Текст книги "Девушка в черно-белом (ЛП)"
Автор книги: Даниэль Лори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Это художественное произведение. Имена, персонажи, места и происшествия использованы вымышленно и являются продуктом воображения автора.
Для самого заботливого мужа в мире.
Angus & Julia Stone – Big Jet Plane
Hozier – Arsonist’s Lullaby
Florence + The Machine – Seven Devils
Vallis Alps – Young
Glass Animals – Black Mambo
Amber Run – Fickle Game
Billie Eilish – Ocean Eyes
Jai Wolf – Indian Summer
Elliott Moss – Without the Lights
Calum Scott – Dancing on My Own
Half Moon Run – Need It
Daughter – Medicine
Fever Ray – If I Had a Heart
Låpsley – Hurt Me
Banks – Waiting Game
X Ambassadors – Gorgeous
Могу гарантировать, что без музыки эта книга никогда бы не была написана. Я известна тем, что целый день кручу одну песню на повторе. Да, вы не ослышались. Это немного сводит моего мужа с ума. В любом случае, именно эти песни вдохновляли меня на протяжении всего написания этого романа.
– Давным-давно жила-была девушка…
– О! – маленькая девочка уронила ведро; вода выплеснулась через бортики на деревянные доски пола. – Она была самой красивой в стране?
Ее бабушка вытерла окровавленные руки тряпкой, взглянув на мужчину на столе. Он не выжил – обычная драка в баре и одна потерянная жизнь. Она ублажала девушку какой-нибудь историей; в конце концов, это была первая смерть, которую она увидела.
– Можно сказать, что она была красивой, – ответила Айседора.
Ее внучка бросила на нее хмурый взгляд.
– Не самая красивая?
– Не в каждой истории фигурирует самая прекрасная девушка в стране, – ответила Айседора.
Ей нужно было преподать урок этой истории. Ее внучке это наверняка пригодилось бы – она жила в сказке.
Девушка поджала губы, но прижала салфетку к ране на груди мужчины, из которой все еще сочилась кровь на стол.
– Тогда продолжай, бабушка.
– Но она была красива: светлые волосы, гладкая фарфоровая кожа и темные глаза.
Брови маленькой девочки подозрительно опустились при описании ее собственных черт.
– Бабушка…
– О, тише. Это моя история, не твоя.
Ее внучка снова нахмурилась, но промолчала, полоская окровавленную тряпку в ведре.
– Она была простой девушкой, живущей простой жизнью. Занималась хозяйством на ферме…
– О, бабушка, – она растянула это слово. – Ты, конечно, шутишь. Ни одна великолепная сказка не начинается так.
– Откуда ты знаешь? В конце концов, тебе всего шесть.
– Я знаю больше, чем ты думаешь, – проворчала она.
Айседора продолжила:
– Она довольно долго жила простой жизнью… пока не поняла, что она не обычная девушка.
Глаза ее внучки расширились, теперь она заинтересовалась рассказом.
– Нет, она вообще не была нормальной. У нее была… магия.
– Правда? Она могла читать мысли людей?
Айседора покачала головой.
– Нет… Она могла бы открыть печать и выпустить магию на всю землю.
У девочки зачесалась щека тыльной стороной ладони.
– Но откуда у нее магия, если она была заперта?
– Ну, некоторые люди родились с магией, а некоторые нет. Если бы магия была открыта, то она была бы у каждого.
– Что в этом плохого? По-моему, это звучит забавно.
– Это свело с ума многих людей, – просто сказала Айседора.
Брови девушки нахмурились.
– Как же так? Они пошли грабить и насиловать?
Айседора моргнула.
– Где ты об этом услышала?
– Джонни и Кастор говорили о том, как Титаны грабят и насилуют.
Айседора вздохнула. Шесть. Шесть лет. Скоро ей придется доставать книги по этикету.
– Ты больше не будешь играть с этими мальчиками. Они все равно становятся слишком взрослыми для тебя.
Девочка оторвала глаза от своей работы.
– Но, бабушка, они единственные, с кем можно играть. В противном случае мне приходится переходить ручей, чтобы добраться до дома Сары, а ты всегда жалуешься, когда я прихожу домой мокрая. К тому же они всего на несколько лет старше.
– Ты леди. Тебе не обязательно общаться с этими парнями из Браяра.
Маленькая девочка фыркнула при слове ‘леди’, но Айседора продолжала, не обращая внимания на грубый звук – она принимала участие в одной битве за раз.
– Девушке пришлось надеть эти… манжеты, – ее внучка нахмурилась, посмотрев на свои собственные серебряные манжеты, – чтобы скрыть, где она находится. Иначе любой знал бы, как ее найти. И однажды одна отвалилась.
Девочка скептически посмотрела на бабушку. У нее была сила заставить человека почувствовать себя глупо, не веря своим глазам, но она была всего лишь ребенком.
– И один просто отвалился? Просто… шлепнулся… на землю?
– Почему это так невероятно?
Девушка поджала губы, как будто была разочарована этой историей.
– Мои никогда не отваливались.
Айседора вздохнула, сожалея, что согласилась рассказать эту историю.
– Прекрасно… Кто-то украл его.
– Кто?
Выражение лица ее внучки все еще оставалось недовольным, и Айседора подумала: почему бы, черт возьми, и нет?
– Ну, ее мать, конечно.
У девочки отвисла челюсть.
– Ее мать?
Айседора кивнула.
– Девушке пришлось пуститься в бега, потому что теперь все знали, где она. Итак, она уехала одна и попыталась найти сопровождающего, который доставил бы ее в безопасное место.
– Принц!
– Нет, не принц, просто сопровождающий.
Девочка нахмурилась, макая тряпку в ведро.
– Бабушка, старик Браяр рассказал историю получше этой.
Айседора закатила глаза.
– Прекрасно, – фыркнула она. – Он был… наемным убийцей.
Девочка смотрела на нее с благоговением, и Айседора подумала, не внук ли у нее вместо внучки – но она была упряма, как девчонка, это точно.
– У него был меч, чтобы отрубать головы?
– Нет, у него были только ножи. Видишь ли, он был искусным метателем ножей, – и поскольку Айседора начала думать, что ее история действительно была хуже, чем у старика Браяра, она добавила: – Лучший в стране.
– Он убил много людей?
Айседора не знала, как далеко ей следовало заходить, но на столе лежал мертвый мужчина – ребенок не был защищен от смерти.
– Ну, он был наемным убийцей, – просто сказала она.
– Он убивал людей, чтобы спасти принцессу?
Айседора вздохнула.
– Она не была принцессой, она была девушкой с фермы.
Маленькая девочка надулась.
– Но, бабушка…
Она фыркнула, соглашаясь, иначе ей никогда не пережить эту историю.
– Прекрасно. Она была принцессой, просто не знала об этом.
Ее внучка удовлетворенно кивнула.
– Это замечательная история!
– Да, да, – проворчала Айседора. – Это потому, что ты крутишь ее так, как тебе нравится.
Девушка пожала плечами.
– Я просто делаю все лучше. И что дальше? Она ведь не целует убийцу, не так ли? Принцессам положено целоваться только с принцами, – сказала она как ни в чем не бывало.
Поскольку Айседора устала от того, что ее внучка искажает историю так, как ей хочется, она сказала:
– Да, она действительно целует его.
Девушка сморщила нос.
– Отвратительно.
Айседора была довольна реакцией своей внучки; она надеялась, что так будет всегда.
– Ты хочешь сказать, что я должна пойти поцеловать убийц, бабушка? Потому что я знаю, что тебе нравится вкладывать свои маленькие уроки в эти истории.
Айседора моргнула, удивляясь, почему девочке всего шесть.
– Нет…
– Вот как это прозвучало для меня. В конце концов, принцесса целует убийцу. И каждая девушка равняется на принцесс.
Айседора издала негромкий звук разочарования.
– Ладно, он не был убийцей; он был принцем. Он всего лишь притворялся наемным убийцей.
– О! Бьюсь об заклад, принцесса была счастлива, когда узнала.
– Она ничего не узнала.
Ее внучка нахмурилась.
– Почему он ей не сказал?
– Потому что он был не хорошим принцем, а плохим.
Глаза девушки расширились.
– Такого не бывает.
Видите, это был необходимый урок…
– В природе человека нет черного и белого. То, что мужчина принц, еще не делает его хорошим человеком.
– Откуда ты знаешь? Ты никогда ни одного не встречала.
– Да, встречала.
Когда показалось, что внучка собирается снова прервать ее, она поспешила сказать:
– Но это история для другого дня.
Девочка вздохнула.
– История звучит лучше, чем эта сказка. Но продолжай, бабушка.
Айседора не была уверена, что хотела продолжать, но у них было немного времени, чтобы рассказать историю, пока семья мужчины не пришла бы за ним.
– Он был плохим принцем, и он хотел, чтобы принцесса освободила магию.
У девушки отвисла челюсть.
– Какой ужасный принц! Или, может быть, он не знал, что будут грабежи и изнасилования?
Айседора не смогла удержаться от смешка.
– О, он знал.
– Тогда зачем ей целовать его?
Айседора вздохнула. Она начала забывать подробности этой истории. Поэтому она пожала плечами и сказала:
– Ты не можешь помочь тому, кого любишь.
Девушка усмехнулась.
– Держу пари, принцесса его не любила. Как она могла полюбить злого принца? Держу пари, она просто хотела попробовать целоваться, как Алисия. Она целуется с парнями, которых не любит.
Глаза Айседоры сузились.
– Что ты об этом знаешь?
Ее внучка пожала плечами.
– Алисия целуется со многими мальчиками – я ее видела. Она говорит, что это весело, – девочка сморщила нос. – Я не знаю почему. Это выглядит отвратительно.
– С кем она целовалась?
– Я не сплетница. Ты пойдешь и скажешь ее матери, а потом Алисия скажет Саре, чтобы она больше не играла со мной после мессы. А младшие сестры слушаются старших сестер; по крайней мере, так сказала мне Алисия, когда я пригрозила донести на нее за то, что она поцеловала Тая… – девочка зажала рот рукой.
Айседора усмехнулась. Городок был достаточно маленьким, и она знала, что дочь ее подруги дурачилась с Портным. Она признавала, что он был очаровательным молодым человеком, любимцем в городе. Но он был немного слишком очарователен, и Айседора без проблем вмешивалась, если это спасало Алисию от разорения.
– Леди не целуют парней, пока не выйдут за одного из них замуж, – сказала она наконец.
– Не беспокойся обо мне. Я никогда не поцелую парня; это отвратительно. А теперь забудь о поцелуе Алисии и расскажи мне еще.
Айседора вздохнула.
– Ну, принцесса и ее сопровождающие отправились в путешествие, и вот однажды она наконец обнаружила, что он не был хорошим принцем.
– Что она сделала? Она убила его?
Айседора поджала губы.
– Она не хотела, но ударила его ножом.
Глаза девушки расширились.
– В сердце?
– Нет. В живот.
– Почему? Она узнала, что он хотел освободить магию?
Айседора устала от того, что ее внучка взяла всю историю на себя. Может быть, это было немного мелочно, но она была той, кто рассказывал эту историю.
– Нет… Она узнала, что он не человек.
Внучка настороженно посмотрела на нее.
– Бабушка, твоя история становится немного притянутой за уши.
Айседора улыбнулась.
– Так случилось, и если ты не хочешь этого слышать, то тебе и не нужно.
– Я хочу.
Айседора продолжила:
– Она узнала, что он не был человеком…
– Как? Из его головы выросли рога?
– Нет… У него, тьфу, были острые зубы.
Глаза ее внучки расширились.
– Как клыки?
Айседора пожала плечами.
– Вроде как.
– Что значит «вроде как», бабушка? У тебя не может быть «вроде как» клыков. Либо они у тебя есть, либо нет.
Айседора вздохнула.
– Я не считала тебя экстраординарной.
– Что такое – экстраординарный?
– Тот, кто много о чем знает.
– О. Кем он был, если не человеком?
Айседора улыбнулась.
– Это секрет.
Ее внучка застонала.
– Расскажи мне!
– Тебе нужно набраться терпения. Может быть, если ты будешь хорошо себя вести и не уснешь завтра на мессе, я тебе расскажу.
Девочка поджала губы.
– Бабушка, я не виновата, что голос отца Мэтьюза усыпляет меня. В любом случае, я не намного старше младенца. И им разрешено спать в часовне.
Айседора рассмеялась. Ее внучка была моложе или старше, в зависимости от того, что служило ее целям.
Девушка задумчиво склонила голову набок.
– Он умер, когда она ударила его ножом?
– Нет… Это только разозлило его.
– Как ткнуть медведя палкой? – спросила девочка.
– Совершенно верно, – ответила Айседора. – Девушка сбежала от принца и ушла одна…
– И он поймал ее! И бросил в свою темницу!
– Ну, нет. У него не было темницы.
Брови ее внучки нахмурились.
– У каждого принца есть темница.
Айседора подумала, что ей понадобится немного вина, чтобы закончить рассказ.
– Хорошо, он поймал ее. Он держал ее в плену только во время своего путешествия.
– И когда она поцелует его снова? – спросила девушка, не веря своим ушам.
– Я подхожу к этому.
Ее внучка раздраженно вздохнула.
– Он что, связывает ее и заставляет идти за своей лошадью? Она упадет, и ее потащат?
Айседора не была уверена, откуда у маленькой девочки такое воображение – оно было не от нее.
– Нет, он не был таким уж злым. Она ехала с ним на лошади.
– Но предполагается, что он плохой злодей!
Айседора приподняла бровь.
– Ты бы предпочла, чтобы он связал ее?
– Ну, да, в остальном она просто повсюду следует за злым принцем. Звучит глупо.
Айседора нахмурилась; это действительно прозвучало немного глупо.
– Ну, видишь ли, у него было очень… хорошее обоняние. Он мог найти ее, куда бы она ни пошла, так что у нее не было другого выбора, кроме как последовать за ним.
– Как волк!
– Как волк.
– Вот почему у него острые зубы, он волк.
Айседора покачала головой.
– Нет, это не так.
– Я не знаю. Я думаю, что так оно и есть, а ты всего лишь пытаешься принести интригу в историю.
Айседора вздохнула, ее внучка была настоящим испытанием, но, по крайней мере, в их маленьком коттедже не было скучных дней.
– Он не волк, – сказала она наконец, оставаясь твердой. Ее внучка могла бы убедить старика Браяра, что он снова молод.
– Хорошо, – растягивая слово, ответила девушка. – Итак, что произошло потом?
– Что ж, – Айседора поджала губы. – Она поцеловала его и после этого жила долго и счастливо.
Девушка нахмурилась.
– Она вышла замуж за злого принца?
Айседора пожала плечами.
– Принц пошел в часовню, покаялся в своих грехах и стал хорошим принцем. Затем принцесса и принц поженились, целомудренно поцеловались в губы, родили двоих детей и прожили долгую здоровую жизнь.
Девушка опустила взгляд на деревянные половицы, когда в маленький коттедж ворвалась тишина. Единственными звуками были тихие шлепки, когда кровь мужчины капала со стола на пол. Маленькая девочка закусила губу, склонив голову набок.
– Но, бабушка, все было совсем не так.
Айседора вздохнула.
– Я говорила тебе, что ты не сможешь повернуть историю так, как захочешь.
– Но я так не делаю. Все было не так.
Айседора уперла руку в бедро.
– Тогда как все прошло?
– Ты права, – прошептала девушка.
Айседора нерешительно наблюдала, как ее внучка ловит своей маленькой ручкой капли крови, стекающие со стола.
– В чем? – сумела спросить она, и волосы у нее на затылке встали дыбом.
– Принцесса действительно целует принца, – сказала маленькая девочка, опустив глаза на сложенные чашечкой ладони.
Айседора вытаращила глаза.
Темные глаза внучки встретились с ее глазами, на губах заиграла легкая улыбка.
– И тогда он вонзил ей нож в сердце, – прошептала она, держа руку над собой; кровь красными ручейками стекала из ее сжатого кулака на лиф платья.
Айседора замерла, по спине у нее пробежал холодок.
– Ты сказала, что расскажешь мне сказку, бабушка, – девочка укоризненно покачала головой. – Ты не сказала, что расскажешь мне мою.
Впервые за много лет руки пожилой женщины покрылись гусиной кожей, холодный страх сжал ее сердце.
Розовые губы маленькой девочки начали покрываться синевой, как иней на стекле.
– Ты веришь, что есть место, куда мы все попадаем после смерти, где сбываются все наши мечты? – спросила она.
Айседора сглотнула, прижимая руку к бьющемуся сердцу.
– Да.
– Если это правда, то почему здесь так холодно?
По щеке Айседоры скатилась слеза, горло перехватило от тяжелого чувства страха.
– Есть кое-что, что тебе следует знать, бабушка. Урок, который ты должна запомнить в своих книгах, – девочка улыбнулась белыми зубами и синими губами. – Не у всех бывает долго и счастливо.
Айседора стояла, примерзшая к половицам, холодный сквозняк пробирал ее до костей.
Ее внучка заметила ее дискомфорт и, склонив голову набок, провела окровавленными руками по переду платья, оставив в центре грязное красное пятно.
– Все в порядке, бабушка. Никто не получит своего «Долго и счастливо»…
Огонь мерцал за телом маленькой девочки, когда она смотрела на мертвеца на столе с безразличием, которое всегда преследовало бы Айседору.
Внучка взглянула на нее снизу вверх – глаза были пустыми, глубже, чем темные ямы озера Клэр. Лед покрыл стены коттеджа, огонь с шипением рассеялся, прежде чем глаза маленькой девочки закатились, и она упала на пол.
Айседора перенеслась во времени, обрывки прошлого промелькнули перед ее глазами.
– Если он найдет ее, она будет… она будет бедствием для всех нас. Не забывай, мама.
По спине Айседоры пробежал холодок при смутном воспоминании о том, когда она в последний раз видела свою дочь.
– Катастрофа, да? По-моему, она выглядит невинной, – сказала Айседора, взглянув на завернутого младенца, которого дочь сунула ей в руки.
– Тогда назови ее Бедствие, если это то, что тебе нужно запомнить, мама. Но не забывай.
Рейна чаще ошибалась, чем была права. Итак, Айседора не придавала этому особого значения, пока не откинула одеяло, внимательно посмотрев на младенца. Дрожь пробежала по ее коже, когда она посмотрела в глаза ребенка, увидев в ее взгляде что-то темное, что подсказало ей в первую очередь быть осторожной.
– Бедствие, – тихо сказала она.
– Это Каламити…
Год назад незнакомка сказала мне, что я умру.
Она была права.
Но мое существование не закончилось. Оно просто стало другим. Время измерялось жжением в легких. Тиканье, жалящее мигание в темноте. Ток, глоток соленой воды. И маятник. Светлые волосы развивались, как одинокая водоросль.
Мое существование превратилось ни во что иное, как обжигающий холод, который ласкал жестокой рукой.
А потом наступила тишина.
Тишина была настолько оглушительной, что я все еще слышала ее, когда закрывала глаза, как будто прикладывала ухо к раковине. Но вместо шума океанских волн я ничего не слышала. Ничего, кроме тишины, скользящей пальцем по моему позвоночнику.
По сей день я часто боролась с желанием оглянуться назад, убедиться, что Смерть не стояла там, в темноте, прикасаясь ко мне своими ледяными пальцами, подстерегая, утаскивая обратно. Этот импульс охватил мое тело сейчас, когда я смотрела на темные океанские волны.
Я не боялась того места, где побывала. Я боялась чувств, выползающих из темных уголков моего разума, нашептывая о своем страстном желании вернуться. Сбросить платье и войти в воду до тех пор, пока не осталось бы ничего, кроме волн, набегающих на берег. Или, еще лучше, перерезать запястье, и пусть бы кровь капала, капала, капала.
Моя бабушка всегда говорила, что победить страх можно, только бросившись в огонь. У меня еще не хватало смелости самой войти в это темное пламя. Я уже была там однажды и едва выбралась оттуда живой. Кроме того, не было никакой причины делать это, если ты знала, что можешь никогда не вернуться.
Теперь время измерялось иначе, чем тогда, когда я была в темноте. Все было так же, как и раньше: ледяные голубые глаза и окровавленные руки.
Церковный колокол прозвенел шесть медленных ударов по всему темнеющему городу, возвещая о наступлении вечернего часа. С океана дул легкий ветерок, приносивший облегчение от липкого, горячего воздуха Симбии.
В этот час в городе было тихо – нескончаемая мелодия этого призрачного инструмента была настолько обыденной, что сливалась со звуками крыс в темных углах улиц, звоном белья, развешенного сушиться на веревках над переулками, и негромкими затяжками сигар или традиционных трубок.
Иногда становилось так тихо – все собирались по домам за вечерней трапезой, – что на первый план снова выходила неразборчивая музыка, как будто ее мелодия плыла по улице, стучась в двери жильцов, напоминая им, что она все еще здесь – что она все еще играла. Затем они задались вопросом, что бы произошло, если музыка когда-нибудь прекратилась бы. Все жители города знали, что как только музыка превращалась, исчезло бы и солнце.
С крыши дома магистрата открывался лучший вид на город. Резиденция сохранила свой респектабельный, насыщенный вид благодаря каменным стенам и мягкому журчанию фонтана внизу, в центре дома, где располагался открытый внутренний двор. Однако его расположение недалеко от южной части города позволило запаху мусора и острой южной кухни заглушить мягкий аромат виноградных лоз жасмина.
Последний удар колокола разнесся в воздухе, и я обвела взглядом город. Высокий шпиль церкви был слева от меня, а дворец – справа. Прямо передо мной был океан с темными силуэтами нескольких кораблей на воде.
Моих ушей достиг глубокий мужской смех, и я пошла на звук, направляясь по крыше к передней части дома. Я посмотрела вниз на двух королевских людей, охранявших входную дверь. Я сказала "охраняли" легкомысленно, потому что один из них мочился, а другой прикуривал сигару от фонаря.
Мужчина, разбрызгивающий слишком широкую струю, усмехнулся.
– Оно того стоило?
Выпустив клуб дыма, королевский стражник покачал головой.
– Едва выбрался оттуда живым. На самом деле, я чуть не отрубил себе член. Неловкая ситуация – пришел домой без штанов, удостоился неприятных взглядов. Чертова девка так и не сказала мне, что она обручена.
– Как будто тебя это волновало, – сказал другой охранник, застегивая брюки.
– Я соглашаюсь, когда сумма залога вдвое больше моей.
Его друг усмехнулся.
– Не думаю, что я в это верю.
Они повернули головы на мой голос, увидев меня, стоящую над ними в плаще с капюшоном. Один охранник лишь затянулся своей сигарой, ничуть не удивившись.
Тот, прищурившись, посмотрел на меня.
– Эй, сколько раз мы говорили тебе держаться подальше от крыши?
– Почти пять, – равнодушно ответила я.
Спокойно, королевский стражник с сигарой, который, как я знала, получил это прозвище из-за своего очарования дамами, лениво затянулся, на его губах появилась лукавая улыбка.
– Итак, в чем дело? Ты не веришь, что я могу заполучить женщину? Или ты не думаешь, что я получал неодобрительные взгляды в лучшем виде?
Похоже, он был уверен, что последнего не случалось.
– Ни то, ни другое. Я просто думаю, что было бы трудно найти эту маленькую мишень.
Да, это был дешевый ход. Но это все, что у меня было на данный момент, и все знали, что лучший способ разозлить мужчину – это усомниться в размере его мужественности.
Стедди поперхнулся дымом. В то время как смех его друга был мгновенным – моя следующая цель.
– Ты знаешь, Грегори, – начала я, его веселье угасло, когда я назвала его настоящим именем, а не Туко, единственным именем, которым его называли друзья. – Я слышала, как жена магистрата говорила о том, что нужно выяснить, кто справлял нужду на ее куст гардении. Сказала, что ей просто не хватает уличного сыщика, чтобы поймать преступника.
Его челюсть сжалась.
– И как ты услышал, что она говорила об этом?
Это был хороший вопрос, учитывая, что Беатрис была затворницей, которая никогда не покидала свой дом…
Я пожала плечами.
– Она ужасно болтлива по утрам после первого бокала вина. Ты знал, что она пьет как рыба? Впрочем, я ее не виню. Вино хорошее.
Стедди усмехнулся, глядя на своего друга.
– Грегори, да?
– О, отвали, – ответил он, прежде чем стрельнул в меня прищуренным взглядом, уперев руки в бедра. – Ты хочешь сказать, что была у них дома?
Я поджала губы.
– Ну, там есть решетка, ведущая прямо во внутренний двор. По сути, это приглашение поужинать за их столом.
Он на мгновение замолчал, выглядя немного ошеломленным тем, что я призналась в чем-то подобном. А затем вздохнул, смирившись.
– Хорошо, миссис. Спускайся оттуда. Раньше ты никому не причиняла вреда, и именно поэтому мы тебя отпустили, но я не могу отпустить тебя, зная, что ты была в их доме.
Я рассмеялась.
– Ты не смог бы догнать меня, даже если бы попытался. Я видела как ты бежал наперегонки с королевской гвардией. Ты был предпоследним; даже Стедди был впереди тебя, а он дымит, как труба.
– Это правда, – сказал Стедди. – Твои короткие, коренастые ноги мало чем помогут тебе в гонке.
– Это чертовски нелепо, – пробормотал Туко, потянувшись за своим длинным клинком. – Спускайся сюда, – приказал он.
– Нет, спасибо, – я посмотрела на свои ногти. – Сегодня у них говядина, а я так устала есть, как кролик. Мясо – важный продукт в рационе человека.
Они оба посмотрели на меня, как на простачку, поэтому я продолжила:
– Хотя, этот повар, Анджело, на самом деле, просто чудо. Кажется, я слишком много экспериментирую с соусами. У меня часто расстраивается желудок, если не сказать неприлично.
Стедди покачал головой, слегка удивленный, и, к сожалению не спешил арестовывать меня, но, по крайней мере, Туко оглядел дом в поисках пути наверх. Он позволил своему длинному клинку скользнуть обратно в ножны на бедре.
Мои брови нахмурились.
– Они что, раздают мечи кому попало?
Это стало последней каплей для Туко.
Хмуро проверив устойчивость решетки, он начал подниматься.
– Ты тоже ел стряпню Анджело, Грегори? – я посмотрела на решетку с притворным беспокойством. – Он действительно делает эти соусы тяжелыми; логично, что ты немного прибавишь в весе.
Он фыркнул, но продолжил свой ужасно медленный подъем. И когда Устойчивый не двинулся с места, чтобы последовать за мной, я вздохнула. Я знала, что Туко будет легкой мишенью; мне пришлось бы усилить свою игру, чтобы стать уверенным участником. В противном случае мне пришлось бы использовать более жесткие методы, а я не хотела слышать об этом позже от кого-то на фут ниже меня.
– Ты когда-нибудь слышал о Белладонне? – рассеянно спросила я. – Некоторые женщины используют ее в качестве глазных капель, чтобы сделать свои зрачки большими, а глаза более сияющими. Интересно, что Беатрис делает это. Не знаю почему, учитывая, что она никогда не выходит из дома, но каждому свое, я полагаю. Мало кто знает, но большое количество… – я с сожалением поджала губы. – Скажем так, полный рот, ну, это может быть медленная и мучительная смерть. Кажется глупым держать это пойло разбросанным повсюду, чтобы кто угодно мог случайно налить его в бокал для вина… А учитывая тяжелое потребление Беатрис… – я остановилась на наводящем на размышления замечании.
Стедди посмотрел на меня пустым взглядом, прежде чем выронил свою сигару и наступил на нее.
– Черт бы все это побрал, – пробормотал он, направляясь к решетке.
Он не мог игнорировать прямую угрозу жене магистрата, и он знал это, но, очевидно, лазать по решеткам было не тем, чем он хотел заниматься сегодня вечером, поскольку он позволил себе еще одно проклятие.
Туко добрался до вершины, его лицо было немного бледным после подъема, когда он поднялся на ноги.
Я немного сочувствовала этому человеку. Не так давно я была вынуждена перейти стеклянный мост и была гораздо ближе к смерти, чем мне хотелось бы. Этот момент был в первой десятке списка всех причин, по которым я ненавидела некоего Титана. Да, я составила список. Это помогло мне проанализировать свои чувства и аргументы. Могла добавить, что все это было логично. За те шесть месяцев, что я здесь, я придумала семьдесят две причины ненавидеть Уэстона, и я действительно его ненавидела.
Я задумчиво постучала пальцем по губам.
– Знаешь, что я делаю, когда боюсь высоты, Грегори?
Он приподнял бровь, делая шаг ко мне.
– Я нахожу красивого мужчину, за которого можно держаться. Тебе стоит попробовать в следующий раз.
Он хмыкнул.
В последний раз даю ему совет.
Он был невысок для мужчины, но все равно коренаст – из тех, на кого даже высокий мужчина взглянул бы еще раз, прежде чем согласиться на драку. Как только он поймал бы меня, наша маленькая ссора закончится. Он знал это – и был довольно самоуверен по этому поводу – он шел ко мне так, словно прогуливался по улице в Норти с полным карманом монет и тремя женщинами в его распоряжении.
– Откинь капюшон, – сказал он мне, – самое время мне получше тебя рассмотреть. Ты достаточно долго терроризировала нас.
– Я всего лишь девушка. Конечно, я не представляю такой уж большой угрозы, – ответила я, делая шаг назад перед каждым из его.
– Девчонка, – усмехнулся он. – Ты надоедливая девчонка, которая не знает своего места. Подойди спокойно, и я только скажу им, что ты пыталась обокрасть меня.
Я рассмеялась.
– И потерять руку? Думаю, что нет.
Он приподнял бровь.
– Твоя рука или твоя жизнь? Твой выбор.
Стедди теперь был на крыше, обходя двор с другой стороны, чтобы преградить мне путь.
– Ты в ловушке. Давай. Я попытаюсь уговорить их на всего лишь палец, – сказал Тук.
Я усмехнулась.
– Это самая милая вещь, которую кто– либо когда-либо делал для меня.
Ну, неправда. Это было почти так же мило, как то, что Титан неоднократно спасал меня, чтобы уничтожить землю, но я не хотела нарушать принципы этого бедного охранника. Сделав шаг назад, я почувствовала под своей сандалией самый край крыши.
– Ты упадешь, – предупредил Туко, делая большой шаг ко мне.
– Ты думаешь, я пришла и настроила тебя против себя, чтобы потерять руку? – спросила я.
Туко покачал головой.
– Я не знаю, что ты делаешь, но ты явно сошла с ума.
Теперь обе мои пятки свисали с выступа.
– Леди… – предупредил Стедди.
– Ха. Теперь я знаю, почему они называют тебя Стедди. Называть простолюдинку ‘леди’. Но я действительно думаю, что Даррен кажется мне более подходящим.
Туко взглянул на него.
– Даррен? Тебе не идет, чувак.
Стедди пожал плечами.
– Не могу сказать, что ты тоже сильно похож на Грегори.
– Теперь, когда я собрала вас, джентльмены, вместе, мне нужно договориться о встрече, – я нахмурилась. – Он, наверное, ждал меня здесь час назад. Держу пари, он действительно вспотел…
– Здесь? – спросил Тук.
– Наслаждайтесь видом, ребята. Это лучшее место в городе. Я позволю вам занять мое место на ночь.
И с этими словами я оперлась всем своим весом на подвешенные пятки…
– Подожди!
– Хватай ее, Тук!
Но было слишком поздно.
Дрожь, словно раскаленная лава, пронзила меня от пальцев рук до кончиков пальцев ног, когда я упала с крыши, сначала спиной. А потом я стала невесомой.
Мои ладони горели, ощущение жара и холода пробегало по мне, пока мои ноги мягко не коснулись грязи. Открыв глаза, я стояла с другой стороны дома, перед входом.
Я рассмеялась. Спасибо Алирии, что сработало. К сожалению, это не всегда было самым надежным.
– Джентльмены! – крикнула я.
Прошла минута, прежде чем они оба встали надо мной. Лицо Тука было бледным – я не знала, было ли это из-за высоты или из-за меня… Но узнала, что это было последнее, когда он выплюнул:
– Магия. Ты, проклятая…
Я прервала проклятую тираду Туко, пару раз сильно дернув решетку, пока она с глухим стуком не упала на землю, довольно основательно сломав один из кустов гардении Беатрис.
– Упс, – я посмотрела на это извиняющимся взглядом.
