Текст книги "Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди"

Автор книги: Дамбиса Мойо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Налоговые поступления федерального правительства США (примерно 17% ВВП) в основном компенсируют государственные траты на оборону (еще в 2008 году Джозеф Штиглиц подсчитал, что стоимость одной только иракской войны составила 3 триллиона долларов – почти треть ВВП США), выплаты на пенсионное и медицинское обеспечение (соцобеспечение, программы Medicare и Medicaid, пособия ветеранам) и проценты по долгам.

Остальное финансируется за счет займов. Образование, инфраструктура (автомобильные и железные дороги, мосты, водные пути, транспорт и туннели), наука и технические инновации, чистая энергия и программы изменения климата финансируются за счет заемных средств. И сейчас самое время перейти непосредственно к следующему показателю – долгу.

Счетчик долга

В 1989 году застройщик Сеймур Дерст, стремясь привлечь внимание общественности к росту государственного долга, установил часы размером с рекламный щит на Таймс-сквер в Нью-Йорке. Теперь его часы как раз этим и занимаются секунда за секундой сутки напролет. Если вы не можете приехать в НьюЙорк, сходите на сайт www.usdebtclock.org и получите такой же ушат холодной воды. На часах вы увидите общую сумму государственного долга США на каждый момент времени.[99]

99 Счетчик госдолга и Сеймур Дерст: http://en.wikipedia.org/wiki/National_Debt_Clock.

Во время написания этой книги весной 2010 года общая сумма долга США (который определяется Федеральным резервом как совокупный долг домохозяйств, предприятий, администраций штатов и местных образований, финансовых институтов и федерального правительства) составляла около 55 триллионов долларов (если точнее, то 54 799 285 524 321,22 доллара США). Если, по подсчетам, госдолг США с 2007 года увеличивается на 3,6 миллиарда в день, можно быть уверенным в одном: к тому времени, как вы будете читать эту книгу, он вырастет намного больше. Между тем неуплаченный госдолг на сумму около 12 триллионов долларов означает, что каждый американский гражданин несет долговое бремя примерно в 40 тысяч долларов. (Имея в виду, что средняя зарплата американца после всех вычетов составляет около 45 тысяч долларов, это значит, что номинально он заработал за год 5 тысяч долларов.) Так, чтобы покрыть этот долг, фактически каждому американцу нужно работать год бесплатно.

Иными словами, неуплаченный госдолг Америки быстро приближается к годовому ВВП страны, который составляет около 14 триллионов, и, вероятно, к тому времени, как эта книга ляжет на полки магазинов, превысит его. Неудивительно, что оригинальные часы Дерста пришлось заменить, чтобы там поместилось больше цифр.

Культуру потребительства, сложившуюся после эпохи относительной бережливости, можно было поддерживать только за счет беспрецедентного количества долга. Голая правда об этом долге постепенно доходит не только до правительства, но и до отдельных людей. На практике это означает, что и западные правительства, и обычные люди тратили больше, чем зарабатывали, и это не оставило им иного выбора, кроме как брать в долг, чтобы заткнуть бюджетные дыры. И они брали, да еще как.

В эти годы американцы тратили на 800 миллиардов в год больше, чем зарабатывали. К 2008 году долг домохозяйств вырос с 680 миллиардов в 1974 году до 14 триллионов (это размер американской экономики, вместе взятой). Долг американских домохозяйств в процентах от дохода вырос до 130% за 2007 год против 100% в предыдущие годы и почти в четыре раза по сравнению с 36% в 1952 году. Средняя американская семья владела тринадцатью кредитными картами, из которых по 40% имелись невыплаченные долги (это по сравнению с 6% в 1970 году).

Совершенно ясно, что клеймо несостоятельного должника давно осталось в прошлом. Люди забыли, что в середине XIX века в Великобритании должников сажали в тюрьмы за такие долги и не выпускали, пока они полностью не расплатятся.

В период с 2001 по 2007 год бремя государственной задолженности США выросло с 3,3 триллиона до 6,51 триллиона долларов, то есть на 96% всего за шесть лет, а также с 33% ВВП в 2001 году до 47% ВВП в 2007 году. Как говорилось в предыдущих главах, большая часть государственного долга США принадлежит Китаю и Японии, на чью щедрость (хотя и не бесплатную) приходится 23% и 21% обязательств США соответственно, по данным доклада госказначейства США «Главные внешние держатели казначейских ценных бумаг США» (2009 год). Все это время Китай был весьма бережлив со своим долгом в скромные 16% от ВВП, а российский долг в преддверии мирового финансового кризиса вообще был каких-то 10% от ВВП.

Задним умом мы все действительно сильны, и, если посмотреть на эти числа в холодном свете дня, любой увидит, насколько они несообразны. США не одни завязли в этой трясине. Как заявляет Financial Times, «в 2009 и 2010 годах [британское] правительство, как ожидается, возьмет в долг больше денег, чем все долги британского правительства за столетия между 1692 и 1997 годами».

Конечно, можно занимать, сколько влезет, пока есть кто-то, кто готов давать в долг. Проблемы возникают, когда уже никто не хочет давать вам в долг, и щедрые кредиторы дают по тормозам, оставляя вас с огромными долгами; из последних примеров так случилось с Исландией в 2008 году.

Долг попадает в формулу ВВП через те способы, какими государство и отдельные люди финансируют свою деятельность. И хотя процентные ставки отсутствуют в формуле Д = П + И + Г + (Э – И), их уровень управляет объемом потребления и инвестиций как отдельных людей, так и государств. Поэтому, когда процентные ставки, скажем, повышаются, уровень инвестиций соответственно понижается (повышение ставок приводит к повышению стоимости заемных средств, что, видимо, отрицательно влияет на размер инвестиций) и наоборот. Также, когда процентные ставки падают, уменьшаются сбережения и увеличивается потребление, так как люди не желают хранить деньги, не получая выгоды, и вместо этого начинают их тратить.

Нужно иметь в виду, что, хотя в разговорах о кредитном кризисе долг приобрел ругательный оттенок, он играет (и всегда будет играть) важнейшую роль в работе рыночной экономики. В конце концов, это кровь финансовой системы, она дает заемщику шанс инвестировать в проекты, которые иначе остались бы на бумаге (например, кредитные карты – один из способов добыть капитал на открытие нового дела; считается, что поисковик Google первоначально финансировался из таких средств), а государству возможность сегодня оплатить общественные блага (автомобильные и железные дороги и т. п.), на финансирование которых иначе ушла бы целая жизнь и которые конечно же завтра будут неотъемлемой частью успеха всей страны.

Казалось бы, почему китайцев не возмущает безумный взлет американского потребления и безрассудно неэффективные вложения в рынок жилья – в конце концов, они же давали им в долг миллиарды долларов, как и Япония, и ближневосточные государства. Все это значит, что в итоге американское государство оказалось на крючке у этих стран из-за огромного груза в 2 триллиона долларов.

Ответ ясен, во всяком случае для Китая.

Во-первых, в долг давал тот, кто продает. Благодаря набитым деньгами сундукам китайцы были готовы предоставить субсидированные займы Соединенным Штатам, займы, которые помогли увеличить потребление, поддержанное долгами, – долгами по кредитным картам, грабительскими кредитами на автомобили, на обучение и т. д. Китайцы должны были забеспокоиться, но они могли на этом заработать намного больше (но крайней мере, в краткосрочной перспективе). Взамен китайских кредитов, финансировавших эту оргию покупок, потребители и потребление США двигали конвейерные линии китайской промышленности и обеспечивали миллионы китайцев рабочими местами; это было бы политической победой для любого правительства, но особенно для Китая, с его программой развития, для успеха которой необходимо, чтобы миллионы граждан Китая имели работу.

Помните, уже из-за одного количества жителей и необходимости сохранять политическую стабильность Китай занял позицию максимального увеличения объема. Чем больше продукции он сможет продать за границей, тем лучше для всей страны. Не важно, продукция продается не по рыночным (то есть искаженным) условиям, не важно даже, если он вовсе не получает прибыли; Китаю это подходит, а западные рациональные мотивы максимизации прибыли отходят на второй план. Говоря вкратце, потому что для Китая было очень важно занять это положение, и, заняв его, он не стал бы резать курицу, несущую золотые яйца. Внешнеторговая комиссия США оценивает объем импорта из Китая в 2008 году примерно в 337,8 миллиарда долларов, иными словами, это доход, которого мог лишиться Китай, если бы потерял своих американских покупателей.

Вторая причина отсылает нас к тому, что мы выше говорили о государственных гарантиях. Миллионы американцев делали долги ради того, что стало, возможно, самой огромной непроизводительной пирамидой в истории, но правительство США при этом дало Китаю и другим кредиторам железные гарантии в том, что они вернут свои деньги назад во что бы то ни стало. И даже когда «во что бы то ни стало» случилось на самом деле – почти полный крах Fannie Мае и Freddie Mac, – китайцы не пришли и не потребовали, чтобы эти институты снизили свои риски; они только позвонили в американское правительство и напомнили им, кто хозяин, и заставили их дать гарантии по долгам США перед Китаем. США дали такие гарантии и еще больше залезли в долги. Прежде чем выставлять Китай к позорному столбу и обвинять в бесчестности из-за того, что он потребовал гарантий, стоит вспомнить, что даже между собой большинство американцев ведет себя точно так же.

Да, возможно, многие еще в 2005 или 2006 году заметили, что цены на недвижимость чересчур раздуты, и могли бы выйти из рынка, продав инвестиционные трасты недвижимости и позиции жилого фонда, но что они сделали? Взяли деньги и положили их на банковские счета, даже не поинтересовавшись, что банки будут делать с их деньгами. А зачем? Ведь, конце концов, государство дало им гарантии по вкладам. Конечно, потом выяснилось, что буквально все банки вложились в тот самый (жилищный) рынок, от которого вкладчики и пытались убежать.

Гадание по Книге перемен

Часто говорят, что один из лучших способов лучше понять китайскую душу – это понять сянци – родственную шахматам настольную игру для двух игроков, которая собирает тысячи зрителей.[100] Пожалуй, игра позволяет заглянуть в китайский образ мыслей и увидеть, как они вырабатывают стратегию на будущее. Возможно, есть еще один, гораздо менее замысловатый, способ разобраться в китайской экономической стратегии – прочитать Одиннадцатый пятилетний план национального социально-экономического развития Китайской Народной Республики.[101]

В нем черным по белому изложены 14 пунктов, разработанных китайской Государственной комиссией по ре100 Сянци, китайские шахматы: http://ru.wikipedia.org/w¡ki/Сянцы.

101 План развития Китая: http://en.ndrc.gov.cn/hot/t20060529_71334.htm.

формам и развитию. Обзор охватывает все ключевые секторы, которые можно было предполагать: науку и образование, экологию, безопасность, а также темы, традиционно менее характерные для китайской истории, например демократическую политику и институциональные реформы. Каковы бы ни были детали китайской стратегии нападения – а деталей, что показательно, немного, – ясно одно: он делает что-то правильное.

Хотя экономическая политика Остальных не всегда была одинаковой (например, Индия осталась более закрытой для мировой торговли, чем, скажем, Китай), если посмотреть на последние тридцать лет, экономические результаты главных игроков развивающегося мира в основном были одинаковы. Пока у Остальных увеличивался объем частных сбережений, на Западе он уменьшался; пока у Остальных взлетал профицит госбюджетов, на Западе взлетал бюджетный дефицит; и пока у Остальных торговый баланс становился все более положительным, увеличение доли импорта оставило зияющие дыры в торговых позициях Запада. Кроме того, развивающийся рынок продемонстрировал сознательный и систематический подход к развитию, – так ничего не оставляли на волю случая. Что самое важное, по большинству прогнозов выходит, что это была эффективная стратегия.

На рубеже веков Ангус Мэддисон заявил, что Китай может перегнать США и достигнуть первого места крупнейшей экономики земного шара еще до 2020 года. Американский инвестиционный банк Goldman Sachs привлек всеобщее (неодобрительное) внимание такими же пугающими прогнозами в 2001 и 2003 годах, когда в опубликованном исследовании показал, что Китай уверенно идет к верхним строкам таблицы высшей лиги ВВП. Бразилия, Индия и Россия не далеко отстали от него. Фактически, по прогнозам Goldman Sachs, эти четыре страны, как ожидается, к 2050 году будут в пятерке крупнейших экономик.

Хотя доход на душу населения в Китае превысил индийский 1986 году, во многих отношениях Индия являет собой образец. По некоторым прогнозам, Индия станет одной из трех крупнейших экономик мира в течение следующих тридцати лет и единственной страной БРИК, чья экономика сможет сохранить рост более 5% на протяжении следующих пятидесяти лет.

Индия со своим 450-миллионным населением на 2009 год имеет самый многочисленный средний класс в мире – больше, чем все европейские страны, вместе взятые. Нарождающийся средний класс Индии, разумеется, вольется в то море 2 миллиардов новых участников, которые, по прогнозам, должны присоединиться к всемирному среднему классу к 2050 году. В 2006 году доля США в мировом ВВП составляла 26%. В предыдущие два года ее превзошли развивающиеся экономики, которые теперь составляют почти треть мирового ВВП.

Что все это значит?

В начале лета 2009 года Тим Гейтнер, недавно назначенный секретарем американского казначейства, выступал перед полным залом китайских студентов Пекинского университета о продолжении финансового кризиса. Когда, стараясь уверить их в честности США, он сказал, что официальная доля Китая в облигациях казначейства в полной безопасности, его заявление встретили откровенным смехом. Кажется, вера во всемогущий доллар уже иссякла.

Репутация американской валюты упала не только в глазах десятка недисциплинированных студентов, но и на самом верху и не только в Китае. На все том же Всемирном экономическом форуме в Давосе, где они оба не стеснялись указывать на американскую гордыню, Вэнь Цзябао призвал улучшить регулирование основных резервных валют, а Владимир Путин раскритиковал чрезмерное доверие мира к доллару, назвав его «опасным». Глава Народного банка Китая Чжоу Сяочуань предложил заменить доллар в качестве мировой резервной валюты (хотя специальные права заимствования МВФ – корзина главных мировых валют – включают американский доллар, евро, японскую иену и британский фунт стерлингов).

Хотя американский доллар остается предпочитаемой валютой во всем мире (на его долю приходится около 65% мировых резервов в иностранной валюте на 2010 год, правда, эта доля опустилась с почти 85% резервов в 1973 году), если вспомнить об истории фунта стерлингов, просматривается зловещая тенденция. В конце 1899 года на фунт стерлингов приходилось примерно 64% резервов иностранной валюты, а к концу 1913 года – около 48%.

Еще меньше ста лет назад британский фунт был самой популярной мировой валютой.[102] Его сменил американский доллар. Заглядывая всего на тридцать лет вперед, нетрудно представить себе мир, где другие валюты равны ему или превосходят его по силе. Притом, что три четверти всех валютных резервов принадлежат развивающимся экономикам (самому Китаю принадлежит треть всего резервного пула), неудивительно, что на рынках форекс ведутся рассуждения о том, что должна появить102 Barry Eichengreen, Sterling’s Past, Dollar’s Future, апрель 2003 года: http://elsa.berkeley.edu/~eichengr/research/tawney_lecture2apr2905.pdf.

ся новая валюта, которую будут контролировать лидеры развивающихся стран.

Есть те, кто считает перспективы китайского юаня стать мировой резервной валютой весьма отдаленными. Они утверждают, что центральные банки мира, скорее всего, и дальше будут держать большую часть резервов в долларах, так как большая часть мировой торговли по-прежнему ведется преимущественно в долларах. Они также утверждают, что союзники Америки в Азии и на Ближнем Востоке едва ли откажутся от доллара, так как им выгодно укрываться под военным зонтиком США, – это решение столько же политическое, сколько и экономическое. Есть мнение, что китайская экономика должна еще немного подрасти, прежде чем юань станет предпочитаемой валютой. В частности, его валютному режиму и рынкам облигаций не хватает размера, глубины и конвертируемости, чтобы соперничать с американским долларом. А что касается вопроса «держать или сбросить», то тут нужно говорить о постоянстве и инфляции цен в стране или регионе, правах собственности и политической стабильности. Однако уже замечены противоположные признаки.

Многие сочли 50-миллиардный заем, предоставленный Китаем МВФ, явным сигналом того, что его валюта – ведь заем должен был предоставляться в местной китайской валюте – набирает силу на международной арене. Были и другие признаки.

В 2009 году, чтобы предоставить начальные инвестиции своим торговым партнерам, Народный банк Китая заключил двусторонних валютных своп-соглашений на общую сумму 650 миллиардов юаней (95 миллиардов долларов) и, скорее всего, будет расширять их на всех торговых партнеров в странах Азии. Стратегия Китая состоит в том, чтобы поднять статус юаня в международной торговле и всемирных финансах, и он явно добивается своей цели.

Того мира, где доллар – главная мировая валюта, больше нет. На его место встанет красный юань. Задумайтесь об этом. Форекс, биржевые курсы, цены на медь, нефть – и все в китайских юанях.[103]

Глава 7

Еще не все потеряно

Между Сциллой и Харибдой

Гомеровская Одиссея[104] рассказывает о двух причудливых чудовищах, которые живут по обе стороны Мессинского пролива. У Сциллы шесть голов на длинных шеях и двенадцать ног. Она обитает в темной пещере и часто нападает на проходящие мимо корабли и пожирает моряков. По другую сторону пролива притаилась Харибда с огромной зияющей пастью, в которую она втягивает воду и, изрыгая ее потом, создает опасные водовороты. Когда Одиссей шел через пролив, ему пришлось выбирать между двумя чудовищами, и он решил пройти мимо Сциллы и потерять лишь двенадцать моряков, чем попасть в водоворот Харибды и весь корабль поставить под угрозу гибели.

Подобно Одиссею, Запад, по всей видимости, стоит перед выбором, к какому чудовищу пойти на растерза103 Сун Хунбин. Валютная война, http://en.wikipedia.org/wiki/Currency_Wars.

104 Гомер. Одиссея: http://ru.wikisource.org/wiki/Одиссея_(Гомер).

ние: если он ничего не предпримет, то быстро канет в экономическое забвение; если продолжит и дальше проводить неверную политику, то хоть и проживет еще немного, но в конце его неизбежно ждет экономический крах.

По данным опроса Rasmussen Reports от 2009 года, 37% американцев не рассчитывают, что до конца века Америка останется номером один. И почти половина опрошенных (49% американцев) считает, что лучшие дни Америки прошли.[105] А согласно исследованию Pew Research Center, проведенному в декабре 2009 года, лишь 27% американцев назвали США главной экономической силой мира. Теперь, как сказали 44% опрошенных, это положение занимает Китай.

В теории мир (включая Запад) должен радоваться, что у сотен миллионов людей значительно вырастут доходы и уровень жизни – и догонят доходы и уровень жизни граждан промышленного Запада. В конце концов, расширение и рост мировой экономики создают условия для расширения мировых рынков и технического прогресса, борьбы с бедностью во всем мире и улучшения уровня жизни населения всего земного шара. Правда, как ни печально, все не могут быть победителями. Небесконечные природные ресурсы и другие ограничения напоминают нам об этом. Забудем на минуту о неутешительной статистике – все-таки есть причины не терять опти105 Rasmussen Reports: http://www.rasmussenreports.com/public_content/politics/general_politics/august_2009/28_say_u_s_will_be_number_one_at_end_of_century_37_disagree, http://www.rasmussenreports.com/public_content/politics/mood_of_america/america_s_best_days.

мизма. Несмотря на потрясения финансового кризиса, не все еще кончено для Запада.

В активе у Запада то, что США по-прежнему остаются крупнейшей экономической зоной мира. На их долю все еще приходится почти 30% мирового ВВП, то есть они занимают сравнительно сильную начальную позицию. Они остаются крупнейшим производителем, им принадлежат несколько лучших университетов мира, являются самой конкурентоспособной экономикой и опережают всех по созданию прибыли. Они сохраняют ведущую позицию по прозрачности и надежности институтов – и в условиях главенства закона, хоть он и далек от совершенства, остаются одной из ведущих стран мира. Для многих миллионов людей Запад по-прежнему предоставляет наилучшие возможности. Он предлагает лучший уровень жизни (питьевую воду, воздух, которым дышат люди) своим гражданам даже в самых густонаселенных конурбациях, таких как НьюЙорк, Лондон и Париж, и в смысле природных ресурсов Америка, пожалуй, обеспечена лучше всех в мире.

Несомненно, развивающиеся страны быстро догоняют богатейшие экономики. По прогнозам Merrill Lynch и Capgemini, Азиатско-Тихоокеанский регион перегонит Северную Америку по числу богатых людей к 2013 году. Далее, развивающимся странам остается только устранить отдельные препятствия, чтобы достигнуть экономического превосходства. Их города еле вмещают жителей, инфраструктура трещит по швам, и они задыхаются от загрязнения. Кроме того, в число их проблем входят огромное неравенство доходов, изнурительные болезни и политическая нестабильность.

После обжорства на всемирную диету

Летом 2008 года Нигерия встала перед фактом серьезного дефицита энергии. По имеющимся сведениям, страна могла произвести только 6 тысяч мегаватт электроэнергии для своих 150 миллионов людей. ЮАР, которой тоже грозит энергетический дефицит, напротив, ежегодно производит почти 40 тысяч мегаватт для своих 60 миллионов жителей. У Нигерии явно большие неприятности. Однако острые перебои в электроснабжении случаются не только в Африке и даже не только в развивающемся мире, как это показали веерные отключения в Калифорнии и Техасе. Нехватка электроэнергии ощущается в глобальном масштабе, и любые попытки распланировать и/или модернизировать производство электроэнергии сами требуют надежного и бесперебойного снабжения энергией; к несчастью, этого нет.

27 триллионов долларов – во столько, по прикидкам Международного энергетического агентства, обойдется миру решение проблемы хронического дефицита электричества. Это примерно вдвое больше совокупного ВВП США на сегодняшний день.

Британские исследователи предсказывают, что глобальный спрос на электроэнергию увеличится на 50% к 2030 году. Хорошо известно, что нагрузка на энергетические ресурсы продолжает расти. В 2002 году, например, Великобритания стала нетто-импортером газа – после того, как она десятилетиями была одним из ведущих экспортеров нефти и газа, а также удовлетворяла внутренний спрос. Европа уже импортирует 30% своего газа из России, сильно истощив собственные ресурсы. Сегодня США, где живет всего 5% мирового населения, используют при этом 25% мировой энергии.

Естественно, то, что промышленный Запад является должником бедных стан, чья экономика основана на нефти, влечет огромные последствия. Однако США остаются зависимыми от импорта энергии из самых, пожалуй, нестабильных стран в мире – Анголы (3,2%), Ирака (6,3%), Венесуэлы (8,4%) и Нигерии (9,6%), не говоря об остальных. Что еще хуже, все процветающие страны, кроме Норвегии, уже являются импортерами энергии, так как ее экспортирует лишь кучка стран.

Поскольку страны – экспортеры нефти (да и остальные страны развивающегося мира) продолжают наращивать свой средний класс, которому требуется энергия (для внутреннего пользования), ситуация в мировом масштабе становится еще опаснее. В публикации «Страны БРИК и мировые рынки: сырье, машины и капитал» от 2004 года экономисты из Goldman Sachs отметили, что спрос Китая на нефть вырос до 16,5% от глобального спроса на нефть примерно с 9% за предыдущие двадцать пять лет, этот рост сопровождался быстрым увеличением среднего класса; по их прогнозам, больше 200 миллионов человек в странах БРИК могут иметь доходы выше 15 тысяч долларов.

Однако спрос на энергию – лишь половина истории. Вторая половина – весьма реальные опасения, что предложение не сможет ответить на этот спрос. В докладе Британского Совета по энергетическим исследованиям говорится, что мировая добыча обычной нефти может дойти до пика и начать неуклонно снижаться еще до 2020 года, и есть серьезная угроза, что мировые объемы нефтедобычи могут упасть уже в ближайшие десять лет. Производство нефти в США достигло пика в 1970 году, а газа – в 1973 году.

Международное энергетическое агентство (МЭА) тоже забило тревогу. В 2008 году оно предсказало почти 50%-й упадок добычи обычной нефти к 2020 году и значительный потенциальный разрыв между спросом и предложением к 2015 году. Как следует из доклада МЭА «Мировые энергетические перспективы – 2008», чтобы ответить на ожидаемый мировой спрос в 2030 году, «между 2007 и 2030 годами должно добываться около 64 миллионов баррелей в день дополнительно к максимальной нагрузке – почти в шесть раз больше суточного производства нефти в Саудовской Аравии на сегодняшний день».[106]

Сегодня Саудовская Аравия является крупнейшим нефтепроизводителем мира, а на втором месте стоит Россия; вместе они производят чуть больше 9 миллионов баррелей нефти в день. При этом Америка импортирует 11–12 миллионов.

Международная консалтинговая фирма McKinsey утверждает, что американская программа стоимостью 170 миллиардов долларов в год, нацеленная на поиск рентабельных способов производства энергии, может вдвое уменьшить рост спроса на энергию, снизить выбросы парниковых газов и создать неплохую прибыль. Однако заменители нефти – атомная энергия, гидроэнергия, биомасса и возобновляемые источники – это лишь капля в море спроса на нефть. Больше того, даже самые целеустремленные и активные поиски «зеленой энергии» пасуют перед непосредственным спросом на нефть и 106 По прогнозам в докладе МЭА, к 2015 году между спросом и предложением возможен дефицит в 7 миллионов баррелей в сутки. Этот разрыв соответствует 7,7% предполагаемого мирового спроса в 91 миллион баррелей в сутки в 2015 году и составляет более чем 60% предполагаемого спроса Китая и 30% спроса США.

электричество и геополитическими условиями производства продовольствия и транспортных нужд современного мира.

Каковы же итоги? Учитывая текущие прогнозы по ресурсам (энергии, земле, воде), миллиард китайцев не может жить, как 300 миллионов американцев. При прочих равных условиях это невозможно; но именно к западному уровню жизни и стремятся китайцы (не говоря уже о сотнях миллионов граждан других развивающихся стран).

Гонка с препятствиями

В докладе, озаглавленном «Глобальные вызовы – наша ответственность», шведское правительство определило шесть других серьезных препятствий, которые стоят перед миром и могут задержать прогресс в следующем веке, и это притеснение, экономическое неравноправие, миграционные потоки, изменение климата и экологические проблемы, конфликты и щекотливые политические ситуации, инфекционные болезни и другие угрозы для здоровья. Ясно, что каждый из этих пунктов требует отдельного подробного изучения, но тем не менее общий смысл очевиден, а именно что все это – фирменные характеристики развивающегося мира. Все они и каждый в отдельности препятствуют неограниченному подъему развивающихся стран и тормозят экономический рост и процветание.

Притеснение многие до сих пор считают одной из характерных черт развивающегося мира. Даже в странах с, казалось бы, демократией многие свободы, которые Запад считает само собой разумеющимися, ограничены или отменены. Свобода выражения, свобода прессы, свобода передвижения, свобода собраний и даже свобода экономической деятельности – на все есть свои степени ограничений. В конце концов, еще в 1977 году в Индии, крупнейшей демократической стране мира, Санджай Ганди инициировал программу насильственной стерилизации с целью ограничить рост населения. Тысячам людей, имевшим двух детей и больше, пришлось (в обмен на транзисторный радиоприемник) пройти через вазэктомию, но государственные чиновники и полицейские так решительно были намерены довести дело до конца, что еще тысячи людей – холостых мужчин, женщин и политических оппонентов – тоже прошли стерилизацию.[107]

Между тем со всех сторон развивающегося мира бушует вражда – в Пакистане, Ираке, Афганистане – или вспышки вроде мусульманского восстания в Китае в 2009 году. Миллионы молодых людей в отчаянных поисках работы стоят перед нерадужными экономическими перспективами, а это рецепт политических беспорядков и даже настоящей войны. Такие страны, как Уганда с населением 32 миллиона человек и средним возрастом 15 лет, или Иран, где около 65% населения младше тридцати, – это всего лишь два примера из многих других в мире, где демографические условия могут решительно и пагубно повлиять на будущее страны, если там не удастся направить силы (то есть молодежь) в нужное русло.

И конечно же жестокий факт экономического неравноправия, при котором в развивающихся странах неравенство доходов (измеряется коэффициентом Джини по стобалльной шкале, где низкий коэффициент соответствует меньшему неравенству доходов, а высокий – большему неравенству) остается значительным: 107 Принудительная стерилизация: http://en.wikipedia.org/wiki/Compulsory_sterilization#India.

коэффициент Китая – 41,5; Индии – 36,8; Бразилии – 55,0, России – 37,5. США справляются ненамного лучше, у них коэффициент Джини составляет 40,8.

Что касается экологических проблем, то в длительном противостоянии между Индией и Китаем, главным образом из-за нехватки воды, нужно видеть прелюдию ко многим более серьезным конфликтам, которые неизбежно возникнут вокруг воды, энергии, земли и основ человеческого выживания. Некоторые видят первые признаки войны за воду в китайском проекте переброски Брахмапутры в Желтую реку, что окажет губительное действие на состояние земли и жизнь людей в Бангладеш и Индии.[108] А тем временем, по расчетам Международного энергетического агентства, неразвитые страны будут ответственны за 97%-е увеличение выбросов углерода между 2009 и 2030 годами, причем 75% придется только на Китай, Индию и Ближний Восток. Ужасный смог 1952 года убил около 12 тысяч жителей Лондона всего за пять дней. Если оставить опасность загрязнения в развивающемся мире без контроля, то последствия могут быть гораздо хуже.