Текст книги "Смерть под парусом (пер. Гольдберга)"

Автор книги: Чарльз Перси Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Лучше перебраться в какой-нибудь отель, – предложила Тоня.

– Не очень удобно. Случившееся привлечет к нам внимание… – возразил Уильям.

– Придумал! – воскликнул Кристофер. – У меня есть приятель, которому принадлежит одно из тех больших бунгало напротив Поттер-Хейгема. Он отдаст его в наше распоряжение, и, потеснившись, мы все там поместимся.

– Вместе с полицейским, если потребуется, – рассмеялась Тоня. – Знаешь, Филипп, я обожаю полицейских.

– Великолепно, – сказал Уильям. – Если ты сможешь все устроить, так будет гораздо удобнее. Никто нас не побеспокоит, пока полиция не сделает все необходимое.

– Значит, сегодня ночуем там, – согласился я.

– Есть еще кое-что, – произнес Уильям, потирая подбородок. – Придется жить в замкнутом пространстве, а от всякого рода подозрений нам никуда не деться. Мы будем действовать друг другу на нервы. Вопрос в том… как нам себя вести?

– Словно ничего не случилось, – сказала Тоня.

– Но разве такое возможно? – возразил Кристофер. – Предлагаю, чтобы мы старались вести себя точно так же, как прежде, но чем скорее все прояснится, тем лучше.

– Я не это имел в виду, – нетерпеливо перебил Уильям. – Будем ли мы шпионить друг за другом, пытаясь вычислить убийцу?

– Как можно, – запротестовал Филипп. – Мы же не полиция.

– С другой стороны, – твердым голосом продолжил Уильям, – привычка убивать может оказаться заразительной. А мне совсем не хочется, чтобы меня застрелили словно кролика.

– Единственный выход – вести себя по возможности нормально. – Слова прозвучали крайне неубедительно даже для меня самого, и я поспешил прибавить: – Можно выработать жесткие правила, что позволительно делать, а что нет.

– Думаю, это разумно, – согласился Уильям, а затем подвел итог: – Вот и договорились. Пойдем попробуем вызвать полицию и договориться относительно бунгало.

Уильям с Кристофером быстро вышли из каюты и поднялись наверх через носовой люк – этот путь вел на сверкающую палубу, к залитой солнцем реке, в то время как кормовой располагался слишком близко от зеленого тента. Тоня и Филипп, держась за руки, последовали за молодыми людьми. Я тоже повернулся к выходу, но тут раздался голос Эвис:

– Йен, прошу вас!

– Милая моя. – Я повернулся к девушке. Ее лицо было жалким, утонченная красота поблекла от слез. – В чем дело?

– Полицейские заподозрят меня. Я точно знаю.

Я положил руки ей на плечи.

– Ну, вы ведете себя как неразумный ребенок. – Мне с трудом удавалось сохранять строгий тон. – Почему они должны так думать?

– А им ничего другого не остается. Разве вы не знаете: я следующая после Роджера наследница всех денег дяди? Йен, они будут уверены, что это сделала я. Меня повесят…

– Разумеется, нет. Абсолютно исключено. – Мне хотелось успокоить ее.

– Меня повесят. – Эвис дрожала. – Йен, вы должны доказать, что я этого не делала. Убийца кто-то другой. Вы должны доказать, Йен.

Меня охватило чувство беспомощности. Я никогда не считал себя хуже других: я наблюдателен и хорошо запоминаю детали, однако мой ум просто не приспособлен для разгадывания головоломок. Совершенно очевидно, что решение такой задачи мне не по силам, но я не мог заставить себя признаться в этом девушке, которая умоляюще смотрела на меня снизу вверх, пытаясь сдержать слезы.

– Постараюсь, – промямлил я и вдруг вспомнил о человеке, который лучше всех моих знакомых подходил для того, чтобы разгадать тайну смерти Роджера; ему, как никому другому, можно доверить эту тайну, когда она откроется.

Тем не менее мне не удалось подавить страх перед последствиями, которыми чревата правда об убийстве.

– Вот кто нам нужен, – победоносно объявил я. – Вы когда-нибудь слышали о Финбоу?

– Да, – кивнула Эвис.

– Попрошу его все выяснить. Не волнуйтесь. А теперь мне нужно идти – Уильям ждет.

Пришлось оставить ее в каюте, одинокую и печальную.

Я спустился в шлюпку. Там уже сидели Уильям и Кристофер, сердито поглядывая друг на друга.

– Говорю тебе: греби. – Голос Уильяма звучал резко.

– Мой дорогой Уильям, – отвечал Кристофер. – В данный момент мы вручили тебе бразды правления, но ты должен осознать, что твое слово отнюдь не является законом.

Уильям поджал губы.

– Дело не в этом. Просто ты гребешь лучше меня – а нам нужно попасть в Хорнинг как можно скорее.

– Ладно. – Кристофер пожал плечами. – Это уже гораздо логичнее. Хотя лучше бы ты сначала объяснял, а потом командовал.

Он взялся за весла, и мы быстро поплыли к Хорнингу.

С некоторой тревогой я отметил, что напряженность уже начинает проявляться, а небольшие различия в темпераменте усиливаются, вызывая ссоры. Как бы то ни было, успокоенный ритмичными гребками Кристофера, я забыл об угрюмом лице Уильяма и стал радоваться тому, что вспомнил о Финбоу. Мы познакомились сразу после войны в Гонконге. Я приехал туда по делам (разумеется, тогда я еще не вышел на пенсию), а Финбоу находился – и до сих пор находится – на государственной службе. В то время он занимал должность третьего помощника секретаря колонии или что-то в этом роде. Тогда Финбоу был очень молод, но совсем скоро я понял, что он разбирается в человеческих отношениях гораздо лучше всех моих знакомых.

Я так никогда и не узнал, почему Финбоу похоронил себя на Востоке и почему оставался там, но в любом случае он сумел устроиться так, как хотел. Он наслаждался радостями жизни: вкусной едой, хорошим вином, приятной беседой; он читал китайскую поэзию и играл в крикет. Но в основном удовлетворял свою, по всей видимости, главную страсть – наблюдать за глупостями, которые, на его потеху, вытворяли мужчины и женщины. Его наблюдения были странными – подробными и по-научному точными. Я вспоминаю свое изумление, когда Финбоу рассказал мне о моей нелепой любовной интрижке, случившейся в Китае, такое, о чем я даже не подозревал.

Поначалу он вызывал у меня удивление и даже страх – я сторонился его. Познакомившись с ним поближе, я полюбил Финбоу и убедился, что он добрее, чем хочет казаться. Последний раз мы виделись примерно за месяц до путешествия на яхте – он приезжал на родину в ежегодный отпуск, – и я отважился заметить, что он не настолько бесчувственный, каким старается выглядеть. Финбоу с улыбкой ответил, что я не поверю, узнав, до какой степени он лишен эмоций.

В любом случае именно Финбоу способен помочь Эвис и мне, и именно он быстрее всех сможет пролить свет на обстоятельства, приведшие к убийству Роджера кем-то из его друзей. Мне повезло, что Финбоу оказался в Англии как раз в то время, когда я в нем больше всего нуждался.

Кристофер энергично греб к Хорнингу, а взгляд Уильяма был прикован к красным домикам за поворотом реки.

– Если вы не возражаете, – как бы мимоходом заметил я, – то я приглашу одного моего приятеля пожить с нами в бунгало.

– Странное время для проявления гостеприимства, – нахмурился Уильям. – Кто он?

– Его зовут Финбоу, – ответил я.

Кристофер ухмыльнулся:

– И кто же этот Финбоу?

– Он из Гонконга. Не думаю, что он нам помешает, а пользу принести может. Неплохо, если рядом будет человек, не замешанный в это дело, на которого мы можем положиться. Кроме того, он разбирается в юридических тонкостях.

Я старался говорить небрежным тоном, чтобы никто не заподозрил мои истинные намерения.

– Мы достаточно дееспособны и можем сами о себе позаботиться, – возразил Уильям.

– Уверен, что Финбоу нам не помешает, – настаивал я.

– Пусть приезжает, если хотите, – нехотя согласился Уильям. – Хотя, по-моему, это немного странно. Правда, он может стать четвертым партнером в бридже, когда Филиппу приспичит целоваться со своей девушкой.

Мы позвонили из гостиницы «Лебедь» в Хорнинге. Уильям взял на себя труд связаться с полицией Нориджа, и его ясный, твердый голос с каждой секундой звучал все более раздраженно. Мы с Кристофером слышали только часть разговора и терялись в догадках. Как проходил разговор, мы узнали позднее.

– Полицейский участок Нориджа? – начал Уильям.

– Да. Кто звонит?

– Послушайте. Доктор Роджер Миллз час назад убит на принадлежащей ему яхте «Сирена».

– Кто?

– Доктор Роджер Миллз.

– Что с ним?

– Его убили.

– Кого убили?

– Роджера Миллза.

– Правда?

Уильям вспылил:

– Помолчите и послушайте! Яхта «Сирена» стоит на якоре в миле от Роксема со стороны Хорнинга. Ее владелец лежит с пулей…

– Что?

Уильям закусил губу.

– С пулей… С пулей в сердце. Его убили. Немедленно пришлите кого-нибудь.

На том конце провода умолкли, и Уильям повернулся к нам.

– Все ясно. Некто по фамилии Биррел – сержант уголовной полиции Биррел – прибудет к нам для расследования.

Эта фамилия в тот момент нам ничего не говорила; через несколько часов при ее упоминании мы испытывали целую бурю эмоций.

Кристоферу понадобилось совсем немного времени – я восхитился непринужденной уверенностью, с которой он договорился насчет бунгало. Мне не сразу удалось дозвониться до Финбоу, который снимал квартиру на Портленд-Плейс: сначала линия была занята, а потом я ждал, пока он встанет. У остальных закончилось терпение, и они вернулись к шлюпке. Услышав наконец искаженный помехами голос Финбоу, я изложил ему суть дела, стараясь быть кратким.

В ответ раздалось протяжное «та-а-ак» – любимое односложное восклицание Финбоу, а затем его отчетливый голос произнес:

– Разумеется, приеду.

Никогда в жизни я не слышал ничего более приятного.

– Буду на яхте через два часа. До встречи, – прибавил он.

С чувством облегчения я вернулся к шлюпке. Между мной и ясным осенним утром по-прежнему пролегала черная, уродливая тень; перед глазами мелькали образы мертвого Роджера с застывшей на губах улыбкой, плачущей в моих объятиях Эвис, но я осознавал, что сделал все от меня зависящее. Через час-другой я смогу все рассказать Финбоу, и эта темная история станет его заботой.

Я занял место в шлюпке.

– Ваш приятель приедет? – спросил Кристофер.

– Да. С радостью согласился. Он все равно свободен.

Уильям хмыкнул и направился к веслам, Кристофер остановил его:

– Я буду грести.

– Ты привез нас сюда, – возразил Уильям, – а я отвезу назад.

– Тебе следует преподать урок: не все и не всегда будет по-твоему, – вспомнил Кристофер. – Я сел за весла, когда мы плыли сюда, потому что ты привел вескую причину. А назад буду грести потому, что так хочу.

Уильям недовольно заворчал, и Кристофер направил шлюпку к яхте; он греб молча и умело. Я размышлял – не сомневаюсь, остальные тоже – о том, что мы увидим по возвращении: зеленый тент над кокпитом, где совсем недавно сидел веселый краснолицый человек, сжимая в руках румпель. Я посмотрел на ровную полоску тени, которую отбрасывал высокий камыш. Мирная, безмятежная картина. Мне показалось, что смерть тоже спокойна и безмятежна. Что нас ждет на яхте?

В сердце пробирался неприятный холодок. По странному совпадению Кристофер тоже не находил себе места.

– Надеюсь, – сказал он, поднимая весла над водой, – на яхте больше ничего не случилось. Надеюсь, Эвис…

– Она в безопасности, – сухо ответил Уильям.

Я предпочел бы, чтобы она была с нами.

Вдруг со стороны Хорнинга донесся какой-то звук, переросший в рев, и я увидел, что прямо на нас с огромной скоростью несется лодка с подвесным мотором. Волной одно из весел выбило из уключины. Кристофер чертыхнулся, а шлюпку развернуло бортом к волне. Через секунду я оказался в воде; Кристофер, Уильям и перевернутая шлюпка плавали в нескольких ярдах от меня.

Моторная лодка вернулась – на этот раз гораздо медленнее. Ею управлял черноволосый мужчина с круглым розовощеким лицом. Он крикнул громким голосом, в котором не чувствовалось вины:

– Глупо получилось. Впрочем, думаю, вы справитесь.

– Справимся, чертов тупица! – с яростью ответил Уильям. Он подплыл к шлюпке и пытался перевернуть ее. Кристофер вылавливал весло. – Справимся. Но какого дьявола вы носитесь с такой скоростью?

– Важное дело. Чрезвычайной важности, – ответил круглолицый. – Я сержант уголовной полиции Алоиз Биррел из Нориджа, и мне поручено расследовать преступление, произошедшее в этих местах. Я не могу терять время. С вами все будет в порядке.

Моторная лодка устремилась вверх по течению. Это была наша первая встреча с Алоизом Биррелом.

Глава 4
Алоиз Биррел и Финбоу

Не без труда мы снова забрались в шлюпку, Уильям сел за весла и принялся неумело грести. Происшествие избавило меня от дурных предчувствий, и я мог думать только о прилипшей к телу одежде.

Когда мы миновали излучину и я увидел яхту с зеленой парусиной на корме, меня снова охватил страх – перед тем, что нас может ждать на борту. На палубе появилась Эвис; прислонившись к мачте, девушка наблюдала за нашим приближением. Потом слабо шевельнула рукой, словно собиралась приветственно помахать нам.

Моя тревога мгновенно исчезла. Вскоре Эвис уже сообщала нам:

– На яхте какой-то чудной сержант. Задает кучу вопросов.

Уильям фыркнул:

– Тот чокнутый, что нас перевернул, черт бы его побрал!

Когда мы поднялись на борт яхты, Эвис негромко и печально рассмеялась:

– Вам лучше переодеться.

– Именно этим мы и собираемся заняться, дорогая, – ответил Кристофер и мокрой ладонью погладил ее по щеке. – Пожалуй, я не против, чтобы ты тоже промокла.

Эвис улыбнулась ему в ответ; я был рад, что она пришла в себя и уже способна радоваться шуткам возлюбленного.

– Иди переоденься. Кристофер. Я не прочь попробовать себя в качестве сиделки, да боюсь не справиться.

– А я бы тебе и не доверился, – ответил он. – Лучше переоденусь… но мне кажется, что сначала нужно представиться этому Биррелу.

Эвис нахмурилась, взгляд ее затуманился.

– Он расспрашивал меня обо всех, кто был на борту, – запротестовала девушка. – А теперь, кажется, занялся… Роджером.

– Я собираюсь переодеться, – прервал ее Уильям. – А если он желает побеседовать со мной, ему придется подождать. Сержант Биррел! – громко крикнул он.

– Я занят. – Голос донесся со стороны кокпита.

– А я промок! – Уильям в раздражении повысил голос.

Через несколько секунд Биррел поднялся на палубу через носовой люк и направился к нам.

Мельком увидев круглое лицо человека в моторной лодке, я не успел составить о нем впечатления; теперь передо мной стоял невысокий пухлый человечек, живой, добродушный и энергичный.

– Ага, – произнес он. – Вы те самые люди, что свалились в воду.

– Именно, – подтвердил Уильям, окидывая его ледяным взглядом.

– Значит, вся компания из шестерых человек в сборе, – продолжал Биррел. – Парочка внизу, эта молодая леди и вы трое. Я должен задать вам несколько вопросов – только схожу за бумагами.

– Вероятно, от вас не укрылось, – сказал Уильям, – что мы насквозь мокрые. Нам нужно обсушиться и переодеться. После этого мы расскажем вам все, что знаем.

Я всматривался в круглое румяное лицо Биррела: не мелькнет ли на нем раздражение, – но лицо лишь обиженно вытянулось, как у ребенка, у которого отняли игрушку. Похоже, он просто разочаровался в нас.

– Мне казалось, – он обращался к Уильяму, – что вы могли бы проявить больше интереса и на несколько минут забыть о мокрой одежде.

– Какого интереса? – удивился я.

– К расследованию преступления, – звучным, глубоким голосом ответил он. – Разве вы не понимаете, что расследование преступления – одно из самых увлекательных занятий в мире? Разве вы не видите, как это замечательно? Так мы используем во благо темные стороны нашей натуры. В былые времена люди сочиняли баллады о войне, грубой силе и похоти. – Я не могу передать ужас, который он вложил в эти слова. – Теперь пишут детективные романы, где вся энергия человека сосредоточена на том, чтобы разоблачить зло. Разве вы не замечаете, как все изменилось? Можно сказать, что детективы – это признак цивилизации. А расследование преступления – символ добра в современном мире.

Речь сержанта глубоко потрясла меня. В глазах Биррела светилась истинная вера. Вероятно, он не видел ничего необычного в своем заявлении – наоборот, оно звучало слишком гладко, – и у меня закралось подозрение, что эту речь Биррел произносит не впервые. Однако я был так взволнован, что не обратил особого внимания на эксцентричное поведение сержанта уголовной полиции. Остальные, похоже, тоже растерялись.

– Сделаем все, что в наших силах, сержант. – Кристофер слабо улыбнулся. – Но сначала нужно обсохнуть. Это недолго.

– Великолепно, – просиял Биррел. – Мне нужно произвести массу измерений, касающихся… несчастного джентльмена.

Эвис побледнела и отвернулась. Уильям с Кристофером спустились в носовой люк, а Биррел, окинув быстрым взглядом меня и Эвис, мелкими шажками направился к кокпиту.

– Сержант вас не очень беспокоит? – шепнул я девушке.

Уголки ее губ опустились.

– Он слишком безумен для каких-либо действий.

– Примерно через час прибудет Финбоу, – сообщил я.

– О, Йен, вы душка!

Она улыбнулась, но скорбная складка на переносице между милыми глазами никуда не исчезла.

Я поспешно переоделся и выпил капельку бренди – в моем возрасте следует заботиться о здоровье, – потом присоединился к Кристоферу и Биррелу, расположившимся в центральной каюте. Уильям переоделся и вышел на палубу. Биррел вел записи в громадной квадратной тетради. При этом он водил кончиком языка в такт словам. При моем появлении сержант поднял голову.

– Случай очень необычный, мистер Кейпл. У меня как раз был выходной, и я вернулся в участок за перочинным ножиком, который забыл на работе, а меня отправили сюда. Вот наглядная иллюстрация того, как мелочи могут приводить к серьезным последствиям.

Озадаченный, я тем не менее кивнул.

Между тем Биррел продолжал:

– Если бы я не вернулся в участок, то пропустил бы самый интересный случай в моей практике. Действительно, очень интересный случай. Просто потому, что он требует воображения. Подозреваю, вы считаете, что сержанты уголовной полиции начисто лишены воображения.

– После знакомства с вами я уверен, что такая мысль не могла бы прийти мне в голову, – сказал я.

Откровенно говоря, мне не пришлось особенно кривить душой. Как и всякому разумному человеку, мне претят обобщения, связанные с полом, расой и прочими внешними признаками. Но до встречи с Алоизом Биррелом я никак не предполагал, что сержант уголовной полиции может оказаться моложавым, румяным и чрезвычайно словоохотливым человеком, явно неравнодушным ко всему, что связано с преступлениями.

Прервав дискуссию о воображении сержантов, он задал мне массу вопросов, записывая ответы большой пухлой рукой и двигая кончиком языка, когда старательно выводил буквы. Биррел без конца говорил и собирал огромное количество, казалось бы, не относящихся к делу сведений. Однако вскоре обнаружилось, что сержант достаточно компетентен – каким-то образом ему удалось выделить основные моменты истории.

Его чрезвычайно интересовали мои передвижения, начиная с того, как я встал с постели, и заканчивая моментом, когда вернулся в каюту, чтобы одеться.

– Вы сказали, что окликнули доктора Миллза? – спросил Биррел.

– Да.

– И он ответил?

– Да.

– Это значит, – заключил Биррел, – что около девяти часов он был жив – если вы не ошиблись.

Он с интересом посмотрел на меня. Неужели этот глупец меня подозревает?

– Не ошибся, – кратко ответил я.

– Вполне возможно, – с сомнением в голосе признал он. – Когда я соберу всю необходимую информацию, то смогу сказать больше. Ритм – вот что самое интересное в этом деле.

Мне осталось лишь догадываться, что он подразумевает под словом «ритм», и я решил, что просто ослышался.

Биррел продолжал допрос:

– Вы видели револьвер?

– Нет.

– Речь идет не о сегодняшнем утре: вы вообще видели револьвер на яхте?

– Я поднялся на борт только вчера вечером.

– Верно, – одобрительно кивнул Биррел.

– Разумеется, верно. И я просто не успел увидеть револьверы, даже если они тут были.

– Гм, – пробормотал Биррел. – Один точно был. Тем не менее… Как вы обнаружили тело?

– Я вышел на палубу с мисс Лоринг. И мы увидели, что доктора Миллза застрелили.

– То же самое говорит мисс Лоринг, – признал сержант. – Кто предложил выйти на палубу?

– Думаю, она, но через минуту-другую я все равно собирался подняться.

– Ага, – произнес Биррел. – Как выглядел доктор Миллз, когда вы его нашли? В какой позе он находился?

– В той же, что и теперь – сидел в кокпите. Но когда мы его увидели, румпель был зажат между рукой и телом, словно Роджер все еще управлял яхтой, – ответил я.

– Кто его потревожил? – резко спросил Биррел.

– Доктор Гарнетт, когда ставил судно на якорь.

– Ага, – произнес Биррел, слегка приоткрыл рот и постучал карандашом по зубам. – С вами пока все, мистер Кейпл. Я должен немедленно поговорить с доктором Гарнеттом.

Кристофер, который слушал нас с изредка подрагивавшей от удивления губой, пригласил Уильяма.

– Ну, доктор Гарнетт, – приступил к допросу Биррел, едва Уильям показался в дверях, – почему вы потревожили тело, повернув румпель?

Уильям медленно сел на койку и с презрением посмотрел на Биррела.

– А как, интересно, мне стать на якорь, не трогая румпеля? – ответил он вопросом на вопрос.

– Вам не нужно было вставать на якорь, – сказал Биррел. – Вы должны были понимать, что тело трогать нельзя. Расследование значительно затрудняется, если мы не знаем точного положения тела.

– Полагаете, мне следовало позволить яхте врезаться в берег на следующем изгибе реки? Просто ради удобства полицейского? – спросил Уильям, вскинув голову.

– Полагаю, – невозмутимо ответил Биррел. – Яхту могло сильно тряхнуть, но так все равно было бы лучше.

– Я еще не сошел с ума, – сказал Уильям.

– Возможно, вам будет интересно узнать, – с расстановкой сказал сержант, широко раскрыв глаза, – что единственные отпечатки пальцев рядом с телом обнаружены на румпеле.

Уильям, никогда не отличавшийся сдержанностью, вскипел:

– Меня это нисколько не интересует!

– Не так давно я прослушал специальный курс по использованию отпечатков пальцев при расследовании преступлений, – сообщил Биррел. – И проверил каждый дюйм вокруг тела. Отпечатки пальцев есть только на румпеле. Я их зарисовал.

Он показал три маленьких карандашных наброска. Потом бесцеремонно сказал:

– Мне нужны ваши отпечатки пальцев, доктор Гарнетт.

– Пожалуйста.

Биррел достал маленькую черную подушечку.

– Прижмите пальцы сюда, а потом к этому листу бумаги.

Мы с Кристофером смотрели на большую сильную руку Уильяма, пока тот послушно выполнял указания сержанта. Биррел внимательно изучил отпечатки.

– Доктор Гарнетт, – сильно волнуясь, объявил он, – отпечатки на румпеле принадлежат вам.

– Что совсем не удивительно, – сказал Уильям, – поскольку я брался за румпель, когда ставил судно на якорь. На самом деле было бы гораздо интереснее, если бы моих отпечатков там не оказалось.

– Гм… – Казалось, Биррел а одолевают сомнения. – Думаю, это логично. Мисс Лоринг и мистер Кейпл подтверждают, что вы действительно управляли яхтой.

– Разумеется, управлял, – раздраженно бросил Уильям.

– Хорошо, пока отложим это, – согласился Биррел. – Теперь я хочу знать, догадывались ли вы, что на борту есть револьвер.

– Я знал: на яхте есть нечто подобное, – ответил Уильям.

– Что? Какое-то оружие? Чье?

Биррел сгорал от нетерпения.

– Автоматический пистолет доктора Миллза, – сообщил Уильям, потирая подбородок. – Оружие ему подарили после того, как он выступал в качестве эксперта в деле Купера.

– Какого калибра? – прервал Уильяма Биррел.

– Маленький автоматический пистолет, марки не знаю.

– Где он его хранил?

– Не знаю. Роджер лишь говорил, что пистолет у него с собой и при желании можно пострелять птиц.

– Где теперь пистолет? – настаивал Биррел.

– Откуда мне знать?

– Я обыщу судно.

– Превосходно, – ответил Уильям.

– Где он мог хранить пистолет? – спросил Кристофер.

– Скорее всего на маленькой полочке над кормовым люком, куда Роджер обычно клал судовой журнал. Но тайник может оказаться и в другом месте, – сказал Уильям.

– Сначала посмотрю на полке, – решил Биррел.

Он задал Уильяму несколько вопросов, в основном по поводу его перемещений в промежуток времени между 9.00 и 9.10, когда он выходил из каюты. Потом сержант окинул нас победоносным взглядом.

– Я закончил опрос вас троих, а также остальных. Я спрашивал, где вы были утром между 9.00 и 9.30. Возможно, вам интересно узнать результат.

Он стал читать вслух:

– «Первое. Убийство скорее всего произошло между 8.55 и 9.25. Второе. Никто не слышал выстрела. Третье. Ни у кого нет полного алиби. Четвертое. Вблизи тела не найдено автоматического пистолета». Знаете, что все это значит?

Мы с Кристофером и Уильямом удивленно переглянулись.

– Ничего особенного, – ответил Уильям.

– Это значит, – невозмутимо заключил Биррел, – что вы все под подозрением. Все шестеро. Скажу вам прямо – вы все подозреваемые.

– Это смешно, – запротестовал я.

– И вас всех необходимо взять под наблюдение, – прибавил сержант.

– Мы предполагали, что вы так поступите, – сказал Кристофер. – И поэтому сняли бунгало в окрестностях Поттер-Хейгема, где можно разместиться вшестером. Если хотите, поставьте наблюдательный пост у дома.

– Очень предусмотрительно, – радостно согласился Биррел. – В самом деле, очень предусмотрительно. Нужно сказать моему человеку, чтобы он взял большой катер и отвез вас туда. Я распоряжусь – за бунгало будут должным образом наблюдать.

– Я также надеюсь, – сказал Кристофер, – что вы позаботитесь, чтобы пресса не узнала о нашем местонахождении.

– Можете положиться на меня, мистер Таррант, – ответил Биррел и вышел из каюты.

Мы слышали, как он громким голосом дает указание констеблю, приплывшему вместе с ним в моторной лодке. Вскоре сержант вернулся.

– Все в порядке. Я отправил его за катером, который доставит вас всех в бунгало. Теперь нужно заняться поисками автоматического пистолета. Я бы хотел осмотреть полку, о которой вы упоминали, доктор Гарнетт.

Уильям повел нас к кормовому люку и показал глубокую полку рядом с верхней ступенькой трапа.

– Здесь всегда хранился судовой журнал, а также шелковый вымпел, который доктор Миллз использовал в особых случаях, – сказал он. – Подходящее место для пистолета.

Биррел тщательно проверил полку и раздраженно бросил:

– Тут вообще ничего нет! Даже журнала.

– Странно. – Уильям был явно удивлен.

– Не положить судовой журнал на полку – довольно-таки серьезный проступок, – согласился Кристофер. – Роджер приходил в ярость, если журнала не оказывалось на месте.

– Возможно, Роджер оставил его в каюте – вчера вечером, когда мы отправились спать, он делал записи, – предположил Уильям.

Я мог опровергнуть это предположение.

– Нет. Он вышел, чтобы положить журнал на место.

– Сдаюсь, – сказал Уильям.

– Это может быть важно. – В голосе Биррела сквозило нетерпение. – Но в первую очередь мне нужен пистолет. Либо его бросили за борт, либо он на яхте. Я намерен произвести тщательный обыск.

– Все равно странно, – заметил Кристофер. – Но вы ведь будете искать и судовой журнал, сержант?

– Да, – согласился Биррел. – Он может содержать ключ к разгадке.

– Тут есть еще одна странность, – сказал Уильям, когда мы спускались в люк – Куда пропал вымпел?

– Вымпел? – повторил Биррел.

– Такая штука, которая развевается на верхушке мачты, – насмешливо пояснил Уильям.

– А, вы имеете в виду треугольный флажок.

Уильям удержался от язвительного замечания и продолжил свою мысль:

– Как его ни называй, этим шелковым флагом доктор Миллз пользовался редко. Обычно он поднимал простой хлопковый вымпел. Шелковый всегда лежал на той полке. А теперь его нет. Исчез.

– Возможно, судовой журнал и флажок являются важными уликами, – заметил Биррел, – но сначала нужно найти пистолет.

Он с подозрением посмотрел на Уильяма. Лично я не видел никакой связи между отсутствием судового журнала и вымпела и смертью Роджера.

Возможно, в журнале содержалось нечто такое, что хотел уничтожить убийца, мелькнуло у меня в голове, но кому помешал вымпел? Какая польза от шелкового полотнища и нескольких дюймов шнура? Решив, что пропажа этих предметов – простое совпадение, я поспешил присоединиться к остальным.

У койки Филиппа нас ждала находка. Я увидел бювар, из-под которого выглядывала коричневая картонная обложка, похожая на обложку судового журнала, в котором вел записи Роджер.

– Может, это журнал, – предположил я.

– Слишком мал, – возразил Уильям, но Биррел уже вытащил книгу. Это оказался вполне невинный экземпляр «Клодин в Париже», которую Филипп, по всей видимости, захватил с собой, чтобы читать перед сном. Увидев название, Кристофер презрительно усмехнулся. Алоиз Биррел, к моему удивлению, покраснел и поспешно вернул книгу на место.

Я терялся в догадках. Сержант уголовной полиции, страстно увлекающийся расследованием преступлений, уже выглядит достаточно странно, но сержант уголовной полиции, питающий слабость к героине Викторианской эпохи, – это просто немыслимо. Я вспомнил, с каким чувством несколько минут назад он произносил слово «похоть». И вдруг мне все стало ясно. Биррел – ирландец, и это все объясняет. Я уже сталкивался с необыкновенным ханжеством ирландских католиков – ханжеством, которое в равной степени объясняет цензуру в Бостоне, штат Массачусетс, войну банд в Америке, мистера Джеймса Джойса, а также странное замешательство сержанта уголовной полиции Алоиза Биррела.

Не успела краска смущения сойти с его щек, как сержант получил новый удар. Мы повели его в каюту, которую занимали Эвис и Тоня, – наименее вероятное место, где мог быть спрятан пистолет. Сержант постучал и открыл дверь. Я успел заметить Тоню, сидевшую на коленях у Филиппа и обнимавшую его за шею. Затем дверь очень быстро захлопнулась, а лицо Алоиза Биррела побагровело.

– Отвратительно, – сказал Биррел, указывая на закрытую дверь. – Молодые мужчины и женщины отправляются на подобные прогулки и обнимаются. – Он умолк на секунду и прибавил: – Особенно когда тут недавно убили человека.

Сзади послышался приятный голос.

– Как ни странно, люди гораздо чаще проявляют желание ласкать друг друга – по меткому выражению этого джентльмена – после убийства, чем в любое другое время. Дело в том, что в качестве возбуждающего средства горе значительно эффективнее джазового оркестра.

Я повернулся и увидел улыбку в глазах Финбоу.

Он только что спустился через кормовой люк и стоял на нижней палубе, аккуратно одетый и невозмутимый. Одна девушка как-то сказала, что он похож на «представление иностранца о по-настоящему красивом англичанине», но поскольку Финбоу ей нравился больше, чем она ему, это могло быть преувеличением.

Хотя в чем-то она права. Финбоу красив – красотой, которой завидуют все европейцы и большинство американцев, холодной и одновременно утонченной. У него вытянутое и довольно худое лицо, седеющие волосы, крупный нос; злейший враг назвал бы его лицо лошадиным, а лучший друг мог с полным основанием назвать Финбоу очень красивым человеком.