Текст книги "Девушка в черно-белом (ЛП)"

Автор книги: Даниэль Лори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Я с трудом сглотнула, беспокойство закрадывалось в мою грудь, когда я проталкивалась к выходу с площади. Женщина врезалась в меня, и я едва почувствовал это, так быстро у меня закружилась голова.

Печать играла со мной, и эта мысль заставляла мое сердце биться в тревоге, ожидая следующего удара. Как будто это было чудовище под моей кроватью, и я никогда не знала, когда оно в следующий раз схватило бы меня за ногу.

Я практически пробежала через дворцовый двор, каким-то образом миновав Неприкасаемых, которые только наблюдали за мной, хотя в этот час он был закрыт.

Несколько слуг остановились, увидев, как я неслась через зал и дальше по коридору к лестнице в подземелье. Но прежде чем я успела дотянуться до них, я врезалась прямо во что-то твердое и мокрое, дыхание со свистом вышибло прямо из меня.

Мне потребовалась всего пара секунд, чтобы понять, что это было. Моя щека была прижата к потной груди. Я отстранилась, сморщив нос от отвращения, и театрально провела рукой по щеке. Я посмотрела на веселого Неприкасаемого принца.

– Правда? – сорвалось с моих губ.

Он рассмеялся.

– Почему ты всегда шныряешь по моему дворцу?

– Он не твой, но я вижу, что ты пытаешься сделать его своим, – сказала я, многозначительно взглянув на его обнаженную грудь, но затем мои губы скривились. – Почему ты вообще вспотел?

Мой взгляд метнулся к двери, из которой он выходил, когда я столкнулась с ним, и меня кое-что осенило.

– Пожалуйста, скажи мне, что это не твой…

Гарем, – мысленно закончила я.

Он усмехнулся, проведя рукой по вышеупомянутой груди.

– Нет.

– Тогда с кем ты был… – я оборвала себя, когда такой же потный мужчина вышел следом за ним. Ролдан. – О, как мило. Драка. Потому что вам обоим нужно научиться быть более жестокими, – криво усмехнулась я.

Ролдан смотрел на меня, как на букашку у него под ногами, но не сказал ни слова. От его взгляда у меня мурашки побежали по коже, и мне не терпелось уйти от него. Но когда мой взгляд опустился на его живот, я запнулась. Я представила, что оставила на нем хороший шрам, как много лет назад оставила его брату, хотя никогда бы не узнала наверняка, потому что шрамы пересекали весь его торс. Похоже, он принял на себя основную тяжесть жестоких побоев. Я предположила, что это было доказательством того, почему он был таким, какой он был.

Я прочистил горло.

– Что ж, тогда я оставляю тебя.

Максим схватил меня за руку, прежде чем я успела обойти их.

– Что ты здесь делаешь? Комната Уэстона не в этой стороне.

Я вырвала свою руку из его хватки.

– У меня здесь дело. И оно не с Уэстоном, – выпалила я.

Мне не понравилось, каким тоном он намекал на то, что я шлюха Уэстона.

Он покачал головой, раздраженно выдохнув.

– С кем?

– Истинный принц дворца.

Его глаза задумчиво сузились.

– Кто?

Неужели он не знал о Тэлоне? Принц Симбии с собственной комнатой в подземельях? Тень подозрения пробежала по мне. Возможно, никто не сказал Максиму о его присутствии. Но Максим наверняка знал бы… Верно? У меня сжалось в груди. Может быть, он каким-то образом был еще одной уловкой печати?

– Прекрасно, – сказал он. – Мне все равно, что ты задумала. Но держись подальше от неприятностей.

Затем он ушел, пробормотав:

– Я ему не завидую.

Ролдан некоторое время наблюдал за мной, пока я не ответила ему взглядом, прежде чем перекинул рубашку через плечо и направился по коридору.

Я выдохнула, когда он ушел, мое сердце тяжело забилось в груди. Так сильно, что я испугалась, что он мог это услышать. Я ничего не могла сделать, чтобы защитить себя от него как сестра. И я не могла отрицать, что присутствие этого человека вызывало дрожь страха у меня по спине каждый раз, когда он был рядом. Я стряхнула с себя это, направляясь вниз по лестнице, но, поскольку подозрение насчет Безумного принца росло, я остановила служанку, взбегавшую по каменным ступеням.

– Мисс?

Она остановилась, широко раскрыв глаза.

– Не просите меня возвращаться туда, миссис.

Я облегченно вздохнула. Существование Тэлона, должно быть, скрывалось от Максима по какой-то причине.

– Что он сделал на этот раз?

– От него у меня просто мурашки по коже, от этого принца. Все время говорил о времени, а потом, когда я дала ему поесть, а вилки не было, я подумала, что он убьет меня.

– Да, наверное, лучше не давать ему эту вилку.

Она сделала небольшой реверанс, прежде чем взбежала по лестнице.

Я толкнула дверь и с тихим щелчком закрыла ее за собой. Он смотрел на часы, а на столе рядом с ним стоял полный поднос еды. Облегчение наполнило меня, и мои подозрения рассеялись.

– Откуда ты знаешь, что реально, а что иллюзия? – спросила я, прислонившись к двери.

– Все – иллюзия.

Мои брови нахмурились.

– Как же так?

– Все, что ты видишь обрабатывается глазами в твоем уме. Это всего лишь твоя иллюзия того, что реально.

– Хм. Так откуда ты знаешь, что такое иллюзия внутри иллюзии? – это предложение сбило с толку даже меня саму, но мне пришлось поработать с этим принцем, чтобы получить любой из ответов, которые я искала.

– Легко, – он подождал ответа и, наконец, сказал: – Ты не понимаешь. Нет, если она хорошая.

Я нахмурилась.

– Значит, ты просто позволяешь этой иллюзии течь своим чередом по твоей жизни? Что ты делаешь, когда она преследует тебя?

– Может быть, у этой иллюзии есть цель, и ты просто не можешь ее понять.

Мое сердце забилось сильнее, желудок скрутило, когда меня осенило: зачем еще печать преследовала меня, если только она не хотела открыться? С детства мне говорили, что снятие печати положил бы конец Алирии. Я читала книги ученых об этом. Я не встречала ни одного человека, который хотел бы чего-то другого, пока не встретила Уэстона. Это был трюк. Какой-то маг произносил надо мной заклинание, пытаясь свернуть мои мысли с помощью этой идеи.

– Я пришла сюда, чтобы кое-что посмотреть в твоей книге. В библиотеке нет никаких журналов о Тенях рассвета.

– Третья книга готова, – пробормотал он, возясь с часами.

Опять же, там была не стопка книг, как он предлагал, а гора, в которой мне пришлось покопаться, пока я не нашла то, что мне было нужно.

В прошлый раз я едва успела сделать вмятину в книге, но теперь я знала, что искала. Я пролистала страницы, остановившись на профиле бледной девушки. Кончики ее волос были пепельного цвета, глаза серые и странно выделялись на бледном лице. Мой желудок затрепетал от беспокойства, когда я перечитала этот отрывок:

‘Многие говорят, что Тени – это выбор, как будто интоксиканты – это выбор наркомана. Спустя месяцы после их перерождения в Тень, если они не будут использовать свою магию так, как были созданы, их тела отрекутся от них. На рисунке выше показано изменение. Говорят, они могут оставаться похожими на людей при постоянном использовании своей магии и только такими, какие они есть на самом деле, без нее.

Мой желудок скрутило от ужаса, и я захлопнула книгу. Черт возьми. Я не хотела использовать свою магию, но как еще я могла оставаться нормальной?

– Ей тысяча лет, – пробормотал Тэлон.

– Извини, – пробормотала я. – Что-нибудь с твоими часами?

Он только повозился, не ответив; поэтому я встала, чтобы подойти к двери, но прежде чем открыть ее, услышала его голос позади себя.

– Который час?

Я нахмурилась.

– Не знаю. Может быть, одиннадцать.

У меня возникло ощущение дежавю, но я стряхнула его. Происходило очень многое из этого, и если бы я спросила Фару, она бы сказала мне, что это означало, что что-то грядет. Хотя я не верила во все это.

Голос Тэлона остановил меня, прежде чем я успела закрыть дверь.

– Каламити?

– Что?

Долгая пауза.

– Тик-так.

Тик-так. Это то, что он говорил мне десятки раз, но по какой-то причине это повторялось у меня в голове всю дорогу до конюшен.

Я не знала, что мне делать теперь, когда я даже не могла выглядеть нормальной без использования магии. Смятение скрутило мой желудок, и я выдохнула.

Когда я увидела голову Галанта над дверью кабинки, давление в моей груди ослабло.

– Привет, приятель, – прошептала я, проводя рукой по его носу. – Я скучала по тебе.

Он коснулся моей руки, и это вызвало улыбку на моих губах.

– Так сильно любишь лошадь?

Я вздрогнула, услышав голос, но затем повернулась и посмотрела на Уилла, прислонившегося к дверному проему.

Мои губы скривились, когда я поняла, что он сказал – как будто Галант не заслуживал любви, потому что был простой фермерской лошадью. Я повернулась к нему спиной, проведя рукой по шее Галанта.

– Он умный, и он это слышал, – сказала я ему, звуча оскорбленно.

– Мои соболезнования, – сказал он, забавляясь.

Он подошел ко мне и предложил Галанту немного сахара из своей руки.

– Ты оскорбляешь его, а потом кормишь? Предполагается, что от этого все станет лучше?

– Обычно так и бывает, да, – сказал он с легким смешком.

Похоже, это действительно сработало. .

– Тебе следует знать, что у грейдов столько же храбрости, сколько и у любого боевого коня.

На его губах появилась улыбка, но он покачал головой.

– Нет, это работает не так. Если бы это работало, мы смогли бы использовать их в бою. Такая лошадь убьет любого солдата, если бросить его по малейшему поводу.

– Ну, не этот, – сказала я. – Он провел меня по Стеклянному мосту.

– Ты ездила на коне принца титанов?

Я нахмурилась.

– Он не… – Черт возьми, как я собиралась это объяснить? – Эм, я думаю, что, возможно, я немного перебрала с выпивкой.

Он рассмеялся, как будто знал что-то, чего не знала я.

– Я скучал по тебе на скачках прошлой ночью.

– Да, кое-что произошло. Например, целоваться с вышеупомянутым принцем Титанов. .

– Завтра День дураков. Может быть, ты пойдешь со мной?

Я запнулась. Как я могла забыть, что уже завтра? Нервная дрожь пробежала по мне.

– Я думаю, что поеду со своей матерью.

– Ах, а меня бьет мать, от которой ты всегда убегаешь, – он заправил мне волосы за ухо. – Как я оказался в таком низком рейтинге?

Я отвела глаза, думая о ситуации, в которой оказалась. Было неправильно обманывать этого мужчину, а теперь, когда я знала, что у меня никогда не было собственного выбора мужа, это было еще более неправильно.

Я поняла, какой живой я себя чувствовала, когда один безымянный Титан даже выглядел так, словно собирался прикоснуться ко мне, и как я не почувствовала ни малейшего трепета, когда руки этого человека касались меня. Я не знала, почему так должно было быть, но это было так. И это не собиралось меняться.

Я подняла взгляд.

– Уильям…

Он вздохнул.

– Я знаю, Каламити. Я знаю.

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но не знала, что сказать.

– Трудно соперничать с принцем.

Мои глаза расширились.

– Что?

Он весело выдохнул.

– Все знают о вашей связи с ним. Вот почему они позволяют тебе свободно разгуливать по территории дворца.

О, в этом был смысл. Уильям знал это и все еще стоял так близко ко мне?

– Ты храбрый, не так ли? – рассеянно спросила я.

Он тихо рассмеялся.

– Не совсем. Он ушел. Видел, как он спускался в северную гавань, чтобы проверить, готов ли корабль к завтрашнему путешествию.

Я с трудом сглотнула. Завтра?

– Уильям…

– Каламити, прекрати, – он покачал головой. – Я понимаю. Я всегда это понимал. Но сейчас это имеет больше смысла, чем когда-либо.

– Уильям…

– Произнеси мое имя еще раз.

Мы рассмеялись, и он притянул меня в объятия, положив подбородок мне на макушку.

– Прощай, Каламити.

Именно так и должно было ощущаться завершение. Легко. Верно. Так почему же я не смогла найти то же самое с Уэстоном?

– Прощай, Уилл.

Горечь просочилась в мою грудь, когда я смотрел, как Каламити улыбалась с тем конюхом, с которым я видел ее на параде.

Я не мог удержаться от того, чтобы не запомнить каждую его важную черту, хотя отсюда практически ощущал их платонический обмен. Я бы легко выделил его из сотни или около того других конюхов. А потом, когда я разобрался бы с ним, я позаботился бы, чтобы все знали, насколько она на самом деле моя.

Неужели она сбежала из моей постели в его?

Черт, я сходил с ума. Мог чувствовать отделение осознанных мыслей от чувств. И именно поэтому я не мог долго находиться рядом с Каламити.

После того, как конюх ушел, я наблюдал, как она уткнулась лбом в шею Галанта, шепча что-то слишком тихо, чтобы расслышать. И прежде чем я успел сообразить, что делал, я уже шел к ней.

Свет фонаря освещал конюшню, отбрасывая повсюду оранжевое сияние. На ней было облегающее белое платье, волосы распущены по спине. Я прислонился к дверям конюшни, просто глядя на нее. Я мог бы потратить много времени, наблюдая за этой женщиной.

Она спросила, забавляла ли она меня. Правда заключалась в том, что она была самым большим отвлекающим фактором, с которым я когда-либо сталкивался. Она не забавляла меня – она пленила меня так, словно я никогда раньше не видел женщины.

Я прочитал ее список. Не смог удержаться, когда увидел его на ее столе. Мой взгляд упал прямо на последнюю цифру только потому, что она пропустила вопрос мимо ушей.

Но хотя поначалу эти слова доставили мне какое-то мрачное удовлетворение, теперь я понял, что она играла со мной, или она имела в виду что-то другое, кроме ненависти, например, меньшее отвращение. Потому что я был уверен, что никогда не получал от нее такого беззаботного смеха, как у того конюха. Если бы я попытался разгадать мысли этой женщины, я бы сошел с ума намного раньше.

Какое-то негодование подступило к моему горлу, и мои слова вырвались прежде, чем я смог их остановить.

– Я думал, ты хотела кузнеца.

Она вздрогнула, вероятно, мечтая обо всех мужчинах, которые ловили каждое ее слово.

Мог ли я вообще винить этого конюха за попытку? Он, очевидно, не знал о ее привязанности ко мне, был идиотом или просто пришел в восторг, когда увидел ее. Может быть, все три варианта. Какой мужчина не попробовал бы ее, если бы мог не обращать внимания на эти темные глаза, оценивающие его, как будто он ниже ее? Это было причиной, по которой я начал называть ее принцессой. Она смотрела на меня свысока, как на слабака. И это был первый раз, когда я удостоился такого взгляда, даже от принцесс.

Она медленно повернулась, ее взгляд метнулся ко мне.

– Кузнец всегда будет только моей мечтой.

Кто была эта женщина? И почему я никогда не мог понять ее? Она никогда не делала того, чего я от нее ожидал, и особенно того, что я ей говорил. Я хотел проникнуть в ее голову, понять каждую ее реакцию, и меня расстраивало то, что я больше не мог слышать ее мысли.

– Я уезжаю завтра вечером. Я прикажу привести Галанта в твою конюшню, – сказал я ей.

Она на мгновение замолчала.

– Но ты любишь его.

Он, конечно, привязался ко мне, но я держал его не по этой причине. Честно говоря, теперь, когда я знал, что она жива, все было по-другому. Я хотел, чтобы мне все напоминало о ней тогда – но я не мог справиться с напоминанием сейчас.

– Он твой, Каламити. Я попрошу кого-нибудь из рабочих привести его.

– Я могу приехать и забрать его.

– Нет, я бы предпочел, чтобы ты этого не делал, – сказал я немедленно и резче, чем намеревался.

Я не ожидал увидеть ее снова после вчерашней ночи в доках. Но последнее, что мне было нужно, это наблюдать, как она разгуливала по дворцовой территории, смеясь с каким-то другим мужчиной.

Она не успокаивала меня, как в какой-нибудь гребаной сказке; она сделала меня иррациональным, и было слишком рискованно находиться с ней рядом.

Выражение ее лица было непроницаемым, глаза казались темнее в этой слабо освещенной комнате.

– Спасибо, – сказала она тихим голосом.

Мои брови нахмурились.

– За что?

– За то, что помог мне с моей магией.

Сардонический вздох веселья вырвался у меня, и я недоверчиво провел рукой по подбородку. Она только что поблагодарила меня за то, что я ее мучил? Это наполнило меня непоколебимой горечью. Я был мужчиной, который использовал ее, причинил ей боль, и именно меня она поместила в свое сердце. Вероятно, именно поэтому она пришла ко мне, чтобы потерять девственность. Это было все, что она знала обо мне, все, что она понимала. Искреннюю беззаботность она приберегала для других мужчин.

В груди у меня все сжалось, и я ничего не ответил.

Она подошла ко мне и остановилась рядом, устремив взгляд вдаль. Ее голос был мягким, дымным и таким же опьяняющим, как и всегда.

– Я надеюсь, Элиан хорошо отнесется к тебе. Я уверена, что когда-нибудь услышу, что ты стал там королем по своему праву.

Черт. Я не ожидал этого от нее.

Я видел это не так уж часто, но когда она была тихой и милой… мне захотелось сделать что угодно, чтобы увидеть это снова.

У меня чесались руки дотянуться до нее, поднять и отнести в свою постель. Заставить ее стонать мое имя, как раньше, но я подавил это желание. Потому что, как бы сильно я этого ни хотел, я тренировался самоконтролю с тех пор, как научился ходить. Она часто заставляла меня забывать все, чему меня учили, но на этот раз я не мог позволить себе дрогнуть.

Она ушла, а я заставил свои ноги оставаться на месте, сжал кулаки, чтобы не потянуться к ней в последнюю секунду. Я не двигался, пока она не вышла из ворот дворца, потому что не верил, что смог бы не остановить ее.

Я направился через двор замка, внезапно почувствовав облегчение оттого, что у меня было дело, которое не дало бы мне скучать.

Делая по два шага за раз, я не мог избавиться от неприятного стеснения в груди. Черт возьми… Если бы я когда-нибудь думал, что буду так себя чувствовать.

Я дважды постучал кулаком в дверь моего брата и продолжил путь по коридору к своей.

Прошло несколько минут, когда я услышал, как Ролдан вошел в комнату. Я поднял глаза и увидел, что он молча стоял у двери.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал я ему.

Он заинтригованно приподнял бровь. Я редко разговаривал с ним за последние десять месяцев, если не считать того вечера, когда мы поболтали о Каламити. Он казался искренним в том, что не делал ничего, что могло бы заставить ее рассказать о печати. Мы не были самыми благородными людьми ни как Титаны, ни как наши истинные сущности, но у меня был рычаг давления, который я бы без колебаний использовал, если бы до этого дошло, и он это понимал.

– Сколько у тебя с собой клинков? – спросил я.

– Два.

Я сделал паузу.

– Возможно, захочется захватить еще парочку.

При этих словах уголок его губ приподнялся.

– Да? И что именно мы делаем?

– Номер тринадцать, – рассеянно сказал я, проводя пальцами по серебряному браслету в своей руке.

Мой брат был у меня в долгу, и он расплачивался сегодня вечером. Потому что, честно говоря, я не думал, что смог бы справиться с этим в одиночку.

В эту ночь в пустынной части города было так тихо, что музыкальный напев разливался по пыльным улицам. Мягкий и мелодичный. Единственное, что, казалось, было постоянным в моей жизни.

Я шла по темным переулкам, мысленно зажигая старые фонари и желая, чтобы моя бабушка была здесь. Что бы я сделала за ее разумный совет в данный момент. Я хотела уйти, просто пойти и найти ее, рассказать ей о своих проблемах и попросить ее решить их. Но это только привело бы к неприятностям у ее двери. И я подумала, что уже принесла ей достаточно всего этого.

Мне так много хотелось сказать Уэстону, и все же единственными словами, которые я смогла найти, были ‘Спасибо’. Он не хотел видеть меня во дворце – я не пропустила намек в его голосе, когда он просил меня не забирать Галанта. Мое горло сжалось, потому что по какой-то причине я зашла в это дело гораздо дальше, чем он. В его голосе не было никаких эмоций, как будто он обращался к кому угодно, а не к женщине, которая была в его постели пару дней назад.

Он прочитал мой список, и ему нечего было предложить, кроме своего бесстрастного взгляда. Казалось, после этого я не могла избавиться от своей гордости. Она была там, сдерживая любые слова, которые я хотела сказать, чтобы они не повторялись в моей голове, как сказала Самира.

Я немного постояла перед колодцем, чувствуя онемение и пустоту внутри при мысли о том, что завтра пришлось бы заглянуть в него. Он не шептал, не издавал звуков. Я думала, он понял, что меня уже преследовало это давление на моем сердце.

Тени подкрадывались ко мне, их бесцветный мир размывал мой. Дверь, мимо которой я проходила, была черно-белой, свет от фонарей никак на нее не падал.

Нерешительно я направилась к ней. Мой взгляд метнулся к верхушке пустого каменного дома, когда я услышала шелест крыльев. Там тихо сидела ворона, наблюдая за мной.

Я сглотнула, стараясь избавиться от ощущения взглядов на своей спине, и встала перед дверью.

Я знала, что из этого ничего не вышло бы, потому что и раньше прикасалась к черной и белой сторонам своей жизни. Но когда я подняла руку, приложив ладонь к дереву – в мгновение ока я перестала быть собой. Я отдернула руку, отшатываясь назад, пока вокруг меня снова не оказалась пустынная улица.

Мое сердце забилось так сильно, что чуть не выскочило из груди. Я попятилась от двери, как будто она могла протянуть руку и оттащить меня обратно. Я решила, что мне нравился мой цветной мир и что "Тени рассвета" совсем не в моем стиле.

Даже если бы сотни людей стояли под террасой с пустыми взглядами, наблюдая… ожидая.

Я моргнула, пробуждаясь от туманного сна. Прошлой ночью я долго лежала там, и беспокойство давило мне на сердце. Я хотела бы повернуть время вспять, сделать что-то другое, чтобы получить другой результат, чтобы этот груз на моей груди не был таким тяжелым.

Темные чувства сидели у меня на плече, шепча присоединиться к ним в темноте. Это избавило бы меня от этого чувства, которое поглощало меня. Хотя я не думала, что у меня был большой выбор, делать это или нет. Мое тело то появлялось, то исчезало в течение ночи; всякий раз, когда я просыпалась, оно принимало осязаемую форму, как будто не было целым, пока я спала.

Вероятно, я смогла бы продержаться только до вечера. А потом я больше не смогла бы вести нормальный образ жизни. В этот момент желание просто перерезать себе запястье, позволить темноте взять верх, становилось все сильнее и сильнее.

Я перевернулась на другой бок, уставившись в потолок. И вот тогда я это почувствовала. Внезапная пустота, тишина в доме, которых я никогда раньше не испытывала. Как будто я могла слышать, как оседал дом, как некое беспокойство просачивалось сквозь деревянные доски первого этажа.

Что-то было не так. Я знала это, чувствовала кожей.

Я вылезла из постели и прошлась по комнате, беспокоясь о том, что нашла бы по ту сторону двери. Она скрипнула, когда я открыла ее.

Ничего.

Ни единого звука. Это было неслыханно в этом доме.

Мои ноги мягко ступали по коридору, сердце учащало ритм. Неприятный запах в воздухе окутал меня, как одеяло.

Вниз по ступенькам.

Мой взгляд упал на восемь Сестер, сидящих в главной комнате, единственным шумом которых были тихие звуки фонтана. Было утро, может быть, десять, но каждая из них была в ночных рубашках, как будто только что встал с постели.

Брови пары девушек были в замешательстве сдвинуты, хотя Магдалена и Фарах скрывали некоторое удовлетворение. Агнес выглядела растерянной, как будто у нее в голове крутилось очень многое.

– Что это значит для нас? – спросила Синсара.

Она была единственной, кто казался расстроенным, а не просто озадаченным, как другие девушки.

Агнес покачала головой.

– Я не знаю.

– Что происходит? – спросила я, сойдя с последней ступеньки.

– Правда, Кэл, – резко сказала Синсара. – У тебя больше магии, чем у всех нас, но ты проспала снятие защиты?

Вот почему дом казался таким пустым, как будто в нем были только дерево и воздух.

Агнес перевела взгляд на меня; он был полон нерешительности.

– В Общине Сестер возникла проблема.

Фарах фыркнула.

– Проблема? Община Сестер распалась!

– Что? – я выдохнула.

Агнес прочистила горло.

– Все десять сестер-настоятельниц пропали.

Я моргнула, меня охватило сомнение.

– Что значит – пропали?

– Их нигде нет, Каламити! – рявкнула Синсара. – Ушли. Пуф, ради всего святого.

У меня закружилась голова.

– Что случилось с защитами? Почему они могли пострадать?

– Сестры, которые их повесили, либо поменяли их местами, либо… – Джулиана замолчала.

– Мертвы! Они мертвы, – взволнованно сказала Синсара.

Итак, нам не хватало наших Начальников и наших подопечных, но означало ли это, что мы были разбиты? У нас, должно быть, были сотни Старших Сестер по всей стране… Но когда я посмотрела на свою Старшую Сестру, сидящую во главе стола, меня осенило.

– Что это значит, что Старшие Сестры пропали?

Магдалена посмотрела на меня с блеском в глазах.

– Они единственные, кто знает графа из Ордена Сестер. И только у них есть личная информация о каждом из них. Прежде чем они уходят в отставку, информация передается следующему.

– Так это значит… – начала я, но я уже знала – я просто не могла осознать, что это произошло на самом деле.

– Вся информация о домах, о нас, сестрах, исчезла, – добавила Фарах.

Мой взгляд метнулся к Агнес, и я уже могла прочитать решение в ее глазах. Она могла сбежать без последствий. Я могла бы. Она могла бы произнести мне ту речь о «семье», но только как предупреждение о том, что следовало подозревать, когда меня привели бы к присяге.

– Значит ли это, что мне не обязательно заводить детей? – спросила Магдалена.

Веселье, облегчение и неуверенность в том, как это произошло, все это вскипело во мне, смех вырвался из моего горла.

Синсара бросила на меня сердитый взгляд.

– Мы все останемся здесь, пока это не исправится. Если вы уйдете, Маги убьют вас всех. Верно, Агнес?

Мы все посмотрели на нашу Старшую сестру, но она не сказала ни слова. Она отодвинула стул и ушла, и мы с широко раскрытыми глазами наблюдали за ее удалением.

– Очевидно, ее работа выглядит плохо и с ее точки зрения, – пробормотала Магдалена.

Синсара издала звук разочарования.

– Агнес! Я донесу на тебя!

– Да ну тебя, Син! – сказала Кармелла, шокировав всех нас, когда встала со стула и направилась к лестнице. – К тому времени она будет уже далеко, а ты будешь здесь на ее месте, ненавидя свою жизнь.

Синсара выглядела ошеломленной, прежде чем встать из-за стола и проворчать о том, что она собиралась поговорить по этому поводу со своей матерью.

Фара посмотрела на меня, на ее лице отразилось тихое удовлетворение. Дня всех сестер не будет, по крайней мере, в этом году. В комнате все еще царил шок, среди каждой девушки распространялось замешательство относительно того, что они будут делать. Я знала, что большинство из них остались бы – это было то, что они знали, с чем им было комфортно. Но я всего лишь почувствовала запах свободы.

С каждым днем, ближе ко Дню Всех Сестер, давление на мою грудь становилось все тяжелее и тяжелее, и я наконец смогла дышать. Я втянула воздух, повернулась и в оцепенении пошла вверх по лестнице. Головокружительное облегчение наполняло меня всю дорогу.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней на минуту.

Как могли десять Высших Сестер просто исчезнуть? Не было никакого способа, чтобы они все потерялись. Это был Суд магов, с которым мы соперничали? Или что-то еще? Когда мой взгляд пробежался по комнате, он остановился на моем столе. Мое сердце замерло, и я смотрела на него всего мгновение.

Поколебавшись, я подошла к столу, посмотрела на свой список и записку, лежащую рядом.

Я сглотнула, горло перехватило. В груди заколотилась боль. Это были его каракули. В чем-то элегантный и в то же время мужественный.

Номер тринадцать был на виду. И, не зная всего, что я написала в порыве гнева, который испытывала к нему, я должна была прочитать это.

Я ненавижу, что ты не спас меня. Что теперь я в ордене, от которого не могу сбежать. Что я должна выйти замуж за того, кого не хочу. Я ненавижу, что ты не спас меня. И ненавижу еще больше, то что ожидала этого от тебя.

На сердце у меня стало так тяжело, когда мой взгляд упал на его записку рядом. На пять маленьких слов, которые жгли мне глаза.

Выходи замуж за своего кузнеца.