Текст книги "Домой до темноты"
Автор книги: Чарльз Маклин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
63
– Было проще, когда ты – это не ты, – сказал я. Она отпила вино и взглянула поверх очков.
– Ты вправду не догадался?
– Грызли сомнения. Пока не увидел, как ты выходишь из такси.
– Прости.
– Не за что. Было приятно отобедать с дамочкой с фотографии.
Джелли улыбнулась:
– Я не проверяла тебя, правда.
– Ничего, даже если проверяла. Мы встретились как два совершенно незнакомых человек… Ну разве что ты имела небольшое преимущество.
– Иначе я бы не справилась.
– Понятненько. Хорошо, что ты передумала.
– Наши души уже встретились.
– Что?
Она рассмеялась:
– Так говорят те, кто знакомится сначала в Сети, а уж потом вживую. Ну, будто все шиворот-навыворот.
– Наверное, много разочарований.
– Ты разочарован?
– Пока нет.
Джелли скорчила рожицу и высунула язык; увидев блестящий розовый кончик, я вдруг почувствовал озноб желания.
– Ничего, ждать недолго.
Интересно, подумал я, она всерьез или только дразнит? Должна бы понимать всю опасность подобного заявления.
Я разглядывал ее через узкий столик, на котором горела свеча. Мы сидели в ресторане с якобы лучшей в Нью-Йорке итальянской кухней, но что ели – не помню. Я не мог отвести от нее глаз. Стараясь не пялиться так уж откровенно, я фокусировал взгляд на ее обнаженном плече, на руке с длинными красивыми пальцами или изящной шее. Однако весь вечер ее ощутимое присутствие лишало меня покоя, что еще слабо сказано.
Я стараюсь, чтобы мой отчет вышел сухим и бесстрастным. Но двухчасовое пребывание с ней в полумраке под музыку Чайковского повысило градус.
На ней было купленное в комиссионке черное тюлевое платье (видимо, ироничная отсылка к балету); умелое сочетание розового и черного в других деталях недорогого туалета и бижутерии придавало ей современный и в то же время старомодный вид. Ее ладность и живость позволяли справиться с подобной комбинацией. Волосы являли собой кудрявое облако. Она выглядела оригинально и безоговорочно прелестно.
– Я больше не могу читать твои мысли.
Я улыбнулся:
– Отказали экстрасенсорные способности? Я думаю о том, что, если коснусь твоих волос, меня шарахнет током.
– Ничего не выходит, правда. Когда мы разговаривали в Сети, я всегда знала, что у тебя на уме.
– Так бывает у слепых, вновь обретших зрение. Другие чувства, прежде обострившиеся, дабы восполнить нехватку, приходят в норму.
– Не врешь?
Я пожал плечами и коснулся ее руки, отчего нас обоих прострелило током. Даже если исчез почти интуитивный навык угадывать слова и мысли другого, взамен мы обрели нечто иное. Ощущение неразрывности, которая, полагаю, обоим казалась слегка чрезмерной.
Все шло без всяких усилий – так, словно мы всегда были знакомы и поддерживали наш нескончаемый разговор. Среди прочего мы говорили о музыке и учебе в Парижской консерватории (тут она еще упиралась) и, конечно, о Софи. Джелли спросила, пойман ли тот, кто убил ее и несчастных девушек в поезде. Еще нет, ответил я.
Она поняла, что тема нежелательна, и мы заговорили о другом.
– Значит, ты не работаешь в детском саду?
– Не-а.
– И живешь не в Бруклине?
Джелли помотала головой:
– В Манхэттене. Работа нудная – сижу в конторе и отвечаю на звонки… Во Флэтбуше. Мама живет неподалеку.
– Зачем ты врала?
– А как ты думаешь? Чтоб ты меня не нашел.
Я на секунду задумался.
– Если б ты не позвонила, я бы тебя не искал. Я уже сдался.
– Точно?
– Вообще-то не знаю. Сейчас даже представить невозможно… Ты за это в ответе.
Она рассмеялась:
– Будем считать, нас прибило друг к другу.
Я опять покрылся мурашками. Глядя на Джелли, я не мог изгнать всякие мысли – естество никуда не делось и бурлило, – но ее благопристойная серьезность помогала сдерживаться. Она уже сказала, что ничего такого не будет, и я знал – это не кокетство.
И все же она сама то и дело возвращалась к этой теме.
– Нам было суждено найти друг друга, – сказал я.
Кэмпбелл Армур положил трубку и прислушался.
Какое-то движенье наверху говорило о том, что старуха восстала из дремы. Как только бабуля спустится, он поблагодарит ее за гостеприимство, попросит, чтобы Эд, если все же приедет, позвонил ему, и уберется отсюда подобру-поздорову.
Сыщик взял трубку и вновь набрал номер клиента. В отеле «Карлейль» портье сказал, что мистера Листера не будет весь вечер – кажется, он собирался в театр. Это объясняло, почему до него нельзя дозвониться. И сейчас его телефон был выключен. Кэмпбелл оставил очередное сообщение.
Он закрыл ноутбук и прошел в кухню. Отправив в мусор пустые банки, Кэмпбелл хотел переписать телефон местного такси, пришпиленный к дверце холодильника, когда из верхней комнаты водопадом грянула жаркая сальса. Не похоже, чтобы подобной музыкой увлекалась миссис Филдинг.
Сыщик прошел в конец кухни. Сводчатый коридорчик за столовым закутком уводил к черному ходу. Слева было две двери. Одна выходила прямо в гараж – Кэмпбелл разглядел накрытый брезентом универсал и пустующее место для второй машины, где на бечевке висел грязный теннисный мяч, исполнявший роль ориентира для парковки. Помнится, миссис Филдинг говорила, что разрешает Хесусите пользоваться своей малолитражкой.
За второй дверью открылась узкая деревянная лестница. Кэмпбелл щелкнул выключателем и начал подниматься. Музыка стала громче. То ли Чарли Крус, то ли Тито Пуэнте. [98]98
Чарли Крус (р. 1975) – американский певец в стиле сальса; пуэрториканец по происхождению. Тито (Эрнесто Антонио) Пуэрте (1923–2000) – американский музыкант и композитор в стилях мамбо, сальса, латин-джаз; пуэрториканец по происхождению.
[Закрыть]
На верхней площадке сыщик остановился и, не выпуская перил, окликнул хозяйку. Сквозь приоткрытую на пару дюймов дверь виднелись только ножки узкой кровати, комната же тонула во тьме.
Услышав сытый мужской голос, прорезавшийся сквозь музыку, Кэмпбелл вздрогнул, но тотчас сообразил, что это реклама. Он снова позвал, на сей раз по-испански, затем постучал и толкнул дверь.
Включив свет, Кэмпбелл подошел к тумбочке у кровати. Радиобудильник, настроенный на «Амор» – круглосуточную латиноамериканскую станцию, – показывал 07. 30. Сыщик хлопнул по клавише, и раздражающий шум смолк, мигание красных цифр прекратилось. Куда же подевалась Хесусита?
В комнатке, похожей на гостиничный номер, был относительный порядок; исключение составляла неприбранная кровать, над которой висело единственное украшение – картина на черном бархате, изображавшая Деву Марию в джунглях. Личных вещей было немного: чучела животных, миниатюрный автомобильный знак с именем ХЕСУСИТА, выбитым поверх логотипа «Нью-Джерси, штат садов», [99]99
Штат cache – официальное прозвище штата Нью-Джерси, которое вынесено на знаки зарегистрированных в нем автомобилей. Другие штаты также имеют прозвища: например, Канзас – штат подсолнухов.
[Закрыть]косметика и туалетные принадлежности на столике и в ванной. Удивляло отсутствие фотографий. Было бы логично увидеть снимки гватемальской семьи, или откуда она там родом, и хотя бы один портрет Карлоса. На стуле свернулись белое платье горничной, белые колготки и комбинация, рядом стояли белые туфли.
Кэмпбелл просмотрел скромную пачку компакт-дисков. Он сам не знал, что здесь ищет. Открыв решетчатые дверцы шкафа, он уловил слабый запах гардении, маскировавший амбре застарелого пота. На плечиках висели запасное платье-халат, выстиранные блузки и пара джинсов. Куча грязной одежды в углу выставляла служанку в неприглядном свете.
Остальное пространство шкафа занимала коллекция застегнутых на молнию чехлов, в которых хранились старые костюмы и платья, принадлежавшие, видимо, мистеру и миссис Филдинг. Кэмпбелл их раздвинул и на дне шкафа увидел черный рюкзак, выглядывавший из-под ватного одеяла. В животе екнуло.
Вспомнился рассказ клиента о Сам Меткаф: уверившись, что ее преследуют, она пыталась сфотографировать свою неуловимую тень. Результатов Кэмпбелл не видел. Их стерли раньше, но Эд Листер сказал, что на трех снимках общей характерной деталью был черный рюкзачок.
Кэмпбелл поднял его за лямки – вещмешок английской фирмы «Бергхаус» оказался неожиданно тяжелым. У сыщика имелся похожий рюкзак, только американской фирмы «Текбэг», со специальным отделением для ноутбука. Первым делом Кэмпбелл проверил боковой карман с мягкой прокладкой. В нем оказалось зарядное устройство для мобильника; к изнанке клапана была приторочена именная бирка.
«Дэвид Малле, почтовый ящик 117, Рапиде-Сити, Южная Дакота».
Кэмпбелл нахмурился. Если сумка принадлежала убийце, имя и адрес, вероятно, фальшивые, но интересен выбор фамилии «Малле». Это имя одного из действующих лиц в системе персонажей «Алиса и Боб», где в криптографии протоколов и компьютерной защите вместо букв алфавита использовались первичные символы. Более известный как Мэллори, «злоумышленник» Малле правил сообщения и заменял их своими, что превращало защиту системы в подлинную проблему. [100]100
Имена Алиса, Боб и Ева – стандартные обозначения отправителя, получателя и перехватчика сообщений в криптографии и компьютерной безопасности. Обычно они используются для удобства объяснения работы протоколов вместо буквенной нотации А, В и Е. Такие обозначения были впервые введены Роном Ривестом в 1978 г. в статье, описывающей криптосистему. В русскоязычных источниках нередко можно встретить персонажей Антона, Бориса и Зиновия, последний выступает в роли злоумышленника.
[Закрыть]
Вряд ли хакер уровня Стража взял себе подобное прозвище, не ведая его смысла. Наверное, так он забавлялся. Но если рюкзак принадлежит ему, что он делает в шкафу служанки? Из прозрачного окошка Кэмпбелл вытащил карточку. На оборотной стороне значился адрес парижского офиса Эда Листера.
Сыщик вдруг почувствовал растерянность, близкую к панике.
Ему уже приходила мысль, что разговоры между клиентом и Джелли могли быть подделаны. Стражу не составило бы труда изменить их так, чтобы казалось, будто Листер охотится за девушкой. Но это еще не значит, что Эд ее не пасет и она вне опасности.
Кэмпбелл присел на корточки и задумался. Рапидс-Сити, Южная Дакота… Гора Рашмор. Дразнилка с намеком на Хичкока? В фильме «К северу через северо-запад» все закручено на ошибке в установлении личности: по ложным подозрениям человека обвиняют в том, чего он не делал. Или все это лишь кажется?
Кэмпбелл не понимал, кого и что он ищет. Теперь он боялся не только за девушку, но и за себя. Сыщик распустил тесемку на горловине рюкзака, и тут в его кармане завибрировал мобильник.
– Прости, что я бросила трубку, – сказала Кира.
– Приве-е-ет! – Согретый ее ласковым голосом, Кэмпбелл облегченно рассмеялся. – А я только хотел тебе звонить.
– Где ты? Скажи, что в аэропорту.
Кэмпбелл откашлялся:
– Душка, ты не поверишь…
В окне сверкнули фары машины, спускавшейся с холма. Кэмпбелл ждал, что она свернет на подъездную аллею, но лучи метнулись на юг, в сторону от «Ла-Рошели».
Сыщик вспомнил, что еще не заказал такси.
С Кирой они болтали уже минут двадцать, в основном Кэмпбелл рассказывал о деле. О деньгах поговорим, когда ты вернешься, спокойно сказала жена. Шаря в рюкзаке, сыщик пытался оправдать свое решение не связываться с полицией, а поискать следы в Гилманс-Лэндинг, но Киру его доводы не убедили.
Содержимое рюкзака интереса не представляло. Голубая ковбойка, смена белья, носки, пара старых кроссовок «Адидас» десятого размера и две книги: дешевое издание «Уолдена» Торо и «Леопард» ди Лампедузы [101]101
Генри Дэвид Торо (1817–1862) – американский писатель и философ; книга «Уолден, или Жизнь в лесу» (1854) – романтическая утопия, в которой описания времен года и жизни на природе перемежаются с критикой американского общества.
Томази ди Лампедуза (1896–1957) – сицилийский писатель, автор единственного романа «Леопард», опубликованного через год после его смерти; действие романа происходит в 1860-е гг., когда Джузеппе Гарибальди сражался за объединение Италии. Итальянский режиссер Лукино Висконти снял по роману фильм с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера; картина получила Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
[Закрыть]в матерчатом переплете. На форзаце романа стоял экслибрис Гринсайда – дома Эда Листера в Уилтшире.
Кэмпбелл попросил жену дать психологическую оценку возможных мотивов Стража. Иногда мрачная истина скрыта в мечтах о мести, принялась объяснять Кира, но сыщик ее перебил, попросив обождать. Со дна рюкзака он достал продолговатую коробку, завернутую в фирменный пакет магазина профессиональной кухонной утвари с Западной Шестнадцатой улицы. Взгляд упал на ярлык с информацией производителя: «Изготовлено из цельной заготовки высокоуглеродистой стали; одиннадцатидюймовое изогнутое лезвие напоминает месяц в средней лунной фазе…»
Плоская белая коробка сразу отяжелела. Кэмпбелл раскрыл упаковку. Внутри в защитном пластиковом чехле лежала новенькая меццалуна односторонней заточки.
– О господи! – выдохнул Кэмпбелл.
Это была точная копия ножа, которым убили Джун Ситон.
– Что такое?
Сыщик не ответил. Вдалеке скрежетал грузовик, менявший передачу.
– Что случилось, Кэмпбелл?
– Ничего, милая.
– Тогда почему ты ахнул? Я тебя знаю… Кэмпбелл, у меня и впрямь плохое предчувствие. Прошу тебя…
– Успокойся, Душка. – Сыщик рассмеялся и закрыл коробку. – Расскажи, как прошел твой день, – сказал он, хотя теперь понимал: уходить нужно немедленно.
Зажав плечом телефон, он запихнул в рюкзак коробку с меццалуной и прочее барахло, потом застегнул клапаны, бросил вещмешок в шкаф и закрыл дверцы.
Немного утешало, что нож был здесь. По крайней мере, его еще не пустили в дело. Кто бы его ни купил, он предназначался явно не для шинковки зелени.
Кэмпбелл выключил свет и стал спускаться по лестнице. Разговаривая с женой, он одолел полпролета, когда хлопнула входная дверь.
– Милая, нужно идти. Поцелуй за меня Эми. Я тебя люблю.
– Почему ты шепчешь?
Кэмпбелл закрыл телефон и прислушался. Стукнула другая дверь, зашуршали пакеты, снизу донесся мужской голос:
– Бабушка, я дома!
И что: хорошо это или плохо?
Затем послышались быстрые уверенные шаги и приглушенный разговор. Наверное, старуха сообщает, что у них гость. Сыщик решил выскользнуть черным ходом.
Уже в кухне, на цыпочках двигаясь к выходу, он вспомнил, что оставил в гостиной ноутбук и сумку.
– Кэмпбелл?
Сыщик замер, потом медленно обернулся.
Он никогда не видел этого человека, но тот улыбался ему, словно старому знакомому. В глазах незнакомца мелькнуло и быстро спряталось удивление. Молодое открытое лицо, дружелюбное и симпатичное.
– Вы же не уйдете, даже не поздоровавшись?
64
– Что если я соврала, что спала со своим бывшим?
– Ей-богу, не знаю. Я поверил на слово.
– Ну… так и предполагалось.
– Зачем бы ты стала лгать?
Джелли чуть улыбнулась, словно ее позабавило мое простодушие. Прелестная усмешка, милая и лукавая, напрочь обезоруживала.
– Насчет того, что я спала с Гаем?
– Бывшего любовника зовут Гай? Ты никогда не упоминала его имя.
– Гай Мэллори.
– Хорошо, ты не спала с Гаем. Но к этому шло? В смысле, ты могла бы, но не стала?
– Я сказала ему, что люблю другого.
В груди моей бухнуло.
– Другого. Понятно…
– Да.
– Я пытаюсь врубиться.
– Я соврала не только в этом.
– Кажется, теперь понимаю.
– Тебе нехорошо?
– Не знаю.
– Хочу кое о чем спросить.
– Потом нельзя?
Джелли покачала головой:
– Нет. Потому-то я здесь. Я не могла допустить, чтобы ты уехал, не ведая о моих чувствах. Ты всерьез писал те безумные слова?
– О чем ты?
Она потупилась.
– О твоем последнем письме. Если б мы не встретились, сказал ты, наше пребывание на земле потеряло бы смысл… и, несмотря ни на что, ты не перестанешь меня любить.
Это стало небольшим сюрпризом: насколько я помнил, мое последнее письмо было эмоциональным, но все-таки более сдержанным.
– Отвечаю за каждое слово, – проговорил я.
Ничего другого сказать я не мог. Ведь не расскажешь о подозрениях, что Страж перехватывал и редактировал мои письма.
– Ничего не изменилось? Теперь, когда удалось проверить товар.
– Я бы хотел, чтобы сейчас мы были одни.
– Я тоже.
Облокотившись на стол, она подперла рукой подбородок и, чуть склонив набок голову, посмотрела на меня. Ее трогательно раскосые темные глаза светились нежностью, какую всякий мечтает познать хоть раз в жизни. Хотелось поцеловать ее.
– Это так… да, Джелли? – Я еле выдавил из себя слова.
– Да, так.
Казалось, весь ресторан слушает наступившую тишину, ибо все вокруг на мгновение замерло.
– Скажи что-нибудь… пошути, что ли…
– Наверное, я пойду. Мне пора домой.
– Погоди… я просто… пытаюсь свыкнуться… То есть я всегда знал. Знал, что ты тоже…
– Я соврала про Гая, чтобы избавиться от тебя, мистер, – тихо и твердо сказала она. – Потому что… все шло черт-те куда. Я знала, что должна с этим покончить.
– И вот что вышло.
Я улыбнулся и через стол опять коснулся ее руки.
– Да, только дурное не стало хорошим. – Она отняла руку. – Ничего не изменилось. Ты по-прежнему женат. У тебя семья, Эд. И ты для меня недоступен.
– Обстоятельства меняются.
На глазах ее выступили слезы.
– Ни хрена они не меняются!
– Я не могу тебя отпустить, – сказал я.
– Знаете, я подумал, что приехал Эд. – Следуя за незнакомцем, Кэмпбелл плел небылицу о встрече, назначенной в «Ла-Рошели». – Миссис Филдинг сказала, что он с минуты на минуту вернется.
Страж вежливо дал ему закончить и взглянул на часы:
– Эд Листер в Нью-Йорке. Уже поздновато, приятель. Вряд ли он нынче появится.
– В Нью-Йорке? – эхом откликнулся Кэмпбелл. – Хозяйка сказала, что я могу его подождать, но я и сам уже начал сомневаться.
– У нее свое представление о времени.
Кэмпбелл выдавил улыбку.
– Вообще-то я уже вызвал такси, минут пятнадцать назад. Хотел проверить, не подъехало ли.
– Мы узнаем, когда подъедет – они всегда сигналят. Кстати, я – Гай. Может, пива или чего другого, пока ждем?
Страж открыл холодильник и достал пару бутылок «Миллера».
– Нет, спасибо, – вскинул ладони Кэмпбелл, чувствуя, как бухает сердце. – Кэмпбелл Армур.
Ему очень не понравилось это «мы».
Отерев о джинсы, Страж протянул руку, холодную и влажную от запотевших бутылок. Он не мигая смотрел на сыщика, пока тот не ответил взглядом.
Кэмпбелл знал, что перед ним Эрнест Ситон и никто другой.
Страж подтянул к себе стул и сел. Теперь он выглядел старше, чем показалось вначале, – не боясь ошибиться, ему можно было дать лет тридцать пять. Кэмпбелл отметил хороший рост, мощные грудь и плечи, обтянутые линялой зеленой рубашкой. Естественная экономность движений, свойственная спортсменам, говорила о хорошей форме. Страж расслабленно потягивал из бутылки пиво, словно был у себя дома.
– Ничего, если я спрошу? – непринужденно сказал Кэмпбелл. – Сами-то вы кто, Гай?
– Кто я сам? – Страж улыбнулся и покачал головой. – Понятно, вы слышали, как я назвал Алису бабушкой. Ее все так зовут. Она была давнишней подругой моей бабки. Типа вместе росли в Западной Виргинии. Я изредка заскакиваю – глянуть, как она тут. Старуха классная, правда?
Кэмпбелл не слышал, как подъехала его машина. Может, все это время он был в доме?
– Значит, так вы познакомились с Листером?
– Пожалуй, да, – покивал Страж. – Вообще-то мы не встречались. Присаживайтесь, я кое-что расскажу вам о себе и вашем клиенте.
– Лучше в другой раз. – Кэмпбелл ухватился за возможность распрощаться. – Вы не против, если я заберу свое барахло и встречу такси на дороге?
– Против.
– Не понял? – засмеялся Кэмпбелл.
Страж поставил бутылку на стол и ладонью отер рот.
– Кончайте вы эту хренотень, Кэмпбелл. Они сейчас в ресторане. Потом он предложит отвезти ее домой, и она, скорее всего, пригласит его к себе выпить.
Сыщик молча смотрел на него.
– Я пытался ее остеречь. – Страж вздохнул и, сцепив руки на затылке, покачался на стуле. – Джелена рассказала, что он уже давно пасет ее в Сети. И вот хмырь объявился в Нью-Йорке. Я советовал ей обратиться в полицию. Она не послушала.
Спокойно признается, что знает девушку. Сыщика пробило испариной. Все подстроено Стражем/Эрнестом/Гаем, как бы его там ни звали. Это его работа.
– Вы полагаете, мой клиент способен причинить ей зло?
– Мы оба знаем, что это вполне возможно.
– Тогда почему вы сами не вызовете полицию? Страж усмехнулся:
– Что толку?
– Да, пожалуй, никакого, – кивнул Кэмпбелл.
Неожиданный оборот беседы не нравился: чем больше Страж откровенничает, тем меньше шансов, что он позволит ему уйти.
– Вы же понимаете, что Листер хочет ее убить?
– Господи, вы серьезно? На него это не похоже…
– Как убил мою мать.
Кэмпбелл стушевался. Будто захлопнули дверь и задвинули щеколды. Он сглотнул слюну.
– Вы всерьез полагаете, что Эд Листер имеет отношение к смерти Джун Ситон?
– Не надоело выебываться? – Страж покачал головой. – Вы же видели его той ночью. Можно сказать, побывали в доме. Все было именно так, как я показал, ничего не выдумано. Кто-то скажет, все произошло слишком давно, но я так не считаю.
– Эд говорил, что на вечеринке познакомился с кем-то, похожим на вашу мать. Ему было двадцать, он даже не знал, как ее зовут.
– Вот как? Зато она знала его имя. Оно было на том проклятом конверте. В письме она умоляла приехать за ней.
– Но не отправила его.
– Это вовсе не означает, что он там не появился.
– Но зачем ему убивать малознакомого человека?
– Я не верю, что они виделись только раз. Думаю, их связь затянулась. Может, она передумала бежать с ним, не захотела бросать семью. Или же он взбесился… он ведь охотник, психопат.
Пот щипал глаза. Если согласиться слишком быстро, Страж его раскусит.
– Мой клиент утверждает, что близко не был к вашему дому, а в день убийства находился в другой стране. Он клянется, что обо всем узнал лишь пару дней назад.
– И вы ему верите?
Кэмпбелл замялся:
– Не знаю.
– Хрена лысого вы не знаете.
По правде, сомнения еще оставались, но теперь это уже не имело значения. Главное – предупредить девушку, что от кого-то из этих двоих исходит опасность.
– Знаете что? – Голос сыщика слегка дрогнул. – Пожалуй, я еще раз наберу диспетчера и узнаю, почему так долго нет машины.
– Что за спешка? Я еду в город и подвезу вас. Да сядьте вы, ради бога, расслабьтесь.
Кэмпбелл неохотно подтянул к себе стул. Вблизи Страж производил впечатление деревенского здоровяка, излучающего внутренний покой: правильные черты, ясные светлые глаза, безупречная кожа. Сыщику пришлось напомнить себе причину своих опасений.
– Вроде вы ужарели, приятель. Может, передумаете насчет холодненького пивка?
Ноги бы унести, какое уж тут пивко… Кэмпбелл вспомнил о компакт-дисках с сетевыми разговорами и копией любовного письма, которые легко нашел в кабинете, о содержимом рюкзака в шкафу. Все подстроено так, чтобы убийство выглядело повторением прежнего злодейства.
Он спросил, как письмо вывело на Эда Листера.
– После смерти бабки его переслала мне Грейс Уилкс. Видимо, сочла, что я вправе о нем знать.
– И вы решили найти Листера.
– Это было не так уж трудно.
– Надумали поквитаться за смерть родителей? Да?
– Я хотел справедливости.
– Но опирались на сомнительную улику.
– Я провел собственное расследование.
Кэмпбелл кивнул. Он еще мог отступить, притворившись, что согласен с намеренно искаженным взглядом на прошлое, хотя даже это не гарантировало его безопасность. Кира никогда ему не простит, но он думал о другом.
– И потому вы задушили Софи Листер?
Наступило долгое молчание. На лице Стража застыла усмешка. Гудел холодильник. Из гостиной доносились раскаты закадрового смеха – старуха включила телевизор. Кэмпбелл понимал: он покойник, если Страж признается в убийстве.
– Я был во Флоренции, – заговорил Страж. – Хотел через нее воздействовать на отца, но потом… Не сработало, скажем так.
– Что произошло? Влюбились?
Страж дернул плечом:
– Не считаю нужным обсуждать.
– Она вас отвергла? Послала ко всем чертям?
Страж не ответил. Ухмылка его растаяла.
– Знаете, что я думаю? Вряд ли вы всерьез верите, что Эд Листер причастен к смерти ваших родителей. Мне кажется, вы все это выдумали.
Страж замер, не сводя с сыщика взгляда.
– Только Грейс знала, что на самом деле произошло той ночью. И поэтому вы ее убили, да? Она рассказала нечто такое, чего вы не желали слышать? Не могли стерпеть?
Страж все так же бесстрастно смотрел на него.
– Что же это такое невыносимое? Наверное, то, что она рассказала мне: ваша мать была беспутной неврастеничкой, готовой улечься со всяким, кто взглянет на нее дважды. А папаша – просто жалкий пьяница. Вас замучили их бесконечные скандалы, в которых они рвали друг друга на куски, разве не так? – Кэмпбелл нарочно злил противника. Помолчав, он добавил: – Или есть что-то еще?
И тогда увидел пустые глаза Стража. В них не было ни единой живой искры, только замкнутость и холодное равнодушие, словно их хозяин обитал в иных сферах. Не это ли имела в виду Грейс, сказав «Он не знает»?
– Вы больны, вам нужна помощь, – попытался урезонить Кэмпбелл.
– Разве я похож на того, кто нуждается в помощи?
– Не делайте этого, – не унимался сыщик.
Ответом был лишь пристальный, но холодный и пустой взгляд. Не пробиться.
– Вы ужинали? – Страж подошел к прилавку, где оставил пакеты с покупками, и захрустел стеблем сельдерея. Он вел себя так, словно никакого разговора не было. – Я хотел что-нибудь приготовить… ну да ладно. Тут возле моста есть забегаловка, где подают отличную пиццу. По дороге возьмем пару ломтей.
Кэмпбелл почувствовал, как пересохло во рту. Он смотрел на руки Стража. Прежде он не заметил их неестественной белизны. Запястья скрывались под манжетами рубашки, и лишь сплющенные волоски на тыльной стороне ладони выдавали хирургические перчатки из тончайшего латекса, казавшегося прозрачным. Сыщик не ощутил резиновую оболочку, когда пожимал руку, влажную и холодную от пивной бутылки.
Страж перехватил его взгляд и улыбнулся.
– У меня экзема. – Он пошевелил пальцами. – Не бойтесь, это не заразно.
– Ступайте вперед, приятель. Я зажгу свет, – сказал Страж.
Кэмпбелл невольно сжался, когда вошел в темный гараж. По незащищенной спине пробежал холодок ужаса. Раздался щелчок – Страж дернул шнур выключателя, и на потолке замигала люминесцентная лампа. Сыщик подавил желание рвануть сломя голову.
Взгляд его обрыскал помещение, вбирая в себя универсал под брезентовым саваном, закуток для второй машины и верстак у стены с подвешенными над ним инструментами, к которым давно никто не прикасался. В углу стоял грязный мангал, с крюка свисал старый набор клюшек для гольфа, в стропилах примостились лодочные и байдарочные весла – сыщик выискивал хоть какое-нибудь средство обороны.
Он понимал, что против крепкого Стража ему не сдюжить, но теннис сотворил из него неплохого бегуна, и был шанс на короткой дистанции обставить соперника. Вряд ли Страж носит с собой пистолет.
Взгляд Кэмпбелла метнулся обратно к верстаку и остановился на выключателе дверного подъемника, закрепленном на стене. «Чемберлен» на винтовой подаче – такая же модель была у него дома. Он точно знал, сколько времени поднимается дверь.
Страж к выключателю не подходил. Либо у него пульт на брелоке, либо он не собирается сразу покидать гараж.
– Как вам эта красавица? – спросил Страж, сдергивая брезент со старинного «бьюика-электры-истейт» с панелями под светлое дерево.
Кэмпбелл даже не представлял, какого года эта модель. Явно старше него.
– Она еще бегает? – спросил он, заглядывая в салон. На заднем сиденье лежал рюкзак, один в один с тем, что был спрятан в шкафу. Сыщика затошнило.
– Летает. – Свернутый брезент Страж бросил под ноги.
В багажном отсеке Кэмпбелл увидел рулон садовых мешков, кирку и лопату.
– В Нью-Йорк мы не поедем, да? – спросил он.
С веревкой в руках Страж встал у капота. Кэмпбелл не мешкал. Мысленно он уже рассчитал свои действия. Сыщик подлетел к верстаку, врезал по выключателю и метнулся к гаражной двери. Еще не услышав подвывания механизма, он распластался на полу и, едва под дверью возникла щель, выкатился в темноту ночи.
