Текст книги "Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке"
Автор книги: Даниел Трейсман
Соавторы: Сергей Гуриев
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)
Анализируя политический ландшафт двухтысячных, мы заметили существенные отличия. Казалось, что те, кто отдает приказы в большинстве недемократических государств, теперь вылеплены из другого теста. Взять Уго Чавеса, харизматичного бывшего десантника, захватившего радио– и телеэфир страны, чтобы завоевывать сердца венесуэльской бедноты. Чавес отстранил оппозицию от политического процесса, но мало кого посадил в тюрьму – и то лишь после неудавшегося государственного переворота, в ходе которого он сам на короткое время был отправлен в отставку2621-30
21. Saddam Speech Marks Revolution’s 22nd Anniversary. FBIS Daily Report.
22. Franco F. End of Year Address to the Spanish People.
23. Torpey J. Leaving: A Comparative View. P. 24.
24. Davidson B. Black Star.
25. Daniszewski J., Drogin B. Legacy of Guile, Greed and Graft. В этом случае исключением стали некоторые латиноамериканские военные хунты,обещавшие восстановить демократию, как только они избавят страну от подрывных элементов. Лидеры Институционно-революционной партии Мексики, как и более поздние диктаторы обмана, тоже утверждали, что их правление демократическое.
26. См. Chacon G. A., Carey J. Counting Political Prisoners in Venezuela.
27. Rachman G. Lunch with the FT.
28. Morgenbesser L. Behind the Façade. P. 138; Fernandez W. GE2020.
29. Amnesty International. Singapore. Подросток Амос Йи был приговорен к четырем неделям тюремного заключения.
30. Guriev S., Treisman D. Informational Autocrats; Guriev S., Treisman D. A theory of informational autocracy; Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders. Онлайн-приложение к книге можно найти по адресу: https://press.princeton.edu/books/spin-dictators или www.spindictators.com.
[Закрыть]. Сингапурский премьер Ли Сяньлун, блестящий технократ, выпускник Кембриджа, на своей странице в Фейсбуке публиковал фотографии рассветов и патронировал некоммерческую благотворительную организацию2721-30
21. Saddam Speech Marks Revolution’s 22nd Anniversary. FBIS Daily Report.
22. Franco F. End of Year Address to the Spanish People.
23. Torpey J. Leaving: A Comparative View. P. 24.
24. Davidson B. Black Star.
25. Daniszewski J., Drogin B. Legacy of Guile, Greed and Graft. В этом случае исключением стали некоторые латиноамериканские военные хунты,обещавшие восстановить демократию, как только они избавят страну от подрывных элементов. Лидеры Институционно-революционной партии Мексики, как и более поздние диктаторы обмана, тоже утверждали, что их правление демократическое.
26. См. Chacon G. A., Carey J. Counting Political Prisoners in Venezuela.
27. Rachman G. Lunch with the FT.
28. Morgenbesser L. Behind the Façade. P. 138; Fernandez W. GE2020.
29. Amnesty International. Singapore. Подросток Амос Йи был приговорен к четырем неделям тюремного заключения.
30. Guriev S., Treisman D. Informational Autocrats; Guriev S., Treisman D. A theory of informational autocracy; Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders. Онлайн-приложение к книге можно найти по адресу: https://press.princeton.edu/books/spin-dictators или www.spindictators.com.
[Закрыть]. Партия «Народное действие», членом которой состоит Ли, на всех тринадцати парламентских выборах с момента обретения страной независимости получала более 89 % мест – результат, с которым может соперничать разве что всенародная поддержка КПСС2821-30
21. Saddam Speech Marks Revolution’s 22nd Anniversary. FBIS Daily Report.
22. Franco F. End of Year Address to the Spanish People.
23. Torpey J. Leaving: A Comparative View. P. 24.
24. Davidson B. Black Star.
25. Daniszewski J., Drogin B. Legacy of Guile, Greed and Graft. В этом случае исключением стали некоторые латиноамериканские военные хунты,обещавшие восстановить демократию, как только они избавят страну от подрывных элементов. Лидеры Институционно-революционной партии Мексики, как и более поздние диктаторы обмана, тоже утверждали, что их правление демократическое.
26. См. Chacon G. A., Carey J. Counting Political Prisoners in Venezuela.
27. Rachman G. Lunch with the FT.
28. Morgenbesser L. Behind the Façade. P. 138; Fernandez W. GE2020.
29. Amnesty International. Singapore. Подросток Амос Йи был приговорен к четырем неделям тюремного заключения.
30. Guriev S., Treisman D. Informational Autocrats; Guriev S., Treisman D. A theory of informational autocracy; Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders. Онлайн-приложение к книге можно найти по адресу: https://press.princeton.edu/books/spin-dictators или www.spindictators.com.
[Закрыть]. При этом по данным Amnesty International, в 2015 году в Сингапуре был только один «узник совести» – шестнадцатилетний блогер, разместивший в интернете непристойный видеоролик с критикой покойного Ли Куан Ю2921-30
21. Saddam Speech Marks Revolution’s 22nd Anniversary. FBIS Daily Report.
22. Franco F. End of Year Address to the Spanish People.
23. Torpey J. Leaving: A Comparative View. P. 24.
24. Davidson B. Black Star.
25. Daniszewski J., Drogin B. Legacy of Guile, Greed and Graft. В этом случае исключением стали некоторые латиноамериканские военные хунты,обещавшие восстановить демократию, как только они избавят страну от подрывных элементов. Лидеры Институционно-революционной партии Мексики, как и более поздние диктаторы обмана, тоже утверждали, что их правление демократическое.
26. См. Chacon G. A., Carey J. Counting Political Prisoners in Venezuela.
27. Rachman G. Lunch with the FT.
28. Morgenbesser L. Behind the Façade. P. 138; Fernandez W. GE2020.
29. Amnesty International. Singapore. Подросток Амос Йи был приговорен к четырем неделям тюремного заключения.
30. Guriev S., Treisman D. Informational Autocrats; Guriev S., Treisman D. A theory of informational autocracy; Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders. Онлайн-приложение к книге можно найти по адресу: https://press.princeton.edu/books/spin-dictators или www.spindictators.com.
[Закрыть]. Президент России Владимир Путин всегда отвергал любые подозрения в недемократичности своего режима, пока его обслуга без лишней суеты фабриковала дела против политических оппонентов президента. Все трое выступали за международную открытость своих стран, регулярно проводили выборы и гордились высокими рейтингами одобрения. На первый взгляд, между ними мало общего: латиноамериканский каудильо, сверхрезультативный интеллектуал, непроницаемый бывший разведчик. Но от этого параллели становятся еще более занимательными.
Так ли сильно эти государственные мужи в деловых костюмах отличаются от своих предшественников? И если да, то чем объяснить перемены?
Над этими вопросами мы размышляли несколько лет. Для начала мы погрузились в литературу по автократиям настоящего и прошлого, знакомясь с работами по истории и политологии, журналистскими расследованиями и данными других многочисленных источников. Двигаясь от отдельных историй к обобщениям, мы хотели выявить единые механизмы, с помощью которых автократы удерживают контроль над социумом. Мы пришли к выводу, что у Чавеса, Ли, Путина и их коллег схожий modus operandi: жестоким репрессиям они предпочитали манипулирование общественным мнением. Стилю каждого автократа присуще своеобразие, но наличие общих черт свидетельствует о появлении новой школы авторитаризма, отличающейся от модели XX века.
Как подтвердить эту гипотезу? Мы начали с проверки внутренней согласованности нашей теории, представив свое видение новых диктатур в виде математической модели. Затем мы постарались оценить распространенность нового подхода среди диктаторов: собрали имеющуюся информацию по авторитарным режимам и нашли новые данные, убедительно подтверждавшие переход от диктатуры страха к диктатуре обмана (статистические показатели приводятся в разделах «Сверимся с данными»). Любознательные читатели найдут уточняющую информацию в наших научных статьях, а графики и таблицы – на сайте книги3021-30
21. Saddam Speech Marks Revolution’s 22nd Anniversary. FBIS Daily Report.
22. Franco F. End of Year Address to the Spanish People.
23. Torpey J. Leaving: A Comparative View. P. 24.
24. Davidson B. Black Star.
25. Daniszewski J., Drogin B. Legacy of Guile, Greed and Graft. В этом случае исключением стали некоторые латиноамериканские военные хунты,обещавшие восстановить демократию, как только они избавят страну от подрывных элементов. Лидеры Институционно-революционной партии Мексики, как и более поздние диктаторы обмана, тоже утверждали, что их правление демократическое.
26. См. Chacon G. A., Carey J. Counting Political Prisoners in Venezuela.
27. Rachman G. Lunch with the FT.
28. Morgenbesser L. Behind the Façade. P. 138; Fernandez W. GE2020.
29. Amnesty International. Singapore. Подросток Амос Йи был приговорен к четырем неделям тюремного заключения.
30. Guriev S., Treisman D. Informational Autocrats; Guriev S., Treisman D. A theory of informational autocracy; Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders. Онлайн-приложение к книге можно найти по адресу: https://press.princeton.edu/books/spin-dictators или www.spindictators.com.
[Закрыть]. Здесь мы остановимся на наиболее характерных случаях, показательных примерах и сюжетах. Хотя книга и опирается на исследования и данные, она не является научной монографией. Наша цель – изложить в общих чертах историю эволюции авторитаризма и предложить свою интерпретацию того, что произошло. Мы документируем распространение диктатур обмана по всему миру и описываем методы, которыми диктаторы сохраняют власть.
На нашу работу повлияли несколько важных недавних работ по политологии и экономике3131-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. Некоторые из них уже достаточно известны, другие заслуживают более широкой читательской аудитории.
Например, многие исследователи ищут объяснение стабильности классических, репрессивных автократий – режимов, которые мы называем диктатурами страха. Почему тиранов не свергают революционные движения? Как показали наши коллеги, автократы могут долго сохранять власть, запугивая граждан и убеждая их в своем могуществе и решительности при помощи пропаганды3231-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. Другой способ – не оставлять потенциальным протестующим возможности скоординировать свои действия3331-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. По одиночке лезть на баррикады небезопасно; значит, задача диктатора – сеять среди оппозиционеров раздоры и страх3431-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть].
Эти аргументы способны объяснить, как некоторые диктаторы страха XX века могли подолгу удерживать власть – и почему в конце концов их режимы разваливались, часто внезапно и без предупреждения. Новые диктаторы не вписываются в эту теорию. Обычно считается, что диктатор ненавистен своему народу и только страх удерживает людей от восстания. Впрочем, что, если гражданам нравится их правитель и у них нет никакого желания лезть на баррикады? Революционеры есть и в путинской России, и в Сингапуре под руководством Ли, и в Венгрии Орбана. Но их меньшинство. Насколько можно судить, в каждом из указанных случаев лидер действительно популярен3531-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. Диктаторы обмана правят долго не потому, что срывают планы бунтовщиков, а потому, что ни у кого нет желания бунтовать.
Другие недавние исследования посвящены изучению характеристик диктатур обмана. Почти во всех современных автократиях проводятся выборы, причем они не обязательно сводятся к пустым ритуалам. Как указывает Андреас Шедлер, мы живем в эпоху электорального авторитаризма. В своей пионерской работе Стивен Левицкий и Лукан Вэй замечают, что не все выборы в диктатурах являются абсолютно несвободными, даже если все они нечестные. К выборам допускаются оппозиционные партии, и их победа не исключена3631-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. Политологи провели целый ряд исследований инструментов и бюрократических маневров, к которым прибегают автократы в разных странах, чтобы гарантировать себе победу3731-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. Изучают они и то, как диктаторы контролируют средства массовой информации, и то, как новые технологии слежки и сбора данных используются для многократного усиления потенциала репрессий3831-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть].
Наша книга развивает эти идеи. Мы объединяем и интегрируем их, чтобы описать универсальную логику процесса, полемизируя, впрочем, с интерпретациями наших коллег по отдельным вопросам. Диктаторы обмана – не свирепые тираны старой школы, освоившие пару новых трюков. Они изобрели собственный, внутренне непротиворечивый подход. Его основные элементы – манипулирование СМИ, конструирование собственной популярности, имитационная демократия, ограниченное государственное насилие и открытость миру. Дополняя друг друга, эти инструменты образуют модель несвободного правления, которая завоевывает все новые и новые страны. Изучение механизмов диктатур обмана – это не просто интеллектуальная задача; эта работа необходима Западу для эффективного противодействия таким диктаторам.
ПРАВИЛА ДИКТАТУР ОБМАНА Феномен диктатуры обмана проявился не так давно, хотя идея не нова: некоторым представлениям о ней сотни лет. Со времен Древней Греции большинство исследований тирании акцентируют внимание на диктатуре страха. Добиваясь послушания, правители убивают, пытают, лишают свободы и запугивают население. Они шпионят за гражданами и сеют между ними недоверие. Аристотель называл эти методы «мерами, употребляемыми у персов и варваров»3931-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. Монтескье писал о «вечно подъятой длани государя», всегда готовой нанести удар4031-40
31. Из множества важных работ необходимо выделить следующие две: Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work, и Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule. См. также обзор формальных моделей авторитарной политики в: Gehlbach S., Sonin K., Svolik M. W. Formal Models of Nondemocratic Politics.
32. Huang H. Propaganda as Signaling.
33. Основополагающая работа на эту тему: Kuran T. Now out of Never. Другие статьи о том, как создаются препятствия для общественной координации: Kricheli R., Livne Y., Magaloni B. Taking to the Streets; King G., Pan J., Roberts M. How Censorship in China Allows Government Criticism but Silences Collective Expression; Edmond C. Information Manipulation, Coordination, and Regime Change; и Chen J., Xu Y. Information Manipulation and Reform.
34. Другие важные работы посвящены тому, как диктаторы избегают второй (после революции) главной угрозы своему правлению – свержения в результате переворота (Svolik M. W. The Politics of Authoritarian Rule; Myerson R. B. The Autocrat’s Credibility Problem; Boix C., Svolik M. W. The Foundations of Limited Authoritarian Government; Егоров Г. В., Сонин К. И. Диктаторы и визири) – или как они кооптируют соратников в ближний круг, делясь с ними тем, что может предоставить власть. В последнем случае ключевой вопрос – это размер круга элиты, который диктатор стремится кооптировать (Bueno de Mesquita B. et al. The Logic of Political Survival). Мы мало что можем добавить к этому обсуждению.
35. В четвертой главе мы вернемся к вопросу о том, как можно выявить настоящие предпочтения граждан в авторитарном обществе.
36. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. См. также: Gandhi J., Lust-Okar E. Elections under Authoritarianism и Kendall-Taylor A., Frantz E. Mimicking Democracy. В практическом плане наше определение «диктатур обмана» и «страха» слабо коррелирует с терминами «конкурентный авторитаризм» и «полномасштабный авторитаризм» Левицкого и Вэя (см. таблицу OS1.5 на сайте книги). Только 34 % наблюдений (в терминах «страна-год»), которые мы классифицируем как проходящие в условиях диктатуры обмана, Левицкий и Вэй относят к режиму конкурентного авторитаризма. Аналогично, только 33 % наблюдений («страна-лет») в режиме конкурентного авторитаризма в выборке Левицкого и Вэя соответствовали нашим диктатурам обмана. Многие конкурентные авторитарные режимы проводят масштабные жесткие репрессии, насаждая атмосферу страха, и поэтому не являются диктатурами обмана (напр. Зимбабве в годы правления Роберта Мугабе, Кения при Дэниэле арап Мои). Во многих диктатурах обмана проводятся абсолютно неконкурентные выборы, поэтому они не могут считаться конкурентными авторитарными режимами (напр. Сингапур под управлением Ли Куан Ю и его преемников, Казахстан при президенте Назарбаеве).
37. О постсоветстких государствах см.: Wilson A. Virtual Politics; о Юго-восточной Азии см.: Morgenbesser L. Behind the Façade, Morgenbesser L.The Menu of Autocratic Innovation и Morgenbesser L.The Rise of Sophisticated Authoritarianism; George Ch. Singapore, Incomplete; и Rajah J. Authoritarian Rule of Law; о Египте см.: Blaydes L. Elections and Distributive Politics in Mubarak’s Egypt; о Латинской Америке см., среди прочего: Schedler A. The Menu of Manipulation; об Африке см., среди прочего: Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы и Cheeseman N., Fisher J. Authoritarian Africa.
38. Например, Kendall-Taylor A., Frantz E., Wright J. The Digital Dictators; Dragu T., Lupu Y. Digital Authoritarianism.
39. Аристотель. Политика. С. 263.
40. Монтескье Ш. Л. О духе законов. С. 38.
[Закрыть]. Страхом, полагал он, «надо задавить всякое мужество в людях и погасить в них малейшую искру честолюбия»4141-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть]. Более поздние теоретики Франц Нейман и Ханна Арендт считали террор – наравне с идеологией – фундаментом современной диктатуры4241-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть].
Впрочем, уже в древности мыслители рассматривали и другой вариант. Аристотель описал не только «традиционный» метод тирании, но и второй, альтернативный подход. Тиран второго типа стремится казаться не узурпатором, насильственно захватившим власть, а «домоправителем и царем», радеющем об общем благе. Он тратит деньги, чтобы «устраивать и украшать государство», и культивирует образ правителя умеренного и милосердного. Оставаясь тираном, то есть властвуя в собственных интересах, он старается «держать себя не надменно, но величественно»4341-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть]. Он внушает не страх, а почтение. Будучи порабощенными, подданные этого противоречия не осознают.
Позднее, в том же ключе, Макиавелли советовал государям быть «изрядными обманщиками и лицемерами»4441-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть]. Большинство людей удовлетворяются видимостью, а не действительностью, поэтому честолюбивый правитель должен уметь создавать иллюзии. Государю «нет необходимости обладать всеми добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими»4541-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть]. Как именно обмануть людей, зависит от обстоятельств: «заручиться поддержкой народа можно разными способами». Но расположить к себе следует обязательно: «Скажу лишь в заключение, что государю надлежит быть в дружбе с народом»4641-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть].
Диктаторы обмана, действуя в духе Макиавелли, воплощают второй тип аристотелевского тирана. Они не запугивают граждан, чтобы заставить их подчиняться, а завоевывают симпатии людей, вводя их в заблуждение. Такой метод управления основан на следовании нескольким правилам.
Правило первое: будь популярен. В отличие от классических деспотов, диктаторы обмана должны заботиться о своих рейтингах. Как заметил Макиавелли, есть много способов получить поддержку народа. Один из них – экономические успехи: при любом режиме экономическое процветание усиливает позиции действующего главы государства4741-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть]. Это правило крайне важно; о нем не следует забывать, даже если популярность достигается иными средствами. Экономический рост воспринимается гражданами как доказательство компетентности правителя. При любой возможности лидеры всех сортов – демократические и авторитарные – ставят экономический подъем себе в заслугу.
Но ни одна экономика не может расти постоянно, поэтому каждый автократ подстраховывается. Во времена экономических кризисов для подавления несогласия диктаторы страха прибегают к репрессиям: граждане должны бояться выходить на протесты. Диктаторы обмана применяют эти классические методы лишь в исключительных случаях, поскольку репрессии лишают их популярности. Вместо репрессий первой линией обороны становится искажение правды – в том случае, если правда не на их стороне. Диктаторы обмана манипулируют информацией.
Для того, чтобы обман был эффективным, надо начинать думать о манипуляциях заранее. В хорошие времена диктаторы обмана уже готовятся к плохим. Приписывая себе успехи, даже случайные, они создают себе репутацию профессионалов. Подобно второму типу тирана по Аристотелю, они притворяются, что максимизируют всеобщее благо. Кроме того, они консолидируют контроль над средствами массовой информации (часто тайком, чтобы сохранить доверие к СМИ), скрытно подкупая владельцев и поощряя самоцензуру. В трудные времена это дает возможность отвлекать внимание от несоответствующих ожиданиям результатов и перекладывать ответственность на других. Несмотря на экономические проблемы, диктаторы обмана могут сохранять популярность довольно долго.
Разумеется, диктаторы обманы не были первыми манипуляторами информацией. Некоторые тоталитарные правители XX века были изобретательными пропагандистами. Основное отличие современных диктаторов состоит в том, как именно они искажают новости. Диктаторы страха внедряли тщательно проработанные идеологии и ритуалы верности. Контроль был всеобъемлющим, пропаганда – внушающей страх; некоторые диктаторы страха занимались промыванием мозгов граждан. Диктаторы обмана действуют тоньше: меньше агитации и пропаганды, больше рекламы и маркетинга. Содержание их речей тоже отличается от риторики диктаторов прошлого. Тираны XX века ценили агрессивную образность (можно вспомнить «отравленный кинжал» Саддама). Диктаторы обмана говорят спокойным языком грамотных профессионалов, иногда с легким налетом социализма или национализма.
Если факт удобен, они его присваивают. Если факт неудобен, они заставляют СМИ по мере возможности его скрывать, а если сделать это не удается – оправдывать. Во всем плохом виноваты внешние условия и враги. Любые неудачные результаты преподносятся как нечто, что у других вышло бы намного хуже. Правлению диктаторов противопоставляется предельно отталкивающая псевдоальтернатива, подобранная так, чтобы на ее фоне диктатор выглядел бы привлекательнее. Лояльные журналисты очерняют любых политических противников диктатора, который последовательно формирует восприятие реальности и конструирует общественную повестку в своих интересах.
Когда это срабатывает, диктаторов обмана скорее любят, а не боятся. Даже оппоненты Чавеса признавали его популярность, а рейтинг одобрения Путина за 20 лет ни разу не опустился ниже 60 процентов. Но любят диктаторов далеко не все. В современных обществах, как авторитарных, так и демократических, люди делятся на две группы. Первая группа – это информированный класс: прослойка образованных граждан, свободно ориентирующихся в медиапространстве и контактирующих с внешним миром. Члены этой группы знают, как находить и распространять политически значимую информацию. Они могут быть кооптированы властями, но обмануть их сложно. При диктаторских режимах информированные граждане видят политического лидера насквозь, понимают, что он преследует исключительно свою выгоду и намного менее компетентен, чем об этом рассказывают государственные СМИ. Они бы хотели сменить его на кого-то получше, но их слишком мало – и они слишком слабы, чтобы это сделать. Информированным нужна помощь остальной части общества – народа4841-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть].
Основная цель диктатора обмана – не допустить, чтобы информированные подорвали его популярность и мобилизовали широкие массы против него. Но как? Если казна полна, диктатор может склонить своих критиков к сотрудничеству, покупая их молчание или даже нанимая для производства пропаганды. В путинской России и назарбаевском Казахстане прорежимные телевизионные каналы приглашали на работу талантливых выпускников вузов. Другие автократы – от Альберто Фухимори в Перу до Виктора Орбана в Венгрии – подкупали частных медиамагнатов откатами, доступом к сенсационным материалам и госконтрактами на рекламу. При нехватке денег диктаторы подвергают информированных и их каналы распространения информации цензуре. По мере снижения цен на нефть в России и в Казахстане начали падать темпы роста и государственные доходы – так что давление на прессу усилилось. Фактически большинство диктаторов занимаются понемногу и тем, и другим: одних критиков дешевле заставить молчать, других – купить.
Интересно, что полную цензуру устанавливать необязательно. В диктатуре обмана слишком жесткие ограничения свободы прессы могут оказать диктатору медвежью услугу. Правителям удобнее, чтобы граждане считали СМИ относительно свободными. Ведь диктатор заинтересован в том, чтобы цензурировать сам факт цензуры. Диктаторы страха сжигают книги и запрещают частные газеты, а диктаторы обмана просто выталкивают любую критику на периферию, оставляя себе центральные каналы распространения информации4941-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть]. Им безразлично, как интеллектуалы отзываются о них в частных беседах, да даже и на публике, если аудитория небольшая. И пока аудитория остается небольшой, диссидентам позволено иметь свои маргинальные журналы, программы на кабельных каналах и иностранные газеты. Власти по-настоящему важна только массовая поддержка. Чтобы разобщить народ и информированных, диктаторы оскорбляют последних, ставят под сомнение их мотивы, навешивают на них ярлыки предателей и снобов и стремятся направить против них народное негодование.
Получив поддержку масс, политический лидер использует свою популярность для консолидации власти. Это второе правило диктатуры обмана. Популярность – нестабильный актив, он может расти и падать. Значит, его надо частично инвестировать в другие рычаги контроля. Чтобы превратить его в высокие рейтинги, диктатор обмана проводит выборы и референдумы, а победив на них с подавляющим преимуществом, предъявляет мандат на изменение политических и правовых институтов. Он проводит конституционную реформу, вводит в состав судов и регулирующих органов преданных людей и перекраивает избирательные округа, чтобы выстроить вокруг себя буфер политических институтов.
Третье правило – притворяться демократом. Сегодня значительное большинство граждан практически в любой стране, вне зависимости от ее истории и политической системы, предпочитают демократию5041-50
41. Там же. С. 45.
42. См. Boesche R. Theories of Tyranny from Plato to Arendt. Chapter 10.
43. Аристотель. Политика. С. 266–267. Аристотель различает шесть форм правления в зависимости от того, кто и в чьих интересах правит. Единоличный правитель, управляющий в общественных интересах, – царь; тиран управляет ради собственной выгоды. (Другими формами правления являются: аристократия – власть немногих в общих интересах; олигархия – власть немногих в собственных интересах; полития или конституционное правление – власть многих в общих интересах; демократия – власть многих в собственных интересах.) См.: «Политика» (книга 3, глава 7).
44. Макиавелли Н. Государь». С. 77.
45. Там же. С. 77–78. См. также: Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С. 33.
46. Макиавелли Н. Государь. С. 55. По мысли Макиавелли, обман никогда не может заменить силу полностью, поэтому Государь должен уподобиться и льву, и лисе (С. 77). Тем не менее, в век демократии насилие плохо сочетается с образом благодетелей, культивируемым диктаторами обмана.
47. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
48. Геддес и Заллер (Geddes B., Zaller J. Sources of Popular Support for Authoritarian Regimes) показывают, что в авторитарных обществах наиболее образованные и политически сведущие граждане менее подвержены государственной пропаганде. Следует отметить, что информированные группы обладают большим человеческим капиталом, но не обязательно высоким доходом или достатком. Этот сегмент обычно пересекается со средним классом, который часто считается локомотивом демократизации (см.: Фукуяма Ф. Угасание государственного порядка. С. 491–508), но не тождественен ему. Мы не считаем себя вправе высказываться с моральной точки зрения о том, что информированные группы должны (или не должны) занимать доминирующее положение в обществе. Мы лишь фиксируем тот факт, что они играют важную роль в политической борьбе постиндустриальной эпохи.
49. Даже в классических диктатурах цензура редко бывала абсолютной. Маргинальные оппозиционные публикации иногда продолжали существовать, чаще всего потому, что у власти не было ресурсов ликвидировать все. В качестве примера можно привести некоторые латиноамериканские и африканские диктатуры. Но для диктатур обмана сохранение части оппозиционной прессы – сознательный элемент стратегии: режим выглядит демократично и, при необходимости, есть канал для распространения информации, в которую поверят.
50. Последняя волна Всемирного исследования ценностей (World Values Survey) проводилась в 2017–2020 годах в 83 странах. Доля респондентов, ответивших, что наличие демократии – это «очень хорошо» или «скорее хорошо», варьировалась от 58 % в Ираке до 98 % в Исландии. Межстрановое среднее значение – 84 % (World Values Survey, онлайн-анализ). См. таблицу OS1.1 на сайте книги.
[Закрыть]. Мировое сообщество либеральных государств и международных организаций продвигает идеи народовластия. Те автократы, которые продолжают править с помощью страха, эти идеи отрицают. А вот диктаторы обмана, напротив, делают вид, что принимают демократию с распростертыми объятиями. Конечно, для многих внешних наблюдателей подобное лицемерие совершенно очевидно; но немало и тех, кто внутри страны и даже за ее пределами его не замечает.
В XX веке диктаторы страха часто закрывали свои границы, затрудняя перемещение людей и информации. Диктаторы обмана открывают границы – и это четвертое правило. Периодически они вводят ограничения для иностранных СМИ, но чаще с одобрением относятся к потокам людей, капитала и данных, используя их для извлечения прибыли. Они добиваются членства в международных организациях, чтобы изнутри подрывать нежелательные для себя инициативы. Потенциальных сторонников на Западе они завоевывают целенаправленной интернет-пропагандой, а активных противников травят или взламывают. Кроме того, они используют непрозрачную инфраструктуру оффшорных компаний и банков для обеспечения сохранности своих денег и кооптации западных элит.
Последнее, самое важное правило – избегать жестких репрессий, или, по крайней мере, скрывать или камуфлировать их. В современных обществах насилие обычно дискредитирует государственного лидера. Для диктатора обмана явное насилие против народа – симптом несостоятельности. Если модель работает и правитель популярен, терроризировать обывателей нет необходимости, более того, это контрпродуктивно, так как террор вредит образу просвещенного и заботливого лидера.
Это не значит, что все диктаторы обмана – пацифисты. В гражданских войнах или межэтнических конфликтах они не знают жалости. (Собственно, и демократии при наличии военной угрозы часто действуют жестко, как, например, Индия в Кашмире.5151-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть]) В Перу Фухимори беспощадно расправился с маоистами из партизанской организации «Сияющий путь». Вторая чеченская война, которую Путин развязал в 1999 году, унесла тысячи жизней5251-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть]. Если где-то население исторически настроено против небольших национальных меньшинств (особенно тех, которых легко обвинить в терроризме), устраивая на них гонения, диктаторы обмана могут набрать дополнительные очки. Кроме того, они периодически преследуют журналистов, не давая им выполнять свою работу. И всякий раз диктаторы стараются скрыть свое участие в репрессиях или завуалировать их цель. Они арестовывают людей, пишущих о них критически, не за критику, а по сфабрикованным обвинениям в неуплате налогов, мошенничестве или – что еще проще и эффективнее – в совершении постыдных действий, чтобы оттолкнуть читательскую аудиторию. Суд в Казахстане признал известного журналиста виновным в изнасиловании несовершеннолетней девушки; по мнению Human Rights Watch, дело было «политически мотивированным»5351-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть].
Подытожим: диктаторы обмана манипулируют информацией, чтобы повысить свою популярность в обществе и консолидировать политический контроль; при этом они создают видимость демократии, воздерживаются от откровенных репрессий или камуфлируют их, а также формируют условия для интеграции своих стран в глобальную экономику.
Здесь важно сделать две оговорки. Иногда мы говорим о диктатурах обмана как о «новой» модели, противопоставляя ее «старым» методам диктаторов страха. Но, конечно, модель не является абсолютно новой. Почти в каждой эпохе находились автократы, которые предпочитали действовать обманом, а не силой. Мы уже видели, что первым этот феномен описал Аристотель, вероятно, имея в виду афинского тирана Писистрата5451-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть]. Наполеон III, живший во Франции XIX столетия, тоже во многом опередил свое время5551-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть]. Но в конце XX века соотношение сил изменилось, и диктатура обмана превратилась из маргинального в самый распространенный вид диктатуры.
Вторая оговорка касается того, что мы поделили всех диктаторов на две четкие группы. Это сделано для упрощения. В реальности у большинства явлений нет чистых форм, и политические режимы не исключение. Идеальная демократия – это «идеальный тип», существующий только в учебниках, а не в жизни. В реальности степень демократии в разных государствах различна. То же относится и к недемократическим лидерам: они могут быть ближе к диктатуре страха или диктатуре обмана, но редко кто будет занимать крайнюю позицию на концах этого спектра. Большинство правителей так или иначе отклоняются от схемы, но в целом соответствуют ей.
Кто же из наших современников попадает в категорию диктаторов обмана? Заметный вклад в создание этой модели приблизительно с 1970-го по 1990-й внес Ли Куан Ю, занимавший в те годы пост премьер-министра Сингапура. Его преемники Го Чок Тонг (1990–2004) и Ли Сяньлун (с 2004 года) придерживались того же стиля управления. В список нужно добавить и бывшего премьер-министра Малайзии Махатхира Мохамада (1981–2003), и пришедших за ним Абдуллу Ахмада Бадави (2003–2009) и Наджиба Разака (2009–2018); бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева (1992–2019); Уго Чавеса, бывшего президента Венесуэлы (1999–2013); президента России Владимира Путина (с 2000-го вплоть до полномасштабного вторжения в Украину и начала открытых репрессий в 2022 году); Реджепа Тайипа Эрдогана, президента Турции (с 2003-го до, по меньшей мере, 2016-го, когда массовые аресты, последовавшие за неудачным переворотом, дали основания говорить о совершенном им переходе к диктатуре страха); Рафаэля Корреа, бывшего президента Эквадора (2007–2017), и Виктора Орбана, премьер-министра Венгрии (с 2010 года)5651-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть]. В эту же группу мы включаем и Альберто Фухимори, бывшего президента Перу, хотя это пограничный случай – он возник, когда диктатуры обмана еще не получили широкого распространения. В конце 1990-х Фухимори был скорее диктатором обмана, но в начале того десятилетия, когда перуанская армия воевала с партизанами из «Сияющего пути», государственные убийства происходили достаточно часто5751-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть]. Одни из этих автократов унаследовали в целом демократические системы и позднее превратили их в диктатуры обмана. А кому-то и этого делать не понадобилось. К этим примерам мы еще неоднократно вернемся в последующих главах.
Список свидетельствует о большом разнообразии типов. Чавес стоит на левых позициях, Орбан – правый политик. Одним нужна политическая мобилизация населения, другим важнее, чтобы народ оставался политически пассивным. Кто-то, как Чавес и Корреа, «популисты» – от имени «народа» они нападают на «укоренившиеся элиты» и «глубинное государство». Другие, как Ли Куан Ю и Путин, ревностно защищают государство – и «глубинное», и любое другое. (Эрдоган «глубинное государство» атакует, а в обыкновенном государстве расставляет своих союзников на все доступные места.) Орбан разделяет идеологию культурного консерватизма и поддерживает националистически заряженные антииммигрантские настроения – а Назарбаев придает особое значение межнациональному и межконфессиональному согласию5851-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть]. Диктатуры обмана различаются и по своей институциональной форме. Среди них есть персоналистские автократии, зависящие от воли одного человека, однопартийные режимы (Малайзия, Сингапур), военные диктатуры (Алжир времен Бутефлики) и даже монархии (Кувейт в годы правления эмира Сабаха аль-Ахмеда ас-Сабаха). И все же по ряду общих характеристик диктаторы обмана отличаются от диктаторов страха. Различия между ними приведены в таблице 1.15951-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть].
Как изменилось соотношение сил между диктатурами страха и обмана? Детальный анализ будет представлен в следующих главах, а пока ограничимся кратким пересказом. Мы определяли тип диктатуры с помощью двух простых правил. Как и любое упрощение, они не претендуют на научную строгость и время от времени могут давать сбои, но позволяют выявить устойчивые тенденции. Выше уже отмечалось, что диктаторы обмана организуют выборы, не используют неприкрытое насилие против политических соперников и допускают работу небольшого числа оппозиционно настроенных СМИ. Наш практический подход в первую очередь ориентирован на эти аспекты. Мы считаем руководителя государства диктатором обмана, если его правление обладает всеми следующими признаками:
а) страна не является демократией,
б) в ней проводятся общенациональные выборы, к участию в которых допускается хотя бы одна оппозиционная партия,
в) в течение года хотя бы несколько информационных площадок выступают с критикой правительства,
г) в среднем в год происходит менее 10 политических убийств,
д) в любой год в стране насчитывается не более 1 000 политических заключенных6051-60
51. См. напр.: Iqbal S., Hossain Z., Mathur Sh. Reconciliation and Truth in Kashmir.
52. Amnesty International, Russian Federation. P. 1.
53. Oppositionists Claim Government behind Rape Charge. Central Asia Report.
54. Аристотель. Политика. С. 271–272.
55. Wolf J. B. France, 1814–1919. P. 243. Наполеон использовал личную популярность, чтобы консолидировать власть через плебисциты, и сохранял видимость демократии. При этом он не отказывался от полноценных репрессий: после совершенного им переворота он выслал 15 000 противников режима в другие страны и колонии, например, Алжир и Французскую Гвиану. Цензура прессы во время его правления была суровой и неприкрытой.
56. Не вполне понятно, когда именно завершилось правление Назарбаева.Хотя он и покинул должность президента в 2019 году, в течение еще пары лет он сохранял большое влияние (см. напр.: The People of Kazakhstan Wonder // Economist.). В процессе подготовки данных по способам авторитарного контроля мы использовали кодировки проекта Polity IV для различения демократических и недемократических режимов. Но поскольку диктатуры обмана мимикрируют под демократии, возникают (что неудивительно) сложные случаи. По методике Polity, Венгрия при Орбане после 2010 года является идеальной демократией (Polity2 = 10). Однако мы склонны согласиться с Тимоти Гартон-Эшем (Garton Ash T. Europe Must Stop This Disgrace) в том, что Орбан, консолидировав контроль над СМИ, судами и избирательными комиссиями, очень быстро превратил страну в недемократию. По методике Polity, до 2014 года Турция тоже была демократией. Мы же полагаем, что Эрдоган трансформировал режим в диктатуру обмана на несколько лет раньше. В статистических сводках и на иллюстрациях, напр. на рисунке 1.1, мы используем кодировку Polity, чтобы не вносить изменений ad hoc, и помещаем Венгрию и Турцию в перечень демократических стран за соответствующий период. Таким образом, полученная нами оценка числа диктатур обмана скорее консервативна.
57. По оценкам перуанской Комиссии по установлению истины и примирению, в 1990–1992 годах агенты государства несут ответственность за более чем 400 убийств и исчезновений людей в год; эта цифра снизилась до 17 в 1999-м и до 5 в 2000-м (Lerner S. Informe Final de la Comisión de la Verdad y Reconciliación. P. 84)
58. Например, Орбан настроен против мусульман и выступает в роли защитника «христианской Европы», а Назарбаев регулярно проводил Съезд лидеров мировых и традиционных религий в целях содействия межконфессиональному диалогу и толерантности (Tharoor I. Hungary’s Leader Says He’s Defending Christian Europe; Stevens C. Kazakhstan).
59. Наши диктаторы обмана ближе к тем, кого Джоэл Саймон, исполнительный директор Комитета по защите журналистов, называет «демократаторами». Однако между этими понятиями есть отличие: Саймон включает в свою категорию даже самых жестоких диктаторов, таких как президент Руанды Поль Кагаме, а мы считаем, что стратегия, основанная на явном насилии и страхе, мешает созданию образа демократичного и компетентного лидера. См.: Simon J. The New Censorship. P. 32–34. Некоторые аспекты диктатур обмана освещены в: Morgenbesser L. The Menu of Autocratic Innovation и The Rise of Sophisticated Authoritarianism.
60. Пункт (а) основан на классификации Polity IV: к недемократическим относятся страны, набравшие меньше 6 баллов по шкале Polity2, на которой -10 соответствует абсолютной диктатуре, а +10 – абсолютной демократии. Пункты (б) и (в) основаны на данных Varieties of Democracy (V-DEM), версия 10; (б) выполняется, если переменная v2elmulpar_ord ≥ 2 по крайней мере в течение одного года пребывания лидера у власти; (в) выполняется, если v2mecrit ≥ 1 в течение всех лет пребывания лидера у власти. Пункты (г) и (д) взяты из подготовленной нами базы данных Authoritarian Control Techniques (ACT), о которой мы подробно рассказываем во второй главе.
[Закрыть].
Диктаторы страха проводят жестокие репрессии и стремятся установить полный контроль над каналами информирования граждан. Мы относим автократа к категории диктаторов страха, если во время его правления:
а) страна не является демократией,
б) в течение по меньшей мере одного года критика государства звучала от очень малого числа информационных площадок или не звучала вовсе,
в) в среднем в год происходит 10 или более политических убийств, и/или
г) хотя бы в один год в стране насчитывается более 1 000 политических заключенных6161-70
61. Пункт (а) выполняется, если индекс Polity2 < 6. Пункт (б) из V-DEM; он выполняется, если v2mecrit ≤ 1 по крайней мере в течение одного года пребывания диктатора у власти. Пункты (в) и (д) также взяты из нашей базы данных ACT. Мы не включаем отсутствие оппозиционных партий в критерии диктатур страха, поскольку некоторые режимы, терроризирующие своих граждан, все же допускают символическую оппозицию.
62. Показатели «цензура» и «многопартийные выборы» рассчитываются ежегодно, поэтому на сайте книги мы приводим оценку долей диктатур обмана и страха также в пересчете на год (рисунок OS1.1). Цифра за каждый год означает долю диктаторов, которые удовлетворяли критериям «цензура» и «выборы» в соответствующем году, а также критерию «жестокие репрессии» (за весь период правления). Конфигурация похожа на график когорт лидеров, но небольшой лаг объясняется тем, что характеристики каждой следующей когорты накладываются на характеристики предыдущих. Доля диктаторов страха достигает максимума около 1980 года, а затем резко снижается. Доля диктаторов обмана растет с низшей точки около 1980 года и опережает долю диктаторов страха около 2000 года.
63. Например, при Роберте Мугабе в Зимбабве вспышки жестокого насилия перемежались периодами затишья, в течение которых сохранялся эффект, достигнутый ранее совершенным насилием. Спалив дом политического противника, поддерживать дисциплину можно, время от времени «потряхивая коробком спичек». Конечно, периодически требуется освежать память о насилии новым насилием (Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы. С. 139–140). Зимбабве при Мугабе определенно была диктатурой страха, а не обмана.
64. На сайте книги, в разделе, посвященном второй главе, мы рассматриваем вопрос о том, изменится ли картина насилия, если не включать в расчет диктаторов, недолго остававшихся у власти. Наши данные показывают, что качественных изменений не произойдет.
65. На сайте книги приведена дополнительная информация о соотношении категорий «диктатур страха» и «обмана» с другими классификациями режимов, включая сравнение с Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work (таблица OS1.4) и Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism (таблица OS1.5).
66. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. P. 58.
67. Dragu T., Lupu Y. Does Technology undermine Authoritarian Governments?; Dragu T., Przeworski A. Preventive Repression; Dimitrov M. K., Sassoon J. State Security, Information, and Repression. P. 3.
68. Frantz E., Kendall-Taylor A., Wright J. Digital Repression in Autocracies.
69. Брэдшоу и Говард (Bradshaw Ph. N., Howard S. The Global Organization of Social Media Disinformation Campaigns) исследуют организованные государствами кампании по манипулированию социальными сетями в 29 странах и находят подтверждения тому, что и диктатуры обмана, и диктатуры страха активно используют социальные сети.
70. URL: http://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp; дата обращения 20.09.2021. На основе сравнения среднестрановых показателей. См. онлайн-приложение к книге, таблица OS1.6.
[Закрыть].
Рис. 1.1. Доля диктаторов страха и диктаторов обмана в последовательных когортах лидеров государств.
Источник: Guriev and Treisman, Authoritarian Control Techniques Database; V-DEM, V.10; Polity IV. Примечание: число диктаторов в соответствующий период указано в скобках. «Диктаторы»: сохранявшие власть не менее пяти лет руководители государств с индексом Polity2 < 6 в течение всех пяти лет. «Диктаторы страха» и «обмана» классифицированы в соответствии с определением в тексте. Остальные диктаторы – 29 % от общего числа за период с 1946-го по 2015 год – представляют собой гибридный тип.
Рис. 1.1 демонстрирует изменение доли соответствующих типов режимов во времени. Мы сравниваем доли диктаторов страха и обмана в последовательных когортах лидеров государств6261-70
61. Пункт (а) выполняется, если индекс Polity2 < 6. Пункт (б) из V-DEM; он выполняется, если v2mecrit ≤ 1 по крайней мере в течение одного года пребывания диктатора у власти. Пункты (в) и (д) также взяты из нашей базы данных ACT. Мы не включаем отсутствие оппозиционных партий в критерии диктатур страха, поскольку некоторые режимы, терроризирующие своих граждан, все же допускают символическую оппозицию.
62. Показатели «цензура» и «многопартийные выборы» рассчитываются ежегодно, поэтому на сайте книги мы приводим оценку долей диктатур обмана и страха также в пересчете на год (рисунок OS1.1). Цифра за каждый год означает долю диктаторов, которые удовлетворяли критериям «цензура» и «выборы» в соответствующем году, а также критерию «жестокие репрессии» (за весь период правления). Конфигурация похожа на график когорт лидеров, но небольшой лаг объясняется тем, что характеристики каждой следующей когорты накладываются на характеристики предыдущих. Доля диктаторов страха достигает максимума около 1980 года, а затем резко снижается. Доля диктаторов обмана растет с низшей точки около 1980 года и опережает долю диктаторов страха около 2000 года.
63. Например, при Роберте Мугабе в Зимбабве вспышки жестокого насилия перемежались периодами затишья, в течение которых сохранялся эффект, достигнутый ранее совершенным насилием. Спалив дом политического противника, поддерживать дисциплину можно, время от времени «потряхивая коробком спичек». Конечно, периодически требуется освежать память о насилии новым насилием (Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы. С. 139–140). Зимбабве при Мугабе определенно была диктатурой страха, а не обмана.
64. На сайте книги, в разделе, посвященном второй главе, мы рассматриваем вопрос о том, изменится ли картина насилия, если не включать в расчет диктаторов, недолго остававшихся у власти. Наши данные показывают, что качественных изменений не произойдет.
65. На сайте книги приведена дополнительная информация о соотношении категорий «диктатур страха» и «обмана» с другими классификациями режимов, включая сравнение с Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work (таблица OS1.4) и Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism (таблица OS1.5).
66. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. P. 58.
67. Dragu T., Lupu Y. Does Technology undermine Authoritarian Governments?; Dragu T., Przeworski A. Preventive Repression; Dimitrov M. K., Sassoon J. State Security, Information, and Repression. P. 3.
68. Frantz E., Kendall-Taylor A., Wright J. Digital Repression in Autocracies.
69. Брэдшоу и Говард (Bradshaw Ph. N., Howard S. The Global Organization of Social Media Disinformation Campaigns) исследуют организованные государствами кампании по манипулированию социальными сетями в 29 странах и находят подтверждения тому, что и диктатуры обмана, и диктатуры страха активно используют социальные сети.
70. URL: http://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp; дата обращения 20.09.2021. На основе сравнения среднестрановых показателей. См. онлайн-приложение к книге, таблица OS1.6.
[Закрыть]. Степень репрессивности режима часто меняется в течение срока пребывания диктатора у власти. Чтобы подчинить страну, одни начинают свое правление с кровавых чисток и расправ, а потом на время теряют необходимость в массовых убийствах6361-70
61. Пункт (а) выполняется, если индекс Polity2 < 6. Пункт (б) из V-DEM; он выполняется, если v2mecrit ≤ 1 по крайней мере в течение одного года пребывания диктатора у власти. Пункты (в) и (д) также взяты из нашей базы данных ACT. Мы не включаем отсутствие оппозиционных партий в критерии диктатур страха, поскольку некоторые режимы, терроризирующие своих граждан, все же допускают символическую оппозицию.
62. Показатели «цензура» и «многопартийные выборы» рассчитываются ежегодно, поэтому на сайте книги мы приводим оценку долей диктатур обмана и страха также в пересчете на год (рисунок OS1.1). Цифра за каждый год означает долю диктаторов, которые удовлетворяли критериям «цензура» и «выборы» в соответствующем году, а также критерию «жестокие репрессии» (за весь период правления). Конфигурация похожа на график когорт лидеров, но небольшой лаг объясняется тем, что характеристики каждой следующей когорты накладываются на характеристики предыдущих. Доля диктаторов страха достигает максимума около 1980 года, а затем резко снижается. Доля диктаторов обмана растет с низшей точки около 1980 года и опережает долю диктаторов страха около 2000 года.
63. Например, при Роберте Мугабе в Зимбабве вспышки жестокого насилия перемежались периодами затишья, в течение которых сохранялся эффект, достигнутый ранее совершенным насилием. Спалив дом политического противника, поддерживать дисциплину можно, время от времени «потряхивая коробком спичек». Конечно, периодически требуется освежать память о насилии новым насилием (Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы. С. 139–140). Зимбабве при Мугабе определенно была диктатурой страха, а не обмана.
64. На сайте книги, в разделе, посвященном второй главе, мы рассматриваем вопрос о том, изменится ли картина насилия, если не включать в расчет диктаторов, недолго остававшихся у власти. Наши данные показывают, что качественных изменений не произойдет.
65. На сайте книги приведена дополнительная информация о соотношении категорий «диктатур страха» и «обмана» с другими классификациями режимов, включая сравнение с Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work (таблица OS1.4) и Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism (таблица OS1.5).
66. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. P. 58.
67. Dragu T., Lupu Y. Does Technology undermine Authoritarian Governments?; Dragu T., Przeworski A. Preventive Repression; Dimitrov M. K., Sassoon J. State Security, Information, and Repression. P. 3.
68. Frantz E., Kendall-Taylor A., Wright J. Digital Repression in Autocracies.
69. Брэдшоу и Говард (Bradshaw Ph. N., Howard S. The Global Organization of Social Media Disinformation Campaigns) исследуют организованные государствами кампании по манипулированию социальными сетями в 29 странах и находят подтверждения тому, что и диктатуры обмана, и диктатуры страха активно используют социальные сети.
70. URL: http://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp; дата обращения 20.09.2021. На основе сравнения среднестрановых показателей. См. онлайн-приложение к книге, таблица OS1.6.
[Закрыть]. Другие начинают с малого, но позднее наращивают масштаб репрессий. Чтобы учесть влияние этого фактора, мы брали среднее число государственных политических убийств за все годы правления диктатора и максимальное число политических заключенных этого диктатора, о котором сообщалось за какой-либо год его правления. Если взять данные за слишком короткий период, расчеты будут зашумлены, поэтому мы отобрали только тех лидеров, которые оставались на своем посту более пяти лет6461-70
61. Пункт (а) выполняется, если индекс Polity2 < 6. Пункт (б) из V-DEM; он выполняется, если v2mecrit ≤ 1 по крайней мере в течение одного года пребывания диктатора у власти. Пункты (в) и (д) также взяты из нашей базы данных ACT. Мы не включаем отсутствие оппозиционных партий в критерии диктатур страха, поскольку некоторые режимы, терроризирующие своих граждан, все же допускают символическую оппозицию.
62. Показатели «цензура» и «многопартийные выборы» рассчитываются ежегодно, поэтому на сайте книги мы приводим оценку долей диктатур обмана и страха также в пересчете на год (рисунок OS1.1). Цифра за каждый год означает долю диктаторов, которые удовлетворяли критериям «цензура» и «выборы» в соответствующем году, а также критерию «жестокие репрессии» (за весь период правления). Конфигурация похожа на график когорт лидеров, но небольшой лаг объясняется тем, что характеристики каждой следующей когорты накладываются на характеристики предыдущих. Доля диктаторов страха достигает максимума около 1980 года, а затем резко снижается. Доля диктаторов обмана растет с низшей точки около 1980 года и опережает долю диктаторов страха около 2000 года.
63. Например, при Роберте Мугабе в Зимбабве вспышки жестокого насилия перемежались периодами затишья, в течение которых сохранялся эффект, достигнутый ранее совершенным насилием. Спалив дом политического противника, поддерживать дисциплину можно, время от времени «потряхивая коробком спичек». Конечно, периодически требуется освежать память о насилии новым насилием (Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы. С. 139–140). Зимбабве при Мугабе определенно была диктатурой страха, а не обмана.
64. На сайте книги, в разделе, посвященном второй главе, мы рассматриваем вопрос о том, изменится ли картина насилия, если не включать в расчет диктаторов, недолго остававшихся у власти. Наши данные показывают, что качественных изменений не произойдет.
65. На сайте книги приведена дополнительная информация о соотношении категорий «диктатур страха» и «обмана» с другими классификациями режимов, включая сравнение с Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work (таблица OS1.4) и Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism (таблица OS1.5).
66. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. P. 58.
67. Dragu T., Lupu Y. Does Technology undermine Authoritarian Governments?; Dragu T., Przeworski A. Preventive Repression; Dimitrov M. K., Sassoon J. State Security, Information, and Repression. P. 3.
68. Frantz E., Kendall-Taylor A., Wright J. Digital Repression in Autocracies.
69. Брэдшоу и Говард (Bradshaw Ph. N., Howard S. The Global Organization of Social Media Disinformation Campaigns) исследуют организованные государствами кампании по манипулированию социальными сетями в 29 странах и находят подтверждения тому, что и диктатуры обмана, и диктатуры страха активно используют социальные сети.
70. URL: http://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp; дата обращения 20.09.2021. На основе сравнения среднестрановых показателей. См. онлайн-приложение к книге, таблица OS1.6.
[Закрыть]. Как следует из графика, доля диктатур страха резко снижается с 60 % в когорте 1970-х годов до менее 10 % в когорте 2000-х годов, а доля диктатур обмана в тех же когортах стремительно растет – с 13 % до 53 %6561-70
61. Пункт (а) выполняется, если индекс Polity2 < 6. Пункт (б) из V-DEM; он выполняется, если v2mecrit ≤ 1 по крайней мере в течение одного года пребывания диктатора у власти. Пункты (в) и (д) также взяты из нашей базы данных ACT. Мы не включаем отсутствие оппозиционных партий в критерии диктатур страха, поскольку некоторые режимы, терроризирующие своих граждан, все же допускают символическую оппозицию.
62. Показатели «цензура» и «многопартийные выборы» рассчитываются ежегодно, поэтому на сайте книги мы приводим оценку долей диктатур обмана и страха также в пересчете на год (рисунок OS1.1). Цифра за каждый год означает долю диктаторов, которые удовлетворяли критериям «цензура» и «выборы» в соответствующем году, а также критерию «жестокие репрессии» (за весь период правления). Конфигурация похожа на график когорт лидеров, но небольшой лаг объясняется тем, что характеристики каждой следующей когорты накладываются на характеристики предыдущих. Доля диктаторов страха достигает максимума около 1980 года, а затем резко снижается. Доля диктаторов обмана растет с низшей точки около 1980 года и опережает долю диктаторов страха около 2000 года.
63. Например, при Роберте Мугабе в Зимбабве вспышки жестокого насилия перемежались периодами затишья, в течение которых сохранялся эффект, достигнутый ранее совершенным насилием. Спалив дом политического противника, поддерживать дисциплину можно, время от времени «потряхивая коробком спичек». Конечно, периодически требуется освежать память о насилии новым насилием (Чизмен Н., Клаас Б. Как почти честно выиграть выборы. С. 139–140). Зимбабве при Мугабе определенно была диктатурой страха, а не обмана.
64. На сайте книги, в разделе, посвященном второй главе, мы рассматриваем вопрос о том, изменится ли картина насилия, если не включать в расчет диктаторов, недолго остававшихся у власти. Наши данные показывают, что качественных изменений не произойдет.
65. На сайте книги приведена дополнительная информация о соотношении категорий «диктатур страха» и «обмана» с другими классификациями режимов, включая сравнение с Geddes B., Wright J., Frantz E. How Dictatorships Work (таблица OS1.4) и Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism (таблица OS1.5).
66. Levitsky S., Way L. A. Competitive Authoritarianism. P. 58.
67. Dragu T., Lupu Y. Does Technology undermine Authoritarian Governments?; Dragu T., Przeworski A. Preventive Repression; Dimitrov M. K., Sassoon J. State Security, Information, and Repression. P. 3.
68. Frantz E., Kendall-Taylor A., Wright J. Digital Repression in Autocracies.
69. Брэдшоу и Говард (Bradshaw Ph. N., Howard S. The Global Organization of Social Media Disinformation Campaigns) исследуют организованные государствами кампании по манипулированию социальными сетями в 29 странах и находят подтверждения тому, что и диктатуры обмана, и диктатуры страха активно используют социальные сети.
70. URL: http://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp; дата обращения 20.09.2021. На основе сравнения среднестрановых показателей. См. онлайн-приложение к книге, таблица OS1.6.
[Закрыть].
