Текст книги "Вдали от дома"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Да, да, понимаю, как такое могло произойти. Ты была отрезана от жизни, которую любила, от всех твоих друзей. У тебя не осталось никого и ничего. Уверен, этот Адам – приятный и бесхитростный молодой человек. Несомненно, именно такой собеседник и был нужен тебе в то время.

Его слова прозвучали вполне разумно, но от них к горлу Миранды подкатила тошнота.

Покинув дом Миранды, Адам собирался направиться прямо к себе, встать под душ, пустить воду – горячую, какую только сможет вытерпеть, – и стоять так долго-долго. Но чем ближе он подъезжал к дому, тем лучше понимал, что сейчас не сможет остаться один.

К Джейсону он заехал настолько погруженным в свои мысли, что даже не заметил, какая перемена произошла с другом за четыре дня, пока они не виделись. Джейсон выглядел непривычно радостным, каким не бывал уже давно.

– Адам! Добро пожаловать. Как прошла поездка?

– Великолепно. – Адам вошел в дом.

– Наверное, ты уже заезжал домой?

– Пока нет. А в чем дело?

– Мэри уже надоело оставлять сообщения на твоем автоответчике. Она звонила сюда, чтобы выяснить, где ты пропадаешь.

– И что же ты ей ответил?

Адам еще не был готов объяснять свои отношения с Мирандой и после того, что случилось сегодня, не знал, останутся ли между ними какие-нибудь отношения.

– Только то, что ты решил отдохнуть пару дней.

– Спасибо.

– Мэри рассказала, что продает компанию и выходит замуж.

Адам испытал ощущение, словно время превратилось в физическую силу, а стены комнаты медленно, но неудержимо смыкаются вокруг него.

– Я собирался рассказать тебе сам, но...

– Ничего страшного. Я понимаю. Ты хотел поговорить об этом, когда выберешь подходящее время.

Еще раз Адам получил убедительное напоминание, почему считал Джейсона своим лучшим другом.

– У тебя не осталось пива с вечеринки?

– В холодильнике.

Адам направился на кухню.

– В какое время обычно отсюда начинают разъезжаться?

Джейсон усмехнулся.

– Не раньше полудня. Почему-то вчера все перебрали. У меня весь ящик стола переполнен ключами, а весь дом – людьми. В следующий раз, пожалуй, я найму автобус, чтобы развозить гостей по домам. – Он прислонился к столу, пока Адам разыскивал в холодильнике пиво. – Сюзан заезжала ко мне по пути из города и просила передать тебе, что не проводить ее было настоящим свинством.

Адам застонал.

– Совсем забыл! Она обиделась?

– Скорее, была разочарована. Но дело еще можно поправить, когда она вернется домой на День Благодарения.

– Сюзан упоминала что-нибудь про Мэта?

– Ни слова. – Джейсон скрестил руки и уставился на Адама. – А как дела... у Миранды?

Адам извлек высокую банку «Хейнекена», прежде чем пробормотать:

– Нормально.

– Вы что, поссорились?

Адам решил промолчать, но тут же подумал: если ему не хотелось выговориться, зачем он вообще заехал к Джейсону?

– Тогда все было бы намного проще.

– Понятно. Значит, все серьезно. Садись. – Джейсон наполнил чайник и поставил его на плиту, а затем присоединился к Адаму, сидящему за столом. – А теперь рассказывай, почему ты здесь, а не у нее.

– У нее гость – человек из ее прошлого.

– Насколько я понимаю, мужчина.

Адам кивнул.

– Да, мужчина, с которым она работала, но, судя по тому, что я видел, их отношения не исчерпывались работой.

– Вполне понятно. Миранда – красивая женщина.

– Да, ты прав.

– Постой, я попробую угадать: он старше ее, интересной наружности, состоятельный, сноб по натуре...

Адам допил пиво и отправился за новой банкой, по пути заварив Джейсону чай.

– Он взял напрокат «кадиллак-севиль», чтобы приехать сюда из Сан-Франциско.

Джейсон присвистнул.

– Комментарии излишни.

– Этот человек – самый страшный из моих кошмаров, Джейсон. Я бросил учебу потому, что до смерти боялся превратиться в его подобие, если займусь бизнесом.

– Ни в коем случае! Такого бы с тобой не случилось.

Адам не стал спорить. Он предпочитал не лишать Джейсона иллюзий.

– Ну, а как твои дела? – Это был отвлекающий маневр, но Джейсон медлил с ответом так долго, что Адам встревожился. – Что у тебя стряслось?

– Совсем не то, что ты думаешь, – торопливо объяснил Джейсон.

– Тогда что же? – настойчиво расспрашивал Адам.

– Ко мне приезжал Тони.

На эту тему они обычно избегали говорить. Джейсон раз и навсегда отказался от роли покинутого любовника.

– Ручаюсь, его наконец-то прижало.

– Он просто захотел вернуться.

Что-то в голосе Джейсона насторожило Адама.

– И что же ты?

– Я сказал, что подумаю.

– Он болен?

Джейсон медленно обводил рисунок на своей кружке указательным пальцем.

– Я тоже так подумал. С тех пор как он ушел, прошло уже два года. Зачем бы ему понадобилось возвращаться, если для этого не было серьезных причин?

– Ну так что же?

– У него до сих пор не проявилось никаких симптомов.

– Ублюдок! – До сих пор Адам не осознавал, как ненавистен ему Тони. Джейсон доверял ему, считал их союз надежным, моногамным, а потому безопасным. Но оказалось, Тони иногда нравилось поискать приключений на стороне. В одном из таких «приключений» он заразился и заразил Джейсона. Ошеломленный тем, что натворил, Тони сбежал.

– Напрасно ты так считаешь, – заметил Джейсон.

– Боюсь, я не умею прощать так, как ты.

– Значит, у нас могут возникнуть проблемы.

Адам инстинктивно не желал слушать продолжение, но все-таки спросил:

– Почему?

– Я намерен разрешить ему вернуться.

ГЛАВА 17

Глубоко погруженный в мысли, Адам оставил Джейсона и направился к себе. Он почти не обратил внимание на гудок сзади и, только взглянув в зеркало, заметил, что его догоняет «мустанг» Мэта. С резким поворотом руля и раздраженным ругательством Адам свернул на обочину и вышел.

– Что тебе? – неприветливо бросил он, дождавшись, пока подойдет Мэт.

Мэт застыл на месте.

– Похоже, я не вовремя. Я могу обождать.

Адам тяжело прислонился к крылу машины.

– У меня выдался чертовски трудный день, Мэт. Боюсь, я сейчас в плохом настроении.

– Черт возьми, вот бы не подумал, что с тобой такое бывает.

– Почему ты до сих пор здесь? Тебе давно следовало уехать в колледж.

– Завтра утром я уезжаю, вот почему пытался сейчас догнать тебя. Мне хотелось поблагодарить за все, что ты пытался сделать для меня и Сюзан. – Мэт сунул руки в задние карманы джинсов и отвел взгляд. – Знаю, ты меня осуждаешь, но в общем-то ты прав. – Он поднял голову, и на его лице появилась кривая улыбка. – Во всяком случае, ты обошелся со мной лучше, чем мать. По-моему, она была готова как следует меня отлупить, если бы отец не остановил ее.

Именно сейчас Адаму следовало сказать что-нибудь умное, то, что Мэт запомнил бы на всю жизнь. Но на этот раз Адам решил отбросить шапочку наставника. Она не подходила к случаю, и Адаму уже надоело, что эта деталь академического костюма постоянно сваливается ему на глаза.

– Я был рад помочь, – отозвался Адам. – Надеюсь, что все плохое забудется – для тебя этот год был неплохим. – Он поморщился: сказанное прозвучало, словно надпись на поздравительной открытке.

Мэт попытался, но так и не смог скрыть разочарование.

– Да, все вокруг повторяют, что годы учебы в колледже – лучшие годы жизни.

– Я тоже слышал об этом... – А теперь, казалось, он пытался переубедить Мэта. – Послушай... – Адама перебил шум приближающейся машины. Подняв голову, он увидел, что это темно-зеленый «мерседес-500 SL». Солнечный отблеск на ветровом стекле скрывал из виду лицо водителя. Несомненно, в Штатах насчитывалось две сотни подобных машин, Адам мог даже поручиться, что большинство их было продано в Калифорнии, так почему же его не покидала уверенность, что эта машина принадлежит его матери?

Мэт повернул голову, следя за машиной.

– Как думаешь, сколько нужно зарабатывать, чтобы позволить себе такую штуку?

– Дело тут не просто в машине, Мэт, – возразил Адам. – Главное – хлопоты, с которыми связано ее приобретение.

– Что ты имеешь в виду?

– Беспокойство о том, что ее угонят, расходы на страховку, на гараж, чтобы содержать ее, на...

– Ну, это уже мелочи. – Мэт долгим взглядом проводил удаляющуюся машину. – Главное – иметь такую технику.

Если подумать, его философия вполне оправдана.

– Мне пора, – сказал Адам. – Ждут дома.

Мэт вытащил руки из карманов.

– Напрасно ты сразу не сказал об этом. Я мог бы подождать. И вообще, я хотел только поблагодарить тебя и сообщить, что уезжаю.

– Тогда увидимся в День Благодарения.

– Обязательно. – Мэт довольно улыбнулся и протянул руку. – Значит, все прошлое – побоку?

– Конечно. – И прежде, чем выпустить руку Мэта, Адам добавил: – Только не забудь про повторный тест.

Мэт кивнул и направился к машине.

– Не забуду. – Съезжая с обочины, он помахал Мэту. – Встретимся через пару месяцев!

Адам помахал ему в ответ и повернулся лицом к холму, глядя в сторону дома. В обычный день, при обычных обстоятельствах он был бы рад неожиданному визиту матери. Сегодня же он с трудом сдерживал желание сесть в машину и погнать в противоположную сторону.

Когда Адам подъехал к дому, Мэри сидела в качалке на веранде и поднялась, приветствуя его.

– Ты как раз вовремя. Мне не пришлось ждать и двух минут.

– Почему ты не зашла в дом? Дверь незаперта.

– Я же горожанка, Адам. Мне и в голову не пришло подергать дверь.

Адам заключил ее в объятия, уверенный, что Мэри не смутит его мрачный вид или возможность испачкать свою шелковую блузку. Его мать любила такие проявления любви. В детстве Адам перенес больше поцелуев и объятий, чем десяток детей, вместе взятых.

– Ты уже обедала?

– Сегодня утром, прежде чем выехать, я успела побывать в магазине Стива. Я попросила его уложить все твои любимые лакомства – в том числе и ватрушки со свежей земляникой.

– Ясно... – протянул Адам, открывая дверь и пропуская мать вперед.

В комнате она бросила сумочку в ближайшее кресло.

– Что это тебе ясно?

– Магазин Стива и ватрушки – похоже, мне предстоит подкуп или ожидают плохие новости.

– Тебе давно пора избавиться от этой безобразной подозрительности.

– Непременно попробую – сразу после того, как ты объяснишь, почему приехала сюда.

– Ну, ладно. Я привезла тебе на подпись кое-какие бумаги.

Адам прошел к окну, открывая жалюзи и впуская в комнату солнечный свет.

– И что же?

– Я хотела поговорить с тобой.

– Ты случайно не прихватила у Стива его особый кофе?

– Все в машине. – Едва Адам шагнул к двери, Мэри остановила его, взяв за руку. – Может быть, прежде поговорим? Я всю дорогу репетировала свою речь и боюсь, если мне придется ждать еще дольше, я совсем растеряюсь.

Адам накрыл ладонью ее руку.

– Тогда начинай.

– По-моему, нам надо сесть.

– Неужели у тебя такие плохие новости? – Адам упал в кресло с обивкой в голубую и зеленую полоску и взгромоздил ноги на столик.

– Не плохие, Адам, – поправила Мэри, садясь напротив, – просто необычные. Скорее для меня, чем для тебя, но я не стала бы беспокоиться, если бы мое решение не затрагивало тебя. Конечно, может, тебе будет все равно. Ты так долго жил один...

– Это и есть твоя отрепетированная речь?

– Не смейся, это слишком важно. Я продаю дом.

Прежде всего у Адама возникла мысль, что дело не стоит ломаного гроша и что мать напрасно беспокоилась из-за такой мелочи. Но затем к нему вернулись обрывки воспоминаний о годах, прожитых в старом доме, и Адам понял: мать продает не просто какой-то дом, а единственный настоящий дом, который у него когда-либо был.

– Почему? – Вопрос оказался неудачным. – Неважно. Я спросил просто так.

– Это решение далось мне с трудом, Адам. Я понимаю, что значит для тебя потеря этого дома – как и для меня. Но мне пора начинать новую жизнь. – Ее голос становился все тише, пока не превратился в шепот: – Пожалуйста, скажи, что ты меня понимаешь.

– Конечно, понимаю. – Каким-то образом ему следовало убедить мать, что его ощущение потери – не ее вина. – Вам с Майклом нужен собственный дом. – Неужели бывает так трудно высказать вслух свое искреннее мнение? – И конечно, было бы неплохо, если бы ты оставила в этом доме комнату для блудного сына.

Мэри заморгала и на несколько секунд зажмурила глаза. Вновь взглянув на Адама, она сказала просто:

– Я люблю тебя.

Адам сбросил ноги на пол и сел прямо.

– И я тебя люблю. – Ему требовалось время, чтобы поразмыслить, переварить обрывки новостей. – Так как же насчет обеда?

Позднее, за ватрушками, Мэри сообщила:

– Там есть целое крыло для гостей.

Адаму понадобилась секунда, чтобы понять, о чем она говорит.

– Насколько я понимаю, ты уже нашла себе новое жилье?

– Сейчас в нем уже идет ремонт. Это великолепный дом, Адам, красивый и просторный, идеальный дом для детей – или внуков.

Адам рассмеялся.

– Я так и знал, что когда-нибудь ты заговоришь об этом.

– Я ни на чем не настаиваю. Я просто хочу, чтобы ты знал – я не из тех женщин, которые считают, что внуки их старят.

– Спасибо, мама. Я запомню это.

– Еще один вопрос, и покончим с делами.

– Да? – Он поднялся, чтобы разлить по чашкам кофе.

– Я не собираюсь выставлять дом на продажу немедленно. Возможно, ты решишь сам пожить там.

Внезапно оказалось, что они говорят вовсе не о душном чердаке, который Адам исследовал еще ребенком, или лестнице с перилами, с которых он упал и сломал руку, и даже не о гостиной с высоким потолком, где каждый год ставили самую огромную елку. Речь шла о семидесятипятилетнем здании, стоящем на двух гектарах земли с ухоженным парком. Содержание дома требовало много времени и сил, а налоги на него превышали нынешний годовой заработок Адама.

– Ни в коем случае, – отказался он. – Этого я не смогу себе позволить.

Мэри сжала вилку, которую держала так, словно собиралась использовать в качестве оружия.

– Ты можешь позволить себе содержать десяток таких домов на одни квартальные проценты из доверительного фонда.

– Я не могу считать эти деньги своими. – Адам понимал, что Мэри с трудом верит ему. Впрочем, почему она должна верить? Адам сам часто задумывался, вправе ли он так поступать.

– Я безумно люблю тебя, Адам, но временами ты меня просто бесишь. Почему ты так боишься этих денег? Чем они тебе помешают?

– Намерения меняются вместе с погодой, – напомнил он старую поговорку скорее себе, чем ей. – Сейчас меня тревожит, что благодаря этим деньгам может измениться отношение людей ко мне. Я хочу, чтобы меня любили таким, какой я есть, а не из-за моих денег.

С таким же успехом он мог бы помахать перед мордой быка красной тряпкой.

– Почему-то мне кажется, что разговор перестал быть абстрактным. – Мэри прищурилась, глядя на сына в упор. – Похоже, эти «люди», отношением которых ты так дорожишь, – всего одна персона, а именно Миранда Долан.

– Мне бы не хотелось говорить об этом.

– Вполне понятно... – Мэри сопроводила свои слова удовлетворенной усмешкой.

– Ты делаешь из мухи слона. – Адам подхватил на вилку остаток ватрушки. – Проблема совсем в другом – причем не одна.

– Мне казалось, тебе нравятся испытания. По крайней мере, прежде нравились.

Адам усмехнулся.

– Ты совсем не знаешь Миранду и по-моему преувеличиваешь ее достоинства.

– Если бы она не была особой женщиной, ты бы не увлекся ею. Более того, ты не говорил бы о ней так неохотно.

– Любопытная логика.

– Но справедливая?

– Это допрос?

– Разумеется, – кивнула Мэри.

Единственным способом отвести разговор от Миранды было напомнить о чем-либо не менее важном.

– Ты говорила, что привезла мне на подпись какие-то бумаги.

– Они в папке. – Мэри поднялась и вышла в гостиную.

В ее отсутствие Адам убрал со стола. Каким бы неожиданным ни был визит матери, Адам был благодарен за возможность отвлечься от тревожных мыслей. Он сошел бы с ума, если бы вынужден был просто сидеть и думать о том, что Миранда осталась наедине с Клиффордом. Что это за поцелуй? Новое чувство или вновь вспыхнувшая искра давней страсти? Впервые в жизни Адам узнал муки ревности, и они пришлись ему не по вкусу.

Вернулась Мэри и положила на стол стопку бумаг.

– Хочешь, чтобы я осталась здесь, пока ты их читаешь, и ответила на твои вопросы?

– Насколько я понимаю, ты уже разобралась в них с помощью Феликса и осталась довольна?

Мэри протянула ему ручку, наградив недовольным взглядом.

– Никогда не следует подписывать документы, прежде не прочитав их.

– Я должен выяснить, что ты нашла способ все-таки заставить меня принять эти деньги?

– Не скажу, – нахмурилась она.

Адам пренебрег предупреждением и перелистал документы в поисках строки, оставленной для его подписи.

– Если не доверять родной матери, кому тогда вообще можно доверять?

Мэри подняла к потолку лицо с еле заметной виноватой и лукавой улыбкой.

ГЛАВА 18

Миранда шагала к дому Адама короткой дорогой, через лес, вместо того чтобы двигаться вдоль шоссе. Листья рододендронов отяжелели от утренней росы, ветви папоротника цеплялись за теннисные туфли и брюки. Миранда давно замерзла бы, если бы ее не защищало внутреннее оцепенение.

Она порывалась выйти из дома еще давно, но смутилась, увидев, что солнце едва поднялось над горизонтом. То, что Миранда всю ночь проворочалась без сна, еще не значило, что Адам чувствовал себя точно так же. Она не хотела начинать разговор, пока он пребывает в полудремотном состоянии. Прогулка помогла Миранде убить время и привести в порядок мысли.

Все было бы гораздо проще и понятнее, если бы Адам появился на пять минут позже или раньше. Ей не пришлось бы объясняться по поводу поцелуя, и Адам никогда не узнал бы отвратительные подробности ее отношений с Клиффордом.

Помогут ли прежние нежность, сочувствие и понимание Адаму понять, что происходило между ней и Клиффордом? Воспоминания вызывали у нее физическую тошноту. До сих пор стыд, который она испытывала, вспоминая о Кейте, объяснялся лишь ее пренебрежением, Миранда была готова унижаться в бесконечных рассказах о том, что она за человек на самом деле. Она могла понять и даже простить, что смогла убедить себя в исчезновении любви к Кейту, если бы не одно обстоятельство: еще задолго до смерти мужа Миранда не заслуживала его доверия.

Что с ней произошло? Как она превратилась в такую женщину?

Приблизившись к дому Адама, Миранда увидела струйку дыма, поднимающуюся из трубы. Адам уже встал. Она прошла еще несколько шагов, чтобы заглянуть за дом, побуждаемая трусливой надеждой, что Адам уже уехал на работу, а объяснение с ним придется отложить еще на несколько часов... Но какие объяснения? О том, что, узнай Адам ее как следует, он не подал бы ей руки? Что приезд Клиффорда вывел ее из транса, в котором она жила, и заставил понять, что Мендосино – лишь краткая передышка в ее жизни?

Движение у дома привлекло ее внимание. Дверь открылась, и на веранде появился Адам с маленьким изящным чемоданом. Адам выглядел так, словно только что вышел из-под душа – влажные волосы поблескивали, он был одет только в джинсы и теннисные туфли. Он направлялся к небольшой зеленой машине, почти незаметной среди деревьев. Охваченная любопытством, Миранда подошла поближе и увидела, что это «мерседес», одна из самых дорогих моделей.

Адам открыл багажник, уложил туда чемодан и вернулся к дому. Прежде чем он успел войти, на веранду ступила женщина. Адам остановился, ожидая ее. Обняв женщину за талию, Адам повел ее к машине. Несколько минут они беседовали, затем сердечно обнялись и поцеловались на прощание. Адам стоял во дворе, пока машина не скрылась из виду, а затем ушел в дом.

Миранда чувствовала себя так, словно детская выходка, вызванная азартом и любопытством, нежданно стала преступлением. Теперь она понимала, что ощутил Адам, увидев ее целующейся с Клиффордом.

Ей надо было повидаться с Адамом, объясниться и потребовать объяснений.

К тому времени, как Адам открыл дверь на ее стук, он успел одеться. Он оглядел двор поверх ее головы.

– Ты пришла пешком?

– Мне требовалось время, чтобы подумать.

– Понимаю.

– Можно мне войти?

– Прости. – Он отступил в сторону. – Хочешь кофе?

Миранда почувствовала запах завтрака – должно быть, Адам встал уже давно. Ей отчаянно хотелось кофе, она замерзла и устала, но не хотела входить на кухню и видеть хоть какие-то следы присутствия другой женщины, пусть даже грязную посуду.

– Нет, спасибо.

– Как дела у Клиффорда?

Адаму не было никакого дела до Клиффорда, он просто хотел узнать, где теперь этот незваный гость. Миранда прошла мимо него в гостиную, бросила плащ на диван и придвинулась к печке. Железная дверца была открыта; Миранда поднесла озябшие руки к огню. Не поворачиваясь к Адаму, она произнесла:

– Я прогнала его вскоре после твоего ухода.

– Надеюсь, не из-за меня? Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня ты лишалась общества давнего друга.

Таким Адама она еще не видела. Сарказм был чужд ему. Миранда придвинулась поближе к печке, зная, что огонь не согреет ее. Холод, который она ощущала, проник слишком глубоко.

– Ты говоришь, что прогнала его, – начал Адам. – Он вернулся в Денвер или в какой-нибудь из местных мотелей?

– В Денвер.

– Зачем он приезжал?

Она обернулась.

– Я не звала его сюда, Адам. Я удивилась, увидев его, не меньше, чем ты.

Адам ответил ей подозрительным взглядом.

– Сомневаюсь.

Миранда не могла определить, что движет им – гнев, обида, или их сочетание. Какими бы ни были его чувства, они оказались достаточно сильны, чтобы Адам прибег к обществу другой женщины.

– Кто эта женщина? – Миранда попыталась задать вопрос спокойно, но в словах сквозило обвинение.

Адам нахмурился.

– Какая женщина?

– Та, которая недавно уехала отсюда.

Адам долго смотрел на нее, прежде чем вздохнул и провел ладонью по лицу. Но стереть усталость ему не удалось.

– Ты долго пробыла у дома?

Вопрос насторожил ее. Что еще она могла увидеть? Женщина привлекательна, немногим старше самой Миранды и явно богата. Значит, подобные знакомства вошли у Адама в привычку? И сама Миранда подпала под такую же категорию знакомых? Господи, да как такое могло случиться?

– Я видела, как она уезжала.

Адам долго молчал, словно восстанавливая отъезд незнакомки в памяти, припоминая подробности.

– Тебе следовало дать о себе знать.

– Зачем? Что бы тогда изменилось?

Неужели он попытался бы защитить ее или воспользовался бы возможностью, чтобы досадить сильнее?

– Я мог бы представить тебя моей матери.

– Твоей матери? – медленно повторила Миранда, ощущая себя в невероятно глупом положении.

– Ты могла бы познакомиться с нею и раньше. Обычно она приезжает раза два в месяц, но в последнее время слишком занята.

Миранда чуть не рассмеялась вслух. От облегчения ее голова стала непривычно легкой. Она с трудом сохранила на лице серьезное выражение. Даже если Адам поймет, что она тревожилась, он так и не узнает, в какой мере, иначе впредь Миранда останется беззащитной.

– Я... мне не хотелось мешать.

– Неплохо сказано, Миранда, но мы оба знаем, что ты имела в виду. Господи, значит, вот как ты жила, пока не очутилась здесь? Я застал тебя с мужчиной, и ты по привычке решила, что я привел домой подругу, чтобы отомстить тебе?

– Застал меня с мужчиной? – Подобного обвинения Миранда ожидала – вывод был очевиден. Но она не думала, что эти слова причинят ей такую боль. – Да как ты смеешь?

– Тогда объясни, что я должен был подумать.

– Приезд Клиффорда удивил меня. Мы только...

– Подожди. Ты пытаешься убедить меня, что между тобой и Клиффордом ничего не было, что он потащился в такую даль спустя год, неожиданно обнаружив, что не может жить без тебя?

– Не старайся сбить меня с толку, Адам. Ты же знаешь, что все было иначе.

Он скрестил руки на груди.

– Тогда в чем же дело, Миранда? Объясни, избавь меня от догадок.

Миранда приоткрыла рот, но так и не смогла произнести вслух то, что скрывала долгие месяцы даже от себя самой.

– Не могу.

– Вы были любовниками?

Не в силах смотреть на него, Миранда отвернулась к огню.

– Нет.

– Но вскоре должны были сблизиться.

– Да.

– А Кейт знал об этом?

Острая боль пронзила ее грудь. Прикрыв глаза, Миранда затаила дыхание.

– Не надо, Адам... не надо об этом.

Он приблизился, положил руки ей на плечи и притянул к себе. Миранда напряглась, боясь принять его утешение. Принять его значило стать уязвимой. Миранда не могла позволить себе нуждаться в том, чего в любой момент могла лишиться.

– Почему ты рассказала мне о Кейте и Дженни, но не о Клиффорде? – спросил Адам.

Что она могла объяснить, если сама не понимала причин собственного поступка?

– Я забыла... нет, скорее, просто не хотела вспоминать.

Очевидно, ответ удовлетворил его.

– Ты еще любишь Клиффорда?

– Клиффорда я никогда не любила. – Она поняла это только сейчас.

– Тогда почему же ты была согласна на связь с ним?

Адам оказался законченным романтиком. Он мог бы спать с женщиной, которую не любил, но никогда бы не предал любимую.

– В то время это казалось мне естественным.

– А теперь? – осторожно задал он вопрос.

Миранда повернулась и взглянула на него.

– Как ты можешь спрашивать об этом?

– Я должен знать, как ты к нему относишься.

– Почему?

– Потому, что... – от него исходили смущение, сомнение и страх, – ... что я люблю тебя.

Слезы подкатили к ее глазам, горло перехватило от усилий сдержать их. Миранда прикоснулась к его лицу.

– О, Адам! Что я с тобой сделала?

Он подхватил ее на руки.

– Перевернула мой мир с ног на голову.

– Я никогда не подозревала, что такое возможно. – Она положила голову ему на грудь.

– И я тоже, – признался он.

– Если бы мы встретились давно, намного раньше, я бы решила, что люблю тебя.

Он наклонился и прошептал ей на ухо.

– Но ты и вправду любишь меня, Миранда. Просто ты этого еще не поняла.

Она крепко зажмурилась, но не успела сдержать единственную слезу. Она отдала бы все, лишь бы поверить ему.

– Ты ошибаешься, Адам. Часть моей души, где могла возникнуть любовь, умерла вместе с Дженни и Кейтом.

Адам прижал ее к себе. Горе стало ее защитой, а вина – наказанием, придающим смысл тому, чего не существовало. Миранда верила в случай не более чем в существование инопланетян. Вся ее жизнь и убеждения основывались на прагматизме.

– А если бы я умер, Миранда? Ты горевала бы обо мне?

– Не говори так.

– Нет, в самом деле? – Он заставил ее взглянуть ему в лицо.

– Конечно.

– Почему?

Миранда с трудом нашла ответ.

– Ведь ты мой друг.

Он прикоснулся к ее губам в бесконечно нежном поцелуе.

– Пока этого достаточно.

– Я не могу любить тебя, Адам.

Но он не успокоился, стремясь убедить ее или убедиться в ее правоте.

– А если я уеду завтра и никогда не вернусь, тебе будет недоставать меня?

– Это ничего не доказывает. По друзьям тоже можно скучать.

Он поцеловал впадинку за ее ухом и, когда Миранда подняла руку, чтобы остановить его, прикоснулся языком к ладони. Медленно и нежно он взял кончик ее пальца в рот и взглянул ей в глаза, надеясь, что она утолит голод, который постепенно рос в нем.

– Секс – это еще не любовь, – возразила Миранда.

Он просунул руку ей под свитер и стал ласкать грудь через жалкую преграду лифчика, заполняя ее плотью ладонь, чувствуя, как от поглаживаний большого пальца набухает сосок.

– Даже секс с другом?

Она затаила дыхание.

– И все равно это не любовь, – настаивала она. – Это не может быть любовью.

– Ты хочешь меня?

– Нет... – Он закрыл ей рот продолжительным и жадным поцелуем. – Да!

– Я нужен тебе?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Скажи, я нужен тебе, Миранда?

Она перепугалась силе собственного желания дать утвердительный ответ.

– Да, – наконец призналась она.

– Ты любишь меня?

Всей душой Миранда пожелала дать ему тот ответ, которого он ждал.

– Нет. – Это слово вырвалось у нее вместе с болью.

На его лице появилась медленная и мягкая улыбка.

– Как бы не так, – тихо возразил он.

Она обвила руками его шею, и страсть поборола решимость убедить Адама. Призраки прошлого отступали, только когда Миранда была с ним, когда его ласки лишали ее рассудка и сдержанности. Еще один раз, только раз – большего она не хотела. После этого все будет кончено.

Адам пытался сдержать ее пыл, сделать встречу долгой и нежной, но, как всегда, возбудившись, она не могла сдержаться. Она изгибалась всем телом, нащупывая пуговицы его джинсов, ее руки двигались с головокружительным сочетанием нежности и силы.

Он поднял подол ее свитера и стащил его через голову. Полоска кружева, прикрывающая ее грудь, сдалась без борьбы. Миранда выгнула спину; опустив голову, он вобрал в рот ее сосок.

– Да... – прошептала она, запрокидывая голову и повторяя это слово со вздохом и нетерпеливым стоном. – Да...

Адам подцепил пальцами пояс ее брюк и трусиков и стащил их вместе. Миранда сбросила туфли и остановила Адама, когда он попытался взять ее на руки.

– Нет, возьми меня здесь. Немедленно.

Он удержал ее за руки. Не позволяя ей ошибиться в его намерениях, он подождал, пока Миранда посмотрит на него, и произнес:

– Нет. На этот раз все будет так, как хочу я.

На ее лице мелькнуло выражение панического, животного страха. Она отстранилась. Он не стал удерживать ее, но и не выпустил. Постепенно паника сменилась пониманием.

– Какая разница?

– Для меня – большая.

Она смутилась. Ее тело содрогалось от напряжения, не находящего выхода. Она желала, чтобы он взял ее прямо здесь, но он не прикасался к ней, разве что крепко удерживал за руки. Его глаза наполняло обещание безумного, утонченного наслаждения. Если бы Миранда не знала, на какие высоты он способен унести ее, если бы не была уже на полпути к этим высотам, она могла бы возразить – по крайней мере, так уверяла себя. С трудом глотнув, она обвела губы кончиком языка.

– Где же?

Не говоря ни слова, он повел ее в спальню.

ГЛАВА 19

Миранда лежала спиной к Адаму, чувствуя его руку на талии и ладонь – между грудей. Они уже давно лежали не шевелясь, только однажды Адам сдул прядь волос с ее шеи, прежде чем уткнуться в ее плечо. Тело еще горело от недавней любви. Миранда ощущала его целиком – и кончики пальцев, и изгиб спины. Косточки бедер – там, где в них упирались его бедра, там, где она принимала его в себя, заставляя становиться больше и тверже, груди, губы – все эти нежные места должны были еще несколько дней служить напоминанием о последнем дне, проведенном с Адамом. Но воспоминания этим не исчерпывались. Никогда еще они не любили друг друга с такой силой, никогда не отдавались друг другу с такой полнотой. Адам исследовал ее тело так, как Миранда не позволяла никогда и никому, даже Кейту. Он не задавал вопросов, и она отдавалась, не задумываясь об отказе. Любовь оставила ее переполненной и пресыщенной. Миранда приобрела новые свойства – те, которым предстояло стать скорее проклятием, чем блаженством, когда наступит момент расстаться.

Мысли об этом были сродни изощренному мазохизму. Ровным, бесстрастным голосом, чтобы не выдать боль, она произнесла:

– Нам надо расстаться, Адам.

– Я отвезу тебя. – Он повернул руку и по-хозяйски подхватил грудь. Только его прикосновения прогоняли ее страх.