Текст книги "Домой до темноты"

Автор книги: Чарльз Маклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

28

Протяжно вздыхая тормозами, ночной экспресс втягивался на станцию, и Страж в последний раз окинул взглядом купе. Он уже все прибрал: мобильник и туфли Сам (каблук одной оцарапал ему голень) вместе со своим ноутбуком и наушниками затолкал в рюкзак, а труп оттащил в уборную. Пришлось взгромоздить его на тело Линды – иначе не закрывалась дверь.

Он взял ее ноутбук. На решение оставались секунды.

Можно проскользнуть в коридор, вернуться в свой вагон и сойти с поезда вместе с другими пассажирами. Риск в том, что кто-нибудь может увидеть его в коридоре, а на платформе есть камеры наблюдения…

Второй вариант – уйти через окно. Верхняя фрамуга открывается внутрь, образуя щель в одиннадцать дюймов. Узковато, но пролезть можно. Он уже прикинул. Экспресс подходит к перрону правой стороной, окна вагонов смотрят на пути. Есть опасность что-нибудь сломать или вывихнуть – до земли добрых двенадцать футов.

Но имеется веревка. Еще бы выкинуть из башки сволочную мелодию.

Страж выбрал окно.

Он не понимал, что другие находят в музыке. Колыбельная вызвала неукротимую злость… Бледно-зеленые иголки пунктиром пронизывали синий стеклянный валик, крутившийся в голове. Музыка с ним что-то творила – даже приятнейшие мелодии разбивали мозг на зазубренные куски, ослепительно-белые или красные. От пищи любви тянуло блевать.

Но он знал как… Да уж, он умел воздействовать на публику через звуковой ряд. Страж улыбнулся, натягивая кожаные перчатки поверх резиновых. Сейчас некогда об этом думать.

Заклинив под окном лесенку, он привязал к средней перекладине конец полудюймовой нейлоновой веревки, на которой спустил в окно рюкзак и сумку с ноутбуком. Затем влез на столик и с ловкостью акробата головой вперед просунулся в оконную щель.

Ночной воздух на вкус был желтым.

Страж протащил себя по веревке и, когда ноги коснулись края окна, выполнил четкий переворот через голову. Но это было еще не все.

Не спускаясь на землю, он вновь подтянулся вверх, вцепился в оконную раму и развязал узел на перекладине: веревка скользнула на рельсы, лесенка свалилась в купе. Еще секунду Страж висел на окне, свободной рукой пытаясь прикрыть фрамугу, но тут в дверь купе постучали.

– Polizei. Machen Sie bitte auf [62]62
  Полиция. Откройте, пожалуйста (нем.).


[Закрыть]– послышался женский голос.

Страж разжал руку и грохнулся на пути. Видать, подсуетился Эд Листер, его денежки всех делают сговорчивыми. Вовремя он свалил.

Приземляясь, Страж неловко подвернул на шпале лодыжку. Левую ногу прострелило болью; ничего, ступать можно. Значит, не сломал и не вывихнул. Страж схватил поклажу в охапку и, пригнувшись, быстро захромал вдоль состава.

Впереди серебристую ленту путей окружали дома. Стало неожиданностью, что вокзал так близко к центру города. Укромная темнота расстилалась за головными вагонами.

До нее слишком далеко, открыто не пройдешь.

Страж нырнул под вагонную сцепку – глянуть, что там, с другой стороны состава. В тридцати – сорока ярдах справа виднелся конец платформы, а прямо на темных запасных путях стоял товарняк.

Из спального вагона донесся шум, низкий мужской голос по-немецки выкрикивал команды – наверное, обнаружили трупы. Значит, скоро пустят по следу собак. Пока он прикидывал шансы незаметно пробраться на запасные пути, сирены и мигалки возвестили о прибытии подкрепления.

Страж посмотрел на часы. Из поезда он связался с таксопарком «Вили-путешественник», который нашел в интернете, и заказал машину. Через пятнадцать минут она будет ждать его на Клостерштрассе. Если не подведет лодыжка, можно успеть.

В глаза ударил слепящий луч прожектора. Возникла мысль о полицейской облаве, но это был поезд, приближавшийся с южной стороны вокзала.

Страж выбрался из-под вагона. Боль в ноге стала сильнее – адреналиновая поддержка закончилась. Доверив чутью определить путь, по которому шел поезд, а также рассчитать его скорость и удаление, Страж выскочил из тени состава.

Кто-то закричал, когда он метнулся в буфер теплого воздуха перед локомотивом, ощутив дрожь сияющего рельса и накатывающую волну чудовищного грохота.

Упав в объятья ночи и раз-другой перевернувшись, он понял, что может поздравить себя с благополучным прибытием, ибо лежит на спине и смотрит в бездонное иссиня-черное небо. Длинный товарняк еще грохотал, позволяя найти убежище. В темноте сияли отвратительно пухлые мордашки редких звезд, наблюдавших, как Страж тяжело встает и хромает к пустынной платформе.

Оставалось найти спокойное местечко и разобраться с ноутбуком почившей Сам. Завладев компьютером, он обрубил все концы. Эд Листер торчит в Париже. Страж покачал головой, усмехнувшись наглости этого парня:… всю жизнь я ждал тебя. Что-то знакомое. Уж он присмотрит, чтобы на сей раз Приблуда не вышел сухим из воды.

Имя и адрес нью-йоркской девицы уже известны.

Часть вторая

29

Лондон

Номер ее мобильного я помнил наизусть. Лишь недавно он стал забываться, но я не могу заставить себя выкинуть его из быстрого набора или адресных книжек. Где-то я прочел, что цепляться за пустые напоминания вредно, но мне приятно видеть ее имя, когда я вывожу на экран компьютера список своих контактов.

Мне так легче – вроде не даешь свече погаснуть.

Все утро я думал о Софи. Не только потому, что ее имя непременно всплыло бы в разговоре с полицией. В голову лезли всякие мелочи – например, такое воспоминание: маленькая Софи бросает камушками в окно, чтобы привлечь мое внимание (хотя я не уверен, было ли так на самом деле).

Иногда я «чувствую» ее, как раненый чувствует ампутированную конечность, но сегодня было по-другому: казалось, в трудную минуту она хочет быть рядом.

– Так, говорите, ее душили?

И сразу второй вопрос:

– Как вы узнали?

– Никак… Я слышал по телефону. Она задыхалась.

– Давайте уточним: она задыхалась, потом стихла. Не помните, в котором часу это было?

Я отхлебнул кофе. Рука слегка дрожала, чашка звякнула о блюдце.

– В десять пятнадцать. Знаю, потому что считал минуты до прибытия поезда на станцию.

Их было трое: старший инспектор Эдит Каупер, Андреа Морелли и детектив-констебль из Национального подразделения по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий Дэниел Инс. Мы расположились в конференц-зале моего офиса на Тайт-стрит. Троица сидела по одну сторону переговорного стола из красного дерева, я по другую. Это было похоже на трибунал.

– Прошу вас, инспектор.

Каупер повернулась к помятому небритому Морелли, у которого от недосыпа слипались глаза; о напряжении последних тридцати шести часов говорил его необычно подавленный вид. Утром он прилетел из Линца.

– Обеих женщин задушили. – Морелли прокашлялся и стал читать по бумажке: —… имеются значительные двусторонние повреждения гортани, явные следы асфиксии в легких и сердце. Царапины на шее скорее всего оставила сама жертва, пытаясь разжать руки душителя. Результаты вскрытия тела Линды Джек, занимавшей верхнюю полку в купе двадцать один/двадцать два, и тела Саманты Меткаф почти идентичны. В обоих случаях никаких признаков сексуального насилия.

Я заерзал. Судя по недвусмысленному тексту на экране, Сам изнасиловали. Хотелось, чтобы Морелли уточнил, но момент был неподходящий. Мы с ним переглянулись, и он продолжил:

– Согласно заключению судебного патологоанатома, смерть Меткаф наступила в отрезке десять – десять двадцать.

– Что подтверждает заявление мистера Листера. – Каупер улыбнулась, но тотчас посерьезнела.

В основном говорила она, поскольку была здесь главной. Эдит Каупер – невзрачная худышка, пепельные волосы, примерно моих лет – была старшим офицером в полицейском управлении Уилтшира; к делу моей дочери она имела давний интерес. Не затевая новое расследование, Каупер разбиралась в моей жалобе на полицейскую халатность – этот вопль о справедливости не прибавил мне друзей в Скотленд-Ярде.

– Может быть, вы неверно истолковали то, что слышали?

Я не очень понимал, к чему она клонит, но старался не обращать внимания на ее неприязненный тон.

– Что слышал, о том и говорю.

– Шум борьбы? Удушения?

Я кивнул. Повисло молчание.

– Теперь он оставил какие-нибудь улики? – Я хотел, чтобы они сосредоточились на главном – убийце.

– Ищем. – Морелли сложил пальцы в щепотку. – Маловероятно, чтобы он не оставил следов. Всякий преступник, синьор Листер, что-то оставляет после себя и что-то уносит с места преступления.

– Кажется, я это уже слышал, – пробормотал я.

– Если не возражаете, сэр, вопросы будем задавать мы! – тявкнула Каупер. – Как вы познакомились с Джимми Макчадо?

– Я уже сказал, мы не были знакомы. Во Флоренции кто-то звонил мне с его телефона. Я это выяснил, потому что отследил звонок.

– Вы всегда так поступаете, мистер Листер, – отслеживаете звонки?

– Звонок был анонимный и мог быть связан с Софи.

– Во Флоренции у вас с Макчадо были контакты?

– Нет. Человек сказал, что ошибся номером. Теперь я абсолютно уверен, что звонил убийца моей дочери.

– Как же он узнал ваш номер?

– Понятия не имею.

– Вы дали его Сам Меткаф?

– Верно.

– И адрес электронной почты? Я покачал головой: нет.

Это уже походило на допрос.

В Париже почти всю ночь я ждал телефонного звонка, все еще не веря, что Сам погибла. Прикладываясь к бутылке с виски, я беспрестанно прокручивал в голове наш последний разговор и слышал ее неясный голос, старавшийся перекрыть шум поезда, ее смех на мое предположение, что преследователь – Джимми. Она казалась спокойной, даже оживленной и веселой. Если б связь не прервалась, говорил я себе, все было бы иначе.

Около половины четвертого пришло сообщение от Андреа Морелли, подтверждавшее то, чему я стал отдаленным свидетелем. Надежда, что все это было лишь сетевой игрой и плодом больной фантазии, рухнула. Я был так оглушен и измучен, что почувствовал едва ли не облегчение.

По дороге в аэропорт я заехал на Восточный вокзал. Оставив водителя ждать у северного входа, через кассовый зал я прошел в центральный вестибюль, где на табло еще значился поезд Сам, а ниже светилось объявление:

Information Voyageurs: Suite a une presumption d'accident de personne a Linz le train 262, Orient Express Rapide ler, Arrivee 9h 48, Venant de: WIEN MUNCHEN STRASBOURG, Voie: 24 est annonce avec du retard indefini. [63]63
  Информация для пассажиров: в связи с несчастным случаем в Линце поезд № 262 Восточный экспресс, следующий по маршруту ВЕНА-МЮНХЕН-СТРАСБУРГ – прибытие по расписанию в 9. 48 на двадцать четвертый путь, – задерживается на неопределенное время (фр.).


[Закрыть]

Название «Линц» и расплывчатый оборот «задерживается на неопределенное время» во всем ставили точку. Понурившись, я прошел на двадцать четвертый путь – пустая платформа, бетонный буфер, сорняки меж сияющих рельсов…

Снова возник образ Сам, распростертой на полу купе. Она погибла, пытаясь передать мне информацию об убийце Софи, а я в ней сомневался. Терял драгоценное время, считая, что она лжет или забавляется.

В глубине души я знал, что мог бы ее спасти.

Когда я покидал Париж, Си-эн-эн и «Фокс» уже передавали горячую новость о двойном убийстве в экспрессе «Евроночь».

Через два часа, застряв в пробке по дороге из Хитроу, я позвонил в офис и узнал, что мной интересовалась полиция. Из машины я связался с Эдит Каупер. После разговора с ней я обдумал ситуацию и позвонил Филу из «Систем безопасности».

– Будьте осторожны, мистер Листер, – сказал он, выслушав мой рассказ о ночных событиях. – Они захотят усложнить вам жизнь. На вашем месте я бы помолчал о представлениях вживую.

– Каупер приведет спеца по компьютерным преступлениям, его фамилия Инс.

– Смехота. Я знаю Дэна Инса. Рыжий придурок из Далиджа, в интернете он даже хренову виагру не найдет. Судя по вашему рассказу, тот, кто скрывается за убийственным сайтом, обладает высокими навыками хакера и программиста. Тут нужен человек, который сыграет на его уровне, достойный соперник.

– Думаете, полиция не справится?

– Вы еще спрашиваете, когда они облажались с вашим делом?

Я промолчал.

– Появился шанс, не проморгайте.

– А если они захотят взглянуть на мой ноутбук?

Я сказал, что мне удалось сохранить текст представления; возможно, в компьютере есть еще информация, которая поможет выследить Стража.

– Надо пошевеливаться, иначе он опять исчезнет. Чем скорее ваша машина попадет в верные руки, тем лучше. Не сочтите, что я подговариваю скрыть улику, мистер Листер.

– Разумеется нет. У вас есть на примете кто-нибудь, кому можно довериться?

Я бы понял, если б Фил предложил услуги своей фирмы. У нас уже сложились рабочие отношения. Фил не замешкался:

– Кэмпбелл Армур. Он чужак, но умен и надежен; пожалуй, ас из асов в своем деле.

– Почему же он не работает на вас?

– Я пытался его завербовать, после того как он сделал обзор систем безопасности и еще кое-какую работенку – и то и другое весьма лихо. И слушать не хочет. Молодой, индивидуалист, но если кто и выкурит эту сволочь, только он.

– Где его найти?

– Вот тут закавыка. Он живет в Тампе, Флорида. Может, оно и к лучшему, подумал я.

– Что еще?

– Я пришлю вам его резюме. Он натурализованный американец шотландско-китайских кровей, выходец из Гонконга – дед там работал, женился на экономке и остался. В восемьдесят девятом после событий на площади Тяньаньмынь его родители эмигрировали в Лондон и открыли ресторан в Ваппинге, а потом уехали в Сан-Бернардино, Южная Калифорния. В шестнадцать лет он получил стипендию в Станфорде, и с тех пор все у него отлично… Есть один изъян. Он заядлый игрок; во всяком случае, был. Одно время это создавало сложности, но вроде бы он взял проблему под контроль. Кстати, он сам выбирает клиента, а не наоборот. Гаденыш бывает заносчив.

– Чем заслужить его внимание?

– Не волнуйтесь, я с ним уже перемолвился. Рассказал, что произошло с вашей дочерью. Он заинтересовался и кое-что надумал…

– Перемолвились? Да когда ж вы успели?

– Едва узнал, что в поезде у девушки не сложилось. Я понял, что у вас начнутся затруднения, мистер Листер, и взял на себя смелость. Когда вы встречаетесь с мымрой? Я постараюсь, чтобы прежде вы поговорили с Кэмпбеллом.

– Зачем вы поехали в Париж? – спросила Эдит Каупер.

– По делам. У меня там офис.

– Значит, там вы оказались случайно, когда Сам позвонила?

Я кивнул.

– Вы всегда останавливаетесь в «Рице»?

– Не понимаю, какое это имеет значение, но – да, всегда.

– Когда девушка позвонила из Вены, вы удивились ее звонку? Ведь она не пришла на встречу.

– Объяснения меня устроили… Она боялась.

– Она не сказала, что все еще боится?

– Сам считала, что за ней следят. Я подумал, разыгралось воображение. Но потом обеспокоился…

– Вы полагали, это как-то связано с гибелью вашей дочери?

– Я уже говорил, Меткаф сама обратилась ко мне, – спокойно ответил я. – Она уверяла, что в ее компьютере остались кое-какие материалы Софи, которые помогут определить убийцу. В Париже она собиралась их мне передать. Вам ничего не говорит тот факт, что в купе компьютера не нашли?

– Если допустить, что он вообще был.

– Я знаю, что был… – Меня окатило волной злости, но я успел прикусить язык. – Из-за чего же тогда убили ее приятеля Джимми Макчадо? – Я спрашивал Морелли, который с видом Наполеона в изгнании молча хмурился на мебель. – Андреа!

Инспектор вскинул руки и пожал плечами.

– Все это лишь с ваших слов, – сказала Каупер. – Сам Меткаф когда-нибудь писала вам по электронной почте?

– Вы уже спрашивали.

– Вопрос поставлен несколько иначе.

– Мы говорили по телефону… и все.

– Мистер Листер, вы не станете возражать, если наши эксперты осмотрят ваш ноутбук? Это обычная процедура, – вылез Дэниел Инс.

Рыжий, с лицом в кулачок и неприятным буравящим взглядом, он единственный был в форме и все время что-то помечал в желтом блокноте.

Я помешкал, хотя ожидал этого вопроса.

– Надеюсь, дело моей дочери будет возобновлено, после того как ее убийца совершил новое преступление, – сказал я.

– Ничего не могу обещать, пока идет внутреннее расследование, – ответила Каупер.

– Если б год назад его поймали, Сам Меткаф и еще два невинных человека были бы живы, – продолжил я, глядя на нее и Морелли.

– Сэр, вам задан вопрос: вы допустите к своему компьютеру? – Каупер невозмутимо смотрела на меня через стол. – Или придется брать ордер?

Я не сомневался в честности Эдит Каупер и ее преданности своему делу, но если в нашей стране штатский поднимает лапу на полицию – а я публично обвинил эту контору в вопиющей некомпетентности, – она смыкает ряды быстрее зубчиков молнии.

Я выдержал ее взгляд и сказал:

– В этом нет необходимости.

Обычно я не лгу полиции, поскольку считаю себя достаточно честным и законопослушным гражданином. Но я не мог допустить, чтобы они снова все испоганили. Гибель Сам меня потрясла и разозлила (на себя я злился не меньше), и я чувствовал себя обязанным сохранить полученную от нее ниточку. Нельзя, чтобы ее смерть стала зряшной.

– Буду рад содействовать, – пробормотал я, передавая под опеку Инса другой ноутбук; детектив педантично выдал расписку в получении машины, которой я пользовался только для работы.

Наверное, я препятствовал следствию и подменял собою закон, но сам воспринимал это иначе. Мой обман помогал выиграть время и гарантировал, что Инс не пронюхает о Джелене, – я оберегал ее и себя.

Фил прав: действуя независимо, мы добьемся результата скорее, чем неразворотливая полиция, у которой нет моих денег и тем более моего стимула. Я поклялся найти убийцу Софи и не мог упустить свой последний шанс.

30

После ухода троицы я остался в конференц-зале. Глядя на реку за окном, я уже сомневался в своем решении. Все-таки у полиции власть, людские ресурсы, широкие возможности. Но меня злило, как они обошлись с моим делом, и я считал себя вправе слегка поступиться правдой. Да и поздно уже что-то менять.

Я раздумывал над утаенной информацией. Вновь возник образ Сам на полу купе. Может, последние мгновенья Софи тоже транслировали для услаждения бог весть какой публики? Глядя на воду, пенившуюся у каменных быков моста Альберта, я представил дочь в том чертовом гроте и вздрогнул.

В чулане памяти хранилось воспоминание о моем первом приезде в Нью-Йорк – далеком прошлом, уже казавшемся сном. В том нью-йоркском сне я смотрю на девушку, распростертую на дне черной ямы (теперь это видение будет преследовать вечно), и не знаю, что делать, стоит ли связываться с полицией. Я прикрыл глаза и захлопнул дверь памяти.

Разговор шел больше часа.

– Не спрашивайте, – отрубил я.

– И не собиралась. – Моя ассистентка Одри проводила визитеров и вернулась с миной «что-им-тут-было-нужно». – Вы помогали полиции в расследовании.

– Вроде как.

– Они забрали ваш старый ноутбук.

– Мой единственный ноутбук. – Я одарил ее многозначительным взглядом. – Если кто спросит.

– Без него как без рук.

Я улыбнулся.

– С вами они говорили?

Одри покачала головой. Она доказала свою верность, поддержав меня, когда я подал жалобу на полицию. Я не хотел ее впутывать. Дела и личную жизнь я стараюсь не смешивать, но с Одри это не просто. Мы слишком давно вместе и слишком хорошо знаем друг друга. За этот год ей пришлось управляться с тем, что далеко выходит за рамки служебного долга. Но ведь она знала Софи с пеленок. И обожала ее… как и все.

– Через пять минут встреча с Кэмпбеллом Армуром.

Помолчав, я сказал:

– Ни с кем меня не соединяйте.

Одри установила видеосвязь с офисом Армура в Ибор-Сити, Тампа, и опустила шторы на окнах, чтобы солнце не лупило в большой плазменный экран, вмонтированный в единственную каменную стену конференц-зала. Замерцало изображение неприбранного стола, украшенного американским флажком на пластиковой ножке.

Подбоченившись, Одри вскинула бровь:

– Чайку?

Я отказался и развернул кресло к экрану. Уходя, Одри сказала:

– Что ж, по крайней мере вас не вывели в наручниках.

– В другой раз.

Затопали чьи-то шаги.

Появившись из глубины кадра, Кэмпбелл Армур обогнул стол. Стоя спиной к камере, он расчистил место среди кучи бумаг, потом уселся на столешницу и, болтая короткими и мускулистыми голыми ногами, сорвал колечко с банки «Маунтин дью».

Невысокий и кряжистый, он был одет в великоватую синюю футболку «Долфинс» и мешковатые белые шорты; лоб его украшала лента с надписью «Поисковая машина», вздыбившая густые черные волосы. На бледном плоском лице внимание привлекали светло-карие глаза за стеклами очков без оправы. Парень выглядел лет на пятнадцать.

Запрокинув голову, он звучно отхлебнул из запотевшей банки, потом прижал ее к щеке и сказал:

– Привет.

Кольнула мысль, что я уж слишком доверился мнению Фила.

– Вы Кэмпбелл?

Он приветственно поднял банку и ухмыльнулся:

– Завтрак.

– Вы уже посмотрели материалы?

Я был настроен сразу приступить к делу. По телефону Кэмпбелл затребовал всю имевшуюся информацию: имена, адреса сайтов, пароли, электронную переписку, документы. Набралось не так уж много.

– Все, кроме фотографий Сам… – Он помолчал. – Их нет.

Я нахмурился:

– Нет? То есть как?..

Кэмпбелл снова отглотнул газировки.

– Они исчезли. – Он отер рот. – Может, вы что-то успели скачать?

– Пару штук я перенес в «Фотошоп».

– Хотелось бы взглянуть – прямо сейчас, если можно.

В ноутбуке, который предпочел утаить от полиции, я парой щелчков открыл нужную папку.

Фотографий не было. Я чувствовал на себе взгляд светло-карих глаз Кэмпбелла.

– Секунду.

Я проверил корзину. Пусто.

– Черт-те что! – прошептал я.

Кэмпбелл уже раскачивался в кресле, сцепив руки на затылке.

– Наверное, по ошибке я их удалил.

– Слыхали о «троянце», старина?

Он подразумевал «троянского коня» – не презерватив, [64]64
  «Trojan» («Троянец») – распространенная марка презервативов.


[Закрыть]а электронный аналог военной хитрости древних греков при захвате Трои; похоже, это был его излюбленный вопросец.

Я выдавил улыбку. Его речь раздражала – мягкая протяжная манера американца-южанина не вполне сочеталась с остатками южнокитайской напевности.

– Это вирус со скрытой программой, – продолжил Кэмпбелл. – Оказавшись в вашем компьютере, он тайком открывает черный ход вашей системы…

– В общих чертах я представляю, что он делает, – перебил я, закрыв ноутбук. – Полагаете, кто-то проник в мой компьютер и удалил снимки? Значит, он действительно попал в кадр.

– Чтобы знать наверняка, нужно проверить вашу систему.

– Если это Страж, как он получил доступ?

– Есть только два способа. Либо через дискету или компакт-диск, либо через интернет.

– Вряд ли кто-нибудь мог к нему сунуться. – Я похлопал по чехлу ноутбука. – Почти все время он у меня на глазах.

– Значит, скорее всего удаленная атака.

– Если она вообще была…

– Конечно, мы только рассуждаем. Вы спросили – как. Что ж, он мог запустить «троянца» вместе с информацией, которую вы скачали с его сайта. Я еще не успел обследовать дом, но связь очевидна.

– Я принимаю обычные меры предосторожности – спросите Фила.

Я будто оправдывался.

– В смысле у вас есть парочка антивирусных программ? Установили «файрволл» последнего выпуска? Против игрока вроде Стража это не поможет. Он обитает в мире, где все почти всегда не такое, каким выглядит. Опасное местечко.

– Полагаю, я осознаю эти опасности.

Я нанял сыщика вовсе не для того, чтобы он рассказывал о мрачном Зазеркалье интернета. Вспомнилось совиное лицо Уилла и его слова, что с Джелли я «лечу вслепую». Мы с ней не общались с той самой ночи, когда я признался ей в любви. Но так и было договорено.

Кэмпбелл меня разглядывал.

– Нужно почистить ваш ноутбук, Эд. Если он заражен, вы даже не представляете, какие вас ждут неприятности.

– Так потому я к вам и обратился.

Он уже действовал мне на нервы. Я не хотел создать впечатление, будто что-то скрываю, но от мысли, что сыщик прочтет мои приватные разговоры и наверняка спросит о Джелене (даже если положиться на его деликатность), становилось неуютно. Девушка здесь ни при чем, и незачем ее впутывать.

– Предположим, Страж запустил в ваш компьютер «троянца». – Кэмпбелл тянул фразы, будто втолковывал несмышленышу. – При каждом выходе в интернет вирус передает ваш временный сетевой адрес, что позволяет проникнуть в ваш компьютер. Страж может открывать порты и внедрять программы, когда и куда ему нужно. Он может просматривать ваши базы данных, дневник, почту и папки с документами. Может завести адрес, на который автоматически отсылались бы копии всех ваших писем, и отслеживать все ваши перемещения в Сети. Равно как и проверять все входящие сообщения. Причем скрытно. Фактически он может делать с вашей системой все, что захочет, включая создание и удаление файлов.

Я кивнул, медленно постигая смысл сказанного.

– Он обретает контроль над вашей жизнью. – Кэмпбелл не спускал с меня взгляда, словно желая увериться в моей понятливости. – Он становится вами.

– Спасибо. Думаю, я уяснил.

– Хорошо бы. – Кривая ухмылка его ничуть не красила. – С курьером пришлите мне ноутбук или отдайте его Филу – пусть диагносты над ним поколдуют.

Раздумывать нечего – я уже доверял Филу конфиденциальные дела. Кроме того, он светский человек.

– Сегодня же отправлю компьютер Филу.

– Отлично. Еще одно, Эд. Вы же заметили, сколько в тексте ошибок и корявостей? И вам не пришло в голову, что убийца использует программу с речевым вводом?

– Я думал, все это происходит на самом деле. Он обещал «представление живьем». Когда я наконец пробился по телефону, то понял, что Сам борется за свою жизнь.

– Он душит и комментирует… делится ощущениями. Все вживую. Долбанутый фраер.

– Я ведь сам пользуюсь подобной программой, – покачал я головой.

– У вас не было шанса спасти девушку, Эд.

Мы помолчали. Я кивнул на призы, рядком выстроившиеся в стеклянном шкафу за спиной Кэмпбелла.

– Это за что?

– Теннис. Вы играете?

– Играл раньше, пока сын не стал меня побеждать.

– Надо бы нам сразиться. Может, позволю вам выиграть очко.

Мы делано рассмеялись.

– Позвольте вопрос, Кэмпбелл. Я наслышан о вашем мастерстве в информационных технологиях – Фил говорит, вы лучший. А насколько вы сведущи в розыске реального маньяка?

– Я участвовал в паре расследований.

– Но у вас нет лицензии частного детектива. Вы не носите оружие.

Кэмпбелл прокашлялся.

– Нет, обычно я помогаю официальным правоохранительным структурам найти человека. Я не арестовываю. Лишь добываю информацию.

– Я вас нанял, чтобы найти убийцу… чудовище.

– Понятно, только он не выглядит чудовищем, Эд. Его нелегко распознать. Внешне он такой же, как вы или я.

– Мы еще не оговорили плату.

– Я беру пять сотен в день плюс расходы.

– Недорого. Предлагаю вам вдвое больше и премию… по результату.

Ухмыльнувшись, Кэмпбелл нырнул под стол и появился с безрукой-безногой Барби.

– Дочка Эми проносится ураганом, который всюду оставляет игрушки. Что вы говорили о премии?

– Миллион долларов. Если найдете убийцу Софи. Я уже объявлял вознаграждение, но без толку – одни пустые надежды.

– Миллион. – Сыщик хмуро разглядывал торс куклы. – Кстати, Уимблдон еще не начался?

– В понедельник.

– Может, подбросите билетики на мужской финал? – ощерился он. – Шучу. Бывайте, старина.