Текст книги "Девушка в черно-белом (ЛП)"

Автор книги: Даниэль Лори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Множество людей с Северной стороны стекались под золотые арки дворца, в то время как некоторые уходили гулять по улицам. Ночь освещали фонари, звезды были крупнее и ярче, как будто их притянули поближе к земле только ради бала.

Неприкасаемые выстроились вокруг дворца, их темные глаза осматривали все сквозь прорези в белой ткани, покрывавшей их с головы до ног.

Королевская гвардия столкнулась с Неприкасаемыми, каждый из них посмотрел в сторону другого с одинаковым выражением лица: тебе здесь не место.

Я прислонился к железному фонарю, наблюдая за снующими туда-сюда стайками людей и одновременно обсуждая, стоило ли мне войти. День и мои действия столкнулись в моей голове. Я смутно помнила основные моменты, но все остальное расплывалось, как будто я была в туманном мире, созданном темным опьяняющим веществом. Я хотела запереться в своей комнате, пока все не прошло бы, но я не знала, когда Агнес вернулась бы со своей встречи; ее не было весь день, и я не хотела, чтобы она заподозрила меня в том, что я прогуливала бал, ради посещения которого любая девушка моего возраста убила бы жизнь. Было достаточно трудно скрывать эту темноту – я не хотела привлекать к себе еще больше внимания.

После ухода Ролдана мне пришлось заставить слугу убрать кровь в главной гостиной, и Титан, по сути, проследил ею по всему дому. Я не знала, лучшее ли решение я приняла, чтобы отомстить, потому что, как только эта магия исчезла бы, я поклялась никогда больше не использовать ее. Когда я была одна, мне казалось, что с каждой минутой я тонула все глубже. И я знала, что не смогла бы защитить себя как обычная Сестра, только не от него. Будем просто надеяться, что он решил, что мы квиты, и двинулся бы дальше. Хотя я не могла избавиться от неуверенности в том, как далеко он зашёл бы, чтобы убедить меня открыть печать.

Тихий шелест крыльев привлек мой взгляд к ближайшему фонарю, на верхушке которого сидел ворон, не сводя с меня глаз. Я остановилась, почувствовав неловкость, но отмахнулась от нее, когда заметила Максима, выходящего из дворцовой арки и остановившегося поговорить с одним из своих охранников. Когда он поднял глаза и увидел меня, прислонившуюся к фонарю, он, нахмурившись, посмотрел на меня, прежде чем направился в мою сторону.

Он стоял передо мной, одетый в белую куртку с короткими рукавами, белые штаны и кожаные сапоги. Мои глаза остановились на серебряных пуговицах на его рубашке и поясе… Оранжевый свет фонаря падал как раз туда…

– Что на тебе надето?

Я была выведена из транса. Казалось, в темноте притяжение серебра было немного сильнее. Как удобно. Его слова осмыслились, и я посмотрела на себя.

– Это новейший стиль.

– Похоже, ты украла его прямо у барменши.

Это сработало. Это действительно сработало. Я выглядела как дешевая работница. Санни выложилась по полной, самым худшим образом.

– Всем нравятся официантки, – я сняла с рукава ворсинку.

– Это потому, что они не стесняются в выражениях, а не из-за того, что на них надето. Хотя, теперь, когда я думаю об этом, все не так уж плохо, – добавил он, весело растягивая слова.

– Уходи, Максим. Ты предатель и нарушаешь мой покой.

– Ты в моем дворце говоришь мне уйти?

– Он не твой, ты украл его. И даже не благородным способом, – сказала я, думая о том, как он тайком привел своих людей ночью, пока король был в отъезде.

– Что случилось с ‘милордом’? Мне это больше нравилось.

– Я уверена, что так и было. Почему ты такой милый? Разве ты не злишься, что не получил свой голос?

Он очаровательно улыбнулся – я имею в виду, дьявольски.

– Я получил.

Мои глаза сузились.

– Как?

– Как ты выразилась: Это мое дело, не твое?

У меня было чувство, что это в значительной степени мое дело, но я не ответила, иначе мы бы целый час ходили друг вокруг друга кругами.

Максим протянул руку в молчаливом приглашении проводить меня внутрь.

Я приподняла бровь.

– И сделать так, чтобы тебя видели с барменшей? Как я могу запятнать твою надутую репутацию потакающего своим желаниям человека? – я в беспокойстве прижимаю руку к сердцу.

– Она выживет. Я просто не доверяю тебе здесь.

– Даже рискуя прикоснуться ко мне после прошлой ночи?

Его взгляд не дрогнул.

– Я многое повидал в своей жизни. Грудастая, слегка сумасшедшая девка меня не беспокоит.

– Нет, – сказала я как ни в чем не бывало. – Полагаю, у тебя в гареме есть несколько таких.

Мой взгляд упал на двух королевских гвардейцев, поменявшихся местами с другим, и улыбка осветила мое лицо. Подойдя к Максиму, я взяла его под руку.

– Хорошо. Но мы должны пойти вон туда, – я указала направление.

– Могу только догадываться почему, – криво усмехнулся он.

Когда мы достигли одного из открытых арочных проходов, двое королевских стражников выпрямились, их взгляды сфокусировались прямо перед собой, поскольку они увидели Максима.

– Какая прекрасная ночь, не правда ли? – я остановилась, чтобы спросить.

Пристальный взгляд Стедди метнулся к Максиму, а затем ко мне, кивая с неуверенной улыбкой. Я полагала, что Максим – это его представление о ‘вдвое большем себе’. Туко, однако, прочистил горло, и на его щеках появился настоящий румянец. Это вызвало у меня смех.

– Что бы я сделала, чтобы увидеть это с крыши… – размышляла я.

Легкая улыбка Стедди исчезла, мой голос и мое заявление встали на свои места. Туко, однако, казался невежественным.

– Это было бы прекрасно, миледи.

Казалось, они оба ходили по яичной скорлупе перед Неприкасаемым принцем, который наблюдал за происходящим со стоическим выражением лица. Я подумала, что добавила бы одно напутственное слово, а затем спасла бы их от самих себя.

– Ах, Грегори, – улыбка Туко погасла и разбилась вдребезги, как стекло. – Ты гораздо красивее в своей официальной одежде, – я дернула его за отворот куртки. – Довольно лихий.

Я чувствовала, что они оба провожали меня взглядами по дворцу, вероятно, в какой-то суматохе, гадая, знал ли принц, что я "Девушка в черном" или как там они меня называли.

– Ты заставляешь мужчин нервничать, – сказал Максим.

У меня вырвался смешок.

– Они больше нервничали, когда ты был там. Это ты можешь убить их одним прикосновением, а не я.

Женщины в ниспадающих атласных платьях, мужчины в расшитых драгоценными камнями куртках и кожаных сапогах из самых разных регионов заполнили вход во дворец. Из открытого бального зала было видно темное небо с сотнями крошечных звездочек, мерцающих в ночи.

– Воздержись от неприятностей, или я брошу тебя в свою темницу до конца бала, – серьезно сказал Максим.

– Мне нравится, когда проявляется твое обаяние, – сказала я, обежав взглядом комнату и встретив пытливый взгляд моей матери. Широко раскрытыми глазами она переводила взгляд с принца на меня.

Я вздохнула, но повернулась, чтобы спросить Максима:

– Скажи, твоя обещанная здесь?

– Нет, – он посмотрел на меня сверху вниз, прежде чем сказать: – И спасибо, черт возьми, за это, – как будто из-за того, что я спросила, это было облегчением, что она не была.

Какая бедная девочка… Подумала я, когда Максим отошел, чтобы поприветствовать кого-то, кто только что вошел в комнату.

Я не была уверена, что нужно делать на подобных мероприятиях, но когда мои глаза наткнулись на фуршетный стол, заставленный едой и вином, я направилась именно туда. После недолгих поисков чего-нибудь особенно сладкого я нашла именно то, что искал. Потянувшись за клубничным пирогом, я внезапно почувствовала покалывание в позвоночнике, горячее ощущение пронеслось от затылка к задней поверхности бедер.

Совершенно случайно Уэстон коснулся спереди моей спины, когда потянулся за чем-то вокруг меня.

– Прошу прощения, – его низкий голос звучал так близко к моему затылку; от каждого слова по моему позвоночнику пробегала дрожь удовольствия.

Я смутно расслышала настоящие слова, потому что он прижался ко мне всем передом. Это было совершенно, восхитительно неуместно. Мне показалось, что он просто скользнул рукой по моему бедру и под платье, вместо того чтобы просто наклониться надо мной.

Мою кожу покалывало, дыхание сбилось, глаза ненадолго закрылись, пока он не отстранился и не ушел, как будто действительно просто тянулся к чему-то. Я просто не знала, к чему именно, потому что я была в стране сдерживаемого разочарования, а девственницы уходили туда только для того, чтобы вернуться шлюхами.

Какой у него теперь план? Соблазнить меня и уехать из города?

Теперь, когда я подумала об этом, я поняла, что никогда не слышала, чтобы Уэстон говорил: "Прошу прощения". Даже не думал, а что он мог сформулировать эти слова. Что он задумал? Я выдохнула, борясь с темнотой внутри меня, и схватила две сладких тарталетки.

– Сестра.

В ответ на голос позади меня в моей голове раздалось автоматическое рычание.

– Меня особенно беспокоит, что ты хочешь заключить со мной союз, но при этом называешь меня Сестрой, – ответила я, поворачиваясь и запихивая пирог в рот.

Это был большой кусок, и он разозлил бы Элиса, особенно то, почему я это сделала.

Он пожал плечами.

– Это ласковое обращение, не так ли?

Мое лицо сморщилось от отвращения, пирог во рту внезапно стал похож на опилки.

– Не того сорта, что обещали.

– Тогда я буду называть тебя – моя клятва или "моя любовь". Тебе это нравится?

– Если бы я хотела заставить себя блевать, тогда да, – лениво сказала я, переводя взгляд с гостя на гостя, как будто они были самой интересной вещью, которую я когда-либо видела.

Некоторые из них останавливались, чтобы дотронуться до плеча Элиса или быстро поздороваться, улыбаясь мне, когда проходили мимо. Он был золотым мальчиком Симбии с золотистой гривой. Светлые волосы до плеч, карие глаза цвета грязной воды – по крайней мере, так я думала, и пара губ, которые, казалось, постоянно вытягивались в прямую линию всякий раз, когда он видел меня. Честно говоря, я почти не смотрела на этого человека. Для меня он был как растение в горшке: оно стояло в углу, и никто его не замечал.

Его отцом был Клинтон Монтгомери, одно из богатых и популярных лиц Симбии. Если бы они только знали, что он друид, они бы очень быстро сменили тему.

Я принялась за второй пирог, когда Элис с хмурым видом схватил его и бросил себе за спину. Он чуть не попал в проходившую мимо гостью, и она одарила меня хмурым взглядом, как будто я его бросила.

– Я хочу поговорить с тобой, а не смотреть, как ты запихиваешь в рот пирожные.

Я стиснула зубы и, зная, что он будет ходить за мной по пятам, пока не скажет все, что ему нужно, рявкнула:

– Тогда покончи с этим.

Он посмотрел в потолок, выдохнув, как будто просил набраться терпения.

– Я хочу поговорить как взрослые о наших будущих обещаниях.

Никаких "обещаний на будущее" не было, но я только скрестила руки на груди, ожидая, когда он продолжил бы. Я поняла, что если я просто позволила бы мужчине выговориться, он оставил бы меня в покое. Но когда его внимание привлекла моя грудь, я вздохнула. Это дурацкое платье барменши с глубоким вырезом. Элис был идиотом и раздражал, но он никогда не пялился на меня; его интерес простирался лишь до того, что я могла внушать и убеждать, что в нашем мире странно иметь хотя бы один дар.

Закатив глаза, я протиснулась мимо него и врезалась прямо в маму.

– Дорогая.

Я заметила Клинтона сбоку от себя и Элиса за спиной. Я попала в настоящую засаду. Это был один из моих ночных кошмаров – прямо там, наверху, с кровью и смертью.

– О, смотри. Вся моя семья в одном месте. Нам не хватает только бабушки.

Моя мать уставилась в пол, прочищая горло, и во мне внезапно возросло подозрение.

– Каламити, ты прекрасно выглядишь, если не сказать… немного похожа на одну из тех девиц, с которыми я могу выиграть несколько мгновений в комнате холостяка.

Я повернулась с широкой фальшивой улыбкой.

– Спасибо, Клинтон. У них здесь есть комната для холостяков? В каком направлении? Я надеялась заработать немного монет на ночь.

В его глазах мелькнуло раздражение. По словам Клинтона, это был комплимент: темные волосы, уложенные элегантной волной, загорелая кожа и голубые глаза, которые хорошо контрастировали со всем остальным. Многие находили его и его сына привлекательными, но я, познакомившись с ними поближе, не смогла. Ядовитые растения в горшках.

Я почувствовала давление оттого, что кто-то пристально смотрел, и, подняв голову, мой взгляд упал на Уэстона; он скрестил руки на груди, прислонившись к колонне, наблюдая за происходящим. Я сглотнула, оглядывая его. Он выглядел как чертов принц, если я когда-либо видела такого. Как я раньше не замечала в нем высокомерия, которое могло быть только у члена королевской семьи? Даже то, как он стоял, слегка расставив ноги, словно ему принадлежал пол, по которому я ходила, кричало о принце.

Его пристальный взгляд слегка нервировал, когда нахлынуло вчерашнее. Я не могла поверить, что целовала его прошлой ночью. О чем я только думала? Он был совершенно непредсказуем, и лучше всего было бы просто держаться от него подальше. Расскажу это своему пьяному "я" позже вечером… Потому что Уэстон был как те сладкие пирожные: они были вредны для меня, но я все равно отправила их в рот. Я моргнула. Это вышло немного грубее, чем я предполагала. Однако правда была правдой.

Поблизости от него стояло несколько Титанов. Черные куртки без рукавов и черные штаны с множеством привязанных к ним клинков, как будто они стояли на поле боя, а не в бальном зале. Гости образовали большой полукруг вокруг них, пока они стояли в стороне, чувствуя себя, казалось, неуютно в их присутствии. Грабежи и изнасилования. Мне вспомнились мои слова шестилетнего ребенка. Хотя, возможно, это было слишком нагнетанием страха, я не могла отрицать, что они выглядели так, будто это было бы их любимым занятием.

Мой взгляд метнулся к принцессе Лучане, которая, казалось, была в восторге от того, что говорил мужчина королевского статуса. Казалось, она даже не обменялась взглядом с Уэстоном. Может быть, та газетенка была всего лишь сплетней. Представляете?

Невольно переведя взгляд обратно на Уэстона, мой взгляд наткнулся на знакомого Титана среди немногих, чей пристальный и гневный взгляд был устремлен на меня. Я мило улыбнулась Арчеру.

– Каламити, ты меня слушаешь?

– Конечно, – ответила я.

Моя мать нахмурилась.

– Ну, Клинтон и я обсудили твое будущее, и мы думаем, что для тебя будет лучше как можно скорее решить, кого ты будешь посвящать в День Всех сестер. У нас осталось не так уж много времени.

– Да, – сказала я саркастически. – Я уверена, это потому, что ты думаешь о моем благополучии.

Элис нахмурился.

– Каламити…

– Это мое платье, – перебила я, хмуро оглядывая маму.

Она опустила взгляд.

– Нет, это не так.

– Но это то же самое, что ты купила… Ты купила то же платье, которое подарила мне?

– Я думала, мы могли бы встретиться сегодня вечером, но по какой-то причине вчера я нигде не могла тебя найти, чтобы сказать.

Я сдержала свое легкое изумление по этому поводу.

– Я не знаю, что хуже – ты думаешь, что мы должны соответствовать, или ты подталкиваешь Элиса ко мне, как будто это когда-либо было хорошей идеей.

Я попыталась протиснуться мимо нее, но Элис больно схватил меня за запястье. Я бросила в его сторону возмущенный взгляд, темнота внутри меня становилась невыносимо горячей.

– Отпусти. Уходи.

Через мгновение он ослабил хватку.

– Ты собираешься посвятить меня Дню Всех сестер. Я – лучшая пара, которую ты можешь найти.

– Извини, – я печально улыбнулась. – Так получилось, что я уже обещана другому.

– Что…

– Кто…

– Кэл…

Все трое выстрелили одновременно.

Я остановила слугу, который проходил мимо меня с подносом вина, положив руку ему на плечо.

– Мы вступаем в брак, не так ли, дорогой?

Он моргнул.

– Да. Да, это так.

В его словах было немного меньше страсти, чем мне хотелось бы от моего будущего мужа, но я подумала, что могла бы дать ему немного времени, чтобы переварить эту идею. По крайней мере, этот мужчина пришел с вином. Я схватила стакан и сделала глоток, игнорируя горячие, возмущенные взгляды в спину.

– Как тебя зовут? – я спросила его.

– Сэмюэл.

Я вздохнула с облегчением.

– Намного лучше, чем Элис, – пробормотала я, уходя.

У меня было соревнование в гляделки, и, откровенно говоря, я проигрывал. Я списала проблему на тот факт, что меня с детства не учили запугиванию. Время от времени мой взгляд встречался с взглядом Уэстона, и мы играли в эту глупую игру. Я выиграла только один раз, потому что кто-то из королевской семьи остановился, чтобы перекинуться парой слов с Уэстоном. Я думала, что он проигнорировал бы их, чтобы выиграть игру, но в последний момент он уступил.

Однако на этот раз на моей коже уже было достаточно пристальных взглядов.

Отведя взгляд от Титана в другом конце комнаты и сдавшись, я рассеянно уставилась в толпу, не обращая внимания на двух королевских стражников, которые, казалось, были прикованы ко мне, как приклеенные.

– Что, если кто-то замышляет недоброе? – спросила я, прислонившись к колонне рядом с "пирушкой". – Вы пропустите это и опозорите свой город, потому что все это время пялились на меня.

– Мы точно знаем, кто замышляет недоброе, и именно за ним мы следим, – ответил Туко.

– Я? – я изобразила удивление. – Почему ты вообще так подумал?

Туко хмыкнул.

Я опрокинула свой бокал, прежде чем схватила другой с подноса проходящего мимо слуги. Я допивала третью порцию и подумала, что если бы я только могла выпить достаточно, то, возможно, смогла бы заснуть без сновидений.

Стедди огляделся, словно проверяя, нет ли поблизости кого-нибудь важного, прежде чем прикурить сигару от настенного бра.

– Так вот в чем заключается служба в королевской гвардии, – размышляла я. – Наблюдать, как все остальные развлекаются.

– Мы поклялись защищать, и мы гордимся тем, что приносим эту жертву, – похвастался Туко.

– Это звучит как ответ, который вы все должны запомнить.

Туко нахмурился, его губы сжались в прямую линию – признание было написано на его лице.

Во мне росло веселье. Я была рада, что пришла сегодня вечером. Одиночество только усиливало черноту внутри меня, мои мысли тонули во тьме. Но теперь я парила в воздухе.

– Что ты делаешь с принцем? – спросил Стедди, его взгляд был подозрительным, когда дым поднялся с его губ.

– Какой принц? – спросила я, отталкиваясь от колонны и подходя к ним.

Они оба уставились на меня, раздраженно прищурившись. Откуда им было знать, что я познакомилась со слишком многими принцами? Я загнула их на пальце.

– А вот и Неприкасаемый принц. Старейший принц титанов…

Туко покачал головой, забавляясь недоверием.

– Ты не знаешь принца Титанов.

Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

– Ладно, я не знаю. Иногда я немного увлекаюсь.

Их взгляды метнулись к Титану, о котором шла речь, как будто моя простая ложь о том, что я знала его, могла послать его сюда, чтобы убить нас всех.

– Неприкасаемый принц, – криво усмехнулся Стедди.

– О, – сказала я, как будто поняв, а затем пожала плечами. – Я вынудила его стать моим любовником.

Они оба помолчали, прежде чем посмотрели на выражение моего лица, чтобы понять, не шучу ли я.

Я и глазом не моргнула.

Их взгляды встретились друг с другом в полном смятении, они практически столкнулись со сладким дымом в воздухе.

– Вы оба слишком серьезны, – сказала я, выхватывая сигару Стедди из его свободной руки и делая затяжку. Приступ кашля был мгновенным, по щекам потекли слезы. – Боже, это ужасно.

– Это не для женщин, – упрекнул Стедди, беря свои слова обратно.

Я сделала глоток вина, чтобы избавиться от ужасного привкуса во рту.

– С этим я даже спорить не буду, – прохрипела я, справляясь с последним приступом кашля.

Они оба смотрели на меня так, словно это было странным происшествием – ‘Девушка в черном’ закашлялась от небольшого количества дыма. Я никогда в жизни не курила, моя бабушка выпорола бы меня кнутом.

– Есть ордер на твою голову, – сообщил Туко, снисходительно глядя на меня.

– Правда? Я не знал, что я настолько популярна.

– Если мы тебя не захватим, на кону будут наши шеи.

– Пожалуйста, – усмехнулась я. – Магистрат даже не знает, кто мочился на его кусты, не говоря уже о том, что происходит за пределами его двора.

Именно тогда я поняла, что бы Стедди ни курил, это ударяло прямо мне в голову.

Примерно через десять минут, после того как двое охранников решили не сдавать меня полиции, мы каким-то образом разговорились. Ну, я думала, что я говорила по большей части, в то время как они рассеянно слушали; на самом деле они, вероятно, просто обсуждали между собой, стоило ли передумать и арестовать меня.

– …И тогда Уэстон убил его – как обычно. У него серьезная склонность к ревности. Теперь, когда я знаю, что он действительно безумен – или собирается сойти с ума, – все это приобретает гораздо больше смысла. Но, конечно, вы можете видеть, насколько запутанным это было в то время.

В какой-то момент, когда я закончила эту историю, оба королевских стражника выпрямились, как будто их дернули за веревочку для марионеток.

– Серьезный приступ ревности, да?

Я вздохнула. Я действительно выпила слишком много, если даже не почувствовала, как Уэстон подкрался ко мне. Я вылила свой напиток в растение в горшке, отказавшись от мысли поспать сегодня вечером. В любом случае, напиваться в его присутствии было не лучшей идеей.

– Если туфля подойдет… – пробормотала я, тоже опуская чашку в растение.

Выражения лиц стражников не могли скрыть их ужаса от моей дерзости по отношению к принцу, о котором они минуту назад думали, что я шутила.

– Я на секунду отвожу взгляд только для того, чтобы обнаружить, что ты в пьяном виде выбалтываешь все секреты моей семьи.

Туко сглотнул, его кадык задвигался, как будто он собирался потерять голову от того, что я ему сказала. Он даже не знал, что Уэстон был тем Уэстоном, но теперь узнал.

– Я ничего не скрываю от Грегори и Даррена, – серьезно сказала я.

Они оба бросили на меня тревожные взгляды, умоляя заткнуться.

– Он гораздо больше лает, чем кусается, – сказала я им, но затем моргнула и нерешительно добавила: – Ну… кроме того единственного раза.

– Так это твоя мать?

Моя голова повернулась к Уэстону, неуверенность смешалась с вином в моем желудке.

– Похожа на тебя, – небрежно прокомментировал он, но мне не понравился его тон. Его глаза посуровели. – Продолжай делиться секретами, которые тебе не принадлежат, и я пойду узнаю некоторые из твоих собственных.

– У меня нет никаких секретов, – выпалила я.

Когда он приподнял бровь, словно принимая вызов, я схватила его за запястье, чтобы удержать от поисков моей матери. Я не знала, достаточно ли она сильна, чтобы выбросить его из головы или нет, но я не хотела рисковать, чтобы он выискивал во мне то, с чем я пока не хотела сталкиваться.

– Давай просто сохраним все наши секреты при себе, – сказала я так, словно сама придумала эту идею.

– Хорошая идея, – криво усмехнулся он.

Он попытался вырваться и уйти неизвестно куда, но я крепко держала его за запястье. Он опустил взгляд на мою руку, затем встретился со мной взглядом с веселым выражением лица. Фу, ну почему он должен был быть таким красивым, что у меня от одного взгляда затрепетал живот?

Я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку, но это было чертовски сложно.

– Знаешь, я простила тебя за попытку изгнать меня из города. Мы просто должны научиться лучше сосуществовать, тебе так не кажется?

– Я думаю, мы слишком хорошо сосуществуем. В этом-то и проблема.

Мои брови нахмурились, вспомнив, что он сказал Генри: что надеялся, что он был здесь не для ‘удовольствия’. Внезапно мне захотелось выяснить причину, по которой он был здесь.

– Не хочешь сыграть со мной в Пять камней?

Он смотрел на меня всего мгновение.

– Ты серьезно.

Это прозвучало как вопрос, но не так.

– Вполне.

– Пять камней… Ты же знаешь, что у тебя нет шансов выиграть, верно?

– Я действительно ожидаю, что ты будешь вести себя по-джентльменски, – чопорно ответила я.

Королевские стражники хранили гробовое молчание. Полная неопределенность, которую я привнесла в их жизнь, была забавным дополнением к моей сложной жизни.

Уэстон подозрительно приподнял бровь.

– Почему у меня такое чувство, что вести себя по-джентльменски означает позволить тебе победить?

– Потому что это отчасти и то, что это значит, – серьезно сказала я, беря его под руку.

От прикосновения я почувствовала кайф от Полуночного масла, и простое сравнение его загорелой кожи и клейма с моей собственной незапятнанной рукой опьяняло, как будто я сделала еще одну затяжку дыма, наполнив голову сладким, легким воздухом.

– Я как раз знаю место, где можно поиграть, – сказала я, направляя его сквозь толпу. – Если, конечно, у тебя нет предыдущих встреч? – я многозначительно взглянул на него. – Например, ухаживать за принцессой в одежде, может быть?

Его брови в замешательстве опустились, в то время как мое сердце слишком сильно забилось в груди.

– Сколько ты выпила? – спросил он.

– Достаточно, – пробормотала я.

Как по команде, мы прошли мимо его людей, всего в футе от Арчера. Я мимолетно улыбнулась ему.

– Как я выгляжу? Сногсшибательная, как солнце?

Челюсть сжата, взгляд ожесточен, но в нем промелькнула неуверенность, когда он увидел, как я шла с его двоюродным братом. Как сильно я любила играть с Титанами. Я вздохнула, понимая, что это, вероятно, привело бы к моему падению. Мы все должны пройти какой-то путь.

Уэстон перевел взгляд с меня на него, но прежде чем он успел задать какие-либо вопросы, я спросила его:

– Или здесь слишком много принцесс в нарядах, чтобы сосчитать?

– Я же говорил тебе, что не занимаюсь принцессами, – равнодушно сказал он.

– Прости, если я тебе не верю, потому что ты также сказал, что везешь меня в воображаемый город.

Хитрая усмешка тронула его губы, и по какой-то причине я даже не смогла найти раздражения в этой ситуации. Дружеский момент был опьяняющим, вызывая всевозможные радостные сигналы в моей груди.

– Значит, ты стал бы ухаживать за принцессой без одежды?

Он издал вздох веселья, когда мы вошли в коридор; ему даже не пришла в голову мысль повести обнаженную принцессу на вечеринку.

Я повернула и потянула его за руку, чтобы направить по освещенному бра коридору. В свете лампы красные ковры выглядели как свежая кровь. Или, может быть, это просто темные заговорили.

– Ты знаешь, куда идешь? – спросил он.

– Мм-хмм.

– Хочу ли я знать, как это сделать?

– Нет.

Через мгновение он нарушил уютное молчание.

– Тебе нужно держаться подальше от моего брата.

– Твой брат приходил ко мне. У нас была дружеская беседа, вот и все.

– Он отдал мне мой окровавленный нож, – сухо сказал он.

– О, – меня охватило веселье. – Я забыла об этом. Ты не сердишься, что я знаю твой секрет?

Он задумчиво пожевал внутреннюю сторону щеки.

– Я еще не решил.

– Что ж, во что бы то ни стало, не торопись.

Он покачал головой, и на его губах появилась улыбка.

Смех доносился из коридора прямо передо мной, и, остановившись перед ним, я поняла, что этот коридор, должно быть, и был – комнатой холостяка, о которой говорил Клинтон.

Я остановилась, нахмурив брови при виде зрелища, разлившегося по залу, когда один мужчина гонялся за полуодетой смеющейся женщиной из одной комнаты в другую.

– Мы просто должны избегать всего этого, – сказала я Уэстону, махнув рукой.

Он спокойно стоял рядом со мной.

– Боишься, что кто-нибудь примет тебя за работающую женщину?

Я моргнула, но потом вспомнила о своем платье. Я об этом не подумала.

– Все в порядке, принцесса. Я не позволю, чтобы тебя унесло прочь. Алирия знает, что ты получаешь слишком много этого, живя в публичном доме.

Я поморщилась, но не стала комментировать его слегка горький тон. Впервые мы были по-настоящему сердечны, и я хотела, чтобы так и оставалось… по крайней мере, до тех пор, пока он не потребовал бы от меня еще чего-нибудь гнусного.

Он кивнул головой вперед, чтобы я двигалась дальше, и поэтому, вздохнув, с Уэстоном за спиной, я направилась по коридору, пьяный смех доносился из-за закрытых дверей, в то время как я отказывалась заглядывать в те, что были открыты.

Женщина чуть не сбила меня с ног, когда выходила из комнаты, играя в перетягивание каната против мужчины своими юбками. Дешевые цветочные духи наполнили воздух, когда я проходила мимо нее; и когда я дошла до конца коридора, я была только рада, что кто-то не принял меня за шлюху и не втянул в драку. Но затем, решив, что я вне подозрений, я заглянула в последнюю открытую дверь, и вместо того, чтобы отвести глаза, как сделал бы любой порядочный человек, прежде чем быстро осенить себя крестным знамением, я замерла.

Уэстон налетел на меня, но не отступил, его взгляд следовал за моим.

Там была женщина, стоявшая на коленях перед мужчиной, и она была… ну, это вполне объяснимо.

Возможно, я жила в борделе и видела то, чего не должна была видеть, но в этом конкретном деле я слышала только похабные шутки. На самом деле, когда я был свидетелем этого, действие было настолько… непристойным, грязным, что я зациклилась на нем в ужасе и восхищении.

– Каламити.

– Хмм…?

– Мы будем смотреть это до конца или ты собираешься уходить?

Я сглотнула.

– О… эм, а первое действительно вариант?

– Нет, – слово прозвучало резко.

От горячего румянца у меня перехватило дыхание, и поэтому я даже не стала спорить. Повернула направо, и в конце коридора оказалась деревянная дверь. Я толкнула ее, мое сердце бешено забилось от осознания того, чему я только что стала свидетельницей, когда Уэстон стоял у меня за спиной.

Комната была маленькой, вдоль каждой стены стояли полки, забитые пыльными книгами. Все выглядело немного потертым: деревянный письменный стол, круглый красный ковер и тяжелые бархатные шторы. Это была моя любимая комната.

Я нашла на столе то, что мне было нужно, а затем обернулась и увидела Уэстона, прислонившегося к закрытой двери и устремившего на меня тяжелый взгляд.

Я сглотнула, чувствуя себя неподвижной под его пристальным вниманием.

После напряженного момента он кивнул на мешок с камнями в моих руках.

– Значит, мы действительно играем?

Я нервно прикусила губу.

– А что, по-твоему, мы собирались делать?

– Я вообразил, что ты придумала какой-то план, как избавиться от меня.

– И ты все равно пришел? Ты совсем меня не боишься, да?

Он сделал паузу, его пристальный взгляд встретился с моим.

– Я бы не стал использовать именно эти слова.

Мой пульс затрепетал, в животе запорхал кокон из бабочек.

Собравшись с силами, я присела на корточки, подперев полку спиной, и стала выкладывать камни.

– Ну, у меня нет коварных планов. Разве мы не можем объявить перемирие на ночь?

– Перемирие, – повторил он, садясь рядом со мной, а не напротив. Он прислонился к книжной полке и положил руку на колено. – Ты бы поверила слову Титана?