Текст книги "Лавка древностей"

Автор книги: Чарльз Диккенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

Маленькая служанка молча кивнула.

– Итак, маркиза, – сказал мистер Свивеллер, – шпарьте!

Маркиза крепко зажала карты в обеих руках, соображая, с какой пойти, а мистер Свивеллер, напустив на себя непринужденно светский вид, соответствующий обществу, в котором он находился, сделал еще один глоток из кубка и стал ждать первого хода своей партнерши.

Глава LVIII

Мистер Свивеллер и его партнерша с переменным успехом играли роббер за роббером до тех пор, пока проигрыш восемнадцати пенсов вкупе с постепенным убыванием пива и боем часов, ударивших десять раз, напомнили этому джентльмену о быстром беге времени и о необходимости удалиться отсюда до прихода мистера Самсона и мисс Салли Брасс.

– Преисполненный сих намерений, маркиза, – величественно произнес мистер Свивеллер, – я попрошу у вашей светлости разрешения сунуть доску в карман, осушить этот кубок до дна и откланяться, добавив напоследок, маркиза, что жизнь наша потока быстрее, пусть мчится, пусть мчится она, покуда невинная фея вином угощает меня. Маркиза, ваше здоровье! Надеюсь, вы меня извините, что я не снимаю шляпы, но ваш дворец малость сыроват, а мраморные полы у вас, если дозволено так выразиться, склизкие от грязи.

Оберегая себя от этого последнего неудобства, мистер Свивеллер уже давно сидел, задрав ноги на решетку очага, и в такой позе он и приносил маркизе свои извинения, медленно допивая последние капли нектара.

– Итак, барон Самсоно Брассо и его прелестная сестрица в храме муз? – громовым голосом произнес мистер Свивеллер, тяжело опершись левой рукой на стол и подняв правую ногу, как это принято у разбойников в мелодрамах.

Маркиза кивнула.

– Ха! – воскликнул мистер Свивеллер, грозно насупив брови. – Прекрасно! Маркиза!.. Впрочем, нет. Эй, там! Подать вина! – Эти театральные реплики сопровождались соответствующей пантомимой: он подал сам себе кубок – раболепно, принял его – надменно, осушил жадно и причмокнул губами – смачно.

Маленькая служанка, в противоположность мистеру Свивеллеру, не могла похвалиться дотошным знанием сценических условностей, ибо она не только не была ни на одном представлении, но даже не могла судить о них с чужих слов, если не считать отрывочных сведений, подслушанных ею у дверных щелей и в других запретных местах. Поэтому она порядком струхнула при виде такого лицедейства и столь откровенно выразила свой испуг, что мистер Свивеллер счел нужным сменить разбойничьи повадки на более скромные, под стать нашей обыденной жизни.

– А часто они удаляются в храм славы и оставляют вас одну? – спросил он.

– Еще как часто! – ответила маленькая служанка. – Мисс Салли – она гуляка.

– Что? – удивился Дик.

– Она гуляка, – повторила маркиза.

После минутного раздумья мистер Свивеллер пренебрег своей обязанностью одернуть маркизу и решил выслушать ее до конца, чувствуя, что пиво развязало ей язык и что при тех ограниченных возможностях общения, какие у нее имелись, она не посчитается со столь короткой паузой.

– А еще они ходят к мистеру Квилпу, – продолжала маленькая служанка, бросив на него хитренький взгляд, – да не только к нему, мало ли куда их носит.

– Значит, мистер Брасс тоже гуляка? – спросил Дик.

– Ну-у, до мисс Салли ему далеко, – ответила маленькая служанка, замотав головой. – Какое там! Он без нее шагу не ступит.

– Да? Вот как? – сказал Дик.

– Он у мисс Салли по струнке ходит – чуть что, так к ней за советом. А уж достается ему от нее – ух, достается!

– Они, должно быть, вечно друг с другом шушукаются, – сказал Дик, – и много о ком говорят… например, обо мне, – а, маркиза?

Маркиза что есть мочи закивала.

– Лестные отзывы? – осведомился Дик. Маркиза изменила движение головы и, еще не перестав кивать, замотала ею из стороны в сторону, да так быстро, что чуть не свернула себе шею.

– Гм! – хмыкнул Дик. – Будет ли это нарушением оказанного вам доверия, маркиза, если вы сообщите мне, как именно они отзываются о скромной личности, которая сейчас имеет честь…

– Мисс Салли говорит, что вы чудила, – ответила его приятельница.

– Ну что ж, маркиза, – сказал мистер Свивеллер. – В этом нет ничего обидного. Веселый нрав, маркиза, не унижает человека. Старый дедушка Коль был веселый король [81]81
  Старый дедушка Коль был веселый король– строка из старинной народной песни.


[Закрыть], если верить тому, что записано на страницах истории.

– А еще она говорит, – продолжала маленькая служанка, – будто на вас нельзя положиться.

– Знаете, маркиза, – задумчиво пробормотал мистер Свивеллер, – точно такого же мнения обо мне придерживались некоторые другие леди и – джентльмены, правда не из этого сословия, а из торгового, сударыня, торгового. Один невежественный человек – содержатель кухмистерской, что через улицу, выразил серьезные опасения в том же духе, когда я заказывал ему наш сегодняшний банкет. Это предубеждение разделяют многие, маркиза, а почему – неизвестно, так как в свое время мне доверяли крупные суммы. И, клянусь вам, я никогда, никогда не обманывал своих кредиторов, – это они обманывались во мне. Мистер Брасс, очевидно, склоняется к тому же мнению?

Маленькая служанка снова кивнула и лукаво посмотрела на мистера Свивеллера, точно намекая, что в своих суждениях по этому вопросу мистер Брасс заходит гораздо дальше, чем его сестра, потом вдруг спохватилась и добавила умоляющим голосом: – Только не жалуйтесь им, не то они изобьют меня до смерти!

– Маркиза, – сказал мистер Свивеллер, вставая из-за стола. – Слово джентльмена не менее надежно, чем его расписка, а иной раз даже надежнее, как, например, в данном случае, когда расписка может оказаться весьма сомнительным документом. Я ваш друг, и, надеюсь, мы с вами сыграем еще не один роббер в этой гостиной. Но знаете, маркиза, – добавил вдруг Ричард, не дойдя до двери и медленно поворачиваясь на каблуках лицом к маленькой служанке, которая провожала его со свечой, – я прихожу к выводу, что у вас уже вошло в привычку торчать у замочной скважины, – иначе откуда бы взяться такой осведомленности?

– Я только хотела подглядеть, – ответила дрожащая маркиза, – куда они прячут ключ от чулана, и если б он отыскался, я бы много не взяла, а лишь бы не сосало под ложечкой.

– Значит, не отыскался? – сказал Дик. – Ну, конечно, нет, в противном случае вы были бы малость поупитанней. Спокойной ночи, маркиза. Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай [82]82
  Прощай и если навсегда, то навсегда прощай– первые две строки из стихотворения Байрона (цикл «Семейные стихи»).


[Закрыть], и советую вам, маркиза, для безопасности наложить цепочку на дверь.

С этим прощальным наставлением мистер Свивеллер вышел на улицу и, чувствуя, что на сегодняшний день им выпито ровно столько, сколько полезно для его организма (так как подогретое пиво с джином оказалось весьма крепкой и сильно действующей смесью), благоразумно решил пойти домой и немедленно же завалиться спать. Домой мистер Свивеллер и отправился, а поскольку его жилье (величавшееся по-прежнему во множественном числе – апартаментами) находилось недалеко от конторы, то через несколько минут он уже сел на кровать у себя в спальне, снял один сапог и, забыв о существовании второго, погрузился в глубокое раздумье.

– Эта маркиза, – говорил мистер Свивеллер, скрестив руки на груди, – существо в высшей степени странное… Она овеяна тайной, не имеет понятия о вкусе пива, не ведает собственного имени (впрочем, последнее менее удивительно) и обладает узким жизненным кругозором, ограниченным замочными скважинами. Что это козни завистливого рока? Или, может быть, кто-то неизвестный вмешивается в веления судьбы? Непостижимая, умопомрачительная загадка!

Когда размышления мистера Свивеллера достигли таких плодотворных результатов, он вспомнил о втором сапоге и стал снимать его с чрезвычайно торжественным видом, мрачно покачивая головой и испуская тяжелые вздохи.

– Эти робберы, – продолжал мистер Свивеллер, надевая ночной колпак так же, как он всегда надевал шляпу, то есть набекрень, – эти робберы невольно наводят меня на мысли о семейном очаге. Супруга Чеггса играет в криббедж, а также в безик и, вероятно, бросается теперь от одной игры к другой. И полон день ее забав, ей не дают всплакнуть, слезинку вдруг ее поймав, забудь, твердят, забудь! Ан нет, не забудет! Я уверен, – добавил Ричард, поворачиваясь в профиль и с чувством удовлетворения разглядывая в зеркале бакенбарды, чуть видневшиеся у него на щеке, – я уверен, что теперь нож уже вошел в ее сердце. И поделом ей!

Ожесточение и суровость мистера Свивеллера постепенно растаяли, перейдя в возвышенную, нежную грусть, тогда он начал слегка стонать, заметался по комнате и даже сделал вид, будто собирается драть на себе волосы, но ограничился тем, что оторвал кисточку с ночного колпака, после чего с мрачной решимостью разделся и лег в постель.

Очутившись в таком отчаянном положении, другой на его месте пристрастился бы к вину, но для мистера Свивеллера в этом не было бы ничего нового, а потому, узнав, что Софи Уэклс утрачена им навсегда, он решил пристраститься к игре на флейте, так как это вполне добропорядочное, солидное, унылое занятие не только отвечало его собственным печальным мыслям, но было способно пробудить братские чувства и в сердцах соседей по дому. Итак, верный своему решению, мистер Ричард пододвинул к кровати маленький столик, при строил на нем поудобнее свечу и узкую нотную тетрадку, вынул флейту из футляра и стал исторгать из нее до невозможности унылые звуки.

Репертуар его состоял из песенки «Гони тоску» [83]83
  «Гони тоску»– песенка на одну из мелодий оперы Моцарта «Волшебная флейта».


[Закрыть]пиесы, которая, будучи исполнена на флейте в постели, в очень медленном темпе, да еще джентльменом, не сов сем освоившим этот инструмент и повторяющим одну ноту бессчетное количество раз, прежде чем нащупать следующую, – производила довольно тяжелое впечатление. Однако мистер Свивеллер, то лежа на спине и глядя в потолок, то свешиваясь по пояс с кровати и проверяя себя по нотной тетрадке, дудел и дудел эту злосчастную песенку до полуночи, если не дольше, с короткими перерывами, которые употреблялись на то, чтобы перевести дух, поразглагольствовать о маркизе и с удвоенными силами приняться за игру. И лишь тогда, когда все темы для размышлений были у него исчерпаны, когда флейта приняла в себя без остатка все чувства, навеянные ему пивом, а жильцы этого дома, двух соседних и одного через улицу дошли почти до умопомешательства, – лишь тогда мистер Свивеллер захлопнул нотную тетрадь, потушил свечку, повернулся к стене и с легкостью на душе и сердце уснул.

Утром он встал, со свежими силами поупражнялся с полчаса на флейте и, благосклонно выслушав требование съехать с квартиры, которым встретила его хозяйка, торчавшая с этой целью на лестнице с раннего утра, отправился в контору, где прелестная Салли уже восседала на своем месте, излучая ликом кроткое сияние, подобное тому, что льет на землю девственная луна.

Мистер Свивеллер почтил мисс Брасс коротким кивком и сменил полуфрак на спортивную куртку, на что обычно у него уходило немало времени, так как влезть в нее, вследствие узости рукавов, можно было только после целой серии довольно резких телодвижений. Справившись, наконец, с этой трудной задачей, он сел за стол.

– Послушайте, – промолвила вдруг мисс Брасс, нарушая молчание, царившее в конторе. – Вам не попадался сегодня утром серебряный пенал?

– Попадались по дороге, но редко, – ответил мистер Свивеллер. – Один, правда, мне запомнился, – толстяк довольно почтенного вида. Но поскольку он шел с пожилым перочинным ножом и юной зубочисткой и вел с ними оживленную беседу, я постеснялся остановить его.

– Нет, в самом деле! – сказала мисс Брасс. – Я серьезно спрашиваю.

– Какой же вы олух, если можете серьезно задавать мне такие вопросы! – воскликнул мистер Свивеллер. – Ведь я же только что пришел!

– Так или иначе, – сказала мисс Салли, – пенала нигде нет, а исчез он на днях с моего стола, куда я сама его положила.

«Эге-ге! – подумал Ричард. – Надеюсь, это не маркизины делишки?» – Кроме пенала, был еще серебряный ножик, – продолжала мисс Салли. – То и другое мне подарил отец много лет тому назад, и ножик тоже пропал. У вас у самого все цело?

Мистер Свивеллер невольно хлопнул себя по бокам, точно проверяя, что на нем – куртка или длиннополый полуфрак, и, убедившись в наличии своего единственного на улице Бевис-Маркс движимого имущества, ответил утвердительно.

– Пренеприятная история, Дик, – сказала мисс Брасс, вынимая из кармана жестяную табакерку и освежаясь понюшкой табака. – Я делюсь с вами как с другом, и это, конечно, между нами, потому что если Сэмми узнает, разговорам не будет конца. С некоторых пор из конторы стали пропадать и деньги. Я, например, уже третий раз не досчитываюсь по полукроне.

– Быть того не может! – воскликнул Дик. – Не бросайтесь словами, старина, это дело серьезное. Вы уверены, что это так? Нет ли тут какой ошибки?

– Это все так, и никакой ошибки тут нет, – веско проговорила мисс Брасс.

«Ну, кончено, – мысленно сказал Ричард, откладывая перо в сторону, – пропала моя маркиза!» Чем больше Дик размышлял над этим, тем больше убеждался, что преступница не кто иная, как несчастная маленькая служанка. А когда он вспомнил, как приходится голодать этой всеми заброшенной девочке, в каком невежестве она живет, когда подумал, что лишения и нужда только обострили ее природное лукавство, сомнения его почти исчезли. И ему стало так жалко ее, так не хотелось, чтобы этот случай положил конец их необычно завязавшемуся знакомству, что он сказал себе – и сказал вполне искренне: я бы не пожалел пятидесяти фунтов наличными, лишь бы маркиза оказалась невиновной.

Мистер Свивеллер еще долго предавался этим глубоким и серьезным размышлениям; мисс Салли еще долго сидела, насупившись, и с чрезвычайно многозначительным видом покачивала головой, как вдруг в прихожей послышался голос ее брата Самсона, напевающего какой-то веселенький мотивчик, и через минуту этот джентльмен, сияя благостной улыбкой, вошел в контору.

– С добрым утром, мистер Ричард, сэр! Вот мы с вами опять начинаем новый день, сэр, окрепнув телом после сна и завтрака и возвеселившись духом. Вот мы с вами опять, мистер Ричард, поднялись вместе с солнцем и ступили на свою скромную стезю – стезю долга, сэр, и, подобно небесному светилу, проведем день в трудах, кои окажут честь нам самим и послужат на благо нашим ближним. Очаровательный предмет для размышлений, сэр, просто очаровательный!

Обращаясь с этими словами к писцу, мистер Брасс с подчеркнутой тщательностью разглядывал на свет бумажку в пять фунтов, которая была у него в руках.

Мистер Ричард выслушал излияния своего патрона без всякого восторга, и Самсон, переведя взгляд на его лицо, сразу заметил на нем печать озабоченности.

– Вы не в духе, сэр, – сказал он. – Мистер Ричард, за работу надо приниматься весело, зачем впадать в отчаяние? Нам надлежит, сэр…

Тут целомудренная Сара испустила громкий вздох.

– Боже мой! – воскликнул мистер Самсон. – И ты тоже? Что случилось? Мистер Ричард, сэр..

Скосив глаза на мисс Салли, Дик увидел, что она знаками просит его посвятить брата в их недавний разговор. Поскольку положение самого мистера Свивеллера было не из приятных, пока этот вопрос оставался неразрешенным, он так и сделал, и мисс Брасс подтвердила его слова, угощаясь из своей табакерки с совершенно несвойственной ей расточительностью.

Физиономия у Самсона вытянулась и приняла испуганное выражение. Но вместо того чтобы горестно оплакивать пропажу, как ожидала мисс Салли, он на цыпочках подошел к двери, отворил ее и, выглянув в прихожую, снова затворил, потом так же на цыпочках вернулся назад и сказал шепотом: – Странная история, мистер Ричард, и в высшей степени неприятная, сэр, в высшей степени неприятная! У меня тоже пропадали небольшие суммы из стола, я молчал об этом, надеясь, что преступник как-нибудь случайно обнаружится, но он не обнаружился, увы, увы! Салли… мистер Ричард… прискорбный случай, сэр, ах, какой прискорбный!

Говоря это, Самсон в рассеянии бросил банковый билет на стол, заваленный бумагами, и сунул руки в карманы. Ричард Свивеллер показал на деньги и посоветовал ему спрятать их.

– Нет, мистер Ричард, ни за что! – горячо воскликнул Брасс. – Я не стану прятать этот банковый билет! Пусть тут и лежит, сэр! Спрятав его, я тем самым выразил бы сомнение в вашей честности, мистер Ричард, но мое доверие к вам безгранично, сэр! С вашего разрешения, сэр, мы оставим деньги здесь и никуда их отсюда не переложим. – С этими словами мистер Брасс самым дружеским образом похлопал Дика два или три раза по плечу и сказал, что полагается на его порядочность, как на свою собственную.

В другое время мистер Свивеллер счел бы такой комплимент весьма сомнительным, но сейчас ему приходилось только радоваться, что его ни в чем не подозревают. Он ответил своему патрону как подобало, тот стиснул ему руку и, по примеру мисс Салли, погрузился в мрачное молчание. Ричард тоже сидел задумчивый, боясь вот-вот услышать, как маркизу обвинят в воровстве, и не в силах отогнать от себя мысль, что она действительно повинна в этом.

Так они просидели несколько минут, и вдруг мисс Салли, громко стукнув кулаком по столу, вскрикнула: – Авось не промахнусь! – и не только не промахнулась, а даже отколола от него порядочную щепку. Впрочем, восклицание ее имело совсем другой смысл.

– Ну! – заволновался Брасс. – Говори, что же ты молчишь!

– Скажите мне, пожалуйста, – с торжествующим видом начала его сестрица, – разве некто не повадился ходить к нам в контору чуть не каждый день за последние три-четыре недели? Разве этот некто не оставался здесь частенько совсем один – все по твоей же милости? А теперь ты будешь утверждать, что этот некто не вор?

– Какой такой некто? – вскипел Брасс. – Да этот, как его… Кит!

– Молодой человек от мистера Гарленда?

– Вот именно.

– Нет! – крикнул Брасс. – Нет! Слышать не желаю! Не смей и заикаться об этом! – Он мотал головой, поводил руками, точно отмахиваясь от облепившей его густой паутины. – Ни за что не поверю! Нет, нет!

– А я тебе говорю, – повторила мисс Брасс, беря понюшку табаку, – что он вор.

– А я тебе говорю, – яростно вскричал Самсон, – что он не вор! Что это в самом деле! Да как ты смеешь? Разве можно наговаривать на людей! Разве ты не знаешь, что этот юноша сама честность, сама порядочность, что его имя ничем не запятнано! Прошу, прошу!

Однако последние слова, произнесенные тем же негодующим тоном, что и предшествующая им тирада, относились не к мисс Салли, а к тому, кто в эту минуту постучал в дверь, и не успели они замереть на устах мистера Брасса, как в конторе собственной персоной появился Кит.

– Разрешите спросить, сэр, джентльмен у себя?

– Да, Кит, – ответил Брасс, все еще пылая благородным негодованием и сердито косясь на сестру из-под насупленных бровей. – Да, Кит, он наверху. Очень рад тебя видеть, Кит, просто счастлив тебя видеть. На обратном пути загляни ко мне, Кит. Чтобы этот юноша, – воскликнул Брасс, когда Кит вышел из конторы, – этот юноша с таким открытым, честным лицом был грабителем! Да я бы доверил ему горы золота! Мистер Ричард, сэр, будьте любеэны сейчас же отправиться к Рэспу и Кь, что на Броуд-стрит, и узнать, есть ли у них полномочия выступать в суде по делу Керкема и Пойнтера. Чтобы этот юноша был грабителем! – И распаленный гневом Самсон презрительно хмыкнул. – Что я, ослеп, оглох, поглупел, перестал разбираться в людях? Кит-грабитель! Пфа!

Бросив в лицо мисс Салли это заключительное междометие, полное насмешки и невыразимого пренебрежения, Самсон Брасс сунул голову в открытое бюро, чтобы глаза его не видели мира, в котором возможна такая подлость, и, держа крышку на весу, вызывающе фыркнул из-под нее.

Глава LIX

Когда Кит, выполнив хозяйское поручение, минут через двадцать вышел от одинокого джентльмена и спустился вниз, стряпчий был в конторе один. Он не напевал, как обычно, и не сидел за столом. Кит увидел в отворенную дверь, что мистер Самсон Брасс стоит спиной к камину с таким странным лицом, будто ему вдруг стало плохо.

– Что-нибудь случилось, сэр? – спросил Кит.

– Нет! – воскликнул Брасс. – Ничего не случилось! А что?

– Вы такой бледный, – ответил Кит, – Вас просто не узнать.

– Пустяки! Тебе просто почудилось! – воскликнул Брасс и нагнулся подбросить угля в камин. – Я здоров и бодр как никогда. И на душе весело. Ха-ха! А как себя чувствует наш друг с верхнего этажа – а, Кит?

– Ему гораздо лучше, – ответил мальчик. – Рад это слышать, – сказал Брасс. – Благодарение богу! Прекрасный джентльмен! Достойный, великодушный, щедрый джентльмен! И удобный жилец – не причиняет нам никаких беспокойств. Ха-ха! А мистер Гарленд? Надеюсь, он здоров, Кит? А пони? Ты же знаешь, мы с ним друзья – закадычные друзья. Ха-ха!

Кит заверил стряпчего, что самочувствие членов маленького семейного круга в коттедже «Авель» не оставляет желать лучшего. Мистер Самсон, который на сей раз слушал почему-то невнимательно, даже нетерпеливо, забрался на табуретку и, подозвав его к себе, взял за пуговицу.

– А я все думаю. Кит, – начал стряпчий, – как бы увеличить доходы твоей матушки. Ведь у тебя есть матушка? Мне будто помнится, ты сам говорил…

– Да, сэр, как же, как же!

– И, кажется, вдова, трудолюбивая вдова?

– Такой работящей женщины и нежной матери во всем свете не найдешь, сэр!

– Ах – вздохнул Брасс. – Как это трогательно, поистине трогательно! Бедная вдова выбивается из сил, чтобы одеть, обуть и прокормить своих сироток, – какой восхитительный пример человеческой добродетели!.. Положи куда-нибудь шляпу, – Кит.

– Благодарю вас, сэр, мне пора идти.

– Все равно положи, пока не ушел, – сказал Брасс и, взяв шляпу у него из рук, освободил для нее место на столе, среди вороха бумаг. – Знаешь, о чем я думал, Кит? Мы часто сдаем дома по поручению наших клиентов, а для присмотра за ними нанимаем людей, и люди эти сплошь и рядом оказываются ненадежными, не заслуживающими никакого доверия. Так вот – что, если мы поселим в одном из таких домов человека, на которого можно положиться, и в то же время сделаем доброе дело? Что, если мы возьмем в услужение такую достойную женщину, как твоя матушка? Тут ей и работа будет, и квартира почти круглый год – квартира неплохая, к тому же бесплатная. Жалованье каждую неделю. Да она заживет припеваючи, Кит, не то, что сейчас. Ну, так как же ты полагаешь? Есть у тебя какие-нибудь возражения? Я хочу только одного – сослужить тебе службу, Кит, так что ты брось стесняться, признавайся прямо. – Говоря это, Самсон несколько раз перекладывал шляпу Кита с места на место и искал что-то среди бумаг.

– Какие же тут могут быть возражения, сэр! – от всей души воскликнул Кит. – Я не знаю, как мне благодарить вас, сэр, за вашу доброту, право не знаю!

– Стало быть, – сказал Брасс, вдруг круто повернувшись к Киту и приблизив к нему лицо с такой отврати тельной улыбкой, что Кит испуганно отпрянул от благожелательного стряпчего, – стало быть, дело сделано. Кит растерянно смотрел на него.

– Сделано! – повторил Самсон, потирая руки и снова напуская на себя прежнюю елейность. – Ха-ха! Ты еще в этом убедишься, Кит, сам убедишься! Однако куда это мистер Ричард запропастился? Вот копун, сладу с ним нет! Ты побудешь здесь, пока я поднимусь наверх? Всего одну минутку. Я тебя не задержу, Кит, ни в коем случае не задержу.

С этими словами мистер Брасс выбежал из конторы и вскоре вернулся. Почти следом за ним пришел и мистер Свивеллер, а когда Кит, стараясь наверстать упущенное время, быстрыми шагами выходил из конторы, в дверях ему встретилась сама мисс Брасс.

– А-а! – насмешливо протянула Салли, провожая его взглядом. – Твой любимчик, – да, Сэмми?

– Да! – ответил Брасс. – Мой любимчик, если тебе так угодно. Честнейший юноша, мистер Ричард, сэр, достойнейший юноша!

– Кхэ! – кашлянула мисс Брасс.

– А ты так и знай, болван ты эдакий, что я за него головой ручаюсь! – воскликнул разгневанный Самсон. – Прекратятся когда-нибудь эти разговоры или нет? Долго ты еще будешь изводить и терзать меня своими грязными подозрениями? Неужели ты, низкая душонка, не уважаешь истинной добродетели? Да если уж на то пошло, так я скорее усомнюсь в твоей честности!

Мисс Салли вынула из кармана жестяную табакерку и медленно втянула носом щепотку табаку, не сводя глаз с брата.

– Она способна довести человека до белого каления, мистер Ричард, сэр! – говорил Брасс. – Она извела меня, замучила! Я горячусь, волнуюсь – знаю, сэр, знаю! Мы, деловые люди, должны владеть собой, держать себя в руках, сэр, но ведь она кого угодно выведет из терпения!

– В самом деле, оставьте вы его в покое! – сказал Дик.

– Что вы, сэр, как можно! – не унимался Брасс. – Да для нее самое большое удовольствие досаждать мне на каждом шагу. Она без этого зачахнет, сэр! Но пусть, пусть измывается! Все равно моя возьмет! Я доказал на деле свое доверие этому юноше. Сегодня он опять сторожил контору. Ха-ха! У-у, аспид!

Обольстительная дева взяла еще одну понюшку и сунула табакерку в карман, по-прежнему с ледяным спокойствием глядя на брата.

– Сегодня он опять сторожил контору, – торжествующим тоном повторил Брасс. – Я ему доверяю и впредь буду доверять. Он… что такое… где же…

– Что вы ищете? – осведомился мистер Свивеллер.

– Боже мой! – воскликнул Брасс, ощупывая один за другим все свои карманы, шаря в столе, на столе, под столом, судорожно расшвыривая на нем бумаги. – Банковый билет, мистер Ричард, сэр, банковый билет в пять фунтов стерлингов… Куда же он делся? Господи помилуй! Я же сам его сюда положил!

– Ага! – крикнула мисс Салли, вскакивая с места, хлопая в ладоши и подкидывая ногой бумаги, разлетевшиеся по полу. – Хватился все-таки! Чья была правда? Кто стащил твои деньги? Что такое пять фунтов? Стоит ли беспокоиться из-за пяти фунтов? Он же честный-пречестный! Его заподозрить? Фу! Какая низость! Не вздумай бежать за ним! Что ты, что ты, разве можно!

– Неужто нигде нет? – спросил Дик, и неизвестно, кто из них был бледнее, он или Брасс.

– Клянусь вам, мистер Ричард! – ответил стряпчий, в волнении шаря по карманам. – Боюсь, что тут дело нечисто. Да, нигде нет, сэр. Как же теперь быть?

– Только не вздумай бежать за ним, – повторила мисс Салли, снова беря понюшку табаку. – Разве это можно? Дай ему время спустить деньги с рук. Не изобличать же его в самом деле!

Мистер Свивеллер и Самсон Брасс перевели растерянный взгляд с мисс Салли друг на друга, потом, движимые единым порывом, схватились за шляпы, выбежали из конторы и, сметая все препятствия на своем пути, помчались посредине улицы с такой быстротой, точно от этого зависела их жизнь.

Кит, как нарочно, тоже бежал, правда, медленнее, чем его преследователи, но по сравнению с ними у него было преимущество в несколько минут. Однако, сразу выбрав правильную дорогу, они вскоре нагнали его – как раз в тот миг, когда он, переведя дух, снова пустился бегом.

– Стой! – крикнул Самсон и ухватил его за одно плечо, а мистер Свивеллер вцепился ему в другое. – Полегче, сударь! Ты что, спешишь?

– Да, спешу, – ответил Кит, в изумлении глядя на них обоих.

– Я… я еще сам этому не верю, – задыхаясь, проговорил Самсон. – Но в конторе обнаружена пропажа. Ты, конечно, не знаешь, какая?

– Помилуйте, мистер Брасс! Откуда же мне знать? – воскликнул Кит, дрожа всем телом. – Неужели вы думаете…

– Нет, нет! – заторопился стряпчий. – Я ничего не думаю и ничего такого тебе не говорю – запомни это. Надеюсь, ты вернешься с нами в контору добровольно?

– Конечно, вернусь, – сказал Кит. – Почему же мне не вернуться?

– В самом деле! – воскликнул Брасс. – Почему не вернуться? Это вопрос вполне законный. Если б ты только знал, Кристофер, как я за тебя заступался сегодня утром и чего мне это стоило, тебе бы стало стыдно!

– Это вам будет стыдно, сэр, что вы в чем-то меня заподозрили, – сказал Кит. – Пойдемте! Пойдемте скорее!

– Правильно! – воскликнул Брасс. – Чем скорее, тем лучше. Мистер Ричард, будьте любезны, сэр, взять его под руку, а я с этой стороны. Идти троим в ряд не очень удобно, но сейчас ничего другого не придумаешь, сэр. С этим надо примириться.

Когда они подхватили Кита с двух сторон, он вспыхнул, потом побледнел, потом снова вспыхнул и даже подумал было оказать сопротивление своим конвоирам, но, быстро овладев собой и сообразив, что в таком случае его, чего доброго, потащат за шиворот по людным улицам, решил покориться и только со слезами на глазах снова сказал Брассу, как бы ему не пришлось пожалеть обо всем этом. На обратном пути мистер Свивеллер, весьма тяготившийся своей ролью, улучив минутку, шепнул Киту на ухо, что, если он во всем признается, хотя бы кивком головы, и пообещает никогда больше так не делать, он, Свивеллер, не воспрепятствует ему лягнуть Самсона Брасса и скрыться в ближайшую подворотню. Но поскольку Кит с негодованием отверг это предложение, Ричарду не оставалось ничего другого, как крепко держать его под руку до тех пор, пока они не дошли до улицы Бевис-Маркс и не предстали все трое перед очаровательной Сарой, которая из предосторожности немедленно заперла за ними дверь на ключ.

– Теперь я должен сказать тебе следующее, Кит, – начал Брасс. – По-видимому, это один из тех случаев, когда разбор дела приведет к оправданию ответчика, следовательно подробное ознакомление со всеми фактами и в твоих и в наших интересах. А посему, если ты согласишься на обследование, – и, подвернув обшлага, он показал, какое обследование имеется в виду, – это послужит к нашему обоюдному удовольствию и успокоению.

– Обыщите меня, – гордо сказал Кит и поднял руки, – но попомните мое слово, сэр, вам до конца ваших дней будет стыдно, что вы так обошлись со мной.

– Да, это весьма неприятно, – со вздохом проговорил Брасс, забираясь в один из карманов Кита и извлекая оттуда целую пригоршню разных мелочей. – Весьма неприятно… Здесь ничего нет, мистер Ричард, содержимое этого кармана вполне меня удовлетворяет, сэр. Здесь тоже. В жилетном кармане ничего не обнаружено, мистер Ричард, так же как и в заднем. Пока что мне остается только радоваться!

Ричард Свивеллер с живейшим интересом наблюдал за всей этой процедурой, держа шляпу Кита, и на лице его появился тончайший намек на улыбку, когда Самсон, прищурив один глаз, заглянул в рукав бедняги, точно в телескоп. Но тут стряпчий вдруг быстро повернулся и сказал: – Обследуйте шляпу.

– Обнаружен носовой платок, – доложил Ричард.

– Вещь вполне безобидная, сэр. – Брасс заглянул в другой рукав и продолжал медленно, с расстановкой, точно все его внимание было поглощено открывшейся перед ним бесконечной перспективой. – Носовой платок вещь совершенно безобидная, сэр. Правда, лица медицинского сословия считают ношение платка в шляпе вредным для здоровья, мистер Ричард… Я слышал, будто бы это парит голову… но со всех других точек зрения тут нет ничего предосудительного… решительно ничего пре…