Текст книги "Атлантида: возвращение короля (СИ)"
Автор книги: Д. Комбс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Она покачала головой.
– Нет никаких причин, почему я не могу вернуться на поверхность и продолжить свою жизнь. И это было бы даже лучше для тебя, потому что ты останешься у воды и сможешь начать все заново.
Это может быть удивительным началом для него – для них обоих. Мари могла забыть о проблеме с хвостом, когда преподавала, а он мог делать все, что хотел. Он мог начать жизнь, встречаться с людьми, заводить друзей. Она ухмыльнулась ему, едва заметив, как ее хвост завибрировал и встряхнул ее.
– Эмброуз, это идеально для тебя…
– Мари. Я сказал – нет. Не надо, я не могу жить на поверхности, и ты тоже, так что оставь эту тему. Я найду, где нам остановиться, подальше от Сето. Когда ты привыкнешь к своему хвосту и узнаешь правила моря, я отпущу тебя одну. А до тех пор выкинь из головы мысли о жизни на земле, – его рычание было таким яростным, таким громким, что Мари вздрогнула.
– Я…
Он рубанул рукой по воде, заставляя ее замолчать.
– Нет. Я этого не потерплю. Веди себя тихо, пока мы не доберемся до Ф-ИНН.
Эмброуз резко обернулся, оставив ее стоять в тишине. Он накричал на нее? За желание дать ему шанс на будущее? Девушка плотно сжала губы. О да. Они должны были что-то с этим сделать. Мари не собиралась терпеть всякое дерьмо от любого мужчины – и это включало мужчин с хвостами.
Но как бы она ни злилась на него, как бы ей ни хотелось вырвать его позвоночник и смотреть, как он плывет, словно обмякшая водоросль, на дно океана, Мари не могла представить себе, каким безбожно красивым он был, когда набросился на нее. Она не чувствовала страха и ни на секунду не думала, что он причинит ей боль. Эмброуз не был таким мужчиной, как бы мало она его ни знала. Он рисковал своей задницей, чтобы спасти их, и это было все, что он мог сделать, – он не вернется к этому, причиняя ей физическую боль.
Образ его глаз, синих, как океан, с прожилками, похожими на сверкающие молнии, запечатлелся в ее сознании. Густые ресницы, черные как ночь, окружали глубину, которая горела в ней… Черт, но от этого образа вода вокруг нее словно нагревалась.
Глава 9
– Под водой есть отели? – спросила Мари, широко раскрыв глаза, когда Эмброуз силой потащил ее за собой. Она начала копаться в своих плавниках в ту же секунду, как он велел ей молчать и не смотреть никому в глаза.
Это было достаточным предупреждением для нее, чтобы знать, что они даже не должны были идти туда.
– Мы очень похожи на вас, если не более продвинутые, – сказал он. Эмброуз мягко потянул ее за руку, пытаясь уговорить двигаться самостоятельно.
– Тем больше причин уехать! Не заставляй меня плыть туда, вещи имеют тенденцию ломаться вокруг меня, разве ты не заметил? – ее голос стал выше, и она не могла остановиться. Девушка почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, когда из-за шаткой двери донесся искаженный крик.
– Насчет этого можешь не беспокоиться, Мари. Все наши здания укреплены морем. Даже октопиан не смог бы разрушить это место.
– О, это обнадеживает, – пробормотала она, потянув его за руку. Акрина мелькнула перед ними, и она почувствовала начало другой руки, мокрой, обернутой вокруг ее другой руки.
– Не трогай меня, – прорычала она.
Эмброуз кивнул, и ощущение покинуло ее.
– Давай заключим сделку, – сказал он.
– Сделку? – она даже не потрудилась скрыть свой цинизм. Раздался еще один крик, а затем какой-то глухой стук, и у нее закружилась голова. Бах. Драки в баре. Это было похоже на подводную версию шумного западного бара.
С того места, где она стояла, дверь выглядела так, будто могла распасться в любую секунду. Она была темно-коричневой, с закругленными краями и мхом, ползущим по каждому сантиметру. На дне лежал небольшой сверток, и чем ближе она присматривалась, тем заметнее была цепочка маленьких слизняков, выползающих из него.
Боже.
Ее диафрагма затанцевала, и ее чуть не вырвало персиком и манго, которые она съела ранее.
– Я не против спать на полу в паре километров от этого места, – сказала она с отчаянием в голосе.
Эмброуз сочувственно посмотрел на нее и покачал головой.
– Нет, мы останемся здесь.
– Те… люди. Твари. Там есть твари, которые разорвут меня на куски!
Он нахмурился, глядя на нее.
– Мы имеем дело не с октопианами, так что твой страх напрасен.
Мари изумленно уставилась на него.
– Не имеет значения! Ты слышишь грохот, доносящийся изнутри? – еще один удар раздался изнутри, как раз в тот момент, когда дверь снова начала стучать по замшелому каменному зданию.
Дом был в два раза больше, чем ее собственный, с двумя этажами и несколькими выбитыми окнами, в которых была только деревянная доска, как своего рода охранник для уединения. Так же, как и дверь, мягко струящийся мох цеплялся за бок здания, странные скалистые образования также умудрялись расти и прилипать к нему. Несколько колоний рыб окружили каменное здание, как зловещий барьер крепости суши.
Мари могла поклясться, что какая-то рыба презрительно на нее таращилась. Это только укрепило ее решимость не заходить в это грубое место.
Эмброуз стоял, скрестив руки на груди, нахмурив брови и смущенно нахмурившись.
– Я не понимаю, почему ты не можешь просто делать то, что я говорю? – спросил он раздраженно.
Мари изумленно уставилась на него.
– Я думаю, что у кого-то будет проблема войти в здание, в котором происходит драка в баре! – что-то разбилось изнутри, и она вздрогнула. – Ты не можешь всерьез хотеть, чтобы я пошла туда с тобой.
– Я серьезно, – сказал он, качая головой, как будто прочищая любую другую мысль. Смущение исчезло с его лица, сменившись смущающей суровой натурой, которая заставила ее медленно отступить от него.
– Нет, – сказала она, качая головой.
– Да!
– Нет, Эмброуз.
Он приближался к ней, как бы сильно девушка ни старалась говорить и как бы далеко ни отступала. Тритон нежно, но крепко схватил ее за руку.
– Мари, все не так уж плохо. Ты пережила трансформацию, ты сбежала от психотической богини, и ты не порубила меня на кусочки, как я уверен, ты хотела в течение последнего часа.
Эмброуз улыбнулся, заставляя ее желудок делать странные вещи. Она нервно сглотнула.
– Каждое путешествие начинается с первого шага… даже если он находится в неправильном направлении, по крайней мере, хвост двигается, а мозг думает. До сих пор ты проделала удивительную работу, держа себя в руках. Я более чем уверен, что ты сможешь осилить такую мелочь.
Мари уставилась на него, а потом вздохнула.
– Хорошо… но только потому, что я устала. Мы ведь будем спать здесь, верно? Атланты вообще спят?
Если бы она больше не могла спать, у них была бы проблема. Большая, ворчливая проблема по имени Мари.
– Да, спят. Как новообращенный Атлант, тебе необходимо отдохнуть. Мне так жаль, что пришлось тащить тебя с собой, не дав времени на восстановление, – сказал он, его голос понизился от раскаяния, умудрившись смыть с себя темную волну.
При одной только мысли о том, что она может опустить голову и позволить своим ногам – хвосту – отдохнуть, борьба оставила ее, а плечи опустились. Да, там было единственное, что она хотела сейчас.
– Просто спать. Я хочу спать.
Вот. Мари сказала это. Девушка позволила Эмброузу отвести себя к промокшей насквозь двери и постаралась не смотреть на рыбу-демона с презрительным взглядом.
– Я не знаю, как долго это будет продолжаться, но я не могу выпустить тебя из виду… если что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты уплыла как можно дальше от этого места, – пробормотал Эмброуз ей в висок, прежде чем открыть дверь.
Они прошли всего лишь пару сантиметров, прежде чем дверь за ними захлопнулась, и несколько глаз уставились на вошедших.
Все мгновенно остановилось.
Каждая.
Чертова.
Тварь.
Мари попятилась к Эмброузу, едва сдерживая вздох. Около двадцати Атлантов стояли вокруг стола, играя в какую-то игру, в которой был задействован маленький бриллиант.
Однако она задыхалась не из-за бриллианта.
Каждый из них был более грубой и страшной версией Эмброуза. У всех были испачканные чернилами руки, у всех были шрамы на лицах и голой груди, и все они смотрели на них так, словно в комнату вошел призрак.
Но, конечно, все изменилось в течение секунды. Ее сердце бешено заколотилось в груди при виде чистой ненависти в их глазах… или это была ярость? Это было похоже на ярость. Действительно бешеная ярость.
– Эмброуз? – прошептала она, прячась за его спиной.
– Ничего не говори, – его голос был едва слышен для нее.
Вода вокруг них зашевелилась, и ее голова дернулась назад. Неуклюжий Атлант с плавником – это был плавник акулы? – торчащий из его спины перекрыл дверь полностью… отрезая путь к выходу.
«О, прекрасно. Просто прекрасно».
Глава 10
Мари была более чем уверена, что они умрут.
Большие, плохие, уродливые парни собирались убить Эмброуза, а затем разорвать ее на части, и она никогда не сможет задушить Рэя голыми руками.
– Это тот, о ком я думаю? – прорычал один из мужчин. У него был один глаз и шрам, который тянулся вдоль его лица. Почти вся левая сторона его тела была покрыта татуировками. Его хвост был черным как ночь, совершенно противоположным ее и Эмброуза.
– Не может быть, – пробормотал другой. Мари не видела, кто это сказал, но, оглядев комнату, на мгновение задержалась, чтобы оценить обстановку. Как и снаружи здания, в дальних углах комнаты располагался мох. Освещение – каким бы дьявольским образом им это ни удавалось – было тусклым, и комната выглядела туманно, как будто в группе был курильщик. Вот только курить под водой было невозможно, а чтобы ввести в уравнение электричество… у нее заболела голова от попыток разобраться в этом.
В нескольких метрах от них стояла группа мужчин. Мокрые деревянные столы выстроились вдоль стены с ржавыми стальными стульями. Слева от главного входа располагался традиционный бар. Там стояла высокая стойка, за которой сидел одинокий худой бармен, а перед ним было несколько прозрачных бутылок с чем-то. Ее лицо исказилось от отвращения, когда Мари попыталась определить, что было в них. В одних была зеленая слизь, в других – черная, а в третьих – коричневая. Мари оторвала взгляд от отвратительных бутылок и снова посмотрела на мужчин.
– Он выглядит немного старше… уродливее, чем раньше.
Мари была так близко к Эмброузу, что чувствовала каждую его реакцию. Поэтому, когда его плечи напряглись, как стрела, готовая вылететь, она схватила его сжатую в кулак руку и попыталась успокоить, пока не поняла, о чем говорил этот придурок.
– Ты не урод, – яростно прошептала она, ткнув его локтем. – Не слушай их.
– Нет, – тихо ответил Атлант. Девушка попыталась заглянуть ему через плечо, чтобы увидеть его выражение, но он смотрел вперед, не нарушая своей концентрации.
– Что происходит?
– О, и посмотри, что у нас тут есть, – тот же самый человек, у которого не было глаза, заглянул через плечо ее защитника.
Мари напряглась, ее рука мгновенно обхватила руку Эмброуза, успокаивая выпуклые мышцы, которые напряглись под ее ладонью.
Ее сердцебиение подскочило еще на одну ступеньку, когда тишина затянулась. Эмброуз не сдвинулся со своего места перед ней, хотя одноглазый мужчина ясно дал понять, что хочет привлечь к ней все внимание – она пряталась за ним, как испуганный тунец из рыболовной сети.
– Женщина? – спросил голос с акцентом, звучавший немного глупо. Мужчина говорил, проглатывая гласные так, что было вообще не понятно, о чем он. Она посмотрела через локоть Эмброуза на того, кто говорил, и всю сцену перед ней.
В тот же миг ее сердце попыталось подняться к горлу. «Окей. Это действительно не хорошо».
У всех Атлантов, которых она видела, было какое-то оружие. От маленького кинжала и полноценного копья, до какой-то стрелы… и все они были направлены на них.
– Эмброуз, – прошептала она, прижимаясь к его спине, когда мужчина позади нее придвинулся немного ближе, достаточно, чтобы его хвост коснулся ее локтя. – Мне еще рано умирать…
– Ты только посмотри на это! Она говорит! – комната разразилась смехом, от которого у нее по спине пробежал холодок. – Значит, изгнанник принес нам благодеяние за то, что мы остались здесь, не так ли? Глупая маленькая девчонка, которая слепо последовала за тобой и имеет достаточно мозгов, чтобы произносить слова.
К счастью, все внимание было сосредоточено на Эмброузе. Она не могла видеть его лица, но знала, что он только злится – его спина была тверда как камень, а рука под ее ладонью была неподвижна.
– Я принес тебе кое-что, но не женщину, – его голос был таким же ровным, как и раньше, с намеком на что-то большее, что-то… опасное. Мари закрыла глаза, желая оказаться, где угодно, только не здесь. Например, в теплой постели, с попкорном и фильмом, оценивая работы и смеясь над студентами, которые, очевидно, списали домашнее задание и жульничали на тестах… вот где она хотела быть.
Вместо этого она была здесь, в каком-то захудалом рыбном отеле. И вот-вот умрет. Прекрасно.
– Ну что ж, это очень плохо, – усмехнулся один из мужчин, крадучись пробираясь к Эмброузу, осмеливаясь подойти достаточно близко, чтобы заглянуть ему за спину, на Мари.
Ее желудок сжался. У него не хватало половины руки, кожа натянулась на сломанную кость, как тонкая бумага. Парень был в два раза больше Эмброуза, и это о чем-то говорило.
– Мы не примем ничего, кроме девушки, – сказал он, и в его глазах появился извращенный блеск, когда они прошлись по ее покрытой чешуей груди и бедрам, а затем, наконец, по ее хвосту – прямо перед тем, как блеск так же быстро исчез. Его лицо побледнело, и он отшатнулся от них.
– Богиня? – слабым голосом спросил он, потрясение отразилось на каждом дюйме его лица. В комнате загрохотали низкие голоса. – Ты привел сюда Богиню?
Мари нахмурилась. Они говорили о ней?
– Богиня?
– Изгнанник и Богиня?
– Здесь?
– Нет…!
Все мужчины заговорили разом, и их голоса перекрывали друг друга. Мари стояла, переплетя руки с руками Эмброуза, и ее охватило смущение. Они думали, что она Богиня? И Эмброуз не поправил их?
– Эй, – прошептала она, прижимаясь ближе к нему, когда голоса стали громче. Они все о чем-то спорили друг с другом, и рев превратился в полномасштабный спор. – Может, нам стоит улизнуть, пока они отвлеклись. Почему они думают, что я Богиня?
Эмброуз повернул голову и посмотрел на нее. Его глаза были встревожены, но лицо застыло.
– Просто… помолчи, Мари. Если ты позволишь им думать, что ты Богиня, мы сможем избежать драки, и, надеюсь, у нас будет, где остановиться. Эти люди могут даже отдать тебе свою верность.
– Но я же не Богиня! – сказала она, вскинув руки. – И мне действительно не нужна лояльность этих… хулиганов.
Улыбка тронула его губы.
– Ты начинаешь говорить, как я, – пробормотал он в ответ, накрывая ее руку своей. От этого действия по руке девушки пробежала теплая волна, и она почти задохнулась.
Забавно. Нервозность прошла, она успокоилась.
– Не волнуйся, Мари. Мужчины склонны поклоняться тем, кто имеет более высокий статус, особенно эти. Они могут быть грубыми, но также помогают тем, кем они восхищаются.
– Ни один из этих мужчин не восхищается мной, – ответила она, хотя румянец окрасил ее щеки. То, как Эмброуз сказал это, почти заставило его звучать так, как будто он был одним из тех людей.
– О, но они будут. Просто сиди тихо и позволь мне позаботиться об этом.
Мари скептически посмотрела на него.
– А они не будут удивляться, почему эта большая, плохая Богиня не может постоять за себя?
– Нет. Они будут думать о тебе как о хитроумной женщине, которая наблюдает за сценой и ничего не говорит.
На этот раз он одарил ее широкой улыбкой и начал вытаскивать ее из-за себя.
– Какая сцена… – остальная часть того, что она сказала, осталась без внимания. Эмброуз был слишком занят тем, что бросился вперед и схватил ближайшего к ней мужчину за руку, погрузив его руку в открытую рану.
Крик разорвал воздух, заставив всех замолчать.
– Если ты еще раз так заговоришь при ней, то пожалеешь, что отрастил этот хвост, – прорычал Эмброуз, отчего по ее спине пробежала дрожь. Он ведь не собирался нарочно затевать драку, правда?
Нет. Это было бы глупо. Эмброуз не был глупым. Он не…
– Хочешь получить еще?
Мужчина, стоявший всего в нескольких метрах от нее, зарычал, как дикий зверь, прежде чем металлическое кольцо рассекло воздух. После этого несколько других видов оружия были обнажены, и мужчина без глаза вышел вперед.
Стальным, прищуренным взглядом он окинул Эмброуза, прежде чем посмотреть на Мари.
– Мы бросим тебе вызов за нее.
Мари вздрогнула.
– Что?
– Просто молчи, – прорычал Эмброуз. Он, казалось, оценивал мужчину, стоящего перед ним, прежде чем отпустить хватку. Парень упал на спину, тяжело дыша, с лицом красным, как помидор.
Мари почти ничего не заметила, и ей было все равно. Эмброуз сам сказал, что он недостаточно силен, чтобы сражаться, так какого черта он делает это прямо сейчас?
– Если мы победим, то оставим ее себе. Если ты выиграешь, то останешься здесь, и мы даже пальцем ее не тронем, – Атлант обвел ее тело взглядом. Девушка вздрогнула и снова потянулась к Эмброузу. Она ничего не скажет, она будет молчать…
– Мерзость.
– Мари! – воскликнул Эмброуз, хватая ее протянутую руку.
– Прости меня! Мне очень жаль! – она закрыла лицо руками, когда Эмброуз крепко обнял ее за плечи, заставляя замолчать.
Мари чувствовала на себе взгляд одноглазого мужчины.
– Может быть, она гораздо ценнее, чем мы думали… – он не успел договорить.
Все произошло сразу. Эмброуз бросил ее как камень, отталкивая назад своим хвостом, когда Акрина обернула одну из своих склизких щупалец вокруг ее руки, и одноглазый человек, с двумя другими, бросился на Атланта.
Следующие мгновения были как в тумане. Мужчины вокруг нее начали кричать, подначивая других, в то время как Эмброуз боролся под их весом. Паника охватила ее, как лесной пожар. Он не вставал и не двигался, но позволял им бить себя, как боксерскую грушу.
Это продолжалось несколько минут. Она кричала и брыкалась, пыталась заставить проклятую Акрину отпустить ее, даже дошла до слез, но все было напрасно. Ее сердце колотилось в груди, боль за Эмброуза пульсировала во всех венах ее тела. Слезы текли по ее щекам, или потекли бы, если бы они не растворились в воде вокруг них.
– Эмброуз, вставай! Поднимайся! Черт побери, просто… вставай, – закричала она, борясь с хваткой, с которой держала ее Акрина. У нее перехватило дыхание от рыданий, звук ударов руками, хвостами и резкой плоти заставил ее вздрогнуть.
– Эмброуз…
Боже, если бы Мари только могла избавиться от Акрины. Ее руки чесались убить кого-нибудь, задушить людей, которые причиняли боль Эмброузу. Он не должен был влезать в драку; он сам сказал, что у него нет сил.
Он знал, что так и будет?
Мари резко отвернулась, когда один из парней ударил Эмброуза кулаком в висок. Боже мой…
Акрина поняла намек, прикрыв ей глаза, полностью затемняя все вокруг. Было ли это потому, что Амброуз хотел этого, или потому, что Акрина знала, что девушка не сможет этого вынести, она не знала.
Через несколько секунд Мари почувствовала, как в комнате что-то изменилось.
Кто-то хмыкнул, и это не Эмброуз.
Затем раздался крик. Леденящие кровь, поднимающие кожу крики, которые будут преследовать Мари до конца ее жизни.
И это было не только от трех мужчин. Нет, это было от всех, кто был в комнате, кроме Мари. Крики окружали ее со всех сторон, звуки боли были такими громкими, что у нее заболели барабанные перепонки.
Эмброуз. Это делал он. Мари могла чувствовать его, ощущать, слышать. Он показывал им, кто доминирует, как волк в стае, и она была решающим фактором. Атлант принял боль за нее, заставил их почувствовать, что они побеждают, а затем набросился на них со свирепостью, которой, как она знала, он обладал.
Ее глаза наполнились слезами, когда крики стихли.
Она ждала момента, когда Акрина отпустит ее. Чернота медленно отступала. Мари мигом заметила Эмброуза, стоящего в центре десятка или более обмякших тел, с кусками плоти, медленно вращающимися вокруг комнаты, и кровью, следующей за ними.
Мари чуть не расплакалась прямо здесь и сейчас, но не из-за стонущих мужчин или резни, которая была на полу у плавника Эмброуза.
Она бросилась вперед, прижимаясь к его телу. Мари никогда не забудет образ всех тех мужчин, избивающих Эмброуза до полусмерти. Ни за что на свете она не простит себе, что затеяла все это.
– Эмброуз, мне так жаль… мне так, так жаль… – она почувствовала, что ее глаза начинают щипать, и крепче обняла его за шею, даже не заметив, как он пытается оторвать ее от себя, задыхаясь. – Я не могу поверить… я буду слушаться тебя… мне так жаль…
– Мари, прекрати. Я не могу дышать, – девушка тут же ослабила хватку, но не полностью. Она должна была убедиться, что с ним все в порядке после того, что случилось, а он явно не был в порядке.
Порез шел от виска к челюсти, и из него сочилась кровь, уже сформировался синяк под глазом, а губа была разбита. Она даже не хотела видеть состояние его плеч. Рыдая, она спросила:
– Почему ты позволил этому случиться?
– Так надо было… о, великая Атлантида. Не плачешь…
– Почему ты позволил им избить себя, безмозглый?
– Мари, пожалуйста, не плачь так, мне действительно не больно, и теперь у нас есть место, где переночевать сегодня вечером.
– Эти ублюдки пытались убить тебя!
Ослепляющая ярость вспыхнула в ней, и девушка огляделась в поисках ближайшего Атланта – и ударила его хвостом так сильно, как только могла. Он застонал, доставляя ей удовольствие.
– Ах ты, хвостатый ублюдок! Если бы мои братья были здесь, они бы разрезали тебя на маленькие кусочки и посыпали лапшой с соусом альфредо, и где бы ты сейчас был, а? Порезанный и в моем чертовом животе! Как насчет этого? – она ударила хвостом по другому телу рядом с собой, даже не заботясь о том, что она, вероятно, создает армию врагов.
Она остановилась, тяжело дыша.
– Именно так я и думал.
Он заскулил.
Довольная, она убрала волосы за ухо и встретилась взглядом с Эмброузом, а затем моргнула, когда увидела, как облегчение покидает его тело.
– Слава богам, ты больше не плачешь, – пробормотал он, оглядывая тела. Ни один тритон не остался стоять на месте. Столы были отброшены к стене, табуреты плавали вокруг них, а стеклянные чашки колыхались в воде, как будто они не знали, что с собой делать.
– Но… почему ты плачешь из-за этого? Разве женщины не должны радоваться, что за них дерутся и…
Она прищурилась, глядя на него.
– Ты такой же, как все остальные мужчины, не так ли? Только потому, что я женщина, я должна быть счастлива при виде насилия и крови? Ну, позволь мне сказать тебе, мой дорогой рыбий друг, – я не люблю насилие! – она раздраженно всплеснула руками. – И позволь мне дать тебе хороший совет – если ты когда-нибудь снова выкинешь такой трюк… – прорычала Мари. – Я могу гарантировать, что ты окажешься среди мертвых тел на полу.
Он поднял руку и нахмурился.
– Никто из них не умер, Мари.
– Я могу это исправить!
Атлант пристально посмотрел на нее и покачал головой.
– Так ты… не боишься меня?
Мари фыркнула.
– Если уж на то пошло, я думаю, что это ты должен бояться меня, потому что в ту же секунду, как я приведу тебя в комнату наверху, я собираюсь выяснить, как получить ноги, чтобы обернуть вокруг твоей талии и…
– Что ты собираешься делать? – спросил он, нахмурив брови.
«Плохая Мари. Плохая. Очень-очень плохая Мари».
Тем не менее, мысль о том, чтобы воплотить этот образ в ее жизнь…
Черт возьми. Что, черт возьми, на нее нашло? Она испытывала вожделение к тритону после несколько часового знакомства с ним? Мари перескочила от страха к ужасу, к плачу, гневу и к возбуждению в течение нескольких секунд. Это было совсем на нее не похоже – но эмоции были слишком сильны, чтобы отрицать или бороться. Все, что она могла сделать, это смириться с происходящим.
Единственная причина, по которой она не собиралась признавать себя поехавшей, заключалась в том, что весь день был полностью сумасшедшим. Сначала ее жених, круиз, Эмброуз, она сама превращалась практически в рыбу, а затем это? Слишком много для одной девушки, чтобы справиться, слишком много.
Именно поэтому, как только тревога промелькнула на лице Эмброуза, Мари спасовала.
Черт.
Она просто ушла.
Глава 11
Мари проснулась от самого удивительного ощущения в своей жизни.
Она не могла точно определить, что это было, или даже догадаться, почему она чувствовала это, но знала, что хочет, чтобы это никогда не заканчивалась. Маленькие, горячие покалывания согревали ее тело изнутри, заставляя вздыхать.
Так мило и так умиротворяюще.
Она перевернулась на бок, потянулась с улыбкой на лице и часто заморгала. Рядом с ней – или, скорее, облокотившись возле неё – сидел Эмброуз. Его голова покоилась на скрещенных руках, которые лежали на краю кровати, на которой она была. Он устроился в неудобном на вид кресле и заснул с выражением беспокойства на лице.
– О, бедняжка, – прошептала она, протягивая руку, чтобы разбудить его. Тритон скрючился, лежа в этом кресле, и девушка могла только представить, как сильно будут болеть его мышцы, когда он проснется.
Мари посмотрела мимо своего спящего защитника, оглядывая комнату. Она была маленькой, но уютной, совершенно не похожей на остальную часть отеля, которую она видела. В углу комнаты стояла небольшая подставка из странных, сваренных вилок и ложек. В противоположном конце комнаты стояла полка со всевозможными ракушками, а под ней – комод. Она была прозрачной, но пустой, если не считать якоря на нижней полке.
На другой стороне кровати было открытое окно с тонкими розовыми лозами, которые служили шторами – пугающими шторами. Снаружи Мари увидела злобную маленькую рыбку, плавающую вдоль окна. Рыбка не заплывала, что удивительно, поэтому Мари не жаловалась.
Вместо мокрых на вид стен, покрытых мхом, комната была построена со светящимися синими стенами, которые имитировали мраморную отделку, чего она никогда раньше не видела. Казалось, что стена прозрачная, но она была достаточно толстой, чтобы девушка не могла увидеть другие комнаты. Пол был выложен тем же материалом, что и стены. Это было волшебно и потрясающе.
Восхитительное, захватывающее ощущение снова пробежало по ее телу, отвлекая внимание Мари к хвосту Эмброуза, там, где его хвост медленно скользил назад и вперед по ее. Девушка вздрогнула и закрыла глаза, прежде чем заставила себя держать их открытыми.
Она смутно помнила его реакцию в последний раз, когда они были вместе: «Не трогай меня там, Мари. Плохая идея, очень плохая идея». Она вздрогнула, бросив на него взгляд. Значит, возбуждение. Мужчины и женщины русалки могут возбуждаться?
Мари пожалела, что у нее нет веера или кубиков льда. Медленно выскользнув из-под хвоста Эмброуза, она переместила свой вес так, чтобы можно было опереться на локти, изучая его.
Рэй никогда не был так красив, как сейчас Эмброуз. Даже когда они учились в колледже. Мари путешествовала, вероятно, с одним из самых горячих и привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала, и теперь она была одна. Она не страдала лишней скромностью, хотя мысль о том, чтобы заниматься сексом с рыбьим хвостом была несколько странной и отталкивающей. Но то, что она почувствовала, когда его хвост коснулся ее хвоста…
При этом воспоминании она закрыла глаза, жалея, что убрала хвост. Это было чертовски удивительно. Ничто из того, что Рэй когда-либо делал с ней, не заставляло Мари чувствовать себя так раньше, а Эмброуз даже не собирался этого делать.
Ее глаза сузились, боль поселилась в груди. Рэй никогда по-настоящему не пытался доставить ей удовольствие или заставить ее почувствовать что-то кроме легкого кайфа. И хотя Рэй ничего не делал для нее, Мари же наоборот сделала все, чтобы сделать его счастливым.
Или ей так казалось. Он любил делать это по быстренькому, вот и все. За все годы, что они были вместе, Рэй никогда не позволял экспериментировать в постели, никогда не позволял ей делать ничего, кроме обычной рутины.
Вся ее жизнь превратилась в рутину. Из-за него. Она – они – все. Они преподавали в одной и той же школе, работали по одному и тому же графику, исправляли одно и то же количество бумаг, оплачивали одни и те же счета и делали все по книге – его книге – так много, что это стало естественным.
Мари думала, что они совместимы. Ее мать всегда говорила о своих отношениях с отцом как о чем-то волшебном. Их страсть еще не угасла, и они все еще проводили каждое мгновение вместе, как будто это было впервые.
Разве так было с Рэем?
Она прислонилась щекой к ладони, глядя на Эмброуза. Рэй был таким… скучным. Предсказуемый. Стабильным. Ничего похожего на то, что она надеялась обрести, имея в пример отношение родителей.
Но Мари думала, что это конец. Окончание колледжа, поиск постоянной работы, а затем встреча с Рэем были приемлемы, потому что она чувствовала себя достаточно счастливой, чтобы получить даже это. У ее братьев было столько всего: мозги, внешность, характеры, профессии. Они были вундеркиндами, а Мари – просто учительницей, которой больше ничего не нужно.
Рэй не дал ей возможности возбудиться. Он не оставлял ей места для творчества. Каждый день их совместной жизни был «делай это», «делай то» и «будь здесь». И теперь, когда он не висел на ее плечах, как какой-то балласт, Мари наконец смогла выразить себя и быть собой – и Эмброуз не возражал, хотя ей было бы все равно, если бы он это сделал.
Мари не собиралась позволить какому-то придурку по имени Рэй разрушить ее новую океаническую жизнь. Хотя, призналась себе Мари, он здорово ей подсобил.
Без него она никогда бы не отправилась в круиз. Хотя Рэй сам виноват в том, что напутал с письмами, Мари была почти рада, что это произошло. Если бы это было не так, она смотрела бы на одного из самых сексуальных, горячих мужчин, которых когда-либо видела, и все это время чувствовала бы себя виноватой.
Мари вздохнула. Да, то, как она думала о нем перед тем, как упасть в обморок, было достаточно, чтобы заставить проститутку чувствовать себя виноватой.
А Эмброуз просто был на своей волне. Он был молчаливый, прямолинейный, правильный, жесткий, расчетливый и суровый, когда от него это требовали обстоятельства. Он был тем, кто действительно заботился о ней. Ее тронуло его беспокойство, его забота, все уважение, которое он оказывал ей, несмотря на ситуацию, в которой они оказались.
Этого было достаточно, чтобы заставить ее сердце колотиться, а желудок трепетать – то, что Рэй никогда не мог сделать для нее.
– Ты проснулась.
Мари вытянулась по стойке смирно, услышав низкий, скрипучий голос. Потом моргнула, когда поняла, насколько они близки. Его глаза были удивительно голубыми, окруженными черными волнами и испещренными белыми пятнышками.
