезы подступили к ее глазам. О Адам, как ты не можешь понять – я уезжаю потому, что люблю тебя!

– Ты еще так молод. Когда-нибудь ты...

– Господи, пощади меня! – Он направился к двери. – Когда будешь уходить, оставь дверь открытой.

– И это все? Никаких прощаний?

Что с ней случилось? Зачем она пытается удержать его?

– Не надейся.

– И это после всего... – У нее вдруг перехватило горло. – Скверный конец для того, что так хорошо начиналось.

– Ты сама сделала выбор, Миранда.

– Я никогда не забуду тебя.

– Думаешь, мне от этого легче?

– До свидания, Адам.

Он кивнул, повернулся и вышел.

Миранда опустилась на постель. Чтобы удержаться и не броситься за ним вслед, она уверяла себя, что поступает как нельзя лучше, возвращая ему свободу. Неважно, во что это обойдется ей самой. Неважно, что он никогда не узнает, какой ценой ему досталась эта свобода. Когда-нибудь Адам поймет, как она любила его. Этого достаточно. Больше ей ничего не нужно.

Адам поднялся на холм позади дома, шагая размашисто и ровно. Убедившись, что он может наблюдать за домом, оставаясь при этом невидимым, он встал, прислонившись спиной к стволу секвойи, и стал ждать, когда выйдет Миранда. Вскоре она появилась, прошла мимо машины и углубилась в лес.

Все кончено.

Казалось, все должно было завершиться иначе. Их расставание должны были сопровождать бури, гром и молнии, ураганы, ломающие ветви деревьев. Или, по крайней мере, туман – густой, серый и тяжелый.

Адам поднял глаза к безоблачному небу, затем перевел взгляд на солнечные лучи, лежащие меж деревьев, и на тонкую струйку дыма, лениво поднимающуюся над трубой его дома.

Ему не хотелось видеть все это, он даже пытался закрыть глаза, но красота оказалась не менее настойчивой, чем горе. Для него так бывало всегда.

ГЛАВА 20

Миранда вернулась домой ближе к вечеру, через три дня после отъезда из Мендосино. Сидя в машине, она долго разглядывала кирпичный дом в колониальном стиле с белыми ставнями и пыталась вспомнить, каким он виделся ей каждый вечер, после работы. Почему она никогда не замечала, как заходящее солнце золотит окна на верхнем этаже? Разве прежде здесь было так много птиц? Почему она вообще любила этот дом – потому, что он был ее домом или потому, что он был большим, респектабельным и располагался на Черри-Хиллс?

Она сидела в машине до тех пор, пока солнце не зашло, а вечерняя прохлада не начала проникать под одежду. Едва она ступила на веранду, автоматически включились лампы – казалось, кто-то ждал ее, встречал у двери. Стефан Кастнер, давний друг Миранды и Кейта и управляющий их состоянием, следил за домом во время ее отъезда.

В письмах, отправляемых ей в Мендосино ежемесячно, Стефан подробно указывал оплаченные им счета, сообщал, что нанял маляров подновить отделку дома, а затем рассчитал прежнего садовника и нанял нового. Время от времени он упоминал, что бывал в доме, убеждаясь, что там все в порядке. В зависимости от времени года – компьютеры и картины требовали поддержания определенной температуры – он проверял, как работают обогреватели или кондиционеры, не нуждаются ли в замене автоматические светильники.

По признанию самого Стефана, он оставался в Доме ровно столько, сколько было необходимо. Миранда могла его понять. Стефан с Кейтом подружились благодаря своим дочерям. Дженни и Линни познакомились в школе в первый же день учебы. Их дружба выдержала, несмотря на переезды, разные классы, и даже различные ступени, когда Дженни перевели к ребятам постарше. Для Стефана этот дом служил неизбежным напоминанием о том, что жизнь, пусть даже молодая и полная сил, может быть в любой момент грубо оборвана.

Миранда сунула ключ в медный замок и повернула ручку. Шагнув внутрь, она полной грудью вдохнула воздух дома – теплый, но безжизненный. В нем не чувствовалось ароматов стряпни, запахов полировки для мебели или белья, только что вынутого из сушилки. Хуже всего, ни единый звук не нарушал тишину – стереопроигрыватель не создавал ненавязчивый фон, не работал телевизор, некому было приветствовать ее с возвращением.

Миранда прошла через холл к шкафу, чтобы повесить жакет. Быстрыми, решительными движениями, стараясь не будить в себе воспоминания, она сдвинула в сторону одежду, чтобы высвободить для жакета место. Только наполовину закрыв дверцу шкафа, Миранда поняла, что наделала: ей больше не удастся бежать, не удастся отрицать прошлое, единственное, что остается – смириться и идти вперед. Собравшись с силами, она заглянула в шкаф. Ее взгляд зацепился за ярко-красную парку Дженни – ту самую, которую девочка сама выбрала в Аспене и с тех пор мечтала получить. Миранда сделала ей этот подарок на Рождество – последнее Рождество в жизни Дженни.

Рядом с паркой висел старый синий плащ Кейта. Однажды, не выдержав, Миранда подарила ему новый, от Барберри, надеясь, что Кейт распростится с привычной одеждой. Когда они отправлялись куда-нибудь вместе, Кейт облачался в новый плащ и выглядел на редкость элегантно, но чувствовал себя неловко. Рядом с плащом висела его джинсовая куртка, а еще дальше – шерстяной свитер Дженни... и так далее, и так далее. Миранда проводила ладонью по рукавам – одному за другим, словно высвобождая давние воспоминания, позволяя им занять принадлежащие по праву места. По ее щекам катились слезы, но Миранда заметила это, лишь улыбнувшись неожиданной мысли: этот шкаф, сокровищница счастливых времен, нуждался в основательной чистке. Обычно у Кейта руки доходили только до полировки дверец шкафа, и эта привычка перешла к его дочери, одежда которой оказывалась на вешалках в исключительно редких случаях.

Миранда вошла в гостиную. Она выглядела такой, какой Миранда оставила ее – плюшевая собака брошена на диван, пустой стакан стоял на низком столике, в корзине у камина лежали свернутые непрочитанные газеты. Ничто, кроме тонкого слоя пыли на мебели, не отмечало прошествие времени.

Разглядывая комнату, Миранда вдруг представила себя такой, какой была несколько месяцев назад. Этот образ вызывал и раздражение, и уверенность. Теперь Миранда разительно отличалась от жившей здесь женщины, которая старательно отгораживалась от жизни. Расстояние, которое ей пришлось преодолеть, измерялось не в километрах, а в мыслях. Призрак женщины, которой Миранда была во время своего добровольного заточения, появился перед ней с Поразительной ясностью.

Подойдя к дивану, Миранда взяла в руки плюшевую собаку-афгана. Это был подарок Кейта на день рождения, продолжение его шутки насчет ее постоянно мерзнущих ног. Афган стал постоянным компаньоном Миранды после смерти Кейта: она или клала его на ноги, когда сидела съежившись в углу дивана, или носила на плечах на манер шали. Обнаружив на диване брошенное одеяло, Миранда аккуратно свернула его и унесла в шкаф. Покончив с этим, она взяла со стола пустой стакан и вместе с ним направилась на кухню.

За время ее отсутствия здесь кто-то бывал, и не раз. Стол и полы были отмыты до блеска, холодильник пуст и вычищен. Миранда узнала в этом предусмотрительность Стефана и мысленно поблагодарила его.

Она обошла стол, направляясь к раковине, когда зазвонил телефон. Звонок разорвал тишину, заставив сердце Миранды часто забиться. Она сорвала трубку со стены, охваченная беспричинным беспокойством.

– Да?

– Миранда! Ты дома! Я звоню тебе со вчерашнего дня. Когда ты вернулась?

Звонил Клиффорд. Миранда подумала, что этого следовало ожидать.

– Несколько минут назад.

– Ты что-нибудь ела?

– Нет... – И, поняв намек в его вопросе, Миранда поспешила добавить: – То есть да. Вообще-то я не голодна.

Он рассмеялся.

– Что это было – ответы на выбор?

– Я слишком устала, чтобы думать о еде, Клиффорд. Пожалуй, я выпью чаю и лягу спать.

– Тогда как насчет завтрака? Я заеду за тобой в половине восьмого – годится?

– Спасибо за приглашение, но...

– Я уже сообщил всему офису, что привезу тебя сразу же, как только ты вернешься. Тебя ждут с нетерпением, Миранда. Ты не поверишь, как обрадовались все, узнав, что ты снова будешь работать. Не стоит разочаровывать давних друзей.

Неужели ее так просто уговорить?

– Тогда, наверное, будет лучше не говорить обо мне никому еще пару дней. У меня накопилось слишком много дел, с которыми надо разобраться, прежде чем появляться в офисе.

– Ну, не буду настаивать. Откровенно говоря, я спрашивал прежде всего из-за самого себя. Я скучал по тебе, дорогая. – Он грустно усмехнулся. – Я даже не представлял, как мне тебя недостает до нашей встречи на прошлой неделе.

Дорогая? Что еще за нежности? Обычно Клиффорд не употреблял подобных обращений.

– Мне кажется, с этим следует подождать, Клиффорд. Я еще не готова к...

– Я и не говорю, что ты должна приступить к работе немедленно. Поступай, как сочтешь нужным, сама задавай темп.

Миранда не понимала, намеренно ли Клиффорд неправильно истолковал ее слова или машинально смирился с тем, что она не желает говорить о нем. Появившись в ее доме в Мендосино, он всеми силами стремился дать ей понять, что готов вернуться к прежним отношениям. Но воспоминания о них были еще слишком свежи для Миранды, вызывали слишком сильную тревогу и недовольство собственным поведением. Она сочла бы блаженством возможность вновь забыть о Клиффорде.

– Почему бы тебе не перезвонить через пару дней? – предложила она. – Тогда я буду лучше знать, когда смогу встретиться с остальными.

– Каковы твои планы на завтра?

Клиффорд не собирался сдаваться сразу.

– У меня назначена встреча со Стефаном Кастнером.

– Он был твоим управляющим?

– И остается им по-прежнему.

– Насколько я помню, его офис находился в городе. Он до сих пор там?

Она понимала, к чему клонит Клиффорд, но не знала, как осадить его.

– Да.

– Когда ты встречаешься с ним?

– Пораньше, утром.

– Ты должна перекусить, Миранда. Давай встретимся за завтраком.

Он всегда умудрялся уговорить ее, как бы упорно она ни сопротивлялась. Лучше всего сдаться без боя, особенно в таком несущественном деле. Ей придется беречь энергию для битв, которые, несомненно, начнутся, едва Клиффорд обнаружит, что у нее нет ни малейшего намерения возобновлять их отношения. Миранда прикрыла глаза и прислонилась к шкафу.

– Хорошо. Где?

– Можно у меня. Я еще не успел рассказать тебе – у меня теперь квартира в деловой части города.

Так далеко Миранде не хотелось заходить.

– По-моему, нам лучше пообедать вместе, Клиффорд. Почему бы не встретиться у Вудворда, скажем, в час? Тогда мне хватит времени поговорить со Стефаном.

После долгой паузы он ответил:

– Хорошо, давай пообедаем. Я попрошу Викки заказать нам столик.

Миранда улыбнулась, услышав упоминание о секретаре Клиффорда. Ей нравилась Викки, было бы неплохо вновь повидаться с ней. Несмотря на изнеможение и эмоциональную нагрузку, Миранда начала с нетерпением предвкушать свое появление на работе.

– Увидимся завтра, Клиффорд.

– Надень что-нибудь особенное. Я хочу похвалиться тобой.

Миранда была слишком потрясена, чтобы ответить сразу же. Неужели он и раньше говорил ей что-либо подобное? Миранда не могла этого припомнить.

– Ладно, я подумаю.

– Господи, как я соскучился по тебе, Миранда! Не могу высказать, что значит для меня твое возвращение!

Если он настолько соскучился, зачем же так долго медлил? Где он был, пока она страдала от одиночества и нуждалась в обществе друга? Миранда слишком устала и была слишком ошеломлена, чтобы задавать вопросы вслух, да и рассудок подсказывал ей подождать более удобного случая. Этот человек мог облегчить ей возвращение к работе. Если в остальном Миранда еще могла сомневаться, то возможность потерять работу ее отнюдь не прельщала.

И потом, нравилось ей это или нет, она была обязана Клиффорду. Он не только оставил ей место в фирме, но продолжал платить ей. Миранда вернулась в реальный мир – мир компромиссов и жестоких игр. И ей следовало поступать по законам этого мира.

Адам никогда бы не одобрил ее поступки.

От этой мысли ком вырос у Миранды в горле. Она не ожидала, что сомнения насчет правильности отъезда возникнут так скоро. Конечно, она понимала, что в конце концов они появятся, когда сознание самопожертвования сменит реальность существования без Адама. Но она надеялась, что ей будет отпущено побольше времени.

– Как приятно вернуться домой, – без особой убежденности произнесла она.

– А ты уверена, что справишься сама? Знаешь, тебе не следовало бы оставаться там одной. Я могу приехать сейчас же...

– Все хорошо, просто устала. Увидимся завтра, Клиффорд.

– Ну, если ты уверена...

– Да, я уверена, что все будет хорошо.

– Миранда... нет, ничего. Отложим до следующего раза – когда ты отдохнешь.

Она повесила трубку и задумалась над тем, что собирался сказать ей Клиффорд. Он был уверен, что между ними еще возможны какие-то отношения. На мгновение Миранда позволила себе обдумать такую возможность, представила, как они занимаются любовью. На заседаниях суда Клиффорд вел себя агрессивно и напористо. Неужели эти же черты он сохраняет в спальне?

Как она могла когда-то убедить себя, что ей место рядом с таким мужчиной, как Клиффорд, и вместе с тем влюбиться в Адама?

На следующее утро Миранда выехала в город пораньше, чтобы не попасть в пробку в час пик. Поняв, что она нарочно свернула на очередном перекрестке, чтобы не проезжать мимо здания Морриса, где располагался офис «Кокера и Стэндиша», Миранда вернулась обратно и намеренно дважды проехала мимо.

Прибыв в офис Стефана Кастнера, она застала его вышагивающим по холлу. Он сделал вид, что не поджидал Миранду, просто оказался в холле случайно, и приветствовал ее радушными объятиями, доброй улыбкой и озабоченным взглядом. Стефан выглядел элегантно, как всегда; в его облике ничто не изменилось, кроме более короткой стрижки да заметной проседи в черных волосах – свидетельства того, что ему уже за сорок. Миранда с трудом восприняла мысль, что Стефан стареет. В ее представлении он навсегда остался ровесником Кейта, а Кейт – тридцатидевятилетним мужчиной.

Стефан проводил ее в свой кабинет и усадил в кресло у стола.

– Ну, как твои дела – только честно?

– Вчерашняя ночь далась мне с трудом, – призналась Миранда. Впервые после случившегося она спала в супружеской постели. Миранда не знала, когда сон сморил ее, но звонок будильника, по ее мнению, прозвучал слишком рано.

– Ты хорошо выглядишь. Гораздо лучше, чем я ожидал.

– Если вспомнить, какой ты видел меня в прошлый раз, можно догадаться, чего ты ожидал. – Миранда повесила сумочку на спинку кресла. – Как Кэрол?

– Замечательно. Ей не терпится повидаться с тобой. Я пообещал, что уговорю тебя вскоре поужинать с нами.

Следующий вопрос был более трудным.

– А Линни?

Должно быть, Стефан заметил ее принужденное воодушевление и то, как Миранда вцепилась в подлокотник кресла, а потому ответил мягко:

– Незачем стараться успеть все за один день, Миранда. Кое с чем можно подождать.

– Я слишком долго была в бегах, но теперь мне пора возвращаться к прежней жизни. И потом, я в самом деле хочу услышать о Линни. – Только теперь Миранда поняла, что говорит правду.

– Она растет, как на дрожжах. Я уже подумывал, что в нашей семье появилась будущая баскетболистка, но врач заверил нас, что это нормальный цикл роста.

– Дженни завидовала бы ей – она всегда была самой низкорослой в четвертом классе. Я столько раз объясняла ей, что она младше всех, но ты же знаешь, как болезненно воспринимают девочки такие недостатки.

Стефан подошел к окну и поправил жалюзи, прежде чем сесть.

– Значит, отдых в Калифорнии пошел тебе на пользу?

Миранда улыбнулась, услышав смену темы.

– Пожалуй...

– Я слышал, в Мендосино необыкновенно живописное побережье.

Чтобы описать красоту тех мест, слов не хватило бы не только Миранде, но и любому другому.

– Да, это верно.

– Может быть, тебе неприятно вспоминать о проведенном там времени?

Миранда обдумала вопрос.

– Трудно сказать.

Сначала, казалось, Стефан был удивлен ее ответом.

– Не припоминаю, чтобы у тебя когда-нибудь не находилось слов. – Внезапно на его лице промелькнуло понимающее выражение. – Должно быть, ты с кем-нибудь познакомилась.

Миранде не хотелось рассказывать про Адама – ни Стефану, ни кому-нибудь другому.

– Ты же понимаешь, в этом нет ничего страшного, – ободряюще произнес Стефан. – Меньше всего Кейту хотелось бы, чтобы ты прожила в одиночестве до конца дней.

– Ты уверен в этом?

Вопрос изумил Стефана.

– Послушай, Миранда, ты ведь знаешь Кейта лучше, чем кто-либо другой. Если любишь так, как Кейт любил тебя, желаешь любимому человеку только счастья.

Его ответ не произвел предполагаемого эффекта. Миранде не хотелось слышать о том, как сильно Кейт любил ее – эти слова еще слишком больно ранили.

– Это спорный вопрос, Стефан. Да, я действительно познакомилась с одним человеком, но теперь все кончено.

– Прости, но, может, это даже к лучшему. Вряд ли ты захотела бы связывать свою жизнь с первым попавшимся человеком.

– Может, поговорим о чем-нибудь другом?

– Разумеется. Теперь, когда ты вернулась, нам понадобится много времени, чтобы обсудить все дела.

– Мне бы хотелось продать дом и машину Кейта.

Стефан откинулся на спинку кресла.

– Об этом я еще не думал, но идея не лишена смысла. Тебе незачем столько комнат и такие затраты на их содержание, и уж, конечно, ни к чему два автомобиля.

– В каком состоянии мои финансовые дела?

Поведение Стефана резко изменилось, едва он открыл ящик стола и вытащил толстую папку. Он по-прежнему оставался другом, но сейчас в нем преобладал управляющий.

– Тебе известно, что компания продолжала платить тебе весь прошлый год?

Миранда кивнула.

– Насколько я понимаю, они до сих пор делают на тебя ставку.

– Не знаю, Стефан. Я не общалась ни с кем из коллег, чтобы узнать, как ко мне относятся в компании. Знаю только, что руководство проявило поразительное великодушие.

– После оплаты счетов я переводил остатки на краткосрочный депозит. Разумеется, инфляция оказала свое влияние, но мне не хотелось предпринимать какие-либо рискованные шаги без твоего согласия.

С внезапной, ошеломляющей ясностью Миранда поняла, что Стефан потратил уйму времени, разбираясь с ее делами. Это время он отрывал от других клиентов, от собственной семьи.

– Сколько я должна тебе?

Стефан немедленно уставился в разложенные перед ним бумаги.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Послушай, Стефан, тебе больше незачем возиться с моими делами. Теперь я вернулась и готова взять их в свои руки.

Он поднял голову.

– Что бы я ни делал, меня побуждало только желание помочь тебе. Ты ничего мне не должна.

Миранда покачала головой.

– Разве тебя никогда не предупреждали, что не следует проявлять великодушия к клиентам?

– Сдается мне, я знал одного адвоката, женщину, которая часто напоминала об этом.

– Ну так вот, теперь я хочу, чтобы ты прислушался к ее совету. – Миранда улыбнулась, не в силах сохранять серьезность. – По крайней мере, в отношении других клиентов.

– Что я слышу? Ты даешь бесплатные юридические консультации?

– Вот именно. Только никому не говори.

Стефан ответил ей улыбкой.

– Как хорошо, что ты вернулась, Миранда!

– Спасибо.

– Итак, дом. Хочешь, чтобы я подыскал тебе агента по продаже недвижимости, или у тебя есть кто-нибудь на примете?

– Не знаю... – Решение продать дом было еще слишком новым, непривычным, чтобы заглядывать так далеко вперед.

– Ты уже решила, где будешь жить?

– Пожалуй, квартира в городе как раз подойдет – по крайней мере, на время.

– Продажа дома может затянуться года на два.

– Значит, у меня на все хватит времени.

– А как насчет... мебели?

Стефан спрашивал вовсе не про мебель, а про вещи Дженни и Кейта. Миранда попыталась найти ответ, но не сумела – точно так же, как до отъезда из Денвера не знала, что делать с вещами.

– Тебе нужна помощь? – спросил Стефан. – Я мог бы связаться с несколькими благотворительными организациями в городе – сейчас их развелось множество, они с удовольствием примут все, что ты пожелаешь отдать.

– Если сможешь, помоги.

– Я поручу это дело Кэрол. Она уже сотню раз спрашивала, не требуется ли ее помощь.

– Мне надо было позвонить ей. – Список дел Миранды продолжал пополняться.

– Когда ты перестанешь терзаться угрызениями совести?

Миранда поерзала в кресле.

– Вернемся к моим финансам.

За разговором о делах утро пролетело незаметно. Только услышав недовольное урчание в желудке, Миранда взглянула на часы.

– О Господи! – спохватилась она. – Мне пора. Через пять минут у меня назначена встреча с Клиффордом.

– Когда ты планируешь вернуться к работе? – поинтересовался Стефан.

Миранде понравилось, что Стефан не стал осторожничать, спрашивая, когда она «попытается» начать работу.

– Наверное, на следующей неделе. Мне нужно немного времени, чтобы уладить дела с домом.

Стефан проводил ее до машины.

– Я посоветуюсь с Кэрол и перезвоню тебе. Как насчет ужина в субботу?

– Замечательно. – Она быстро поцеловала Стефана в щеку и села в машину. – Только назови время и скажи, что я смогу принести. Как насчет десерта – скажем, лимонного пирога?

– Неужели ты научилась печь пироги?

Удивление Стефана рассмешило ее.

– Я даже знаю, как делать еще более важную вещь – поддерживать существование соседней кондитерской.

– Желаю тебе приятно пообедать, – крикнул Стефан, пока Миранда выезжала со стоянки.

Она махнула в ответ рукой.

– Спасибо!

Ждущий в ресторане Клиффорд поднялся, чтобы поприветствовать ее. Миранда заметила на его лице быстро промелькнувшее раздражение из-за того, что она опоздала. Клиффорд Чамберс не привык ждать.

– Ты выглядишь бесподобно, – произнес он, интимно пожимая ей руку.

Миранда поняла, что он не станет целовать ее – во всяком случае, на виду у всех.

– И чувствую себя отлично. Мы со Стефаном многое успели за это утро.

– Может, посвятишь меня в свои дела?

Вопрос насторожил Миранду.

– Какие именно?

Хорошие манеры помогли ему скрыть замешательство.

– Не хочу лезть не в свое дело, но, по-моему, Кейт никогда не заботился о страховках. Я желаю, чтобы ты знала – если тебе понадобится помощь, можешь смело обращаться ко мне.