Текст книги "Атлантида: возвращение короля (СИ)"
Автор книги: Д. Комбс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Я не хочу быть для тебя чудовищем, Эмброуз, – ее голос был так тих, что он едва расслышал ее.
– Ты никогда не станешь для меня чудовищем, Мари. Никогда. У тебя все те же красивые глаза, те же красивые волосы, улыбка, смех. Не думаю, что хвост изменил твою личность. Разве ты не согласна? – слегка поддразнил он, приподнимая пальцем ее подбородок.
То, что он увидел, разбило ему сердце. Слезы текли из ее глаз, лицо было ярко-розовым, а во взгляде не было ни капли надежды.
– Я хочу вернуть свой прелестный хвостик, – прошептала она с разбитым сердцем.
Эмброуз провел рукой по лицу.
– Я не знаю, что могло бы…
По-видимому, это было не то, что нужно было сказать. Она взглянула на его лицо, потом на свой хвост и разрыдалась. Громко и ужасно, рыдая так сильно, что несчастная едва могла дышать.
– Я хочу его вернуть. Я как уродливая сводная сестра океана, Эмброуз. Посмотри на меня – он черный! Знаешь, что говорят о черном? – она икнула, схватив его за плечи и встряхнув. – Как только ты становишься черным, ты никогда не возвращаешься. Что, если я никогда не вернусь?? А что, если я не смогу вернуть свой золотой хвост? Или что, если этот хвост черный, потому что он злокачественный? Я превращаюсь в зло? Что, если я начну гнить?
Мари замерла, а потом встряхнула его сильнее. Эмброуз готов был поклясться, что в голове у него все перемешалось.
– Я слишком молода, чтобы болеть раком! – взорвалась она, оттолкнув его. – Я превратилась в русалку всего три дня назад! У меня есть ублюдочный бывший жених, которого нужно убить, и семья, с которой нужно попрощаться, и эта… эта сука, которая мучила тебя? Я тоже должна убить ее! И на этот раз, когда я убью кого-нибудь мне будет все равно. Я перережу ей глотку вилкой и буду смотреть, как она истекает кровью. Теперь-то ты видишь, Эмброуз? У меня не может быть рака! – закончила она раздраженно, отбросив волосы с лица. Повернувшись к нему обезумевшими глазами, Мари уставилась на Атланта так, словно он понимал каждое ее слово.
Тот посмотрел на Деймоса в поисках поддержки, который отошел от нее на несколько шагов с настороженным взглядом. Он смотрел на Эмброуза все тем же растерянным взглядом. Ну, тут помощи ждать не придется.
– Я не могу, – твердо сказала она. – Если это сделаю я, то сделает и он! – она ткнула пальцем в Деймоса, который смотрел на нее широко раскрытыми глазами, качая головой.
– Мари, – медленно произнес он, поднимая руки, как бы отгоняя ее. – Не думаю, что это так работает.
– Нет! – воскликнула она, хлопая себя ладонями по ушам. – Я отказываюсь верить, что у меня рак! У меня так много дел, как например… – она замолчала, задыхаясь. Затем ее глаза сузились от острой ярости.
– Ах ты, ублюдок, – прошипела она, ударив его в грудь. Эмброуз отпрянул, почувствовав боль.
– Что я такого сделал? – он тут же поклялся, что никогда больше не станет смертным. Их эмоции были вне всякого понимания, и он не знал, сколько еще сможет выдержать. Эмброуз понимал, что это не ее вина, но все же… Пытаться уловить нить разговора с ней было все равно, что пытаться оторвать себе руку – мучительно и невозможно.
– Ты прогнал меня! – взвизгнула она, толкая его прямо в грудь. – Ты думаешь, я не могу позаботиться о себе, Эмброуз? Хочешь посмотреть, как хорошо моя нога может позаботиться о твоей рыбьей заднице? Потому что я знаю! Я не могу поверить, что ты отослал меня, как какую-то девицу, попавшую в беду! За кого ты меня принимаешь?
– Ты из-за этого разозлилась?
Ее глаза вспыхнули черным, а затем она опять толкнула его в грудь. Было ли неправильно, что он боялся ее, когда ее глаза застилала чернота? Он снова посмотрел на Деймоса, но тот лишь пожал плечами и попятился еще дальше.
Прекрасно.
– Нет. Я из тех женщин, которые не любят оставаться в неведении! Рэй держал меня в неведении, а теперь ты? Это больше не прокатит, Эмброуз, – ее глаза вспыхнули огнем, а голос прозвучал как удар хлыста. Он поморщился.
– Мне ужасно жаль, – сказал он подавленно.
Она смотрела на него, тяжело дыша, с красным от ярости лицом, бурно размахивая хвостом. Затем, точно так же, она сдулась и бросилась ему на грудь.
– В следующий раз, когда случится что-то подобное, ты не отошлешь меня. Ладно? Что, если я снова сойду с ума и у меня вырастут две головы вместо двух хвостов? – испуганно прошептала она, глядя на него большими глазами.
Он медленно обвил руками ее спину, чувствуя себя так, словно октопиан только что ударил его по голове. Что, черт возьми, было не так с этой женщиной, что она могла быть разъяренной в одну секунду, а затем сладкой и приятной в следующую? Эмброуз вздохнул. «Еще одна вещь, которую я люблю в ней», – подумал он, крепче прижимая ее к себе.
– Как далеко мы находимся от Атлантиды? – резко спросила она, отрывая голову от его груди.
Эмброуз встретился взглядом с Деймосом, затем оглядел окрестности. Они были в нескольких милях от первоначального нападения октопианов. Раньше валуны и обломки были редкостью, теперь они были повсюду. Части кораблей, которые не прошли через защитный щит над Атлантидой, были разбросаны по всему району. Части барж, корпусов и мачт были повсюду, создавая почти жуткое кладбище. Он покровительственно притянул ее ближе к себе, и она охотно согласилась.
Прошло так много лет с тех пор, как ему приходилось вспоминать, как попасть в Атлантиду, но знание пришло легко. Деймос начал двигаться впереди них, занимая оборонительную позицию.
Что бы ни сделала Мари, она каким-то образом завоевала преданность этого существа. Деймос никогда прежде не делал исключений ни для кого, даже для Д'Марси. Она приказывала ему, и он слушал ее, но не защищал от того, что говорили ее братья или сестры.
Эмброуз верил, что Мари способна найти общий язык с любым. Она определенно покорила его…
Его сердце остановилось от осознания этого. Мари сделала гораздо больше, чем просто покорила его. За последние сорок восемь часов он начал понемногу поддаваться ее магическим чарам, даже не осознавая этого.
Не слишком ли рано? Слишком быстро? Слишком сильно? Слишком много? Мысли постоянно крутились у него в голове, сбивая с толку. Мари была гораздо больше, чем просто женщина, которая помогла ему сбежать, но как он мог оправдать свои чувства к ней, когда знал ее всего два дня?
У каждого Атланта была пара, спутница жизни. Его родители нашли друг друга незадолго до того, как его отец был коронован, и трудности управления целым городом не разрушили их любви. Если уж на то пошло, мама стала сильнее. Через две недели знакомства они поженились. Через два месяца после знакомства они ожидали Эмброуза. Их любовь была быстрой и прекрасной, сказка, которую рассказывали детям перед сном, чтобы дать им надежду, как взрослым.
Они были одними из самых известных правителей Атлантиды. И одними из самых романтичных. Эмброуз вспомнил эмоции, которые светились в глазах отца, когда он смотрел на свою жену. Это могло бы поставить любого Атланта на колени от ревности, в хорошем смысле этого слова.
Но была ли любовь тем, что он чувствовал к Мари?
Нет. Не так скоро.
Но как только тритон подумал об этом, его сердце заколотилось в груди. Ее сладкий смех, ее серебристые глаза, ее пылающая индивидуальность… чего в ней не было, чтобы это не любить? Он закрыл глаза и зарычал. Женщины были слишком непостижимы для него – любить их было выше его сил. Эмброуз не любил Мари – он даже не был достоин ее, и никогда не будет.
– Эмброуз! О боже, Эмброуз, Деймос что-то нашел! Тащи сюда свою чешуйчатую задницу! – взволнованный голос Мари вернул его к реальности, и он вздохнул.
– Иду, – пробормотал он, проводя рукой по лицу. Мысли о любви утомляли его. Думая о Мари, он чувствовал себя измотанным. Думая о чем-нибудь в этот момент, он просто хотел засунуть голову в землю.
– Поторопись!
Ее голос звучал в нескольких сантиметрах от его голоса. Она визжала, как взволнованный ребенок, и он видел, как она отчетливо помахала хвостом из-за одного из больших валунов, окружавших их.
Эмброуз как раз подходил к валуну, когда громкий, резонирующий стон сотряс океан.
Глава 23
Деймос вытянул руки, не давая Мари приблизиться к входу в Атлантиду. Ее рот был широко раскрыт, а тело дрожало от возбуждения.
– О, божечки, – прошептала она. – Боже мой, боже мой, божечки ты мой.
Эмброуз схватил ее, притягивая к себе.
– Ты должна молчать, Мари. Не говори, даже не улыбайся. Просто помолчи. – Чтобы убедиться, что она так и поступит, Эмброуз прикрыл ей рот рукой. Девушка заворчала, уткнувшись ему в ладонь, но не сопротивлялась.
Хорошо. Стражники Атлантиды были обучены уничтожать любую угрозу с первого взгляда. Ее хвост мог быть сигналом божественного статуса, но это почти ничего не значило для стражей, когда дело касалось защиты их города. Посетители многих рас прибывали в Атлантиду, будучи генетически измененными, чтобы выглядеть как божество, просто чтобы их можно было легко впустить.
Обычно они оказывались убийцами.
Эмброуз крепко прижал дрожащую Мари к своему телу, когда ворота начали открываться. Невидимый щит, защищавший Атлантиду в течение многих лет, начал появляться перед глазами, крошащаяся скала падала с валуна, который был поставлен перед ней. Когда камень начал крошится, стеклянные ворота медленно открылись.
Эмброуз почувствовал, как Мари открыла рот, прижавшись к его руке, и крепче сжал ее.
– Тс-с-с, – прошептал он.
Скала полностью отвалилась, и щит начал полностью опадать. Подобно убывающей воде, он раскачивался назад и вперед, пульсируя, не привыкший к вторжению. Судя по скорости, с которой он двигался, прошло уже несколько сотен лет с тех пор, как кто-то побывал в Атлантиде.
Что было не очень хорошим знаком для них…
Деймос обнажил меч, и Акрина начала дрожать, сияя до ослепительного блеска. Эмброуз приказал Акрине сформировать его клинки. Если кто-то попытается причинить вред Мари, его не волновало, что стражники были обучены защищать Атлантиду в течение тысяч лет, он уничтожит их, и Деймос поможет.
По закону они должны были атаковать даже при малейшем намеке на то, что посетители представляют угрозу. Если они почувствуют, что Мари – это угроза, они без колебаний уберут ее.
А что насчет него?
Он был изгнан. Ему не разрешили вернуться в Атлантиду, и все же он был здесь. С женщиной. И слугой богов. Эмброуз не сомневался, что им придется вступить в бой, чтобы попасть в город.
Громовой треск прорезал океанскую воду, как раз перед тем, как врата Атлантиды оказались в поле зрения.
Огромные, широкие ворота были заперты на засов. Металл был прозрачным и водянистым, светящимся внутренней энергией, которая защищала их от разрушения. Он помнил все годы, все планы, которые потребовались ему и его отцу, чтобы построить их. Это был их совместный проект, его идея, и то, что его отец продолжал совершенствовать и не считал, что ворота когда-либо будут завершены.
Эмброуз закончил проект в память о своем отце, и это было одно из самых гордых сооружений Атлантиды. Она была непроницаема и нерушима. Энергия, которую Атлантида дала океану, была спрятана внутри врат. Если кто-то пытался это сделать, они мгновенно умирали от удара такой силы, что их сердца не выдерживали.
Они готовились к встрече с людьми, когда его построили. Он и его отец считали, что люди и Атланты не могут жить вместе, и они были правы. Первый смертный, который нашел их, попытался захватить их город, и это не закончилось хорошо.
Это был первый признак того, что смертные не примут Атлантов – и что смертные были намного менее развиты, чем были они. Низшие умы чувствовали необходимость взять на себя то, чего у них самих не было, поэтому Атлантида в целом решила, что будет лучше разорвать все связи с ними.
Так они и сделали.
Потребовались годы, бесчисленные попытки смертных захватить Атлантиду и тяжелая работа, но врата были их гордостью и радостью. Они не только защищали их, но и были самым прекрасным сооружением в океане рядом с королевским дворцом.
Мари дрожала, прижимаясь к нему и крепко сжимая его руки. Эмброуз чувствовал волнение, исходящее от нее рябью, и ненавидел, что это не превратится в приятный прием. Она была «на седьмом небе», как и говорила, потому что увидит Атлантиду, но они были встречены нападением.
Сожаление пронзило его, как раз, когда ворота начали светиться.
Деймос провел мечом по воде, готовясь к атаке. Акрина отделилась, Акринус облачил Мари в более легкую версию брони, в то время как Акрина облачила Эмброуза. Он не беспокоился о Деймосе – после долгой жизни с богами и убийства всевозможных существ подземного мира, он знал, что тот сможет позаботиться о себе.
– Почему, – Мари впивалась губами в его ладонь, – каждый раз, когда мы встречаем кого-то нового, наша жизнь оказывается под угрозой?
– Тс-с-с, – прошептал он. Акрина сформировала его ножи. Он взял один из них в ладонь, а другой рукой зажал ей рот.
Ворота начали открываться.
Все замерли. Даже биение его сердца остановилось.
Эмброуз ожидал увидеть копья, стрелы и клинки. Он ожидал, что из каждого угла выскочат стражники. Он ожидал, что повсюду будут раздаваться гневные крики и проклятия.
Когда песок на дне океана ударил в воду, искажая его зрение, он был более чем готов к нападению. Адреналин прорвался через его организм, кровь прилила к сердцу, когда оно с силой ударилось о грудь.
– Эмброуз?
Он замер.
Нет.
Песок начал опускаться на дно океана, открывая молодого мужчину, который был зеркальным отражением человека, которым когда-то был Эмброуз. Густые черные волосы были коротко подстрижены на затылке, более длинные спереди, так что они лихо падали на лоб. Его синие, как океан, глаза были широко раскрыты, в них читалось недоверие. Он был всего на пару сантиметров ниже самого Эмброуза, стройнее и без шрамов.
– Я слышал… о тебе. Никогда не думал, что ты вернешься…
Его брат, Эрикос, двинулся вперед. Позади него стояла армия охранников с обнаженным оружием. Он подозревал, что единственная причина, по которой они не нападали на них, заключалась в том, что его брат стоял перед ними.
Эмброуз не знал, что сказать. Мари извивалась в его объятиях, требуя, чтобы он отпустил ее. Ее движение заставило взгляд Эрикоса остановиться на ней, и Эмброуз мог поклясться, что почувствовал шок, исходящий от брата.
– Ты так близко держишь бога? – спросил он, понизив голос на октаву. Шок сменился усталостью.
Эмброуз покачал головой, пытаясь найти нужные слова.
– Эй, – огрызнулась Мари, наконец-то отодвинув его большую ладонь. – Кто это? И перестань пытаться заставить меня замолчать, Эмброуз! Очевидно, что они не причинят нам вреда.
Его руки медленно разжались вокруг нее.
– Брат, ты прогневил бога! – прошипел Эрикос, отпрянув от них, как будто их присутствие было оскорбительным.
Мари смотрела между ними, полностью игнорируя Эрикоса.
Эмброуз не мог отвести глаз от брата.
Это был мужчина, который прошел с Эмброузом через все – кроме самого решающего момента в его жизни. Всю охоту и тренировки они проводили вместе. Они вместе попали в беду, столкнулись с гневом матери и выросли вместе.
Все, о чем он мог думать, несмотря на все хорошие времена их детства, был его брат на суде. Когда Эмброуз увидел, как последний из его семьи повернулся к нему спиной. Когда Эрикос ушел, даже не взглянув в сторону Эмброуза. Когда, после стольких лет, проведенных им за то, чтобы уберечь Эрикоса от неприятностей, брат бросил его в изгнание.
Все предательство того дня нахлынуло на Эмброуза. В ушах у него зазвучал глухой рев, и в глазах потемнело. Брат, которого он любил, о котором заботился и воспитывал, повернулся к нему спиной.
Он отбросил клинок в сторону.
Эмброуз не мог остановить то, что он сделал дальше. Мари вскрикнула и попыталась дотянуться до него, но Деймос, к счастью, удержал ее. Все, что он увидел, – это потрясенный взгляд брата, прежде чем кулак Эмброуза впечатался в нос Эрикоса.
Мгновенно хлынула кровь, и он почувствовал, как сдвинулся океан, когда все пятьсот с лишним солдат ринулись вперед.
– Ты гребаный ублюдок, – прорычал он брату, ударив кулаком в плечо Эрикоса и сбив его с ног в ближайших охранников. Они начали вытаскивать оружие, но Эрикос поднял руку и прикрыл нос другой.
– Нет, – прорычал он. Тут же все охранники прекратили свое движение.
– Но, ваше высочество…
– Я сказал, – прорычал он, – не нападать.
А потом началась драка.
Крики Мари эхом отдавались в его ушах прямо перед тем, как Эрикос бросился на него. Тускнеющий адреналин вернулся с силой, в десять раз большей, чем раньше. Его зрение потемнело и сфокусировалось на Эрикосе. Его брат уклонился от удара, но был повержен Эмброузом, когда тот с нечеловеческой скоростью развернулся, хлестнув его хвостом.
Он схватил брата за плечо и толкнул его на землю прямо перед Мари. Тот с растущей яростью наблюдал, как глаза его брата вцепились в Мари – а потом и в ее хвост. Он схватил ее двумя руками, подтягиваясь.
Низкий рык Деймоса прорезал воздух, прежде чем он дернул Мари за спину, бросаясь на Эрикоса.
Но было уже слишком поздно – Эмброуз уже обхватил руками тонкую кожу хвоста брата и тянул его вниз, волоча за собой. Тот хмыкнул, оттолкнувшись и попав Эмброузу в челюсть. Его хватка ослабла на секунду, но этого было достаточно, чтобы Эрикос смог освободиться.
– Ты трус, – закричал Эмброуз, в ярости преодолевая любые эмоции, которые он мог бы почувствовать. Печаль из-за того, что с ними случилось, предательство из-за того, что сделал его брат, раскаяние из-за происходящей битвы. Ему было все равно. Его брат предал его и пытался использовать Мари против него?
Эмброуз бросился вперед, схватил брата за плечи и толкнул его на землю. Темная голова врезалась в коралл, кровь сочилась из носа, и голова Эрикоса кровоточила.
– Что ты за брат такой, – прорычал он прямо в лицо Эрикосу, – чтобы предать меня? Когда все, что я делал, это присматривал за тобой! Заботился о тебе!
Эрикос боролся под ним, не говоря ни слова в ответ. Ярость, не похожая ни на что, что он чувствовал раньше, захлестнула его.
– И использовать мою Мари против меня? – прогремел он, отдергивая кулак. – Ты посмел даже подумать о том, чтобы прикоснуться к ней?
Он ударил кулаком в лицо Эрикосу, адреналин, который хлынул через него, достиг нового пика.
Что-то схватило его за плечо, оттаскивая от брата.
Эмброуз зарычал, готовясь напасть на то, что заставило его отступить. Эрикос начал выбираться из-под него. Он обернулся, готовый снова врезаться в брата. Небольшая сила ударила его в грудь, отталкивая назад. Он зарычал, хватаясь руками за то, что осмелилось прикоснуться к нему.
– Эмброуз, прекрати! – воскликнула Мари, обвивая руками его шею. – Это я – просто перестань. Не…
– Мари? – спросил он сквозь дымку. Эмброуз замер – а затем резко убрал руки с ее плеч, выругавшись. – Какого черта… Ты хоть думаешь, что ты делаешь? – его голос был всего лишь рычанием. Даже для его собственных ушей он звучал грубо.
Эрикос резко рассмеялся рядом с ним.
– Эмброуз, ты не перестаешь меня удивлять…
– Мальчики, – прорычал резкий голос, заставив Эмброуза и Эрикоса обратить свое внимание на говорившего. – Я пришел сюда в надежде, что это будет приятное семейное воссоединение, а вместо этого вижу, как вы выбиваете друг из друга душу? Я разочарован. В вас обоих.
– Я тоже, – яростно прошептала Мари, ткнув его в плечо. Тем не менее, ее голова снова уткнулась ему в шею.
– Кай, – неуверенно произнес Эмброуз, устраиваясь поудобнее. Мари даже не отодвинулась от него – наоборот, еще крепче прижалась к нему. Он чувствовал слабый запах ее слез, как после урагана, и чувствовал, как колотится ее сердце.
Грудь болела. Он напугал ее.
Хранитель душ выдал им обоим недовольное ворчание, прежде чем хлопнуть Эмброуза по спине.
– Я так давно тебя не видел – с окровавленным лицом и синяками по всему телу – совсем не так я представлял себе это воссоединение.
– Я удивлен, что ты вообще со мной разговариваешь, – пробормотал Эмброуз, склонив голову. Человек, стоявший перед ним, был одним из самых старых, сильных и мудрых людей, которых Эмброуз когда-либо встречал. Он был рядом так же долго, как и боги, и был свидетелем столетий горя, перемен и власти.
В общем, он был как второй отец Эмброуза.
Кай впился в него взглядом.
– Мальчик мой, мы оба знаем, что ты причина самого долгого царствования мира и процветания, которое у нас было, пока этот тупоголовый не занял трон.
– Одно мнение ничтожно с мнением большинства, – напомнил ему Эмброуз, крепче сжимая Мари, когда она шмыгнула носом. По крайней мере, она не разговаривала – он не хотел привлекать к ней внимания.
Хотя, судя по тому, как охранники не могли оторвать глаз от ее хвоста, было уже слишком поздно. Даже Кай заметил это и теперь пристально смотрел. Эмброуз вздохнул. Мари никогда не пройдет незамеченной, не так ли?
– Я чувствую, как они смотрят на меня, – прошептала она, ткнув его в плечо.
– Так и есть, – прошептал он в ответ, пожимая плечами в ответ на растерянный взгляд Кая.
Кай переводил взгляд с Мари на Эмброуза, многозначительно приподняв бровь.
– Мы так и будем торчать здесь или можем войти?
Деймос хмыкнул, скрестив руки на груди и смерив каждого солдата убийственным взглядом. Они все быстро отвернулись, возвращаясь к воротам. Эмброуз был единственным, кто заметил, как Эрикос вернулся к городским воротам так быстро и так тихо, как только мог.
– Конечно. Давай зайдем внутрь, пока Х'Сай не заметил. Если мы сможем скрыть ваше прибытие, до того времени пока он будет в хорошем настроении, это будет лучше для всех. Я сомневаюсь, что вы хотите, чтобы граждане знали, что вы здесь?
Эмброуз покачал головой. Мари отскочила от него прежде, чем он успел сказать хоть слово, подпрыгивая вверх и вниз всю дорогу.
– Я чувствую, что это будет трудно, хотя, учитывая, что Мари хочет подружиться с каждым человеком, которого встречает.
– Ну, это, конечно, будет интересно, – сказал Кай, провожая их в ворота древнего города.
Эмброуз только вздохнул.
– Безусловно.
Глава 24
Это было нереально. Коридоры, потолок, существа. Мари с большим трудом верила, что жива, а не мертва, посланная в рыбий рай. Город был омыт синим, водяным сиянием, как будто их скрытое солнце отбрасывало самый уникальный набор цветов.
Эмброуз пытался удержать ее привязанной к своему боку, но сдался всего через пару минут – что ее вполне устраивало. Она не могла видеть достаточно быстро. Было так много вещей, от которых у нее отвисла челюсть, так много вещей, которые заставляли ее извиваться, и так много вещей, которые заставляли ее хотеть убежать и подплыть поближе.
Жилье было, вероятно, одной из самых крутых вещей, которые она когда-либо видела. Каждый дом, мимо которого они проезжали, выглядел совершенно одинаково. Черные мраморные колонны поддерживали большие поместья. Один дом равнялся целому кварталу. Вы могли видеть все, что происходило внутри, снаружи.
Большинство домов, хотя и были отделаны черным мрамором, имели красное внутреннее свечение. Свет падал на песчаную землю в паре футов от края дома. Мари никогда в жизни не видела ничего подобного. Первые несколько километров до города были заполнены домами, которые на самом деле можно было назвать храмами.
Чем дальше они углублялись в город, тем оживленнее он становился. Храмы сменились широкими строениями, которые царапали небо, башнями, более высокими, чем все, что она когда-либо видела в своей жизни. Русалки – или Атланты, как объяснял ей Эмброуз, – были повсюду. И все они выглядели по-разному, что шокировало ее до глубины души.
Одни были блондинами, другие брюнетами, некоторые из них были рыжеволосые, а также с белым, фиолетовым и синем цветом волос. К тому времени, когда они добрались до места назначения, которое представляло собой огромный замок, расположенный в центре города, она могла с полным правом сказать, что повидала все на свете.
Хвосты тоже были разные. Ни у одного Атланта не было такого же цвета хвоста как у другого. Они были похожи на ходячие радуги, подумала она, глядя на Атланта с розовым хвостом и фиолетовыми волосами. Его глаза были так же уникальны – но, когда они встретились взглядом, в них появилась обида, а затем шок, когда он увидел ее фигуру.
Она крепче прижалась к Эмброузу, быстро отворачиваясь от него.
Мари была абсолютно, совершенно, полностью потеряна. Девушка не знала их обычаев, их языка. Конечно, некоторые говорили по-английски, но она слышала, что некоторые из них говорили на совершенно другом языке. Это было так прекрасно, что у нее на глазах выступили слезы.
Это еще больше их отдалило. Они не были образованными, подумала она, разглядывая всех.
За все время плавания до дворца девушка видела на улицах только трех или четырех женщин. Все остальные были либо мужчинами, либо детьми. Они держат своих женщин взаперти? Она бросила быстрый взгляд на Эмброуза и нахмурилась.
Она даже ничего не знала об Эмброузе.
«Что я узнала от него во время нашего путешествия? – спросила она себя. – Ничего. Абсолютно ничего». Она была слишком взволнована, чтобы увидеть Атлантиду, и не удосужилась узнать о ней, пока у них было время.
Мари смутно помнила, что их правительство было патриархатом, и это все. Черт, она даже не знала, почему Эмброуз был изгнан.
– Эй, – прошептала она, крепко прижимая его к себе. – Меня же не скормят акулам, не так ли?
– Нет, – прошептал он в ответ, и в его глазах появился блеск. – Тебя скормят угрям. Они любят дополнительную пряность в женском мясе. Это делает убийство приятным.
Она ахнула и шлепнула его по руке.
– Эмброуз, я говорю серьезно! Я даже не знаю, почему тебя изгнали – откуда мне знать, что ты не собираешься просто сдаться? Что будет со мной? – спросила она, спохватившись. Ее сердце замерло в груди. На секунду она чуть не сказала «мы».
Эмброуз серьезно посмотрел на нее.
– С тобой ничего не случится. Я заставлю Кая поклясться, что, если со мной что-нибудь случится, о тебе позаботятся. Не волнуйся, Мари. Все будет хорошо.
Ее лицо порозовело, и она тревожно прикусила губу.
– Что с тобой может случится?
Мужчина по имени Кай бросил мрачный взгляд через плечо, глядя ей прямо в глаза, как бы говоря, чтобы она заткнулась. Она могла понять почему, но тем не менее ответила ему тем же злобным взглядом. Стражники окружали их, как русалочий щит, и, скорее всего, прислушивались к их разговору.
Эмброуз молча посмотрел на нее, прежде чем переплести свои пальцы с ее. Дрожь пробежала по ее руке, пронзив ее прямо в сердце. Страх, не похожий ни на что, что она чувствовала, пронзил ее насквозь.
Готовился ли он к чему-то? Может, он чего-то недоговаривает? Что он вообще сделал, чтобы его изгнали? Мари никогда по-настоящему не думала об этом – она была сосредоточена на всех приключениях, на самом Эмброузе.
Что, если он убил кого-то? Был ли он убийцей, насильником? Вором?
Ни одно из предположений не вязалось с образом Эмброуза. Он был слишком добр, слишком спокоен. Эмброуз был одним из самых приятных людей, которых она когда-либо встречала – помимо того, что он выбивал все дерьмо из своего брата, Эмброуз всегда старался быть тактичным. Черт, она знала, что он чувствовал – как будто он был недостаточно хорош, как будто он никогда не будет.
Что с ним случилось?
Ей отчаянно хотелось спросить его об этом, но Мари знала, что придется подождать. Было небезопасно спрашивать об этом в присутствии тех самых людей, которые изгнали его. В ту секунду, когда они остались наедине, она получит ответы… и закончит то, что они начали в гостинице. Если времени у них было не так много, то Мари хотела сделать остаток его дней лучшим.
Или…
Ей в голову пришла идея, возможно, самая глупая из всех, что у нее когда-либо были.
Она убила этих октопианов одним движением пальца, напугав их до чертиков. Что, если она снова станет одержимой? Может, это напугает его палачей, и они отпустят их? Эта мысль совсем не привлекала ее.
Мари не могла контролировать свое тело и разум в течение этих нескольких минут обладания. Опять кого-то убить? Это не было похоже на самую привлекательную вещь в мире, но она не могла допустить, чтобы Эмброуза, человека, о котором она отчаянно заботилась, убили, потому что он хотел для нее самого лучшего – и потому что он вернулся за братом-мудаком.
Мари не знала, из-за чего произошла драка, но она чувствовала ярость, исходящую от Эмброуза. Что бы ни случилось между ними, Эрикос сделал что-то, что так сильно разозлило ее нежного тритона, что он готов был избить до крови – а ведь Эмброуз был невероятно предан.
– Мы на месте.
Голос Кая вывел ее из задумчивости, и она была почти благодарна ему за то, что он отвлек ее.
Тот повернулся к ней лицом. Боже, этот Атлант был огромен. Не такой высокий, как Деймос или Эмброуз, но почти такой же. Его волосы были длинными и волнистыми, такими светлыми, что почти соответствовали ее волосам. Его глаза были суровыми, жесткими – совершенно черными. Это было тревожно, когда большие черные глаза смотрели на тебя так, словно ты был всего лишь муравьем на земле, но ей удалось выдержать его взгляд.
Эмброуз крепче сжал ее пальцы, и она почувствовала облегчение.
– Не говори. Не смотри им в глаза. Смотри безразлично. Я не знаю, кто ты, но ты не богиня, – он окинул ее хвост долгим скептическим взглядом, и она заставила себя не шевелиться. – Может, ты и похожа на одного из них, но это не так.
Мари кивнула и облегченно вздохнула, когда он снова повернулся к ней.
– Все будет хорошо, – заверил ее Эмброуз, улыбаясь.
Жаль, что она не могла улыбнуться в ответ. Ее нервы были на пределе, что заставляло ее нервничать до дрожи. Даже Эмброуз, который изо всех сил старался успокоить ее, делал это не очень хорошо.
– Я непременно споткнусь о свой хвост. Или, знаешь, взорву что-нибудь с помощью моих божественных сил, – пробормотала она, когда широкая дверь во дворец распахнулась. Пузырьки воздуха брызнули со всех сторон, на мгновение закрыв ей обзор.
Когда они ушли, она забыла о своих тревогах.
Черт возьми.
Это место было готической версией «Русалочки». Комната перед ней расширилась примерно на сто метров вперед. Мрамор был блестящим, отполированным и черным. Как и весь остальной город. За исключением того, что сквозь этот черный мрамор были пронизаны золотые струйки, которые бежали по полу, все они были сосредоточены вокруг малинового символа, который был структурирован в середине комнаты.
Прямоугольную комнату окружали мраморные колонны в том же стиле, что и пол, над которым она парила. На каждой колонне был изображен тот же символ, что и на Земле, на верхней части мрамора-золотой, а не красный.
