Текст книги "Ну и что, что тролль (СИ)"

Автор книги: Д. Кузиманза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Лукавил. Не были просто игрушками. Он любил конструировать, каждый кибер появлялся как бы сам собой, но был вещью вполне практичной. Замысел создания самого первого вызревал долго. Помнил себя – маленького мальчика. И маму, которая выглядывала из окна в ожидании, когда вернется старшая дочь, напрасно пытаясь дозвониться на ее телефон. А братишка представлял себе, как отправляет на поиски сестры миниатюрную "леталку". Тогда это было только воображение, мечта, как же был обрадован, когда "леталка" сумела взлететь! Сейчас у него было с десяток летающих киберов. И еще несколько десятков наземных с разной степенью соображения и самостоятельности.

По временам забирал два или три экземпляра на прогулки в лес. Освещали ему дорогу, показывали территорию сверху, находили животных. Никогда не признался Нине, но познакомили их киберы. Во время одной из прогулок по берегу озера показали ему группу отдыхающих, дали послушать их разговоры. Нина ему понравилась, настроил на нее своих "зверьков", и на следующей прогулке киберы привели его к скверу, где сидела на скамье. Нина и Апексей обменялись несколькими фразами, улыбнулись друг другу. "Зверьки" определили, где ее дом, он несколько раз встретился с ней как бы случайно, потом пригласил на свидание, и как-то так само получилось, что они женаты.

– Ух ты! – Жека продолжал удивляться кибернетической братии. Коробку он поставил на верстак, присел на корточки и рассматривал замерших в ожидании команд малышей. – У тебя покруче, чем в витрине магазина!

– А вон в тех ящиках его детские модели, – сообщил Игорь, распаковывая пиво. – Управляемые подлодки и кроты.

Да, после первой "леталки" Алексей начинал с простых моделей подводных лодок. В неуклюжие пластмассовые корпуса, сделанные из старых кукол сестры, были встроены велосипедные лампы и дешевые камеры. Искал клады на дне речушек, которые протекали через город. Делал вылазки на озеро. Поиски частично закончились успешно, нашел ящик консервов, шесть неплохих спиннингов и несколько ласт. Наверное, упали у кого-то с лодки или яхты.

Его мысли перебило упрямое чмоканье: Рапид проснулся, выбрался из пакета и целеустремленно полз к верстаку, на запах еды. По мнению многих, биокомпьютер выглядел довольно симпатично и даже забавно, но Жека посмотрел на него подозрительно:

– Тоже игрушка? Какая-то она живая на вид.

Пришлось объяснить, кто такой Рапид.

– А почему ты таскаешь его с собой?

– Хотел занести в квартиру и посадить в ванну, но передумал. Он сейчас не в себе, еще удерет, а мне отвечать. Имущество университета.

– Что значит, "не в себе"?

– Ну, знаешь, как компьютер зависает? Или самопроизвольно перезагружается?

– Вот эта улитка?! Перезагружается?

– А то! – Алексей принялся оглядываться, куда бы посадить хулигана-Рапида, ничего не придумал и пристроил его в углу, выдвинув оттуда тумбочку и загородив угол некоторыми из своих киберов. В импровизированный вольер положил несколько яблок, два банана и присел рядом на корточки, чтобы определить реакцию биокомпьютера.

– "Призрак" просит подключения, – вдруг громко и четко сообщил Рапид гулким баритоном.

Раздался звук чего-то упавшего. Даже Игорь нервно рассмеялся. Жека поднял банку консервов, которую открывал, промокнул масло с брюк, сердито ругнулся и спросил:

– Он что, говорящий? Рассказывает сказки?

– Нет, – усмехнулся Алексей. – "Призрак" не из сказки, а с кафедры биотехнологий. Так у них называется информационная система. Рапид, кажется, очухался и начал работу.

Он одобрительно похлопал биокомпьютер по улиточной раковине, нагнулся и громко сказал:

– Каждый кузнец своего счастья.

– Ты философ. Только я бы с этим поспорил, – опять проворчал Жека.

– Спорь, с удовольствием тебя послушаю. Но сейчас это кодовые слова, согласие на подключение "Призрака".

– Удаление модулей с первого по пятый через шесть дней, – сообщил между тем Рапид. – Введите пароль для отмены операции.

– Гм, это я не знаю, – осторожно ответил Алексей.

– Не понял.

– Отложить ввод.

– Введите пароль для отмены операции или согласие на удаление.

– Отложить ввод.

– Введите пароль для отмены операции или согласие на удаление.

Алексей почесал щеку:

«Что за новости? Мало им процессора и оперативки Рапида? Теперь мы еще должны управлять состоянием их модулей. Или какой-то глюк теперь уже у „Призрака“? Или этот доцент от переживаний что-то напутал, а потом разорется, что я влез в их систему?»

– Возьмите пароль из кэша паролей, – ответил Алексей еще более осторожно.

– Кэш пуст. Введите пароль для отмены операции или согласие на удаление.

"Кажется, у меня есть телефонный номер этого доцента, позвоню ему, а то…"

Все напрасно, номер не отвечал.

– Введите пароль для отмены операции или согласие на удаление, – упрямился Рапид.

– Команда: отключиться от "Призрака"!

– Заблокирована "Призраком". Введите пароль для отмены операции или согласие на удаление.

"Да что я тут переживаю? – вдруг осенило Алексея. – Рапид же был неисправен, и об этом известно всем, даже сервисному центру. Если эти умники хотят с ним работать, то я ни при чем!" Но привычная добросовестность не дала ему буркнуть: "Удаляй и отстань от меня!" И он попробовал еще один способ:

– Команда: искать пароль самостоятельно.

– Понял, принял, выполняю, – пропел Рапид голосом известной примадонны, принимаясь жевать банан.

– Ну, блин, вы и развели хитрости, – буркнул Жека. – Как в кино. Пароль, отзыв! Кликухи! Нажал бы клавиши, как обычно.

– Где ты видел на улитке клавиши? – фыркнул Игорь.

– Это же компьютер, – упрямился Жека.

– Не весь компьютер, а системный блок, – объяснил Игорь. – В такой ситуации управляется голосом. И я не пойму, мы собрались хорошо посидеть или обсуждать новости науки и техники?

– У тебя тут посидишь, – Жека еще раз покосился в сторону "вольера" с Рапидом, и вместе с Игорем принялся вытаскивать из коробки на верстак еду и бутылки.

Алексей, между тем, вышел из гаража и, глядя на звездное небо, стал машинально шарить по карманам. Вспомнил, что два месяца назад бросил курить, пожал плечами. На душе все так же тяжело, как в тот миг, там, в больнице, когда стал свидетелем человеческих несчастий. А потом еще и подлости и беспредела.

От каких мелочей или нелепостей зависит человеческая жизнь?! Или от каких негодяев, Вершителей судеб, как часто выражаются в статьях и книгах… Но у Алексея достаточно развито воображение, чтобы судьба Вершителя, как опять же выражаются, его не привлекала.

Да, сначала ты – кумир для всех. Тебя узнают. Тебе пожимают руки и кланяются, скаля зубы в голливудских улыбках. Тебя ненавидят и обожают и самые сирые, безвестные, и те, чьи имена и фотографии знакомы всем. Ты вертишь людьми, корпорациями, биржами и целыми странами. Ты царь и бог. Каждый день решаешь – ни много, ни мало – жить или лечь в могилу миллионам. А потом тебя банально пристреливают в подъезде элитного дома, хладнокровно делая контрольный выстрел, пока соседи дрожат за титановыми дверями. Или твои личные врачи и секретари прикладывают уши к замочной скважине, за которой ты хрипишь на полу в вонючей луже. Или телохранители, которые двадцать раз прикрывали тебя своим телом, однажды расстреливают тебя в упор и, умирая, ты даже этому не удивляешься.

Варианты неисчислимы, как лукавые звезды над головой.

Но ведь от него, от Алексея, не зависела, не зависит и не будет зависеть ничья судьба.

Обычное человеческое заблуждение.

17

Прижимая ко лбу влажное полотенце, Айвен ошеломленно огляделся. Опять привыкал к интерьерам гостиницы.

– Ребята, так я маг или не маг? Но я же зажигал эти… как их… Или, вот, Иво пусть скажет… То есть, я совсем не хочу быть магом, но…

У него заплетался язык и, кажется, мозги. И опять это полотенце, и опять трещит голова. Но все же лучше так, чем жуткие тучи или король-солнце. – Зажигал, зажигал, – буркнул Иво. – А хочешь или не хочешь – тут не спрашивают. Ты только не исчезай.

– Куда?

– Разве ты не заметил? – с тревогой спросила Ингигерда.

– Чего не заметил?

Но долго озадачиваться им не пришлось, у входа послышался такой шум, что они – и Ингигерда в том числе – решили, что тролли опять сорвались с цепи. Седовласая колдунья-студентка уже кинулась к двери, но в комнату вбежал Мартин и ошеломленно сообщил:

– Посольство! Посольство из Янгсшира! От герцога Этельреда Рыжего Дракона! К великолепному мастеру Айвену!

Великолепный мастер уронил полотенце.

– Ну вот, слухи обо мне разошлись по всей здешней земле, и появились первые клиенты. Надеюсь, им нужна какая-нибудь простая штука вроде иллюминации.

– Вряд ли, – покачал головой Мартин. – В Янгсшире достаточно своих чудес, сестра правящего герцога балуется магией. Думаю, им надобно что-нибудь особенное, сногсшибательное.

Ингигерда торопливо выпроводила Мартина, все обернулись к Айвену, а он смущенно сказал:

– И что делать?

– Их еще не хватало! – Иво в сердцах стукнул кулаком по столу.

– А ты умеешь делать иллюминацию? – недоверчиво спросил Айвена Готфрид.

– Просто пришло в голову. Во время праздников я… Ой!

За окном оглушительно бамкнуло и раскатисто загрохотало, так что стены гостиницы затряслись. Комната засверкала отражением переливчатых огней, которые плясали в небе снаружи. Опять бамкнуло, а потом протяжно и хищно заревело. И в ответ послышалась разноголосица человеческих воплей.

– Мои драконы! Откуда они взялись? – вскрикнула Ингигерда и выскочила за дверь.

– Соскучились или это штучки Айвена, – пробормотал Готфрид.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга, но мысль, что седовласая колдунья – это девятнадцатилетняя девушка и должна успокоить перепуганных драконов, заставила их поспешить за ней.

А у дверей гостиницы царил настоящий ад. В кромешной тьме, которую периодически разрывали каскады небесного фейерверка, ревели, орали, метались, сверкали, носились, падали и лупили огромные зубастые пасти и не меньшие зубчатые хвосты, перепуганные лица в шлемах, конские головы и крупы, ну, и Беспомощная Сиротка со здоровенной дубиной в могучих руках. Голос Ингигерды выкрикивал: "А-тара-а-мара!" – или что-то вроде этого, но совершенно заглушался драконьим ревом и человеческими воплями, бывшими, казалось, громче драконьих.

А фейерверк все грохотал и полыхал, и с каждой новой вспышкой и созвездием небесных огней суматоха возле гостиницы усиливалась и усиливалась.

Айвен почувствовал, что у него задрожали колени – унизительное ощущение, да еще и смешанное с острым желанием удрать в гостиницу и закрыться в своей комнате. Тогда он зажмурился и во все горло стал подтягивать Ингигерде, надеясь, что не ошибается:

– А-тара-а-мара! А-тара-а-мара!

И голоса его друзей поддержали:

– А-тара-а-мара! А-тара-а-мара!

Пронзительно визжали даже шмели Готфрида:

– А-тара-а-мара!

Только Полосатый, как всегда умудрялся еще ворчать:

– Что за безобразие и неприличие.

Стальной же азартно побадривал:

– Не б оись! Жги!

И не сидел у Готфрида на плече, а мелькал то в одном конце кучи малы, то в другом.

Беззащитная Сиротка воспользовалась тем, что драконье внимание отвлечено, опустила дубину на землю и стала созывать перепуганное посольство голосом, каким обычно цып-цып-цыпкают возле курятника:

– Сюда, мои дорогие гости! В дверь, в дверь идите! Добро пожаловать в гостиницу! Сюда, сюда, гости дорогие!

Из свалки стали выбираться разгоряченные и смущенные рыцари, по-придворному раскланивались и расшаркивались перед Сироткой и устремлялись к приветливо освещенному проему двери, стараясь не казаться более испуганными, чем это прилично. Голос же седовласой колдуньи стал удаляться, кажется, она отгоняла свою невероятную упряжку подальше.

– Эй, Ингигерда! – закричал Айвен, пытаясь делать это уверенно. – Тебе помочь?

– Нет, уже помогли! Здорово у вас вышло, хотя орали какую-то ерунду! Зато драконов удивили до остолбенения, так что они стали совсем ручными.

– Ну вот, – фыркнул Иво, – хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Ты же говорила, что не взяла упряжку с собой.

– Так ведь укротили же их! – весело прожужжал над их головами Стальной, а Полосатый проворчал:

– По-дурацки, но успокоили. Слушай, великолепный маг, ты не мог бы выключить свой фейерверк.

– Да, фейерверк. То, что ты наколдовал, называется фейерверком, – сказала, подходя к ним, смущенная Ингигерда. – А иллюминация – это всякие цветные фонарики, гирлянды из них, светящиеся украшения. А иллюминация тут, как раз, нужна. Понимаешь? Только тут, вокруг гостиницы, понимаешь? Тут, а не везде. Если опять перепутаешь, то перепугаешь все здешние страны и континенты.

– Не перепутаю, – со вздохом сказал Айвен, и вокруг: на стенах и крыше гостиницы и каких-то построек возле нее, на невысоких деревьях под окнами, на лошадях и на людях зажглись разноцветные огоньки, фонарики и светлячки. В сочетании с непрекращающимися взрывами и вспышками фейерверка зрелище было фантастическое. Опять раздались человеческие крики, но уже не испуганные, а восторженные, хотя и совершенно нечленораздельные – это окрестные жители и постоянные посетители корчмы, стоя на почтительном от корчмы и драконов расстоянии, громко выражали восхищение.

– Ну, как вам искусство мастера Айвена? – спросил Готфрид с таким видом, словно весь переполох был спланирован ими заранее.

– Очень! – наконец смогли выговорить зрители. – Немного хватил через край, но все же здорово! А зачем лампочки на людях и лошадях?

– Для красоты, – подчеркнуто уверенно сказал Готфрид и шепнул обескураженному магу: – Скоро тебя будут носить на руках.

– Спасибо, только этого мне не хватало, – уныло сказал Айвен. – Понимаете, я не знаю, как выключить фейерверк. И лампочки тоже.

Но его перебил Иво:

– Ничего страшного. Это пока их развлечет, а потом, может, что-то и сообразишь. А лампочки в здешнем мраке – вещь самая необходимая. Но я вот о чем хотел спросить… Эй, великолепная колдунья, а скажи-ка нам, откуда ты так все отлично знаешь? И перемещаешься по этой стране, и догадываешься, о событиях, и разбираешься в Янгсшире. Вряд ли в твоем институте был магический факультатив. Где твой чародейный Гугль?

– Гугль? – обрадовалась Ингигерда. – Ты помнишь и Гугль?!

– Кажется, помню. Но расскажи нам о твоих знаниях?

– А нечего рассказывать. Чаще всего я советуюсь с драконами.

– С драконами?! – ужаснулся Готфрид.

– На моем месте и ты поступил бы так же, если бы оказался здесь, а под рукой была только эта упряжка.

– Никаких проблем, – махнул рукой Иво. – Пошли советоваться с драконами. Очень удачно, что они сюда явились.

– А как же посольство? – напомнил Айвен.

– Подождут. Если мы узнаем что-то полезное от драконов, то сделаем ручкой "прощай, моя любовь" и не придется больше попадать черт знает куда!

– А тот мальчишка, которого ты должен спасти?

– Сначала мальчишка, потом посольство… Не сидеть же нам тут всю жизнь Вы как хотите, а я против. Лучше эрудит-дракон, чем вонючие болотные кикиморы и всякие поганые бездухи на лесных дорогах. И вообще: я хочу домой. Пошли советоваться с драконами!

Ингигерда иронически улыбнулась:

– Я бы тебе это не советовала.

– Но ты же сама…

– Вот именно – сама. С драконами советуюсь я.

Иво фыркнул:

– Так советуйся!

– Сейчас ничего не получится, они слишком возбуждены.

– Выслушаем тогда посольство, – настаивал Айвен.

– Тебе все мало. – Иво с досадой пнул какой-то иллюминированный камешек. – Ну ладно, где там эти послы?

* * *

Праздник ожидался шумный и пышный. В этот день в замке Рыжего Дракона на глазах высокородных гостей и родни юный принц выберет себе невесту, и за пиршественные столы усядутся самые знаменитые гости.

А пока к апартаментам героя дня церемонно приблизились его личный камердинер, портной и несколько пажей, держа на почтительно вытянутых руках различные части наряда принца для торжества. Камердинер негромко постучал в двери.

– Войдите! – ответил нетерпеливый голос, срывающийся – как это бывает у юношей – с баска на петушиные нотки.

Принц не обернулся к вошедшим: смотрел на себя в зеркало.

– Мой принц…

– Делайте, что должны делать!

Камердинер закрыл двери в комнату, а портной и пажи с поклонами приблизились к принцу. Он отдался в их руки с равнодушием и безучастностью человека, привыкшего к подобным услугам. Но мысли его были далеки от нарядов и даже праздника. Зажмурил глаза. Торжество еще не началось, а он, его виновник и главный герой уже мечтал, чтобы оно поскорее закончилось.

Сможет ли соответствовать важности момента? Очень в этом сомневался! К тому же после обручения его заставят побыстрее жениться, а тогда отец вынужден будет уступить ему верховную власть. Но отец и сам еще не стар, и давно уже не было в стране такого смелого и справедливого государя. А вот он, Герберт Рыжий Дракон, еще слишком неопытен. Правда, потихоньку говорили – камердинер и пажи сообщали ему все слухи – что высокородные не остановятся не перед чем, если отец будет упорствовать. Верно это или нет, но на душе у него неспокойно.

Открыл глаза и, не обращая внимания на прикосновения услужливо-почтительных рук, опять уставился в зеркало. Скоро собравшиеся принцессы, герцогини и княжны увидят эти аристократические черты лица, в меру высокий лоб, спадающие на плечи светлые волосы и необычно темные глаза. В этот проклятый день он должен будет выбрать себе королеву и надеть ей на палец фамильное кольцо, которое когда-то его отец подарил его матери. Но отец любил свою избранницу, а принца Герберта не интересовала ни одна из высокородных претенденток. Если бы не воля отца…

Долгая церемония одевания подошла к концу. Портной отступил в дальний угол, пажи выстроились по обе стороны дверей, а камердинер торжественно их распахнул и кинулся к следующим.

Нервно улыбаясь, принц неторопливо и важно зашагал – пажи следом за ним – через анфиладу своих комнат, а потом по широкой галерее. Камердинер отстал, теперь перед принцом распахивали двери стоявшие возле них стражники. Сердце его билось все громче и быстрее, с каждым шагом приближался и приближался момент начала церемонии. Вот распахнули и двери с золотым гербом Рыжего Дракона, ведущие в пространство тронного зала.

Ослепил его блеск огней, они отражались в оконных стеклах и зеркалах, а также хорошо освещали лица королевских родственников. Заметил злобную улыбку в углах рта Агнессы – единокровной сестры правящего герцога. Принц прошел мимо и почувствовал холодок на затылке: наверное, от ее взгляда. Словно назло тетке решительно прошагал к трону и стал возле него. Оглушала его музыка, раздражала так, что он чуть не закричал. Конечно, сдержался. Но поморщился. И музыка мгновенно прекратилась. Наступила гнетущая тишина. Шарканье ног и разговоры стихли.

Принц Герберт опять взял себя в руки и с заученной улыбкой стал отвечать на приветствия гостей, они, пользуясь отсутствием герцогской пары, окружили его. На претенденток принц старался не смотреть, большинство из их знал с детства, а портреты других ему надоели. Высокородные же именно представляли ему дочек, а те в немом восторге присматривались к возможному жениху, и каждая мысленно примеряла корону. Он же, в ослепительном наряде из белоснежного шелка, расшитом алмазами, гордо стоял перед ними и в душе проклинал этот день.

Вдруг к его ногам упал цветок розы. Среди гостей послышались возмущенные, осуждающие дерзость возгласы. Принц обвел взглядом окруживших его, но у каждого мужчины на лице было возмущение, а женщины смотрели уклончиво. Никто не спешил признать свою вину. Ко всеобщему удивлению принц поднял розу, еще раз посмотрел на гостей, и в этот раз теплая улыбка осветила его лицо. Все вздохнули с облегчением, особенно некая юная черноволосая девушка, лицо ее залил румянец. Принц Герберт заметил и сразу отгадал причину ее смущения, а также мысленно признал, что претендентка не только красива, но, судя по выражению лица, добра и мила. Рядом с девушкой почему-то не было отца или другого опекуна, а сама она ему кого-то напоминала, только не мог вспомнить: кого. Как бы случайно поднес цветок к губам. Сестрица Агнесса коротко улыбнулась.

И в этот момент одно из окон со стуком и звоном распахнулось, и, пронзительно крича, в зал влетел ворон. Не испугался людей и десятков ярких огней, летел прямо к своей цели. Принц, еще ничего не поняв, почувствовал удар черного крыла в лицо и опомнился, только когда ворон взлетел с цветком в клюве. Началось смятение, слышались проклятия по адресу птицы, охи и ахи женщин. Некоторые мужчины пробовали сбить ворона шляпами, но безрезультатно. Птица покружила с добычей в клюве над головой принца и полетела к окну.

Беспорядок прекратил лишь громкий крик, возвестивший приближение государя и государыни. Гости тотчас же заняли свои места и повернулись к дверям. Только принц всматривался в нахально присевшего на подоконнике ворона. Птица по-прежнему держала цветок в клюве. Юноша был так озабочен таинственным вороном, что даже не заметил, как опять заиграла музыка, и двери распахнулись. А принц не отрывал взгляда от птицы, чувствовал в этом создании силу и магнетизм. Как он и думал, праздник добром не кончится!

Когда музыканты замолчали, и герцог и герцогиня остановились возле трона, все в молчании и смущении посмотрели на принца. А он кроме ворона ничего не видел. Один из гостей, понимая, что происходит, швырнул свою шляпу в сторону окна так метко, что едва не попал в птицу. Ворон издал гневный крик, уронил розу и перелетел на другой подоконник.

Принц очнулся, посмотрел на лица смущенных гостей, на озабоченного его странным поведением отца и торопливо поклонился родителям. Вот он – этот ужасный момент. Претенденток много, но все – чистая формальность. Отец, конечно, уже выбрал ему пару. Юноша знал, что в этой ситуации не может рассчитывать даже на протекцию матери. А ведь родители женились по любви!

Атмосферу немного разрядила короткая пьеска специально приглашенных комедиантов. Рассказывала о паре влюбленных, которых разделила мстительная мачеха одного из их, но в конце концов все кончилось хорошо. Благодарные зрители смеялись и плакали, а в конце наградили актеров бурей аплодисментов. Даже герцог временами смеялся, но принц знал, что вряд ли такой спектакль отцу понравился и что с его стороны это всего лишь дань этикету. Вся семья герцога играла роли не хуже приглашенных актеров. Только комедианты в награду получили от герцогини-правительницы шелковые плащи, кошель с монетами и приглашение разделить пир со слугами, а вот родные герцога – о, у них требования были безмерные.

Начиналась церемония. В тишине и под всеобщими взволнованными взглядами на середину зала выступил одетый в зеленое человечек со свитком в руке – любимый шут гнрцогини. Он поклонился сидящим на троне государям, развернул свиток и обратился к гостям. При этом малыш умудрялся бросать кокетливые взгляды на барышень, так что не одна покраснела и опустила голову. Принц же искал в толпе черноволосую головку: ту девушку, которая бросила к его ногам розу. Но к своему огорчению не увидел ее нигде. Может быть, оробела и выбежала из зала? Невозможно, пажи и стражники не открыли бы двери. И – ведь бросила розу, а для такого нужна смелость. Не знал, что думать. И еще это странное предчувствие: что-то случится.

А шут между тем читал и читал совершенно серьезно. Какой фарс! Ему, жениху, не дают сказать ни слова!

"…в замке Рыжего Дракона. Подписано от имени принца Герберта герцогиней Клариссой" , – шут свернул послание и отступил за трон.

Все взгляды устремились на герцога.

– Сын мой, – громко заговорил тот, – ты кровь моя и наследник мой. В твоем возрасте я уже был женат на твоей матери…

"По любви, что большая разница".

– И занимал трон…

"Твой отец, как мне рассказывали, дал тебе набраться для этого опыта".

– …Традиции нашего рода Рыжих Драконов требуют, чтобы всегда троном владел молодой и сильный государь. И непременное условие для нового герцога – женитьба, – король чуть заметно улыбнулся и посмотрел на претенденток в правящие герцогини. – Отдаю одной из вас единственного и любимого сына. Но самый приятный для себя цветок он выберет сам.

Принц Герберт не поверил своим ушам: неужели отец позволит ему самому сделать выбор?!

Тем временем в зал внесли на бархатной подушке обручальное кольцо с рубином невероятной величины и огранки. Юный принц украдкой вздохнул и, сопровождаемый пажами, направился к претенденткам.

" ;Чтояделаю, ее же здесь нет!"

Остановись, сделай выбор! Будь собой, а не игрушкой даже в самых родных руках!

"Вот она, вот! Разве можно с ней сравнить кого-то из этих расфуфыренных ломак? Но если она не за этим сюда пришла? И я видел ее всего несколько минут. Я не знаю, кто она".

Дело не в девушке, вернее, не только в ней. Делай только то, что разумно. Разве разумно тебе сейчас становится государем? Разве не будешь ты им только на словах? Ведь править, как и прежде, будут родители. Не умнее ли набраться опыта?

"Ох, она делает шаг назад. Еще один. Она хочет уйти! Нет-нет, моя дорогая…"

И он так стремительно зашагал в сторону избранницы, что паж с подушечкой и остальная свита еле успевали за ним. Юная черноволосая девушка скромно стояла, не поднимая глаз. Никто не должен заметить их торжествующий блеск.

– Кр-р-рах!

Принц остановился и так резко обернулся, что пажи еле успели отскочить, при этом подушка качнулась, и кольцо упало на пол. Стремительная тень промелькнула в воздухе, забытый всеми ворон опустился на пол, схватил кольцо и закружил над головой ошеломленного юноши. Опять несколько человек попытались сбить ворона. Напрасно! Он опять кинулся к окну. Тот, кто в этот момент взглянул на лицо черноволосой красавицы, был неприятно поражен тем, как постарело и подурнело ее лицо.

И вот один из гостей выхватил и метнул в черную птицу кинжал, который со странным стуком ударился о грудь птицы, совершил самый невероятный пируэт и со страшной силой вонзился в грудь принца Герберта. Тот упал, как подкошенный.

Герцог и герцогиня подбежали к сыну, раздались крики "Лекаря!", злосчастный владелец кинжала стоял, окаменев от отчаяния. Сестрица Агнесса тонко улыбалась.

Два часа прошли в отчаянных попытках спасти принца.

Увы! Все было напрасно!

Лекари развели руками: ничем помочь нельзя. Он умрет. Умрет, не приходя в сознание. И тогда кто-то сказал:

– Волшебник Айвен.

– Кто это? Где?

– Чародей Айвен, – подтвердил еще один человек.

– Да-да, маг Айвен. Только он поможет!

– Послать за ним немедленно! – приказал герцог.

* * *

Выслушав драматическую историю, Мартина, Мартин и Карл сочувственно поахали и принялись угощать послов всем, что было наилучшего в корчме, леди Элизабет и Маркус завели с ними светскую беседу, Ронни, как всегда, задремал на стуле в углу. И только злосчастные попаданцы отошли подальше и принялись совещаться.

– Ну, и какова будет стратегия лечения? – ехидно спросил Иво. – Сразу предупреждаю: я не в курсе, что делать с мистическими птицами, а тем более – как лечить смертельные раны.

– Может, покричать на ворона: "А-тара-а-мара"? – пробормотал Полосатый.

– Ну, рану-то могу посмотреть и я, – предложила Ингигерда.

– Ты лучше посоветуйся с драконами, – сказал Айвен. – Один раз меня уже втянули в какой-то заговор неизвестно где, хотя собирались мы к колдунье из черной башни.

18

После шума автострады и ужаса аварии – покой и тишина.

И негромкое ржание коня. Звук, которого совершенно не ожидала услышать на том свете, куда могла попасть.

Ладонью почувствовала что-то влажное, теплое и одновременно живое. Это «что-то» ритмично и легко ударяло ее, словно хотело, чтобы она открыла глаза. И опять – ржет конь. После невыносимой боли и блаженной дремоты это не казалось странным, но немного сбивало Матильду с толку. Если она пересекла черту между жизнью и смертью, то откуда здесь кони. Или это те кони, о которых она читала в «Мифах и легендах»? Они запряжены в колесницы Аполлона и прочих богов, и тогда понятно чувство неземной легкости, как будто она парила в воздухе, и полное отсутствие боли. Может быть, ее везут по мосту к Воротам Богов? Правда, нечто тяжелое оттягивало плечи, но ясно же – крылья.

Улыбнулась и открыла глаза. Бояться нечего. Конь, который терся мордой о ее ладонь, явно принадлежал кому-то из мифологических героев – красивому, молодому, который приехал за ней и увезет ее в чудесный замок. Хотела посмотреть на красавца и как-то поблагодарить, повернула голову… слова благодарности замерли у нее на губах.

Это был не тот свет!

Конечно, роскошных цветов, которые росли на сказочно-прекрасной поляне, Тилли не видела даже во сне. Если бы не сидела в седле на спине большого рыжего коня, то нарвала бы их целую охапку, уткнулась бы в них лицом и наслаждалась бы ароматом. А так – рыжий конь тыкался в ее ладонь мордой, глядя удивительно умными глазами.

– Спокойно, – сказала она ему, успокаивая на самом деле себя. Не знала, где находится, что делает с мечом в ножнах и кожаным щитом, притороченными к седлу? И зачем ее конь остановился на дороге перед старинным замком?

Замок вырисовывался, как на картинке из романа: белые, высокие стены, башни с флюгерами в виде драконов на крыше и разноцветные флаги, где попало. Удивительно, однако, под стенами был не ров с водой, а великолепный сад, на одной из аллей которого Тилли сейчас и находилась, а к главным воротам вела широкая мощеная дорога из разноцветных камней, пересекавшая сад. Ну, и совсем не странно, что по такому саду прогуливались дамы в платьях с подолами шириной от края до края аллеи и кавалеры в смешных, словно надутых, ярко-полосатых штанишках. Смешных, конечно, в мире, откуда Тилли попала сюда!

Ее конь нервно пошевелил ушами, но все так же не спускал с нее глаз, как будто хотел что-то сказать. Тилли, немного волнуясь, протянула руку и в ответ погладила его между умных глаз, по теплой и приятной шерсти. Конь закрыл глаза, насторожил уши и очень тихо заржал, наверное, от удовольствия. Тилли улыбнулась в ответ, но тут же насторожилась и обернулась. Ветер принес шум и крики со стороны людей, которые гуляли у стен. Конь, как видно, тоже услышал, потому что насторожил уши и фыркнул.

– Проверим, что там случилось, кроме нашего появления, – сказала ему Тилли, вспомнила все, что читала о верховой езде и сжала пятками бока своего скакуна.

Не успела подъехать поближе, как ее окружила взволнованная толпа.

– Это богиня Морриган! Сама смерть к нам пришла!

Сопровождавшие Тилли люди в благоговейном молчании смотрели, как она взяла в руки свой великолепный меч, отливающий кровавыми пятнами. Зловещая всадница стремительно ворвалась в открывшиеся ворота.

Рыцари? В латах? Полные идиоты, потому что неуклюжие и не смогут удрать!