Текст книги "Ну и что, что тролль (СИ)"

Автор книги: Д. Кузиманза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Дороги не видно! Не видно ничего!

Словно в ответ на ее слова впереди что-то возникло. Что-то непонятное, темное и все равно блестящее, так что у всех заслезились глаза. А фордик неуклонно надвигался на это препятствие!

И тогда это случилось: нервы у Тилли окончательно сдали, она завизжала, перегнулась вперед и изо всех сил вцепилась в руки Рапида. Он что-то возмущенно закричал в ответ, но нападение девушки было слишком неожиданным даже для здоровяка. Машина так вильнула, что ему ничего не оставалось, как резко ее остановить. И только это произошло, наступила тишина. Молчали все, молчал и двигатель фордика.

– Я бы сказал "идиотка", если бы это не было слишком слабое слово, – нарушил молчание Рапид. Как улит и компьютер, он не заорал на Тилли, словно демон, а констатировал факт.

– Что случилось? – спросил Алексей.

– Я же говорил: останавливаться нельзя.

– Двигатель заглох?

– Да.

– Может толкнуть?

Рапид пожал плечами:

– Нужно посмотреть двигатель.

– И что теперь?

– Придется мне выйти. Вы умеете управлять машиной?

– Да.

– Это хорошо.

– Я помогу.

– Нет, вам слишком опасно. Вы ведь люди.

– А ты?

– А я тролль.

Рапид перебрался на заднее сидение, порылся под ним, достал какую-то штуку, похожую на фонарик. Потом оттуда же вытащил свитер с капюшоном, несколько больших очков и перчаток.

– Теперь слушайте внимательно, – сказал Рапид, надевая капюшон, перчатки и очки. – Сейчас вы укутаетесь так, чтобы не было ни кусочка открытой кожи: ни ладоней, ни лица, ни шеи. Наденьте очки и перчатки. Когда я выйду из машины, то захлопну дверцу. Кто-то из вас пересядет на водительское место. Что бы ни происходило, не бойтесь, не паникуйте и сидите смирно. Я могу быть в этом уверен?

– Да, – ответил Готфрид.

– Да, – кивнул Алексей.

Тилли пристыжено молчала.

– Хорошо. Так вот, когда я вернусь, то постучу в дверь, в заднюю дверь справа, и вы мне откроете. Понятно?

– Да.

– Когда я сяду в машину на заднее сидение, то вы запустите двигатель и поедете по моим указаниям. Что бы не происходило, вы не остановитесь, пока я не разрешу. Понятно?

– Да.

– Тогда я пошел.

Он быстро открыл дверцу и стремительно вывалился наружу, захлопнув ее спиной. Когда выходил, какие-то блестящие кусочки, похожие на осколки зеркала, влетели в салон, ударились об одежду и очки Алексея, скользнули по ним и свалились куда-то на пол. А Рапид исчез в блистающем мареве.

Тилли стало жутко и зябко, но стыд превозмогал все. Даже если ее будут раздирать на кусочки (непонятно почему, именно это пришло в голову), она выполнит указания Рапида! Готфрид и Алексей посовещались и решили, что за руль сядет Готфрид как более опытный водитель.

Рапида не было – по часам на панели – только четверть часа. Но это время показалось бесконечным. Наконец в правую дверцу постучали, Алексей распахнул ее, и внутрь ввалился… ввалилось… Пока закрывали дверь, Тилли в недоумении и ужасе уставилась на нечто блестящее, словно отлитое из зеркального металла, потом сообразила, что это он, это Рапид, почти полностью покрытый, как корой, чем-то сверкающим и зеркальным. Жуткий, зеркальный, техногенный монстр!

– Ну, быстро, – сквозь зеркальную корку голос его звучал глухо. – Что смотрите? Вперед! А по пути сметайте с себя снежинки.

Готфрид опомнился. Еще не хватало устроить новые проблемы!

Тем временем Тилли сдирала с себя зеркальные осколки. Не так-то это оказалось просто, если бы не помощь Алексея.

Как они преодолели Снежинные горы, как Рапид давал указания, что делать и куда ехать, у всех осталось смутное воспоминание, потому что все усилия тратились на управление фордиком, который почти не слушался, и преодоление панического ужаса. Им казалось, что они никак не вырвутся из кошмарного зеркального роя, из блистающего ужасом сна, что вот-вот у кого-то из них или у всех сразу от переживаний и напряжения остановится сердце.

Но в три пары рук с машиной удалось справиться, они вырвались на простор долины, жуткое сияющее облако отстало, а потом и унеслось куда-то на родную вершину.

– Можете отдохнуть.

Все шумно и облегченно вздохнули, взглянули на Рапида и…

И тут оказалось, что очередная беда на подходе: зеркальная корка на теле Рапида окончательно сомкнулась даже на лице, и он стал задыхаться. Только тогда все поняли, что он пожертвовал собой ради них! Страшно было то, что как он не бил зеркальную корку руками, фонариком, ничего не получалась. Жутко было видеть, как хрипит и задыхается эта живая зеркальная статуя!

Тилли и Готфрид тоже заколотили по уродливому зеркалу, закрывающему его могучее тело и лицо с судорожно раскрытым ртом – совсем как у мужчины в кровавом валуне на террасе Кроурона. Колотили даже молотком. Бесполезно! Зеркальная корка прогибалась, выпячивалась, морщилась, но лопаться не собиралась. Алексей не мог бездеятельно наблюдать за кошмаром за своей спиной, остановил машину и обернулся. Дружище, ну и в историю мы тебя втянули! Ну что, что еще может разбить эту страшную пленку, не убив Рапида? В отчаянии он схватил из «бардачка» тускло-зеленый камень и ударил…

– Ох ты! – он заехал Рапиду прямо в губы. В живые, теплые губы, из которых брызнула кровь! Но некогда было извиняться, страшная корка треснула, Алексей вцепился в нее и ломал, крошил, разрывала, и она – проклятая! – поддавалась под его пальцами, как тонкий, обжигающий лед.

Не прошло и минуты, как голова Рапида была свободна. Потом они выбрались из машины, и Алексей освободил его от мерзкой пакости полностью. Рапид и остальные смотрели на Алексея широко раскрытыми глазами и только изредка пытались ему помочь, но он уже и сам понял, что им зеркальная кора не поддается, а только ему. Ему с Кристаллом в руке. Когда он содрал с Рапида последний кусок этой дряни, из-за вершин далеких и ужасных Снежистых гор робко выглянул краешек солнца.

Рапид рассмеялся, потянулся всем телом, так что хрустнули кости, глубоко вдохнул свежий утренний воздух и покачал головой:

– Хо-ро-шо.

– Айвен! – с чувством произнес Готфрид. – Ты все еще Айвен! То есть, я хочу сказать, ты все еще маг!

– Да, – буркнул Алексей, – эта проклятая игра продолжается, но с немного изменившимися правилами.

Он вспомнил катящийся валун. "Не факт, что это я. Не факт!" Но вот в парке, во время их с Тилли бегства что-то было. Слишком неточен был стрелок и слишком быстро он ушел тогда. Хотя можно объяснить все и его нежеланием рисковать в темноте, и нежеланием иметь дело в одиночку с двумя противниками.

А Тилли вдруг почувствовала, что ноги болят по-прежнему, если не сильнее, что ее лихорадит вдвое больше, чем прежде, что она совершенно разбита.

– Я не хотела… – прошептала она. – Я трусиха, да? Я ужасная… А думала, что крутая Морриган…

– Ну что ты, – Алексей пытался говорить бодро и уверенно. – Совсем нет. Просто еще не привыкла.

– Угу, еще пару жизней, и мы будем здесь себя чувствовать как в луна-парке, – иронически отозвался Готфрид.

27

Матильда шла вслед за ними. За принцем и принцессой. Они были счастливы и влюбленно смотрели друг на друга. А она не сводила глаз с принца. Сердце ее разрывалось от безответной любви, ногами же при каждом шаге она как будто ступала по острым ножам. Такой была плата за то, что морская ведьма превратила русалочий хвост в две красивые, стройные ножки. Но Матильда не жалела. Она любила принца и была рада находиться возле него. Как жаль, что она немая и не может рассказать ему о своей любви. Как жаль!

Она неловко наступила на очередной невидимый нож… и проснулась. На стене мерно постукивали забавные ходики. Глядя на них, она вспомнила, где находится и почему. А также поняла, отчего ей приснился сон о Русалочке. Это было воспоминание о перенесенных мучениях. Не любовных, однако. Лежа в уютной спальне на мягкой постели, она следила, как поводит глазами игрушечная сова на ходиках, и улыбалась. Сейчас уже могла улыбаться.

До этого странного дома они добрались, когда рассвело. Проехав в дикое и неприветливое на вид ущелье, Рапид загнал фордик в незаметный со стороны живой грот, образованный кустами и переплетшим их диким виноградом. Где-то рядом шумела вода, пахло цветами и чем-то терпким, может быть, травой. Потом шагов триста Рапид нес ее на руках, поднимаясь на холм над рекой. Алексей и Готфрид шли следом. Непонятно, как Рапид ориентировался, а вышел прямо к порогу дома.

Тилли было очень плохо, но даже в таком состоянии она подумала: ну, и развалюха. Хотя внешность дома мало ее занимала, хотелось лечь даже на землю и хотя бы на час-два закрыть глаза и ни о чем не думать. Да, хижина не радовала глаз: покосившееся крыльцо, дверь, стены и ставни, которые не красили много лет, а не ремонтировали и того дольше. Крыша, с которой уныло свисала не то черепица, не то дранка. Полуразвалившаяся труба. Правда, птицы против такого убожества не возражали, и целые семьи их поселились под крышей и на чердаке.

– Ну, вот мы и прибыли, – довольно сказал Рапид. – Сейчас я вас устрою поудобнее и накормлю. Такая крыша над головой – уже хорошо.

– Если бы можно было отстегнуть мои ноги и оставить у входа, я бы не возражала – ужасно болят, – уныло сказала Тилли, не понимая, чем ему нравится дырявая крыша этого дома.

Рапид ободряюще улыбнулся и с ней на руках поднялся по ступенькам к двери. Она думала, что он попросит ее толкнуть дверь, но он молчал, и Тилли сама протянула руку. Странно, этого не понадобилось, дверь распахнулась перед ними. Кто-то стоял за ней и открыл ее? Но Рапид вошел, и Тилли никого не увидела. И тут же забыла об этом, потому что у нее хватало других впечатлений.

За кривой облупившейся дверью оказалась чистенькая и уютная прихожая с веселыми обоями, какую встретишь не в каждом ухоженном коттедже. На полу лежал недорогой, но чистый ковер, у стены – старомодные шкаф для одежды и вешалка для зонтов, тут же, напротив входа, висело большое зеркало в темной раме.

Позади них раздался негромкий шорох. Тилли повернула голову и взглянула поверх плеча Рапида: входная дверь закрывалась. Аоексей и Готфрид тоже смотрели удивленно. Закрывалась сама собой. От сквозняка? А открылась тоже от сквозняка? Щелкнул замок, они вздрогнули. Не только от звука: изнутри дверь была совсем даже не ободранной, а отлично лакированной с начищенной бронзовой ручкой.

– Не бойтесь, здесь безопасно, – сказал Рапид.

Ладно, ну ее, эту дверь, если, наконец, мы в безопасности, подумалось Тилли. Важнее для нее сейчас лечь и перевести дух. Больше ничего не хотелось: выпить воды и заснуть, если позволит боль.

Они вошли – вернее, Рапид нес Тилли, Алексей и Готфрид шли по пятам – в другую комнату, по виду гостиную, очень хорошо обставленную и устланную ковром потолще и покрасивее, чем в прихожей. Тилли осторожно посадили в большое и глубокое кресло у окна. Она откинулась на мягкую спинку, полулежала, не шевелясь, пульсирующая боль в ногах стала глуше. Чувствовала, как Рапид снял с нее обмотки и подсунул под ноги что-то мягкое.

– А сейчас мы поедим, – сказал он.

– Не хочу я есть, ешьте сами. Мне только воды и больше ничего.

– Всем нужно поесть, – настойчиво сказал Рапид. – Вы все ослабели от голода.

– Я не хочу!

– Это кажется.

– Да, поешь ты, – сказал Алексей. – Очень аппетитно все выглядит.

До нее донесся запах кофе и еще чего-то вкусного. Как Тилли ни было плохо, но против ее воли в животе забурчало.

– Ну, может, немножко…

– Вот и хорошо. – Рапид подвинул к креслу столик красного дерева.

Потом через открытую дверь она наблюдала, как Рапид на внушительном столе с белой скатертью наливает бульон из расписной супницы в чашки. От бульона шел густой пар. Там же стояли накрытые серебряными крышками блюда. Кто все это приготовил? Кто знал, что они приедут именно сейчас?

Чашка бульона, которую ей принес Готфрид, очень ее подкрепила. После первого же глотка поняла, что голодна, как волк. Она ела за столиком, остальные – за большим столом в соседней комнате. Не забывали о ней. Алексей настоял, чтобы она съела кусочек какой-то рыбы и выпила кофе с пирожным. После этого Тилли желала только одного: остаться в том же кресле, и чтобы ее не трогали. Но Рапид махнул рукой в сторону другой двери и сказал:

– Там – спальня. Вы хорошо сделаете, если ляжете сейчас же.

При этом он не сделал ни малейшего жеста, чтобы поднять ее опять на руки или помочь встать. В ответ на ее удивленный взгляд он повторил:

– Идите в ту спальню, они – в другую, а я устроюсь здесь на кушетке.

– Да я же не могу шагу ступить, – напомнила ему Тилли.

Он коротко усмехнулся:

– Разве? А вы пробовали?

Вряд ли после всех его самоотверженных забот этот тролль-улит и вообще хороший парень стал бы надо ней так зло подшучивать. Тилли нагнулась и посмотрела вниз, на свои многострадальные ножки. То, что она увидела, заставило ее на несколько секунд потерять дар речи. На небольшой подушке вишневого бархата с золотой вышивкой и золотыми же кистями покоились ее ступни, под которые – да, она же чувствовала это – Рапид подсунул эту подушку, когда посадил в кресло. И выглядели они… ну, она не помнили в точности, какими были ее ноги в тот момент, когда они с Алексеем бросилась бежать от охраны придавленного мага. Но наверняка выглядели не хуже, чем тогда. Все порезы, царапины, воспаления, припухлости и краснота исчезли бесследно, как будто она неделю пролежала в постели под присмотром лучших докторов. Она могла ходить и бегать, как ни в чем не бывало!

– Вот это да! – сказала Тилли, изучая свои недавно распухшие, а теперь очень даже изящные щиколотки. – Рапид, вы научились этому у своего учителя-демона?

– Нет, – усмехнулся он, глядя на нее сверху вниз. – Это не я. Заметил, что вам стало лучше – вот и все.

Она опять изумилась: когда они входили в дом… да что там входили, вот совсем только что… разбитые губы у Рапида распухли на пол-лица – результат отчаянных попыток Алексей спасти их спасителя от жуткой зеркальной корки. А теперь, смотрите-ка, улыбается до ушей целым и невредимым ртом, как артист с картинки!

– Значит, наш Алексей-Айвен – теперь и врачеватель? – воскликнула она.

– Врачеватель? О чем вы?

– Но он же вылечил мои ноги, разве нет?

– Я? – изумился Алексей. – Не знаю… Я ж такой маг, помните? Ох ты! И мои ноги в порядке!

– Даже если бы он был самым замечательным врачевателем, вряд ли смог бы вылечить вас за то время, что мы ели, – усмехнулся Рапид.

– Но кто-то же…

– Это дом. Я умею находить такие дома, – объяснил Рапид.

Тилли невольно огляделась:

– А что это за дом? Слушайте, так это не вы все сделали, Рапид? Ну, двери, еда, лечение?

– Конечно, не я. Я не знаком с магией.

– Как же это происходит в этом доме? – заинтересовался и Готфрид.

– Не знаю. Я знаю о существовании таких домов и умею находить их. А почему они умеют делать то, что делают, я не знаю.

Тилли поднялась из кресла и неуверенно сделала несколько шагов босиком по толстому ковру.

– Невероятно!

Ее ноги и не думали болеть, как будто она не бегала по лужайке придавленного мага, аллее его парка и колючим зарослям. И не корчилась от боли на сидении машины.

– А теперь идите спать, – заботливо сказал Рапид.

– Нет, я хочу вас расспросить о…

– Еще будет время. Мы устали и лучше отдохнуть, прежде чем отправимся дальше, – строго распорядился он.

– Вот как? Разве мы не здесь будем прятаться?

– Ну что вы! Об этих домах – и этом тоже – слишком многим известно. Они дают кров всем без разбора, всех кормят и лечат. Их так и называют – Гостеприимные. Поэтому спрятаться тут и, тем более, защищаться от кого-то, невозможно. Мы отдохнем немного и поедем дальше.

– Что бы мы без тебя делали, Рапид, – прочувствованно сказал Алексей.

А Тилли не стала больше спорить, ушла в спальню – большая удобная кровать, душистые простыни – и крепко заснула, а через три часа ей приснился этот странный сон о Русалочке и разбудил.

Когда она первый раз выглянула в гостиную, Рапид спал. Но через четверть часа, когда она привела себя в порядок и причесалась, он и парни были уже на ногах и ожидали ее в столовой – наверное, шебуршание Тилли всех разбудило. На обед оказались отличные бифштексы с картошкой, салат из овощей, томатный сок, чай и шоколадный торт – просто и сытно. Какой замечательный этот Гостеприимный Дом!

– А много их – таких домов, как этот? – спросила Тилли, стараясь не глотать еду, словно бродяга на королевском пиру.

– До сих пор мне встретилось только пять.

– Здесь, в этих местах? Или еще где-то?

– И здесь, и не здесь.

– А кто их построил?

– Не знаю.

– Но есть же какие-то слухи?

– Никаких. Эти дома просто существуют. Нужно только уметь их узнавать.

– Вот уж точно, – кивнул Готфрид. – Ни за что бы не подумал, что в дряхлой хижине скрываются такие удобства и чудеса!

– А как их узнавать? – удивительно, как прочистились мозги Тилли, какие полезные вопросы она задавала.

Рапид пожал плечами:

– Долго объяснять.. а точнее, для этого нужно кое-чему научиться. Если будет достаточно свободного времени, то я вам объясню.

– Да уж, пожалуйста, – сказал Алексей. – Если мы застрянем в этом мире надолго… Надо же, какие дома!

Рапид лукаво прищурился над своей тарелкой:

– Еще вопросы?

– Конечно! – кивнул Алексей. – Хоть теперь могу я узнать, что за дьявольщина происходит в Снежинных горах? Что за ужас на нас напал?

– Зеркальная метель. Там они нередки. А чем они опасны, вы уже поняли.

– Да, поняла, – опустила голову над тарелкой Тилли. – Мне до сих пор стыдно за свою выходку.

– Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон, – усмехнулся Рапид.

– А эти зеркальные метели… – продолжал Алексей. – Значит, если человек будет один, и ему некому будет помочь, то он может погибнуть под зеркальной коркой?

– Зеркальные снежинки облекают коркой любого, – объяснял Рапид, накладывая себе третью порцию салата и еще один бифштекс. – Двое вас или трое – если снежинки налипнут, то вы погибли. Эту корку очень сложно разбить. И я же говорил, что Кристалл – ценная вещь.

– Ты умница и прав, как всегда. Но какое страшное место. Теперь я понимаю, почему ты хотел его объехать. Только вот странно: на меня они не налипли, а от Тилли я их еле отодрал. И пробив Кристаллом эту корку, потом я почему-то легко ломал ее руками.

– Я тоже удивлен. Вы вообще необычный, – сказал Рапид, посмотрел на Алексея исподлобья и принялся за бифштекс.

– Чем я необычный? Тем, что сломал зеркальную корку? – недоверчиво спросил Алексей, ковыряя ложечкой кусок торта. – Я же был магом, помнишь? Наверное, и остался.

– Не только. Но о вас поговорим потом. А пока…

Рапид дожевал бифштекс, запил его чаем, промокнул салфеткой губы.

– Если вы уже пообедали, то я объясню вам, – сказал он.

Они прошли в гостиную, он взял черную сумочку, которая лежала в кресле.

– Возьмем, к примеру, эту сумку.

– А что с ней не так? – спросила Тилли. – Обычная сумочка. Леткая, удобная, красивая. Я не отказалась бы от такой. Только уже не новая.

– Это сумочка из кожи гуля.

– Кого?

– Пустынного демона.

Готфрид подавился воздухом, Тилли невольно отступила:

– Пустынного демона? Ведь у вас учитель – тоже демон.

– Но не гуль, – Рапид вдруг рассмеялся. – Да что вы такое подумали? Я еще не слышал, чтобы какого-то гуля так вот взяли – и ободрали! Всем известно, что весной гули сбрасывают кожу, как змеи, и оставляют ее. Но дело даже не в том. В этой сумочке помещается уйма вещей.

Тилли почувствовала, что краснеет:

– Если вы намекаете, что я ношу…

– Дело не в вас. Эта небольшая сумочка кажется почти пустой, но если открыть ее, то чего тут только нет. Там легко уместится даже…

Рапид фыркнул, хватил с пола возле кресла бархатную подушку и недолго думая затолкал в сумку.

Тилли попыталась было возразить, но у нее опять не хватило слов: подушка исчезла в сумке, ничуть не изменив ее форму. Можно было подумать, что Рапид положил в сумку пачечку салфеток.

– Мне кажется, что я мог бы затолкать в нее это кресло или весь обеденный стол с кушеткой.

– О, – сказала Тилли. – Но я никогда ничего подобного не видела! Это из-за того, что она из кожи гуля?

– Вот именно, – иронически сказал Рапид. – Вот и вы, – теперь повернулся он к Алексею. – Что-то в вас такое есть – особенное. Понимаете, я не из простого любопытства это говорю: в тех местах, где мы будем, нужно точно знать, кто есть кто.

После его предупреждений перед Снежинными горами они склонны были ему верить во всем.

– А может быть, это у меня от той Леди Бессмертия? – предположил Алексей. – Помнишь, Тилли, как мы были у нее?

– Может быть, – неохотно кивнула Тилли. – Она из темных эльфов. Взяло вдруг ее колдовство и проявилось в Алексее!

Рапид расхохотался так искренне, что ей стало не по себе.

– Что тут смешного? – спросила его обиженно.

– Простите меня за этот смех, но он никак не похож на духа.

– А почему я должен походить на духа? – с тревогой поинтересовался Алексей.

– Эльфы – это духи.

– Но Леди Бессмертия – человек, – возразила Тилли, – то есть, выглядела, как человек. Наверное, она полукровка.

Ее заявление вызвало новый взрыв смеха у компьютера-тролля-улита-ученика демона. Тилли почувствовала себя глупо, но все-таки уточнила:

– По-вашему, она не могла быть полукровкой?

– Не сомневаюсь, что могла. Потому что она не была эльфом, – сказал Рапид, пофыркивая от сдерживаемого смеха.

– Да нет же, была. Мартина… ну, Беззащитная Сиротка говорила, что кто-то говорил ей, что Леди Бессмертия из сумрачных эльфов Золотой Лощины, – вспомнил Готфрид.

– Не сомневаюсь, что сумрачные эльфы приняли ее в свой клан, но она как была, так и осталась человеком, – хихикнул Рапид.

– Осталась?

– Ну, конечно. Эльфы способны поместить сущность одного предмета или существа в другой предмет или существо. Я сам видел, как сущность кошки они поместили в курицу.

– И что?

– Курица пыталась лакать молоко и ловить мышей. Это было страшно – можете поверить. Но поместить сущность человека в эльфа? Им это и в голову не придет, ведь для этого придется уничтожить сущность эльфа. А эльфы для них дороже всего в мире.

– Ну и ну, – покрутил Готфрид головой. – Значит, слухи о Леди Бессмертия – это сказка?

– Сказка. Эльфы, случается, крадут и детей, и взрослых людей и внушают им, что они, эти похищенные, – эльфы. Так и с Леди.

– Зачем?

– Так как я – не эльф, то не знаю.

Тилли стало немного обидно: есть что-то романтическое в том, что ты общался с эльфами. Но если уж обманули даже Леди Бессмертия, то какая тут романтика? Но Рапид не позволил им долго раздумывать:

– Там, в шкафу, вы найдете новую одежду для себя. Старую смело оставляйте – дом уничтожит ее, и никто не догадается, что мы здесь были. А нам пора, ведь вы еще не в настоящем убежище.

Они покинули Гостеприимный Дом и невольно поклонились ему. Особенно Тилли. Ведь это его заслуга в том, что теперь она могла спуститься с холма в ущелье самостоятельно и не как жалкая, голодная и измученная калека, а нормально одетая и полная сил девушка!

Настроение у них было отличное, солнце ярко светило, небо не закрывали тучи, все складывалось на редкость удачно. Они бодро дошагали до импровизированного гаража фордика и уже садились в машину, как вдруг Рапид насторожено замер, словно прислушиваясь или принюхиваясь.

– Что? – легкомысленно спросила Тилли, не придав этому особого значения.

Он выдернул из уха незамеченные ими наушники и проворчал:

– Ничего не понимаю. Вместо того, чтобы разбежаться по новым хозяевам, они сбились в шайку во главе с Тибом и разыскивают вас. Что там было в этом сгоревшем письме?

– К-каком письме? – спросила Тилли.

– Ну как же, Готфрид, вы же помните, – повернулся к нему Рапид. – Они говорили, что письмо сгорело, но Айвен и Тилли читали его. Там, в письме, было что-то очень важное, – убежденно сказал Рапид. – Иначе Тиб не гонялся бы за вами. И другие тоже.

– Кто такой Тиб?

– Вы видели его в санатории.

– Этот отвратительный Тиб чуть не застрелил нас в парке!

– Глупости, – покачал головой Рапид. – Тиб – классный стрелок. Кого он хочет убить, того убивает. Нет, он побоялся убить вас, потому что вы прочитали то письмо и знаете какую-то важную тайну. Но как только вы попадете ему в руки, он развяжет вам язык, простите на грубом слове. Вы расскажете ему все, и вот тогда-то он вас убьет.

– Значит, он не захотел нас убивать? – кивнул Алексей. – Только, Рапид, клянусь, не читали мы никаких секретных писем! Как бы это довести до сведения Тиба, не подскажешь?

28

Рапид все-таки решился, они тронулись в путь и через пару часов – солнце уже клонилось к горизонту – оказались в непроходимом лесу. Нет, сам по себе лес был, можно сказать, даже редкий и светлый, пронизанный солнечными полосами и лучами. Но между стволами валялось столько сухих веток, стволов и стволиков, словно кто-то старательно и долго собирал где-то сухостой и завозил его сюда, укрепляя какие-то неведомые позиции. Однако, зная правильные ходы в этом импровизированном поле препятствий, можно было легко преодолеть его.

Что и продемонстрировал им Рапид. Под их испуганные, а потом уже только изумленные вскрики он лихо кружил между деревьями, смело гнал машину по, казалось бы, непреодолимым горам валежника, осторожно объезжая безобидные с виду, небольшие ветки. Форд не был вездеходом, они догадывались, что Рапид знал какие-то местные хитрости преодоления препятствий. Но вот фордик свернул перед стеной из нескольких, удивительно тесно растущих деревьев, обогнул их и оказался перед высокой каменной стеной.

Да-да, дом-убежище окружала высокая стена из красивого полосатого (красно-серого) дикого камня. Неизвестно, зачем такая стена была нужна с такими оборонными укреплениями, как лес, но, как видно, нужна, потому что потратили на нее неведомые строители наверняка столько же времени, как и на довольно примитивный дом. Не видя дома, вполне можно было воображать, что здесь колдуют и чаруют волшебники, а стена скрывает их деяния от чужих глаз. Или что усадьба – окруженная врагами крепость. Правда образ крепости немного портило то, что стена в некоторых местах не густо, но живописно была обвита виноградными лозами. Кое-где по верху стены из лоз торчат потемневшие бронзовые «башенки», украшенные странными коронами. Даже главный вход во двор представлял собой не калитку или ворота между стенами, а чугунную подъемную решетку в каменной арке. Так что благодаря стене все сразу почувствовали почти незаметную атмосферу тайны, легкой тревоги, а, может быть, и магии.

Прежде чем как-то проехать внутрь, Рапид ловко забрался (как ящерица, подумали они) на стену в одном, а потом в другом конце участка и, как матрос-впередсмотрящий, оглядел окрестности, словно интересуясь, что там делают соседи.

– Зачем ты это делаешь? – не выдержала Тилли.

– Все может быть, – туманно ответил Рапид, пошарил по карманам и достал небольшую коробочку.

– Решетка открывается, как автоматические двери в гараже? – продолжала неугомонная Тилли.

Рапид кивнул, нажал кнопку, решетка поднялась, и они смогли въехать во двор.

– Выходите, я загоню машину в гараж.

– Ну и дела, – пробормотал Готфрид. – Это и есть убежище?

– Нужно расспросить Рапида обо всем, – сказал Алексей. – Тилли права: глупая какая-то таинственность.

– Точно! В этот раз твой компьютер разводит неуместную секретность. Ты его хозяин или нет?

– Сейчас он подойдет, и я прямо так и спрошу.

Больше ничего Алексей сказать не успел, все обернулись на крик Тилли и увидели, что стена треснула, и несколько камней из нее собираются вывалиться.

– Вот безобразие! – возмущалась Тилли. – Такая крепкая стена была. И что теперь делать? Ай!

– Не может быть, – пробормотал как раз вернувшийся. Рапид

Тилли взвизгнула и подбежала к нему, он машинально обнял ее и остолбенело смотрел на камни стены, которые медленно, как бы задумчиво, шевелились. А потом все они увидели другой мир!

Выглядело это так, как будто кто-то вырезал в пространстве круглую дыру диаметром метра три, через которую видны были какие-то совершенно другие небо и местность, не сказать, чтобы совсем незнакомые. Дыра стремительно и неумолимо, как чья-то пасть, мчалась на них.

"Удрать на машине! – мелькнуло в голове Алексея. – Не успеем: она в гараже. Ч-черт возьми, это же Катакомбы!"

– Катакомбы! – пятясь, заорали в один голос и Тилли с Рапидом, и Готфрид.

Но следующие взволнованные вдохи они совершили уже на чудовищном плато в окружении охотничьих башен и под раскаленным солнцем. Алексей опустился на землю и сказал:

– Никуда я не пойду.

Они окружили его:

– Тебе плохо?

– Что с тобой?

– Я вас понесу, – вежливо предложил Рапид.

– Нет! – твердо ответил Алексей. – Нет, я останусь тут и умру!

И тут же исчез с их глаз.

И тут же осознал все это в действительности, стоя в собственной комнате.

Действительность? Собственная комната? Его затрясло, как в ознобе. Он недоверчиво оглядывался, повторяя и повторяя мысль, которая пришла ему в голову еще там, по пути в дом-убежище.

Ладно, Матильда, похоже, теряла сознание и в больнице, и по пути из нее в санаторий, а он не додумался подробнее расспросить ее. Но он-то сам сознание не терял! Он помнил, как на него напали, как повисли на нем, выкручивая руки и лишая малейшей возможности сопротивляться, как затолкали в машину и завязали глаза, как машина долго мчалась по прямой. И все-таки от родного подъезда его привезли в магический мир с магическими валунами и артефактом Кристаллом. Так был ли он в родном подъезде? Был ли он дома? Где вообще его дом?

Он хмуро посмотрел на телефон, пошарил по столу, взял бумажку с телефоном больницы, позвонил, назвал фамилию Матильды. Потом для точности добавил имя. Но ответ был прежним: такая пациентка скончалась еще вчера вечером.

Несколько минут он сидел за столом, тупо глядя на свои ладони. Потом посмотрел на часы – восемь – и отправился в институт.

Говорят, что водка совершает чудеса, добавляет уверенности в себе. Его это не касалось. Он был Айвеном и магом, только уверенность в этом вызвала у него ярость, упрямство и эйфорию. Появились одновременно все три и в одном образе златовласой ангелицы, когда взбегал по массивным, только слегка погрызенным зубами времени, ступеням главного входа. Сопровождала его и к кабинету Артема Николаевича, подмигивая изумрудным глазом.

Именно, чтобы повеселить и развлечь ее, решил задержаться в приемной. От пяти-десяти минут мир не рухнет, а Прилипала за компьютером – подходящий объект для проверки. Как только Айвен и его спутница вошли, Прилипала совершила движение, однозначно дающее понять, что с этого мгновения единственным ее желанием будет как можно быстрее избавиться от посетителей. Уже видела их за дверями. За теми, в которые вошли из коридора.

– Он занят, – буркнула в ответ на вежливый, даже несколько робкий вопрос Айвена и неодобрительно посмотрела на Ангелику: конечно, в институте ходят во всякой одежде и даже в прозрачных туниках, но корона на голове и лира в руке пока еще оригинальны.