Текст книги "Домой до темноты"
Автор книги: Чарльз Маклин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
43
Дожидаясь открытия норфолкской библиотеки, Кэмпбелл Армур сидел в припаркованной через дорогу «тойоте» и наблюдал картину, знакомую в основном по голливудским фильмам, которые он мальчишкой смотрел в Гонконге. Сытый уютный поселок, угнездившийся в зеленой чаше холмов, деревья, утопающие в цвету и птичьем пении, местный люд, слоняющийся с таким видом, будто в запасе уйма времени и никаких забот, – все это выглядело уж больно красиво для правды.
Пожалуй, здесь ничего не изменилось, кроме машин и одежды, размышлял Кэмпбелл. Покой и довольство, конгрегационалистская церковь с белым шпилем, колониальные дома в дощатой обшивке и старомодные магазины – все такое же, как в тот июльский день двадцать семь лет назад, когда в чулане нашли скорчившегося Эрнеста Ситона, перемазанного кровью, будто он участвовал в варварском обряде посвящения.
Второй раз мимо неторопливо проехала кофейного цвета патрульная машина с опущенными стеклами; тучный полицейский в огромных солнечных очках, делавших его похожим на авиатора, глянул на «тойоту» и кивнул. Кэмпбелл приветствовал толстяка банкой «Ма-унтин-дыо», из которой затем прихлебнул. Теперь он понял слова доктора Стилуэлла о том, что в поселке не стремились к «широкой огласке» трагедии Ситонов. Здесь все пропитал устоявшийся дух особости, от которого было неуютно.
На улицах Кэмпбелл спиной чувствовал взгляды прохожих.
Около десяти на стоянку перед красным помпезным амбаром, в стародавние времена выстроенным специально под библиотеку, въехал потрепанный «форд»-пикап. Из него вышла высокая женщина с косой пепельных волос, в джинсах и дорогом льняном жакете. Звякая ключами, она взбежала по ступенькам крыльца.
Немного выждав, Кэмпбелл последовал за ней.
– Чем могу служить?
Девушка с пепельной косой сидела за конторкой. Вблизи она оказалась моложе. Нагрудный значок извещал, что ее зовут Сьюзен Мэри Биледо.
– Если угодно, можете сами порыться.
Кэмпбелл оглядел интерьер дощатой библиотеки: камин, кресла, пейзажи над книжными полками и в нише одинокий компьютер – единственная уступка современному веку.
– Даже не знаю. – Сыщик прокашлялся. – У вас есть микрофиш-проектор? Я бы хотел посмотреть номера «Литчфилд каунти тайме» за июль и август семьдесят девятого.
Сьюзен Мэри улыбнулась:
– Что конкретно вы ищете? Комплекта номеров нет, так что лучше искать по теме.
Кэмпбелл задумался. В интернете найти архив местной газеты не удалось. Однако чего ему таиться от библиотекарши?
– Гляньте в разделе «убийства и самоубийства», – попросил Кэмпбелл, следя за ее откликом. – Семья Ситонов. Муж-дантист убил жену, а потом застрелился. Они жили неподалеку от Колбрука.
– Ага, это сужает круг.
Девушка опять расплылась в улыбке, словно ее позабавили читатель и его необычная просьба. Она явно не знала об этой истории.
– Вы нездешняя, Сьюзен, да?
Библиотекарша помотала головой, отчего коса ее подпрыгнула:
– Из Нью-Йорка.
– Я тоже не местный.
– Да я вроде как догадалась.
Оба рассмеялись. Сьюзен провела сыщика в читальный закуток, где на полках лежали подшивки в матерчатых переплетах; одну она вытащила и раскрыла на столе. Перелистав страницы с пожелтевшими газетными вырезками, библиотекарша нашла заметку и развернула подшивку к Кэмпбеллу:
– Вот, пожалуйста.
«ВЕРДИКТ В ТРАГЕДИИ: УБИЙСТВО И САМОУБИЙСТВО».
– А вы знаете, что среди дантистов самый высокий процент самоубийц? – спросил Кэмпбелл, проглядывая заметку.
Под заголовком была фотография «Небесного поместья». Белый особняк в колониальном стиле на вершине лесистой гряды. Общий план, ракурс снизу и чуть сбоку. Кэмпбелл заволновался.
Перед ним был дом с сайта domoydotemnoty.
– Неужели? – удивилась Сьюзен Мэри. – Дантисты всегда такие зануды. Может, они из-за этого?
Заметка мало что добавляла к рассказу доктора Стилуэлла. Неудивительно, что следствие не смогло определить мотив убийства. Газета поместила фотографию Джун и Гэри; мальчик упоминался, но, к сожалению, его снимка не было.
– Я бы хотел это отсканировать, если можно.
– Легко. Буду рада для вас потрудиться.
Взяв подшивку, библиотекарша исчезла за дверью с надписью «Не входить»; Кэмпбелл невольно подумал, достанут ли до ягодиц ее серебристо-серые волосы, если их распустить.
В десять тринадцать с библиотечного компьютера он отправил Эду Листеру копию заметки, обведя маркером фотографию дома и приписав: «Знакомо? Интересно, что вы об этом думаете. Сейчас поеду взглянуть. К.».
Чувствуя, что дело наконец-то сдвинулось, Кэмпбелл задержался у конторки и поблагодарил девушку за помощь.
– Случайно не знаете, как туда добраться? – спросил он на выходе.
– В «Небесное поместье»? Знаю. Выезжайте из Норфолка по горной дороге. За второй грядой сверните направо, потом слева увидите подъездную дорогу к дому.
Ошеломленный взгляд Кэмпбелла просил разъяснений.
Сьюзен Мэри улыбнулась:
– Вы не первый, кто спрашивает.
44
озорница: что ты здесь делаешь?
приблуда: тебя жду оз: хорош свистеть
Я не врал – перед тем как идти на заседание, я решил проверить почту. Правда, в Сеть я вышел только что, но последнее время ошивался в ней постоянно, тешась надеждой на случайную встречу и изводя себя мыслью, что Джелли невидимо беседует с кем-то другим.
Едва вспыхнул смайлик перед ее ником – будто солнце пробилось из-за туч, – как все дурные чувства и вся моя ревность мгновенно улетучились. Что это – случайная встреча? Джелли сказала, что удалила меня из списка друзей и теперь не знает, когда я в Сети, но я не верил. Думаю, она увидела меня и выбрала опцию «доступна».
Она хотела поговорить.
пр: ты где оз: на пляже с друзьями пр: я думал, ты терпеть не можешь океан… друзья из вестхэмптона, да?
оз: тут хоть прохладнее, чем в бруклине оз: эй, знаешь что? я купила себе наряд для сегодняшней вечеринки… боже, обалденно пикантный верх, такой вырез мысом и золотистый воротничок… теперь еще надо в цвет подобрать туфли и…
пр: уверен, ты будешь королевой бала
Я оторвался от экрана и глянул в конференц-зал, где собрались сотрудники. На два часа я назначил служебное заседание с бухгалтерией. Было уже четверть третьего.
Одри перехватила мой взгляд и вопрошающе подняла бровь.
оз: ага, точно… идем в клуб скарлеттс пр: помню эту дискотеку… ты поосторожнее с такой информацией, ведь я могу вскочить в самолет и к ночи быть у тебя оз: хм… вряд ли это будет здорово… слушай, не хотела говорить… там может нарисоваться мой бывший пр: понятно… значит, вместо того чтобы прислушаться к своему сердцу оз: пожалуйста, не надо пр: ты предпочитаешь быть с тем, кого никогда не любила и не полюбишь оз: о господи… по слогам, что ли, сказать?
пр: погоди секунду
Пришло письмо от Кэмпбелла Армура.
Я быстро открыл приложение, и в животе екнуло, когда на экране появилась заметка с фотографией «Небесного поместья». Несомненно, это был тот самый дом.
Затем я взглянул на снимок четы Ситон. В свадебных нарядах они казались обычными американскими молодоженами той неизящной поры, однако намек на элегантность в невесте заставил к ней присмотреться. Не знаю почему, но Джун Ситон напомнила женщину, с которой когда-то давно я был знаком.
Я отбросил эту мысль и сосредоточился на доме.
Было странно смотреть на место, где прошло детство человека, убившего Софи. Увеличив изображение, я вглядывался в детали, взбудораженный вероятностью того, что старый белый особняк – бесспорная модель для заставки сайта domoydotemnoty и рисунков Софи – вскоре приведет к убийце. Это был грандиозный прорыв. Я посмотрел на часы. Кэмпбелл уже в пути.
оз: я с ним переспала пр: поздравляю… ждешь, чтобы я за тебя порадовался?
пр: ты же понимаешь: это ничего не значит оз: зачем ты так? почему просто не отпустишь меня?
пр: потому что верю – нам суждено быть вместе оз: о боже, прекрати пр: я влюбился в тебя, джелли. разве это преступление?
оз: не в меня, а в свою фантазию обо мне пр: ты можешь и дальше отрицать, но ведь ясно – ты тоже оз: нет, ты не так понял, мистер… все, завязано
Я проводил ее – то есть дождался подтверждения от погасшего индикатора, что «Озорница вне Сети», – потом откинулся в кресле и прикрыл глаза. Заныло сердце, перехватило горло, узлом скрутило желудок, и все же разговор удивительно воодушевил.
Так уже бывало. Все наши последние беседы заканчивались тем, что Джелли отказывалась впредь общаться, но сегодня было иначе.
Вспомнился ее отклик на обещание нагрянуть к ней вечером. Удивительно, но мою идею с ходу не отвергли – я отмотал текст, проверяя, не обманываю ли себя.
Джелли будто говорила: приезжай.
Иначе для чего сообщать, где она будет вечером? И хахаля она приплела, чтобы я взревновал и помчался на самолет. Никаких сомнений: она тоже влюблена, только еще не готова это признать.
И тут вдруг Джелли вернулась в Сеть.
оз: можно просьбу?
пр: смотря какую оз: можешь взглянуть на мое фото?
пр: напоследок?
Сердце скакнуло и забилось быстрее. Я вывел фотографию на экран, и метроном в моей груди сильно обогнал «Суеверие» Стиви Уандера, [73]73
Стиви Уандер (р. 1950) – знаменитый американский певец, музыкант, композитор; двадцать пять раз получал премию «Грэм-ми». Сингл «Superstition», добравшийся до первого места в американском хит-параде, выпустил в ноябре 1972 г.
[Закрыть]звучавшее в наушниках.
пр: ну вот, смотрю оз: я наклоняюсь и нежно целую тебя в губы пр: ничего себе оз: да, пожалуй, я сглупила, лучше уйти пр: только сначала я верну любезность оз: что, у тебя работы нет, люди не ждут?
пр: подождут оз: ладно… если один поцелуй пр: ты меня запутала оз: я сама к черту запуталась оз: не знаю, жара, что ли, так действует пр: я рад, что не одинок в своем чувстве оз: да уж… как быть-то?
– Есть ли шанс дождаться вас на этой неделе? – спросила Одри.
Я не слышал, как она вошла в кабинет. Подбоченившись, моя секретарша стояла в нескольких футах от ноутбука.
Фотография Джелли все еще была на экране.
Я поспешно закрыл компьютер и сдернул наушник.
– Все собрались?
Одри лишь кивнула. В белом наушнике жестянкой гремели гитарные пассажи «Суеверия». И вдруг меня ударило: в нашем с Джелли обмене пикантностями что-то было не так. Ее реплики появлялись с небольшой задержкой, которой прежде я не замечал. Стопроцентной уверенности не было – возможно, задержки чем-то объяснялись, – но возникло подозрение (от него тошно и сейчас), что после слов «все, завязано», Джелли больше ничего не писала.
Я общался с кем-то другим.
– Вы не заболели? – спросила Одри. – У вас такой вид, словно вы увидели привидение.
– Планы меняются, – выговорил я, медленно постигая смысл того, что произошло.
Если это был Страж, значит, ему известно не только о существовании Джелли, но он наверняка разузнал ее номер телефона, кто она, где живет и работает. Теперь ей грозит реальная опасность.
– Я должен лететь в Нью-Йорк… сегодня вечером. Отмените все встречи и закажите билет на последний рейс.
Прибирая на столе, я думал: сколько же раз я общался со Стражем, полагая, что беседую с Джелли? И говорила ли с убийцей она, принимая его за меня?
45
– Грейс? – сказал Страж в телефон. – Грейс Уилкс?
– Кто спрашивает? Кто это?
– По голосу не узнаешь? – На другом конце линии молчали. – Давненько мы не говорили… Эрнест Ситон.
– Эрни? Не может быть… Эрни… – просипела домработница и заплакала.
Она не слышала его с тех пор, как он покинул дом. Страж отвел трубку от уха.
– Ой, боже ты мой! Это вправду ты, Эрни?
– Значит, не забыла. – Когда старуха немного угомонилась, Страж добавил: – Другим знать не обязательно.
– Конечно, я теперь одна… сама по себе. – Грейс перестала хлюпать и тяжело вздохнула. – В прошлом году Эрл скончался.
– Сочувствую. – Огорчения не было, но в памяти возникли красно-черная шерстяная ковбойка и усталые запавшие глаза высокого худого человека, сметающего в саду листья. – Я сразу к делу, Грейс. У меня неприятности. Тут один хмырь играет в сыщика и сует нос куда не просят.
– Не тот ли, что давеча мне звонил? Я сказала, что до завтра меня не будет.
– Ты всегда знала, что делать, – хмыкнул Страж.
– Где ты? – Грейс еще шмыгала носом.
– Возле дома.
С парадного крыльца он смотрел на запущенный сад, поражаясь тому, как сильно здесь все изменилось. Густо разросшийся кустарник скрыл некогда ухоженные газоны. Бордюры развалились – выпавшие валуны скатились по холму и уткнулись в деревья. Исчезли белый частокол, садовые ворота и гравийный пятачок, на котором маленький Эрни выстраивал свои армии и разыгрывал исторические баталии.
Мысленно Страж придал саду вид, сохранившийся в памяти.
А вот обзор все тот же. Видно на шестьдесят миль; лесистые гребни Беркшира переходят один в другой, растворяясь в синей дымке горизонта.
Эд Листер оценил бы сей неиспоганенный пейзаж.
– Мне подъехать? – спросила Грейс.
Вдалеке послышался шум взбиравшейся в гору машины. Страж спрыгнул с крыльца и прошагал к углу террасы. Сквозь просвет между деревьями он увидел маленькую серебристую «тойоту», которая нерешительно постояла на съезде с Пайпер-Хилл-лейн, затем свернула на проселок и двинулась к дому, поднимая тучи пыли.
Страж обернулся и взглянул на окно с открытыми ставнями. В раме с потеками от заржавевших гвоздей отражалось голубое небо.
– Нет, не сейчас. Я перезвоню.
Через парадный вход Страж вошел в дом и запер дверь.
Мгновенье глаза привыкали к сумраку. Густо укутанный пылью круглый стол по-прежнему стоял в конце холла, дальше виднелась лестница. Сквозь щель в кухонной двери падал столбик света. Воздух холодил вспотевшее лицо.
Страж бесшумно прошел по голым сосновым половицам. Кое-что из предметов, укрытых толстым слоем пыли, было знакомо, но большая часть фамильных вещей исчезла. Сквозь приоткрытую дверь гостиной мелькнуло старое пианино, на котором часто играла мать. Неопределимый аромат, нечто среднее между запахом сухих цветов и плесени, стал клинком, которым Страж отбивался от толпы призраков, дравшихся за его внимание.
Он поднялся по лестнице и вслед за побегом рассеянного света вошел в гостевую комнату. Страж выглянул в единственное незаставленное окно как раз в тот момент, когда к дому подъехала громыхавшая музыкой «тойота». Из машины вылез Кэмпбелл Армур, облаченный в красный спортивный костюм с двойной белой полосой по бокам; убедившись, что прибыл в нужное место, он сунулся в кабину и выключил зажигание.
Что ж, дурачок, мы устроим пикничок…
Старая кантри-песня оборвалась, и сгустившаяся тишина растревожила непрошеные воспоминания о том, как маленького Эрни силком гнали играть в «музыкальные статуи». [74]74
«Музыкальные статуи» – детская игра на днях рождения. Дети танцуют под музыку и должны замереть, когда она оборвется. Тот, кто шевельнется, выбывает из игры.
[Закрыть]Отец всегда сдергивал иголку, прежде чем Хэнк Уильямс [75]75
Хайрам (Хэнк) Уильямс (1923–1953) – знаменитый кантри-музыкант. Сингл «Jambalaya (On the Bayou)» выпустил 19 июля 1952 г.; это была одна из одиннадцати песен Уильямса, достигших первого места в кантри-хит-параде.
[Закрыть]успевал пропеть «… у ручья»; перед глазами тотчас возникали оранжевые решетки, мельтешившие в ритме смолкшей «Джамбалайи», и он терял равновесие. Ага, сынок, ты шевельнулся.
Оранжевый – цвет обиды от проигрыша.
Оттянув выгоревшую ситцевую штору, Страж наблюдал за сыщиком, который из-под руки щурился на окна второго этажа. Он уже видел придурка возле библиотеки и агентства недвижимости, где тот задавал идиотские вопросы. Любитель. Может, парень разбирается в компьютерах, но в сыске он профан. Для всех будет лучше, если маленький Джеки Чан [76]76
Джеки Чан (р. 1954) – актер из Гонконга, снимается в комедийных боевиках, насыщенных трюками.
[Закрыть]не выкинет очередную глупость, попытавшись проникнуть в дом.
Еще не все готово.
А если незваный гость все же ввалится? Ты это продумал, дружок? Что будешь делать? Опять спрячешься в чулан?
Малорослый даже для китайца, парень выглядел крепким и жилистым. Но Страж не сомневался, что справится с ним. Однако если он войдет в дом, отпускать его будет нельзя. Взгляд упал на свинцовый противовес оконной рамы, лежавший на подоконнике.
Погоди… погоди минутку, черт тебя подери. Нет, возьми…
Сжимая в руке свинцовую дубинку, Страж неслышно спустился по лестнице.
– Надолго едешь? – В спальне Лора дожидалась, когда я выйду из душа.
– Дня на два… Я сам толком не знаю, что там. Надо осмотреть пару участков, может, больше.
– Странно. Так вдруг?
Я усердно вытирал полотенцем голову.
– Эл позвонил из Нью-Йорка два часа назад. Говорит, есть выход на заманчивую сделку. Нужно поторопиться, иначе упустим. – Я усмехнулся. – Знаешь, как оно бывает.
– Почему этим не займется он сам или кто-то другой?
– Речь о старом поместье в Коннектикуте. Эл говорит, от дома открывается вид «Америка до грехопадения». Не то чтобы я ему не доверял, просто хочу видеть, что покупаю.
Отбросив полотенце, я взял с кровати приготовленную свежую рубашку. Лора задержала на мне взгляд, потом отошла к окну и села на диван.
– Наверное, ты забыл – сегодня мы приглашены к Рентонам. Мне сказать, что не придем, или ты сам позвонишь?
– Может, сходишь? – небрежно спросил я. – Развлечешься.
– Ты же знаешь, я не выношу ходить в гости одна.
Повисло молчание. Лора хмуро смотрела в пол. Казалось, она догадывается, что я что-то скрываю. Я надел один из синих костюмов, в которых всегда отправляюсь в деловые поездки. Все это пахло предательством, но я мог думать только о Джелли и о том, что должен найти ее раньше Стража.
Лора задумалась о чем-то своем.
– Если уж так хочешь знать, есть еще причина. – Я говорил нехотя, словно все же решился открыть истинную цель поездки. После Парижа я был готов к вопросу о «рабочем» визите в Америку и даже хотел, чтобы его задали. – Думаю повидаться с Кэмпбеллом Армуром – частным детективом, я тебе рассказывал. Похоже, он добился результатов.
– По-моему, он живет во Флориде.
– В четверг собирается в Нью-Йорк.
Лора встала и медленно пошла к выходу, но в дверях задержалась; во всем белом, она излучала зловещее спокойствие.
– Полагаю, больше тебе нечего сказать.
Я пожал плечами:
– Знаю, ты недовольна, поэтому… избавил тебя от деталей.
Вновь повисло неловкое молчание.
– Кстати, звонила та женщина из полиции… Эдит Каупер. Наверное, не застала тебя в офисе.
С тяжелым чувством я паковал дорожный чемоданчик.
– Перезвоню, когда вернусь.
– Она сказала, это важно. – Не дождавшись ответа, Лора отвернулась. – Если понадоблюсь, я внизу.
Парадная дверь была заперта.
Медленно пройдя по веранде, Кэмпбелл потрогал ставни на всех окнах – вдруг хоть одно открыто. Позади дома в застекленной части веранды имелась еще одна запертая дверь с рваной сеткой от насекомых. Сквозь мутные стекла сыщик разглядел на стене снегоступы и лыжные палки; похоже, дальше располагалась кухня.
На заднем дворе Кэмпбелл сделал несколько снимков, чтобы иметь свежие доказательства того, что виртуальный особняк создан по образу родного дома Эрнеста Ситона.
В неподвижном воздухе жаркого полдня плавал густой аромат зелени, буйно разросшейся в останках сада. Кэмпбелл прошагал по бывшей земляничной плантации и наткнулся на проволочное ограждение теннисного корта, давно уже поглощенного кустарником. Ниже по склону прятался пруд, задушенный камышами и желтым ирисом; старый купальный помост, опутанный Водорослями, наполовину затонул. Цапля, стоявшая на засохшем дереве, сорвалась с места и шумно пролетела над водой.
Оглянувшись на пригорок с белым особняком в обрамлении дубов и тсуги, Кэмпбелл представил поместье обитаемым и ухоженным: под солнцем искрится островерхая шиферная крыша, исторгают дым каминные трубы из глазурованного блекло-розового кирпича, распахнуты темно-зеленые ставни, и лиловая тень на длинной веранде с белыми колоннами манит к себе, обещая прохладное питье… Дом из сна.
Наверное, девятилетнему мальчику это место казалось раем. Но затем наступает жаркий летний вечер, когда кухонный нож, схваченный в неизъяснимой смертоносной ярости, превращает рай в земной ад, и сон под названием «Небесное поместье» навеки исчезает. Истинный рай всегда потерян. Не здесь ли разгадка того, что движет Эрнестом Ситоном? Интересно, сохранились ли в доме игрушки и всякие пустяковины, которые помогут проследить путь к тому, кем он стал?
Кэмпбелл вздрогнул, когда заверещал мобильник. Наверное, Эд Листер. Номер на дисплее незнакомый – код 941 покрывает добрый кусок юго-запада Флориды; значит, из Сарасоты и Вениса прорываются кредиторы. Помешкав, Кэмпбелл отключил телефон, отер взмокший лоб и побрел обратно.
Местный риелтор поведала, что в доме почти все сохранилось в целости. Нынешние владельцы, пожилая нью-йоркская пара, купили поместье в начале девяностых, сочтя его хорошим помещением капитала, и уехали на Гавайи. Здесь они никогда не жили.
– Никто не знает их планов, – доверительно сообщила Херси Доддс, уверившись, что Кэмпбелл не намерен перевозить семью в Норфолк. – На продажу дом не выставлен и не сдается; он необитаем лет пятнадцать, сами знаете почему… Хотя кусок-то лакомый.
Вспомнилась библиотекарша Сьюзен Мэри: когда сыщик спросил, кто еще выяснял проезд к дому, она отмахнулась – так, один застройщик из Нью-Йорка, заинтересованный в покупке имения. Только оно не продается.
Сидя на крыльце, Кэмпбелл выдирал из лампасов репьи и размышлял над имевшимися вариантами. Залезть в дом ничего не стоит. Проблема в том, что о его визите знает половина города, включая жирного помощника шерифа. Тюремный срок за взлом и незаконное проникновение в жилище – по всей дороге висели уведомления о частном владении – вряд ли украсит его резюме.
С другой стороны, еще одного шанса может и не быть.
Где-то в глубине дома тихо скрипнули половицы. Сыщик замер, но скрип не повторился – видимо, дом потрескивал от жары или осадки. Кэмпбелл подумал о своих бедах: долг и громадная премия, которую посулил клиент. Выбора не было.
Сыщик осмотрел входную дверь; помнится, когда он искал скрытый доступ в виртуальный дом, то опробовал кошачий лаз. Слева на нижней панели он разглядел не замеченный прежде кусок крашеной фанерки, закрепленный гвоздиками. Присев на корточки, Кэмпбелл перочинным ножом отодрал заплатку и обнаружил кошачий портал в целости и сохранности.
Недовольно крякнув петлями, незапертая пластиковая дверца отошла внутрь, когда сыщик просунул руку в лаз, надеясь нашарить ключ. Затем рука нырнула по локоть, однако ничего не нашла.
Дабы увериться, что ключ не где-то сбоку, а решительно отсутствует, Кэмпбелл скрючился и, удерживая дверцу, заглянул в дырку. Сумрачная прихожая просматривалась чуть-чуть, но достаточно, чтобы заметить: толстый слой пыли на половицах кто-то потревожил, хотя не скажешь, как давно. Чьи-то следы шли от двери и обратно. Кэмпбелл изогнул шею, стараясь увидеть больше.
Внезапно он выпустил дверцу, та качнулась на петлях и замерла. Сыщик слышал лишь учащенный стук своего сердца.
Руки его чуть дрожали, когда он закрывал перочинный нож.
В левом краю ограниченного обзора Кэмпбелл увидел рыжеватые туристские ботинки… За дверью кто-то стоял.
Сыщик медленно попятился с крыльца и заставил себя идти, а не бежать к машине; кузнечики в траве смолкали, а потом вновь стрекотали вслед.
Он позволил себе оглянуться, лишь когда благополучно сел за руль, заблокировал двери и включил мотор.
