Текст книги "Атлантида: возвращение короля (СИ)"
Автор книги: Д. Комбс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– Эмброуз, – пробормотала она.
– Да?
– Что ты сказал?
– Что ты… другая. Отличаешься от других Атлантов. Мужчины никогда не видели никого похожего на… – он замолчал, кашляя.
Прямо перед ними стая тропических разноцветных рыб плавала вокруг одного из многочисленных валунов, разделяя широкий пояс вокруг Мари и Эмброуза. Мари почти ничего не заметила, кроме яркой вспышки цвета. Эмброуз медленно повернул голову, глядя на нее.
– Продолжай, – настаивала она, скользя ладонью вниз по его руке и медленно переплетая свои пальцы с его.
Это было не самое подходящее время. И место не было идеальным, да и компания тоже. Но он чувствовал себя замечательно, хоть и волновался, и девушка чувствовала себя нужной.
– Ты, – закончил он. Его голос был глубоким и грубым. От этого по ее телу пробежала дрожь желания, и она перевела взгляд на его губы. – Не думаю, что кто-нибудь на дне моря видел кого-то похожего на тебя, – он замолчал, сглотнув.
Эмброуз слегка наклонил голову, и ее сердце забилось быстрее.
– Ты прекрасна, – прошептал он, прежде чем его губы коснулись ее губ в одном из самых нежных, самых драгоценных поцелуев, которые она когда-либо получала. Он слегка отстранился, прижавшись лбом к ее лбу. – Ты само совершенство, – еще одно легкое прикосновение его губ. – Ты самое доброе существо, которое я когда-либо встречал.
– А когда мы вернемся в Атлантиду?
Он взял ее за подбородок:
– Я возвращаюсь обратно из-за тебя.
Мари тут же растаяла. Просто растаяла. С бьющимся сердцем она обвила руками его шею и поцеловала в губы. Губы Эмброуза скользнули по ее губам, разжигая огонь, какого она никогда раньше не испытывала.
Он танцевал по ее коже, вторгался в ее душу, заставляя ее хотеть плакать от того, насколько сильным он был. Эмброуз медленно овладевал каждой ее мыслью, вытесняя каждую частичку реальности, которую она когда-либо знала.
Когда их поцелуй стал жарче, жестче и требовательнее, она поклялась, что ничто не оторвет их друг от друга. Девушка прижалась и обняла крепче, пытаясь притянуть его ближе к себе. Атлант застонал в поцелуе, поглаживая ее тело.
Боже…
Мари чуть не пропустила это. Порыв, который раздался у нее за спиной. Звук щелчка, звук чего-то скрипящего. Она была слишком погружена в Эмброуза, чтобы заметить, что Деймос подошел к ней сзади, заняв оборонительную позицию.
Только когда Эмброуз отстранился с резким проклятием, она медленно осознала, что происходит вокруг.
Деймос и Эмброуз прикрывали ее спереди и сзади, и у обоих было оружие, и оба они были в оборонительной стойке, готовые к нападению.
Глава 20
Их атаковали.
Каким-то образом им удалось подойти прямо к гнезду октопианов, и это тем явно не понравилось.
Мари была зажата между Эмброузом и Деймосом, и Атлант был благодарен ей за это. Он чувствовал ее страх, ее смятение, и это только подстегивало его.
Тритон не совершит той же ошибки, что и его отец. Адреналин пульсировал в нем, приводя в движение. То же самое он чувствовал и с Деймосом. Существо бросило на него мимолетный взгляд и кивнуло.
Сигнал к началу.
– Забери ее, – прорычал он Деймосу, игнорируя сбивчивые вопросы Мари.
– Эмброуз? Что происходит? Нет! Убери от меня свои руки! – крикнула она, когда Деймос обхватил ее за талию своими мощными руками. Он повернулся и уставился на Эмброуза своими бездушными, кроваво-красными глазами, и сейчас он мог только молиться, чтобы Мари осталась в безопасности.
Увезти ее с поля боя значило бы заставить половину стаи октопианов последовать за ними, а именно этого он и добивался – даже если это подвергало Мари опасности, которую он стремился снизить к нулю.
Деймос рванулся прочь с кричащей Мари на руках, двигаясь быстрее, чем любое другое существо в океане. Когда октопианы показались, чернильный дым начал забивать его зрение. Он знал их план нападения, они хотели ослепить его.
Дым не был ядовитым и не повредил бы его глаза – все, что он мог, это оставить его уязвимым для нападения. Длинные черные щупальца скользнули в поле его зрения, и сквозь чернила он насчитал пятерых нападающих.
Эмброз бросил взгляд через плечо в ту сторону, куда уплыл Деймос. Пятеро последовали за ними – как раз то, что ему было нужно. Деймос мог без проблем вытащить их и доставить Мари в безопасное место, и Эмброузу не пришлось бы беспокоиться о ней вообще.
Он приказал своей Акрине подойти к нему, которая уже начала формировать метательные клинки, копье и тонкий меч. Он взял кинжалы, связанные вместе кожаным ремнем, и быстро перекинул их через плечо.
Со всех сторон он слышал жуткий скрип. Это мог быть затонувший корабль, плавающий назад и вперед по воде, но это был не зов смерти октопианов. Они адаптировали свои звуки еще со времен их первых атак на утопающих пассажиров.
Это его не обмануло. Холодная решимость и смертоносное намерение пробежали по его крови, усиливая предвкушение убийства. Эмброуз был более чем готов к этому. С тех пор как умерли его родители, он поставил своей целью выслеживать, калечить и убивать каждого октопиана, которого только мог. Они были единственным врагом Атлантов, и чем больше он сможет убить, тем лучше.
Чернила медленно растаяли, и к этому времени он уже успел пристегнуть все свое оружие. Акрина обвилась вокруг его тела, покрывая его тонкой броней. Лопатки были покрыты красным, в то время как все остальное было из чистого оникса. Он не взял шлем, чтобы его зрение не затуманилось еще больше.
Атлант прищурился в темноте, и через несколько секунд туман полностью рассеялся. На него смотрели, как на долгожданную еду, семь самых смертоносных существ в море после Деймоса.
Был очень слабый шанс, что он выберется отсюда невредимым. Хотя у него была Акрина и многолетний опыт охоты и убийства, но их было семеро.
У каждого из них было по восемь щупалец разного цвета – от черного до темно-фиолетового. Они скользили вокруг тел друг друга, создавая барьер против него. Атлант только усмехнулся.
Все они выглядели одинаково. Жесткие черные волосы, тонкая грудь, похожие на палки руки и клыки, торчащие из уголков рта. Их желудки были опустошены от голода, что делало ситуацию еще более опасной.
Эмброуз воспринял это как добрый знак.
Щупальца начинались от бедер. Октопианы были воплощением власти и отвращения, их предки были Атланты и осьминоги. Он знал историю о том, как они появились, чего не знали большинство Атлантов. Отчасти осьминоги были почти его семьей.
Один из осьминогов рванулся вперед, оскалив клыки и хихикая. Эмброуз остался на месте, ожидая, что они станут более агрессивными. Как только это произойдет, он нападет.
Тот, кто сделал первый ход, скорее всего, победит.
Именно это говорил ему его отец. Ударить первым, сильно ударить и искалечить – именно это он и собирался сделать. Эмброуз сжал рукоять клинка в кулак.
– Наследник? – прошипел один из них. Голос обвился вокруг головы Атланта, как тиски, скрипучий и пронзительный. Несмотря на щупальца, их крики были еще хуже.
– Действительно, угощ-щение для всех нас-с-с!
– Наша с-с-тая будет довольна.
Эмброуз ухмыльнулся, пожимая плечами.
– Конечно, если ты сможешь добраться до меня. Как поживает твоя соседская стая? Последний раз, когда я проверял, они были на дне океана.
Самодовольство мгновенно исчезло с их пепельных лиц.
– Ах ты, ублюдок! За это ты заплатиш-ш-шь.
– Может быть, – сказал он, – тебе стоит научиться отбрасывать обиду?
– Это ты убил так много наших соседских стай! Бас-с-стард! Ты умрешь сегодня, – прорычал другой.
Эмброз расправил плечи, наслаждаясь прохладным металлом на спине, и поднял меч:
– Вперед.
«За то, что вы угрожали Мари, вы все умрете».
Барьер их черных щупалец ослабел, длинные отростки скользнули в воду. В дальнем правом углу октопиан начал двигаться в его сторону. Прежде чем он успел напасть, Атлант ударил хвостом по земле и рванул вперед, поворачивая лезвие своего меча под точным углом. Воспользовавшись инерцией, которую ему придал хвост, он выпустил клинок и увидел, как тот пронзил грудь ближайшего октопиана.
В тот же миг черная кровь начала собираться в уголке его рта, поднимаясь вверх.
Разразился хаос. Внезапно октопианы ринулись вперед. Их визг слился в один такой громкий, что у Эмброуза чуть не пошла кровь из ушей. Однако Акрина защищала его, протягивая свои тонкие лапки над его ушами и образуя звуконепроницаемую пену. К тому времени, как первый октопиан оказался на расстоянии удара, визг превратился в глухое жужжание, а его кинжал рассекал воду.
Прежде чем существо успело убраться с дороги, Эмброуз вонзил свой клинок в грудь твари. Потрясенные, маслянистые черные глаза смотрели прямо на него. Двое других осьминогов окружили его, остальные трое отступили назад. Он посмотрел на их щупальца.
Это была настоящая угроза. Чернила, вытекающие из щупалец, снова затуманили его зрение. Октопианы явно чувствовали, что Эмброуз представляет собой большую угрозу, чем они ожидали. Акрина шипела вокруг него, нагревая его броню.
Он хотел, чтобы она успокоилось, и в этот момент почувствовал, как Акрина вздохнула. Это было мягкое, едва заметное ощущение, которое пронеслось мимо его волос. Она унесла чернила и сдула их обратно октопианам в лицо.
Те трое, что остались позади, сузили глаза, глядя на него.
Атлант ухмыльнулся и рванулся вперед. Щупальце обвилось вокруг его руки, дернув назад, и он врезался в него спиной. В то же время Акрина взяла под контроль один из его метательных клинков, выстрелив острым кинжалом прямо в основание щупальца, которое схватило его.
Октопиан был так близко, что издаваемый им визг стал более пронзительным, чем слышанное им жужжание.
Эмброуз зарычал, протягивая руку, сжатую в кулак. Он ударил окровавленного, кричащего октопиана в лицо, и голова противника откинулась в сторону. Атлант обернул руку вокруг его шеи, вынимая еще один кинжал. Затем, прежде чем тварь успела обернуть вокруг него свои щупальца, пронзил его клинком.
Он почувствовал всплеск воды позади себя, прямо перед тем, как другое щупальце обвилось вокруг его груди, отрывая его от уже мертвого существа. Эмброуз резко откинул голову назад, попав обидчику в нос. Еще один приглушенный крик пронзил его ухо, прежде чем Эмброуз оттолкнулся от ослабевших щупалец, развернув тело горизонтально и ударив хвостом в бок октопиана.
– Тебя прислала Сето? – прорычал он, хватая последнего активного октопиана за шею, когда тот налетел на него. Его рука сжалась на шее противника, когда трое подельников начали двигаться. На виске существа вздулись фиолетовые вены.
Страдальческие черные глаза расширились, и он с бульканьем вырывался из его рук.
– Нет! Эта с-с-сука под запретом. Мы с ней не разговариваем!
Эмброуз почувствовал, как что-то скользнуло по его ноге, и прищурился, глядя на жеманное создание. Щупальце тут же убралось, и окружающая стая прекратила всякое движение.
Мертвые октопианы неподвижно лежали на дне океана, их тела быстро разлагались на глазах у всех. Щупальца отделились от их тел, уплывая в мягкое течение океана, оставляя им только торсы. При виде этого зрелища его охватило отвращение. Их тонкая кожа была вытянута из каркаса скелета, тонкие куски чешуи висели на нитях.
Все существа атлантического происхождения в океане умирали именно так. Быстро и без особых усилий. Это происходило так быстро, что для смертных было практически невозможно увидеть мертвое тело.
Глаза собеседника проследили за его взглядом, и ярость, отразившаяся на их лицах, была бы ужасна и в меньшей степени. Но, увы, Эмброуз не был меньшим – если уж на то пошло, это его заводило.
– В атаку!
Эмброуз услышал крик и улыбнулся с удовольствием. Первые четыре убийства были сделаны легко, но теперь… Все три октопиана шли на него одновременно? Он почти усмехнулся, крепче сжимая тонкую шею ближайшего нападавшего, прежде чем схватить существо за жесткие волосы.
Осознание того, что он умрет, мелькнуло во взгляде октопиана прямо перед тем, как Эмброуз резко повернул руку, ломая шейные позвонки и отделяя голову.
Голова отлетела с глухим щелчком.
Встретившись со взглядом каждого октопиана, он откинул голову в сторону.
Эмброуз улыбнулся. Медленно, опасно.
Спустя минуту Атлант врезался в плывущего перед ним октопиана.
Они все начали визжать, и он рассмеялся.
Началась драка.
Глава 21
– Отпусти меня! – бушевала Мари, хлопая Деймоса по татуированному плечу.
Он проворчал что-то в ответ, но продолжал рассекать воду быстрее скорости света – по крайней мере, так ей казалось. Желудок скрутило, а глаза с трудом справлялись с окружающей обстановкой. Казалось, что всякий раз, когда ей наконец удавалось поймать что-то взглядом, оно исчезало в следующее мгновение.
– Ты хочешь, чтобы меня на тебя стошнило? – спросила она высоким голосом. – Потому что я это сделаю, правда сделаю!
Деймос пристально посмотрел на нее и снова хмыкнул.
Конечно. Только она могла застрять с человеком, который не понимал речь и убил бы ее без раздумий, в то время как ее вот-вот вырвет.
Эмброуз не погладил бы ее за это по головке, но отчаянные времена требовали отчаянных мер. Океан начал кружиться вокруг нее, и ее желудок поднялся на новый уровень желания отделиться от тела.
Протянув руку, она запустила пальцы ему в волосы. Деймос отпрянул от ее прикосновения и зарычал, но его скорость не уменьшилась. Тяжесть в животе усилилась, и как только желчь начала подниматься по пищеводу, Мари резко дернула Деймоса за волосы.
И тут же все прекратилось.
Головокружение. Движение. Ворчание.
Когда рвота вылетела из ее рта, Мари едва услышала Деймоса позади себя. Нет, она была слишком сосредоточена на своем желудке, который выдавливал все, что она съела за последние два дня.
– Вот что происходит, – пробормотала она, указывая на плавающий комок рвоты, – когда ты меня не слушаешь.
Мари обернулась и пристально посмотрела на Деймоса. Он смотрел на нее молча. Она снова ткнула в него пальцем. Его пылающие глаза на секунду замерцали, и она кивнула, увидев вспышку отвращения в его глазах.
– Видишь? – сказала она. – Мерзость.
– Мерзость, – глухо повторил он.
Затем он кивнул.
– А теперь отведи меня обратно к Эмброузу, – сказала она, вытирая рот.
Если девушка не увидит его в ближайшее время, не прикоснется к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, то взорвется. Деймос забрал ее у Эмброуза всего несколько минут назад, но казалось, что прошла целая вечность. Вещи, которые они оставили позади, были ужасающими, как что-то из кошмара Русалочки.
Возьмите гоблина и смешайте его с Урсулой, а затем умножьте на двадцать. Только так она могла думать о тех, кто напал на Эмброуза.
Деймос бесстрастно посмотрел на нее.
– Эй, – рявкнула она, начиная плыть в том направлении, откуда они только что плыли. – Пошли отсюда.
Мари ждала, что Деймос последует за ней, но он только смотрел, скрестив руки на груди, красными глазами, безразличными ко всему, что происходило вокруг. Если бы его лицо не выглядело таким суровым, таким напряженным и сдержанным, он бы выглядел скучающим.
Но он не скучал, хотя его глаза были бесстрастны, его лицо было напряжено и готово к битве, его руки, хотя и были зажаты под мышками, были сжаты в кулаки. Девушка поняла это по тому, как напряглись мускулы на его мощных руках. Меч, пристегнутый к его спине, был стальным и готовым к использованию, спина прямая, как доска, а челюсти сжаты.
В общем, он выглядел как человек, который так много сражался, что не знал, что еще делать.
Она фыркнула, повернулась на хвосте и отмахнулась от него. Ладно, если он не хочет идти с ней и позволит ее убить, это все на его совести. Мари, однако, не собиралась позволять Эмброузу сражаться с этими мерзкими октопианами в одиночку. Деймос мог сидеть там и притворяться, что он делает то, что хочет, но не она.
Огромные сильные руки обхватили ее за плечи и потащили назад.
– Эй! – воскликнула она, пытаясь вырваться из его хватки. Деймос резко дернул ее, и Мари с рычанием обернулась. – Может, ты и не знаешь хороших манер, но хотя бы научись обращаться с леди!
Деймос снова потянул ее, на этот раз более мягко. Вот что привлекло ее внимание. Он пытался заставить ее двигаться из-за… чего? Октопианы все остались, чтобы убить Эмброуза, так почему же Деймос…
Скуи-и-и.
Мари замерла. Это звучало так…
Крииииак. Деймос потянул ее за собой, одновременно вытаскивая длинный, широкий меч. Тот беззвучно покинул ножны.
Криииииииак.
Она прижалась к его спине, ее кровь похолодела. Он походил на шаткое дерево, раскачивающееся взад-вперед, как старый дом.
– Тихо, – тихо произнес Деймос, и его надломленный, скрипучий голос стал еще более ужасающим.
Эмброуз говорил, что Деймос может убить кого угодно, что он один из лучших. И поскольку Эмброуз вернулся, рискуя ее жизнью, а возможно, и смертью, она собиралась поверить ему на слово. Когда Мари увидела, как они кивнули друг другу, стало ясно, что Деймос – это последнее средство, и она хотела знать, почему.
Что он мог сделать такого, чего не мог сделать Эмброуз?
Чернота взорвалась вокруг них, и Мари сдержала крик. Деймос велел ей вести себя тихо, и она слушалась. Но это не означало, что она будет сидеть и трястись так, словно наступил конец света.
Если октопианы добрались до них, значит ли это, что Эмброуз ранен?
От этой мысли ее, словно пуля, пронзил страх, сильный и горячий, болезненный и всепоглощающий. Однако за болью последовала ярость. Холодная, смертельная ярость, которая заставляла все мысли о чем-либо другом, кроме Эмброуза, прочищать ее разум.
– Деймос, – тихо сказала она. Он повернул голову в ее сторону, но едва заметно. – Эмброуз мертв?
Последовала пауза, и она увидела, как у него сжалось горло, когда он пытался подобрать слова. Ярость просачивалась в ее вены, занимая место в ее сердце, в душе. Если что-то случится с Эмброузом из-за нее, она убьет остальных октопианов голыми руками. И если Деймос захочет сказать свое слово, что ж, он может засунуть его себе в задницу.
– Мо… жет… Нет смысл.
Этого ломаного английского было достаточно для Мари.
Медленное нарастание эмоций полностью овладело ею. Прежде чем она поняла, что происходит, из горла вырвался крик, когда боль пронзила девушку, а затем яркий, ослепительный свет заполонил все, что она видела. Ни темноты, ни скользящих щупалец в уголке ее глаза. Вокруг нее не было ничего, кроме света – как будто что-то овладело ею.
Деймос отступил в дальний угол ее зрения, его рев отрицания того, что она делала, был глух. Все, что Мари чувствовала, было ее собственные движения, все, что она видела, было белым, все, о чем она могла думать, был Эмброуз.
Словно спусковой крючок, он открыл что-то внутри нее, что она чувствовала, как оно расцветает, растет, увеличивается, требуя полного контроля над ней.
И она позволила ему это сделать. Что бы ни было внутри нее, девушка позволила этому овладеть собой. После этого Мари потеряла контроль над своими мыслями. Его глаза, его рот, его тихий смех – все это всплыло на передний план сознания. Это было все, на чем она могла сосредоточиться, когда свет начал угасать.
Тело дрожало, жар начал пульсировать из центра ее тела.
Белизна внезапно исчезла, сменившись красным. Светящийся, кровавый красный. Это должно было напугать ее, заставить попытаться остановить происходящее.
Но этого не произошло.
Мари наслаждалась трепетом, когда ее зрение вернулось. Красная пелена заставляла ее видеть сквозь чернила, которые окружали их.
Что-то попыталось схватить ее за руку, возможно Деймос, но она вырвалась из его хватки, рыча.
– Мой! – грубый, одержимый голос, вырвавшийся из ее горла, принадлежал не Мари, а кому-то совершенно другому.
Деймос больше не пытался схватить ее.
Октопиан перед ней мерцал, как мишень, и все её внимание сосредоточилось на нем. Что-то заставило Мари поднять руки, сделать круговые движения. Между ее руками начала формироваться энергия, принимая форму большого золотого шара света. Он нагревал ее ладони, становясь все больше и ярче, пока даже Мари не смогла смотреть.
– Сейчас же, – прорычал Деймос. Она прислушалась.
Ослепляющий шар вылетел из ее рук прямо в группу осьминогов. Их визг звенел вокруг них, как гвозди на меловой доске, и Мари вырастила еще один шар, одновременно устремляясь вперед. Не было ни страха, ни колебаний.
Через несколько секунд свет взорвался снова, ее зрение было захвачено белым. Шар энергии ударил их снова. Один из мерзких существ опустился на землю, раскачиваясь взад и вперед по воде, когда встретил свою коралловую могилу на дне океана.
Остальные четверо остались, и разве это не здорово?
С кривой усмешкой Мари бросилась вперед и схватила ближайшего к ней октопиана за шею. Существо смотрело на нее с настоящим непередаваемым ужасом. Она рассмеялась, впиваясь ногтями – теперь уже когтями – в его шею.
– Испугался? – голос, вырвавшийся из ее горла, заскрежетал. Он царапал ее собственные уши, но эмоции, исходящие от существа, которого она держала в руках, были достаточно приятными, чтобы снять дискомфорт.
Этот сукин сын забрал у нее Эмброуза, и она собиралась сделать так, чтобы это окупилось.
– Прикоснись к ним, и ты умрешь.
Существо внутри нее зарычало на Деймоса, который, по-видимому, хотел ей помочь, и он неохотно отодвинулся, странный блеск появился в его глазах. Страх? Беспокойство?
Мари снова повернулась к осьминогу, проводя ногтями по его шее, наблюдая, как кожа отслаивается, словно кожура банана.
– Испугался? – снова спросила она, на этот раз шепотом, наклонившись ближе. Осьминог попытался отпрянуть от нее, но она вцепилась ногтями ему в ключицу. Кожа снова содралась, из его горла вырвался всхлип.
Остальные октопианы стояли в стороне, потрясенно наблюдая за происходящим. Запах их эмоций прокатился в носу, подстегивая ее. Хорошо, что они устали нападать на нее – Мари не хотела, чтобы кто-то сопротивлялся, когда она разрывала их желудки, хватала их сердца, а потом рвала их на глазах, как они сделали это с Эмброузом, которого больше нет.
Ее тритон, ее защитник. Он должен был вернуть Атлантиду – сам так сказал. Но теперь этому не бывать. Из-за них.
Девушка зашипела, боль пронзила ее насквозь.
Эмброуз…
Держа его образ в голове, душа Мари оплакивала его, и сердце медленно замирало в груди, сознание покидало ее разум, и девушка резким движением выбросила вперед другую руку.
Ее коготь зацепился за тонкую плоть октопиана, и она разорвала существо пополам, до щупалец.
Сразу же три оставшихся октопиана попытались сбежать. Деймос пронесся мимо нее прежде, чем она успела возразить. Мари с удовольствием наблюдала, как убийца схватил одного из них и ударил другого хвостом. Октопиан зашатался, дико хлопая щупальцами, а затем запутался. Он рухнул на землю, и девушка ринулась за тем, кто успел убежать.
Раньше она плавала, но не так. Ее тело слилось с водой – она двигалась так быстро, что, казалось, ничто не могло ее удержать. Она засмеялась, пробираясь через воду.
Не слишком приятный звук для существа, которого она собиралась убить.
Она врезалась в худое, изможденное тело и уронила его на дно океана, ударив кулаком в лицо.
Эмброуз.
Октопианы были убийцами, теми, кто отнял у нее одно из самых драгоценных сокровищ океана. Эти ублюдочные рыбы забрали у нее Эмброуза.
Он закричал, и Мари толкнула его вниз. Глухой удар головы октопиана о землю не должен был доставить ей удовольствия, но было очень приятно.
Глава 22
Эмброуз наблюдал, как последний октопиан падал на дно, раскачиваясь назад и вперед, как падающий лист. «Наверное, это одна из самых умиротворяющих вещей в океане», – подумал он, пододвигая Акрину к себе. Шар забрал у него клинки и возбужденно завертелся вокруг него.
– Я знаю, – тепло сказал он, когда Акрина убрала его доспехи. – Это было так давно… Акрина, скажи мне. Мари хорошо себя чувствует?
Существо на секунду померкло, и его пронзил страх.
Если с ней что-нибудь случится, он лично уничтожит Деймоса за то, что тот не смог защитить ее. Мысль о том, что с ней может что-то случиться, вызвала такую сильную боль, что Эмброуз едва не упал на колени.
– Что с ней? – грубо спросил он, с трудом выдавив из себя вопрос. Акрина не торопилась отвечать, и Эмброузу это совсем не понравилось.
Как раз в тот момент, когда он был готов поверить в самое худшее, Атлант почувствовал, как поток воды расступился перед ним, прежде чем что-то маленькое, сильное и смеющееся ударило его прямо в грудь.
– Я так испугалась! – ахнула Мари ему на ухо, душа его руками.
Волна облегчения захлестнула его с такой силой, что у него закружилась голова.
– Слава богам, с тобой все в порядке! – прошептал он ей в висок, прижимая ее тело к своему. Мягкое тепло было лучшим утешением, которое он мог получить от нее.
Но когда ее губы нашли его в горячем, отчаянном поцелуе, он подумал, что это еще лучше.
Так оно и было. Ее губы были горячими и мягкими под его губами, а в груди возникла боль. Мари была слишком хороша для него. Он позволил ей подвергнуться опасности из-за того, что девушка отвлекала его, а она этого не заслуживала.
Эмброуз отстранился от ее поцелуя, хотя его тело и душа кричали ему, чтобы он продолжал целовать ее.
– Мари, я не могу…
Что-то схватило его за плечо и оттащило от нее. Он увидел тревогу в ее глазах, прежде чем в них загорелось озорство.
Эмброуз еще не успел оглянуться, как понял, кто схватил его за плечо.
– Ты этого не сделала, – сказал он, вздыхая.
Мари хихикнула, прикрывая рот рукой. Ее глаза смеялись над ним, а плечи беззвучно вздрагивали:
– Я это сделала. Я действительно это сделала.
– Хочу ли я вообще знать, как? – спросил он, когда Деймос продолжал сжимать его плечо мертвой хваткой. Он уже чувствовал, как начинает формироваться синяк.
– Деймос, – мягко сказала Мари. – Не делай этого. Это нехорошо. Когда вы сердитесь на кого-то, вы спокойно говорите ему, что вам это не нравится. Никакого физического вреда, понятно?
Эмброуз прищурился, прежде чем повернуться и посмотреть на Деймоса, который все еще не отпустил его плечо.
– Деймос, – сказала она, на этот раз тверже. – Мне не нравится, когда Эмброуз испытывает боль.
Замешательство промелькнуло на его лице, прежде чем он оскалил зубы на Эмброуза, однако отпустил его плечо.
– Хороший мальчик! – сказала она взволнованно, хлопая в ладоши. – Вот как ты должен это делать – я буду работать над тем, чтобы научить тебя говорить, чтобы тебе не пришлось обнажать зубы перед всеми. Кто это? – спросила она убийцу, схватив Эмброуза за руку и крепко прижимая к себе.
Ее тело прижалось к его руке, и его тело мгновенно затвердело. Она так тесно прижалась к нему, что ее хвост коснулся его хвоста.
– Мари, – раздраженно сказал он, хватая ее за плечо. – Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не… Твою мать.
– В чем дело? – спросила она и тут же замерла.
Он уставился на ее хвост.
– Что… случилось? – прошипел он, крепче сжимая ее плечи. Ужас затопил его. – Это невозможно. Что ты сделала? Как это случилось? Мари, что ты сделала?
Она вырвалась из его объятий, скрестив руки на груди, словно защищаясь. Она отодвинула хвост за спину и старалась не встречаться с ним взглядом.
– Ничего, – тихо ответила она.
– Не лги мне, – прорычал он. – Что. Случилось.
Деймос выстрелил перед ним, загородив его от Мари.
– Бог, – проскрежетал он, отталкивая Эмброуза назад. – Уважать.
Эмброуз мог убить его.
– Он сделал это с тобой? – потребовал он, обойдя Деймоса и снова схватив ее за плечи, наклоняя назад.
Великая Атлантида, он не мог в это поверить. Если бы ее волосы были белыми, а глаза красными, она выглядела бы как первобытные боги Атлантиды. Сходство ее хвоста с их было ошеломляюще тревожным. А последствия… он даже не знал, какими они могут быть. Что сделают Атланты, когда увидят ее?
Он должен пойти туда. Брат нуждается в нем. Но Эмброуз не мог выдать Мари, если только… это именно то, чего хотят боги. Может быть, они знали о его плане вернуть Атлантиду и знали, что он захочет Мари больше всего на свете.
Нет… они больше не заботились о нем. В ту же секунду, как боги приговорили его к изгнанию, они разорвали все связи с ним. С чего они захотят дать ему то, чего он отчаянно хотел? Глупости. Абсолютно и совершенно нелепо.
Но почему они так поступили с ней?
Его охватила агония.
– О, Мари, – прошептал он, глядя на ее ониксовый хвост. – Мне нужно знать, как это произошло.
Она не смотрела на него, не отвечала на его прикосновения.
– Я не хочу об этом говорить, ясно? – сказала она, вырываясь из его рук.
Эмброуз крепче сжал ее плечи.
– Просто расскажи мне, что случилось на этот раз. Мне нужно знать.
Должен был быть какой-то спусковой крючок, иначе этого бы не случилось. Даже когда он был ребенком, его силы дремали, пока он не прошел через какое-то эмоциональное потрясение. Это был способ для богов сделать вывод, что вы были готовы к ответственности за то, чтобы иметь их вообще.
Его время пришло тогда, когда умерли его родители. Когда Эмброуз увидел своего отца, умирающего в руках октопиана, он потерял сознание всего лишь на несколько мгновений. Он вспомнил белый свет, агонию, а потом красный. Так много красного…
– Пожалуйста, – прошептал он, глядя в ее прекрасные серебристые глаза. – Я должен знать, чтобы защитить тебя.
Она молчала. Так невероятно тихо. Мучения терзали его душу. Он не был там, чтобы защитить ее, чтобы предотвратить то, что случилось с ней. Он обещал позаботиться о ней, пусть даже самому себе. Мари была его подопечной, причиной, по которой он заставлял себя снова вернуться в Атлантиду.
Эмброуз мог бы просто вернуться и спасти своего брата, но он хотел сделать гораздо больше – и все ради Мари. Чтобы дать ей все необходимое, чтобы приспособиться к жизни в океане.
Но он подвел ее. В худшем из возможных вариантов. Сейчас она переживала одну из самых болезненных и разрушительных перемен в своей жизни. То, что ей придется делать, обязанности, которые ей будут даны, то, как на нее будут смотреть другие.
Девушка судорожно вздохнула и покачала головой.
– Не знаю, смогу ли я.
– Мари, – тихо сказал он, притягивая ее к себе, и сердце его разрывалось. – Когда пришли октопианы… кто о них позаботился?
Деймос, стоящий прямо позади нее, и встретился с ним взглядом. Знание в них едва подготовило его к расплывчатому ответу Мари.
– Я. Мне пришлось. Я думала, они убили тебя, когда Деймос сказал, что не может почувствовать тебя… и я потеряла контроль. Я не знала, что убиваю их, – поспешила она, с каждым словом ее голос становился все выше.
– О, великая Атлантида, – он прижал ее к груди, закрыв глаза и физически ощущая ее боль. – Я не могу… я не знаю, что сказать, чтобы все исправить…
Мари сглотнула, пряча лицо у него на груди.
